Что случилось с вундеркиндами
Как сложились судьбы известных вундеркиндов (11 фото)
Дети-вундеркинды, о которых много говорят в детстве, рано или поздно вырастают, при этом судьба многих из них остается неизвестной. О том, как сложилась жизнь юных дарований, расскажет данный пост.
Паша Коноплев в 5-летнем возрасте
К сожалению, судьба многих вундеркиндов складывается трагично, особенно в том случае, когда пресса проявляет к их персонам повышенный интерес. Многие не выдерживают испытания славой, но чаще всего не справляются с грузом ответственности перед завышенными ожиданиями общества. «Синдром бывшего вундеркинда» — так психологи называют специфический невроз, который выражается в болезненном самолюбии, желании постоянно демонстрировать свои способности, непрерывно самоутверждаться.
На этом фото Паше Коноплеву 6 лет. Уровень IQ — 169
В 1980-е газеты часто писали о Паше Коноплеве. В 3 года он научился читать и производить в уме сложные вычисления, в 5 лет самостоятельно научился играть на пианино, в 8 лет решал сложные физические задачи. В 15 он уже был студентом московского вуза, в 18 — аспирантом. К сожалению, психика юноши не выдержала перегрузок — он попал в психиатрическую больницу, откуда так и не вышел. Он умер от тромбоза легочной артерии, когда ему было всего 29 лет.
По статистике, одаренные люди живут на 10-15 лет меньше. Часто гениальность сопровождается такими недугами, как аутизм, шизофрения, нервные расстройства и бессонница. Среди вундеркиндов суицидов больше, чем среди обычных подростков. Дети-вундеркинды часто не способны адаптироваться в окружающем их обществе. Подтверждение тому — трагическая судьба Ники Турбиной.
В 4 года она писала недетские стихи, в 9 лет выпустила свой первый поэтический сборник «Черновик», переведенный на 12 языков, тиражом в 30 000 экземпляров. Ее знали не только в СССР, но и во всем мире. Но повзрослевшая Ника так и не нашла своего места в социуме и в 27 лет выбросилась из окна.
Надя Рушева начала рисовать в 5 лет. Она иллюстрировала детские сказки, произведения классической литературы, придуманные ею же балеты. В общей сложности она оставила после себя более 10 тысяч рисунков. Первая персональная выставка состоялась, когда ей было 12. В следующие 5 лет прошло еще 15 выставок. В 17 лет ее жизнь неожиданно оборвалась от кровоизлияния в мозг — оказалось, у Нади был врожденный дефект одного из сосудов головного мозга.
К сожалению, успешная реализация вундеркинда во взрослой жизни — скорее исключение из правил. Но есть и такие случаи. Об Андрее Хлопине заговорили в 2007 году, когда он попал в Книгу рекордов Гиннесса как самый молодой автор трех научных гипотез — «Третьей гипотезы происхождения пояса астероидов», «Фаэтон был обитаем», «Тунгусский метеорит — космический айсберг». На тот момент мальчику было всего 10 лет.
Сейчас о занятиях астрономией Андрей говорит как о детском увлечении. В старших классах он начал заниматься боксом, заинтересовался историей и правом, поступил на юридический факультет. «А книга Гиннесса помогает мне разве что личную жизнь налаживать, — заявляет Андрей. — Интересно же девушке узнать, что в числе знаменитостей есть парень, которого она видит перед собой».
Лишь 10% вундеркиндов могут развить в себе вторичный, взрослый талант. Евгений Кисин прославился в 10 лет, исполнив с оркестром 20-й концерт Моцарта.
Через год он дал свой первый сольный концерт. В 1985 году Кисин впервые выехал с концертами за рубеж.
Сейчас ему уже 44 года, он живет в Париже и ведет интенсивную концертную деятельность в Европе, Азии и Америке, неизменно собирая аншлаги.
В 10 опубликовал научную статью, в 19 был признан гением, но не дожил до 30: история вундеркинда Паши Коноплёва
В 6 лет IQ Паши Коноплёва был выше, чем у президента США. Уже в начальной школе он в уме рассчитывал логарифмы, в 10 лет его научную работу по астрономии опубликовали в журнале Академии наук. В 15 Паша поступил в МГУ, в 18 стал депутатом райсовета, а в 29 умер — по одной из версий, это случилось в психиатрической клинике.
