Что сейчас в крестах на арсенальной
Опустевшая тюрьма «Кресты». Заключенных вывезли, а здание осталось (15 фото)
Еще в конце прошлого года из «Крестов» на Арсенальной набережной в Санкт-Петербурге вывезли всех заключенных, ведь для них была специально построена новая тюрьма в Колпине. Но тем не менее, возвращать городу территорию «Крестов» Федеральная служба исполнения наказаний пока не собирается. Оно и не удивительно, ведь кто бы захотел терять 4,5 гектара земли на набережной в центре Санкт-Петербурга.
«Кресты» построили в 1890 году по очень прогрессивному принципу – паноптикума. Паноптикум – это не собрание всяких уродцев и редкостей, вернее, не только это. Так называется еще и проект идеального устройства тюрьмы. Когда один надзиратель может наблюдать за всеми заключенными сразу.
Паноптикум придумал в конце XVIII века англичанин Джереми Бентам. Вообще-то Бентам был видным либералом и создателем теории либерализма. Выступал за свободу слова, отделение церкви от государства, женское равноправие, запрещение пыток, отмену наказания для гомосекуалистов и за права животных.
Похоже, в России из всех его идей скоро останется только паноптикум.
Сейчас собственно здание Санкт-Петербургской одиночной тюрьмы, построенной по либеральным английским принципам, пустует. В камерах никого нет. Но пройти человеку с улицы нельзя – потому что режимный объект по-прежнему. Хотя режим, говорят, уже не тот, что прежде, – разве ж раньше такое было, чтобы машины въезжали на территорию без досмотра. А теперь можно. Не всем, конечно.
Пустые «Кресты» – примечательное место. Тут главное даже не объявления по стенам, что надо запирать двери на два оборота ключа, держать руки за спиной и уважительно относиться к книгам из библиотеки, а запах – он там еще есть. Тяжелый такой запах, оставшийся от тысяч людей, которые тут сидели. Сотрудники говорят, что это запах от курева, впитавшийся в стены. Но там точно еще намешан запах человеческого пота и не самой вкусной еды. В общем, атмосфера совершенно аутентичная. Тюремная.
А так в целом симпатичная территория (там же не только тюрьма, но и других зданий много – дома для надзирателей, прачечная, ледник, баня, больница и прочее): кошки гуляют, сотрудники в футбол играют, поселенцы тихо курят на улице. Это специально в «Кресты» перевели колонию-поселение из Борисовой Гривы, 150 или около того человек, чтобы было кому территорию обслуживать. Раньше-то это заключенные делали.
Еще в «Кресты» управление по конвоированию перевели. Но всех этих сотрудников и поселенцев в сумме крайне немного для такой немаленькой территории.
Когда новое СИЗО в Колпине только строилось, городские чиновники и заинтересованные граждане большие планы на «Кресты» имели. Чиновники говорили о креативном кластере, граждане – о музеях разной степени интересности: скажем, заслуженный художник России Виктор Сиваков предлагал устроить тут музей советского вандализма. Сообщали, что губернатор Полтавченко ведет с руководством ФСИН переговоры о передаче «Крестов» городу. Но переговоры ничем не закончились.
В Управлении ФСИН ответили по Петербургу и области, сейчас передача территории «Крестов» в ведение города не рассматривается. А рассматривается возможность размещения филиала музея ФСИН. Но допуск на территорию бывшего СИЗО гражданских лиц и создание там общественных пространств невозможно, так как она является режимной.
Впрочем, уточнили в УФСИН, все решения по дальнейшей судье «Крестов» принимает директор ФСИН России Геннадий Корниенко.
В Смольном говорят, что им, конечно, территория «Крестов» очень интересна, но если ФСИН не хочет отдавать – то что ж тут поделать. Это ж надо тогда вопрос на самом высшем уровне решать – у премьера или у президента.
В КГИОПе рассказали, что кое-что в «Крестах» охраняется: во-первых, пространственные и планировочное решения, конструктивная система и архитектурное оформление двух крестообразных корпусов тюрьмы. А также административное здания с церковью св. Александра Невского (там еще охраняются интерьеры). На самом деле это все один комплекс – другие постройки, в теории, можно и снести. И что-нибудь финансово емкое построить.
