Что значит нравственные законы

Конспект по нравственному богословию. 1. Нравственный закон

Действия нравственные и безнравственные. — Совесть, три ее функции. — Условия нравственного вменения. — Прирожденность нравственного закона

На всем земном шаре из всех существ, населяющих его, один только человек имеет понятие о нравственности. Всякий знает, что действия человека бывают или хороши, или дурны, или добры, или злы, нравственно-положительны или нравственно-отрицательны (безнравственны). И этими понятиями о нравственности человек неизмеримо отличается от всех животных. Животные поступают так, как свойственно поступать им по природе, или же так, как они приучены, например, дрессировкой. Но они не имеют понятия о нравственном и безнравственном, а потому их поступки нельзя рассматривать с точки зрения понятий о нравственности.

Как же различить нравственно-доброе от нравственно-дурного? Различие это совершается по данному нам, людям, от Бога особому нравственному закону. И этот нравственный закон, этот голос Божий в душе человека мы чувствуем в глубине нашего сознания, и называется он совестью. Эта совесть и есть основа общечеловеческой нравственности. Человека, который никогда не слушал своей совести и усыпил ее, заглушил ее голос ложью и мраком упорного греха, часто называют бессовестным. Слово Божие таких упорных грешников называет людьми с сожженною совестью (см.: 1 Тим 4, 2); их душевное состояние крайне опасно и может оказаться гибельным для души.

Когда человек прислушивается к голосу своей совести, он видит, что эта совесть в нем говорит прежде всего как судия, строгий и неподкупный, оценивающий все поступки и переживания человека. И часто бывает так, что какой-либо данный поступок выгоден человеку или же вызвал одобрение у других людей, а в глубине души этот человек слышит голос совести: «Это — нехорошо, это — грех. »

В тесной связи с этим совесть в душе человека действует еще как законодатель. Все те нравственные требования, которые стоят пред душой человека при всех его сознательных действиях (например: делай добро, будь правдив, не кради и т.д.), являются именно нормами, требованиями, предписаниями этой самой совести. И голос ее учит нас, как нужно и как не нужно поступать. Наконец, совесть еще действует в человеке как мздовоздаятель. Это бывает тогда, когда мы, поступив хорошо, испытываем мир и спокойствие в душе, и наоборот, после совершения греха испытываем упреки совести. Эти упреки совести иногда переходят в страшные душевные терзания и муки и могут довести человека до отчаяния или до потери душевного равновесия, если он не восстановит мир и спокойствие в совести чрез глубокое и искреннее покаяние (ср. у Пушкина монолог Скупого рыцаря и Бориса Годунова, а также «Преступление и наказание» Достоевского).

Само собой понятно, что человек несет нравственную ответственность только за те поступки, которые он совершает, во-первых, в сознательном состоянии и, во-вторых, будучи свободен при совершении этих поступков. Только тогда к этим поступкам применяется нравственное вменение, и только тогда они, как говорят, человеку вменяются в вину, в похвалу или в осуждение. В противоположность этому люди, не сознающие характера своих поступков (младенцы, лишенные рассудка, и т.д.) или же насильно вынужденные совершать их против своей воли, считаются невменяемыми и ответственности за эти поступки не несут. В эпоху гонений на христианство язычники-мучители клали мученикам на руку ладан и держали ее над огнем своего пылающего жертвенника. Мучители рассчитывали на то, что мученик не выдержит огня, пошевелит пальцами (или отдернет руку) и ладан упадет на огонь. Правда, обычно исповедники веры были настолько тверды духом, что предпочитали сжечь пальцы, но ладан не роняли; но если бы и уронили, кто мог бы утверждать то, что они принесли жертву идолу? Само собой понятно, что пьяных нельзя признать невменяемыми, так как они начинали свое пьянство в нормальном и трезвом состоянии, прекрасно зная о последствиях опьянения. Поэтому в некоторых государствах Северной Европы человек за совершение преступления в пьяном состоянии наказывается вдвойне: 1) за то, что напился, и 2) за самое преступление. Несомненно то, что нравственный закон должен быть признан для людей врожденным, то есть вложенным в самую природу человека. За это говорит несомненная всеобщность в человечестве понятий о нравственности. Конечно, прирожденною может быть признана только сама нравственная потребность, своего рода нравственный инстинкт, но не раскрытые и ясные нравственные понятия и идеи. Такие ясные нравственные понятия и идеи развиваются в человеке отчасти через воспитание и влияние предшествовавших поколений, наиболее же всего на основе религиозного чувства. Поэтому у грубых язычников нравственные нормы ниже, грубее, уродливее, чем у нас, христиан, знающих и верующих в Истинного Бога, Того, Который вложил в душу человека нравственный закон и через этот закон руководит всею его жизнью и деятельностью.