Задача о мухе, которая летела навстречу поезду
Паша Коноплёв родился в Москве 25 марта 1971 года. «…Родился быстро, не причинив мне боли. В этой жизни он всё делал быстро: быстро говорил, быстро ходил, очень быстро всему учился и очень быстро, молниеносно думал», — вспоминала этот день его мать Наталья. О жизни своего сына она написала книгу «Вселенная Паши Коноплёва», благодаря которой мы знаем подробности его биографии.
Паша был слабым ребенком и еще в роддоме подхватил первую инфекцию. Участковый педиатр, которая приходила осматривать ребенка, постоянно говорила, что Паша хиленький, малоактивный и отстает в развитии. Когда Паше было три, родители-инженеры решили проверить его умственные способности. «В одной корзине два яблочка, в другой — одно. Их положили вместе в одну корзину. Сколько стало?» — спросил его папа. Паша моментально ответил: «Три!» — и с тех пор постоянно просил играть «в яблочки». Вопреки опасениям врача, мальчик еще до школы научился сложению, вычитанию, умножению и делению. А также сам освоил письмо и чтение — просто наблюдая за тем, как это делают родители.
Однажды друг семьи, преподаватель Бауманского института, загадал четырехлетнему Павлику задачу о мухе и поезде:
«Между пунктами А и Б — 200 километров. Из А в Б вышел поезд со скоростью 50 км/час. Одновременно из пункта Б в А вылетела муха со скоростью 100 км/час. Она долетела до поезда и тут же полетела обратно. Прибыв в пункт Б, она снова полетела навстречу поезду — и так далее, до тех пор, пока поезд прибыл в пункт Б. Сколько километров пролетела муха?»
Паша ушел подумать в соседнюю комнату и через пять минут вернулся с правильным ответом. Он решил эту задачку в два действия: «Муха летела всё время, пока шел поезд, то есть 200 км. При скорости 50 км/ч на путь у поезда ушло 4 часа. Значит, муха тоже летела 4 часа, но со скоростью 100 км/час, то есть она пролетела 400 км».
Лучший вратарь двора с IQ 142
После рождения Паши его мама на полставки устроилась в научно-исследовательский институт. Она часто брала работу на дом: приносила справочники, учебники, графики, а как-то захватила логарифмическую линейку.
Семилетнего Пашу «линейка со стеклышком» очень заинтересовала. Мама объяснила, зачем она нужна, и коротко рассказала про логарифмы. На следующий день Паша построил на клетчатой бумаге график логарифмической функции, самостоятельно разобравшись в теме, которую проходят в 10-м классе. Тогда пораженная мама дала ребенку книжку с логарифмическими таблицами. Он выучил значения логарифмов двух, трех и семи, а остальные вычислял уже в уме, без книжечки.
В 6 лет Паша сдал тест на IQ и показал результат 142. Для сравнения: IQ президента Рональда Рейгана составлял 105 баллов, а шахматиста Гарри Каспарова — 190.
В 7 лет Паша выучил нотную грамоту, прочитав самоучитель для детей, и начал сочинять мелодии
Хотя маленький вундеркинд читал учебники и энциклопедии и был не по годам рассудительным, он всё же верил в чудеса. В домашнем архиве сохранилось письмо, которое Павлик написал Деду Морозу. В нем он просит у волшебника игрушечный вертолетик, а в конце задает каверзный вопрос: «Где вы окажетесь в конце концов, выйдя из Москвы и идя на северо-восток?» Эту задачку Паша когда-то видел в сборнике Петра Маковецкого. Правильный ответ — на Северном полюсе, а не «в том же месте», как может показаться.
Паша не был замкнутым и охотно играл с другими детьми. Они вместе придумывали сказочные страны и рисовали их карты, играли в футбол (Паша был признан лучшим вратарем двора). А еще он мог изготовить из дерева в дедушкиной мастерской целую флотилию линкоров, крейсеров, броненосцев и эсминцев и разыграть на полу с друзьями Цусимское сражение. Наталья, мама Паши, вспоминала: «Другие мамы во дворе, где мы гуляли, говорили: «Мой ребенок самый красивый!» Или: «Мой — самый умный» («самый воспитанный», «самый ловкий», «самый-самый»). А я говорила: «А мой — самый смешной!».