Пока таких планов ФСИН, правда, не обнародовал.
«Кресты» откроют для свободного посещения: что можно увидеть в самой прогрессивной тюрьме Европы XIX века?
Подписаться:
Поделиться:
Самое известное пенитенциарное учреждение страны «Кресты», возведенное в XIX веке как образцовая европейская тюрьма, расселили два года назад – из легендарного здания на Арсенальной набережной заключенные уехали в Колпино. Сегодня стало известно, что его откроют для свободного посещения и начнут проводить экскурсии. «Собака.ru» первая попала внутрь помещений, вспомнила их богатую историю и узнала, что здесь происходит сейчас.
До постройки
В начале XVIII века на месте главной тюрьмы страны был пивоваренный завод, а во времена Анны Иоанновны здесь появились винные погреба. В 1867 году их переделали под места заключения, потому что преступников в Петербурге было намного больше, чем изоляторов. Но эти помещения не выдерживали активной эксплуатации – их приходилось постоянно ремонтировать, а условия становились все хуже. Поэтому первому зодчему тюремного ведомства Антонию Томишко поручили возвести здесь новые здания.
Он отправился изучать европейские примеры и в свой проект включил самые удачные идеи – например, паноптикум: металлические конструкции галерей, переходы и башня как символ тюрьмы-монастыря. Архитектор рассуждал так: если преступник – грешник, то он должен по условиям содержания принять на себя роль монаха-отшельника, а камера – это келья. Поэтому тюремное учреждение должно соответствовать архитектурному образу религиозного. Кресты же здесь не только помогают охранникам одновременно видеть все коридоры, но и напоминают о христианском символе покаяния. Весь комплекс спроектирован и построен в поздний период эклектики в неорусско-византийском стиле.
Строительство
Стоили «Кресты» сами заключенные, работы были завершены в конце декабря 1889 года, на это потребовалось 5 лет и 7 месяцев, хотя планировалось уложиться в пять лет – впрочем, в 2018 году такое отставание кажется незначительной мелочью.
За это время появились два арестантских корпуса с одиночными камерами, административный – с церковью, входное здание с квартирами надзирателя, дома для сотрудников, кухня с пекарней, четыре больничных корпуса, инфекционный корпус, баня, котельная с электрогенератором, ледник, кузница – всего 20 отдельно стоящих зданий, часть которых была связана переходами или чугунными трапами.
Все было выполнено по новейшему слову техники: первая электрическая лампочка здесь загорелась еще в 1887 году, были устроены вентиляция и центральная отопительная система.
Проект быстро стал примером: по его образцу строились тюрьмы в Весьегонске, Вязьме, Царицыне, Одессе и других городах – всего около 30.
Всё, что было в «Крестах», останется в «Крестах»
Впервые со времён Александра III изолятор № 1 «Кресты» открыл камеры для простых посетителей. Здесь нет дыхания смерти, и даже Ильич до сих пор жив. Но сюда надо приводить чиновников, чтобы поняли, какие запахи остаются в стенах навсегда. И как выглядит «небо в клеточку» в здании, где есть своё и у Владимира Путина.
— До скольки сегодня передачка? – с таким вопросом обязательно подходили к тем, кто в 90-ых годах по вокзальной или какой другой надобности надолго приклеивался в седьмом часу утра к выходу из метро «Площадь Ленина».
Это сейчас нельзя называть названия наркотиков и способы самоубийств в газетах, а тогда по телевизору показывали, как чеченцы казнили русских салаг в форме, вбивая нагрудные жетоны в грудь и отрезая голову. Просто ставили плашку «нервным и детям не смотреть», и дети смотрели. Так что крутившаяся картинка из следственного изолятора номер один, куда вечно помещали в то время, например, депутата Шутова, не удивляли даже школьников.
Потому и это «Не дай бог» заставляло вдавливать голову в стекло автобуса, когда проезжали по Арсенальной набережной, в сторону надписи «Бюро пропусков». Железный заборчик не выше, чем у любого детсада, калитка, ступеньки. Когда через десяток лет сюда начали водить экскурсии, пришлось отстоять очередь, чтобы записаться, а после и два часа пошататься по морозу. Иначе в дверь, окаймлённую ореолом запретов, было не зайти.
