Чем питались русские цари
Гастрономические слабости русских императоров: Что ели монархи каждый день и чем потчевали гостей
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Здоровое питание Александра I
Меню Александра I контролировал лейб-медик Тарасов, отвечавший за состояние здоровья императора. Известно, что ранний завтрак государя состоял из зеленого чая со сливками и белых гренков. После нескольких часов прогулки следовал ягодно-фруктовый стол. Ягоды с фруктами были на столе императора в изобилии в любое время года. Их привозили специально из оранжерей Царского Села, Гатчины, Ропши и Москвы.
На обед и ужин Александр I предпочитал легкие супы, птицу и нежирное мясо. А перед сном неизменно употреблял простоквашу с черносливом без кожуры, что способствовало здоровому пищеварению. Вечерний чай Александра I был с медом. А, как известно, такой напиток обладает ярко выраженным потогонным эффектом. Декольтированные дамы на балах, полакомившись таким чаем, часто простужались во время прогулок на воздухе. И придворным медикам пришлось исключить это угощение из меню светских раутов.
Соленые огурцы Николая I
Известный аскетизм Николая I отражался и на его культуре питания. Кулинарную непритязательность царя отмечал близкий ему художник из Франции Орас Верне, часто сопровождавший Николая в путешествиях. Француз писал, что император вел трезвый образ жизни, а из еды обходился капустным супом с соленым салом, мясом, небольшим разнообразием дичи, рыбы. Но главной слабостью Николая I были соленые огурцы, ежедневно им употребляемые в количестве 5 штук. Также государь любил гречневую кашу, томленую в горшочках, немецкий диетический суп с протертым картофелем и другими толчеными овощами, предписанный консультантом по здоровому диетическому питанию М.Мандом.
С именем Николая I связывают появление в классической русской кухне пожарских котлет. Однажды проезжая мимо трактира в гостинице «Пожарская» в городе Торжок император остановился на обед, где и отведал куриных рубленых котлет. Николаю они настолько понравились, что он впоследствии даже приглашал наследницу основателя трактира Дарью Пожарскую к царскому двору. Причем изначально котлеты готовились из телятины, а приготовление из курицы – уже более поздняя версия.
Медвежатина в лесу для Александра II
За императором Александром II не замечалось каких-либо особенных кулинарных пристрастий. Но точно известно, что столовый церемониал времен его правления был выдержан в традициях Европы. Александр II получал удовольствие от богатых торжеств, роскошных убранств и обилия утонченных яств.
Главной его страстью на протяжении всей жизни была охота. Ходил государь обычно на крупного зверя: лося, оленя, медведя, зубра. Но любил и оружейную охоту на лисиц, вальдшнепов, глухарей, зайцев. При этом он был категорически против заранее спланированного выезда с заготовленным трофеем. Днями напролет выискивая добычу в компании приближенных стрелков, Александром II возвращался на место дислокации для трапезы под открытым небом.
На выездных обедах все ели стоя, и император не был исключением. Но столы при этом обязательно покрывались накрахмаленными белыми скатертями и сервировались фарфоровыми сервизами и питейным хрусталем. Участники охотничьих трапез ели все, что удалось подстрелить. Но любимым блюдом Александра II была медвежья печень, зажаренная на открытом огне.
Александр III и разносол под камберлендом
Все дошедшие до нас воспоминания современников Александра III о его гастрономических предпочтениях сходятся на том, что царь отличался умеренностью в еде. Модные в то время на званых приемах жюльены, трюфели, галантины и устрицы не доставляли ему удовольствия. Повседневный императорский стол был простым и здоровым.
Александр III любил легкие блюда русской кухни: щи, котлеты, уху, простоквашу, жаркое, окрошку на кисломолочной основе, моченые яблоки и варёный картофель с жареной рыбой, которую сам же ловил во время финской рыбалки на семейном отдыхе в шхерах. Причем любимое рыбное кушанье императора, камбалу, без посторонней помощи жарила супруга Мария Федоровна.
Во время рабочих поездок в Москву Александр III позволял себе лакомиться поросенком под хреном. Отличительной особенностью кулинарных предпочтений императора являлось то, что самые незамысловатые блюда он любил приправлять экзотическими соусами. Одним из самых популярных на царском столе был пикантный камберленд из красной смородины, красного или белого вина и пряностей. Этот соус император запросто сочетал с солеными овощами.
