Что сейчас в крестах
Опустевшие «Кресты»: что будет со старинной тюрьмой
Жители Петербурга гадают над судьбой одного из самых суровых памятников архитектуры в центре города на Неве – тюрьмы «Кресты». В конце прошлого года стены этого комплекса покинули последние заключенные. С тех пор для многих остается загадкой, что происходит на территории тюрьмы. Городской администрации уже предлагали сделать на Арсенальной набережной арт-комплекс и тематическую гостиницу. В чем заключаются сложности и возможна ли реализация самых смелых идей в стенах «Крестов» попытался разобраться Piter.tv.
Если вы зададитесь вопросом, а что же сейчас происходит за красными кирпичными стенами старинной тюрьмы «Кресты», расположенной на Арсенальной набережной, то наткнетесь в поисковиках на запись «Больше не работает». В конце 2017 года всех заключенных перевезли в новую комфортную тюрьму в Колпино. С тех пор в центре Петербурга образовался пустой комплекс площадью 4,5 гектара. На сегодняшний день территория «Крестов» все еще принадлежит Федеральной службе исполнения наказаний, когда она вернет ее государству и собирается ли вообще это делать – неизвестно.
Тюрьму построили в 1892 году, она сильно пострадала от бомбежек во времена Второй мировой войны и была отреставрирована благодаря открытию картонажной фабрики, где трудились сами заключенные. Название «Кресты» тюрьма получила из-за нескольких прямоугольных зданий, которые с высоты представляют собой два больших креста. Предполагалось, что это будет способствовать раскаянию заключенных. Всего в двух корпусах было 1150 одиночных камер, а также больница, инфекционный барак, морг, ледник, кузница и другие постройки.
За долгое время существования узниками «Крестов» стали Троцкий, Антонов-Овсеенко, а после 30-х годов туда направляли отбывать наказание так называемых жертв сталинских репрессий. По 58-й статье в тюрьме оказались Гумилев, Женнов, Туполев и многие другие.
В последние годы существования «Крестов», как тюрьмы, условия содержания там считались самыми неприспособленными для жизни в заключении. Одиночных камер почти не осталось, так как их забили трёхъярусными нарами, а в рассчитанных на двух человек камерах могли находиться сразу до 16 узников. Люди спали по очереди, так как места не хватало, а температура воздуха в маленьком помещение иногда достигала 40 градусов жары.
Переселение заключенных в «Кресты-2»
СИЗО «Кресты-2» задумывался еще в советское время, но из-за недостатка финансирования проект был заморожен. Только в начале двухтысячных к этой идеи вернулись и решили построить новую большую тюрьму в Колпино. Изначально планировалось, что переезд подследственных состоится в 2013 году, потом сроки сдвинулись на осень 2014, а позже и на декабрь 2015. На протяжении всего строительства возникали новые факты и подробности, подрядчики банкротились, возбуждались уголовные дела. В марте 2017 года главе строительной компании, возводившей «Кресты-2», Виктору Кудрину предъявили обвинение в хищении 56,6 млн рублей. В марте 2018 года Кудрин вышел на свободу под залог в 3 млн рублей.
Несмотря на все трудности СИЗО-2 стал самым крупным в Европе. Новая тюрьма рассчитана на 4 тысячи заключенных. На ее территории есть собственная поликлиника, больница, пожарная часть, банно-прачечный комбинат, спортзалы, церковь, мастерские, пекарня и гостиничный комплекс для посетителей.
Какова судьба старых «Крестов»
Последние полгода «Кресты» находятся в запустении. Городским властям предлагали сделать из памятника архитектуры XIX века арт-пространство. Согласно этой идее на Арсенальной набережной появился бы современный кластер с мастерскими, шоу-румами, барами, арт-отелями, клубами, ресторанами, гостиницами и другими пространствами для развлечения и отдыха. Все остановилась на стадии обсуждения, так как землю для начала необходимо передать из федерального владения в муниципальное.
