Что значит одихмантьев сын
Где сидит Соловей Разбойник Одихмантьев сын?
Вопросы на засыпку
Для начала вспомним былину об Илье Муромце и Соловье Разбойнике, тот классический вариант, который изучался в общеобразовательной школе.
На пути русского богатыря к стольному Киеву-граду возле Чернигова
«нагнано-то силушки черным-черно,
ай черным-черно, как черно ворона.
Так пехотою никто тут не прохаживат,
На добром коне никто тут не проезживат,
Птица черный ворон не пролетыват,
Серый зверь да не проскакиват».
Много интересной информации содержится в приведенном отрывке. Но прежде взглянем на географическую карту, еще лучше на глобус Земли. От Мурома до Киева лучше, удобнее и ближе, ехать через Орел или Курск, а Чернигов не по пути. Если Илья Муромец спешил, а его конь мог скакать через реки и леса, то зачем же он сделал такой крюк?
Допустим, что Илья поехал через Чернигов, чтобы расправиться с черною силою. Мужик-то хитрый оказался. Совершив подвиг, он получил приглашение стать в Чернигове воеводою, но он за оказанную услугу спросил у черниговцев про прямоезжую дорогу. И хотя фактически от Чернигова до Киева менее ста двадцати километров, черниговцы, видимо, по простоте душевной, назвали ему аж пятьсот верст. Зачем же черниговцы обманули своего избавителя?
Не значит ли это, что у сказителей неверные представления о расстояниях? Похоже, что сказители не имеют представлений о том, какие расстояния между этими городами: почт еще нет, курьеры не ездят и не бегают, скороходов, похоже, еще не набирали. А может, автор хотел зачем-то обмануть читателя или на что-то намекнуть?
Кроме того, Чернигов внутренний русский город. Степняки могут угрожать с юга, татаро-монголы, кажется, еще не подошли, время их не наступило, но в былине сообщается, что под Черниговом стоят вражеские войска. Откуда? Почему? На ум приходит только один вывод, видимо, былина сообщает о географии того времени, когда царство Романовых сузилось до «овчинки» вокруг Москвы. Вот тогда и могли стоять вокруг Московии враги. А если это было более древнее Киевское государство, то откуда здесь, то есть под Черниговом, взяться огромной силе?
Если эта сила шла с Запада, то зачем ей пересекать Днепр и идти лишние сотни верст в обход, если можно пойти прямо на Киев? Немцы во время Второй мировой войны так и сделали. Они шли прямо на Киев, не делая никаких крюков и не забегая по пути в Чернигов. Удивительно: Илья Муромец делает гигантский крюк, враги с Запада, если, конечно, они оттуда, тоже не любят ходить напрямую, обязательно делают крюки. Помнится, что педагог Шаталов в свое время рисовал на классной доске крюк, который сделал Дмитрий Донской перед Куликовской битвой. Значит, это традиция такая!
Если темная сила, допустим, шла с юга или востока, то ей тоже незачем идти на Чернигов, проще было пойти прямо на Киев. Не надо быть математиком, чтобы выбрать короткий путь. А здесь враги Киева выбрали самые неудобные подходы к стольному городу. Да и опытный воин Илья Муромец, конь которого мог скакать через реки и озера, выбрал какой-то извилистый путь. Неужели наши предки были такими тупыми, что не имели никаких представлений о преимуществе прямого пути?
А теперь о самом главном. Я уверен, что сказитель знал о том, что тьма – это очень конкретное число, но он заменил слово синонимами, указывающими на беспросветную черноту. Скорее, это указание на ту угрозу, которая нависла над страною в целом в связи с оккупацией России Романовыми.
Чернигов, видимо, в силу своего названия, указывающего на черное, темное, оказался почему-то тем центром, из которого управляли Тьмутараканью. Если Тмутаракань это нынешняя Астрахань или нынешний Таманский полуостров, то какие расстояния отделяют их от Чернигова? Как же управлялись князья с руководством такими отдаленными территориями? Или там находились летние резиденции черниговских князей? И не потому ли автор-сказитель использовал другие корни, чтобы сказать о нависшей угрозе.
Давайте разбираться вместе. Угроза Киеву шла с севера. И действительно, при Екатерине Великой, этой просвещенной императрице, состоявшей в переписке с именитыми европейскими философами, в Малороссии было установлено крепостное право. Вообще, самые дикие формы закрепощения в России связаны с династией Романовых. Закрепощение Малороссии – это апофеоз. В те же годы, когда Северные Соединенные Штаты не без участия российской императрицы получили независимость, народ России – ужесточение крепостной зависимости.
Еще интересный эпизод в связи с этой былиной. Между Черниговом и Киевом на прямоезжей дороге указаны такие пункты, которые свидетельствуют совсем о другом. Что это за пункты, памятные топонимы прошлого?
