Что создал аристотель фиораванти в россии

19.04.202223.04.2022 admin 0 Comments

Что создал аристотель фиораванти в россии

Пятьсот сорок лет назад, ровно в канун «Великого дня», то есть Пасхи 1475 года, в ворота московской крепости, которая, к слову, была совсем не похожа на нынешний Кремль, въехал высокий гость из Италии. «В лето 6983 (1475) на Велик день, – говорится в летописи, – пришел из Рима посол Великого князя Семён Толбузин, а привел с собой мастера муроля, кой ставит церкви и палаты, именем Аристотель».

Гостя сопровождали, по сообщению того же летописца, сын Андрей и «парубок Петруша». Встречен он был весьма торжественно, поскольку был хорошо известен – пусть не лично, а по рекомендациям – тогдашней «первой леди» Московского государства, супруге Великого князя Ивана Васильевича Софье Палеолог.

Гостя звали Аристотелем Фиораванти. Был он, по меркам того времени, уже глубоким стариком – шестьдесят лет! Прибыл же он из своего родного города Болоньи. «Жирной Болоньи», как говорят в Италии. Некоторые историки ставят под сомнение его имя, предполагая, что в реальности родившегося 600 лет назад сына болонского архитектора звали Родольфо, а прозвище Аристотеля он получил honoris causa – по совокупности заслуг.

Заслуги, надо сказать, были. И немалые: Фиораванти не раз показал себя блестяще одарённым инженером и зодчим. Одну из болонских башен передвинул на новое место, выпрямил течение реки Рено и наклонившуюся звонницу в городе Ченто, построил там же водопровод, принял активное участие в строительстве Пармского и Кремонского каналов, строил крепости для венгерского короля Матиуша Корвина, спроектировал существующее и сегодня в Болонье здание Палаццо дель Подеста.

Ну, чем не античный гений, чем не Аристотель? Да и в эпоху Кватроченто (XV век), золотую пору Возрождения, античность и античные имена были в большой моде. Для сопоставления: Микеланджело Буонаротти появился на свет как раз во время путешествия Фиораванти в Москву, а Леонардо да Винчи в середине 70-х годов написал знакомую всем по Эрмитажу «Мадонну Бенуа».

При этом в далёкую, холодную и неведомую Московию Фиораванти уехал совсем не от хорошей жизни. Во все века – и Возрождение совсем не исключение – наделённые яркими дарованиями люди считались в лучшем случае колдунами, чародеями. Фиораванти, например, не раз обвиняли в фальшивомонетничестве. Хотя все эти обвинения опровергаются документами и суд зодчего оправдал, злые языки, как скажет в своё время русский классик, страшнее пистолета. Вот от этих пистолетов и бежал (фактически!) великий болонец в Москву.

В Москве же были свои виды на нового Аристотеля. С чисто формальной точки зрения ему надлежало построить главное здание, главный храм наливавшегося силами единого Русского государства – новый Успенский собор в Москве. При чём построить по образцу своего древнего владимирского предшественника.

Как водится, сначала пытались осуществить замысел своими силами. Но уже практически готовое здание, возведённое выигравшими (благодаря самой низкой цене – знакомая картинка?) тогдашний «тендер» зодчими Кривцовым и Мышкиным, в мае 1474 года обрушилось. Дело было, возможно, не только в некачественном известковом растворе, на который указали «эксперты» – мастера из Пскова (характерно, что от подряда на новое строительство они благоразумно отказались). Существует предположение, что до Москвы (как, например, в марте 1977-го) донёсся отзвук какой-то дальней подземной бури. «Трус», как тогда говорили.

Одним словом, некогда цветущее, но порядком одичавшее за века монгольского владычества древо русского зодчества нуждалось в свежей крови. Нужны были новые технологии. Именно ими и обладал итальянский мастер.

Однако «прививка» новых технологий оказалась делом непростым. Выяснилось, что в Москве порой не имеют понятия о весьма обычных в Европе вещах, например, обычной строительной лебёдке. Применяют при строительстве деревянные, а не маталлические связи. И, вопреки пословице «ломать – не строить», толком не умеют даже быстро убрать обрушившиеся стены.