Другая сложность реконструкции «Крестов» заключается в статусе памятника архитектуры. Внутренние помещения зданий строго запрещено перепланировывать.
По другой версии старинное здание может быть выставлено муниципалитетом на торги. История этого места, множество легенд и мифов, несомненно, привлекут внимание инвесторов к «Крестам». Но оттолкнуть может статус памятника и все вытекающие из этого ограничения. Историческое здание необходимо правильно содержать, что может выйти для инвестора в приличную сумму.
На сегодняшний день управление ФСИН опровергает все возможные варианты преображения «Крестов» в арт-объект. Вероятно, историческое здание и прилегающая к нему территория так и останется в статусе СИЗО-1. Имеется информация, что весной 2018 года в пустые стены перевезли колонию-поселение №8 из поселка Борисова Грива. «Кресты» сейчас обживают примерно 150 арестантов. В ближайшем будущем в СИЗО вероятно появится филиал музея ФСИН России, а в административное здание переедет аппарат управления. Время от времени в тюрьме производятся съемки фильмов и сериалов. Построенные в виде крестов корпуса планируют законсервировать. Сколько должно пройти времени, чтобы тюрьма стала музеем, кинотеатром, гостиницей или арт-площадкой, пока что остается загадкой.
Вторые Кресты: RT побывал в новом и самом большом изоляторе в России
RT побывал в изоляторе Кресты-2 в Колпине, куда перед Новым годом переехали заключённые и персонал легендарного петербургского СИЗО Кресты. Новое здание изолятора, по заявлениям ФСИН, стало самым большим в России и Европе, а также самым комфортабельным — на каждого заключённого приходится по 7 кв. метров жилой площади.
Безмолвные Кресты
Вековые ели на входе в изолятор Кресты — первое, что десятилетиями видели арестанты, которых привозили во внутренний двор. В этом комплексе старинных зданий из красного, выщербленного временем кирпича более ста лет содержались арестанты и работали сотрудники ФСИН. Сейчас тут пусто, остался лишь старый комендант — один из тех, кто раньше руководил изолятором. Он проработал в Крестах всю жизнь и не хочет расставаться с ними после переезда. Иногда во внутреннем дворе появляются сотрудники ФСИН — они вывозят оставшиеся вещи.
А ещё над Крестами привычно кружат птицы.
«Голуби прилетают и сидят под окнами, а кормить некому», — говорит проводник RT, подполковник ФСИН.
Кресты действительно опустели достаточно быстро: заключённых перевезли в Колпино всего за неделю. Несмотря на то что у арестантов было время на сборы, камеры выглядят, словно каюты брошенного корабля: незастеленные постели, зубные щётки и бритвы у раковины, самодельная шахматная доска на столике, недочитанные книги «Твин Пикс» и «Сицилиец» Марио Пьюзо. В камерах пахнет потом и табачным дымом, запах будто впитался в стены.
Этот изолятор больше никогда не примет заключённых. Сейчас чиновники обсуждают, как можно использовать здание, — нужно принять во внимание, что оно является памятником культуры. ФСИН предлагает перевезти туда административный персонал, а также расширить тюремный музей и открыть его для посетителей.
Уже сейчас там собраны интересные экспонаты: специальный шлем для перевозки арестантов, который был на задержанном бойце без правил Вячеславе Дацике по кличке Рыжий Тарзан, когда европейские силовики передали его российским властям, а также пальто Пчёлы из сериала «Бригада».
Как рассказывают сотрудники изолятора, пальто выкупил на аукционе и подарил Крестам бывший арестант: «Сказал, раз сам Пчёла в сериале в Крестах не посидел, то пусть его пальто хоть здесь будет».
Неповторимый Лёнька Пантелеев
При строительстве Крестов-2 в Колпине особое внимание уделялось тому, чтобы сохранить привычный уровень безопасности. Ведь старые Кресты известны не только архитектурой и солидным возрастом в 125 лет, но и тем, что за всё это время был совершён лишь один удачный побег. В 1922 году при помощи сообщников из Крестов сбежал известный петроградский налётчик Лёнька Пантелеев.