Его тяга к простоте отражалась и в его отношении к десертам, а ведь к ним Александр III был совсем неравнодушен. Самым изысканным сладким блюдом для него была гурьевская каша. Готовилась она просто: манная крупа традиционно варилась на молоке, потом в нее добавлялись орехи, сухофрукты и сливочная пенка.
Завтрак Александр III часто заканчивал горячим шоколадом, редко оставаясь удовлетворенным его вкусом. Званые обеды по особым случаям проходили в сопровождении живой музыки. Меню делилось на две части: на одной половине – перечень кулинарных предложений, на второй — музыкальное расписание. К концу жизни, будучи уже сильно больным, Александр придерживался предписанной врачами молочной диеты. Но периодически срывался и требовал самых простых солдатских казарменных блюд.
У советских лидеров тоже были свои кулинарные предпочтения и вкусы, которые не грех перенести на свой стол.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Царская кухня. Чем питались русские императоры
Когда речь заходит о царских пирах, принято считать, что столы должны были ломиться от деликатесов, поражающих своим изобилием. Хотя часто потрясают и сами рецепты необычных старинных блюд. Однако если взять во внимание повседневный рацион царей и императоров, что было у них на столе? Кушали они пельмени с гречкой или позволяли себе особо изысканные излишества?
Хоть Петр Великий и следовал европейской моде, но кухню он предпочитал русскую. Европейские блюда готовили лишь для приемов иностранных представителей. Дома же он ел обычную пищу, предпочитая из зарубежных товаров лишь вино и сыр.
Царя кормили студнем с чесночной заправкой, кислыми щами, разносолами, квашеной капустой, а также кашами. Любил Петр и жаркое с солеными лимонами и огурцами. До застолья он предпочитал выпить анисовой водки, а потом пил квас.
Императрица не была уроженкой России, потому и вкусовые интересы у нее были довольно изысканными. На столе ее можно было найти чирят (птенцов птиц из семейства уток) с оливками, пулярд (специально откормленных цыплят) с трюфелями, гато компьенский (пирог из мясного фарша в свиной коже).
После шести утра императрица завтракала гренками с кофе (обязательно со сливками). В обед на столе могла быть отварная говядина или ягненок. Подавали также различные супы, курицу с цветной капустой, лангустов или гарнир из тушеных грибочков и овощей, больше 10 видов разных салатов. На десерт могли потчевать бисквитами, слоеными пирожками и разными фруктами.
Любимым блюдом правительницы являлась вареная говядина с квашеной капустой или же солеными огурчиками. Запивать трапезу она предпочитала смородиновой водицей.
Сын Екатерины всячески боролся с роскошью, что отражалось и на питании. В отличие от матери, он предпочитал совсем скромную кухню. Поэтому прогнал ее поваров и нашел себе новых. На его столе были щи, битки, котлеты, каши и жаркое. Хотя посуда при этом использовалась дорогая, а десерты подавали в шикарных вазах.
Любимой едой императора были говядина и сосиски, которые подавали с капустой. Запивал обед он кларетом (сухое красное вино).
Завтрак императора состоял из гренок и зеленого чая со сливками. После прогулки Александр мог перекусить фруктами, ягодами, особенно любил землянику. Обед приходился на 4 часа дня. А в 9 вечера было традиционное чаепитие с медом. Потом император в своем кабинете принимался за работу, за которой проводил пару часов. А перед сном он кушал чернослив или простоквашу.
В его гастрономических пристрастиях значится ботвинья (холодный суп на отваре свекольной ботвы и кислом квасе). Отдавал предпочтение он зернистой, паюсной и кетовой икре. Именно благодаря любви Александра I к икре о ней узнали и европейцы. Когда Наполеон решил попробовать такое блюдо впервые, несведущие повара икру для него сварили.
Этот правитель отличился самыми скромными вкусами в еде. Все его окружение удивлялось трезвенности императора, который пил лишь воду. В его меню встречался диетический суп с протертым картофелем, гречневая каша в горшочке, рыба, дичь. Потчевали императора и капустным супом с салом. Однако главной его слабостью были соленые огурчики, которых за день съедал по 5 штук.
Страстный охотник и трапезы любил устраивать по-походному на открытом воздухе. И хотя посуда при этом использовалась фарфоровая и хрустальная, а белоснежные скатерти были накрахмалены, но кушали во время такого застолья стоя или приседали на пенек.
Любимым лакомством царя была медвежатина и приготовленная на углях медвежья печень, хотя готовили любую подстреленную добычу.