К посещениям чуждых элементов вроде журналистов «Кресты» привыкли. Хотя экскурсии лет пять назад запретили, их маршрут отлажен. Вот вам таблички на дверях в хозяйственный корпус с данью уважения к бывшему узнику Константину Рокоссовскому и всем сотрудникам, павшим в войну.
Вот храм, открытый при императоре, превращённый в клуб при вожде пролетариата и возродившийся при национальном лидере. Пока история таскала туда-сюда крест, так и не нашли денег на ремонт, потому изображения святых на стенах аккуратно и наполовину закрашены эмульсионкой. Фотограф 47news помнит, как в 80-х снимал здесь соревнование КВН – сцена была прямо на алтаре, зрители сидели там, где положено стоять и молиться. Десятилетие назад церковь вернула своё, но если взглянуть за колонны, можно заметить сваленные друг на друга стулья.
Тут и музей, в котором и макет изолятора, и сделанные из хлеба шахматы, и даже пальто Пчёлы из сериала «Бригада». Есть даже силуэт Дзержинского, продержавшегося внутри храма до 90-летия революции. Проводят и по отделению для следственных мероприятий, там 27 комнат, в которых из мебели – деревянный стол и две скамейки на железных ножках.
Только всё это не более чем часть туристической прогулки, а настоящее начинается за дверью с надписью «Закрывать на два оборота ключа». Расположена она на первом этаже центра креста, от которого идут четыре так называемых луча. Архитектор Томишко спроектировал здания так, что надзиратель, поворачивая голову, может просматривать все коридоры. Покрытие на полу есть только вдоль камер, а основное пространство коридора – это дыра, обтянутая сеткой.
Дальше свет только из окон – электричество не положено в целях экономии. Да и машинально протянутая в коридоре рука в сторону выключателя находит лишь вырванную с мясом коробку. Рубильник один на весь блок, свет делился на дневной и ночной, то есть, темно, как сейчас, здесь не было никогда.
Пол похож на кафельный, но, по факту, это просто бетон. Грязно-синие железные двери, пережившие все наши войны и бунты и только скрипом выдающие то, что они видели не только Ленина, но и тех, кто был до него. Даже если здесь начать тереть мочалкой, грязь впитается только глубже.
Сравнительно недавнее пребывание людей выдаёт запах. Такой ещё встречается в уборных старых вокзалов. Здешним обитателям разрешалось курить, но это не табак. Понятно, что пот и другие естественные приметы человеческой сущности. Это всё здесь, как радиация в Чернобыле, навсегда, кто бы ни пытался выковырять. Тем более тут и не постараешься, ведь окна закрыты решёткой, а нараспашку их можно отворить только в виде форточки.
Площадь – восемь квадратов. Теоретически, рассчитано на двоих, но в 90-е легко могли засунуть и десяток, тогда при лимите в 2 тысячи здесь содержалось 12 тысяч заключённых. Книги воспоминаний унизаны картинами, как они в буквальном смысле стояли в камерах, спали по очереди, а когда надзиратели приводили новеньких, просто не открывали дверь, так что приходилось вталкивать и передавать личные вещи через головы.
Странно, но никакого чувства столкновения с зарядом отрицательной энергетики не происходит. На кладбище веет умиротворением, в онкологической больнице воздух состоит из смерти. А здесь, после входа в камеру, охватывает лишь тревога, волнение, от которого недалеко до паники. Но это, согласитесь, признак того, что человек жив, пусть и окунулся в совсем непривычную атмосферу.
Вот только за две полки в коридоре, набитые книгами, становится обидно. Все ушли, а их не взяли. Может и к лучшему, что в темноте их практически незаметно.
Совсем обнаглев, мы поднимаемся сразу на четвёртый этаж. Для этого надо пройти по шаткой лестнице, похожей на верёвочную, до того она узкая. Ступеньки шатаются и скрипят, под ногами что-то да явно может отвалиться. Ожидать другого не приходится, ведь ремонт тут если и был, то частичный и косметический. Уверенности шагу придаёт лишь то, что при царях делали крепко.
