Что значит читательская революция

Всемирная история

ОБРАЗОВАНИЕ И НАУКА В XIX в.

ВЫ УЗНАЕТЕ:

• Каких успехов добилась система образования в XIX в.

• Что такое «читательская революция».

• Как складывалась новая научная картина мира.

ВСПОМНИТЕ:

• Как было с грамотностью в предшествующие века?

• Что такое Научная революция?

В XIX в. образование становилось более доступным, а наука всё более превращалась в силу, изменявшую мир.

ОБРАЗОВАНИЕ

Одним из главных завоеваний XIX в. являлось распространение начального образования и почти полная ликвидация неграмотности во многих странах Европы и в США. Это произошло не сразу. В некоторых германских государствах всеобщее начальное образование было введено уже в конце XVIII в., в эпоху просвещённого абсолютизма. В Швеции и Швейцарии это произошло в середине XIX в. Во многих штатах США существовало бесплатное начальное образование, но оно не было обязательным. С другой стороны, в Англии в 1840-х гг. при венчании половина женихов и невест не могли расписаться в церковных книгах. В 1850 г. во Франции были неграмотными почти 40% мужчин. Однако к началу XX в. количество неграмотных в ведущих странах Запада не превышало 5-10% населения.

Причиной этому стали перемены в жизни общества и в экономике. Работать на сложном станке, быть машинистом паровоза или служащим в банке могли только грамотные люди.

С последней трети XIX в. начальное образование повсеместно от церкви переходит в руки государства, становится обязательным и бесплатным.

«ЧИТАТЕЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ»

Благодаря распространению грамотности в XIX в. произошла вторая в европейской истории «читательская революция». Первая пришлась на раннее Новое время и заключалась в секуляризации чтения, т. е. теперь люди читали не только церковные, но и нерелигиозные, светские книги. Однако круг читателей был очень узким. В результате второй «читательской революции» чтение приобрело массовый характер, распространилось на все слои общества.

С одной стороны, этому способствовало увеличившееся предложение печатной продукции, связанное с новыми технологиями в производстве бумаги и типографском деле. Чтение стало более доступным для народных низов и потому, что было необязательно покупать толстые и дорогие книги. Большинство новых романов печаталось в виде приложений к газетам и журналам. Такие приложения были очень дешёвыми, а интригующая надпись «продолжение следует» в конце каждого выпуска разжигала читательский интерес. Бесплатными, а значит, более доступными для низов стали многие библиотеки.

С другой стороны, постоянно возрастал спрос на печатную продукцию. В те времена, когда не было ни жизни каждого человека несравнимо большую роль, чем сейчас. Оно являлось главным источником информации и образования. Чтение было и одним из главных видов развлечения. Всё это вызвало к жизни огромный поток книг, газет, юмористических журналов и т. д.

НАУКА

XIX столетие имеет славу века науки. Произошло три важных изменения. Во-первых, наука стала более профессиональной. Раньше она не была так чётко отделена от других видов духовной деятельности и являлась для многих скорее увлечением. Во-вторых, шла её дифференциация, т. е. чёткое выделение отдельных наук и отраслей внутри их. В-третьих, наука стала более тесно связана с производством. Открытия учёных всё чаще применялись на практике. Например, открытие электромагнитной индукции М. Фарадеем и электромагнитных волн Дж. К. Максвеллом позволило изобрести радио и создать электродвигатель. Опираясь на теорию Максвелла, В.К. Рентген открыл всем нам хорошо знакомые рентгеновские лучи. В химии исследования Ю. Либиха привели к появлению искусственных удобрений.

Наука проникала всё глубже в тайны природы, открывая невидимое глазу. Изучая радиоактивность, Н. Бор, А. Беккерель, Э. Резерфорд, П. Кюри и Мария Склодовская Кюри создали теорию о сложном строении атома. Усилиями Л. Пастера и Р. Коха биологи проникли в мир бактерий и микроорганизмов. И.Г. Мендель и его последователи открыли гены и хромосомы.

Новые открытия изменили прежнюю механистическую научную картину мира. Мир оказался гораздо сложнее, чем предполагалось, под сомнение ставились прежде очевидные истины. Материя отныне состояла из бесконечно сложных атомов. Свет распространялся не «эфиром», а электромагнитными волнами. Квантовая теория М. Планка разрушила прежние представления о непрерывности природных процессов. Даже время и пространство, казалось бы такие очевидные, были по-новому осмыслены теорией относительности Альберта Эйнштейна.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:

• Почему среднее и высшее образование получала лишь малая доля населения?

