Чем питались немецкие подводники вторая мировая

Питание

По свидетельству Хайнца Шаффера, «наш рацион был гораздо лучше, чем рацион любого другого рода войск. Мы должны были грузить наши припасы в соответствии с планом. Во-первых, надо ровно распределить их по лодке, чтобы избежать дифферента при погружении. Во-вторых, припасы не должны перемещаться при погружении, что легко может случиться при угле погружения 60°. В-третьих, провизия не должна смешиваться с боеприпасами или техническими запасами.

В последние годы войны каждую лодку снабжали по такому плану загрузки и хранения припасов. Ветчина и сосиски — между торпедными аппаратами и в центральном посту, трехнедельный запас свежего мяса — в холодильнике, а свежевыпеченный хлеб, чтобы сохранить его на этот же срок, подвешивался в носовом кубрике и в моторном отсеке. Когда свежая пища заканчивалась, мы переходили на консервы».

Все подводники вспоминали о заплесневелом хлебе, который им приходилось жевать, поскольку другого не было. Хайнц Шаффер писал: «Мы привыкли работать механически, в сырой одежде, которую мы не снимали, потому что в любой момент нас снова могли вызвать на пост. Однако после вахты можно было получить глоток горячего чая, сосиску и прогорклое масло на толстом ломте хлеба. Надо только не забыть срезать сначала плесень и приберечь, что осталось, для хлебного супа когда-нибудь позже».

Вечно мокрая одежда, которую негде было просушить, залитая водой обувь и всепроникающая морская соль… И холод, пробирающий до костей… «Итак, мы улеглись спать; полностью одетые, в кожаных куртках и ботинках, загородив огромным зеленым вонючим меховым пальто ледяные переборки. Никогда раньше я не сталкивался так близко с проблемой ревматизма, даже не думал о нем, пока не окончились еще три операции. Наша резиновая одежда превратилась в лохмотья, износившись при постоянных тревогах. „Мы умрем от ревматизма, — говорили мы друг другу. — На нас не понадобится даже тратить бомб“.

…9 мая U-557 погрузила на борт продовольствие и боеприпасы. Жестяные банки, бочонки и картонные коробки были тщательно отсортированы и уложены в определенном порядке. В то время как снаряды для нашей 88-миллиметровой пушки и 20-миллиметровой зенитной установки нашли свое место в специальных помещениях, контейнеры с продуктами распределили по всей длине лодки. Я с удивлением наблюдал, как укладывается продовольствие на восемь недель. Его распихивали между трубопроводами и клапанами, шпангоутами и двигателями, шкафами и люками. Внушительные копченые окорока подвесили в помещении центрального поста. Деликатесы, такие как взбитые сливки, масло, кофе и чай, запер сам командир. Заправка топливом была завершена 10 мая. 12 мая мы приняли на борт груз свежих овощей, яиц, хлеба и свежей воды, уложили кочаны капусты в последние свободные щели и свалили остальные овощи на три подвесные койки, позволяя им свободно качаться в носовом и кормовом отсеках».

Брать на борт бритвенные принадлежности запрещалось. «Вонь от пропотевших членов команды, от солярки, гнилой пищи и заплесневевшего хлеба смешивалась со зловонием, распространявшимся из камбуза и двух крохотных гальюнов. Назойливые неприятные запахи и беспрерывная качка вызывали у людей, заключенных в узкий стальной цилиндр, головокружение и непроходящее ощущение сырости. Только ежедневные регулярные погружения приносили частичное облегчение от постоянной качки».

Обычай требовал, чтобы подводники перед походом бросали за борт кое-что из своей одежды, некоторые личные вещи — письма, книги, зубные щетки, фотографии родных или подруг.

Читайте также

Питание и снабжение

Питание и снабжение Зная, что моральное состояние своих подопечных будет прямо пропорционально тому, что они найдут в своих тарелках, Робер Параго соответственно планировал снабжение. Всего хватало, и все было хорошего качества.Для Базового лагеря и лагерей II и III

Питание — сложная математика

Питание — сложная математика Санитары приносят в раздаточную питание. Справедливость требует признать, что пока начальником больницы была Вера Ивановна Грязнева, а шеф-поваром — Пышкин, то каждому больному давали все те продукты, что полагались на его «стол». Общая

Питание

Питание Поскольку «армия передвигаются на брюхе<539>», то наиболее точной мерой качества жизни солдат будет то, насколько хорошо их кормят. Поскольку Советский Союз в целом всю войну испытывал острую нехватку продовольствия, особенно в первые два года, а система тылового