«Космический чайник» и полёт на Плутон
С каждым годом Паша все больше удивлял родителей. Когда мальчику было восемь, его взяли на фильм «Сталкер». Во время сцены, в которой герой бросает камень в колодец, Паша шепнул маме: «Глубина колодца — 33 метра!» Он определил это по звуку падения. Еще Паша любил сам придумывать себе задачки. Так, например, когда он узнал, что в космосе нельзя вскипятить воду, он нарисовал проект специального «космического чайника». А потом сделал эскиз и «космического молотка». Чертежи были выполнены по всем правилам, только пояснения были пронумерованы в обратном порядке, как в японских изданиях.
Родители планировали отдать Павлика в математическую школу, но у нее не было начальных классов. Поэтому первое время пришлось ходить в обычную. Но мальчику там было скучно, он постоянно приносил плохие оценки. Мама убеждала, что стоит потерпеть, но потом Пашу протестировала известный детский психолог Виктория Юркевич, которая исследовала вундеркиндов.
Она написала рекомендацию о переводе ребенка из первого сразу в четвертый класс
Институт педагогической психологии, который дал рекомендацию о переводе Паши из первого в четвертый класс, протестировал также и родителей ребенка. По воспоминаниям Натальи Коноплёвой, ее муж Игорь первым прошел тест и «ходил гордый, что быстро соображает». Наталья же долго уклонялась от тестирования, боясь оказаться глупой, но в итоге показала уникальный результат — она стала седьмым человеком (и первой женщиной), который нашел формулу сразу для всех заданий теста. «Не говорите мужу!» — тут же попросила она.
Переменные звёзды в созвездии Змееносца
Путь от школы до дома составлял 10 минут, и обычно Паша с мамой по дороге придумывали всякие фантастические истории. Однажды Паша предложил сочинить вместе рассказ о полете на Плутон. «Зачем туда лететь? Там ведь темно. Я читала, что на Плутоне солнце светит, как 15-свечовая лампочка», — сказала ему мама. Паша задумался, а потом ответил: «Ты ошиблась почти в семь раз, на самом деле там 100 свечей». Дома он записал свои расчеты, но мама не могла понять, правильные ли они. Родители показали решение знакомому астроному, который подтвердил, что в записях мальчика все верно, и рекомендовал показать его академику Колмогорову (руководителю школы для математически одаренных детей).
Андрей Николаевич Колмогоров рассказал родителям Паши об особенностях одаренных детей и пожал Паше руку. «Побольше катайся на лыжах, занимайся спортом!» — посоветовал он мальчику. В свою школу-интернат он пока его взять не мог. Но мама отвела Пашу в кружок астрономии во Дворце пионеров. На первом же занятии мальчик показал блестящий результат, и преподаватель предложил отвести его в Астрономический институт им. Штернберга.
Так в 9 лет Павлик стал ходить на занятия в лабораторию профессора Павла Николаевича Холопова
Ученый приучил ребенка к кропотливому труду, научил искать закономерности и делать научные выводы. Он доверил Паше сделать вычисления на основании многолетних наблюдений переменных звезд в созвездии Змееносца.
Два раза в неделю после школы Паша приходил обрабатывать измерения, которые хранились в институте несколько десятков лет в виде фотонегативов на стеклышках. Когда Паше было 10, он закончил работу. Его «Исследование переменных V1076 и V1077 Змееносца» опубликовали в журнале Академии наук.
«Если вы за демократа, Коноплёва в депутаты!»
В 1985 году, когда Паше было 14, родители купили первый отечественный компьютер БК-0010. Он был выпущен практически без математического обеспечения, но Пашу это не смущало. Он был в числе первых разработчиков компьютерных программ, и в журнале «Студенческий меридиан» о нем даже появилась статья под названием «Укротитель бэкашек». С тех пор он увлекся программированием. Большую часть времени Паша посвящал науке, но также делал переводы с английского (например, Олдоса Хаксли), писал эссе и сочинял стихи.
В 15 лет Паша окончил школу и поступил в МГУ на факультет вычислительной математики и кибернетики. Из-за разницы в возрасте одногруппники не обращали на него особого внимания. Он ухаживал за девочками, но те общались с ним только ради помощи на экзаменах. Мама Паши вспоминала, что как-то он купил им в подарок чайный сервиз, но как раз тогда сессия закончилась — девочки подарок не приняли и в гости не пустили.
