Что случилось на валааме
Обитателям Валаамского монастыря приказали вакцинироваться, многие братья решили уехать
Утро в Валаамском монастыре выдалось тревожным. Поздним вечером насельники (послушники и монахи) получили на свои телефоны сообщения от игумена Панкратия, который приказал всем без исключения обитателям готовиться к вакцинации от коронавируса.
«Всем братиям готовиться к полной вакцинации. Первая партия будет вакцинирована в субботу и воскресенье», – говорится в первом сообщении. Здесь же указаны санкции, к которым прибегнет руководство в случае отказа от прививки: «Любой виновный (то есть отказавший) будет удален из монастыря без выдачи денежных средств».
В следующем сообщении игумен пояснил, что наказанию будет подвергнут любой провинившийся брат, «невзирая на чины, выслугу лет и должность».
И наконец последнее: «Прошу отнестись к распоряжению с полной серьезностью». Это, видимо, для того, чтобы никто не строил иллюзий и не питал пустых надежд.
Многие братья пришли в ужас и начали паковать чемоданы, готовясь не к вакцинации, а побегу из родного монастыря. Большинство обитателей находятся в полной растерянности: их шокировал не столько факт принуждения к прививкам, делать которые никто не собирался, как форма требования – бесцеремонная и не терпящая никаких возражений, пишет военкор Юрий Котенок.
Ранее наместник Панкратий всегда позиционировал свои отношения с братией как чуть ли не родственные. Теперь они такими вряд ли останутся.
«Насаждая с вечера войну, не получишь наутро любви», – цитирует журналист Стефана Цвейга.
Валаамский епископ Панкратий издал «безбожный» приказ, тяжело переболев коронавирусом
Монахов монастыря поставили в зависимость от прививки
Только что выздоровел от коронавируса епископ Панкратий, наместник Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. О том, как перенёс данное заболевание, он пишет на своей странице в соцсети (ничего удивительного в этом нет, духовное лицо в принципе на «ты» с современной техникой): «Практически здоров, но болел крепко, особенно пока в больницу не попал. Неделю от 38 до 39 температура была, не сбивалась, головная боль адская, тревога, давление 160, пульс 120. Врагу не пожелаешь».
Владыка радуется, что в такой ситуации он оказался в Москве и поэтому попал в самую лучшую больницу. Также он считает, что заболевание у него протекало легко, потому что он был привит.
Примеру епископа в ближайшие несколько дней должна последовать многочисленная монастырская братия. В распоряжении «МК» имеется переписка с его последними распоряжениями. Епископ Панкратий уверен, что мера эта крайне необходима.
Вот что он написал монахам: «Всем братиям готовиться к полной вакцинации. Первая партия будет вакцинирована в субботу и воскресенье. При отказе от вакцинации любой виновный будет удалён из монастыря без выдачи средств».
Данный приказ, по словам владыки, относится к каждому, невзирая на чины, должность и выслугу лет.
Тем не менее ситуация полностью под контролем, и туристы-паломники могут все так же посещать знаменитый остров. Период карантина между двумя вакцинами — как известно в это время иммунитет против COVID-19 только формируется — монахи, вероятно, проведут в своих кельях. Там же станут и принимать пищу, пока организм формирует необходимые антитела IgG.
Между тем паломники просто толпами едут в монастырь. «В условиях, когда многие заграничные курорты закрыты или переполнены, как Сочи, на Валааме здорово, это место святое и намоленное. Тем более на фоне изнуряющей московской жары, здесь прохладно и свежо», — восторженно написала на своей странице одна из паломниц.
«Метеор» даже дневной почти полный. 1 рейс этого скоростного теплохода на подводных крыльях, вмещает в себя примерно 120 паломников, всего же легендарную достопримечательность посещают в сутки около 1-2 тысяч человек.
11 июля — в обители праздник (Преподобных Сергия и Германа), в этот день традиционно много лет подряд монастырь навещают патриарх и президент.
Разумеется, в этом случае необходимо заранее провести все санитарно-оздоровительные мероприятия, чтобы визит в святые места высоких лиц прошёл на максимально безопасном уровне.