Питание

Питание Второй великой задачей, выполнение которой требовало от меня нервного напряжения, больших усилий и зачастую сводило на нет мою работу, было решение вопроса о том, как добиться того, чтобы Мао Цзэдун правильно питался.Из-за того что сутки Мао Цзэдуна были длиннее

Питание — сложная математика

Питание — сложная математика Санитары приносят в раздаточную питание. Справедливость требует признать, что пока начальником больницы была Вера Ивановна Грязнева, а шеф-поваром — Пышкин, то каждому больному давали все те продукты, что полагались на его «стол». Общая

Питание

Питание По свидетельству Хайнца Шаффера, «наш рацион был гораздо лучше, чем рацион любого другого рода войск. Мы должны были грузить наши припасы в соответствии с планом. Во-первых, надо ровно распределить их по лодке, чтобы избежать дифферента при погружении. Во-вторых,

Перекрываем питание раковым клеткам

Перекрываем питание раковым клеткам Чтобы рак мог прогрессировать, ему необходимо получать адекватное количество кислорода и питания. В этом раковой клетке помогает физиологический процесс, используемый организмом для заживления раны. Этот процесс называется

Питание

Питание Существует большая связь между тем, что мы едим, и болезнями, которыми мы страдаем.Обычно мы осваиваем питание и образ жизни той страны, в которой живем. В зависимости от страны количество и тип онкологических заболеваний меняются.В азиатских странах случаев рака

Существует ли идеальное противораковое питание?

Существует ли идеальное противораковое питание? Не думаю, что существует идеальное питание, которое излечивает все болезни. Все диеты, объявляющие себя противораковыми, имеют свои «за» и «против». Одни вам будут говорить, что для лечения рака надо следовать

Мое питание до, во время и после рака

Мое питание до, во время и после рака Я познакомила вас с диетой Герсона, с макробиотикой, с диетой Кузьминой, палеодиетой, средиземноморской и окинавской, но не рассказала, каким было мое питание во время болезни и как я к нему пришла.Начнем с самого начала.По правде

Питание

Питание В описании флоры Дальнего Востока читаем: «Кроме огородных овощей, китайцы, корейцы и инородцы употребляют в пищу многие дикие растения, заменяющие им культурные овощи. В этом нужно видеть приспособляемость населения к местным условиям жизни, где часто

ПИТАНИЕ, КАРТОЧКИ

ПИТАНИЕ, КАРТОЧКИ Скажу несколько слов на вечно живую тему питания и снабжения.Жили мы и до войны бедно. Мама любила повторять деревенскую прибаутку «Последний год бедно живём, на будущий год собирать пойдем» (пойти собирать в пермских говорах значит: «пойти по миру,

Питание

Питание О питании. Поскольку автономность по питанию была заявлена в качестве основной цели, то о питании надо рассказать подробно. В течение первого же года эта цель была полностью достигнута, с теми или иными оговорками. Основные принципы питания: в основном

Источник

Что ели «серые волки» Дёница

Благодаря роману Лотара-Гюнтера Буххайма и одноимённому фильму Вольфганга Петерсена «Das Boot», увидевшим свет в 70–80-х годах прошлого века, резко вырос интерес к действиям немецкого подводного флота во Второй мировой войне. У любителей истории стало возникать много вопросов не только по боевым действиям, но и по быту подводников. Особый интерес вызывает тема питания экипажей, выбора и хранения на подлодке в условиях длительных походов продуктов, в том числе тех, без которых человек не может долго обойтись. Почему немецкие подводники брали с собой свежий хлеб, который в условиях высокой влажности быстро покрывался плесенью, а не сухари, хранящиеся дольше?

Проблемы снабжения

Немцы великолепно снабжали продовольствием свои подводные корабли. После установления в Европе гегемонии Германии продукты на базы подлодок поставлялись из Франции, Дании, Португалии, Испании, Италии и т.д. В поход лодки брали свежее и варёное мясо, свежие овощи и фрукты, сыр, мёд, шоколад, копчёные колбасные изделия, соки, различные консервы и многое другое. Проблема была одна – в походе, в условиях плохой вентиляции и сильной влажности, свежие продукты быстро портились. В итоге подводникам приходилось сидеть на консервно-витаминной диете – чем длительнее был поход, тем хуже было с питанием.