Тем не менее Паша не обиделся. Он вообще был добрым человеком. По этой причине он в 18 лет даже стал депутатом районного Совета на первых демократических выборах. «Если вы за демократа, Коноплёва в депутаты!» — писал Паша на асфальте красным мелком и приходил к избирателям в квартиры, искренне спрашивая: «Чем помочь?»
Он сумел предотвратить закрытие диетического магазина на капремонт и завоевал этим доверие избирателей
На своем участке в Октябрьском районе Паша победил с большим отрывом: за него проголосовали 415 из 662 человек. Так он стал самым молодым депутатом райсовета. Когда Паша вернулся домой в новом статусе, мама спросила его: «Советская власть, есть будешь?»
В 19 лет Паша поступил в аспирантуру и начал работу под началом профессора Юрия Николаевича Павловского. Он занимался математическим прогнозированием будущего. Именно тогда у него стали проявляться первые признаки психической болезни.
По словам мамы, Паша вел активную жизнь: путешествовал по другим городам, какое-то время выпускал свою газету. Но при этом всегда оставался немного инфантильным. В книге она вспоминает, как в 16 лет Паша гулял по Нескучному саду и какая-то девочка назвала его дядей. Тогда Паша пришел домой, поставил любимую пластинку с песенками Шаинского и плакал навзрыд, понимая, что детство кончилось. «Одаренным детям надо помогать на протяжении всей жизни. В одном они гении, в другом — беспомощные дети», — пишет Наталья.
После обследования в его медкарте записали: «Гений»
В 19 лет Паша начал испытывать отчаяние, впадать в депрессию, у него начались психические срывы. Стараясь заглушить душевные страдания физическими, он как-то порезал себе руки, чтобы привлечь внимание девушки. Как раз тогда в стране началась перестройка, потом развалился Советский Союз, многие его коллеги лишились работы, другие эмигрировали. Родители Паши обратились за помощью в клинику. По словам мамы, Паша прошел обследование в Центре психического здоровья РАМН, после чего в его медкарте оставили запись: «Гений».
Что происходило в жизни Паши в последующие 10 лет, неизвестно. В одном из интервью Наталья Коноплёва упоминала, что в больнице Паше давали «тяжелые» препараты, которые в конечном итоге привели к образованию тромба.
Павел Коноплёв скончался в 29 лет, 17 сентября 2000 года, от «тромбоэмболии легочной артерии». По одним данным, он находился в эндокринологическом отделении 63-й московской больницы, где его лечили от скрытого диабета и проблем с избыточным весом. По другим, он лежал в психиатрической больнице имени Кащенко.
Наталье Коноплёвой сейчас 79 лет. За прошедшие годы она написала книгу о Паше, выступила в нескольких телепередачах, посвященных вундеркиндам, опубликовала несколько статей об особенностях воспитания одаренных детей, а в 2007 году начала вести блог, в котором каждый год в день рождения сына публикует воспоминания из их семейной жизни. Кроме того, в своих постах она советуется с читателями по поводу обложки для переиздания книги, делится новостями о себе и друзьях Паши. Так, например, в этом году она рассказала, что его институтский друг однажды не смог приехать на кладбище, потому что в тот день у него родился сын. Он назвал его Пашей.
«Я все время ощущаю свой долг перед ушедшими родителями, друзьями и единственным сыном, которого нет уже шесть лет. Вот он, смысл, ради которого я продолжаю жить на этой прекрасной земле», — признавалась она в 2006 году.
Фотографии: блог Натальи Коноплёвой (семейный архив)
«Не надо их мучить. Это никому не поможет» Почему «вундеркинд» — опасный ярлык и как надо учить детей? Отвечает профессор
Фото: Ирина Бужор / Коммерсантъ
На факультете психологии МГУ вручили студенческий билет девятилетней москвичке Алисе Тепляковой. В 2021 году она стала самой юной школьной выпускницей в России, сдав ЕГЭ в восемь лет. В семье Тепляковых подрастают еще шестеро детей. Родители надеются, что и их ждет похожее будущее. О том, кто такие вундеркинды, готова ли российская система образования к талантливым детям, надо ли государству стимулировать их появление и почему судьбы удивительных детей часто складываются трагично, «Лента.ру» спросила у профессора Высшей школы экономики, заведующего Лабораторией социологии образования и науки ВШЭ в Санкт-Петербурге Даниила Александрова.
