Чем опасен для россии был прутский поход 1711
Прутский поход Петра 1
Лучшее, что нам дает история,— это возбуждаемый ею энтузиазм.
Прутский поход произошел в июле 1711 года, когда на территории современной Молдавии произошло противостояние в рамках войны между Россией и Турцией. Результаты данной войны были негативными для Петра. Ведь в результате пришлось отдать в Турции крепость Азов, которая была ранее завоевана российскими войсками и превращена в важную военно-морскую черноморскую базу.
Кратко о предыстории похода
Соотношение сил и средств
Со стороны России принимали участие российская армия, а также молдавский корпус. Общая численность войск составляло порядка 86 тысяч человек при 120 орудиях.
Со стороны Турции войне принимала участие османская армия, а также войско крымского ханства. Общая численность армии составляло порядка 190 тысяч человек при 440 орудий.
Хронология прутского похода
Петр 1 для прутского похода переправил армию через Киев на территорию Польши, минуя крепость Сороки, на берегу Днестра. 27 июня 1711 года Российская армия, который руководил Петр Первый, а также его ближайший сподвижник Шереметев, форсировала реку Днестр и начала свое движение к реке Прут. Этот поход продолжался менее недели, но слабая его организация привела к тому, что этот переход (во время которого не было прямых столкновений с противником) стоимость жизни многим российским солдатам. Причина — отсутствие снабжения. Солдаты погибли от простого обезвоживания.
Дальнейшие события развивались следующим образом:
Жена Петра 1, Екатерина, собрала все свои украшения, чтобы передать их турецкому султану, подвигнув того на заключении мира. Это лишний раз доказывает насколько бедственным было положение российской армии. Сам Петр 1, направляя своего посла, говорил тому соглашаться на любые условия мира кроме одного: потеря Петербурга недопустима.
Прутский мирный договор
Переговоры между сторонами о заключении мира брились 2 дня. В результате 22 июля вернулись посланники Петра. Они озвучивали следующее требование о прутском мире, который выдвинул турецкий Султан:
Прутский поход был завершён подписание мирного договора 23 июля 1711 года. Подписание состоялось в шесть часов вечера, после чего русская армия отправилась к городу Яссы, а затем на Москву через Киев. Что касается Карла 12, он выступил противником этого мирного соглашения, настаивал, чтобы турецкий Султан продолжил войну.
Ты воевал с ними. Мы тоже видели их доблесть. Если хочешь воевать с Россией — воюй своими силами, а мы заключаем мирный договор.
Балтаджи Мохмед Паша
Последствия
Подписание мира между Россией и Турцией имело важное политическое значение, поскольку российский царь, находясь перед лицом угрозы полного уничтожения своей армии, сумел дипломатическими убеждениями заключить мир. Именно так резюмируют прутский поход большинство историков. Однако, следует сделать одну очень существенную поправку — подписание такого мира стало возможным только благодаря заинтересованности Турции. Султан понимал, что уничтожение российской армии будет способствовать возвышению Швеции, что также было недопустимым.
Общие итоги прутского похода можно свести к следующим пунктам:
Карл 12, который к этому времени продолжал находиться в крепости Бендеры, отказался покидать территорию Турции. Это привело к новому конфликту между Россией и Турцией, который вылился в новую войну, объявленную в 1712 году. Это война длилась два года, но крупных сражений не было.
Прутский поход Петра 1 Великого: причины поражения и последствия
Прутский поход — сражение между Российской империей и Турцией, произошедшее в 1711 году на территории современной Молдавии. Оказалось неудачным для российской армии, из-за чего стране пришлось отказаться от всего, что было завоёвано за последние 10 лет. И по сей день историки приводят Прутский поход в качестве примера излишней самонадеянности и беспечности.
С чего всё начиналось
«Наполеоновские» планы Петра I
Как же смог сбежать Карл XII с захваченной территории? Всё произошло по вине Петра I. Он был слишком окрылён успехами своей армии, поэтому не придал особого значения поверженной Швеции, а поиски её бывшего правителя начал лишь спустя 3 дня после окончания битвы, когда след его уже давно простыл. Если бы царь додумался сразу после Полтавского сражения оставить свои войска в Швеции или отправить их на сражение в Финляндию, то ему бы удалось заключить мирное заключение с признанием недавних завоеваний России. Однако Пётр I решил расправиться сразу и с южным противником-Турцией, что привело к потере важной военно-морской базы-крепости Азов.