• Почему люди стали больше читать?

• Как изменилась научная картина мира?

ПОДВЕДЁМ ИТОГИ

• Начавшись в Англии, промышленная революция в XIX в. распространилась на множество других стран. В ходе индустриализации промышленность превращалась в основу экономики, складывались национальные и мировой рынки, развивался промышленный капитализм.

• Под воздействием промышленной революции на смену традиционному аграрному обществу постепенно приходило общество индустриальное. Исчезало сословное деление, появлялись новые классы — промышленная буржуазия и пролетариат. Происходила демографическая революция, резко ускорившая рост населения. Увеличивалось количество городов, менялось соотношение между сельским и городским населением.

• Важнейшим явлением в политическом развитии стала демократизация. Принимались конституции, возникали партии, укреплялись позиции парламентов. Люди в разных странах добивались всё более широких политических прав.

• Новым стало появление так называемых «великих идеологий» — либерализма, консерватизма, социализма, марксизма. Они отражали интересы различных слоёв в обществе.

• Выдающихся успехов добилась культура. В соответствии с огромными переменами в обществе быстрее, чем прежде, сменялись художественные формы и стили, благодаря чему XIX век оставил нам огромное культурное богатство.

• Образование стало более доступным, а наука теснее связалась с производством и превратилась в одну из главных сил, изменявших прежний мир.

ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ:

• Какие последствия промышленной революции кажутся вам наиболее важными и почему?

• Сравните общества XIX в. и раннего Нового времени.

• Какие изменения в науке и культуре вы считаете самыми существенными?

Источник

XVIII век — столетие, когда стало в разы больше книг и появились первые читательские сообщества

Об этом сообщает портал Bookmate Journal.

Жизнь в Европе в XVIII веке сильно отличалась от современной. Тогда спали ночью в два приема (а в промежутке могли ходить друг к другу в гости), считали загар отвратительно некрасивым, а кофе — скорее успокаивающим, чем бодрящим напитком. Вместе с тем это была эпоха больших переломов и зарождающегося технического прогресса: люди впервые оторвались от земли на воздушном шаре, а посреди болот возникали города. Глобальные изменения постепенно затрагивали все стороны жизни, в том числе литературу и чтение.

Люди стали больше читать

Именно в XVIII столетии европейское население увеличивалось самыми быстрыми темпами со времен Римской империи, и среди этого населения появлялось все больше грамотных людей. В разных странах было по-разному: в Швеции читать и писать умели почти все взрослые, а во Франции — меньше половины. Рост благосостояния позволял тратить деньги и время не только на работу, и простые люди начали задумываться о досуге.

Одновременно впервые по-настоящему массовым стало печатное книгоиздание. Теперь это был не удел самоотверженных одиночек, а быстро развивающийся рынок с очень серьезными прибылями и высокой конкуренцией. В 1765 году каталоги крупнейшей книжной ярмарки Европы в Лейпциге (проводилась с XVII века) содержали всего около 1 400 наименований — на порядок меньше, чем в любом нынешнем книжном магазине. Но к концу века эта цифра лишь чуть-чуть недотягивала до 4 тысяч — почти трехкратный рост за 30 лет.

Эти процессы привели к тому, что историки называют читательской революцией XVIII века. Образованные мужчины и женщины начали читать заметно больше книг на самые разные темы. Если в Средние века даже имевшие доступ к библиотекам интеллектуалы редко прочитывали хотя бы сотню произведений за целую жизнь и были вынуждены их постоянно перечитывать, то читатели Нового времени столкнулись с проблемой выбора из практически необозримого числа вариантов.

Книг вдруг стало столько, что нельзя было даже надеяться ознакомиться со всеми. Привычная современному человеку ситуация, когда сначала читаешь исторический роман, завтра берешься за научпоп про изменение климата, а послезавтра листаешь альбом по искусству, шокировала общество, привыкшее веками изучать только Библию и множество комментариев к ней. Вот что писал в 1796 году священнослужитель Иоганн Бейер:

«Читатели и читательницы вставали и ложились с книгой в руках, не выпускали ее из рук за столом, клали рядом с выполняемой работой, брали с собой на прогулку, не в силах оторваться от чтения: не успев дочитать одну книгу, они уже брались за другую. Ни один курильщик, ни один любитель кофе или вина, ни один игрок не могли быть привязанными к своей трубке, чашке кофе, бутылке вина, игральному столу, как эти, жадные до чтения люди, — к своему чтению».