«Великие люди в детстве нечасто выглядят вундеркиндами»
«Лента.ру»: Вундеркинд, талантливый ребенок и просто способный — это разные понятия или скорее синонимы?
Даниил Александров: Мне кажется, это ярлыки, которые приклеивают взрослые. И приклеивают часто незаслуженно. Все образованные семьи уверены, что их дети и внуки необычайно способные. Это, конечно, искажение под влиянием любви. Те, кого мы любим, — они для нас и самые красивые, и самые талантливые.
Выглядит оценка способностей часто так. Реальный пример из жизни. Прекрасная семья. Папа учит дочку математике. При этом сердится за ошибки, ругает. А французскому и английскому ее учат бабушка с дедушкой, которые ее все время хвалят. Догадываетесь, какой результат? Математикой девочка не хочет заниматься, ненавидит ее, а языки — любит. И папа ребенка мне всерьез говорит, что дочь не способна к математике, но способна к языкам. На самом деле к способностям, тем более к таланту, это не имеет никакого отношения.
Школа сильно страдает от склонности родителей к переоценке своего чада. Наши гимназии заполнены детьми без особых способностей, у которых просто много ресурсов дома, ими занимаются, отдают в кружки до школы и т.д. и т.п. Люди с выдающимися способностями теряются в этих школах еще больше, чем в самых обычных — что называется, районных
Великие люди — писатели, ученые — в детстве нечасто выглядели как вундеркинды. Вундеркинд — это ярлык для раннего проявления способностей. Но многие способности проявляются не рано. Были великие математики, которые поздно начинали говорить. Много великих математиков, которые в детстве никак не выделялись, но в 15 лет было видно, что у них есть выдающиеся способности. Нужно время и освоение школьного курса математики, чтобы стал виден талант, а не просто способность складывать цифры. То есть слово «вундеркинд» — редкое и часто ошибочное использование ярлыка.
Если вундеркинды теряются в обычных школах — значит, для таких детей необходимо создавать какую-то особую методику обучения, особые школы?
Нет, не нужно. Практически во всех странах мира нет отдельных специальных школ для математиков или спортсменов. Зато есть большие школы, внутри которых дети могут подбирать для себя предметы по своим интересам, талантам: кто-то больше занимается литературой, а кто-то математикой. И в мире складывается мнение, что такая система лучше, чем отдельные спецшколы. Но поскольку они у нас в России есть, я не предлагаю от них избавляться. Все же ломать — не строить, новые реформы нашим школам не нужны.
Но необходимо дополнительное образование. Кружки нужны доступные. И более того — нужна система кружков, где можно переходить с уровня на уровень, из кружка для начинающих — в более сильный. Как в спорте или музыке. Во многих странах нет спортивных школ, а рекордсменов много — кружки и секции решают дело. Вот и с прочими талантами так же.
По настоящему талантливые люди проявляются сами по себе, без всяких специальных школ. Поскольку мой папа был великий математик, я вырос среди математиков и физиков, знаю множество историй. Например, про то, как подростка в 14-15 лет привели к университетскому профессору со словами: «Он нашел дома вузовские книжки по математике, читает их, поговорите с ним». Из этого ребенка потом вырос выдающийся математик. Много случаев, когда это все достаточно рано видно, но все же не в восемь лет.
Важно еще подчеркнуть, что великие математики, которых я лично знал когда-то в старших поколениях, никогда не заканчивали никаких спецзаведений — таких тогда и не было. А великие математики были.
Фото: Юрий Мартьянов / Коммерсантъ
Несколько лет назад активно обсуждалась идея создать реестр талантливых детей, чтобы у государства все будущие гении были на учете. Это осуществимо?
Невозможно по многим причинам. Нельзя все сводить к интеллекту, противопоставляя одаренных детей тем, у кого ограниченные умственные способности. Если мы посмотрим, как почти все в мире думают и пишут об особо одаренных детях, то это все про умственные способности. Мерить IQ слишком просто и отчасти именно поэтому ошибочно. Поясню.
Специальные способности очень разные. Скажем, музыкальный слух — это одна способность. А координация, тонкая моторика рук и строение рук, позволяющее легко играть, — это другие способности. Если они сошлись вместе, может быть, будет выдающийся пианист. Не сошлись — не будет.