Везде примерно один и тот же смысл, но на верхних этажах ещё и валяются ошмётки быта бывших постояльцев. Целлофановые пакетики, банки с остатками масла, матрацы, высунутые на просушку. Кое-где над туалетами виднеется пластмассовая трубка – для шторки. Самой занавески уже нет, а кое-где явно выдернут и линолеум.
Как в фильмах про конец света, остались вещички сотрудников, следивших на порядке на этаже. Проще говоря – для вертухаев. Для них организована небольшая будочка метров пять площадью. В нём – стол, стул, табуретка и полочка на стене.
Вам не показалось – точно такая же фраза была выше.
Пробежаться не получится, но пройти из одного коридора в другой – легко. Можно представить, как тут передавали так называемых коней из одной камеры в другую – послания или вещицы. Или как переговаривались – один выкрикивал номер камеры, задавал вопрос, а все остальные молчали, пока длилась беседа. Говорить, кстати, надо было громко, потому что мой крик: «Подождите» у окна был явно не услышан возле выхода.
Есть здесь и не такие удручающие инсталляции. Бывший начальник «Крестов», а сейчас замначальника УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленобласти Алексей Чергин задумал возродить дизайн царских времён. Краску сняли вплоть до красного кирпича, покрасили его, кажется, лаком, и получилось лучше, чем в кино. Отсек считается элитным, здесь поприличнее кровати. Да и лампочки горят.
Кроме Керенского, из известных на весь мир здесь успели побывать Владимир Набоков, Лев Троцкий, Георгий Жжёнов, Андрей Туполев, Лев и Николай Гумилёвы, Леонид Пантелеев. Но за давностью лет толковых архивных сведений, какие именно номера камер у них были, не сохранилось.
Выйдя во дворик, встречаешь взрослых мужчин в обычной одежде, но с бейджиками. Тех, кто отбывал наказание в колонии-поселении в Борисовой Гриве, полторы сотни. Их перевели сюда и теперь они живут в хозяйственном блоке. Их осудили за нетяжкие преступления, вроде невыплаты алиментов, они имеют право свободного перемещения по территории. Говорят, не любят переутруждаться и на просьбы сотрудников подмести или принести что-то отвечают отказом с цитатами из трудового и уголовного законодательства.
В качестве уж совсем роскошного подарка нас провели и в прогулочный дворик. В каждом блоке он отдельный. Заключённых проводили по узкой тропинке, слева по которой бетонная стена, а справа – решётка с собаками. Эта дорога ведёт в коробки по типу комнат, в каждую заводят согласно их пребывания в камерах. Бывать по площади метров пятнадцать можно было ровно час, это называлось прогулкой. Вместо потолка тут натянута проволока и увидеть чистое солнце нельзя. Видимо, отсюда и пошло выражение «небо в клеточку».
Над всем этим замкнутым пространством, на вышке, стояли автоматчики, а сейчас от них остались лишь кнопки объявления тревоги и щиток с «Осторожно – убьёт». И блестящий вид на Неву. Каждый раз ему надо было подняться по скользкой лестнице наверх и умудриться не свалиться через низкие решётки во время обхода периметра.
Одной из загадок «Крестов» является сейф, который так хитро устроен, что его могут открыть только действующие начальники заведения. То есть имеющие ключ и знающие, какие кнопки в какой последовательности нажимать. В связи с переездом многих мучал вопрос, возьмут ли его в Колпино. Пробовали, не смогли поднять, оставили. Тем более над ним так симпатично смотрится плакат «Спасибо, Россия, за мир в Крыму» с изображением военнослужащих.
Не увезли и голову Владимира Ильича, примостившуюся в небольшом садике. На бюсте выгравирована дата рождения Ленина, а даты смерти нет. Получается, здесь он действительно вечно живой и вечно в заточении.
С будущим изолятора пока не определились. Хотели сделать гостиницу, снести, отдать на растерзание киношникам. А ещё можно было сделать тут квесты и искусствоведческие пространства. Но в нынешнем виде городу эти корпуса не нужны, а сносить их из-за исторической ценности нельзя.
«Крестам» надо отдохнуть.