Фиораванти был не просто умелым, но и внимательным к местным традициям зодчим. Чтобы ознакомиться с образцом лично, он отправился во Владимир.

Успенский собор по проекту Фиораванти был возведён меньше, чем за пять лет. Сохранившиеся подробности строительства хорошо известны, да и изменился за пять с лишним веков главный храм России мало. Разве что почти на метр врос в землю. «Бысть же та церковь чюдна велми величеством и высотою и светлостью и звонкостью и пространством; такова же прежде того не бывало в Руси, опричь Владимирска церкви; а мастер Аристотель», – восхищался простодушный и благодарный автор летописи созданием итальянца.

«Князь же великий поима его. »

Но Успенский собор был только верхушкой московского «айсберга». Приглашать столь знаменитого мастера ради одного храма было бы попросту нерационально. Дело в том, что существовавший до конца XV века белокаменный Кремль сильно обветшал. Да и мощью крепость Дмитрия Донского была хороша для Московского княжества, но никак не для единого Русского государства.

Единолично возводить новую огромную цитадель у Фиораванти, конечно, не было ни времени, ни сил. И он – известно точно – не раз просил Ивана III отпустить его домой. Но дело в том, что именно ему, вполне возможно, принадлежит не только общий план Кремля, но и его секретная часть – сеть скрытых подземных ходов. Поэтому Иван III Васильевич расставаться с таким мастером не спешил.

Постепенно само имя Аристотеля Фиораванти исчезает из письменных источников. Почему? Повторимся, был он по тем временам человеком очень и очень пожилым. Что, впрочем, совсем не помешало ему в разгар строительства Успенского собора командовать московской артиллерией в походе на Новгород. Но домой всё равно тянуло. И однажды мастер решился на побег. После того, как его земляка, который не смог вылечить занемогшего татарского князя, после пыток казнили. Фиораванти «бояся того же, начал проситься у великого князя в свою землю; князь же великий поима его и ограбив посади на Онтонове дворе. ».

Однако строптивый старик был ещё нужен великому князю – в 1485-м, во время похода на Тверь, он снова командует артиллерийским обозом. После чего его следы окончательно теряются. Но своё, поистине великое, дело мастер Аристотель сделал. И дело, конечно, не только в одном, пусть и грандиозном, сооружении – Успенском соборе Московского Кремля.

Фиораванти «протоптал» дорогу в полумифическую до того времени Московию для других итальянцев – Марко Руффо, обоих Алевизов, Пьетро Антонио Солари.

А потом были уже боле или менее обрусевшие Доменико Трезини, Антонио Ринальди, Бартоломео Растрелли, Карло Росси, Джакомо Кваренги – в столицах. И куда менее известные, но зримо определившие облик русской глубинки (скажем, в Шуе и в Мышкине), Гауденцио Маричелли и Иоганнес Манфрини. Но первым из первых в этой «итальянской России» был всё-таки он – Аристотель Фиораванти.

Источник

Аристотель Фиораванти. Успенский собор. Проклятие зодчего

Возведение нового Успенского собора

Предыстория

1472 год — по велению Великого князя Московского Ивана III Васильевича на месте обветшавшего кремлевского храма, который был построен в 1326–1327 гг. при Иване Калите, начали строить новый Успенский собор. Однако возводимые русскими мастерами каменные стены постоянно разваливались как карточный домик, а когда до завершения строительства уже вроде бы оставалось совсем немного, собор рухнул полностью.

Мастера лишь сокрушались и пытались оправдаться, что им мешает проклятие, нависшее над местом строительства – Боровицким холмом. Ранее холм назывался Ведьмина гора, и складывалось такое впечатление, что нечистая сила противится строительству православного храма. Но жена князя Софья Палеолог уверяла, что дело тут не в проклятиях и что следует пригласить настоящих мастеров из-за границы.