А вот прямое свидетельство жертвы этой мании — философа и писателя Жан-Жака Руссо:

«От моей матери остались романы. Мы с отцом стали их читать после ужина. Сначала речь шла о том, чтобы мне упражняться в чтении по занимательным книжкам; но вскоре интерес стал таким живым, что мы читали по очереди без перерыва и проводили за этим занятием ночи напролет. Мы никогда не могли оставить книгу, не дочитав ее до конца. Иногда мой отец, услышав утренний щебет ласточек, говорил смущенно: «Идем спать. Я больше ребенок, чем ты»».

Лейпцигская книжная ярмарка, 1800

Книжки для крестьян

Тогдашнее умение читать совсем не всегда подразумевало грамотность в нынешнем понимании. Например, были так называемые дикие читатели, которые могли читать и понимать лишь общий смысл (но не детали) более или менее длинных историй. В Германии и Франции печатались отдельные серии тоненьких книжек, которые крестьяне могли прочитать дома у очага или даже во время работы в поле. Было принято выбирать наиболее образованного работника, чтобы он озвучивал или пересказывал написанное остальным.

Кроме того, при всей радикальности изменений, случившихся в книгоиздании, распространенность печатного слова все же не была повсеместной. Еще в конце следующего, XIX века фольклористы собрали несколько десятков версий «Красной Шапочки» из разных уголков Франции, на которую не оказали никакого влияния литературные версии этой сверхпопулярной сказки — рассказчики просто никогда не брали в руки сборники Шарля Перро или братьев Гримм.

И тем не менее большой выбор книг позволил читателям XVIII века войти в очень плотный контакт с текстом, когда они примеряли на себя роли несчастных влюбленных или удачливых авантюристов, населявших страницы тогдашней литературы. Лучше всего это видно по реакции читателей первых европейских бестселлеров.

Бестселлеры XVIII века

«Памелу, или Награжденную добродетель» (1740) Сэмюэла Ричардсона сейчас помнят только историки литературы, хотя когда-то ей зачитывались без преувеличения целые поколения. Дочка небогатых родителей, Памела Эндрюс устраивается служанкой к благородной даме, проявившей к ней участие. На смертном одре дама завещает своему сыну, мистеру Б., и дальше заботиться о честной и трудолюбивой девушке. Тот, однако, планирует совратить Памелу и оставить ее при себе любовницей, то есть лишить возможности выйти замуж и обеспечить себе нормальное существование. Мистер Б. осыпает Памелу подарками, одновременно контролируя все ее контакты с внешним миром, но девушка твердо оберегает свою честь и не поддается соблазнителю.

Но дальше Ричардсон совершает совсем непредсказуемый для того времени сюжетный поворот. Коварный мистер Б., пораженный душевной чистотой служанки, идет против всех сословных приличий, преображается из искусителя в праведника и делает девушке официальное предложение. Более того, вскоре он оставляет государственную карьеру ради тихого семейного счастья. Добродетель вознаграждена, юноши и девушки в Англии, Франции и России проливают благодарные слезы и осыпают автора письмами, призывая написать продолжение (хотя в реальности такая история вряд ли могла произойти из-за классовой пропасти между героями).

Иллюстрация к книге Сэмюэля Ричардсона «Памела, или Вознагражденная добродетель», 1762

Роман Ричардсона вызвал волну подражаний и переосмыслений, подарившую мировой культуре и более известные книги, например «Юлию, или Новую Элоизу» (1761) уже упоминавшегося Жан-Жака Руссо. «Юлия», вероятно, вообще стала самой популярной книгой XVIII столетия: с момента выхода и до конца века она выдержала более 70 изданий — цифра и сейчас ошеломительная, а для времени, когда каждую страницу набирали вручную, и вовсе немыслимая.