Источник

Закон и нравственность

ЗАКОН И НРАВСТВЕННОСТЬ

Всегда ли удается адвокату неукоснительно выполнить профессиональный долг, оставаясь в ладах со своей совестью?

Действующее нормативное регулирование адвокатской тайны не предполагает возможности ее разглашения ни при каких условиях. Пункт 2 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката говорит о том, что соблюдение профессиональной тайны является не просто приоритетом деятельности адвоката, а ее безусловным приоритетом.

Решения органов отдельных адвокатских палат, которые специально или в рамках дисциплинарных производств обращались к вопросу сохранения адвокатской тайны и допускали отдельные случаи отступления от этого принципа, не меняют данную ситуацию нормативного закрепления безусловности и абсолютности адвокатской тайны, поскольку правовые нормы законодательства об адвокатуре и принятые съездом адвокатов нормы профессиональной этики адвокатов по юридической силе выше решений органов региональных палат.

И тем не менее вопрос регулирования адвокатской тайны очень актуален и требует широкого обсуждения (в связи с чем выражаю огромную благодарность «Новой адвокатской газете» и Ю.С. Пилипенко за поднятую тему), а их нормативное регулирование нуждается в совершенствовании, и притом в скорейшем.

Доносить или не доносить?

По вопросу возможности разглашения адвокатом сведений, полученных им от доверителя при оказании юридической помощи (например, о совершенном преступлении) не могу примкнуть ни к одной из крайних позиций: полный запрет на донос – с одной стороны или возможность для адвоката сообщать о совершенных тяжких или особо тяжких преступлениях – с другой. Как всегда, истина где-то посредине.
Определенно возражаю против того, что адвокату допустимо доносить о совершенных его доверителем преступлениях. Это мое возражение находится вне зависимости от тяжести совершенного доверителем преступления, сведения о котором стали известны адвокату. В данном случае зло (преступление) уже совершено, и предотвратить его уже невозможно. Бороться с преступностью и обеспечивать возмездие за совершенное преступление путем реализации неотвратимости наказания – не есть назначение адвокатуры. Конечно каждый адвокат, поскольку его поведение регулируется в том числе и нормами морали, внутренне протестует против преступности вообще и каждого преступления в частности, однако в данном случае адвокатская тайна как фундаментальный принцип адвокатской профессии превыше нравственных установлений.

Поэтому рассуждения о возможности нарушения адвокатской тайны допускаю только применительно к получению адвокатом от доверителя сведениям о готовящемся, но не о совершенном преступлении. Мотив действий адвоката в таких случаях вполне определенен – предотвратить готовящееся зло.
Вижу только следующие исключения из требования о соблюдении адвокатской тайны, когда допустимо сообщить и о совершенном преступлении:

– если совершенное преступление, о котором адвокат получил сведения от своего клиента, является длящимся; например, продолжают пытать захваченного ранее заложника или оставленный в опасности человек продолжает находиться в этой угрожающей для его жизни ситуации;

– когда путем сообщения о совершенном преступлении можно предотвратить или существенно снизить его последствия; к примеру, сообщить о месте нахождения сбитого пешехода, своевременно оказанная медицинская помощь которому предотвратит его смерть;

– если последовательность однородных преступлений, о которых узнал адвокат, не оставляет у него сомнений в том, что данная преступная деятельность однозначно будет продолжена лицом, – речь идет об уже становящемся хрестоматийным при обсуждении данной темы примере о серийных убийцах, педофилах и прочих маньяках.