Особыми кулинарными изысками этот правитель не отличался, все знакомые считали его вкусы довольно скромными. Однако он любил полакомиться поросенком под хреном, а даже самую простую пищу приправлял изысканными соусами. К примеру, приготовленный из красной смородины, пряностей и портвейна соус император сочетал с солеными огурцами.
Иногда рыбачил, а после поедал свой улов с отварным картофелем. Был сладкоежкой и любил фруктовый мусс и пастилу. А завтрак запивал горячим шоколадом. Привередлив он был лишь к качеству шоколада, который обычно, по его словам, оставлял желать лучшего.
Долгое время среди гвардейских офицеров была популярна легендарная закуска, которую называли «николашкой». Создание ее рецепта приписывают именно Николаю II. Сахарную пудру, которую в то время можно было получить, лишь лично перетирая сахар, смешивали с молотым кофе. Этой смесью посыпали нарезанный кольцами лимон. Таким нехитрым способом закусывали коньяк.
Приближенные к царю замечали его непритязательный вкус, говорили, что он предпочитает простые блюда. К примеру, царь мог есть поджаренные на сковороде пельмени. Будучи спортсменом, старался поддерживать себя в форме, поэтому контролировал вес, придерживался режима питания. В его рационе часто присутствовали каши.
Отрекшийся от престола государь ел только перловую кашу, картофельное пюре, макароны с грибами и рисовые котлеты.
Что ели русские императоры и Ленин
По воспоминаниям современника Петра I механика Андрея Нартова, «кушанья» первого российского императора включали в себя разносолы, студень с чесночной заправкой, квашеную капусту, кислые щи, каши и жаркое с огурцами и солеными лимонами. Перед едой государь обычно выпивал анисовую водку, а во время застолья – квас.
2
Екатерина II
Стол Екатерины II отличался изысканностью и разнообразием. Помимо традиционных блюд на нем были довольно экзотические яства – пулярды с трюфелями, чирята с оливками, гато компьенский. Впрочем, императрица, прислушивавшаяся к рекомендациям медиков, старалась ограничивать себя в еде. Так, по совету английского барона Димсдейла, чтобы утихомирить головную боль она отказалась от ужина.
Вставала Екатерина в 6 утра и завтракала кофе со сливками и гренками. В меню обеда обычно входили различные супы, отварная говядина, курица с цветной капустой, ягненок, лангусты, утка, до 12 видов салатов и гарниры из тушеных овощей и грибов.
В числе десертов упоминаются слоеные яблочные пирожки, бисквиты, а также различные фрукты. Интересно, что каждый Новый год императрица получала от неназванного предпринимателя золотое блюдо с оранжерейными персиками, грушами, сливами и прочими фруктами, чему, по свидетельству современников, радовалась как девочка.
Однако любимым блюдом Екатерины многие называют разварную говядину с солеными огурцами или квашеной капустой. Запивала обед императрица смородиновой водой. Как-то находясь в гостях у Михаила Ломоносова государыня была приглашена к столу, на котором кроме кислых щей и каши ничего не было. Успокоив хозяина, императрица заметила, что это ее любимая еда.
3
Павел I
Борьба с роскошью, которую вел Павел I, отразилась и на его кулинарных пристрастиях. По сравнению с гастрономическим изобилием «екатерининских застолий», меню Павла было более чем скромным.
4
Александр I
Благодаря лейб-медику Д. К. Тарасову до нас дошел «гастрономический распорядок дня» Александра I, который был составлен с учетом особенностей организма царя. В 7 утра император пил зеленый чай с густыми сливками и поджаренными гренками из белого хлеба.
По возвращении с прогулки в 10 часов был перекус фруктами, но с большей охотой государь ел землянику. В 4 часа дня Александр обедал. После вечерней конной прогулки в 9 вечера наступало время чаепития, обязательно с медом, после чего царь пару часов работал в своем кабинете. Перед сном он обычно кушал простоквашу или чернослив, приготовленный без наружной кожицы.
Среди гастрономических пристрастий Александра I мемуаристы в первую очередь упоминают ботвинью (холодный суп на кислом квасе и отваре свекольной ботвы). Любил император и икру – зернистую, паюсную или кетовую. Кстати, именно при Александре I этот «экзотический русский продукт» стал проникать в Европу. Любопытно, что Наполеону Бонапарту его повара впервые зернистую икру подали сваренной.
