Что такое body horror
Секс, инфекции и опасные технологии: как кинематограф изучает человека через мутацию тела — на примере жанра ужасов
Когда вместо призраков и скримеров авторы выворачивают наизнанку человеческие инстинкты и пороки.
Помимо основной задачи киноужасов — пугать и держать зрителей в напряжении, хорроры нередко задаются вопросом о человеческой идентичности. В 80-ые годы у ужасов появилось внутрижанровое подразделение — боди-хоррор. Органическая жизнь внутри тела, её губительные трансформации под воздействием новых технологий, болезней и экспериментов — жанр акцентировал внимание на телесной, осязаемой жизни и её негативных последствиях. Родившись на страницах причудливой литературы, поджанр полно реализовал себя в творчестве Дэвида Кроненберга — канадского режиссёра и автора фильмов «Видеодром», «Муха» и «Экзистенция».
В своих картинах канадец рассказывал о физиологических ужасах и том, как человек терял контроль над своим телом, сливаясь с технологиями. Безумные и похожие на научные исследования, хорроры Кроненберга запустили целую волну телесных киноужасов. Эти фильмы искали самые неожиданные формы для осмысления главных вопросов: что такое человек? Что такое его субъектность и как её сохранить?
Долгое время ужасы развивались в традиции литературного романтизма: вмешательство сверхъестественных сил, проклятия старинного рода, а также готические замки, населённые призраками — в них не было как такового акцента на телесности, ведь литературные ужасы романтиков не физиологичны и глубоко мистичны. Однако исследователи жанра считают, что корни боди-хоррора следует искать в романтической традиции — в произведении «Франкенштейн, или Современный Прометей» Мэри Шелли.
Уже там зарождаются мотивы, на которых выстроится культура современного хоррора: сомнительные эксперименты, одержимый учёный (жертва, а вместе с тем и виновник торжества), пересечение живой и неживой материи, существующей в одном теле — страшном, непонятном и разрушительном. В будущем кинематограф раздвинул границы франкенштейновского мифа — в фильме 1931 года монстра оживили при помощи электричества, в то время как текст Шелли оставлял природу эксперимента в тайне.
Ещё дальше пошёл Говард Ф. Лавкрафт, когда в 1922 году выпустил рассказ «Герберт Уэст — реаниматор». В центр истории Лавкрафт поместил двух молодых студентов-медиков, которые проводили сомнительные эксперименты по оживлению трупов. Герберт Уэст и его союзник таскали тела с местного кладбища для бедных и испытывали на них инъекции со специальными растворами.
Лабораторные эксперименты Уэста плавно перетекли в военную службу на полях Первой мировой, где хирурги проводили опыты над оживлением человеческих тел, а также их частей. Труды учёных закончились фатально: многие подопытные превратились в бестолковых монстров и людоедов. Они разорвали реаниматора на куски и унесли в подземную обитель из иного мира.
Лавкрафт изначально не придавал серьёзного значения своей работе — он видел в «Герберте Уэсте» более пародийную и безумную версию «Франкенштейна». Сама новелла тоже прославилась не сразу — большую популярность она обрела после выхода экранной адаптации Стюарта Гордона в 1985 году, которая весьма отдалённо похожа на литературные описания тех безумств, что есть у Лавкрафта.
У меня перед глазами и сейчас стоит страшная картина: в мертвенном свете электрической лампы Герберт Уэст вводит оживляющий раствор в руку обезглавленного тела. Подробности этой сцены я описать не в силах — ибо дух безумия витал в комнате, заваленной рассортированными частями трупов, с липким от крови полом, почти по колено усыпанным обрезками человеческой плоти, где в дальнем тёмном углу над дрожащим голубовато-зелёным пламенем варилось, пухло и пузырилось гнусное месиво из ткани рептилии.
Кинематограф ужаса за более чем полувековую историю разработал целый ряд тематик и стилей, которые удалось охарактеризовать лишь в исследованиях 80-ых годов. О «телесном ужасе» впервые заговорил австралийский режиссёр Филипп Брофи. В статье 1983 года он проанализировал самые удачные хорроры последних лет, отметив тенденцию фильмов к мотиву разрушения плоти.