Это гора у Черной Грязи.
Это береза покляпая, то есть согнутая.
Это речка Смородина.
Это Крест Леванидов.
Вот там-то и сидит Соловей Разбойник Одихмантьев сын.
Через пятьсот верст прямоезжею дорогою от Киева к северу будет примерно стоять Москва. Все зависит от того, какую шкалу принять. Напомню, что при Петре Первом верста стала 500 саженей, это около 2 км, а до него была 700 саженей, а еще раньше – 1000. Не указывает ли былина, что Соловей-то Разбойник сидит не где-то, а непосредственно в Москве, только цензоры и комментаторы этого не заметили. Или не захотели заметить?
В комментарии читаем:
«Прямоезжею дороженькой – пятьсот есть верст». Представление о пути следования Ильи у поздних сказителей весьма туманное: от Чернигова до Киева расстояние по прямоезжей дороге оказывается в пятьсот верст, на самом же деле оно менее ста двадцати верст. Илья должен ехать в Киев мимо какой-то Грязи Черной и Креста Леванидова. Древние былины помнят путь Ильи из Мурома через леса Брынские (то есть Брянские, дебрянские, дремучие) и черные Грязи Смоленские. О Москве, поскольку она возвысилась позднее, былина не вспоминает».
Вот такой комментарий. Обращаю внимание, что Смоленск с его Черными Грязями вообще не по пути, это крюк в лишнюю сотню верст, да не одну. Похоже, что автор намекает проницательному читателю (Помните о таком из курса русской литературы ХIХ века?), что царская династия, ставшая по сути для России Соловьем Разбойником, вышла как раз из тех мест и зацепилась на речке Смородине.
Речка Смородина (Смородинка) довольно часто встречается и в сказках, и в былинах. Именно так до начала строительства столицы империи Москвы называли Москву-реку. Встречаются упоминания, что Неглинка впадала в Смородину. Кстати, смородина – очень вкусная ягода, без кустов которой не обходится ни один садовый участок в России, как ни один дом не обходится без смородинного варенья или наливки. В словаре Даля смородина дана в гнезде слова смородъ – смрад, вонь, сильный запах, гарь, угар, чад, дано уточнение, что черная ягода стала смородиной от резкого, удушливого запаха куста и ягод. Но удивительно не это, а то, что в немецком такую ягоду называют Johannisbeere, буквально ягода Иоханна, Йоханна. Почему? Не потому ли, что ханы-цари Иваны строили Москву на речке, прославленной смородиной?
А Крест Леванидов – это, похоже, символ Западной Европы, католический крест. Леванидов – принадлежащий Ливонии, той самой, с которой собирался воевать Иван Грозный, но из-за смуты в Москве отказался от замысла. Сегодня с Ливонией соотносят Литву, однако так называемые ливонские писатели и просветители проживали не в Прибалтике, а в Голландии.
Крест Леванидов упомянут, видимо, потому, чтобы указать, что Романовы победили в борьбе с регулярной армией-ордой и возвысились над Россией в результате помощи стран Западной Европы. На мой взгляд, на это указывает герб города Владимира, утвержденный Екатериной Второй в 1781 году: лев, встающий на дыбы, держит в правой лапе серебряный католический крест. Свирепая пасть льва на старых гербах заменена почти человеческим лицом, на голове льва железная корона. Карикатурный лев указывает на Леванидов крест.
А фраза сидит Соловей Разбойник Одихмантьев сын тоже указывает на прозападную ориентацию Романовых.
Одихмантьев, где о – это приставка-корень со значением вокруг, около, со всех сторон; дих – это дикий, от чего одышка, отчего трудно дышится, что стесняет дыхание; мант – это немецкий корень Mann, мужчина, человек, а это символ Западной Европы. Сравните: вариант этого слова басурман, сборщик налогов и податей. Однако авторы могли указать и на мантию – один из атрибутов царской власти, тогда мантия – пальто из дорогих мехов, от которых нет возможности дышать.
Вот она, зверская сущность самодержавной власти, и проявляется во всей полноте.
Удивительно, что в былине не признали острую сатиру на самодержавие в России. Кажется, я знаю почему. Публикация былин относится к 70-м годам ХIХ века. К этому моменту появилось немало явной критики самодержавия, особенно в Европе, потому на этот жанр, да еще на скрытую форму, просто не обращали внимания, а вопросом на засыпку, где сидит Соловей Разбойник Одихмантьев сын, видимо, никто тогда не задавался.
LiveInternetLiveInternet
—Музыка
—Рубрики
—Цитатник
Наши кумиры. Забытые кумиры. Вадим Козин. Наши кумиры. Вадим Козин — певец ушедшей э.
Спецоперация иллюминатов-асфальтирование поверхности Земли Все живые существа на Земле, в.