5
Николай I
Кулинарную непритязательность Николая I отмечали многие современники. Так французский художник О. Берне, сопровождавший царя в путешествиях по России, писал: «Император великий трезвенник; он ест только капустный суп с салом, мясо, немного дичи и рыбы, а также соленые огурчики. Пьет одну воду».
Фрейлина М. П. Фредерике позднее вспоминала, что кушал царь «замечательно мало, большею частью овощи, ничего не пил кроме воды, разве иногда рюмку вина».
Но особым пристрастием Николая были «соленые огурчики». По ведомостям 1840 года императору каждый день подвали по 5 соленых огурцов. Любил он также гречневую кашу в горшочке.
В меню императора был диетический «немецкий» суп из протертого картофеля, который ему, скорее всего, предписал лейб-медик М. М. Манд – первый кто ввел в медицинскую практику лечебное голодание для «высочайших особ».
6
Александр II
За Александром II не было замечено каких-либо кулинарных пристрастий, хотя меню в период его царствования, по воспоминаниям современников, было выдержано в утонченных европейских традициях.
Александр II был страстным охотником и с большим удовольствием трапезничал на открытом воздухе. Обеды на пленере организовывались по-походному просто: все, включая императора, кушали стоя или присев на пенек. Тем не менее, столы накрывались накрахмаленными скатертями, которые сервировались фарфоровыми тарелками и хрустальными графинами с напитками.
Во время «охотничьих обедов» Александр II ел то, что удалось подстрелить, но особенно любил полакомиться медвежатиной, в частности, приготовленной на углях медвежьей печенью.
7
Александр III
О гастрономических предпочтениях Александра III сохранилось немало высказываний и все они сходятся в одном: царь был умерен в еде, любил простой и здоровый стол. Граф С. Д. Шереметев, отвечая на вопрос, какую пищу предпочитает Александр III, заметил: «Кислое молоко, да, пожалуй, больше ничего».
Одним из самых любимых блюд императора был поросенок под хреном, которого он обязательно заказывал при посещении Москвы. Характерной чертой вкусовых особенностей Александра являлось то, что «простонародную» пищу он любил приправлять тонкими соусами. К примеру, пикантный соус Cumberland, изготовляемый из красной смородины, портвейна и пряностей, у императора отлично сочетался с солеными огурцами.
Во время отдыха в Финляндских шхерах царь часто рыбачил, а затем с удовольствием ел пойманную рыбу с отварным картофелем.
С молодых лет Александр III был неравнодушен к сладкому, предпочитая пастилу и фруктовый мусс. Завтрак царь обычно оканчивал чашкой горячего шоколада. Однако при всей своей неприхотливости в еде качество шоколада его часто не устраивало. «Не могу добиться, чтобы мне подавали порядочный шоколад», – жаловался царь одному из приближенных.
8
Николай II
В узком кругу гвардейских офицеров была популярна закуска называемая «николашкой». Ее рецепт традиционно приписывают Николаю II. Перетертый в пыль сахар смешивался с молотым кофе, этой смесью посыпался тонко нарезанный лимон, которым закусывали рюмку коньяка – таков секрет изготовления легендарной закуски.
Приближенные отмечали непритязательный вкус царя, который предпочитал простые блюда. Во время плавания на императорской яхте «Штандарт» он любил заказывать жареные на сковороде пельмени. Но при всей умеренности в еде Николай никогда не повторял блюд.
Николай II был хорошим спортсменом и старался всегда себя держать в форме. Он систематически контролировал свой вес, что влияло на режим его питания. Диетические каши были постоянным блюдом в рационе императора.
После отречения от престола основу меню Николая составляли перловая каша или картофельное пюре, а также котлеты из риса или макароны с грибами.
Вопрос о том, что едят великие, был интересен публике всегда. «Сунуть нос в чужую кастрюлю» отнюдь не считается зазорным, поскольку сопоставлять свое личное положение с положением недосягаемых лиц психологически легче именно на бытовом, кулинарном уровне.
Во-первых, «великие люди» всегда, в любом случае, должны быть умнее «обычного человека». Такова презумпция. Во-вторых, к чему иметь ум и возможности, если не наладить себе нормальную жизнь.
Мы же предпринимаем наш исторический обзор кулинарных привычек великих или известных людей XX столетия единственно с научно-просветительской целью.