Но возникает вопрос: обо всех ли готовящихся преступлениях адвокат имеет право сигнализировать куда следует? Даже горячие сторонники возможности отхода в подобных случаях от принципа адвокатской тайны говорят, что обсуждаться могут только случаи тяжких и особо тяжких преступлений.
Не могу полностью разделить и эту позицию. Думаю, что круг этих (повторюсь – только готовящихся) преступлений должен быть сужен и при этом основной акцент должен быть сделан не на степени тяжести преступления, а на его объекте. Этот довод основан на понимании того, что адвокатура занимает определенную позицию в гражданском обществе, главная ценность которого – человек, его жизнь и здоровье, его права и свободы.

Цели и интересы гражданского общества и государства иногда не совсем совпадают, а нередко не совпадают совсем. Исходя из этого, в нарушение принципа адвокатской тайны адвокат может сообщить не о всяком преступлении, которое государство определило как тяжкое или особо тяжкое. Это могут быть только сообщения о преступления против личности. Думаю, что обращение адвоката в подобной ситуации в правоохранительные органы для предотвращения готовящегося убийства человека будет правомерным поведением и с точки зрения закона, и с позиций профессиональной этики, не говоря уже о нравственной стороне этого поступка.

Еще одна ситуация возможного освобождения от обязанности хранить адвокатскую тайну подробно проанализирована Советом адвокатской палаты г. Москвы при рассмотрении вопроса о допустимых способах защиты адвоката в случаях его преследования (или наличия угрозы такого преследования) бывшими доверителями в дисциплинарном или уголовном порядке. Отдавая должное глубокой проработке данного вопроса советом ведущей адвокатской палаты России и прекрасной мотивировке принятого решения, тем не менее считаю необходимым отметить, что деление полученных при осуществлении адвокатом профессиональной деятельности сведений на конфиденциальные и публичные далеко не бесспорно, и полагаю, что обсуждение этого вопроса должно стать ответвлением общей дискуссии об адвокатской тайне.

Для чего адвокату нужна совесть

Не уверен в том, что возможно произвести классификацию и типологизацию всех возможных случаев, когда допустимы отступления от обязанности хранить адвокатскую тайну, ибо, как отмечают классики адвокатуры, «жизнь гораздо богаче наших представлений о ней».

Думаю, что допущение в отдельных случаях возможности нарушения адвокатской тайны – это как раз тот довольно редкий случай, когда регулирование осуществляется не конкретными предписаниями по каждой возможной ситуации, а непосредственно нормами-принципами, в частности их соотношением в каждом конкретном случае.

Сложность разрешения данной коллизии – в том, что мы соотносим друг с другом два принципиальных положения профессиональной этики, одно из которых нормативное (ст. 6 и подп. 4 п. 1 ст. 9 КПЭА – обязанность хранить адвокатскую тайну), а другое – не в полной мере нормативное (п. 1 ст. 10 КПЭА – закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя), так как в дополнение к норме появляется и иной регулятор поведения – нравственность.

И вот в этой сложной коллизии, когда оказываются противопоставлены с одной стороны нормы адвокатской профессии, а с другой – общечеловеческие ценности, адвокат и должен принять непростое для себя решение и ответить на вопрос: что же в данной конкретной ситуации является более ценным?

Не соглашусь с мнением уважаемого коллеги А. Назарова, что в случае выбора адвоката в пользу общечеловеческих ценностей он должен подать заявление о прекращении своего статуса адвоката, т.е., образно говоря, остаться честным человеком, но «застрелиться» как адвокат (см.: Назаров А. Запретный плод сладок // Новая адвокатская газета. 2009. № 17 (58)).