Если рассматривать историю ведения войны Петром, то это не первый раз, когда он не понимал реальной ситуации и не мог здраво оценить свои силы. К примеру, царь решил подчинить Хивинское и Бухарское ханства, а заодно прорыть на их территории речной канал, позволяющий попасть из Каспия в Аму-Дарью. Но на покорение этих территорий он отправил лишь шеститысячную армию казаков под руководством капитана Бековича-Черкасского. В итоге всё закончилось тем, что в 1716 году, сразу после выступления, вся армия была уничтожена войском хивинцев, многократно превосходящим по размерам.
Другим примером безрассудных решений царя может послужить его визит в Париж, куда он отправился с целью выдать свою дочь за Людовика XV. Это было бы обычным политически выгодным решением, если бы не тот факт, что Пётр I предлагал в жёны королю Франции ребёнка бывшей пастушки и прачки, что было просто унизительно для обеих сторон.
Соотношение сил противников
Со стороны Российской империи выступило войско, объединявшее представителей российской армии и молдавского корпуса. Всего насчитывалось порядка 86 тыс. человек и 120 орудий. У противников же было около 190 тыс. человек, принадлежавших к Турции и Крымскому ханству, и 440 орудий. Т.е. войско Российской империи было более чем в 2 раза меньше и оснащённее.
Ход битвы
Российское войско выдвинулось в поход во главе с Петром I, а также фельдмаршалом Шереметевым в июле 1711 года. Переправившись через реку Днестр, располагающуюся на территории современной Украины и Молдавии, 27 июня (16 июня по старому стилю) им предстояло столкнуться с новыми трудностями. Дальнейший их путь пролегал в пустынных степях. Солдаты мучились не только от нехватки воды, но и от резких перепадов температур днём и ночью. Когда же они добрались до ближайшего водоёма, то многие из них опились до смерти или решили застрелиться, не выдержав мучений.
14 июля армия смогла добраться до Прута. После пересчёта воинов 17 июля выяснилось, что их численность сократилась на 19 тысяч, что значительно усложняло победу Российской империи в этой битве. К тому же, войско лишилось ещё около 14 тысяч человек, которых необходимо было оставить для охраны коммуникации.
Выжившие же солдаты были далеко не в лучшем состоянии: многие погибали прямо на дороге, из-за чего можно было понять, в каком направлении двигалось войско; остальные войны сильно обгорели из-за постоянно палящего солнца и нуждались в медицинской помощи, но все медикаменты были уже истрачены.
Тем временем им на встречу двигалась армия под руководством великого визиря Балтаджи Мехмед-паши и крымского хана Девлет-Гирея II. 21 июля, спустя три дня кровопролитных боёв, туркам удалось прижать противников к городу Прут и окружить превосходящей в несколько раз по количеству воинов и орудий армией, полукругом земляных окопов и артиллерийских батарей.
Подписание мирного договора
Царь немедленно отправил в Санкт-Петербург гонца с указаниями не выполнять приказы, полученные от него, так как он может оказаться в плену у турков, которые используют эту возможность и заставят силой подписать документ, выгодный им. Также Пётр I вызвал дипломата Петра Шафирова, который отлично умел склонять противоположную сторону на выгодные условия. Единственным условием царя было сохранение северной столицы, так любимой им, а на другие потери он был согласен, так как понимал своё бедственное положение.
Ситуация была настолько плачевная, что жена Петра I, Екатерина, собрала все свои украшения и отправила их туркам, подвигая султана на заключение мира.
К счастью Российской Империи, Турция и не думала отстаивать интересы Швеции и лишать поверженную сторону привилегий, полученных в результате победы в Северной войне. Султана не интересовали северные российские территории, зато он выдвинул ряд жёстких требований к южным:
Последствия
Подписание мирного договора играло ключевую роль в политической жизни России. Только благодаря стараниям Петра и умелым дипломатам, удалось избежать крупных территориальных потерь. Однако следует помнить два факта. Во-первых, туркам не было выгодно лишать Россию её влияния, так как это улучшило бы положение Швеции, чего они крайне не хотели. Во-вторых, если бы не амбиции и легкомыслие самого царя, то можно было бы не только избежать войны и потери выхода к Чёрному морю, но и увеличить территорию государства. Многие историки винят Карла XII за совершённые им стратегические ошибки в ходе ведения войны, а именно: использование не всего потенциала действующего войска, излишняя надежда на союзников, пренебрежение такими важными средствами, как разведка и коммуникация между военными подразделениями. Однако забывают, что спустя два года всё это в точности повторил Пётр I в Прутском походе.