—Метки
—Ссылки
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Друзья
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Трансляции
Солове́й-разбо́йник (Одихмантьев сын, Рахманьевич, Рахматович) — в восточнославянской мифологии и былинном эпосе антропоморфный чудовищный противник героя, поражающий врагов страшным посвистом.
Изображается либо в виде человека, либо в виде загадочного громадного существа с птичьими крыльями, под которым сгибается дуб. Согласно былинам, у Соловья-разбойника крепкий двор и терем, в котором живёт его семья.
Илья Муромец не обращает внимания на свист, поражает Соловья «стрелочкой каленой» в правый глаз, связывает его и отвозит в Киев, к князю Владимиру. Далее в одних версиях былины рассказывается о том, что в Киеве Соловей демонстрирует свой страшный свист не в «полсвиста», как просил его Илья Муромец, а в полную силу, отчего
За это Илья Муромец казнил Соловья, приговаривая:
Вероятно, что Соловьем-Разбойником являлся реальный человек. Скорее всего, это был князь, который проживал на острове на территории нынешнего села Зазимье Броварского района Киевской области. Село находится в 10-15 км от Киева, на берегу Десны (правда, за последние пару столетий Десна ушла от села на 3 км оставив заплавные озера). Мимо села в древние времена шла дорога на Киев из Остра по Десне и суше. А собственно и изо всей северной Руси. Не исключено, что этот князь брал дань у путешествующих. В свою очередь, киевскому князю явно хотелось монополии, и он отправил разобраться рать Ильи Муромца
Существует и другая версия места сражения Соловья-Разбойника и Ильи Муромца.
Ахматович, Одихмантьевич, Рахматович, Рахманов — птица рахманная, представляет собой, по определению академика Ягича, сложный образ, в котором есть черты птицы и человека, чудовищного богатыря. Соловей-разбойник залёг дорогу в Киев, по которой едет Илья Муромец; он тридцать лет никого не пропускает, оглушая своим свистом и ревом; его гнездо на 9 дубах, но есть у него и терем; у Соловья-разбойника есть сыновья и дочь богатырша — «перевозница».
Илья привозит Соловья в Киев и за его коварство казнит его. В одном случае Соловей-разбойник является помощником Ильи в бою, и его образ сливается с представлением о Соловье Будимировиче.
Академик Ягич пытался объяснить происхождение Соловей-разбойника из легенд о Соломоне, но, как доказал профессор Миллер В.Ф., для такого объяснения нет достаточных данных, а самое производство имени Соловья-разбойника от Соломона, причём впоследствии явилось представление о птице, оказывается крайне натянутым.
В свою очередь, исходя из своей восточной гипотезы, В. Ф. Миллер сближает Соловья-разбойника с иранской птицей Симургом, с богатырями Ауладом, Кергсаром, белым дивом. Возможно поэтому Соловей-разбойник изображается с тюркской наружностью. В сказке об Еруслане Лазаревиче находит параллель к Соловью-разбойнику в образе Ивашки-сторожа. Подобное же предположение высказывал раньше В. В. Стасов.
Профессор Халанский, сближая соответственную былину об Илье Муромце с германскими сказаниями о Тетлейфе, видит в Соловье-разбойнике отражение образа Зигурда. Историческую основу для представления о разбойнике Буслаев указывал в летописном сказании о разбойнике Могуте. Вообще литературная история типа «Соловей-разбойник» до сих пор не вполне выяснена, так как во всех приведенных построениях, рядом с ценными указаниями, заключается немало произвола.
М. Забылин (Москва 1880 г. «Русский народ его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия»): «…когда во времена св. Ольги и св. Владимира, Христианская вера проникла в Россию, то она не повсюду и не сейчас подавила славянское язычество, что видим из борьбы Ильи Муромца с Соловьём-разбойником, который, по сказаниям, был никто иной, как беглый жрец, скрывавшийся в лесах, что и могло случиться со многими жрецами и идолопоклонниками, державшимися упорно своего язычества и бежавшими от преследования…»
Соловей-разбойник
История персонажа
Соловей-разбойник – персонаж, упоминаемый в русских народных сказаниях и былинах. Он мог быть вымышленным героем, но некоторые исследователи словесности и истории утверждают, что за образом скрывалась реальная историческая личность. Кем же на самом деле был Соловей-разбойник, и почему за ним закрепилась плохая репутация?
История создания
Исследователи, анализирующие русские былины, утверждают: герой представлял собой симбиоз человека и гигантской птицы. Русские сказочники и сочинители легенд, склонные к очеловечиванию персонажей, создавали затейливые образы наполовину людей, обладающих функционалом или отличительными чертами животных.
Своеобразные гибриды населяют многие сказания и эпические произведения. Авторы изобразили Соловья-разбойника существом, меняющим обличье. Он являет собой чудовище не в конкретный момент, а перевоплощается, обретая те или иные навыки. Былина описывает человеческую личину ярко и живо.