О том, что случилось на Валааме на самом деле
Все это, конечно, очень смешно. Но все же, дабы не вызывать какие-то смущения сетевым мусором, забивающим иногда и головы вполне добропорядочных граждан, сообщаю в качестве свидетеля всего бывшего следующее.
Президент приехал на машине за рулем, открыл заднюю дверь, за которой сидел офицер СБП (что вполне естественно) и держал в руках красную коробку, в которой находилась икона. Поскольку так вышло, что я сам эту коробку держал через 10 минут, могу сказать, что это была тяжелая икона, вряд ли Президенту было бы сподручно с ней идти в храм.
Яхт Президент не дарил, ни одной в этот раз. Много лет назад в пользование Церкви Управлением делами президента была передана яхта «Паллада», которая иногда используется для прогулок на свежем воздухе, как Патриархом Алексием, так и ныне Патриархом Кириллом. Впрочем, большую часть времени она стоит у причала. Это тоже вполне естественно и ничего нового наши талантливые и зоркие журналисты не обнаружили в действительности.
Ну и про руки. Патриарх и Президент вышли из алтаря нижнего храма (где как раз была освящена та самая икона, но это не было частью публичной составляющей присутствия главы государства). Выйдя из алтаря, они направились к машине Патриарха, хотя, конечно, могли бы и прогуляться пешком до места их дальнейшего общения. Для этого теми самыми офицерами СБП все было приготовлено, что тоже вполне естественно. Но так вышло, что Патриарх предложил Президенту доехать на его машине, ибо никакой другой машины рядом не оказалось. Президент согласился.
Оставалось только выбрать, кто из них на какое место сядет, поскольку место за рулем было уже занято водителем. Так вышло, что оба захотели занять левое заднее место, предоставив правое заднее место своему визави. И будучи хозяином машины, Патриарх взял под руку Президента, чтобы предложить ему сесть справа, но Президент это место в свою очередь уступил Патриарху и проследовал на левое заднее место. Так они и доехали несколько сот метров до монастырского архандарика.
Вот такие таинственные и загадочные истории, в которых нет никаких таин, загадок и проблем.
Ахилла
Главное Меню
То, что происходит на Валааме, к Богу никакого отношения не имеет
20 марта 2018 Ахилла
Девять месяцев назад мы кратко писали об одной из семей, выселяемых с Валаама, — биологе Елене Михалевой и ее двух дочерях. Сегодня мы решили более подробно побеседовать с Еленой, узнать подробности ее валаамской истории, а также выяснить, как семья живет сейчас.
Первый раз я приехала на Валаам в 1990, буквально на три дня: там была валаамская экспедиция ленинградского общества естествоиспытателей, а я помогала со сбором проб. Впечатлилась, потом приехала еще на две недели. После получения диплома так сложилось, что осталась на Валааме до конца осени. В 1996 году переехала окончательно, работала сначала в лесничестве, потом в природном парке. С 2003 года была по совместительству учителем в местной школе.
Как сотруднику природного парка мне предоставили жилье в Зимней гостинице — там было много служебного жилья для работников электростанции, учителей и других специалистов. На тот момент Зимняя гостиница находилась в оперативном управлении природного парка. В собственность монастыря она перешла в 2006.
О том, что поселок будет постепенно расселяться, говорилось давно, практически с самого начала восстановления монастыря, но сначала говорили, что только для желающих, а для остальных так и останется тут служебное жилье. Желающие уезжать на материк находились, особенно среди тех, кто жил в той части поселка, которая называется «каре» — там и условия были похуже. А те, кто не хотел уезжать, переселялись в Зимнюю гостиницу.
Проблемы для нас начались в 2015 году: пошли разговоры, что Зимнюю гостиницу будут реставрировать, надо подыскивать помещение для школы, что строят новый дом, но вновь говорилось, что это для желающих. (Разговоры пошли еще с 2014-го, когда начались суды по выселению Смирновой-Юрна-Ярового.)