Полагаю, что в подобных случаях (если только решение не должно быть принято незамедлительно) адвокату следует пользоваться инструментом, предусмотренным п. 4 ст. 4 Кодекса профессиональной этики адвоката, – обратиться за разъяснением в совет адвокатской палаты. Результатом такого обращения будет не только получение адвокатом иммунитета от дисциплинарной ответственности на основании п. 3 ст. 18 КПЭА, но и разделение груза ответственности за правильность принятия довольно сложного решения с профессиональными и умудренными житейским опытом коллегами.

А что делать с доверительностью?

Проблематика адвокатской тайны и возможности ее нарушения разнопланова. Она непосредственно затрагивает и такое фундаментальное положение адвокатской деятельности, как доверительность отношений между адвокатом и клиентом. Доверитель, находясь в трудной жизненной ситуации ведущегося в отношении него уголовного преследования или в ситуации иной правовой проблемы, зачастую видит в адвокате единственную возможность ее разрешения и с доверием сообщает ему о самом сокровенном. Разумеется, в этом случае недопустима нечестная позиция в отношении клиента, когда тот с удивлением узнает, что некоторые из доверительно сообщенных им адвокату сведений вдруг неожиданно для доверителя адвокат счел возможным сообщить правоохранительным органам в нарушение принципа сохранности адвокатской тайны.

Что делать в этом случае? Предварительно читать доверителю длинную теоретическую лекцию об адвокатской тайне и допустимых возможностях отступления от нее? Зачастую нецелесообразно, да и не всегда возможно. Полагаю, что в практику адвокатской деятельности необходимо вводить письменные документы определенной формы, подобные тем, что содержатся в ряде образцов протоколов процессуальных и следственных действий (разъяснение прав и обязанностей участников, предупреждение об ответственности и пр.).

Применительно к рассматриваемому случаю доверителю следует дать для ознакомления и подписи бланк с нормативным определением и разъяснением содержания понятия адвокатской тайны, а также с указанием случаев, когда адвокат освобождается от обязанности ее соблюдения. Такая позиция будет не только честной по отношению к клиенту, но и обеспечит исполнение принципа доверия как обязательной составляющей адвокатской профессии.

Вопрос об адвокатской тайне и возможности отступления от нее, вероятно, самый сложный из всех коллизий в адвокатской деятельности. В связи с этим крайне велик соблазн не мучиться с принятием достаточно сложного и не совсем однозначного решения в различных ситуациях, а наложить абсолютный запрет на нарушение адвокатской тайны. Но как при соблюдении такого запрета смог бы продолжать жить и быть в ладах со своей совестью адвокат, который выполнил бы профессиональное предписание строго хранить адвокатскую тайну, но при этом даже не попытался предотвратить ставшее ему известным готовящееся преступление, например, сходное по последствиями с трагедиями 11 сентября в Нью-Йорке, или трагедией в Беслане, или на «Норд-Осте»? В подобных случаях для совестливого человека, коим и должен быть адвокат, возможно только одно – не образно (как в приведенном выше примере), а реально застрелиться.

Источник

Нравственный закон

Нра́вственный зако́н — уста­нов­лен­ный Богом закон, опре­де­ля­ю­щий нормы и пра­вила мыслей, жела­ний, дей­ствий и пове­де­ния чело­века, под­ра­зу­ме­ва­ю­щих воз­мож­ность их нрав­ствен­ной оценки, соот­вет­ству­ю­щих выс­шему при­зва­нию и пред­на­зна­че­нию чело­века.

Есте­ствен­ный нрав­ствен­ный закон — есте­ствен­ный закон, обу­слов­ли­ва­ю­щий чело­ве­че­ское есте­ство, при­су­щий каж­дому чело­веку как лич­но­сти, про­яв­ля­ю­щийся во внут­рен­нем нрав­ствен­ном чув­стве (голос сове­сти), обна­ру­жи­ва­е­мый во врож­дён­ной для чело­века спо­соб­но­сти знать добро и зло, отли­чать первое от вто­рого и направ­лять себя в сто­рону добра.