Многие ужасы так или иначе акцентируют внимание на уязвимости тела — осознание этого факта является дополнительным источником страха и тревоги, который эмоционально вовлекает зрителя в события на экране. Малобюджетные хорроры Роджера Кормана, Хершела Гордона Льюиса, а также британской студии Hammer — эти ужасы без стеснений создавали графические изображения насилия над телом. Острый кинематографический эффект рождался благодаря монтажу, кадрированию и специфическому звуковому дизайну.
Истоки боди-хоррора находятся в дешёвой научной-фантастике 50-ых годов. В таких фильмах, как «Капля» и «Муха» уже обыгрывались ужасные мутации человеческого тела. В первом случае странная желеобразная субстанция вцеплялась в тело старика, во втором — учёный после серии экспериментов мутировал в огромную муху.
В подобных сюжетах о метаморфозах важным оказывается другой литературный мотив, взятый уже не у романтиков, а авторов-модернистов — мотив превращения из одноимённой повести Франца Кафки. Там молодой Грегор Замза в один из обычных дней превратился в мерзкое насекомое. Кафкианский мотив метаморфоз, а также экзистенциальные проблемы, выпавшие на суровую долю героев, оказались впоследствии важными для творчества многих хоррормейкеров.
В 1982 на экраны вышло «Нечто» Джона Карпентера — эталонный боди-хоррор, в котором обозначены характерные черты поджанра. Собака, которая превращается в склизкое чудовище, инопланетное существо, имитирующее любые формы жизни, а также американские полярники, на чьё тело посягает неизвестная тварь — на теле и его незащищённости строилась вся грамматика сюжета.
Характерная сцена фильма — это заражение геолога Норриса. У учёного останавливается сердце и попытка его реанимации оборачивается кошмаром: руки доктора пробивают грудную клетку Норриса — внутри тела жертвы появляются жуткие челюсти, которые откусывают врачу руки. Затем наружу прорываются отвратительные щупальца и волочащаяся по полу голова.
Довольно похожая по энергетике сцена имеется в «Чужом» Ридли Скотта. Эмбрион монстра разрывает грудную клетку члена экипажа и с истошным воплем выбирается наружу. Эпизод из «Чужого» признаётся образцовым — он воплощает мощь телесного ужаса, вызывая тревогу у многих зрителей даже спустя 40 лет после релиза. Филипп Брофи в статье подчёркивает, что «Нечто» Карпентера во многом довело до логического предела те ужасы, которое переживало тело в «Чужом» Скотта.
Сцена, где взрывается грудная клетка Кейна, — непревзойдённый образ угрозы неестественного, паразитического размножения. «Чужой» легализовал сублимируемые страхи конца 70-ых: разрушительное поражение тела и личной независимости; вторжение технологии в сексуальную жизнь.
Экстремальные ужасы Дэвида Кроненберга окончательно оформили боди-хоррор в целое направление. Безумные триллеры с взрывающимися головами, сексуальными девиациями, а также расширениями человеческого тела и сознания — канадец всю свою карьеру сосредоточил на исследовании скользких тем, которые граничили между наукой и безбашенным сюром.
Строго заданной тематики Кроненберг придерживался ещё в студенческих работах — в них канадец выразил интерес к парапсихологическим теориям и антиутопическим прогнозам будущего. Каркасом всех его картин становилось тело — модификации, халатность учёных и врачей, а также корыстные интересы загадочных корпораций — человеческая плоть у Кроненберга всегда попадала в ловушку, странным образом присваивалась и мутировала.
Путь хоррормейкера Кроненберг начал с «Судорог» — истории о странном докторе, который выводил агрессивных паразитов-убийц. Смертоносные червяки заражали канадцев необузданным сексуальным желанием и грозили превратить мир в сплошную оргию. В этом малобюджетном хорроре Кроненберг заявил о своём стиле, который неукоснительно соблюдал всю карьеру: холодная и отстранённая режиссура, чёрный юмор, подробности физиологического разложения, а также извращённые формы сексуальности.
Свои боди-хорроры Кроненберг ставил в родной Канаде — стране, где почти не существовало независимого кинопроизводства. Отношение к ужасам в стране также было подозрительным. Ранние фильмы Кроненберга снимались благодаря государственному финансированию и нередко вызывали споры в обществе — стоит ли поддерживать производство таких сумасшедших картин.