Ещё несколько человек пытались повторить его успех, но, даже очутившись на свободе, вскоре снова оказывались в Крестах. В 1984 году двое арестантов выскользнули наружу с помощью поддельных служебных удостоверений сотрудников милиции, сделанных из газетных вырезок и цветных ниток из расплетённых носков. На следующий день один вернулся сам, а второй был задержан.
В 1991 году бандит Сергей Мадуев по кличке Червонец, которому грозил расстрел, соблазнил следователя Наталью Воронцову и уговорил её принести револьвер, из которого он ранил майора охраны и попытался сбежать, но был задержан.
Мадуева так и не расстреляли, заменив наказание на пожизненный срок.
Последняя попытка побега произошла в 1992 году, когда покинуть стены изолятора попытались сразу семь заключённых. Они взяли в заложники двух сотрудников СИЗО, однако были обезврежены. В результате погибли трое арестантов и сотрудник Крестов.
Телевизоров больше, чем людей
Сотрудники Крестов-2 пока не сталкивались с ЧП, но новый изолятор кажется гораздо более надёжным, чем прежний. Здание СИЗО видно издалека, ещё на подъезде к Колпину. Изолятор занимает территорию площадью в 28 гектаров и напоминает небольшой город с жилыми корпусами, больницей, пожарной частью, мастерскими и складами. В центре — два здания в форме крестов высотой в восемь этажей с прогулочными двориками на крышах.
По лестницам в новом здании постоянно поднимаются и спускаются люди — сотрудники изолятора и осуждённые, согласившиеся работать в отряде хозобслуживания. У них в руках вёдра, швабры, малярные валики: здание уже введено в эксплуатацию, но в некоторых помещениях до сих пор ведутся работы.
«Лифт пока не работает, так что за день приходится подниматься и спускаться по 7-8 раз», — ворчат сотрудники. Но тут же поспешно уточняют, что всё к лучшему: поддерживают форму.
На каждом этаже, где крестом сходятся коридоры, ведущие из разных крыльев здания, находится контрольный пункт. В «стакане» за стеклом перед десятком мониторов сидят девушки-сотрудницы, которые наблюдают за обстановкой в камерах и коридорах изолятора.
Экранов хватает и без мониторов видеонаблюдения: повсюду стоят телевизоры разных марок и размеров. Большая часть из них окажется в камерах у заключённых.
Сидеть по-европейски
Во время обеда по коридорам толкает тележку с едой заключённый из хозосблуги. Борщ и картошка с мясом отправляются в «кормушку» — небольшое окно в двери камеры. Впрочем, в отличие от здания старых Крестов, здесь слово «камера» для помещения не подходит: это большая и светлая комната — куда просторнее, чем номера большинства хостелов.
ФСИН не раз заявляла, что заключённые получат по 7 кв. метров жилой площади каждый, что соответствует европейским нормам (российская норма — 4 кв. метра). Однако пока это непривычный простор.
В помещении четыре кровати, окна во всю стену, деревянный пол, стол, шкаф для продуктов и умывальник. Всё новенькое, свежая побелка, на полу до сих пор следы краски. У арестантов есть полноценная туалетная комната — раньше унитаз был просто отгорожен стенками. По сути, это единственное место, где заключённый может укрыться от глаз сокамерников и надзирателей. Однако надолго там запереться не позволят дежурные, наблюдающие за мониторами.
В камере не просто тепло, а жарко и душно. Проветрить помещение непросто, так как окна не открываются, можно лишь слегка приоткрыть форточку. Но жалуются заключённые не на это. Один из арестантов лежит на кровати и пытается разгадывать кроссворды: журнал уже весь исчеркан ручкой.