То же самое с математикой — даже внутри математики нужны разные способности. Одни умеют решать сложные задачи быстро, но у них нет каких-то качеств ума для того, чтобы ставить новые задачи. У них у всех будет высокий IQ, но способности очень разные, и только сочетание их даст нам выдающегося математика.
И психологи не знают, что это за такие качества ума, что позволяют открывать новые математические направления. Так же как никто не знает, какие характеристики мозга делают человека способным писать выдающиеся стихи.
Наконец, есть черты характера, без которых никакие специальные способности не будут реализованы. Это жизненный оптимизм, это умение долго концентрироваться и тому подобные качества. Необычайно важно то, что называется энергией и душевными силами.
Если вы не умеете концентрироваться или все время падаете духом от малейших неудач, никакие специальные способности не удастся реализовать. Потому что специальные способности требуют усилий и в развитии, и в долгосрочной реализации
Надо иметь драйв не только в школе, но и в вузе, и потом еще на десятки лет самостоятельной жизни. То, что для жизненных успехов качества характера важнее, чем IQ, очень хорошо показано в работах нобелевского лауреата, экономиста Джеймса Хекмана.
Ну, а государству выгодно иметь много талантливых граждан? Или с аномалиями, к коим относится и гениальность, лучше не связываться?
Во-первых, это ложное представление, что существует некое государство, которому что-то выгодно или нет. Государство ведь во внутренней политике, тем более социальной, не единый монолит: одним группам надо одно, другим — противоположное.
Во-вторых, государство озабочено развитием талантов по разным соображениям. Например, вкладываются большие деньги в математическое образование. Это решение принимается на высшем уровне, так как нужны программисты, нужны инженеры — специалисты, обеспечивающие безопасность. Это важно государству. Важны и талантливые спортсмены. Если первое для технологического развития, то спорт — это понты. Спортсменами у нас гордятся и меряются друг с другом и с другими странами, а математиков просто используют.
А в-третьих, есть еще понятный личный фактор. Поскольку наши чиновники и есть в каком-то смысле государство, они все хотят, чтобы их дети были одаренными, и, соответственно, борются за школы для одаренных, за гимназии и лицеи. В стране открываются кадетские корпуса и специальные школы разных ведомств и государственных компаний. Увы, эта система нацелена не на поиск талантливых детей, которым скучно учиться в обычных школах, а на устройство привилегированных детей в привилегированные учебные заведения
От такого подхода стране в целом очень плохо. Потому что гораздо лучше, когда государство думает не об образовании привилегированных и не об образовании высоких достижений, а о том, чтобы не было отстающих.
«Отличников никто специально не мучает»
Может ли качественное образование повлиять на количество одаренных?
Нет, не может. Система кружков может помочь найти таланты, но само по себе образование не формирует гениев. Никак — от слова вообще.
Я сам заканчивал физматшколу, очень хорошую, много интересовался этим вопросом. Наша школа была прекрасна, и питерские физматшколы выпустили много талантливых людей. Но я абсолютно убежден, что число математиков мирового уровня у нас в стране не изменилось бы, если бы вместо специализированных школ были бы просто хорошие, рядом с которыми есть сильные кружки. Хочу еще раз подчеркнуть, что особо одаренные дети и гении — это редкое сочетание врожденных способностей, это совершенно особая порода. Их тоже нужно поддерживать и помогать им, но они не создаются образованием.
Часто мы путаем просто способных людей, которым нужно дать реализоваться, с теми, о ком мы можем сказать: это выдающиеся люди.
Допустим, живет где-то уникальный ребенок с задатками гениальности. Вы считаете, что он сможет прорасти сквозь асфальт в любой школе, никакой особой атмосферы ему не нужно?
Если школы заняты травлей одаренных подростков, тогда и правда каюк. Но я могу сказать, что такого практически нет. Мы делали исследование в Санкт-Петербурге. Смотрели, много ли школ, в которых отличников подвергают остракизму по типу «ты что тут, самый умный?». Выяснилось, что нет таких школ. В отдельных классах, где на 25 хулиганов один отличник, бывает, что его гнобят. Но чтобы такое случалось во всех классах школы — мы ни одного случая в Петербурге не нашли. Классов с не очень хорошей атмосферой обнаружилось примерно шесть-восемь процентов. В начале исследования я ждал, что таких школ будет 10-20 процентов. Но их нет вообще. Отличников никто специально не мучает. Это прекрасно, и нам надо этому радоваться.