Тело в «Видеодроме» — всего лишь пассивный приёмник сигналов, объект захвата таинственной компанией, которая берёт под свой контроль жизнь героя. Фильм собрал воедино все технологические фобии своего времени: страх правительственного и корпоративного контроля, негативное воздействие медиа, а также уязвимость человеческого тела — всего лишь средства для присвоения заинтересованными силами.
«Видеодром» предвещает даркнет, 4chan, Bumfights, Pornhub и почти полвека незаконных «развлечений». В склизком и разваливающемся образе Джеймса Вудса, Кроненберг рисует портрет человека, поглощенного — сначала мысленно, а затем и физически — своими худшими импульсами и желаниями. То, что проигрывается на видеокассетах, которые начинают разъедать его психику — по сути, не так уж далеко от того, как многие люди развлекаются сегодня.
Секс, плоть, технологии — плетёный узел тем, интересовавших Кроненберга и в дальнейшем творчестве. «Муха» с Джеффом Голдблюмом стала самым коммерчески успешным проектом Кроненберга — в нём сочеталась и трагическая история о невозможной любви, и кровавый биохоррор с образами телесного разложения.
В «Связанных насмерть», снятых в 1988 году, режиссёр попробовал себя в более драматическом ключе — фильм рассказывал о симбиотической связи двух близнецов, которые не могут жить друг без друга. История также разворачивалась в холодном мире медицинских экспериментов — близнецы работали гинекологами в престижной клинике.
Подытожить свои телесные штудии Кроненберг смог в «Автокатастрофе» 2004 года — экранизации одноимённого романа Джеймса Балларда, где люди получали сексуальное удовлетворение от автомобильных аварий. На месте травм у жертв катастроф образовывались эрогенные зоны, расширявшие возможности их сексуальной жизни.
Первым фактом человеческого существования является тело.Чем дальше мы удаляемся от наших тел, тем менее реальным всё становится. Так что все мои образы телесно-ориентированы и как только вы решите производить новое отверстие в теле, оно будет иметь сексуальные коннотации. Вот как работает наш разум. Это метафоры, с которыми мы имеем дело. Так что я не сопротивляюсь этому. Каким-то странным образом этот фильм пропитан сексом, даже если в нём нет секса.
Мрачные ленты, ставившие человеческое тело в центр сюжета, снимались не только Кроненбергом. В Японии неоспоримой классикой боди-хоррора считается «Тэцуо — железный человек» — чёрно-белый киберпанк 1989 года, который снял Синъя Цукамото. Вживление в ногу металлического прута, противостояние с девушкой — странным гибридом человека и робота, а также трансформация героя в гигантского металлического монстра — фильм Цукамото во многом вышел из эстетики «Видеодрома», и во многом сформировал свою собственную.
Боди-хоррор и органическая эстетика нашла себя в аниме, в том числе в «Акире» — одном из самых известных достижений японской анимации. В том же году вышло «Общество» Брайана Юзны — сатирический хоррор, в котором большое внимание уделялось яркому пластическому гриму и процессу физиологических трансформаций.
Подросток Билл попадал на закрытую вечеринку таинственной организации, где чудовища маскировались в телах людей и пожирали их. Ядро фильма — кульминационная сцена оргии, где существа участвуют в кровавом пире, сплетаясь друг с другом в акте жутких деформаций.
«Район № 9» граничит между фантастическим боевиком и жутким боди-хоррором, где человеческий организм претерпевает изменения клеток и органов — процесс трансформаций нагляден для зрителя и происходит на экране в течение всего хронометража.
Даже одиозная трэш-трилогия «Человеческая многоножка» — и та является примером «телесного ужаса». В центре первого фильма — изуверские эксперименты немецкого хирурга, который пришивает рты жертв к анусу. Вся трилогия акцентирует внимание на тошнотворном физиологическом ужасе и, безусловно, больной изобретательности маньяков, которые создают «многоножку». Не менее примечателен «Бивень» Кевина Смита, где комедиограф рассказывает приблизительно такую же историю — об одержимом пенсионере, который скрещивает человека и моржа.