«Начальник, нам всё очень нравится, но можно всё-таки телевизор в камеру, этот не работает», — кивает он на стоящий в углу старый «ящик». Двое сокамерников его поддерживают, а ещё одна койка пустует: человека увезли на следственные действия.
В другой камере тоже трое арестантов. Двое из них — мускулистые, накаченные мужчины. Один здесь по подозрению в вымогательстве, другой — в убийстве. Подозреваемый в тяжком преступлении шутит, что в камере скучно и за каждым движением следят. «Разве так можно?» — спрашивает он и подмигивает.
«Заключённые делают парашютики из пакетов»
Скука и тотальный контроль со стороны администрации действительно стали главными врагами арестантов. В старом здании Крестов заключённые десятилетиями налаживали коммуникацию: обменивались записками, перебрасывали верёвочки из окна в окно, перестукивались и плевали скатанными в шарики сообщениями на бумаге с помощью скрученных из газет трубок. С переездом всё налаженное общение прекратилось — во многом потому, что новое здание Крестов куда меньше подходит для неформальных контактов между заключёнными, многие способы здесь не работают.
«К примеру, общаться через окна куда сложнее, потому что они не открываются целиком, есть только форточки, — рассказывает глава оперативного отдела изолятора Никита Ильин. — И в целом нарушать режим сложнее, потому что есть видеонаблюдение».
По словам Ильина, сейчас в каком-то смысле коллективный «преступный гений» соревнуется в изобретательности с руководством СИЗО, пытаясь придумать новые способы коммуникации между камерами.
«Из последнего: заключённые вырезают квадрат из пакета, привязывают к углам хлебный мякиш для утяжеления, получается что-то вроде парашютика, — рассказывает Ильин. — Потом они делают крючок из бритвенного лезвия, привязывают на что-то длинное, чтобы просунуть в форточку, и ждут подходящего ветра».
Из доступных и легальных развлечений остаются прогулки — как на специально отведённых пятачках во внутреннем дворе, так и на крышах корпусов. Правда, полюбоваться видом с крыши не удастся: фактически прогулка проходит в таких же камерах, только пустых (из обстановки лишь скамейка) и расположенных под открытым небом.
Тихие соседи
В этом году изолятор Кресты-2 должен полностью начать работать в штатном режиме. Откроются мастерские, в корпуса приедут новые заключённые, а местные власти найдут способ решить появившиеся проблемы. В частности, чиновникам уже пришлось проложить отдельный автобусный маршрут для тысяч посетителей, которые приезжают навестить заключённых.
Теперь госслужащие готовятся к выборам, в которых примут участие арестанты (до решения суда они не ограничены в правах), и занимаются миграционным оформлением приезжих, которых много среди заключённых.
Для кого открытие нового здания СИЗО действительно стало шоком, так это для местных жителей. В администрации шутят, что квартиры в колпинских новостройках продавали под рекламным слоганом «Тихие соседи». В результате соседи и впрямь оказались тихими: с одной стороны района кладбище, с другой — Кресты-2. Однако поделать ни с тем, ни с другим местные жители ничего не могут.
«Кресты» откроют для свободного посещения: что можно увидеть в самой прогрессивной тюрьме Европы XIX века?
Подписаться:
Поделиться:
Самое известное пенитенциарное учреждение страны «Кресты», возведенное в XIX веке как образцовая европейская тюрьма, расселили два года назад – из легендарного здания на Арсенальной набережной заключенные уехали в Колпино. Сегодня стало известно, что его откроют для свободного посещения и начнут проводить экскурсии. «Собака.ru» первая попала внутрь помещений, вспомнила их богатую историю и узнала, что здесь происходит сейчас.
До постройки
В начале XVIII века на месте главной тюрьмы страны был пивоваренный завод, а во времена Анны Иоанновны здесь появились винные погреба. В 1867 году их переделали под места заключения, потому что преступников в Петербурге было намного больше, чем изоляторов. Но эти помещения не выдерживали активной эксплуатации – их приходилось постоянно ремонтировать, а условия становились все хуже. Поэтому первому зодчему тюремного ведомства Антонию Томишко поручили возвести здесь новые здания.