На лодках были предусмотрены и провизионки, и холодильные камеры, но при выдаче технических заданий конструкторам субмарин в мирное время командованию ВМС Германии трудно было представить, что средние лодки типа VII будут действовать у берегов США, Африки и в Карибском бассейне, а большие лодки типа IX – в Индийском океане.

Во время войны приходилось импровизировать, подстраиваться под ситуацию, которая требовала увеличения автономности лодок. Субмарины получали провизию в море с судов снабжения, заходили для пополнения запасов в порты Испании, затем появились «дойные коровы» – транспортные лодки XIV серии. Однако полностью проблему это не решало. Провизия портилась, пропитывалась разными запахами – в общем, гурманам с тонким гастрономическим вкусом на «семёрке» или «девятке» делать было нечего.

Как рассчитывался запас пищи для экипажа

В этом вопросе очень велика была роль двух членов экипажа подлодки – третьего вахтенного офицера (или штурмана) и кока, которые отвечали за заготовку провизии. Кок, или, как его звали подводники, «смутье» (smutje, smut – что приблизительно можно перевести как насмешливое «грязнуля», «замарашка»), был на лодке человеком с особым статусом. Он должен был не только хорошо готовить, но и обладать талантом ресторатора, чтобы составлять меню на каждый день плавания.

Исходя из приблизительной продолжительности похода делался расчёт количества и ассортимента продуктов, которые получались на складе штурманом. После этого провизия грузилась на лодку под контролем штурмана и инженер-механика в места, которые наиболее подходили для хранения. Размещение продуктов на лодке всегда соответствовало трём основным правилам:

Основными местами хранения провизии были носовой, кормовой и электромоторный отсеки, и это было логично. В дизельном отсеке хранить что-либо было невозможно, так как продукты быстро пропитывались бы запахом соляра, известного всепроникающей способностью. Центральный пост захламлять было ни в коем случае нельзя, так как это место управления кораблём, в жилых отсеках офицеров и старшин много разместить бы не удалось, да и все проходы должны были оставаться свободными.

Вот как выглядел запас провизии на лодке типа IXC при экипаже в 55 человек с расчётом его питания на 12-недельный срок. На лодку грузилось продовольствие и напитки весом более 12 тонн (12 583 кг), в том числе:

«Хлеба к обеду в меру бери…»

Хлеб на подводной лодке был необходимым продуктом, и с ним же возникали особые проблемы в хранении. Несомненно, в этих условиях решением проблемы стало бы использование сухарей, которые хранятся гораздо дольше, но проигрывают хлебу во вкусе и при длительном употреблении вызывают проблемы с пищеварением, поэтому немцы подошли к вопросу по-другому. Они использовали свежий хлеб, который у подводников получил интересное прозвище «кролик». Вот как писал об этом известный немецкий подводный ас Райнхард Зурен (Reinhard Suhren):

«Самой большой проблемой был хлеб. Мы подвешивали его в сетках так, чтобы обеспечить к нему приток воздуха, но всё равно через некоторое время он портился, начинал плесневеть и становился похожим на белого и пушистого кролика, потому что был покрыт большим количеством плесени. Мы срезали её, насколько это было возможно, и ели хлеб. Когда поход длился больше четырёх недель, питание превращалось в проблему, и удержать здоровье команды в хорошем состоянии становилось нелегко».

Кроме свежего хлеба, был ещё и консервированный, но какого он был качества? На этот вопрос дал ответ весьма необычный свидетель. 21 ноября 1942 года лодка U 163 потопила британское торговое судно «Эмпайр Старлинг» (Empire Starling), затем взяв на борт в качестве военнопленного капитана судна Эрика Монктона (Eric Monckton). Впоследствии Монктон оставил любопытные воспоминания о пребывании на борту U 163, в том числе и о питании:

«Завтрак подавался в семь утра и состоял из молочного супа, кофе и печенья или хлеба с джемом. Хлеб хранился в герметично упакованных цилиндрических банках около 10 см в диаметре и 23 см в длину. В таком виде он сохранялся очень хорошо и, пожалуй, был лишь немного суховат».

В итоге, система снабжения представляется достаточно логичной. Запас хлеба на подлодке делился на две почти равных части, состоящих из свежего и консервированного хлеба. Свежий хлеб, разумеется, долго не лежал, и его старались съесть как можно быстрее. После того как свежий хлеб съедался или приходил в негодность, на лодке оставался ещё достаточно большой запас консервированного хлеба, употребление которого строго лимитировалось.