Итогами войны с Турций для Российской империи стали:
В это время Карл XII сообщил о том, что отказывается покидать пределы Турции. Этот факт только усугубил отношения между турками и Российской империей, что привело к новой войне в 1712, длившейся два года, но не примечательной крупными сражениями.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
История
Прутский поход Петра I: за двумя зайцами
300 лет назад произошло событие, о котором русскому человеку вспоминать не слишком приятно: завершился сокрушительным провалом Прутский поход Петра I.
История этого похода и сегодня может служить предостережением от шапкозакидательства и безудержного экспансионизма.
Двумя годами ранее победа под Полтавой вывела Россию в ранг великих держав. Шведский король Карл XII с горсткой соратников бежал в Турцию и отсиживался там, по мнению историков, не желая возвращаться на родину, где его популярность упала ниже нулевой отметки.
Однако царь, окрыленный успехом, решил, что для него теперь нет ничего невозможного, и вознамерился решить заодно и «южный вопрос». В результате Россия потеряла в Причерноморье все приобретения предшественников Петра и достижения двух его Азовских походов, а война со Швецией тянулась еще 10 лет.
Исполинские планы
Петру вообще порой отказывало чувство реальности.
В 1716 году он отправил 6100 солдат и казаков под командой капитана Преображенского полка Бековича-Черкасского с заданием покорить Хивинское и Бухарское ханства, а заодно прорыть канал, которым из Каспия можно было бы попадать в Аму-Дарью (все участники экспедиции были перебиты многократно превосходящими силами хивинцев).
Через год поехал в Париж предлагать свою дочь Елизавету в жены Людовику XV, как будто не понимал, что о браке короля Франции с дочерью бывшей прачки и солдатской потаскушки речь не могла идти ни при каких обстоятельствах.
Едва завершив войну со Швецией, стал замышлять морскую экспедицию для основания колонии на Мадагаскаре, хотя российский флот располагал всего восемью кораблями, способными выйти из Балтики в океан.
«Исполинские планы зрели в голове российского императора!» – восхищался советский писатель Николай Павленко, хотя говорить следовало, скорее, об исполинских масштабов авантюризме.
Пустые обещания
Формальным поводом для войны стало пребывание Карла XII на турецкой территории, хотя то, что он находился вдали от своей страны и армии, было выгодно России.
Слушать советов короля турки не собирались, поскольку уважали только реальную силу и преследовали исключительно свои интересы, а требования Петра о его высылке не желали выполнять по соображениям престижа.
Военные историки указывают, что Карл XII, планируя поход против России, закончившийся разгромом под Полтавой, совершил просто-таки полный набор всех мыслимых стратегических ошибок: наступал недостаточными силами, не обеспечив коммуникаций; недооценил противника; не организовал разведку; возлагал фантастические надежды на союзников, которые и не думали всерьез помогать.
Удивительно, но спустя два года Петр повторил все эти ошибки, что называется, один к одному.
Он выступил с недостаточными силами в плохо подготовленный поход, толком не зная обстановки, будучи уверен в слабости турок и понадеявшись на помощь румын, сербов и черногорцев.
Как указывает румынский историк Арманд Гошу, сразу после Полтавы «делегации молдавских и валашских бояр стали обивать пороги Петербурга, прося царя, чтобы православная империя их поглотила».
Господари Валахии [современной Румынии] и Молдавии Константин Брынковяну и Дмитрий Кантемир обещали, как только Россия выступит, объявить о выходе из турецкого подданства, выставить в помощь Петру 30-тысячную армию и обеспечить русские войска продовольствием.
По их словам выходило, что местность в Молдавии идеальна для ведения боевых действий, с водой и пищей проблем не будет, а турки небоеспособны и панически боятся русских.