Одним из самых громких высказываний на поле боди-хоррора стал французский фильм «Сырое» 2016 года. Студентка учится в ветеринарном училище и славится своей этической позицией — состраданием к животным, а также убеждённым вегетарианством. Спустя некоторое время героиня начинает испытывать жажду к поеданию мяса — и в первую очередь человеческого.
Возрождение интереса к биохоррору характерно для Брэндона Кроненберга — сына Дэвида Кроненберга, чьё творчество во многом развивает стиль и тематику отца. Старший Кроненберг уже более двадцати лет не работает с боди-хоррором, снимая такие социально-психологические триллеры, как «Космополис» и «Звёздная карта».
Брэндон, в свою очередь, взял лучшее из отцовского стиля и выпустил в ноябре фантастический триллер «В чужой шкуре». Фильм Кроненберга-младшего рассказывает о таинственной организации, которая внедряет женщину в мужское тело, чтобы ликвидировать главу IT-корпорации.
Новые технологии с вживлением импланта позволяют организовать секретную миссию, но в результате её выполнения у героини случается конфликт — она теряет контроль над сознанием, борясь с прежним носителем тела. Кроненберг демонстрирует уязвимость человеческого субъекта и то, как он перестает понимать границы своего я.
Триллер юного режиссёра подхватывает эстафету от культового «Видеодрома» и «Экзистенции»: стиль, тематика, проблема — эти мотивы вплетаются в фильм Кроненберга, раскрывая технофобские фантазии и предубеждения перед лицом новых технологий. «В чужой шкуре» также балансирует между научной гипотезой и психоделическим безумием. Не менее захватывающе выглядят и манипуляции над плотью — особенно в кровавых сценах, напоминающих старые-добрые ужасы отца.
Не упомянутые в материале боди-хорроры, которые рекомендуются к просмотру:
«Вирус» реж. Джон Бруно
«Слизняк» реж. Джеймс Ганн
«Заноза» реж. Тоби Уилкинс
«Антивирус» реж. Брэндон Кроненберг
«Пустота» реж. Стивен Костански, Джереми Гиллеспи
«Пляжный домик» реж. Джеффри А. Браун
Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.
Что такое боди хоррор (Body Horror)? Истоки и особенности жанра
Сам жанр ужасов уходит своими корнями в древнегреческие драмы с масками, затем он активно развивался в эпоху Возрождения и зарождения современного кинематографа. Поговорим о том, что такое боди хоррор – это особый подраздел horror-жанра, концентрирующийся на разнообразных метаморфозах человеческого тела.
Иными словами, происходят всякие чудовищные и истинно неприятные для человека (и зрителя) штуки. Помните, чем заканчивается первая часть «Пилы» для главного героя, прикованного ногой к батарее? Вот такие ситуации и вызывают целую гамму чувств. Если же на экране возникают монстры, они отчасти могут походить на людей, но оставаться крайне неприятной наружности.
Даже произведения вроде «Техасская резня бензопилой» работают идентично. Гротескные кадры, демонстрируемые в кино, в полной мере передают весь спектр эмоций. Психологами доказано, что личность по ту сторону кинотеатральной белой простыни активно переносит происходящее на себя и полностью погружается в атмосферу происходящего.
Изучаем боди хоррор – это поджанр ужасов (body horror)
Ниже приведу лучшие видеоигры в жанре, поскольку именно игровая индустрия нас интересует сильнее всего. Каноничные примеры – Silent Hill и Dead Space. В первой части вспоминаются медсёстры в госпитале, а во второй – большинство разнообразнейших чудовищ, появляющихся на экране. Они могут быть анимированы таким образом, чтобы напоминать походку хомо сапиенс, но делать это нарочито небрежно.
Среди прочих интересных представителей приведу Clive Barker’s Undying и Jericho. Множество локаций, восставшие из Ада крестоносцы и прочие жанровые прелести прилагаются. Добавляем сюда Resident Evil, Amnesia и SOMA, Darkest Dungeon и The Cat Lady с мощным психологическим подтекстом. Особого упоминания заслуживает франшиза Splatterhouse, где схематичная картинка идеально вписалась в антураж и общий сеттинг.