Проблема только в том, что в стране огромное пространственное неравенство. В больших городах много кружков, хорошие олимпиады, больше возможностей. А если вы живете где-то в лесах, где ничего нет, а еще там плохой учитель математики, — то печально. Такая ситуация загубит многие таланты задолго до того, как они поймут, что им нужно двигаться куда-то дальше. Это реально тяжелая история, но она простыми способами не лечится.
Фото: Виталий Белоусов / РИА Новости
То есть у таланта из глухомани вообще никаких шансов?
У меня есть любимая история на эту тему. Изучаем мы сельские школы и вдруг обнаруживаем, что из одной идет постоянный ручеек победителей областных олимпиад по английскому языку. Мы сразу пикируем в эту школу. Спрашиваем детей и родителей: «Как у вас учитель английского — нравится?» Те сразу начинают стенать: «Очень плохо, очень!» Мы недоумеваем — откуда тогда такие результаты? Выясняется, что педагог то ли по физике, то ли по географии (помню только, что по естественным наукам) любит английский язык. И стала преподавать его дочке. А чтобы ей не было скучно, взяла за компанию ее подруг. Так и появился этот кружок. А деревня реально глухая — два с половиной часа от Петербурга по тяжелым дорогам. То есть в удаленных школах все построено на случайности. Найдется энтузиаст — что-то прорастет.
Государство может как-то стимулировать появление таких случайностей?
Конечно, да. Можно учить педагогов даже в глухих местах узнавать таланты — музыкальные, математические, языковые — и как-то им помогать. В этом смысле лучше работают системы, когда начальные школы в поселках, а старшеклассников собирают в большие школы. Пусть им и приходится добираться долго на школьном автобусе до места учебы, зато они попадают не в свою деревенскую школу, где мало школьников, а туда, где много классов в параллели. А значит, есть возможность создавать специализации, вводить дополнительное образование и кружки.
Это во всем мире так, не только у нас. Билл Гейтс через свой благотворительный фонд долгое время финансировал маленькие сельские школы штатов Орегон и Вашингтон, там, где он родился, жил и содержит Microsoft. Но потом эксперты ему объяснили, что поддерживать маленькие школы — не очень эффективно. Потому что никакая помощь, даже такого миллиардера, как Гейтс, не сможет обеспечить их тем набором учителей, который позволял бы иметь нужное разнообразие уровней математики, гуманитарных и естественных наук.
Самое лучшее — это вкладывать деньги в школьные автобусы. И выстраивать систему поиска талантов, их моральной поддержки. Нужно давать возможность детям пробовать разное, поэтому система кружков мне видится наиболее правильной
Есть старый анекдот: человека спрашивают, умеет ли он играть на скрипке. «Не знаю, — отвечает, — не пробовал». Если ребенок никогда не играл ни на каком инструменте, не решал сложные задачи, мы не знаем, есть у него к этому способности или нет. Только по мере того, как человек втягивается, достигает какого-то уровня владения предметом, можно заметить талант.
Какие опасности поджидают одаренных детей, вундеркиндов?
У них могут быть особенности развития. Более того, у них чаще встречаются разные формы аутистического спектра, например, синдром Аспергера, а также синдром дефицита внимания и гиперактивности. Или еще что-то. Но главное — на них падает груз ожидания родителей и нагрузка непрерывных занятий. У них может сформироваться перфекционизм, который мешает им реализоваться. У них возникает усталость от занятий и от родительских ожиданий.
Но это же не их выбор. Это вина родителей, если их перегружают, а не качества детей со способностями. Не надо мучить детей. Это никому не поможет, в том числе гениям. Как в спорте, как в музыке, так и в других сферах можно перетрудиться и надорваться.
«Мотивация ослабевает, наступает перелом, депрессия»
Почему далеко не каждый вундеркинд во взрослой жизни становится выдающейся личностью?
Как сказано выше, успех в карьере в целом много больше зависит от таких качеств, как упорство, усидчивость, оптимизм, открытость людям, честность, сознательность и совестливость, нежели чем от IQ. Это многократно показано на разных данных.