А потом на нас подали в суд, причем я узнала об этом за пару дней до заседания. Для меня это было полной неожиданностью, ведь я работала в республиканской бюджетной организации, но ни меня, ни мое начальство никто не уведомил. Мое начальство считало, что жилье на материке нам предоставят как жителям, а служебное жилье — как работникам —тоже будет предоставлено на острове. Но мое непосредственное начальство потом сменилось, а министерство не стало вмешиваться, заняло выжидательную позицию.
К марту-апрелю 2016 года казалось, что суд решается в нашу пользу, но произошел тот пожар, и уже на следующем заседании судья спрашивал: «Ну хорошо, а куда же вы вернетесь?» В итоге было все-таки принято решение о выселении жителей.
Сразу после пожара мы переселились в офис природного парка, там были комнаты, офис был поблизости от Зимней гостиницы. Наша же квартира была залита водой пожарными, но не сгорела, если ее регулярно протапливать, она была бы пригодна для проживания.
Наше министерство, к сожалению, никак не отреагировало на пожар, на то, что сотрудники остались в таких условиях — мы продолжили работать в том же режиме. А потом стали говорить, что в ноябре собираются закрыть наш отдел, избавиться от штата сотрудников.
В течение 2015 года шел ремонт здания лесничества (примерно в километре от поселка), говорили, что офис переедет туда, мы надеялись, что там может быть служебное жилье для нас. Мы были уверены, что сотрудники природного парка останутся на острове. Но наш отдел реорганизовали, нам предлагали вакансии в Петрозаводске, но жилья там не предлагали.
В сентябре 2016 года нас окончательно присудили к выселению в г. Сортавалу (Фанерный переулок), нас сняли с регистрации в Зимней гостинице, теперь у нас вообще нет регистрации. В самой Сортавале нет работы, поэтому, даже если бы жилье было пригодно для проживания, его надо было бы продавать, а то помещение, какое нам предоставили, пытаться продавать вообще неэтично — это покушение на убийство, при том количестве грибка, которое там. Я биолог, я знаю последствия. Но суд отклонил нашу экспертизу, тем более, что несколько семей туда все же переехали. Мы дошли до Верховного суда, но нам отказали — решение суда вступило в законную силу.
Все эти суды, адвокаты, экспертизы, переезд с острова съели все ресурсы — моральные и финансовые. Был репортаж по телевидению, там говорилось, что всем переезжавшим с Валаама выплатили по 50 тысяч рублей на человека — я об этом узнала из самого репортажа…
То, что происходит на Валааме, к Богу никакого отношения не имеет. Бизнес, власть. Я уважительно отношусь к вере других людей, но в данном случае это совсем про другое.
Самое грустное то, что я потеряла смысл жизни: двадцать пять лет профессии, которую я любила, в которой состоялась. Я потеряла практически все, даже еще и максимально унизительным способом.
Мы переехали в Ленинградскую область, живем у бабушки, моя младшая дочь учится в физмат-группе в 10 классе, старшая дочь учится в магистратуре, немного подрабатывает. Сейчас у меня проблемы со здоровьем, работу я найти пока не смогла, даже не могу устроиться на какую-то подработку. Проживаем запасы, помогают друзья и родственники.
Но я не бездельничаю: возобновила обучение на дистанционных курсах, повышаю квалификацию как педагог дополнительного образования, слушаю лекции по биологии в «Открытом университете» и на «Coursera». В общем, еще надеюсь, что мне все это пригодится для работы.
Мы, от лица «Ахиллы», считаем, что людям, пострадавшим от беззаконных действий как светских, так и церковных властей, нужна не только информационная поддержка, но также и дружеская — как моральная, так и финансовая. Давайте поможем Елене и ее двум дочерям, Анастасии и Марии, пережить трудное время.
У самой Елены нет банковской карты, поэтому помочь можно переводом на карту Сбербанка старшей дочери Анастасии Т.:
4276 5500 5774 5542
Профиль Елены Михалевой ВКонтакте: по ссылке
С Юрием Сенкевичем, работа в природном парке, 2000 г. Елена Михалева справа
День матери, ноябрь 2015 г. 