Он отправился изучать европейские примеры и в свой проект включил самые удачные идеи – например, паноптикум: металлические конструкции галерей, переходы и башня как символ тюрьмы-монастыря. Архитектор рассуждал так: если преступник – грешник, то он должен по условиям содержания принять на себя роль монаха-отшельника, а камера – это келья. Поэтому тюремное учреждение должно соответствовать архитектурному образу религиозного. Кресты же здесь не только помогают охранникам одновременно видеть все коридоры, но и напоминают о христианском символе покаяния. Весь комплекс спроектирован и построен в поздний период эклектики в неорусско-византийском стиле.
Строительство
Стоили «Кресты» сами заключенные, работы были завершены в конце декабря 1889 года, на это потребовалось 5 лет и 7 месяцев, хотя планировалось уложиться в пять лет – впрочем, в 2018 году такое отставание кажется незначительной мелочью.
За это время появились два арестантских корпуса с одиночными камерами, административный – с церковью, входное здание с квартирами надзирателя, дома для сотрудников, кухня с пекарней, четыре больничных корпуса, инфекционный корпус, баня, котельная с электрогенератором, ледник, кузница – всего 20 отдельно стоящих зданий, часть которых была связана переходами или чугунными трапами.
Все было выполнено по новейшему слову техники: первая электрическая лампочка здесь загорелась еще в 1887 году, были устроены вентиляция и центральная отопительная система.
Проект быстро стал примером: по его образцу строились тюрьмы в Весьегонске, Вязьме, Царицыне, Одессе и других городах – всего около 30.
Опустевшая тюрьма «Кресты». Заключенных вывезли, а здание осталось (15 фото)
Еще в конце прошлого года из «Крестов» на Арсенальной набережной в Санкт-Петербурге вывезли всех заключенных, ведь для них была специально построена новая тюрьма в Колпине. Но тем не менее, возвращать городу территорию «Крестов» Федеральная служба исполнения наказаний пока не собирается. Оно и не удивительно, ведь кто бы захотел терять 4,5 гектара земли на набережной в центре Санкт-Петербурга.
«Кресты» построили в 1890 году по очень прогрессивному принципу – паноптикума. Паноптикум – это не собрание всяких уродцев и редкостей, вернее, не только это. Так называется еще и проект идеального устройства тюрьмы. Когда один надзиратель может наблюдать за всеми заключенными сразу.
Паноптикум придумал в конце XVIII века англичанин Джереми Бентам. Вообще-то Бентам был видным либералом и создателем теории либерализма. Выступал за свободу слова, отделение церкви от государства, женское равноправие, запрещение пыток, отмену наказания для гомосекуалистов и за права животных.
Похоже, в России из всех его идей скоро останется только паноптикум.
Сейчас собственно здание Санкт-Петербургской одиночной тюрьмы, построенной по либеральным английским принципам, пустует. В камерах никого нет. Но пройти человеку с улицы нельзя – потому что режимный объект по-прежнему. Хотя режим, говорят, уже не тот, что прежде, – разве ж раньше такое было, чтобы машины въезжали на территорию без досмотра. А теперь можно. Не всем, конечно.
Пустые «Кресты» – примечательное место. Тут главное даже не объявления по стенам, что надо запирать двери на два оборота ключа, держать руки за спиной и уважительно относиться к книгам из библиотеки, а запах – он там еще есть. Тяжелый такой запах, оставшийся от тысяч людей, которые тут сидели. Сотрудники говорят, что это запах от курева, впитавшийся в стены. Но там точно еще намешан запах человеческого пота и не самой вкусной еды. В общем, атмосфера совершенно аутентичная. Тюремная.