Наслушавшись этих россказней, Петр писал Шереметьеву: «Господари пишут, что, как скоро наши войска вступят в их земли, то они тотчас же с ними соединятся и весь свой многочисленный народ побудят к восстанию против турок; на что глядя и сербы (от которых мы такое же прошение и обещание имеем), также болгары и другие христианские народы встанут против турок, и одни присоединятся к нашим войскам, другие поднимут восстание против турецких областей; в таких обстоятельствах визирь не посмеет перейти через Дунай, большая часть его войска разбежится, а может быть, и бунт поднимут».
Когда началась война, Брынковяну сделал вид, что происходящее его не касается. Кантемир, правда, явился в лагерь Петра (его потомки сделались российскими вельможами), но привел лишь пять тысяч иррегулярной конницы, вооруженной луками и пиками.
Именно в 1711 году была заложена долгая традиция безоглядной, нередко в ущерб собственным интересам, поддержки Россией балканских православных «братушек», которые либо вовсе не просили спасать их от кого бы то ни было, либо не рвались в бой, рассчитывая загрести жар русскими руками. Кончилось
она, как известно, первой мировой войной и гибелью созданной Петром империи.
Скоротечная кампания
Русская армия насчитывала 79800 штыков и сабель и около 10 тысяч казаков при 160 пушках. В поход с Петром отправились фельдмаршал Шереметьев и семь генералов, в том числе отличившиеся под Полтавой Брюс и Репнин.
27 июня (16 июня по старому стилю) перешли Днестр. Дальше пришлось идти безводной степью, с изнуряющей жарой днем и холодными ночами. Армию начали косить болезни. Некоторые солдаты, дорвавшись до воды, опивались до смерти, другие стрелялись, не выдержав мучений.
14 июля армия достигла Прута. 17 июля был проведен смотр, на котором недосчитались 19 тысяч человек, да еще около 14 тысяч пришлось оставить для охраны коммуникаций.
Навстречу Петру выступила армия под командой великого визиря Балтаджи Мехмед-паши и крымского хана Девлет-Гирея II, насчитывавшая 190 тысяч человек при 440 орудиях.
После трехдневных боев превосходящие силы турок 21 июля прижали русскую армию к Пруту и окружили ее полукольцом земляных укреплений и артиллерийских батарей. Петр, по воспоминаниям Эребо, «бегал взад и вперед по лагерю, бил себя в грудь и не мог выговорить ни слова». Гибель или плен казались неминуемыми.
Все, кроме рабства
Сохранилась записка Петра Шафирову: «Ставь с ними на все, кроме шклафства [рабства]».
Он готов был уступить шведам завоеванное ранее побережье Балтики, кроме любимого «парадиза», Петербурга, и даже Псков.
Россия была вынуждена заявить о невмешательстве в дела Правобережной Украины. Кроме того, она лишилась права иметь в Стамбуле постоянное посольство, что по тогдашним понятиям считалось большим унижением.
Восстановить свои позиции в Причерноморье России удалось только при Екатерине.
Единственной уступкой со стороны турок стало обещание выслать-таки из страны Карла XII.
Переговоры заняли меньше двух дней. Уже 23 июля договор был скреплен печатями, и в шесть вечера того же дня русская армия двинулась в обратный путь с пушками и знаменами.
На следующий день в турецкий лагерь прискакал Карл XII, набросившийся на визиря с гневными упреками и обвинениями в продажности. Шведский король убеждал Мехмед-пашу дать ему 30 тысяч солдат и клялся, что к вечеру приведет Петра с веревкой на шее.
Визирь ответил, что янычары не хотят воевать, и добавил: «Ты уже их [русских] испытал, и мы их знаем. Коли хочешь, нападай на них со своими людьми, а мы заключенного мира не нарушим».
Потери турок и татар в ходе скоротечной кампании составили около восьми тысяч человек. Русских погибло 37 тысяч, из них только пять тысяч в бою.
Купленный мир
Быстрому заключению и сравнительно легким для России условиям договора историки находят прозаическое объяснение: Петр попросту откупился от турок.
На взятки великому визирю, сановникам и даже секретарям Шафиров получил огромную по тем временам сумму в 150 тысяч рублей.
Уже в ноябре 1711 года великий визирь был отстранен от власти за коррупцию и впоследствии казнен. Припомнили ему, в том числе, и отношения с русскими.
Мехмед-паша утверждал, что никаких денег не брал и их, видимо, прикарманил Шафиров.
Среди исторических деятелей резко выделяются две категории: успешные прагматики, про которых, как говорится, песен не сложат, и отважные романтичные сумасброды.