Русский посол в Италии Семен Толбузин смог уговорить зодчего Аристотеля Фиораванти поехать в далекую холодную Московию. На своей родине архитектор прославился тем, что каким-то невероятным образом выправлял покосившиеся башни и перемещал целые здания с места на место. К примеру, в 1455 г. он смог передвинуть колокольню Святого Марка в Болонье со всеми колоколами, за что городским советом ему было присвоено звание старшины ложи каменщиков Болоньи и назначил пожизненное обеспечение.

Однако такого рода деяния лишь укрепляли репутацию зодчего как мага и чернокнижника. Неудивительно, что инквизиция собирала на него материал, дабы судить за колдовство. Вначале он был неожиданно арестован и обвинен в сбыте фальшивых монет, за что его лишили всех имевшихся привилегий. Как выяснилось обвинение было ложным, но все эти неприятности привели к тому, что Аристотель Фиораванти весьма быстро согласился на предложение русского посла.

Фундамент на костях

60-ти летний зодчий прекрасно знал, что устойчивость здания зависит от качества его фундамента. Потому остатки стен он велел снести, а после того как обследовал местность приказал выкопать глубокие рвы в основании будущего собора и забивать туда дубовые сваи. Во время раскопок рабочие нашли множество костей и несколько каменных языческих идолов. Это служило подтверждением слухов о том, что на Ведьминой горе ранее было языческое святилище, где практиковали человеческие жертвоприношения, а рядом находилось кладбище колдунов.

Когда Иоанн увидел найденного строителями большого каменного идола, он велел расколоть его на мелкие кусочки и утопить в Москве-реке. Возможно, кости и идолы, находящиеся в земле, и служили проводниками нечистой силы, кто знает. Но после того как они были извлечены она утратила свое могущество.

Освящение храма

Начинать постройку Успенского собора Аристотель Фиораванти не спешил. Зодчий понимал, что необходимо считаться с обычаями и вкусами русского народа, и не стал переносить сюда привычные ему формы западной архитектуры. Потому, после окончания закладки фундамента, он какое-то время путешествовал по стране, знакомясь с древнерусским зодчеством.

Возведенный Фиораванти собор был не только красивым, но и крепким. 1479 год, 12 августа — собор был торжественно освящен митрополитом Геронтием.

Вклад в развитие Руси

Фиораванти разрабатывал план нового каменного Кремля с сетью подземных ходов, а вместе с этим отливал пушки и колокола, в значительной степени продвинув развитие на Руси артиллерии и монетного дела. Но при этом архитектор не переставал заниматься и алхимией, для чего оборудовал для себя приличную лабораторию.

Опала

Несколько раз мастер пытался уехать на родину или в Литву, однако Иоанну очень не хотелось отпускать его, он опасался что тот может раскрыть врагам секреты укреплений и тайников Московского Кремля. А поэтому все увеличивал и увеличивал жалование архитектору. Но когда итальянец завершил свою миссию и выстроил каменный Кремль, великому князю, как видно, захотелось компенсировать свои расходы. Зная из донесений своих шпионов о том что зодчий занимался алхимией, Иоанн начал требовать, чтобы тот рассказал ему секрет философского камня, при помощи которого можно превращать свинец в золото.

Проклятие Аристотеля Фиораванти

– Пусть теперь попробует выбираться при помощи своей магии, – усмехнувшись заявил Иоанн.

Но проклятие итальянского архитектора оказалось не пустым звуком. И оно стало «работать» в самых различных формах. В первую же ночь после того, как бедолага был замурован, разразилась ужасная гроза и молния ударила в маковку построенного им собора. После в Кремле начали происходить разные несчастья и бедствия. А самого великого князя замучили ночные кошмары. Когда в палатах сгущалась тьма, ему мерещился осуждающе смотрящий на него призрак изможденного, когда-то приглашенного им самим, итальянского зодчего.

Великий князь так и поступил. Но когда темницу вскрыли, то с удивлением увидели, что останков там нет. Каким-то невероятным образом архитектор исчез из каменного мешка. Конечно, священники заявили, что без нечистой силы тут не могло обойтись, и Фиораванти уволок к себе в ад сам дьявол.