Спектакль в Валаамском ДК 
Дочери Елены Михалевой — Анастасия и Мария
Писатель Александр Казакевич рассказал о жизни и смерти насельника Спасо-Преображенского Валаамского монастыря
В конце июля коронавирус унес жизнь насельника Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, директора православного культурно-просветительского центра «Свет Валаама», отца Мефодия. В феврале этого года ему исполнилось 60 лет, а на Валаам батюшка попал, когда ему был всего 31 год. Еще при жизни он завещал в случае смерти похоронить его на Валааме, так как прирос к этому месту всей своей душой и всей жизнью. Архимандрит Мефодий, несмотря на высокий церковный сан, был человеком ярким и неординарным. Некоторые россияне были шокированы тем, как в 2012 году он поцеловал руку прибывшему на Валаам Владимиру Путину. Но сам отец Мефодий не стеснялся этого: «Я поцеловал руку президента России в знак признания маленьким народом великого русского народа», — объяснил он тогда. И действительно, существует такой древний православный обычай у многих народов, в том числе у македонцев, а ведь именно оттуда родом был отец Мефодий. Его путь необычен: байкер, инженер, полиглот, музыкант, он отказался от всего ради духовного пути — стал монахом. И путь этот привел его на Валаам. И там же был окончен.
Из личного архива Александра Казакевича
Про отца Мефодия: каким он был, что совершил важного в духовной жизни, что его связывало с Валаамом, как он строил отношения с президентом России, над чем мог пошутить и почему его оплакивают десятки тысяч православных людей, согласился рассказать журналист и писатель Александр Казакевич, который был знаком с отцом Мефодием в течение четверти века.
«Когда я впервые приехал на Валаам, монастырь выглядел не так респектабельно, как сегодня. Сейчас там стараниями отца Мефодия построены современные гостиницы с лифтами, в которых удобно и паломникам, и туристам, а тогда в наших кельях стояли печки и были сложены поленницы дров. Чтобы келью протопить, дрова надо было порубить. Металлические кровати со скрипящей сеткой, обшарпанные лестницы. Главный собор монастыря был покрыт лесами. Людей было очень мало. Но все понимали: нам повезло оказаться на Валааме в момент его великого возрождения, когда у мужского монастыря только-только начинается новая жизнь. Сокровенный и трепетный момент», – начинает свой рассказ Александр.
– Как вы познакомились с отцом Мефодием, ведь в первый раз на Валаам вы приехали сами по себе?
– Я работал в телевизионной программе «Время». Убедил руководство отправить меня в командировку на Валаам, чтобы к Рождеству привезти оттуда репортаж. Сегодня праздничные сюжеты из монастырей – распространенная практика, а тогда я был первопроходцем. Позвонил в справочную службу. Они дали мне телефон Валаама. Я позвонил – настоятель обители отец Панкратий отозвался. Сказал, что будет рад видеть нашу группу. Мы приехали, начали снимать репортаж. Надо было решить какую-то бытовую проблему. Мне посоветовали: сходи к гостинику. Я зашел в маленькую келью и встретил человека, который, так скажем, немножко плохо говорил по-русски. Я о нем ничего не знал, но уже через несколько минут посреди заснеженного острова купался в океане его любви. Он варил для меня крепчайший кофе, угощал вареньем из смоковницы, которое ему прислали из Македонии, заставил весь стол, за которым я сидел, голубыми блюдцами с конфетами. И это как раз и был отец Мефодий.
Из личного архива Александра Казакевича
– Наверное, вы удивились: Валаам – и варенье из Македонии?
– Ему прислали домашнее варенье, а он им угощал гостей. Мы тогда проговорили с ним несколько часов, но это было не интервью – он так принимал всех гостей до единого. Иногда покупал в магазине коробку с мороженым, шел и раздавал ее по дороге: детям, жителям Валаама, монахам братии, трудникам. Говорил: «Брат! Пойдем ко мне в гости! У меня есть чай и варенье! Многая лета тебе, брат!» За эти почти три десятилетия, которые он прожил на Валааме, такой любовью он очаровал десятки тысяч людей, растопил их сердца, показал, как настоящие христиане должны любить друг друга, когда эта любовь не на словах, а в каждом твоем дыхании. Люди после его смерти скорбят не потому, что им сказали: «Отец Мефодий был хороший человек», а потому, что он смог пройти через их судьбы: каждого поселил, накормил, с каждым поговорил. Согласитесь, каждому из нас на начальных этапах по дороге к Богу нужна такая теплая поддержка и забота.