Соловей-Разбойник
Ученые и филологи конца 19 века, исследовавшие отечественный эпос, отмечают, что биография героя могла быть не связанной с миром фауны. Есть вероятность, что Соловей – это фамилия, а разбойник – определение деятельности персонажа. В старину нередко названия представителей живой природы становились персонализированными именами.
Прозвища такого рода были обидными, шутливыми, прославляющими. Точные и характерные часто закреплялись за целым родом и становились фамилией. Любопытно, что, по историческим свидетельствам, династия Романовых ведет свой род от боярина по имени Андрей Кобыла.
Соловей-Разбойник на дереве
Филологи считают, что Соловей – это кличка сродни тем, которые было принято давать в среде разбойников. Легко предположить, что бандит «с большой дороги», обладавший необычайной способностью к громкому свисту, получил такое прозвище и отзывался на него по оклику приятелей. Интересной деталью повествования становится место обитания персонажа.
Он располагался в «гнезде» среди высоких деревьев. По свидетельствам этнографов, отдельные племена и народности прибегали к сооружению временных жилищ на деревьях. Представители суданских племен сооружали поселения из многоэтажных гнезд. На первом этаже хранился провиант, а на верхнем располагались воины. Рядом с городом Торунь в Польше был найден вековой дуб, известный как место, выбранное для проживания крестоносцев.
Птица Симург
Исследователи образа персонажа разделились на два лагеря: восточный и западный. По западной идее Соловья пытались сравнить с Соломоном. Но существовали нюансы, опровергающие это убеждение. Восточное суждение роднило Соловья-разбойника с Симургом, птицей иранского происхождения.
По преданию, на Востоке были богатыри Аулад и Кергасар, прототипами которых стали Алеша Попович и Добрыня Никитич. Аутентичная сказка о Еруслане Лазаревиче повествует о персонаже Ивашке-стороже, в чьем описании есть черты, схожие с чертами, свойственными бандиту из русских сказаний. Былина об Илье Муромце имеет аналоги в западных традициях. Немецкие сказки о Тетлейфе сопровождаются описанием Зигурда, схожим с описанием Соловья.
Биография и сюжет
Легенда повествует о том, что Соловей-разбойник расположился на дубах в собственном тереме и не пускал никого из проезжающих по дороге в Киев. Отец нескольких сыновей и дочери-богатырши изводит путников свистом и не видит себе равных в округе.
Былинный герой сравнивается с чудовищем. По преданию, он размещался в гнезде, закрепленном на двенадцати дубах, и поражал все вокруг своим мощным свистом. В течение тридцати лет Соловей перекрывал дорогу к Киеву. Никто не мог миновать его, не выдерживая необходимости слушать, как поет Соловей-разбойник.
Соловей-разбойник
История героя не дает точного определения его происхождению. До конца не ясно, был ли он птицей, человеком или невиданным зверем. Персонаж имитировал звуки живой природы, в том числе и диких животных. От ужасающих трелей могучие леса склоняли верхушки, а люди погибали на месте.
Соловья-разбойника одолел Илья Муромец. Русский богатырь привез разбойника на суд князя Владимир и бояр, а затем расправился с бандитом. Это был подвиг, принесший Илье Муромцу славу по всей Руси.
Илья Муромец и Соловей-Разбойник
Соловей-разбойник – герой, порожденный русским эпосом. Это фольклорный персонаж, представляющий собой собирательный образ негативных качеств и характеристик, воплощенных в лице конкретного существа.
Литературоведы подчеркивают раздвоение образа героя, которого можно представить и как птицу, и как человека. При встрече с богатырем бандит свистит, восседая на деревьях, и воображение представляет его в образе чудовищной птицы.
Соловей-Разбойник в плену у Ильи Муромца
Став пленником богатыря, разбойник вызывает боязнь у свидетелей его путешествия к князю. Люди не сразу понимали, кто кого везет на суд: богатырь хулигана или хулиган богатыря. Можно сделать вывод, что Соловей-разбойник был наездником и сам управлял лошадью. Побежденный Ильей Муромцем, Соловей предстает в образе обычного человека.
Оказавшись перед судом, персонаж уговаривает сжалиться над ним и апеллирует к ценностям, много значащим в жизни любого человека: семье и детям, материальным благам. Демонстрируя князю и боярам уникальный свист, герой представляется не птицей, а просто громким свистуном.
Экранизации
Ни одно легендарное сказание русского эпоса не избежало экранизации. История об отрицательном былинном герое не стала исключением. О приключениях и атаках бандита было снято четыре кинокартины: «Илья Муромец» (1956), «Иван да Марья» (1974), «Там, на неведомых дорожках» (1982), «Соловей-разбойник» (2012).