Если посмотреть на меню экипажа лодки U 93, составленное коком на четвёртую неделю похода (12–18 января 1942 года), то станет ясно, что хлеб подавался к «столу» дважды в сутки (непонятно, чем объясняется отсутствие ужина в четверг – пропущен ли он в меню по недосмотру, или это был официальный «постный день»):

завтрак: кофе, хлеб, смалец

обед: чечевица и колбаски, сливы

ужин: чай, масло, хлеб, различные колбасы и мясо

завтрак: кофе, булочки, масло, джем

обед: суп, свинина, картофель, овощи

ужин: чай, масло, хлеб, различные колбасы

завтрак: кукурузные хлопья, булочки, масло

обед: яйца-пашот, шпинат, картофель, абрикосы

ужин: чай, масло, хлеб, язык, колбаса, сыр

завтрак: кофе, хлеб, масло, джем, сыр

обед: квашеная капуста, свиная рулька, тушеные яблоки

завтрак: кофе, масло, хлеб, яйца

обед: суп, гуляш, картофель, персики

ужин: чай, масло, хлеб, различные колбасы

завтрак: кофе, масло, хлеб, джем

обед: суп-лапша, говядина, пудинг

ужин: чай, масло, хлеб, холодное мясо

завтрак: кофе, хлеб, яйца, масло

обед: свинина, капуста, земляника и сливки

ужин: чай, масло, ветчина, хлеб, колбаса

Стоит отметить, что немецкие подлодки имели возможность получать свежевыпеченный хлеб и прямо в море, на рандеву с «дойными коровами» – последние были оборудованы электропечами для выпечки хлеба. Так, в отчёте о первом походе транспортной U 459, головной лодки проекта XIV, говорилось:

«Примерно за 10 часов работы на борту может выпекаться около 80 килограммовых буханок свежего хлеба. Около 800 таких буханок были выпечены ночами, переданы на лодки и с радостью приняты их экипажами. Кроме того, примерно 250 буханок приготовлены для собственных нужд. Выпеченный ржаной хлеб сытный, имеет прекрасный вкус и хорошо хранится…»

Cписок использованной литературы:

Подводные лодки · Подводная война · Битва за Атлантику · Войсковая разведка Красной Армии

Источник

Чем питались немецкие подводники вторая мировая

При обсуждении условий службы особую важность приобретают два принципиально важных фактора: первый — физические условия существования в отсеках подводного корабля, второй — жалование и слава элитных воинов кригсмарине.

Организовать трехразовое питание для команды получалось не всегда. Считается, что подводные лодки ходят под водой, где нет качки, но это — не так, по крайне мере было не так. Субмаринам приходилось довольно часто всплывать на поверхность для подзарядки батарей. Командиры старались выполнять данную операцию в максимально безопасное время и в максимально безопасном месте. Ночью или в шторм, когда особенно не наготовишь.

Фото: кубрик подводников, тесно в нем.

Интерьеры отсеков были таковыми, что говорить о комфорте, даже относительном, не приходится. Когда лодка находилась на поверхности, в шторм через открытые рубочные люки внутрь постоянно поступала вода. В подводном положении из-за разности температур воздуха внутри лодки и забортной воды на стенках отсеков скапливался конденсат. В теплых водах из-за плохой вентиляции воздух в отсеках нагревался очень сильно. Температура в 50 градусов Цельсия в машинном отделении считалась нормальной. Теснота, жара, отсутствие возможности не то что помыться, а нормально умыться — представьте себе амбрэ! А говорят подводникам везло — они питались лучше других! Консервами большей частью.

Фото: лодка VII серии в спокойных водах. Моряки дышат свежим воздухом на верхней палубе. Лодка — довольно крупная, но палуба все равно узковата.

Внутренние объемы являлись очень важным конструктивным фактором субмарин. Типичные лодки, корабли VII или IX серии, для своего времени являлись относительно крупными, но только при осмотре снаружи. Как известно, эти лодки были двухкорпусными — внешний, легкий, корпус служил «коконом» для внутреннего прочного корпуса. Естественно, прочный корпус по своим размерам был значительно меньше наружного. Пространство между прочным корпусом и легким корпусом заполнялось не только морской водой, здесь размещали некоторые запасы (торпеды, снаряды, спасательные плотики). В самом широком месте диаметр прочного корпуса не превышал 5 метров, к носу и корме корпус сужался. Большую часть внутреннего объема прочного корпуса занимали двигатели, электромоторы, разнообразные механизмы и трубопроводы. Для людей места оставалось совсем немного. Одновременно поспать экипаж субмарины не сумел просто в силу нехватки лежачих мест. Спали где придется — лишь бы имелась возможность растянуться в полный рост, например на торпеде.