– О чем вы говорили в ваше первое знакомство?
– Он тогда рассказывал, что приехал из Македонии, но проблем у него много. Вот, допустим, не было гражданства. Чиновники, от которых это зависело, ничего не понимали в монашестве. Они говорили ему: «Или женитесь, или найдите работу нормальную, и тогда у вас будет гражданство». А как монах женится? И почему должность валаамского гостиника – это плохая работа? Как он говорил, некоторые чиновники даже деньги с него брали, но не помогали. Это потом, когда он уже подружился с высокопоставленными людьми, президентом, министрами, проблемы разрешились.
– Как тогда, в самом начале, был обустроен быт монахов на Валааме?
– Когда монахи только приехали на Валаам, они существовали впроголодь, и отец Мефодий вначале жил очень трудно. Но он угощал гостей, хотя не знал, будет ли что есть завтра. С самого начала он был певчим, алтарником, ризничим, гостиником – у него всегда было много послушаний, но гостиник – это было и его призвание, талант. Поэтому к нему тянулись паломники, поэтому гостиница всегда была у него переполнена, туда приезжали его друзья и друзья друзей. А ведь это великий труд: принять гостя, чтобы каждый полагал, что так встречают только его. А сколько было этих гостей у него с 1993 года? Подсчитать невозможно! Последняя моя встреча с ним случилась за месяц до его смерти. Тогда он наградил меня медалью Валаамской иконы Божьей Матери. И тогда же он мне дал последнее в своей жизни телевизионное интервью, которое я воспринимаю теперь как духовное завещание. Это напутствие архимандрита Мефодия я приведу в конце нашего разговора.
Из личного архива Александра Казакевича
– Ваши отношения с простого знакомства переросли в личную дружбу?
– Я бы не дерзал называть наши отношения дружбой. Скорее он меня духовно и личностно окормлял. Как тысячам других знакомых, обязательно звонил каждый год по телефону, чтобы поздравить с днем рождения. Говорил слова напутствия. Обязательно шутил. Когда мне исполнилось 50 лет, он звонит, смеется и говорит: «Добро пожаловать в наш клуб пятидесятилетних! Устраивайтесь поудобней!» После смерти отца Мефодия я позвонил в Македонию его племяннику Методию Алексову. С ним мы познакомились на Валааме и дружим с тех самых пор. Мы говорили, что даже несколько минут, проведенных с отцом Мефодием, серьезно обогащали. Мы становились масштабнее, потому что неприкрытыми глазами была видена величина его личности. Каждая минута становилась православным уроком христианского отношения к людям и миру.
Мне посчастливилось гостить в Македонии у родственников отца Мефодия. Однажды они отвезли меня в то село, где он родился. Оно такое светлое, как сам батюшка. Мы разговаривали, зашли в дом, где он жил, вышли на крыльцо. И вдруг к нам потянулись соседи со своими арбузами, закусками, помидорами и огурцами с грядки, ягодами. Кто-то принес местную ракию. Мой визит в родное село отца Мефодия превратился в импровизированное застолье. Душевно было. Как у батюшки в комнате, где он принимал гостей. По афонской традиции он называл такие комнаты «архондариками». Вначале у него был один архондарик, а потом три, а потом он сделал архондариком остров Светлый на Валааме. Там разводил павлинов, белых голубей. Там принимал самых именитых гостей.
Из личного архива Александра Казакевича
– Отец Мефодий рассказывал, как пришел к Богу?
– Мне отец Мефодий рассказывал, что он не помышлял быть монахом – он был перспективным, очень образованным молодым человеком, будущим инженером-архитектором, всегда с гитарой, в окружении друзей. Его звали Венко Петров. Он знал несколько иностранных языков: итальянский, французский, английский, а вот русского вообще не знал. Его дедушка был сильно верующим человеком, который восстановил несколько храмов. Он считал, что в каждом роду должен быть монах или священник. Господь открыл ему день смерти. Накануне он попросил брата будущего отца Мефодия обязательно прийти в свой дом. Он хотел его попросить стать монахом ради своего рода. Но брат где-то задержался. А время смерти приближалось. И тогда дедушка сказал Венке: стань монахом ради своей семьи. И тот согласился. Словно внутренне был к этому давно готов.