Самый знаменитый среди шведских королей, Карл XII, характером, прижизненной и посмертной судьбой напоминал Ричарда Львиное Сердце.
Проиграв все, что можно и бессмысленно погибнув в возрасте 35 лет при осаде незначительной норвежской крепости, он остался героем в глазах современников и потомков, и его портреты долго висели в аристократических домах Европы.
После Прутского мира Карл XII еще два года тянул время, категорически отказываясь покидать Турцию.
Когда власти, наконец, прислали воинскую команду, чтобы выдворить короля из занимаемого им дома в Бендерах, он поднял телохранителей, велел раздать мушкеты лакеям, и вместе со своими людьми отстреливался из окна, пока турки не подожгли дом.
Тогда Карл, великий мастер эффектной позы и хорошей мины при плохой игре, заявил, что не может ждать ни дня, поскольку неотложные дела призывают его в Швецию, и, загоняя лошадей, поскакал на родину, в которой не был 14 лет.
Орден в память о поражении
Существует легенда, что жена Петра Екатерина Алексеевна, сопровождавшая супруга в Прутском походе, отдала на подкуп турок свои драгоценности.
По заслуживающим доверия воспоминаниям участников событий, как русских, так и иностранцев, подобной жертвы она не приносила, но держалась достойно, хотя и находилась на седьмом месяце беременности.
При Петре сомневаться в истории с драгоценностями высочайше не рекомендовалось.
«В память бытности ее величества в баталии с турки у Прута, где в такое опасное время не яко жена, но яко мужская персона видима всеми была» Петр учредил женский орден святой Екатерины, считавшийся по ценности вторым после ордена Андрея Первозванного. На аверсе орденского знака находился девиз «За любовь и Отечество», а на обратной стороне: «Трудами сравнивается с супругом». Вплоть до 1917 года им награждали великих княжон и княгинь, а также жен высших сановников империи, именовавшихся «кавалерственными дамами».
Учреждение ордена и стало единственным положительным результатом Прутского похода.
Наверное, это неправильно. Победами гордятся, а на поражениях учатся.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Прутский поход Петра. Конец
После пышных празднеств по случаю годовщины Полтавы, 28 июня был собран большой военный совет. Положение русской армии было не таким уж и радужным: молдавский господарь Дмитрий Кантемир признался, что, хотя вина у него в достатке, но провианта нет. Как нельзя остро встал вопрос: идти навстречу туркам, пытаясь навязать сражение, или же отступить к Днестру, наладить снабжение и ожидать неприятеля уже там. Второй вариант все еще выглядел логично, но русское командование, до сих пор находившееся в эйфории после победы при Полтаве, решило действовать наступательно.
На совете постановили: двигаться основными силами по берегу Прута, прикрываясь рекой от турок, а небольшой летучий отряд (корволант) под командованием генерала Ренне отправить в Валахию, побуждая местных жителей к восстанию против Порты. 29 июня армия выступила от Ясс, 3 июля переправилась на западный берег Прута, войска двигались к Дунаю, когда до русского штаба дошли слухи о приближении турок.
Карта Прутского похода
Стоит отдельно упомянуть о том как была организована разведка с обеих сторон, что серьезно повлияло на принятие решений командующими противников. Петр I опирался лишь на донесения агентов, сведения которых часто оказывались неточными или преувеличенными. Разведка силами конных разъездов и иррегулярной конницы не велась – сказывалось численное превосходство турок в легкой кавалерии.
Турецкое командований, наоборот, отлично знало обо всех передвижениях русской армии – легкие татарские всадники со всех сторон окружали русское войско своеобразной вуалью или завесой, не давая противнику вести разведку и поставляя сведения о всех передвижениях русских турецкому паше. Хотя Петр вообще был склонен пренебрегать легкоконными, в данном случае его можно было понять: турки имели впечатляющее превосходство в этом роде войск, а любое поражение посреди безлюдной степи, перед предстоящим столкновением с неприятелем, могло чувствительно ударить по морали остальной армии.