Среди японских проектов выделю Bayonetta (ждём триквел) и Parasite Eve. Последняя остаётся незаслуженно забытой среди любителей хорроров. Дополните список собственными наблюдениями и рекомендациями.
Осознать свою конечность. 5 зубодробительных боди-хорроров о бренности человеческих тел
Вопреки предрассудкам, хорроры не только преследуют цель напугать зрителя — нередко они задаются вопросом человеческой идентичности. Например, так называемый «телесный ужас» фокусируется на изучении человеческого тела и всевозможных мутаций. «Титан» Жюлии Дюкорно, взявший главный приз в Каннах в этом году и только что вышедший в российский прокат, называют боди-хоррором нового поколения. Однако до знакомства с ним Time Out предлагает вспомнить, с каких картин начинался этот поджанр.
«Муха» (1986), реж. Дэвид Кроненберг
Ученый Сет Брандл гордится своим изобретением — «телеподом», который способен перемещать объекты в пространстве. Напившись одной ночью, герой решает испробовать устройство на себе, не подозревая, что внутрь залетела муха.
Дэвида Кроненберга по праву называют одним из самых «ненормальных» режиссеров. Он умело балансирует на грани физиологического и психологического: Кроненберг исследует всевозможные телесные патологии под воздействием новых технологий и искажает представление зрителя о нормальном функционировании человеческого организма.
Фильм вышел в прокат в 1986 году и за счет необычного на тот момент времени подхода к жанру завоевал приличную кассу. Так что если и начинать подборку боди-хорроров, то с имени Дэвида Кроненбрега — это практически синонимы.
«Бивень» (2014), реж. Кевин Смит
Уоллес приезжает в Канаду, чтобы взять интервью у героя видеоролика, который отрубил себе ногу самурайским мечом. Узнав, что тот умер, мужчина отправляется в бар и находит объявление, где местный отшельник приглашает к себе всех желающих послушать его историю. Недолго думая, Уоллес решает ехать. Только вот он не осознает, что собеседник одержим идеей превратить человека в моржа.
Режиссером «Бивня» стал Кевин Смит, знакомый многим по роли Молчаливого Боба, что заставило многих поклонников его творчества удивленно приподнять брови. В ленте явно проскальзывают заимствования из таких картин, как «Мизери» Роба Райнера, «Человеческая многоножка» Тома Сикса и «Клык» Йоргоса Лантимоса, поэтому работа Смита вряд ли может похвастаться оригинальностью замысла. А вот несколькими восхитительно ужасающими кадрами — однозначно да.
«Антивирус» (2012), реж. Брэндон Кроненберг
Дебютная лента от сына главного бодихоррормейкера Дэвида Кроненберга Брэндона рассказывает о недалеком будущем, где люди приобретают вирусы, которыми переболели их кумиры. Одним из продавцов является Сид Марч, случайно подхватывающий опасную инфекцию от любимой звезды Ханны.
Андрогинный, долговязый Калеб Лэндри Джонс, сыгравший Банши в «Людях Икс: Первый класс», олицетворяет кошмарную торжественность извращенной, тревожной концепции поклонения кумирам. Кроненбергу-младшему удалось создать мрачную сатиру на заразительный культ знаменитостей и в то же время продемонстрировать собственное уникальное видение элементов поджанра.
«Тэцуо, железный человек» (1989), реж. Синъя Цукамото
Бизнесмен сбивает на машине человека, после чего в его тело претерпевает болезненный процесс превращения в живую гору металла.
Неоспоримая классика японского киберпанка, на которую огромное влияние оказала эстетика «Видеодрома» Дэвида Кроненберга. Главный герой претерпевает в фильме не только физические, но и психические изменения — его разум тоже мутирует, а место души занимает механизм. В метафорическом ключе режиссер говорит со зрителем о будущем индустриальных технологий и подвергает сомнению тот факт, что они приведут человечество в лучший мир.
«Зубы» (2007), реж. Митчелл Лихтенштейн
В ленту заложена концепция мифа о женских гениталиях с зубами — по сюжету школьница во время первого полового акта кастрирует и убивает своего партнера. С этого момента зритель следует за героиней, которая на протяжении фильма сталкивается с рядом пытающихся воспользоваться ее наивностью мужчин.