Юлия Гильмшина,
47news
Петербургские Кресты: чем новая тюрьма отличается от старой
Комплекс зданий из красного кирпича на Арсенальной набережной Питера впервые за почти полуторавековую свою историю опустел. Арестанты, всегда плотно населявшие его, переведены на новые «квартиры».
Для них в 2017 году под Колпино был отстроен новый следственный изолятор, получивший по наследству не только название Кресты-2, но и форму зданий.
С высоты птичьего полета и старые и новые Кресты представляют собой два здания в форме обычного креста. Только их строители в XIX веке не имели под рукой другого материала, кроме кирпича, а в XXI веке в ход пошел серый бетон. Здания нового следственного изолятора заметно прибавили в росте.
К пяти прежним этажам строители добавили еще три. Решение о переносе СИЗО-1 почти из самого центра Питера с Выборгской стороны было принято в 2006 году. В декабре 2017 года последних постояльцев из Крестов в Колпино увез автозак.
СИЗО Кресты стоит на Арсенальной набережной в Петербурге
Заключительная страница истории старой питерской тюрьмы навсегда закрыта и тут же открыта первая страница истории нового учреждения. Примеру Крестов в скором времени последуют московские «Бутырка» и «Матросская Тишина». В Питере впервые отрабатывалась схема перевода столь большого специального объекта на другое место.
Тюрьма Кресты
В середине XVIII века на месте будущей тюрьмы находился так называемый Винный городок. Через столетие, словно в насмешку, на место, славящееся безудержным весельем, стали заселяться убитые горем арестанты.
В Петербурге преступники обычно содержались в Петропавловской крепости. Рядом был еще Шлиссельбург, но город рос, и места для преступников стало не хватать.
Первоначально Кресты были центральной пересыльной тюрьмой или по тюремной терминологии «централом», транзитом отправлявшим заключенных по всей России, включая Сибирь. «Централ» начал работать с 1862 года.
Сейчас ничего от него не осталось. В 1892 году под руководством архитектора Томишко были построены два пятиэтажных здания в красно-кирпичном стиле. Строительство длилось целых 8 лет.
Проект затем был успешно повторен еще в нескольких российских городах. Двойники Крестов построили в Самаре и Челябинске. Выбранная планировка тюрьмы была характерной для того времени. Она облегчала контроль надзирателями за длинными коридорами. По тем временам тюрьма отвечала всем тогдашним требованиям для узилищ.
Перед входом в следственные кабинеты стоят большие железные камеры. В них в советское время запирали подследственных, пока они ждали разрешения зайти в кабинет
По проекту ее длинные коридоры вмещали 960 одиночных камер. Все заключенные обязаны были не сидеть без дела, а трудиться, зарабатывая себе на пропитание. В одном из корпусов на последнем этаже для замаливания грехов функционировала церковь.
Тюрьму Кресты обживал в основном российский уголовный элемент. Политиков традиционно содержали в Петропавловке.
Акцент сменился после революции 1905 года, когда в камеры хлынул поток революционеров. В феврале 1917 года Кресты стали российской Бастилией. Взбунтовавшийся народ вломился в тюрьму и освободил всех, кто находился там.
Дальше в решимости разрушить старый мир революционные пролетарии не пошли. Сносить тюрьму, как сделали в свое время французы, они не стали.
Коридоры Крестов расположены друг по отношению к другу под углом 90 градусов, тоже образуя крест
Буквально через полгода после июльских событий в Питере тюрьма приняла видных большевиков ─ Троцкого, Каменева, Луначарского и будущего руководителя штурма Зимнего дворца Антонова-Овсеенко. В Крестах тогда собралась колоритная компания.
Медицинский кабинет в Крестах
Одновременно с большевиками в тюрьме содержались арестованные после февральской буржуазной революции министры царского правительства и генералы жандармерии ─ тайной политической полиции. Можно представить, как они злорадствовали, увидев в камерах своих ниспровергателей.
Комната для видеоконференцсвязи. Здесь подследственные находятся, когда принимают участие в судебных заседаниях
В 1920 году Советская власть сменила название Крестов на 2-й лагерь принудительных работ особого назначения. Где-то в это же время из помещения церкви были выкинуты все иконы, и, вместо храма, в привычном революционном стиле был оборудован обычный клуб.