Татарский всадник — основа легкой конницы турецкой армии
Отсутствие полноценной армейской разведки и, как следствие, сведений о противнике сыграло свою роль. 7 июля Петр выслал перед основными силами авангард под командованием Януса с целью удержать в своих руках переправы вниз по течению Прута, сжигая наведенные турками мосты, если такие отыщутся. В это же время турецкая армия уже соединилась с союзными контингентами (крымчаками, поляками, запорожцами) у местечка Фальчи – чуть ниже по течению реки, прямо «под носом» у русской армии, ожидавшей донесений от Януса.
Пока русский авангард маршировал на юг, желая упредить переправу турок, авангард турецкой армии уже вовсю переправлялся через Прут. Около полудня 7 июля сам Янус во время разведки увидел турецких воинов недалеко от Фальчи, на «русском» берегу реки. Эта новость так поразила и взбудоражила Януса, что он тут же приказал всем своим силам отступать как можно быстрее. Верно говорят, что у «страха глаза велики»: Янус оценил турецкий отряд, переправившийся за Прут в 50 000 (!) человек, а потому даже не помышлял об атаке (у самого Януса было примерно 13 500 человек, из которых большую часть составляли валашские ополченцы).
В действительности турецкий командующий Балтаджи боялся быть разбитым при переправе через реку. И небезосновательно: тому имелось много примеров из новейшей военной истории (Монтекукколи и принц Евгений не раз бивали турок в таких условиях), тем более, что во время переправы турки не могли использовать свою конницу и численное превосходство. Поэтому турецкий командующий подошел к задаче переправы армии через Прут с максимальной осторожностью: для начала за реку был отправлен небольшой отряд (несколько тысяч сипахов и тысяча янычар), который успешно переправился 7 июля на другой берег и тут же начал окапываться, готовя переправу остальных сил. С этим отрядом собственно и встретился Янус, приняв его за 50-тысячный корпус турецкой армии.
Русская кавалерия времен Петра Великого
Что же надлежало делать Петру, когда вечером 7 июля до него дошли сведения о том, что значительный отряд турок уже находятся на этом берегу, однако, основные силы все же еще не переправились? Вероятно, наилучшей идеей было атаковать те силы, которые турки успели переправить, сбросить их в реку и встречать неприятеля уже на берегу. Петр, однако, стремился попусту не рисковать, а русская регулярная армия еще не имела тех традиций и выучки, которые позволяли осуществлять смелые наступательные операции времен Румянцева и Суворова. Тем более Петр полностью доверился сообщению Януса о том, что на него наседает целая орда турок.
Янусу был дан приказ двигаться на соединение с основными силами: турки, видя отступающего неприятеля, бросились в погоню и плотно насели на части русского авангарда – при том, что силы самих турок не превышали 20 тысяч легкой конницы. С боями русский авангард пробился к основным силам, после чего последовала разведка боем силами русской гвардии – турки не приняли боя и спокойно отступили.
Вечером 8 июля был собран очередной военный совет, где в очередной раз решали стоит ли продолжать поход или лучше начать отступление? Петр снова колебался. На совете Янус произнес яркую тираду, из которой следовало, что армии нужно срочно отступать на север, спасая себя и царя. Стоит заметить, что даже вечером 8 июля у русской армии на западном берегу Прута сохранялось численное превосходство, и оставалась возможность атаковать только часть неприятельской армии. Но дух русского командования уже был надломлен: офицеры-иностранцы с самого начала были против похода на юг, а Петр, видя что положение все ухудшается, уже не верил в то, что наступление на турок может закончиться удачно. Дунайский поход был свернут, армии приказано идти на север двумя колоннами.
До самой темноты русские солдаты стояли под ружьем, движение начали лишь под покровом ночи. Пришлось бросить часть повозок и телег, боеприпасы, палатки – все то, что могло замедлить движение армии. В это время основные силы турецкой армии еще только переправлялись через Прут – переправа продолжалась еще и на следующий день. Утром 9 июля турецким войскам представилась удивительная картина: на месте русского лагеря, где только вчера стояли, ощетинившись пушками, готовые к бою русские пехотинцы, было пепелище, а сама русская армия со всей прытью отступала на север. Разумеется, едва лихие турецкие наездники поняли что происходит, они тотчас отправились в погоню, надеясь поживиться добычей с
Русские гренадеры с ручными мортирками-“гранатометами”
Весь день 9 июля сипахи и татары пытались прорвать строй русских колонн, нападая то с одной, то с другой стороны. Русские войска отвечали дружным огнем из пушек, ручных мортирок и ружей. К вечеру войско остановилось на пригодной для боя равнине, где тут же начали отсыпать ретраншемент (укрепленный лагерь). Периметр укреплений составил почти 10 км (!), на свежевырытых стенах рассредоточились 30 тысяч пехотинцев при 122 орудиях. Всего же, считая кавалерию, нерегулярные войска и нестроевых, в лагере на Пруте было около 55 тысяч человек – турки должны были атаковать как минимум втрое большими силами. Но случилось неожиданное.