Николай Лавров, Олег Анофриев, Иван Охлобыстин в роли Соловья-Разбойника
В необычном образе в кадре появлялись актеры Николай Лавров, Олег Анофриев, Иван Охлобыстин. Лента 2012 года оказалась неординарной. В ней персонаж предстал в облике современного героя, не преображающегося в птицу, а способного на иные сумасбродные лихачества.
Соловей-Разбойник в мультфильме
Мультипликационная сфера не оставила героя без внимания. Концерн «Союз» и «Мега-Видео» выпустили серию мультфильмов для детей, главными героями которых стали три богатыря, Змей Горыныч и Соловей-разбойник. Отрицательные персонажи строят козни и интриги, чтобы расправиться с защитниками русских земель, но неоднократно оказываются побежденными.
Интересные факты
Персонаж Соловей-разбойник не теряет актуальности с течением времени. Сегодня он выступает не только в качестве фольклорного героя. Креативные решения в отношении образа поражают публику. Любопытной идеей стал календарь нечисти, в котором это персонаж соответствует знаку Зодиака Водолей.
Соловей-Разбойник в календаре нечисти
В музыкальной сфере Соловью тоже уделяли внимание. Герою посвящена композиция, которую исполнял на концертах Владимир Высоцкий.
Цитаты
Древняя былина точно описывает образ Соловья-разбойника, но оставляет читателю пространство для полета воображения и самостоятельной работы. Легенда повествует:
«Соловей-разбойник, Одихмантьев сын,
Принял чарочку от князя он одной ручкой,
Выпил чарочку ту Соловей одным духом».
Цитата подтверждает человеческое происхождение разбойника, убеждая аудиторию в том, что бандиту свойственны человеческие черты. У него есть отец, а значит, он приверженец привычных людских традиций. Герой принимает угощение руками, не крыльями, и его облик полностью соответствует обычной человеческой внешности. В то же время сказатели уточняют:
«Засвистал как Соловей тут по-соловьему,
Закрычал, разбойник, по-звериному,
Маковки на теремах покривились».
Эта фраза намекает на необычайные способности, благодаря которым персонаж оказывается неуязвимым.
Кто был и где жил Соловей-Разбойник
Что мы знаем о таком персонаже как Соловей-Разбойник? В русских былинах это почти чудище присутствует давно. Сидел он на двенадцати дубах в гнезде и, сидя в нем, свистал так сильно и громко, что все низвергал своим свистом. Он перекрыл прямоезжую дорогу к Киеву ровно на тридцать лет: никакой человек по ней не прохаживал, зверь не прорыскивал, птица не пролетывала.
Дальнейшее мы знаем с детства. Илья Муромец всё-таки одолел Соловья, привёз его в Киев, показал боярам и князю Владимиру, поначалу не поверившему рассказу о поимке знаменитого и страшного разбойника, а затем казнил его. С тех пор за Ильёй установилась слава главного богатыря и защитника Руси. В образе же его противника народ выразил своё резко отрицательное отношение к силам, мешавшим единству русских земель.
Однако большинство из нас и не подозревает, что Соловей-разбойник — самый таинственный персонаж русского фольклора.
Правда, ныне такие оценки не в ходу. Если некоторые исследователи прошлых лет откровенно признавали Соловья фигурой загадочной, то любой современный автор, толкуя образ Соловья, вольно или невольно создаёт у читателей впечатление, что в основном науке тут уже всё понятно.
Какой Соловей-Разбойник в былинах
Для начала выясним, что рассказывается о Соловье-разбойнике в былине. Очень скоро обнаруживаем, что вынести из былины чёткое представление о Соловье-разбойнике в принципе невозможно.
«Его натура как-то двоится…» — отмечал выдающийся учёный XIX в. Ф.И. Буслаев. Само имя персонажа позволяет представить его и птицей, и человеком.
При встрече с Ильёй Муромцем Соловей восседает в «гнезде» на дубах. В нашем сознании возникает образ гигантской птицы. Завидев Илью, Соловей пытается погубить его своим смертоносным свистом. Неизбежно возникающая при этом параллель со свистом реального соловья усиливает впечатление, что речь идёт о пернатом чудовище.
Даже богатырский конь Ильи не устоял на ногах от звуковой атаки. Сам богатырь, однако, неуязвим. Метким выстрелом из лука прямо в глаз Соловью он сбивает его с дубов. Привязав противника к седлу, Илья Муромец продолжает свой путь в Киев. Дорога лежит мимо жилища Соловья. Члены семьи разбойника глядят в окошко и сперва не могут разобрать: то ли Соловей везёт незнакомого мужика, то ли мужик — Соловья.