Это история прекрасной девушки Юлии и доброго юноши Сен-Прё, только на этот раз с переменой ролей: он — нищий наемный учитель, она — аристократка. Между ними разгорается страстный, но совершенно невозможный роман. Они будут сходиться и расставаться, он отправится в кругосветное путешествие, она выйдет замуж за другого, но перед смертью признается, что любила только его. 700 страниц сплошных чувств, иногда перемешанных с философскими размышлениями об устройстве общества, принесли Руссо если не бессмертие, то очень громкую славу, а имена главных героев мгновенно стали нарицательными.

Луи Франсуа, армейский офицер в отставке, писал Руссо о своем опыте чтения «Юлии»: «Она свела меня с ума. Никогда ранее не проливал я столь радостных слез. Чтение так сильно повлияло на меня, что, думаю, я бы с радостью умер в этот возвышенный миг». А вот признания аббата Кааня, читавшего некоторые пассажи до десяти раз: «Поневоле ловишь ртом воздух, поневоле бросаешь чтение, поневоле пишешь Вам, что тебя душат чувства и рыдания». Некто Ж.-Ф. Бастид писал, что книга чуть не свела его с ума и уложила на несколько дней в постель, а маркиза де Полиньяк жаловалась на вызванную сценой гибели Юлии сильнейшую сердечную боль. Подобных сообщений до нас дошли сотни — Руссо, то ли из тщеславия, то ли из искренней симпатии бережно сохранял всю корреспонденцию с поклонниками.

В этом контексте раскрывается смысл строк Пушкина о Татьяне:

Круг чтения Татьяны составляли книги, к пушкинскому времени уже устаревшие, слишком сентиментальные и требующие от читателя полного погружения в фиктивный мир.

Волна фанатичного обожания отдельных книг и авторов не спадала еще долго. Место Руссо вскоре занял Гёте с его «Страданиями юного Вертера» (1774), историей самоубийцы, которая якобы породила волну суицидов по всему миру и ввела среди молодых людей моду на костюм с синим верхом и желтыми брюками.

Своим хитом в русской литературе стала «Бедная Лиза» (1792) Николая Карамзина. Отечественные читательницы, не менее чувствительные, чем их европейские современницы, быстро нашли пруд, в котором, согласно повести, утопилась героиня, и часто проводили там время с любимой книгой. Возле пруда даже поставили столб с надписью:

Первые прототипы читательских клубов

Рост популярности чтения вызвал резкое отторжение среди представителей самых разных партий. Консерваторы предсказуемо боялись, что знакомство с неправильными трудами подтолкнет подданных к неповиновению. Более прогрессивным публицистам чтение тоже не нравилось: романы могли увести от реальной борьбы за свои права в мир преувеличенных эмоций и несуразных приключений.

В ход шли аргументы, подозрительно напоминающие современную критику видеоигр. От чтения портится зрение, сидячий образ жизни приводит к ожирению, выпадению волос, искривлению позвоночника, а романы и вовсе могут довести до дурдома. Ну и вообще всякий, кто слишком много времени проводит в одиночестве, подозрителен — как писал философ и издатель Дени Дидро: «Только дурной человек живет в уединении».

Одним из способов избежать пагубного воздействия литературы на неокрепшие умы были широко распространенные тогда читательские общества. Поначалу это были просто собрания людей, как правило, друзей, вскладчину покупавших книги или оформлявших подписку на газеты. Купленные издания иногда читали по очереди, но чаще вслух в общем кругу. Таким образом всем был гарантирован приятный и абсолютно благонадежный способ скоротать вечер-другой.

Однако постепенно, по мере увеличения количества участников менялась и функция таких обществ. Читая книги вместе, члены клуба не только обменивались мнениями об их качестве, но и получали лишнюю возможность высказаться на актуальные темы. Принципиально открытый характер встреч теоретически давал возможность пересечься представителям разных классов и ненадолго преодолеть общественные условности. Властям все это казалось подозрительным, поэтому к началу XIX века такие общества в разных странах уже были под запретом.

Ажиотажный спрос не мог не породить предложение. Помимо романов, которые потом стали классикой, издатели выпускали тонны глубоко вторичной беллетристики. Прилавки были заполнены сотнями заменителей «Вертера» и «Юлии» — рассказами о самоубийцах, опороченных девицах и благородных разбойниках. К каждой Пасхальной книжной ярмарке в Германии на рынок выбрасывали 200–250 романов, не говоря о куда более популярных, чем сегодня, поэтических сборниках.