Вообще, на месте турецкого командования, после того как русская армия остановилась, нужно было постараться сосредоточить все силы, подтянуть артиллерию и только после этого предпринимать попытки штурма русского укрепления, а то и просто ограничиться осадой. Но тут свою роль сыграли качества турецкой армии: отсутствие дисциплины, неорганизованность, трения между разными частями войска. Как следствие, турецкие янычары, пустившиеся в погоню за русскими, подойдя вечером 9 июля к ретраншементу, решили его атаковать прямо с марша, не дожидаясь подхода остальной армии.
Сказано – сделано. Десятки тысяч янычар, сбившись в кучу, бросились на позиции дивизии Алларта. Турецкие пехотинцы атаковали с невероятной отвагой и яростью, русские встретили их картечью и дружными ружейными залпами. Двойные заряды картечи пробивали глубокие борозды в рядах наступающих, русские артиллеристы, споро перезаряжавшие орудия, не давали противнику перевести дух. До рукопашной, в которой так страшны были янычары, так и не дошло – масса ярких тюрбанов, обнаженных ятаганов и разнокалиберных ружей-янычарок, разбилась о стену зеленых мундиров, безжалостно разивших турок огнем – те не смогли подойти ближе 50 метров. Вокруг сновали отряды сипахов, лениво постреливая в сторону русских, но бросаться на помощь пехоте они не спешили.
Янычары не смогли добраться до русских и отхлынули. Командующий корпусом янычар Ага Юсуф-паша, видя бегство своих людей, и не желая ударить лицом в грязь перед «коллегами», решил предпринять еще одну атаку. Он собрал отброшенные части и снова послал их на русские позиции. И опять разноцветное море кафтанов и тюрбанов грозилось обрушиться на неподвижные линии русской пехоты, но, как и в первый раз, янычары были отброшены с большими потерями. Бесстрашие и напор турок разбились о дисциплину и выучку русской пехоты. Причем янычары понесли столь ощутимые потери, что им пришлось бежать из под русского огня в полном беспорядке, и только, укрывшись в овраге в нескольких сотня метров от русских позиций, они остановились и сумели перевести дух.
Турецкие янычары, на Пруте они атаковали толпой — ни о каких линиях, ведущих огонь, не шло и речи
Вечер 9 июля остался за русскими – янычары были совершенно расстроены и деморализованы, а турецкая и татарская конница даже и не думали атаковать русские укрепления. Две безумные атаки турецкой пехоты дорого обошлись турецкому командованию – по оценкам историка Артамонова у русского ретраншемента остались лежать 7-8 тысяч янычар. Весь вечер и даже ночью продолжалась артиллерийская канонада с обеих сторон: выучка русских пушкарей была несравнимо выше турецкой, так что русский огонь вредил туркам не меньше турецкого.
Петр, ободренный вечерним боем, хотел было даже устроить ночную вылазку и самому атаковать турок. Это действительно могло бы переменить ход всей кампании – янычары были совершенно дезорганизованы, а никаких других сил для защиты лагеря у противника не было, так как легкая турецкая конница была совершенно бесполезна в «регулярном бою». Однако в последний момент царь все же передумал, переоценив янычар, он был уверен в их покорности командующему, а кроме того, ночью к турецкому лагерю продолжали подходить подкрепления.
Русские артиллеристы
Нависшая над русской армией и ним опасность быть раздавленными турками и похороненными в придунайских степях тяжелым грузом давила на его плечи. Гибель Петра и армии в турецком походе означали не только военное поражение страны, но и крах всех реформ, всех свершений петровской эпохи, всего «регулярства», если не самой страны. И нервная система Петра дала сбой: в момент, когда было необходимо подойти с холодной головой и принять единственно верное решение – прорыв из лагеря, грозившего стать братской могилой для 50 тысяч человек, воля оставила великого правителя. По сообщениям современников, на фоне нервного расстройства у царя разыгрались припадки падучей, в какой-то момент армия осталась без верховного командования.