Значит, Соловей тоже умеет ездить на коне? С нашим персонажем произошла неожиданная метаморфоза. «Будучи побеждён богатырём, он как бы сбрасывает с себя нечеловеческие, фантастические формы», — пишет фольклорист Б.Н. Путилов. В дальнейшем Соловей-разбойник уже ничем не напоминает птицу. У него, как у состоятельного человека, «широк двор», «высок терем», «палаты белокаменные», а также вполне человеческая семья: жена, дочери, сыновья, зятья.
Он отговаривает домочадцев от попыток отбить его у Ильи Муромца, затем, в Киеве, гордо разговаривает с князем Владимиром, по некоторым вариантам даже требует себе чару вина, чтобы смочить запёкшиеся уста. Наконец, удовлетворяя любопытство князя и бояр, он демонстрирует свой свист, отчего в стольном граде трясутся дома и падают люди.
Под влиянием предшествующих эпизодов мы и в этой сцене уже склонны видеть в Соловье не громкоголосую птицу, а необыкновенно сильно свистящего человека…
Вот и попробуйте теперь понять, как выглядел противник Ильи Муромца
Эта тенденция к полному очеловечиванию Соловья тем любопытнее, что вообще-то для народного изобразительного искусства показ разных чудищ, полулюдей-полуживотных был делом привычным. Народные художники, никогда не пасовавшие перед изображением «гибридных» существ, однако для Соловья-разбойника сделали исключение. Вероятно, чувствовали: Соловья трудно представить в виде, скажем, человека с крыльями или говорящей птицы. Он не «птицечеловек», а «то птица, то человек», и две половинки его натуры как-то противятся зримому совмещению.
Выбор был сделан в пользу человеческой ипостаси Соловья, благо и в сюжете она выражена заметно ярче. Между прочим, так поступают и современные дети. Как правило, они рисуют Соловья-разбойника пусть страшным, даже «одичалым», но — человеком.
Самый радикальный способ решения данной проблемы, как выяснилось, состоит в том, чтобы признать двойственность Соловья-разбойника… мнимой. Такую идею высказал в 1891 г. выдающийся отечественный филолог А. А. Потебня. К нему присоединился ряд других учёных. Суть рассуждений А.А. Потебни и его единомышленников заключалась в следующем.
Почему имя Соловей нужно непременно считать указанием на птицу? В старину его мог носить и человек. «Употребление названий животных разного рода в качестве личных имён, — писал А.И. Соболевский, — свойственно едва ли не всему человечеству. Древняя Русь знала его издревле». То, что ныне воспринималось бы только как забавные, а порою даже обидные для их носителей прозвища, раньше служило «официальными» именами вполне уважаемых людей.
Уместно вспомнить, что царская династия Романовых вела свою родословную от боярина Андрея Кобылы, жившего в XIV в. В документах XV—XVII вв. фигурируют Баран Филиппов, Волк Курицын, Овца Владимиров, Паук Иванов, Жаворонок Лазарев, Анисим Скворец, Васька Воробей, Стахей Голубь… Имя Соловей в такой компании выглядит совершенно естественным.
С нашим же Соловьём дело могло обстоять очень просто. Разбойникам ведь принято давать клички. Ничто не мешает предположить, что какой-нибудь удалец «с большой дороги» получил прозвище Соловей, допустим, за особенное умение свистеть, всегда ценившееся в разбойничьей среде.
Позднее русские исследователи «проблемы Соловья» привели другие, не менее интересные параллели. Так, одно из суданских племён укрывалось от своих врагов на ветвях эриодендронов: первый «этаж» воздушного укрепления составляло жилище с провизией и домашними животными, выше располагалась корзина для воинов. А неподалёку от Торуня (Польша) в старину был могучий дуб, знаменитый тем, что на нём какое-то время жили (!) прусские крестоносцы. Такие же факты выявились и в русской истории.
Рассмотрим географические данные, содержащиеся в былине
— Кратчайший путь из Мурома к Киеву в условиях Древней Руси скорее всего пролегал бы через Чернигов, — рассуждает Ю. Морозов. — Былина в этом отношении точна. Она рассказывает, как Илья Муромец, спеша в Киев, проезжает мимо Чернигова и видит, что город со всех сторон обступила вражеская рать. Богатырь не мог не прийти на выручку осаждённым. Благодарные черниговцы просят Илью остаться у них в городе воеводой. Но планы у богатыря иные, он спрашивает «дорожку прямоезжую» на Киев. Тут-то впервые он и узнаёт о Соловье — разбойнике, который эту самую дорогу оседлал.
Вроде бы координаты логова Соловья обозначены: где-то между Киевом и Черниговом. Однако исследователи с редким единодушием отказывались принимать это сообщение на веру. Мешало другое, более правдоподобное указание той же былины: встреча Ильи Муромца с Соловьём-разбойником состоялась в Брынских, или Брянских, лесах. Во всяком случае, наиболее вероятный маршрут поездки Ильи Муромца проходит через весь указанный регион.