И, наконец, есть психологическая динамика в ходе развития и реализации способностей. Если что-то тренировать, то оно развивается лучше. На примере математики: если не давать юным талантам что-то нетривиальное и сложное, а тренировать только на быстрое решение стандартных задач, они к этому привыкают. Если всячески помогать ребенку развивать детскую манеру рисунка, расхваливая его как вундеркинда, ему потом будет трудно.
И, наконец, самое частое: талантливый человек может так легко справляться с задачами, что мотивация ослабевает, и с каждым годом он/она занимается все меньше и меньше, отставая от сверстников. А потом наступает перелом, депрессия, и далее что угодно, включая наркотики… Это известная проблема раннего успеха.
Кроме того, это, может, родителям и учителям казалось, что ребенок — вундеркинд. Да и в детстве легко быть вундеркиндом, когда все тебя поддерживают и тобой восхищаются, а в самостоятельной жизни все иначе. Тут важны те качества личности, о которых я уже говорил. Здоровье важно, энергия, оптимизм. И умение долго-долго трудиться над чем-то сложным.
Фото: Анатолий Жданов / Коммерсантъ
По поводу девятилетней девочки, поступившей в МГУ, разгорелась бурная дискуссия. Практически все педагоги считают, что дело не в таланте, просто папа натренировал ребенка. Можно ли отсортировать такие случаи «натаскивания»?
Отсортировать и исправить не получится, потому что всегда будут родители со своими сверхидеями по развитию детей. Но надо понимать, что натаскать к восьми-девяти годам любого ребенка на что-то невозможно. Кто не верит, пусть посмотрит на детей, у которых трудности в развитии. У меня есть коллега — организатор образования педагогов. Она начинающих учителей специально отправляет вести урок у детей с трудностями в развитии, чтобы молодой учитель остро ощутил, что не все дети его понимают. Проблема молодого учителя часто в том, что он приходит в класс и ожидает, что всем все ясно, а выясняется, что понимают его 5 из 25. Педагог огорчается и концентрируются на этих пяти, а это неправильно. Задача, чтобы и оставшиеся 20 чему-то научились.
Люди, которые учились в хорошей школе, учились в университете, потом пошли преподавать в хорошую школу — они реально думают, что все вокруг такие же, как они, с такой же скоростью мыслительных процессов. Нет, не все. Много людей, у которых замедленные интеллектуальные реакции, их нельзя натренировать.
Так что девочка, безусловно, способная, о чем тут разговор. Но так же очевидно, что у нее, скорее всего, нет никаких специальных способностей, иначе она бы поступала не на психфак, а на мехмат или еще куда-то. А психология — это такое общее образование. Просто девочка хорошо соображает.
Надо сказать, что вообще массовая ранняя диагностика специальных способностей — занятие распространенное, но абсурдное и вредное. Всерьез заниматься психодиагностикой развития в раннем возрасте сложно, это требует специальных нейропсихологических тестов и высокой квалификации психолога. У ребенка не очень рано формируется такой уровень развития, что можно просто проводить те или иные экзамены на уровне школы — это примерно время перехода от начальной школы к средней. А в шесть-семь лет неспециалисту сделать это практически невозможно. Так что проверка способностей на собеседовании перед приемом в первый класс — это профанация, обман народа. Экзамен в пятый класс гимназии — уже получше.
Когда 15-летний подросток заканчивает школу и поступает в вуз, с моей точки зрения, это рановато. Но есть и исключения. Например, академик Лев Ландау в 12 лет начал осваивать высшую математику, а в 14 лет стал студентом сразу двух факультетов Бакинского университета — физмата и химического.
Однако в девять лет отправлять ребенка в высшую школу — это, конечно, только его мучить. Я согласен, что дело тут скорее в стремлении родителей кому-то что-то доказать. С моей точки зрения, такие ситуации — это абьюз детей.
Что посоветуете родителям одаренных детей?
Первое — не думать о своем ребенке как особенно одаренном. Это вредно, это слишком высокие требования. Если надежды не оправдаются, то это горе для вас и, что еще важнее, травма для ребенка: все верили, что он гениальный, и ему внушили такое представление о себе, а по жизни не получилось. Я об этом уже говорил как о проблеме раннего успеха.
Второе — кружки, кружки и еще раз кружки, то есть дополнительное образование. Помогите ребенку попробовать разные занятия, найти себя и дело по способностям.
Третье — не перегружать детей и не использовать их для реализации своих личных амбиций.