Сверхъ­есте­ствен­ный (откро­вен­ный) нрав­ствен­ный закон — данный Богом в Откро­ве­нии закон, кото­рый был сооб­щен людям в разное время через избран­ных пат­ри­ар­хов и святых мужей- про­ро­ков в Ветхом Завете и через Самого Гос­пода нашего Иисуса Христа и Его апо­сто­лов в Новом Завете. В соот­вет­ствии с двумя раз­лич­ными пери­о­дами в рас­кры­тии этого закона он раз­де­ля­ется на вет­хо­за­вет­ный, или Мои­сеев, закон и ново­за­вет­ный, или еван­гель­ский.

Если греш­ник спо­со­бен нару­шать тре­бо­ва­ния Боже­ствен­ного нрав­ствен­ного закона, то не сле­дует ли из этого, что в стро­гом зна­че­нии слова нрав­ствен­ный закон — не закон?

Как и любое тво­ре­ние Божье чело­век обу­слов­лен рядом утвер­жден­ных Богом зако­нов: физи­че­ских, хими­че­ских и др. Кроме того, как суще­ству лич­ност­ному чело­веку дан нрав­ствен­ный закон. В соот­вет­ствии с этим зако­ном все люди явля­ются нрав­ственно ответ­ствен­ными перед Созда­те­лем, ближ­ними и самими собой.

Явля­ясь бого­учре­жден­ным зако­ном, нрав­ствен­ный закон под­ра­зу­ме­вает необ­хо­ди­мость под­чи­не­ния ему всех без исклю­че­ния людей. Однако, в отли­чие от физи­че­ских зако­нов, дей­ству­ю­щих на чело­века с без­услов­ной необ­хо­ди­мо­стью, вне зави­си­мо­сти от того, хочет он под­чи­няться этим зако­нам или не хочет, к испол­не­нию норм нрав­ствен­ного закона люди обя­зы­ва­ются, но не непре­одо­лимо.

Согласно учению Церкви, нрав­ствен­ный закон есте­ствен­ным обра­зом про­яв­ля­ется в чело­веке в связи с его нрав­ствен­ным чув­ством; тре­бо­ва­ния этого закона регу­лярно звучат в голосе его сове­сти ( Рим.2:14-15 ); однако чело­век волен не при­слу­ши­ваться к этому голосу.

Тре­бо­ва­ния «есте­ствен­ного нрав­ствен­ного закона» (выра­зи­тель­ни­цей кото­рого и явля­ется совесть) под­креп­лены тре­бо­ва­ни­ями «откро­вен­ного нрав­ствен­ного закона» (по сути речь здесь идёт не о двух разных зако­нах, но о двух формах сооб­ще­ния чело­веку Боже­ствен­ной воли отно­си­тельно его нрав­ствен­ной жизни). Отча­сти поло­же­ния «откро­вен­ного закона» были пере­даны людям во вре­мена Вет­хого Завета, но с боль­шей пол­но­той — Гос­по­дом Иису­сом Хри­стом во время Его зем­ного слу­же­ния.

Видя, что без­за­кон­ники могут сво­бодно игно­ри­ро­вать тре­бо­ва­ния нрав­ствен­ного закона, многие даже не при­знают этот закон за закон. Мол, что же это за бого­учре­жден­ный закон, если его можно не соблю­дать? Коль скоро, счи­тают они, этот «так назы­ва­е­мый закон» дей­ствует лишь на тех, кто сам желает его соблю­дать, то он и не должен вос­при­ни­маться как объ­ек­тивно суще­ству­ю­щий закон, но в лучшем случае — как субъ­ек­тив­ное пред­став­ле­ние опре­де­лен­ных людей о морали, о том, что такое зло и что такое добро.

Между тем это не так. Нрав­ствен­ный закон — именно закон, и как закон дей­стве­нен в отно­ше­нии всех людей вообще, однако его дей­ствие про­яв­ля­ется не в форме фаталь­ной, непре­одо­ли­мой силы, вле­ку­щей чело­века к Добру, а иначе: побуж­дая к добру, но не наси­луя волю; при этом чело­век имеет воз­мож­ность сле­до­вать напе­ре­кор дан­ному побуж­де­нию.