А так в целом симпатичная территория (там же не только тюрьма, но и других зданий много – дома для надзирателей, прачечная, ледник, баня, больница и прочее): кошки гуляют, сотрудники в футбол играют, поселенцы тихо курят на улице. Это специально в «Кресты» перевели колонию-поселение из Борисовой Гривы, 150 или около того человек, чтобы было кому территорию обслуживать. Раньше-то это заключенные делали.
Еще в «Кресты» управление по конвоированию перевели. Но всех этих сотрудников и поселенцев в сумме крайне немного для такой немаленькой территории.
Когда новое СИЗО в Колпине только строилось, городские чиновники и заинтересованные граждане большие планы на «Кресты» имели. Чиновники говорили о креативном кластере, граждане – о музеях разной степени интересности: скажем, заслуженный художник России Виктор Сиваков предлагал устроить тут музей советского вандализма. Сообщали, что губернатор Полтавченко ведет с руководством ФСИН переговоры о передаче «Крестов» городу. Но переговоры ничем не закончились.
В Управлении ФСИН ответили по Петербургу и области, сейчас передача территории «Крестов» в ведение города не рассматривается. А рассматривается возможность размещения филиала музея ФСИН. Но допуск на территорию бывшего СИЗО гражданских лиц и создание там общественных пространств невозможно, так как она является режимной.
Впрочем, уточнили в УФСИН, все решения по дальнейшей судье «Крестов» принимает директор ФСИН России Геннадий Корниенко.
В Смольном говорят, что им, конечно, территория «Крестов» очень интересна, но если ФСИН не хочет отдавать – то что ж тут поделать. Это ж надо тогда вопрос на самом высшем уровне решать – у премьера или у президента.
В КГИОПе рассказали, что кое-что в «Крестах» охраняется: во-первых, пространственные и планировочное решения, конструктивная система и архитектурное оформление двух крестообразных корпусов тюрьмы. А также административное здания с церковью св. Александра Невского (там еще охраняются интерьеры). На самом деле это все один комплекс – другие постройки, в теории, можно и снести. И что-нибудь финансово емкое построить.
Пока таких планов ФСИН, правда, не обнародовал.
Всё, что было в «Крестах», останется в «Крестах»
Впервые со времён Александра III изолятор № 1 «Кресты» открыл камеры для простых посетителей. Здесь нет дыхания смерти, и даже Ильич до сих пор жив. Но сюда надо приводить чиновников, чтобы поняли, какие запахи остаются в стенах навсегда. И как выглядит «небо в клеточку» в здании, где есть своё и у Владимира Путина.
— До скольки сегодня передачка? – с таким вопросом обязательно подходили к тем, кто в 90-ых годах по вокзальной или какой другой надобности надолго приклеивался в седьмом часу утра к выходу из метро «Площадь Ленина».
Это сейчас нельзя называть названия наркотиков и способы самоубийств в газетах, а тогда по телевизору показывали, как чеченцы казнили русских салаг в форме, вбивая нагрудные жетоны в грудь и отрезая голову. Просто ставили плашку «нервным и детям не смотреть», и дети смотрели. Так что крутившаяся картинка из следственного изолятора номер один, куда вечно помещали в то время, например, депутата Шутова, не удивляли даже школьников.
Потому и это «Не дай бог» заставляло вдавливать голову в стекло автобуса, когда проезжали по Арсенальной набережной, в сторону надписи «Бюро пропусков». Железный заборчик не выше, чем у любого детсада, калитка, ступеньки. Когда через десяток лет сюда начали водить экскурсии, пришлось отстоять очередь, чтобы записаться, а после и два часа пошататься по морозу. Иначе в дверь, окаймлённую ореолом запретов, было не зайти.
К посещениям чуждых элементов вроде журналистов «Кресты» привыкли. Хотя экскурсии лет пять назад запретили, их маршрут отлажен. Вот вам таблички на дверях в хозяйственный корпус с данью уважения к бывшему узнику Константину Рокоссовскому и всем сотрудникам, павшим в войну.