Итак, рассказ первый — о Ленине
Ленин
Ленин происходил из очень интеллигентной семьи. Отец вышел, по сути дела, из низов, причем провинциальных и отчасти инородческих, что заставляло его особенно прилежно почитать и исполнять русские национальные традиции. Мать родилась и воспитывалась в протестантской среде немцев Поволжья, где культивировались немецкие традиции.
С детства в семье у Ленина — строгий распорядок дня, в том числе и питания. Завтрак в будни — в 8 часов утра. В праздники — в 12. Обед в будни — в 14 часов, в праздники — в 16. Ужин ежедневно в 20–21 час.
Еда русско-немецкая. Супы молочные, растительные, крупяные, но редко — русские кислые щи, считавшиеся «тяжелыми» и «грубыми». Редко, сравнительно с волжскими возможностями, и русская уха — иногда летом. Вообще супы не доминировали. Интеллигентность не допускала следовать столь «вульгарному» столу. Это относилось и к хлебу. Черный употреблялся лишь в будни к обеду. К чаю, ужину полагался белый. В воскресные дни и праздники на столе появлялся ситный.
А ведь именно в ситном и в черном хлебе содержатся редкие витамины, необходимые для активной жизнедеятельности: В1, В2, В6, В12, В15, Е. Их Ленин практически не получал.
Мать Мария Александровна, имея на руках хозяйство и большую семью, старалась готовить так, чтобы было поменьше кухонной разделки. Молочные блюда в соединении с мучной основой предоставляли эту возможность, делали кухонную работу «чистой» и «быстрой». Вот почему мясных блюд готовили мало. Да и то говядину лишь отваривали, а не жарили: отваривать было легко и отварная пища считалась «легкой», «полезной», а жарить — надо было возиться и уметь. О ботвинье, окрошке, солянках, рассольниках и кальях, распространенных в Центральной России, здесь даже и не слышали в то время. Среди горячих блюд доминировала яичница, а из немецких — армериттер — моченный в молоке белый хлеб, поджаренный слегка на сковородке на сливочном масле и залитый яйцом. Крутые яйца и яйца всмятку по воскресеньям были обычным блюдом за завтраком и ужином. Другим дежурным блюдом были бутерброды — совсем уже немецкое в то время «кулинарное изделие». Бутерброды делались либо просто с маслом, либо с хорошей копченой рыбой — с осетриной, с балыком, с севрюгой. Именно копченая и соленая красная рыба была единственным сравнительно ценным пищевым компонентом, который получал в детстве Ленин. Она имела огромное значение как источник фосфора. Стоило Ленину на два-три года лишиться даже такого несовершенного домашнего стола, став с 1887 г. студентом Казанского университета, как он приобрел «болезнь желудка», в связи с чем ему было рекомендовано пользоваться щелочными минеральными водами.
В 1891 г. Ленин приезжает в Петербург и, едва сдав экстерном экзамены за университет, хоронит свою младшую сестру Ольгу, курсистку женских Бестужевских курсов, которая умирает от болезни, буквально немыслимой в мирное время да еще в интеллигентной среде, — от брюшного тифа. Единственное объяснение — привычное со времен домашнего житья употребление сырой воды и молока. В Симбирске воду пили сырую, волжскую или ключевую, молоко — парное, от соседки-молочницы. В Петербурге же и того и другого нельзя было делать. То, что на рубеже XX века в России огромное число молодых людей погибало от разных болезней именно в Петербурге, было результатом не столько «сырого петербургского климата» и «полуголодного существования», как тогда считалось, а следствием неприспособленности русской интеллигенции к быту. И.В. Бабушкин, приехав в 1902 г. в Лондон и увидев, в каких условиях жили вожди революционеров Степняк-Кравчинский, Вера Засулич, Мартов, Ульянов, Крупская, откровенно сказал им в глаза буквально следующее: «У русского интеллигента всегда грязь — ему прислуга нужна, а сам он за собой прибрать не умеет». Ленин немедленно сделал для себя из этого вывод: он никогда больше не жил в «коммуналке». За собой же скрупулезно убирал сам, мыл свою тарелку и кружку, собирал крошки со стола, чем поражал уже позднее, в Советской России, наркомов, ученых и простых крестьян, становившихся случайными свидетелями этого.