Однако, как видно, забрал он лишь телесную оболочку, потому как душа итальянского мастера продолжает неприкаянно скитаться по лабиринтам Кремля. Будто напоминая о проклятии, привидение итальянца является русским правителям перед их смертью. Ходили слухи, что одной из причин, побудивших Петра 1 перенести столицу из Москвы в Петербург, было желание не встречаться с призраком итальянского зодчего и избежать его «семейного» наказания.

Источник

С 1475 года в России. Построил Успенский собор в Московском Кремле (1475–79), участвовал в походах на Новгород (1477–78), Казань (1482) и Тверь (1485) как начальник артиллерии и военный инженер.

Биография

Родом из итальянского города Болонья, из семьи потомственных архитекторов, упоминания о которых встречаются в хрониках города с середины XIV в. Отцу Аристотеля, Рудольфо Фиораванти, приписываются такие значительные работы, как перестройка Палаццо Коммунале (Дворца Общины) после пожара и укрепление башни Аринго над дворцом дель-Подеста (Болонского Муниципалитета).

Сам Аристотель Фиораванти впервые упоминается в хронике Болоньи в 1436 г., когда он и литейщик Гаспар Нади отлили колокол для городской башни Аринго и подняли его туда. Следующий колокол в 1453 г. отлили те же мастера и подняли наверх при помощи специального подъемного устройства, разработанного Фиораванти, который был не только архитектором, но и инженером.

Работа в Италии

Карьера Аристотеля началась блестяще. С 1447 г. продолжал работы отца, вместе с дядей-архитектором работал над рядом сложных инженерно-строительных проектов. Под его руководством в 1455 г. была передвинута колокольня Св. Марка в Болонье, за что городской совет присвоил ему звание старшины ложи каменщиков родного города и назначил пожизненное обеспечение. Тогда же Фиораванти выпрямил колокольню в городе Ченто и башню при церкви Св. Ангела в Венеции. Последняя из-за слабости грунта простояла всего двое суток и рухнула, задавив нескольких человек. Из-за этой трагедии Аристотель немедленно покинул Венецию и больше не возвращался.

В 1458 г. он отреставрировал древний мост в Павии, а в 1459–60 гг. устроил Пармский канал. С 1458 года находился на службе у Миланского герцога Франческо Сфорца, и вернулся в Болонью только в 1464 г. Главным образом в это время Аристотель был востребован как инженер, так как в городах северной части Италии, в том числе в Милане, важном военном и политическом центре, требовались именно эти навыки. В Милане он работал с известным архитектором Антонио Аверелино по прозванию Филарете, автором бронзовых дверей собора Святого Петра в Риме. Филарете в трактате об архитектуре несколько раз с большой похвалой отзывался о Фиораванти.

Вскоре после возвращения в родной город, в 1465 г. Фиораванти был приглашён ко двору венгерского короля Матьяша Корвина, но городская ложа каменщиков отпустила его в Венгрию только в 1467 г. При дворе венгерского короля Аристотель строит в основном мосты через Дунай.

«Деятельность Аристотеля в Италии — это деятельность не архитектора (возможно, за некоторыми исключениями), а инженера, причем инженера выдающегося, осуществившего ряд смелых технических решений, намного опередивших практику того времени. Как прославленного инженера его приглашали во многие города для решения самых трудных задач — в Венецию, Флоренцию, Мантую, Рим, Неаполь» (С. С. Подъяпольский).

Работа в России

По возвращении в Италию Фиораванти работает в Риме и Болонье, и в 1473 г. случается событие, вероятно, подтолкнувшее архитектора к отъезду в Россию по приглашению русского посла.

В июне 1473 г. Аристотель Фиораванти был неожиданно арестован и обвинён в сбыте фальшивых монет, за что его лишили всех имевшихся привилегий. Обвинение оказалось ложным, и в 1474 г. состоялась встреча его с русским послом Семёном Толбузиным, присланным в Италию на поиски архитектора для работы в Москве.