Лента Митчелл Лихтенштейн, наполненная визуальными каламбурами, хитро переворачивает с ног на голову жанровые стереотипы и явно претендует на то, чтобы обрести статус культовой классики.
Боди-хоррор, которого вы еще не видели
Михаил Павлов 22 августа 2017 г. в 16:00
Сестры Соска рассказывают о том, каким они видят ремейк раннего фильма Дэвида Кроненберга под названием «Бешеная» (Rabid).
Разработка картины ведется при поддержке Канадского государства, ведь Кроненберг — для них национальное достояние. Вероятно, сестер выбрали среди других претендентов на режиссерский пост, потому что они не только известны в кругах хоррор-фэнов, но и близко знакомы с самим Дэвидом. На данный момент за плечами у сестриц внушительный список работ разной степени съедобности, в том числе такие вещи как «Американская Мэри» и «Не вижу зла 2».
Кажется, к ремейку «Бешеной» девушки относятся со всей ответственностью. Они говорили об этом еще в апреле сего года, признавшись, что до смерти хотят вернуться к боди-хоррору, а теперь делятся подробностями своего видения этой киноленты.
Мы вынашивали «Бешеную» где-то полтора года. Когда финансирование идет через правительство, а не через студию, необходимо пройти множество ступеней, и людям требуется уйма времени для подписания всех бумаг. Я безумно рада из-за «Бешеной», потому что это не только продолжение «Американской Мэри», но еще и глубокое исследование творчества Дэвида Кроненберга. Я просто хочу произвести на него впечатление. Если кому-то понравится, я буду счастлива, но чего я на самом деле хочу — это чтобы ему понравилось.
Важно оставаться супер-почтительными, потому что существует предубеждение против ремейков. Но то, что сделал Дэвид с «Мухой», было прекрасно, а еще он встретил свою нынешнюю жену на «Бешеной», и мы дружим с [их сыном] Брендоном. Я чувствую себя мамочкой, защищающей «Бешеную», я стараюсь держаться спокойно и супер-дзэн, но иногда я слышу что-нибудь и думаю: «Дэвид бы такого не сделал!».
Все, что мы говорим в такие моменты: «Это не Кроненберг!».
Я узнала, что изначально он собирался поместить щупальце между ног Роуз, и это было моим первым предложением. Его отклонили, но я подумала: «Я думаю, как Дэвид, это ведь хорошо, правда?».
Эх, жаль, что не будет тентакля в промежности! В оригинале, напомним, своеобразное кровососущее жало пряталось в подмышке у главной героини. В моменты голода Роуз теряла контроль над собой, нападая на людей и заражая их бешенством. Вот такой вампирский зомби-апокалипсис с венерическим и фрейдистским подтекстом.
Между тем Сильвия говорит об участии крупной студии спецэффектов MFX в создании ремейка:
MastersFX уже в деле, и мы разрабатываем несколько действительно крутых вещей. Мы не смогли использовать влагалище, но мы нашли другое место, чтобы поместить туда [жало], и я думаю, что мы заставим людей наложить кирпичей от страха.
Мы хотим сделать такой боди-хоррор, чтобы все сразу: «Какого черта это сейчас было?», и чтобы раньше вы такого еще не видели. Это, конечно, проблема для нас, потому что мы видели кучу странных японских фильмов, которые обычно проходят мимо внимания широкой общественности. Но у нас в «Бешеной» будет много сюрпризов, и я думаю, что люди будут впечатлены.
Что ж, изо всех сил надеюсь, что сестры Соска правы. Я фанат боди-хоррора, а сейчас этот субжанр развивается крайне слабо. И «Бешеная» кажется мне действительно удачной основной для переработки. Понимаете, когда вы берете идеальное «Нечто» и делаете из него нечто такое, это выглядит странно. Но когда речь идет о фильме, снятом молодым неопытным, но талантливым режиссером, об очень интересном, но откровенно сыром материале — тогда почему бы нет? Опять же в этой истории просто необходим женский взгляд. Короче, свет, камера. Мотор!
Сестры Соска обещают, что производство новой «Бешеной» начнется в ближайшее время, а пока ведется кастинг и подготовка к съемкам.