В период напряженной жизни в Питере в 1893 — 1895 гг., когда создавался «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», у Ленина не было никакой возможности обращать внимание на еду. Питались кое-как, всухомятку. Наедались лишь в большие праздники — на масленицу, на пасху, когда устраивали складчину. Едой в такие моменты, разумеется, наслаждались, но даже в этом случае расценивали ее, скорее, как хорошее средство для конспирации, а не как кулинарное событие. За какие-нибудь два-три года неустроенной холостяцкой жизни Ленин превратился из волжского парня-здоровяка в хилого, исхудавшего, облысевшего интеллигента, страдающего гастритом. Чтобы подлечиться, Ленин отправился в июне 1895 г. на курорт в Швецию и менее чем за месяц восстановил здоровье в частном пансионе, где его восхищение вызвал шведский стол — т. н. «сморгос бурдет», т. е. очень разнообразный мясной, закусочный, холодный бессуповой стол, за которым каждый может выбирать себе приглянувшиеся блюда сам.
В конце 1895 г. следует первый арест. В тюрьме гастрит Ленина вначале обостряется. Но регулярное русское тюремное питание (щи, каша) постепенно стабилизируют положение. И еще более благоприятные условия складываются для Ленина в ссылке. Попав в Красноярске на частную квартиру с полным пансионом, т. е. с обильной русской кормежкой по четыре-пять раз в день и настоящим сибирским меню (щи грибные, телятина, рыба отварная, пироги, пельмени, шанежки, баранина с кашей и др.), Ленин восторженно пишет родным: «Живу хорошо, столом вполне доволен. О минеральной желудочной воде забыл и думать и, надеюсь, скоро забуду и ее название!» Находясь в ссылке, почувствовал себя хорошо.
Ленин и Крупская склонны были думать, что все дело в том, что они пребывают на свежем воздухе, мало работают, много отдыхают и хорошо едят. Все это так. Но они не понимали, что к восстановлению нормальной деятельности желудка ведет регулярное суповое питание, ежедневное употребление щей, главной составной частью которых была не только капуста, но и борщевик сибирский.
А вот яиц практически не было в рационе. Молочные продукты были в достаточном количестве, но не доминировали. Одну неделю ели телятину, другую — баранину, поскольку надо было быстрее съесть специально забитого барашка. Молодых бычков и телок забивали исключительно для ссыльных.
Крупская с матерью устроили огород. С ранней весны ели свою редиску и салат. Правда Крупская ни разу не упоминает среди овощей петрушку, лук и чеснок. Не мудрено, что ее стряпней был доволен только Ильич, а все остальные находили ее блюда невкусными и примитивными.
Когда на празднование Нового 1899 года съехались ссыльные со всего округа, то над слишком здоровым видом четы Ульяновых все «охали да ахали», а мать Крупской, приехавшая навестить свою дочь, не удержалась даже от восклицания при виде своего раздобревшего зятя: «Эк вас разнесло!»
Между тем Ленин как будто не только не замечал, что он ел, но даже, когда его прямо спрашивали, нравится ли ему то или иное блюдо, просто не мог ответить ничего вразумительного. Он практически ничего не понимал в еде. В Бельгии, например, он остался равнодушен к изысканному, но не известному ему сочетанию сырой редиски с сыром, чем кровно обидел хозяйку-бельгийку.
Еще одно важное обстоятельство: Ленин в детстве никогда не получал сладкого. Его мать считала, что сладкое — это для девочек. Даже в Новый год мальчикам дарили книги, а не конфеты. Таким образом, Ленин уже с детства расходовал какие-то внутренние резервы мозговой ткани, что и содействовало, несомненно, ее фантастическому износу. Лишь в зрелом возрасте к сладкому его стала приучать Крупская, считавшая сама себя сладкоежкой. Каждый раз Ленин упорно и долго отнекивался и говорил, что это «возмутительно» — навязывать ему, здоровому мужчине, сладости, но тем не менее, как подчеркивает в воспоминаниях Крупская, «все же ел эти сладости с удовольствием». Да иначе и быть не могло: организм этого требовал, но вбитое с детства авторитетом матери табу на сладости крайне трудно было преодолеть даже этому волевому человеку.
По окончании ссылки Ленин уехал в Псков. Не прошло и месяца, как он с тревогой сообщал матери и жене, что положение с его желудком таково, что он серьезно намерен посоветоваться с доктором о своем катаре.
Таким образом, всю трехлетнюю поправку хорошим столом в Сибири «удалось ликвидировать» буквально за месяц сухомятной пищи. Полубольным Ленин выехал летом 1900 г. за границу, в свою первую эмиграцию.