– Почему местом служения он выбрал Россию?
– Он не мечтал о России, не собирался сюда, хотел поехать на Афон. Некоторые греки не очень примечают македонцев. У них свои исторические разногласия. И вот на такую гречанку нарвался Венка Петров. Она не дала ему разрешения проехать на Афон. В одночасье он решил: нечего ему ехать на Афон – он поедет в Россию. И рванул в незнакомую страну прямо из Греции. Через Болгарию. Пришел в храм, а его там не понимают: он русского не знает, болгарского не знает. «На пальцах» попытался объяснить, что ему надо в Москву. Его поняли. Показали человека из России, который случайно зашел в храм и уже отправлялся на вокзал, чтобы уехать. Этот человек привез его в Троице-Сергееву лавру, где отец Мефодий подружился с будущим владыкой Валаамского монастыря, который был тогда простым священником. И тот ему сказал: «Поехали восстанавливать Валаам». А отец Мефодий сроду льда не видел, только снег. А тут ему открылась ледяная пустыня. Холодно. С продуктами сложно. Электричество несколько раз в день отключают. Он говорил впоследствии: «Я не знаю, совершил бы я еще раз такой подвиг, как приехать на Валаам и пройти все испытания от начала до конца?» Шутил, что однажды решил сесть на корабль и уехать отсюда, но на кораблик опоздал. Пришлось остаться.
Из личного архива Александра Казакевича
– Другие священнослужители не упрекали его в таком, как кажется, несколько праздном образе служения: гости, угощения?
– Часто его батюшки упрекали, что он, дескать, ведет себя не по уставу: разве можно бесконечно принимать обычных гостей с такими почестями, уделять каждому помногу часов? Надо же молиться, бить поклоны, и молитва должна быть долгой. Но со временем все осознали, что отец Мефодий жил не по уставу, а по любви. Его любовь – это был талант от Бога. Но когда наступали посты, Валаам пустел, отец Мефодий уходил в затворы, никого не принимал, молился не выходя из своей кельи. Он был большой молитвенник. Изредка отвечал на важные звонки по телефону, если звонили от патриарха или президента, и их надо было принять, – только в таких случаях. И каждая встреча с гостями у него начиналась с того, что он молитвенно просил заступничества у матушки Богородицы. Благодаря отцу Мефодию Икона Валаамской Божьей Матери побывала в космосе. Она совершила вокруг орбиты Земли 488 оборотов, и это был первый космический крестный ход.
– Под гитару он не перестал петь?
Из личного архива Александра Казакевича
– Случались ли какие-нибудь чудеса, связанные с именем отца Мефодия? Иногда подобные вещи рассказывают про старцев.
– Можно ли называть его старцем, мы узнаем позднее. Позднее мы поймем, был ли у него дар прозорливца, осознаем его духовную величину. Но он часто говорил, что он стольких окормил и привел к вере! Потому что часто люди приезжают, как туристы, а потом он человека исповедовал, после трапезы тихонечко говорил: «Ну, останься, расскажи мне, давай исповедуемся, и сходи на причастие завтра» – будет, как он говорил, «атомная служба». И вот человек приехал как турист или важный гость, чиновник, а уезжал уже с изменившимся сознанием. И меня он так же подталкивал. Иногда спрашивал: «Какие планы, Александр?» Я отвечал: «Собираюсь сделать фильм про Святую Землю». Он говорил: «Дело хорошее, но ты должен помнить, что враг человеческий тебе этого не простит. Сделаешь фильм во славу Христа – обретешь скорби». Так и случилось. И у него тоже бывали скорби. Он рассказывал, что мама его – мы ее недавно схоронили – долго не принимала, почему ее любимый сынок стал монахом и уехал в Россию. Теперь они не могли видеться. Она много плакала, грустила. Однажды она стирала белье, стояла возле стиральной машины и снова плакала – и вдруг ей явилась Богородица, Она показала ей Валаамский монастырь, каким он стал красивым, и она чуть ли не сына разглядела и поняла, что у него все хорошо. Это помогло ей принять ситуацию. Понять ее.