Определенным комфортом пользовался лишь командир подводной лодки, единственный в экипаже обладатель личных аппартаментов в виде одноместной каюты. Каюта, однако располагалась в непосредственной близости от центрального поста, где никогда не бывало тихо.

Каюты офицеров были двухместными, с откидными койками. Старшины спали на лавках, рядовые подводники — в гамаках или где ни попадя. Одно спальное место делили двое моряков — не подумайте чего нетрадиционного: они спали не вместе, а по очереди! Спальные места простых матросов размещались в носовой и кормовой оконечностях субмарины, где шумность была наиболее высока.

Фото: Релаксация. Одной из самых больших проблем для людей на субмаринах во время длительных походов являлась проблема свободного времени. Его было много, а заполнить время было нечем. Многие командиры старались собрать на своих кораблях побольше пластинок, в надежде, что матросы станут слушать музыку, а не изобретать самогонные аппараты. Подводники любили альтернативную для того времени музыку — джаз к примеру. Обычно командиры лодок не возбраняли своим людям слушать иновещание, что категорически преследовалось в Рейхе. К услугам любителей почитать на лодках держали неплохие собрания повестей и романов, однако под водой экономили электроэнергию, поэтому почитать получалось редко. Традиционное развлечение — игра в карты, хотя некоторые командиры азартные игры запрещали, разве что в «пьяницу»…

Отдельные командиры пытались читать свободным от вахты морякам лекции на тему о влиянии национал- социализма на половую активность северного сияния, например. Чтение лекций на политические темы не поддерживал Дениц. Свободные от вахты моряки занимались регламентными работами, мелким ремонтом, приборкой. Попытки организовать в отсеках занятия строевой подготовкой успех не имели по многим объективным и субъективным причинам.

На рисунке — двое играют в карты, один читает, кок чистит картошку.

Поклонники формального соблюдения дисциплины на лодках не приживались. Высокий моральный дух экипажей объяснялся прежде всего высочайшей самосознательностью и самодисциплиной каждого моряка, вне зависимости от его должности и звания.

Условия существования на лодках были таковы, что морские традиции вроде чистой синей формы с белыми рубашками, адмиральского чая в серебряном подстаканнике и рояля в кают-компании отдыхали. Об уставной форме одежды в отсеках никто не вспоминал — носили чего удобнее.

На лодках постоянно нехватало свежей пресной воды, из-за чего возникали проблемы с личной гигиеной, например — с бритьем. Большинство подводников возвращались из походов бородатыми. Выдающиеся германские химики сумели разработать особое мыло, которое сохраняло свои моющие свойства в морской воде, но для бритья им пользовались немногие. Большинство предпочитало бороды. По прибытию в базу бороды полагалось немедленно сбривать, но известно немало фотографий бородатых подводников в полной парадной форме… если нельзя, но очень хочется — то можно. Тем не менее, бороды брили. Находился на каждого подводника свой германский Петр I.

На типичной субмарине имелось два гальюна. На раннем этапе похода один из них использовался в качестве кладовой для провизии. В результате на 50 человек команды оставалось одно очко. Другой вопрос: не все и не всегда в это очко ходили. Пробраться сквозь тесноту отсеков к вожделенному заведению было весьма затруднительно, а в боевых условиях из-за задраенных переборок еще и невозможно. Так чего мы про амбрэ говорили? Потом, не все члены команды полностью соблюдали тонкости процесса в гальюне, из-за чего его оборудование выходило из строя. Смех — смехом, но минимум одна субмарина — U-206 — пошла ко дну из-за аварии выпускной системы гальюна. Когда вода стала поступать внутрь корпуса через очко, командир лодки отдал команду на срочное всплытие. На поверхности лодку атаковала авиация союзников. К счастью для экипажа, происшествие имело место в прибрежных водах, поэтому погибших не было, а история с гальюном стала достоянием общественности. А сколько лодок утонуло со всем экипажем? Кто знает, может у некоторых из них туалет сработал «в другую сторону»?

Фото: туалет за бортом. Для подобных операций на субмаринах имелись специальные сидалища — обратите внимание, моделисты. Чтобы не упасть за борт моряк обоими руками держится за страховочный конец (за страховочный!). Риск существовал при таком оправлении, зато не воняло, как в гальюне.