В сравнительно либеральном Берлине действовала настоящая «фабрика романов». Молодые писатели за сущие гроши работали литературными неграми у более именитых коллег или коллективно сочиняли истории под общим псевдонимом — через эту школу в том числе прошли родоначальники европейского романтизма Людвиг Тик и Вильгельм Вакенродер. Литературоведы не исключают, что их последующее желание сделать роман жанром высокой литературы, а не просто развлечением для толпы объясняется как раз слишком близким знакомством с массовой беллетристикой.

Источник

Читательская революция начинается

Читательская революция начинается

Портативные устройства с дисплеями на основе «электронных чернил» представляют собой полноценную замену бумажным книгам.
Владимир БАРАНИЧ
В свое время (см. «БР» № 22/2007) мы подробно описали технологию под названием «электронная бумага». Напомним, что такой дисплей содержит тончайшую стальную пластину с нанесенным на нее слоем электронных компонентов. Сверху все это прикрывает пленка из «электронных чернил». Для чтения информации «электронной бумаге» не требуется внешний свет, и сама она не нуждаются в подсветке, на которую обычно уходит приличное количество электроэнергии. В отличие от ЖК-панелей, электронные газеты сохраняют изображение даже после отключения электричества.

Тогда мы писали, что для массового внедрения подобных устройств понадобится год. Собственно, так и произошло. И вот к нам в руки попал один из первых образцов электронных книг Orsio b721, массовое производство которых началось в этом месяце. Следует отметить, что, кроме компании Orsio (http://www.orsio.ru), подобные устройства выпускают еще несколько фирм, в том числе Sony, но возможность опробовать новую технологию нам предоставила именно Orsio.

Электронная книга Orsio b721 внешне действительно напоминает обычную книгу карманного формата — ее размер 188х118х8,5 мм. Правда, толщина намного меньше, но будучи вставленным в чехол из искусственной кожи, устройство действительно выглядит как традиционная книга в дорогом переплете. Только, в отличие от своих бумажных собратьев, электронный вариант является целой библиотекой. Идущая в комплекте карта SD-памяти способна вместить тысячи книг в текстовом формате. Кроме того, поддерживаются форматы HTML, fb2, rtf, DjVu, а также имеется возможность чтения книг непосредственно из архива zip. Вдобавок устройство может воспроизводить аудиофайлы MP3, выводя звук на наушники. Думается, что список форматов будет расширен в новых версиях прошивок.

Экран устройства с диагональю 16 сантиметров и разрешением 600х800 выполнен с применением технологии «электронных чернил» (E-ink). Система энергосбережения экономно расходует заряд батареи, отключая питание сразу после загрузки страницы, которая происходит на протяжении примерно 2 секунд. Если сравнивать с компьютером, то это очень долго, но такова пока технология электронной бумаги, при использовании которой изображение каждый раз «печатается» лишь в момент запроса, оставаясь неподвижным все остальное время. В отличие от ЖК-дисплея, электронная бумага не моргает, не тускнеет и не бликует на свету. Наоборот, чем больше света — тем лучше. Изображение действительно мало отличается от обычной бумаги. Зато устройство позволяет «перелистывать» страницы нажатием пальца, держа книгу в одной руке, а также регулировать размер шрифта от самого мелкого до просто гигантского.

Набор кнопок управления предельно прост и не вызовет затруднений даже у тех пользователей, которые ранее не сталкивались с подобными устройствами. Четыре кнопки на левом боку отвечают за навигацию по меню и вызов специальных функций вроде постановки или открытия закладок, две на правом — регулируют громкость звука, а пятипозиционный агрегат из двух кнопок справа под экраном отвечает за навигацию и размер шрифта. Кнопка выключения находится на верхней грани, но ею можно почти никогда и не пользоваться, так как при чтении книг Orsio b721 самоотключается сразу после смены страницы. На задней панели, как это и положено всем компьютерам, имеется кнопка полной перезагрузки reset.

С компьютером электронную книгу роднит наличие в ней процессора, памяти и операционной системы Linux, а также возможность соединяться с ПК через стандартный
mini-USB разъем, через который, кстати, происходит подзарядка встроенной Li-ion батареи емкостью 1.000 мА/ч. Идущий в комплекте адаптер позволяет заряжать электронную книгу и от обычной сети электропитания. В режиме чтения полностью заряженного аккумулятора теоретически должно хватить на 50 часов. При воспроизведении музыки или энергичном перелистывании страниц это время сокращается.