Вот храм, открытый при императоре, превращённый в клуб при вожде пролетариата и возродившийся при национальном лидере. Пока история таскала туда-сюда крест, так и не нашли денег на ремонт, потому изображения святых на стенах аккуратно и наполовину закрашены эмульсионкой. Фотограф 47news помнит, как в 80-х снимал здесь соревнование КВН – сцена была прямо на алтаре, зрители сидели там, где положено стоять и молиться. Десятилетие назад церковь вернула своё, но если взглянуть за колонны, можно заметить сваленные друг на друга стулья.
Тут и музей, в котором и макет изолятора, и сделанные из хлеба шахматы, и даже пальто Пчёлы из сериала «Бригада». Есть даже силуэт Дзержинского, продержавшегося внутри храма до 90-летия революции. Проводят и по отделению для следственных мероприятий, там 27 комнат, в которых из мебели – деревянный стол и две скамейки на железных ножках.
Только всё это не более чем часть туристической прогулки, а настоящее начинается за дверью с надписью «Закрывать на два оборота ключа». Расположена она на первом этаже центра креста, от которого идут четыре так называемых луча. Архитектор Томишко спроектировал здания так, что надзиратель, поворачивая голову, может просматривать все коридоры. Покрытие на полу есть только вдоль камер, а основное пространство коридора – это дыра, обтянутая сеткой.
Дальше свет только из окон – электричество не положено в целях экономии. Да и машинально протянутая в коридоре рука в сторону выключателя находит лишь вырванную с мясом коробку. Рубильник один на весь блок, свет делился на дневной и ночной, то есть, темно, как сейчас, здесь не было никогда.
Пол похож на кафельный, но, по факту, это просто бетон. Грязно-синие железные двери, пережившие все наши войны и бунты и только скрипом выдающие то, что они видели не только Ленина, но и тех, кто был до него. Даже если здесь начать тереть мочалкой, грязь впитается только глубже.
Сравнительно недавнее пребывание людей выдаёт запах. Такой ещё встречается в уборных старых вокзалов. Здешним обитателям разрешалось курить, но это не табак. Понятно, что пот и другие естественные приметы человеческой сущности. Это всё здесь, как радиация в Чернобыле, навсегда, кто бы ни пытался выковырять. Тем более тут и не постараешься, ведь окна закрыты решёткой, а нараспашку их можно отворить только в виде форточки.
Площадь – восемь квадратов. Теоретически, рассчитано на двоих, но в 90-е легко могли засунуть и десяток, тогда при лимите в 2 тысячи здесь содержалось 12 тысяч заключённых. Книги воспоминаний унизаны картинами, как они в буквальном смысле стояли в камерах, спали по очереди, а когда надзиратели приводили новеньких, просто не открывали дверь, так что приходилось вталкивать и передавать личные вещи через головы.
Странно, но никакого чувства столкновения с зарядом отрицательной энергетики не происходит. На кладбище веет умиротворением, в онкологической больнице воздух состоит из смерти. А здесь, после входа в камеру, охватывает лишь тревога, волнение, от которого недалеко до паники. Но это, согласитесь, признак того, что человек жив, пусть и окунулся в совсем непривычную атмосферу.
Вот только за две полки в коридоре, набитые книгами, становится обидно. Все ушли, а их не взяли. Может и к лучшему, что в темноте их практически незаметно.
Совсем обнаглев, мы поднимаемся сразу на четвёртый этаж. Для этого надо пройти по шаткой лестнице, похожей на верёвочную, до того она узкая. Ступеньки шатаются и скрипят, под ногами что-то да явно может отвалиться. Ожидать другого не приходится, ведь ремонт тут если и был, то частичный и косметический. Уверенности шагу придаёт лишь то, что при царях делали крепко.
Везде примерно один и тот же смысл, но на верхних этажах ещё и валяются ошмётки быта бывших постояльцев. Целлофановые пакетики, банки с остатками масла, матрацы, высунутые на просушку. Кое-где над туалетами виднеется пластмассовая трубка – для шторки. Самой занавески уже нет, а кое-где явно выдернут и линолеум.