Ивану III срочно необходим был опытный и талантливый архитектор, так как в 1474 г. в Московском Кремле произошла катастрофа — рухнул почти достроенный новый Успенский собор. Псковские мастера, осматривавшие обрушившееся здание, сделали вывод, что «известь не клеевита да камень не тверд», но сами за постройку нового собора не взялись, и Семён Толбузин был по совету Софьи Палеолог немедленно отправлен в Италию за подходящим специалистом.

Вероятно, встреча Фиораванти с Толбузиным состоялась в Риме, и после подписания контракта в 1475 г. шестидесятилетний архитектор с сыном по имени Андреа и слугой по имени Пьетро в составе посольства отправился в Московское княжество.

О прибытии итальянского архитектора в Москву свидетельствует Первая Софийская летопись, где значится, что он приехал «на Велик день» (на Пасху), и не один, а «взят же с собою тот Аристотель сына своего Андреем зовут, да паробка, Петрушею зовут».

Работа Аристотеля Фиораванти в Москве началась с разборки развалин Успенского собора Мышкина и Кривцова. Расчистка места для нового собора заняла всего неделю — за 7 дней было полностью убрано то, что строилось три года. Снос остатков стен вёлся при помощи «барана» — дубового бревна, окованного железом, которое подвешивалось к «пирамиде» из трёх брусьев и, раскачиваясь, било в стену. Когда этого было мало, в нижнюю часть оставшихся обломков стен вбивали деревянные колья и поджигали их. Разбор стен окончился бы и раньше, если бы рабочие успевали быстрее выносить камень со двора. Однако зачинать стройку архитектор не торопился. Фиораванти понимал, что он не может не считаться с обычаями и вкусами русского народа, не должен искусственно переносить сюда привычные ему формы западной архитектуры. Поэтому, закончив закладку фундамента, Аристотель отправился путешествовать по стране для знакомства с древнерусским зодчеством.

Дальнейшая жизнь

Кроме Успенского собора, Фиораванти не строил других зданий в России, но есть основания полагать, что именно ему, знаменитому мастеру фортификационных работ, был заказан генеральный план новых стен и башен Кремля, которые планировалось возвести вместо старых, обветшавших белокаменных. Также Аристотелю приписывают устройство Пушечного двора (на месте нынешней Пушечной улицы). Также молвой ему приписывалось создание тайного подземного хранилища на территории Московского Кремля для легендарной Библиотеки Ивана Грозного.

В 1482 г. Фиораванти в качестве начальника артиллерии участвовал в походе Ивана III на Новгород, и во время этого похода навёл очень прочный понтонный мост через реку Волхов. После этого похода мастер хотел возвратиться в Италию, но Иван III не отпустил его, а, напротив, арестовал и посадил в тюрьму после попытки тайно уехать. Но долго держать Фиораванти в тюрьме он не мог себе позволить, так как в 1485 г. намечался поход на Тверь, где инженер был необходим. После этого похода имя Аристотеля Фиораванти больше не встречается в летописях; нет и свидетельств о его возвращении на родину. Вероятно, вскоре он умер.

Аристотель Фиораванти — мастер, прославившийся в России только одним произведением, но произведением, достойным множества любых других. Однако нельзя сказать, что кроме Успенского собора он не создал ничего выдающегося. Множество инженерных решений, предложенных им, оказали большую услугу строительству не только Москвы, но и — намного лет раньше — Италии, где также сохранилось лишь одно его произведение.

Статья подготовлена по материалам: Wikipedia, CC BY-SA 3.0.

ПОЛЕЗНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Ридольфо Аристотель Фиораванти (Фьораванти)
итал. Ridolfo Aristotele Fioravanti

Источник

Иноземцы в России в XV–XVI веках. Аристотель Фиораванти.

Со схизмы 1054 г. и вплоть до конца XVII в. в русском массовом сознании ощущение

раскола христианства скорее нарастало, вызывая все более болезненные интеллектуальные и нравственные переживания. Все «новые фрязи», прибывшие из самой Италии были, как и

«немцы», «латынянами», но им почему-то позволяли участвовать в святая святых:

строительстве православных соборов, в том числе главных столичных. На этот счет опять-таки есть объяснение, которое восходит к родству истоков североитальянской и древнерусской архитектуры.