Но если мы прикинем, где мог бы пролегать подобный маршрут в реальных условиях Древней Руси, нам станет ясно, что человек, спешащий из Мурома в Киев, предпочёл бы проделать максимальный отрезок пути по Оке или вдоль её берега. И только там, где река круто изгибается (в районе нынешней Калуги), он вынужден был бы взять юго-западнее и ехать лесами, устремляясь опять-таки к ближайшей излучине Десны, а уж река привела бы его в Чернигов и Киев. Этот-то путь непосредственно пересёк бы Брянские леса.
Создатели былины знали, что кратчайший путь из северо-восточных земель в Киев лежит через Брынские леса, потому и направили туда своего героя. Наиболее рациональный маршрут выбирали позднее и строители дорог.
Меж тем «брынско-брянская» привязка сюжета получала в ходе исследовательской работы всё новые подтверждения. Много интересного обнаружилось в топонимике окрестностей Брянска и соседствующего с ним города Карачева. Например, былина говорит, что лесная застава Соловья-разбойника располагалась у реки Смородины.
Эту реку поначалу считали чисто мифической и на карте не искали — как оказалось, напрасно, ибо недалеко от Карачева протекает река Смородиновка. А в 13 км от Карачева лежит село с не совсем обычным названием Девять Дубов. Отыскали даже Соловьёв перевоз — через Десну, в непосредственной близости от Брянска.
Такое скопление топонимов, вызывающих в памяти сюжет о Соловье-разбойнике, заставляло с особым интересом отнестись к местным преданиям. И ожидания исследователей оправдались. 14 апреля 1890 г. газета «Московские ведомости» опубликовала корреспонденцию анонимного жителя города Карачева.
Сославшись на уже известные нам «былинные» топонимы, автор далее писал: «…Местные старожилы помещики указывают даже то место, где было расположено “гнездо Соловья-разбойника”. И теперь на берегу Смородинной находится огромных размеров пень, который, по преданию, сохранился от громадных девяти дубов, около которых жил Соловей-Разбойник».
Брянские леса — это часть обширной территории, которую в период формирования древнерусской государственности населяло племя вятичей. Географическое положение земли вятичей предписывало ей стать связующим звеном между «центром» и северо-восточными «окраинами» нарождающегося государства. Однако в реальной жизни долгое время было иначе.
Исследователи давно обратили внимание на красноречивую фразу в «поручении» Владимира Мономаха. Перечень своих походов он начинает так: «Первое, к Ростову вдох, сквозе вятичи, посла мя отець…» (князь был в ту пору ещё отроком). Слова «сквозь вятичи» — не просто уточнение маршрута; Мономах и на склоне лет был горд тем, что к Ростову он тогда шёл не окольным, а прямым путём.
Действительно, вятичи дольше и упорнее других восточнославянских племён сохраняли свою обособленность, сопротивляясь властным притязаниям киевских князей. В 966 г. князь Святослав, как сообщает летопись, «вятичи победи… и дань на них възложи». Но зависимость от Киева вятичи терпели недолго.
В 991 г. сыну Святослава Владимиру опять пришлось облагать их данью с помощью вооружённой силы. Уже через год вятичи восстали («заратишася»), Владимир Святославич снова отправился в поход против них, снова их победил — но и эта победа не была окончательной. Ещё два раза («по две зимы») довелось воевать с вятичами Владимиру Мономаху.
По-видимому, именно ему принадлежит большая, если не решающая, заслуга в том, что сопротивление вятичей было в конце концов сломлено и их земля стала «проходимой». Как считает археолог Т.Н. Никольская, благодаря походам Мономаха была проложена дорога из Киева в Ростов, шедшая через Карачев, Москву и другие поселения вятичей. Вскоре появилась и дорога в северо-восточном направлении, почти совпадающая с былинным маршрутом Ильи Муромца.
Всё подталкивает к мысли, что в сюжете о первом подвиге Ильи Муромца отразилась борьба за прокладывание этой дороги. Таким образом, молодые годы Ильи пришлись бы на середину XII в.
Верны эти сведения или нет, но по другим источникам можно заключить, что слава об Илье Муромце, устные произведения о нём стали широко распространяться именно в XII в. Получается, застава Соловья символизировала собой непокорное племя вятичей? В свете приведённых фактов эта трактовка очевидна, и её уверенно предлагали ещё учёные XIX в. Дополнительным аргументом в её пользу является известное сходство образа жизни Соловья-разбойника с бытом вятичей.
Ясно, что гипотеза о Соловье-вятиче предполагает отход от тривиального понимания этого персонажа как разбойничьего атамана. Оправдано ли это? Вполне.