Автор этих строк, уже много лет читающий книги почти исключительно с экранов компьютеров, включая КПК, по достоинству оценил преимущества новой технологии. Она сочетает комфорт для глаз, присущий обычной бумаге, с возможностью регулировать размер шрифта и практически неограниченным выбором литературы. Как-никак, из виртуальных библиотек вроде lib.ru сегодня можно совершенно бесплатно скачать тысячи книг.

Цена Orsio b721, которая только-только появилась в продаже в России, составляет около 340 USD. Аналогичный продукт от Sony стоит в два раза дороже.

Источник

Книга и графика

Книги XIX века

С начала XIX в. в книжной культуре европейских стран происходят значительные изменения, в сравнительно короткое время преобразившие структуру и облик книги, типологию изданий, технику производства. Причины этого были многообразны, но действовали более или менее в одном направлении: изменялись роль книги в обществе и сам характер чтения; менялся художественный стиль времени, а с ним и характер иллюстрирования и сама «архитектура» книги; быстро развивалась полиграфическая техника и рождались новые способы воспроизведения изображений

Активно расширяется круг читателей. Уже в 1811 г. французский очеркист Ж.П. Пюжу пишет, пусть даже иронически несколько преувеличивая: «Адвокат без клиентуры, актриса без ролей, скучающий холостяк, чувствительная супруга и бесстыдная куртизанка, рантье на своем убогом ложе, ханжа в уединении, одинокий торговец в лавочке, крестьянка в ту пору, когда ее муж в поле, кухарка, снимающая пену у котла, чистильщик сапог в ожидании прохожего, — все читают».

С новым читателем изменяется и сам характер чтения. «О, небо! Что это за чтение! Оно осуждает само себя уже тем, что так безудержно стремится к новинкам, которые в действительности не представляют собой ничего нового», — восклицает в самом начале века А.В. Шлегель. Современный немецкий исследователь Р.Энгельзинг называет даже этот перелом «читательской революцией» и продолжает, — «До конца XVIII в. типичным для постоянного читателя было интенсивное чтение, при котором снова и снова читают небольшое количество книг или одну-единственную книгу, с конца XVIII в. — экстенсивное чтение, при котором читают множество книг, возвращаясь к прочитанному редко или вообще не возвращаясь никогда».

Эта «читательская революция» отразилась не только на тиражах и количестве издаваемых произведений, но и на самом облике книги. Все заметнее книга воспринималась не как замкнутая и самоценная вещь, но как отрезок пути, звено некоей бесконечной цепи. Распространялось издание книги выпусками, часто — по мере того, как она еще писалась. Это давало возможность покупать книгу как бы в рассрочку, не вкладывая сразу большие для малоимущего читателя деньги.

Появление издания стало не одномоментным актом рождения книги, а процессом, растянутым во времени. Книга сблизилась с периодическими изданиями, родившимися еще в XVII в., но широко развернувшимися к началу XIX в. Конечно, выпуски можно было собрать и переплести (то же нередко делали с комплектом журнала). И все-таки динамическое ощущение книги, прочитываемой от выпуска к выпуску равномерными порциями, неизбежно отражалось и на построении книжного пространства, и на самом ощущении книги как чего-то незаконченного, длящегося, возникающего на глазах. По мнению исследователя, такой книге свойствен активный характер обратной связи автора с читателями при постепенном издании еще не оконченной книги. Небезыинтересны с этой точки зрения «письма к автору с просьбами, пожеланиями и даже угрозами относительно дальнейшей судьбы действующих лиц», под воздействием которых порой менялись детали и целый план повествования. Рост тиражей шел параллельно с быстрым развитием технических средств тиражирования. На рубеже нового века механизи-руется бумажное производство, появляется рулонная бумага, изготавливаемая непрерывной лентой. В 1812—1814 гг. строятся в Англии первые скоропечатные машины. Разрабатывается техника стереотипирования набора. Типография из ремесленной мастерской постепенно превращается в промышленное предприятие. Для облика книги значительно большее значение имело столь же энергичное развитие средств воспроизведения иллюстраций.

Источник