История службы московскому великому князю архитектора из Болоньи Аристотеля

Фиораванти может прояснить нюансы такого положения. Остановиться на фигуре фряга

Аристотеля необходимо еще и потому, что вклад его в развитие русской духовной и

материальной культуры колоссален. Так же его случай дает прекрасный фактический

материал для анализа того, что из достижений Запада интересовало русское государство в XV–начале XVI в. и каково было быть служилым иноземцем в России.

К 1470-му гг. Московское государство вышло на европейскую арену с солидным

запасом внешнеполитических, прежде всего военных побед. Достаточно вспомнить успешные войны с Литвой, Ливонским орденом, падение Большой Орды, легкое продвижение русских границ в пермские земли и вообще на финно-угорский северо-восток.

Однако опыт русских дипломатических миссий в разные концы света, как и беседы с иностранными послами и мастерами, открыл перед великим князем одну «мелочь»: облик его столицы, который призван символизировать величие политических и религиозно-идеологических перспектив Московского государства, в действительности совершенно не соответствует данным целям.

Москва середины XV в. с ее обветшавшим белокаменным Кремлем и маленькими церквами, как понял не без помощи принцессы Софьи Иван III, не соответствовала новой «русской идее». Попытки опереться на опыт и вкус русских северо-западных мастеров — псковичей и новгородцев — провалились. Поэтому решили прибегнуть к помощи «фрязей»

Аристотель Фиораванти происходил из семьи архитекторов и инженеров.

Строительством занимались его отец — Фиораванти (1390–1447), дядя — Бартоломео (1391–

1462), а возможно, и дед — Ридольфо. Русские летописи утверждали, что Аристотель было не имя, а прозвище приехавшего в Москву мастера, данное ему за его искусство.

Фиораванти звали отца мастера, но постепенно это имя стало фамильным

прозвищем с различным написанием — Фиораванти, Фиераванти, Фиоравенти и т.д. В

метрических свидетельствах дочерей Аристотеля — Лауры (род. 1465) и Елены (1472)

значилось: filia Aristotelis Feravantis. Сам Аристотель в письмах 1459 и 1476 гг. подписался

как Aristotele da Bologna, а в письме 1468 г. — Aristotele di Fioravanti.

Точная дата рождения Аристотеля Фиораванти неизвестна. Скорее всего, он появился на свет между 1410–1415 гг. (версия Гуаланди) или в 1418 г. (версия Бельтрами). Так что на Русь Аристотель прибыл зрелым человеком и опытным мастером, который уже прославился на родине, но не архитектурными шедеврами, а выполнением строительных, гидроинженерных и литейных работ.

В 1475 г. русский посол в Венеции Семен Толбузин искал архитектора для постройки главного столичного собора России. Сравнительно небольшое жалованье — 10 рублей в месяц — не прельстило тех итальянских зодчих, с которыми беседовал Толбузин. Только один Аристотель Фиораванти согласился. Не последнюю роль в этом, очевидно, сыграли денежные затруднения.

Зачем Москве понадобился архитектор-иностранец? Еще в конце 1460-х гг. московский

государь Иван III задумал украсить свой город новым собором. Маленький каменный

Успенский храм, построенный усилиями Ивана I Калиты и митрополита Петра и освященный

в 1327 г., совершенно обветшал. Поэтому старый храм разобрали и начали строительство

нового огромного собора. Строительством вначале ведали два московских мастера — Василий Дмитриевич Ермолин и Иван Голова Володимиров. Последний — это тот самый сурожанин, сын Владимира Григорьевича Ховры, о котором шла речь в предыдущей части. Между русскими архитекторами, по сообщению Ермолинской летописи, возникла «пря, и отступися всего наряда Василей, а Иван поча наряжати»

Неожиданно «майя 21 один час нощи разрушилась церковь новая Пречистая Богородица не

Встал вопрос, что дальше делать с руинами посреди Кремля. На решение данной

проблемы могла оказать существенное влияние вторая жена Ивана III Софья Палеолог.