Новые веяния пришли в Кресты с середины 30-х годов. При тюрьме были организованы несколько «шарашек», где арестованные деятели науки и техники продолжали двигать вперед технический прогресс.
Пост охраны в Крестах
Самое известное учреждение, функционировавшее в стенах зданий на Арсенальной набережной, ─ это ОКБ-172, создававшее самоходные артиллерийские установки.
В годы войны Кресты, выделявшиеся среди построек на берегу Невы, были прекрасным ориентиром для немцев при бомбежках и обстрелах города. Несколько снарядов все же угодили в стену одного из корпусов.
Подняться на любой из пяти этажей Крестов можно из центра корпуса по специальным лестницам
После войны хозяева тюрьмы начали осознавать необходимость проведения капитального ремонта. За почти 100 лет существования тюрьмы камеры, коридоры и пролеты здания пришли в ветхое состояние. Как всегда в Советском Союзе для людей не хватило финансирования. Об условиях содержания уголовников тогда вообще никто даже не задумывался.
Спортивная площадка Крестов
Администрации Крестов было предложено искать источники внебюджетного финансирования ремонта. Так в 1958 году в стенах тюрьмы появилась картонажная фабрика, вся прибыль от которой целенаправленно направлялась на проведение каких-никаких ремонтных работ, но кардинально положение с бытовыми условиями содержания подследственных изменить не удалось.
Такой вид открывается с лестницы
Независимость России Кресты встретили в ужасном состоянии. В следственный изолятор, первоначально рассчитанный на одну тысячу человек, сумели «запихать» 12 тысяч. Само пребывание в ней стало пыткой. Люди были вынуждены томиться в ужасающей тесноте камер и спать на нарах поочередно. Многие из подследственных не выдержали испытания Крестами и отправились из них прямиком на кладбище.
СИЗО Кресты
Наличие подобного учреждения в «культурной столице» России на рубеже нового века выглядело в глазах отечественных и иностранных правозащитников дикостью.
Власти, наконец, решили нарезать для новых Крестов 35 гектар земли в пригородах Питера и найти деньги на их строительство. Проектная вместимость нового следственного изолятора 4000 человек. На каждого арестанта теперь приходится 7 м² площади. У некоторых из них на воле было меньше.
Сам же комплекс зданий Кресты имеет статус исторического памятника, что значительно осложняет его дальнейшую судьбу. Закон запрещает любые переделки архитектурного решения при его неминуемой реконструкции. Здания должны быть выставлены на торги.
Городские власти оценивают остаточную стоимость Крестов в 80−120 млн евро. Однако, неизвестно найдутся ли охотники на такую покупку при наличии значительных ограничений для дальнейшего использования. Вопрос остается открытым.
За всю историю Крестов в стенах следственного изолятора побывала не одна сотня тысяч человек. Являясь начальным пунктом для дальнейшего путешествия по колониям и тюрьмам, СИЗО оставил след в памяти многих известных преступников.
В конце 50-х доподлинно известно, что в Крестах сидел Джаба Иоселиани ─ известный грузинский вор в законе, а затем политик.
В камерах Крестов коротали долгие дни, дожидаясь суда, не менее известные славянские воры в законе ─ Горбатый (Алексеев), Цыпленок (Лукьянов), Очко (Петров), Окунев (Огонек). Одним из последних знаменитых преступников Крестов оказался литератор Юрий Шутов, приговоренный к пожизненному заключению.
Юрий Титович Шутов
Не все из преступников безропотно ждали своей участи. Тюрьма знает несколько попыток арестантов вырваться из ее стен. Первым и единственным успешным побегом отметился разбойник Ленька Пантелеев. В 1922 году при помощи одного из надзирателей он сумел сбежать на волю.
Сергей Мадуев — Червонец
Случились оба происшествия в 1991 году, а на следующий год по «мадуевскому» сценарию уже 7 человек пытались вырваться из Крестов. Захватив в заложники двух контролеров, они поставили условием их освобождения свою свободу. Операция, проведенная спецназом, закончилась освобождением заложников и смертью трех главных инициаторов побега. Теперь остается только ждать подобных попыток вырваться из бетонных лап Крестов-2.