Как в фильмах про конец света, остались вещички сотрудников, следивших на порядке на этаже. Проще говоря – для вертухаев. Для них организована небольшая будочка метров пять площадью. В нём – стол, стул, табуретка и полочка на стене.
Вам не показалось – точно такая же фраза была выше.
Пробежаться не получится, но пройти из одного коридора в другой – легко. Можно представить, как тут передавали так называемых коней из одной камеры в другую – послания или вещицы. Или как переговаривались – один выкрикивал номер камеры, задавал вопрос, а все остальные молчали, пока длилась беседа. Говорить, кстати, надо было громко, потому что мой крик: «Подождите» у окна был явно не услышан возле выхода.
Есть здесь и не такие удручающие инсталляции. Бывший начальник «Крестов», а сейчас замначальника УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленобласти Алексей Чергин задумал возродить дизайн царских времён. Краску сняли вплоть до красного кирпича, покрасили его, кажется, лаком, и получилось лучше, чем в кино. Отсек считается элитным, здесь поприличнее кровати. Да и лампочки горят.
Кроме Керенского, из известных на весь мир здесь успели побывать Владимир Набоков, Лев Троцкий, Георгий Жжёнов, Андрей Туполев, Лев и Николай Гумилёвы, Леонид Пантелеев. Но за давностью лет толковых архивных сведений, какие именно номера камер у них были, не сохранилось.
Выйдя во дворик, встречаешь взрослых мужчин в обычной одежде, но с бейджиками. Тех, кто отбывал наказание в колонии-поселении в Борисовой Гриве, полторы сотни. Их перевели сюда и теперь они живут в хозяйственном блоке. Их осудили за нетяжкие преступления, вроде невыплаты алиментов, они имеют право свободного перемещения по территории. Говорят, не любят переутруждаться и на просьбы сотрудников подмести или принести что-то отвечают отказом с цитатами из трудового и уголовного законодательства.
В качестве уж совсем роскошного подарка нас провели и в прогулочный дворик. В каждом блоке он отдельный. Заключённых проводили по узкой тропинке, слева по которой бетонная стена, а справа – решётка с собаками. Эта дорога ведёт в коробки по типу комнат, в каждую заводят согласно их пребывания в камерах. Бывать по площади метров пятнадцать можно было ровно час, это называлось прогулкой. Вместо потолка тут натянута проволока и увидеть чистое солнце нельзя. Видимо, отсюда и пошло выражение «небо в клеточку».
Над всем этим замкнутым пространством, на вышке, стояли автоматчики, а сейчас от них остались лишь кнопки объявления тревоги и щиток с «Осторожно – убьёт». И блестящий вид на Неву. Каждый раз ему надо было подняться по скользкой лестнице наверх и умудриться не свалиться через низкие решётки во время обхода периметра.
Одной из загадок «Крестов» является сейф, который так хитро устроен, что его могут открыть только действующие начальники заведения. То есть имеющие ключ и знающие, какие кнопки в какой последовательности нажимать. В связи с переездом многих мучал вопрос, возьмут ли его в Колпино. Пробовали, не смогли поднять, оставили. Тем более над ним так симпатично смотрится плакат «Спасибо, Россия, за мир в Крыму» с изображением военнослужащих.
Не увезли и голову Владимира Ильича, примостившуюся в небольшом садике. На бюсте выгравирована дата рождения Ленина, а даты смерти нет. Получается, здесь он действительно вечно живой и вечно в заточении.
С будущим изолятора пока не определились. Хотели сделать гостиницу, снести, отдать на растерзание киношникам. А ещё можно было сделать тут квесты и искусствоведческие пространства. Но в нынешнем виде городу эти корпуса не нужны, а сносить их из-за исторической ценности нельзя.
«Крестам» надо отдохнуть.
Юлия Гильмшина,
47news