Наиболее тяжелыми были условия в машинном отделении. На германских субмаринах стояли мощные дизели длинной 6 м. При работе дизели издавали невероятный шум и давали сильнейшую вибрацию. Многие обитатели машинного отделения теряли со временем слух.

Камбуз субмарины, как и все другие отсеки лодки, не отличался простором. В небольшом закутке с трудом помещались две электроплиты и рабочая поверхность в виде довольно небольшого стола. Здесь готовилась еда для 50 здоровых мужиков с волчьим аппетитом. При нахождении субмарины на поверхности готовить горячее не удавалось, поэтому коки старались готовить в то время, когда лодка находилась под водой и не испытывала качки.

Через несколько недель похода атмосферный воздух в отсеках превращался в затейливый коктейль из остатков атмосферного воздуха, паров дизельного топлива и смазки, пота, человеческих испражнений, смачно приправленного большим количеством одеколона. Одеколон лили везде, дабы не так воняло.

Тяготы службы на подводных лодках казалось бы должны компенсироваться высоким жалованьем. На самом деле зарплата подводников была эквивалентна зарплате военнослужащих других родов войск, хотя существовали доплаты за особые условия — за службу в ограниченном пространстве, «глубинные» и ряд других. В целом прибавка получалась совсем некислой, что позволяло подводникам основательно кутить на берегу.

Помимо зарплаты служба на U-ботах давала возможность ускоренного роста в должностях и званиях, особенно в военное время.

Служба в подплаве имела и еще одно очень ценное для военного человека преимущества. После 12 недель похода на субмарине по ее возвращению в базу оставалось совсем немного людей из команды — остальные, не меньше половины экипажа, получали 12-суточный отпуск. За время нахождения субмарины в базе, отпуск «отгуливала» вся команда. Причем в отпуск моряков отвозили домой в Германии специальными поездами-экспрессами, которые прозвали BdU Zug. Получалось, что подводники даже в войну каждые шесть месяцев проводили две недели дома. На Восточном фронте солдаты часто сидели в окопах по 18 месяцев безвылазно. Не всегда, правда сидели. Иногда бегали: поначалу чаще на восток, а потом все больше на запад — домой, наверное, хотели.

В походе подводники отдыхали совсем иначе. Большую часть похода субмарины проводили в поисках противника, тем не менее свободное время у моряков имелось. Кто-то читал, кто-то играл в карты. Беда, что в подводном положении старались экономить электроэнергию, из-за чего освещение отсеков сводилось к минимуму, а в темноте не сильно почитаешь. Зато существовала возможность слушать радио, причем — иновещание: разлагающую тлетворную музыку, которую транслировали британские и американские широковещательные радиостанции. В Германии прослушивание иностранных радиопередач строго каралось, однако эти карательные меры никогда не применялись к подводникам. Командиры лодок часто устраивали различные соревнования, возможные в тесном пространстве внутрилодочных отсеков. Первым призом чаще всего являлась возможность подышать свежим воздухом — нести внеочередную вахту на мостике. Учитывая атмосферу в отсеках, приз был очень ценным, но погодные условия Северной Атлантики делали ценность приза весьма относительной.

Если выпадал случай, когда субмарина находилась в безопасных водах и стоял штиль, то командир мог разрешить морякам подняться на верхнюю палубу, чтобы позагорать, а то и поплавать. По случаю пересечения экватора устраивались традиционные для моряков всего мира церемонии с участием Нептуна, в которого переодевался кто-нибудь из членов команды. Как всегда торжественная церемония оборачивалась форменным безобразием.

Фото: отдых па палубе. Субмарина находится в абсолютно безопасных с точки зрения вероятного появления противника водах. Командир разрешил большей части команды подняться на верхнюю палубу: позагорать и искупаться. Художник намеренно объединил несколько событий в одну картину. В действительности одновременно не могли происходить пересечение экватора (обратите внимание на Нептуна), чистка ствола орудия, окраска рубки и купание моряков. На рубке нарисован бык — эмблема субмарины Гюнтера Прина, на которой он утопил в Скапа-Флоу линкор «Ройал Оук». В память о славном подвиге известного подводного аса, эмблема в виде быка была нанесена на все субмарины 7-й флотилии U-ботов. Вахта на мостике неслась постоянно, вне зависимости от уровня активности неприятеля.

Хорошие командиры пользовались безоговорочным уважением и доверием со стороны простых матросов. Многие выдающиеся подводники Рейха не стеснялись во всеуслышание говорить, что Рыцарский крест или Дубовые листья к нему получил весь экипаж, а не он сам-один.

Источник