Но есть и другие нерешенные вопросы в биографии Соловья-разбойника. Они связаны с его свистом. Многие исследователи, начиная с Ф.И. Буслаева, проводили параллель между Соловьём-разбойником и пресловутым Дивом из «Слова о полку Игореве». Характер этой связи, однако, до сих пор остаётся непрояснённым, а образ Дива — загадочным. Так что у нас есть все причины познакомиться с ним поближе.
Новгород-северский князь Игорь, не вняв грозному предзнаменованию в виде солнечного затмения, шёл с войском на половцев. «Солнце ему тьмою путь заступаше; нощь, стонущи ему грозою, птичь убуди; свист зверин въста, зби[ся] Див, кличет връху древа, велит послушати земли незнаеме, Влъзе, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, Тьмутараканьскый блъван». Без перевода не очень понятно, но и перевод — дело трудное.
Из-за неоднократного переписывания текста в нём накопились ошибки, не всегда даже можно быть уверенным в правильной разбивке на слова. Так, в первом издании памятника в цитированном месте была фраза «свист зверин с стазби», и переводчики долго ломали головы, что бы это значило, пока, наконец, большинством голосов не решили, что надо читать «свист зверин въста (поднялся)», а «зби» — это усечённая глагольная форма «збися», относящаяся к Диву: «взбился (встрепенулся) Див и т.д.». С учётом этой гипотетической, но на сегодняшний день практически общепринятой поправки постараемся разобраться в сути сообщённого.
Раскаты грома в подступивших сумерках пробудили птиц. Далее упомянут загадочный «свист зверин». Некоторые комментаторы «Слова» (например, зоолог Н.В. Шарлемань) полагали, что речь идёт о свисте потревоженных сусликов. Мысль остроумная; однако сравнение с былиной делает возможным и другое толкование.
Соловей-разбойник ведь не только свистит, но и ревёт по-звериному. Не подобное ли многоголосие сжато отражено и в формуле «звериного свиста»? Во всяком ; случае, контекст позволяет отнести это выражение именно к Диву: «свист звериный поднялся — (это) взбился Див, кличет на вершине дерева…» Вкупе с предшествующим упоминанием разбуженных птиц получается цельная картина переполоха на верхнем ярусе поэтического ландшафта «Слова».
Клич Дива разносится на огромное расстояние. Он слышен на Волге, на побережье моря (Чёрного? Азовского?), на притоке Днепра Суле, в крымских городах Корсуне (Херсонесе) и Суроже (Судаке), наконец, в Тмутаракани, знаменитой в ту пору, очевидно, каким-то языческим идолом («болваном»). Смысл этого утверждения «Слова» невозможно понять, не зная реальной обстановки, в которой совершался поход.
По летописному рассказу о тех событиях, разведка сообщила Игорю, что напасть на половцев внезапно не удастся, они разъезжают по степи, во всеоружии готовые встретить русских. В поэтической версии событий, созданной автором «Слова», приближение русских воинов выдал крик Дива. Следом за его криком и как бы в ответ ему скрипят («крычат», будто лебеди) телеги половцев, спешащих к Дону.
Но кто же такой этот Див? Ответов, предлагавшихся переводчиками «Слова», множество. Ранние комментаторы считали Дива обыкновенной птицей — филином или удодом, крик которых навевает страх и кажется недоброй приметой.
Другие видели в нём сидящего на дереве разведчика или некий «маяк» с трещоткой, установленный половцами для сигнализации о передвижении русских. Не было недостатка и в мифологических истолкованиях Дива, от обтекаемых («зловещая мифическая птица») до вполне конкретных: леший, грифон. Его отождествляли даже с реликтовым гоминоидом, то есть снежным человеком…
Ещё одну оригинальную трактовку образа Соловья-разбойника предложил историк Е. И. Босов (он же Еремин), исследовавший очень интересное явление — архаический язык свиста, которым пользуются для дальней связи многие народы, в том числе гуанчи Канарских островов. Это не какая-то простенькая система условных сигналов, овладеть коей может любой из нас, а своеобразная имитация с помощью свиста звуков обычной речи.
Отметив, что свист такой мощи, слышимый порой на расстоянии до 14 км, у близко стоящего человека вызвал бы болезненные ощущения, автор провёл напрашивавшуюся параллель: люди, владеющие этим языком, «могли бы помериться свистом с легендарным Соловьём-разбойником русских былин, в образе которого, может быть, нашли отражение какие-то смутные воспоминания о “свистящих” лесных племенах, некогда живших в муромских лесах».
Мотив смертоносного голоса или звука встречается также в демонологии казахов и киргизов, в фольклоре некоторых африканских народов, в легендах Древнего Египта.
Все это дает основания считать, что свист былинного Соловья-разбойника восходит к неким вполне обычным жизненным обстоятельствам, многократно усиленным в воображении разных народов.