«Можно представить, какое впечатление произвели на нее старые кремлевские соборы

времени Ивана Калиты… и обветшавшие белокаменные стены, и башни крепости,

построенной при Дмитрии Донском. После Рима и городов континентальной Европы с их

великолепными каменными сооружениями разных эпох и стилей трудно, наверное, было

примириться греческой принцессе Софье с тем, что обряд ее венчания проходил во временной деревянной церкви, стоявшей на месте разобранного Успенского собора XIV столетия. Нет сомнения в том, что рассказы Софьи и приехавших с нею представителей греческой и итальянской знати о прекрасных образцах церковной и гражданской архитектуры итальянских городов, об их неприступных укреплениях повлияли на решение Ивана III привлечь для перестройки Кремля — резиденции русского государя — иноземных мастеров».

Иван III отправил Аристотеля в путешествие по России с целью осмотра древних

«истинно русских» церквей. Интересно, что с первого взгляда на Владимирский Успенский

собор Аристотель констатировал: «Это наших рук дело», то есть собор построили итальянцы.

Нет никаких оснований считать, что болонскому мастеру была известна история постройки

этого храма. Вряд ли он знал о просьбе великого князя Владимиро-Суздальского Андрея

Боголюбского к императору Фридриху Барбароссе о посылке на Русь зодчих для возведения

этого храма. Западные мастера прибыли и в 1158–1160 гг. построили одноглавый храм,

который при Всеволоде Большое Гнездо в 1185–1189 гг. был обнесен новыми стенами

снаружи и приобрел современный вид. По мнению специалистов, западные мастера, работавшие на обоих этапах возведения собора, происходили из Северной Италии. Выступили они и учителями коренных русских зодчих. Второй из знаменитых владимирских соборов — Дмитровский (1194–1197), как особо подчеркивает владимиро-суздальский летописец, возвели русские мастера.

Закладка третьего и стоящего в Москве по ныне Успенского собора произошла 12 мая

1476 г. Пока шло путешествие Аристотеля по Руси, его сын Андрей и ученик Петр с их

московскими помощниками успели наладить выпуск кирпичей и извести. Русские каменотесы

начали тесать белый камень для внешней облицовки собора. Было накоплено достаточно

материала, потому возведение храма пошло быстро. Интересно, что «надзирать» за

действиями итальянского архитектора был поставлен его предшественник, неудачник Иван

Голова, а также его отец, старый боярин Владимир Григорьевич Ховрин. Через три года и

три месяца, 11 августа 1479 г., состоялось его освящение.

Миссия Аристотеля Фиораванти была выполнена, но великий князь Иван III не спешил

отпустить столь «хитрого» (то есть знающего) специалиста. Возможно, Аристотель подсказал

московским властям, каких мастеров стоит пригласить из Северной Италии для дальнейшего

строительства храмов, палат, дворцов и новой московской крепости.

Аристотель Фиораванти не был отпущен домой и с 1479 по начало 1490-х гг. он

занимался в России литьем пушек. В походе Ивана III на Тверь он состоял при московской

артиллерии. По мнению А.Л. Хорошкевич, Аристотель Фиораванти возглавлял в этот период

всю русскую артиллерию..

Есть также предположение, что он имел отношение к чеканке в Москве монет.

Сохранилось довольно много монет времен Ивана III с изображением на лицевой стороне

скачущего всадника с мечом и надписью вокруг него «князь великий Иван Васильевич». На

оборотной стороне монеты в три строки значится надпись: «Оrnistoteles».

Вслед за Карамзиным большинство историков полагают, что «Орнистотелес» и Аристотель, строитель Успенского собора, — это один и тот же персонаж. Правда, Аристотель в известных исследователям документах никогда так не подписывался, да и другие его так никогда не именовали, поэтому не исключено, что монетами в Москве занимался другой «фрязин», которого звали именно «Орнистотелем».