– Иногда чудеса имеют веселую подоплеку – не случалось таких с отцом Мефодием?
– Я бы не называл такие события чудесами, но все-таки они случались. Например, отец Мефодий хотел, чтобы, как это принято на Афоне, паломники с дороги могли выпить рюмку ракии. А где ее взять? Конечно, в родной Македонии! Тут как специально звонит его племянник и просит благословения посетить Валаам. Батюшка его попросил: возьми с собой то ли ящик, то ли два этой ракии. Тот говорит: «Как я на самолет-то ее пронесу? Как через столько границ два ящика ракии везти? В багаж сдать нельзя – разобьют, в салон пронести не дадут. Это же не ручная кладь!» Отец Мефодий говорит: «Ничего, я помолюсь!» И в итоге к его племяннику не было ни одного вопроса! Никто вообще не спросил: что это за ящики, почему человек везет столько спиртного? Что сделал отец Мефодий? Во время праздника Сергия и Германа он эту ракию просто раздал гостям. И те увезли такой необычный валаамский подарок.
– У них была очень близкая связь, я думаю, президент считал отца Мефодия своим другом. Отец Мефодий обладал талантом располагать к себе людей, даже высоких политиков, он не имел статусного барьера. Его сердце было переполнено любовью. Он какого-нибудь заезжего туриста с головы до ног ею покрывал, он и президента покрыл этой любовью. И Владимир Владимирович, только сходил с вертолета, сразу попадал в объятия отца Мефодия.
– Можно назвать отца Мефодия духовником Путина?
– Я не знаю, кто духовник президента, но, конечно, он его окормлял духовно, каждый приезд. Как я уже говорил, каждая встреча с отцом Мефодием обязательно становилась событием для всех, с кем он встречался. Он расспрашивал-расспрашивал о жизни, а потом раз – и начинал рассказывать, как строится литургия, почему врата то открыты, то закрыты, когда и как нужно молиться. Все это говорил просто, доходчиво. И это потом оставалось с человеком на всю жизнь. И со мной осталось, и с президентом наверняка.
– Отец Мефодий умер от коронавируса?
– Да, от коронавируса. Каждое утро он обязательно делал тесты. Гостей на Валаам прибывало много, послушание отца Мефодия было самым опасным: встречи с гостями. Однажды тест показал, что он заболел. Он шутить пытался, чтобы все вокруг утешились, чтобы не унывали по причине его болезни.
– Вы сказали, что в последнюю встречу получили важное напутствие от отца Мефодия, – расскажете какое?
– Когда я к нему приезжал в последний раз, то спросил, о чем, наверное, многие спрашивают монахов: «Мы на большой земле, суетимся, нервничаем, ругаемся, злимся, не прощаем обиды. Как нам жить, чтобы это преодолеть?» И он ответил: «Всего две добродетели в себе воспитывай: любовь и смирение. Если это в душе будет, жить станет легче. И не забывай одну важную вещь: врагов любить очень легко. Когда любишь врагов, во-первых, ты выполняешь заповедь Господа нашего Иисуса Христа, во-вторых, ты получаешь за это от Господа награду, а в-третьих, ты спасаешь душу, а в- четвертых, ты уподобляешься Богу, который любит и праведников, и грешников. Мне сейчас трудно об этом говорить, потому что мы тяжелый период пандемии проходим. В мире много катаклизмов и войн. Но мы точно знаем, что на уровне подсознания у каждого человека заложена любовь к Богу и ближнему. Золотой красной нитью это проходит через все Евангелие».
Вот такое напутствие он мне дал в нашу последнюю встречу, в наш последний разговор. Это заповедь, по которой он жил, его духовное завещание. Пока я с Валаама не уехал, он перезванивал, спрашивал, как дела, не обижают ли меня, сыт ли я. Его забота о людях была бесконечной.