Днем царь несколько оклемался, был, в очередной раз, созван совет, на котором решался вопрос о прорыве из лагеря боем. Екатерина и дипломат Шафиров твердо стояли на дипломатическом решении вопроса: договориться с турками, сверстать и мир и уже спокойно уходить, генералитет, особенно иностранцы, настаивали на прорыве. Было принято компромиссное решение: все войска приводятся в боевую готовность, выстраиваются для атаки и дальнейшего марша, а в это время к туркам отправляются парламентеры с предложением о мирных переговорах. Отстаивать честь русской дипломатии был отправлен сам Шафиров – талантливый дипломат, опытный и знакомый с турецкой верхушкой.
«Буде же того мало, отдать и иныя провинции!»
Степень потрясения Петра можно понять по тем инструкциям и полномочиям, которые были даны Шафирову для заключения мира. Царь был готов расстаться не только с южными завоеваниями времен Азовских походов, но и с Латвией (Лифляндией), доставшейся русским упорным трудом и большой кровью. Более того, Петр готов был передать Речь Посполитую Лещинскому (а значит и Карлу XII), а Ингрию выменять на Псковщину (по крайней мере на бумаге). Вырваться из «прутского капкана» нужно было любой ценой.
Мир был выгоден и туркам, особенно паше Балтаджи – кампанию можно было представить как молниеносную победу над грозным неверным. Турки, тем не менее, понимали, что русская армия не потерпела ни одного поражения и была боеспособна и опасна – безумная атака янычар накануне это хорошо показала. С другой стороны, особенной мотивации у турок воевать не было, война была не слишком популярна в обществе, и все это тоже нужно было учитывать. Главное для турецкой стороны было устранить угрозу Крыму и своим южным рубежам в Прикавказье, вернув Азов и захватив Таганрог.
Петр Павлович Шафиров — творец русско-турецкого мира
Уже 10 июля была достигнута договоренность: русские возвращают туркам Приазовье, уничтожают новые крепости в этом регионе, обязуются не вмешиваться в дела поляков, запорожцев, молдаван, валахов и других народов в турецком приграничье. Порты и земли на Балтике Шафирову удалось отстоять без особых трудностей. На следующий день турецкие паши попытались было ужесточить условия мира, но щедрые денежные подарки и грозный вид русских мундиров на стенах лагеря, ожидавших с примкнутыми штыками, быстро вернули турок с доброе расположение духа.
Нужно сказать, что ликование в Стамбуле было недолгим: там быстро сообразили, что можно требовать больше. 9 декабря турки вторично объявили войну, а в апреле следующего года уже было подписано перемирие – туркам удалось выторговать часть запорожских степей. Но и этого Порте показалось мало, и шантаж войной продолжился: 31 октября 1712 война была объявлена в третий раз. Только 13 июня 1713 года был заключен договор в Адрианополе – русские потеряли все Запорожье, а граница прошла по Самаре и Орели.
Позорная страница военной истории России?
Прутский поход стал темной страницей правления Петра Великого – на фоне грандиозных побед над грозными шведами, поражение регулярной армии в Молдавии выглядело несолидно. Тем не менее, хотя поход был проиграл Петром, его детище – русская армия показала себя с самой лучшей стороны: солдаты держались стойко, выносливости русских можно было только позавидовать, к чему можно добавить прекрасную выучку рядового состава (особенно гвардейских полков и артиллеристов). Военного (тактического) поражения армия так и не потерпела.
Неудачная кампания на Пруте была вызвана недостаточно серьезной подготовкой русского командования к войне. Ставка на восстание христиан в турецком тылу не была оправдана в ближайшей перспективе, а для действия армии на Дунае должны были быть заготовлены магазины с провиантом. Недооценка возможностей крымского хана и его мурз дорого стоила русской армии. Стало ясно, что для успешных действий на Дунае необходимо как-то решить «крымский вопрос».
В XVIII веке призрак «прутского позора» сопровождал любую кампанию в войнах с Турцией, однако, в среде русского командования были сделаны правильные выводы, урок был усвоен, что сказалось уже во время следующей крупной русско-турецкой войны 1735-1739 годов, когда армия под командованием фельдмаршала Миниха разгромила турецкую армию под Ставучанами.