Остановился он вначале в Мюнхене, у какой-то немки, которая кормила его вермишелью, макаронами и клецками, благо Ленин в еде ничего не понимал и никаких претензий к этому кулинарному примитиву не предъявлял. Ел он в этот период фактически один раз в день — в полдень. Получалось, что питался он в это время хуже, чем в русской тюрьме, не говоря уже о привольном житье в русской ссылке.
(Л. Г. Дейч писал в мае 1930 г. в своем дневнике: «Вспомнилось сегодня, что нам отпускалось в сутки на каторге 2 с половиной фунта хлеба (т. е. 1 кг) и 136 г мяса. Крупа, овощи, сало, зелень и прочее — фактически без ограничений». Таким образом, «каторжная норма мяса» составляла в месяц более 3,5 кг, в то время как по карточкам в 1930 г. отпускалось иждивенцам только 1,5 кг, а рабочим — 2,5 кг. Каторжанам в царской России отпускалось мяса больше, чем солдатам срочной службы (130 г в день), учитывая «тяжелые климатические» условия Сибири.)
Когда в январе 1901 г. Крупская приехала в Мюнхен, состояние Ильича было настолько тяжелым, что, хотя ничего не понимала в кухне, она решила все же немедленно наладить домашнюю кормежку. Обедали (т. е. завтракали и обедали одновременно) один раз в день — в 12, стараясь все же поесть что-либо из горячего. Вечером пили чай. Ленин не ходил в эмигрантские забегаловки — ни в кафе, ни в знаменитую кефирную и столовую Аксельрода. Таким образом, он не пил кефир за границей, а продолжал, как и в России, пить цельное или снятое свежее молоко.
В Лондоне, где «домашнее питание» оказалось настолько плохим и примитивным, что это почувствовал даже кулинарно непривередливый Ленин, он принужден был не раз питаться в пабах — пивных, где можно было получить яичницу с беконом, пинту пива и хлеб.
Однако тогдашние русские очень плохо переносили английскую пищу простого уличного люда, им были не по вкусу дежурные бульоны из бычьих хвостов, жареная морская рыба, которую они называли «скатами», хотя это был либо палтус, либо треска, либо сельдь. Непривычны были даже английские кексы, ибо в России такого теста тогда вовсе не делали. Оставалась, следовательно, яичница с беконом и… молоко — эта интернациональная пища эмигрантов всех мастей.
Переезд Ленина в 1903 г. вновь на континент, в Женеву, не внес перемен в характер его питания. «Один швейцарский рабочий, — пишет Крупская, — нам посоветовал: «Вы обедайте лучше не с туристами, а с кучерами, шоферами, чернорабочими. Там вдвое дешевле и сытнее». Мы так и стали делать. И Владимир Ильич с особенным удовольствием шел в людскую застольную на постоялых дворах, ел там с особым аппетитом и усердно похваливал[1] дешевый и сытный обед.
В Париже решили во что бы то ни стало питаться дома, но делать горячие обеды. Осознание этого наконец наступило.
Осенью 1912 г. Ульяновы решили покинуть Париж. При отъезде произошел небольшой кулинарный инцидент, давший повод для шуток над Ильичом. Новый жилец, вздумавший поселиться в покидаемой Лениным квартире, оказался поляком, и поэтому стал расспрашивать «соотечественника» о ценах в Париже, причем в основном на продовольствие: почем, дескать, здесь телятина и гуси. Разумеется, Ленин ничего не мог поведать на такие темы, но в семье тем не менее стали подтрунивать, что-де Ильич стал «знатоком» пищевых вопросов, у него даже консультируются по ним. Эта шутка между тем покоилась на том, едва заметном факте, что Ленин в пору сороколетия стал действительно проявлять если не интерес к еде, то во всяком случае обнаружил понимание вкуса блюд.
Мать Ленина, с которой он встретился после долгой разлуки в Стокгольме в 1910 г., видимо, также почувствовала перемену. Она дважды присылает Ленину «огромные посылки» с копченой рыбой, икрой и разными русскими сладостями. «Ну уж и балуете вы нас в этом году посылками», — писала Крупская Елизаровым в марте 1912 г. «Ну уж и закормили нас нынешний год домашними гостинцами, — повторяла она месяц спустя в письме к Марии Александровне. — Володя по этому случаю выучился сам в шкаф ходить и есть вне абонемента (т. е. в неположенное время). Придет откуда-нибудь и закусывает. Теперь он пьет на ночь молоко или простоквашу, а по утрам ест яйца. Селедки я вымачивала, как ты писала, — очень вкусные. Думаю на днях испечь блины».