Аристотель, поняв, что московский государь не жалует отъездов иностранных специалистов

на родину, даже когда они выполнили первоначальный договор, инспирировал в 1479 г.

письмо от властей Болоньи с просьбой вернуть Аристотеля.

Аристотель, не дождавшись отпуска на родину по запросу болонских властей, рискнул

сам просить об этом великого князя. Иван III страшно разгневался, повелел отобрать

имущество зодчего, а самого его отправить в тюрьму, где, очевидно, болонский мастер,

человек уже старый, и умер около 1490 г. или чуть позже. Точных данных о смерти Аристотеля Фиораванти в России не сохранилось. Не знали подробностей его кончины и на родине, кроме сведений, что он умер в Московии.

Лига историков

8.3K поста 36.2K подписчика

Правила сообщества

— уважение к читателю и открытость

— регулярность и качество публикаций

— умение учить и учиться

— бездумный конвейер копипасты

— публикации на неисторическую тему / недостоверной исторической информации

— простановка тега [моё] на компиляционных постах

— неполные посты со ссылками на сторонний ресурс / рекламные посты

— видео без текстового сопровождения/конспекта (кроме лекций от профессионалов)

— дискуссии на тему постов

— уважение к труду автора

— личные оскорбления и провокации

— неподкрепленные фактами утверждения

Скорее всего он слишком много знал, по этому и не отпускали.

Только славянам

Бизнесмен заявил, что сибиряки не хотят идти к нему на 100 к в месяц. Хм, но. погодите-ка

Гендиректор Сибирской хлебной корпорации Дмитрий Терешков в колонке на бизнес-портале «Континент Сибирь» порассуждал о том, что сибиряки не хотят работать, и он не может найти водителей и грузчиков на зарплату в 100 тысяч рублей в месяц.

Он посетовал, что теперь нет статьи «За тунеядство», по которой в СССР арестовывали, и рассказал, что его офисные сотрудники по большей части сидят в интернете.

«Я их часто спрашиваю: вот у тебя двое детей, как можно их прокормить, обучить, одеть и обуть за 50 тысяч рублей в месяц?! Приди ко мне и попроси дополнительную работу в обмен на удвоение ставки. Ведь все равно ты полдня шаришься без толку в интернете! Никто еще не пришел», — написал он.

Однако в открытых сейчас вакансиях на предприятиях Терешкова речь идет о гораздо меньших зарплатах — обратил внимание новосибирский журналист Станислав Соколов.

Ищем всякое из Новосибирска о Сибири и России: https://t.me/sibirmedia/17163

Ответ на пост «Бизнесмен заявил, что сибиряки не хотят идти к нему на 100 к в месяц. Хм, но. погодите-ка»

Я тот самый тупой менеджер с высшим образованием, который пялится в интернет (да ещё удалённо) за 50 т. р.

Вот такая вот арифметика

Моя жизнь не будет прежней

Иногда в общедомовом чате бывает весело)

Вот никак не могу понять, что в голове у таких людей.

Ответ на пост «Вопрос кавказцам»

Две тушенки по 89,99!

Всём привет! Я около года не обозревал еду, но тут увидел две тушенки по 89 и мои руки затряслись! Представляю вашему вниманию сравнение двух тушёнок по 89,99!

Вскрываю, взвешиваю содержимое, у магнитовской банки есть чека ~~нквд~~!

Из магнитовской банки выдавилось жиросодержащее желе 301.1 грамм.
Из Калининградской выдавилась какая-то котлета!? Весом 336.3 грамма.
Разогреваю.
калининградская:

Калининградская 104 грамма

Пробую калининградку и сразу становится ясно, что там сои ну процентов 50. Вот вам фото покрупнее, чтобы вы видели, вот так примерно и выглядит соя.

Но, справедливости ради скажу, что процентов 40 мяса там есть. Просто дофига перца и лаврушки, я наверное выплюнул кусочков лаврушки с лист.
Ем магнитовскую и, честно, начинаю офигивать, там мясо. Процентов 50 жир, но и мясо прям мясо. Хоть и мелкими кусочками.