А родные посылали варенье, пряники, «абрикосовский мармелад», халву, изюм, урюк — все то, чего тогда в Западной Европе не было и насчет чего соскучились вообще русские люди, жившие долго в эмиграции, и в чем они видели «кусочек России». Характерна приписка Крупской к письму: «Крепко целую за подарки. Только больно уж все роскошно. Мы совсем так не привыкли. Много. Сегодня Володя позвал всех знакомых по случаю посылки. Я завела блины. Володя был архи доволен всей этой мурой. А насчет горчицы — это Володя по своей инициативе спрашивал».
Так мы узнаем, что вполне логично при пробуждении кулинарного интереса у Ленина явилась потребность в пряностях и приправах, в частности, в горчице, о которой он спрашивал, как ее готовить самостоятельно.
О питании Ленина в России начиная с апреля 1917 г. и до самой смерти в январе 1924 г. достаточно хорошо известно. Оно продолжало быть традиционно «подпольным» в период с мая по октябрь 1917 г. — сухомятка, в лучшем случае молоко, яйца. Новым элементом был, несомненно, чай, причем начиная с июля 1917 г. очень крепкий. Перерыв в чае был только во время пребывания в Финляндии в сентябре — октябре 1917 г., и Ленин остро (и впервые!) почувствовал всю трагедию такого отсутствия, особенно в период напряженной работы и громадных нервных нагрузок накануне Октябрьской революции и непрерывной ночной работы.
Отсюда одним из первых распоряжений Советской власти был декрет о чае и создании Центрочая, т. е. приказ о конфискации и передаче в руки правительства всех запасов чая на территории России. Что же касается питания Ильича в период гражданской войны, то оно стало еще более скудным, чем в эмиграции. Отличительным элементом стало резкое снижение доли яиц, ранее доминировавших в рационе. Именно это обстоятельство способствовало временному замедлению процессов склерозирования и поддержанию высокой степени работоспособности в 1918 — 1920 гг. Вместе с тем общее и нервное истощение дало себя знать с 1921 г., и уже никакие меры, в том числе и создание нормального режима питания в Горках в 1921 — 1923 гг., не смогли сколь-нибудь существенно сдержать развитие органического поражения склерозом мозговых сосудов.
То, что склерозом не были задеты сердечные сосуды, сердце, то, что не было стенокардии и повышенного давления, которое врачи всегда связывают с сердечно-сосудистыми заболеваниями, привело к тому, что врачи были не в состоянии поставить правильный диагноз, а высокая степень сохранения ленинского интеллекта запутала их вовсе.
Между тем ошибка была, что называется, классической. Годами медики проповедовали питательность естественной пищи — яиц и молока, не задумываясь, что же дает их сочетание и систематическое употребление на протяжении всей жизни, как в раннем, детском, так и в зрелом возрасте. Молоко и яйца, попадая в организм человека, ведут себя по-разному.
Во-первых, молоко и яйца содержат витамины роста А, D, К, — полезные детям, юношам, но уже вредные после 40 лет. С этих пор организм не растет, и если этот рост стимулируют, то «стройматериалы» либо превращаются в жир, либо начинается усиленное отмирание старых клеток, уступающих место новым. Так в организме искусственно создается «кладбище клеток», которое со временем становится источником разных болезней.
Во-вторых, молоко в свежем, несброженном виде также может быть полезно только детям или максимум юношам. Потреблять молоко надо в принципе только в сброженном виде, т. е. в виде простокваши, катыка, кефира, йогурта и т. п. Или в кулинарно переработанном виде — масла, сыра, творога, сметаны, каймака, сыворотки варенца, топленого молока и т. п. Именно в этих случаях из молока в результате различных ферментативных процессов исчезают «вредные» и появляются «полезные» вещества.
Главное же, молоко в переработанном и сброженном виде усваивается человеком без напряжения, без затрат энергии различных работающих органов, которым иногда не под силу черновая работа по обработке и облагораживанию молока.
Ленинская жизнь — именно благодаря тому что ее можно проследить из года в год документально — представляет прекрасный пример того, как не следует организовывать свое питание, что полезно есть, а чего следует избегать.
Во всяком случае то что систематическое потребление яиц вредно, Ленин доказал, что называется, ценой своей собственной жизни. Это медицинский факт, подтвержденный вскрытием тела Ильича после его смерти и изучением всех его тканей, начиная с мозговых!