Однако, ска­зан­ное вовсе не озна­чает, что фактом невы­пол­не­ния греш­ни­ками нрав­ствен­ного закона отри­ца­ется и сама его дей­ствен­ность: если греш­ники не испол­няют тре­бо­ва­ний нрав­ствен­ного закона, тогда его дей­ствие про­явится по отно­ше­нию к ним в соот­вет­ству­ю­щем их гре­хов­но­сти воз­да­я­нии, в том числе в посмерт­ном, на Част­ном суде, и в окон­ча­тель­ном, на Страш­ном Суде.

Источник

Нравственный закон и совесть

Шиманский Г. И. Нравственный закон и совесть. — М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2012. — 40 с. — (Серия «Христианский взгляд»).

Серия брошюр под общим названием «Христианский взгляд» составлена на основе рукописи курса лекций по нравственному богословию талантливого церковного ученого и писателя Г. И. Шиманского (1915-1970). «Христианский взгляд» — не просто изложение теоретических принципов, но рассказ о способе жизни, подобающем христианину, о моральных ориентирах в современном мире.

В брошюре «Нравственный закон и совесть» повествуется о значении совести в нравственной жизни человека, обратившегося к Богу и живущего истинно христианской жизнью.

Приводим отрывок из книги.

Понятие о нравственном законе

Кроме свободы и самосознания, третьим условием нравственной деятельности является нравственный закон.

Что же такое нравственный закон?

Когда нравственное чувство осознано и многократно проявляется в нас по поводу наших намерений и действий, то оно оставляет в нас глубокий след. Наше сознание и мышление тогда уже постоянно обращаются на движения нравственного чувства. Таким путем в нас образуются нравственные понятия, или правила свободных нравственных действий, что и носит название нравственного закона. Нравственный закон — это основанное на нравственном чувстве сознание того, что должно и чего не должно делать.

Закон вообще есть правило или совокупность правил, определяющих действие какой- либо силы. Например, механический закон тяжести определяет действие силы тяжести.

Нравственный закон определяет способ действия нашей нравственной силы, т.е. свободы воли. Значит, нравственный закон указывает, как человек должен жить, что он должен делать, чтобы достигнуть своего назначения или своей нравственной цели.

Источник

НРАВСТВЕННЫЙ ЗАКОН

Смотреть что такое «НРАВСТВЕННЫЙ ЗАКОН» в других словарях:

НРАВСТВЕННЫЙ ЗАКОН, МОРАЛЬНЫЙ ЗАКОН — предписание делать добро и не делать зла. Нравственный закон благодаря свободе является каузальным (причинно обусловленным) и потому предписывается безусловно, категорически, не считаясь с эмпирическими целями … Профессиональное образование. Словарь

Естественный нравственный закон — это закон об исходно нравственной сущности человека и нравственности как основной движущей и определяющей силе развития как отдельного человека, так и общества, человечества в целом. Согласно закону, Бог наделил человека способностью избирать… … Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)

ЗАКОН — необходимое, существенное, устойчивое, повторяющееся отношение между явлениями. 3. выражает связь между предметами, составными элементами данного предмета, между свойствами вещей, а также между свойствами внутри вещи. Существуют 3.… … Философская энциклопедия

Нравственный императив — (лат. – повеление) – это общий закон, высшее требование, важнейший принцип, которому надо следовать безоговорочно, без рассуждения, без сомнения. Это та нравственная максима, которая распространяется на все человечество без исключения. Термин… … Основы духовной культуры (энциклопедический словарь педагога)

Закон — • English: Law Обычно так называется закон, который Бог дал Моисею. Закон можно поделить на 1) гражданский закон, регулирующий общественные обязательства по отношению к ближним, 2) церемониальный закон, регулирующий поклонение Израиля,… … Словарь богословских терминов

Закон Моисеев — ♦ (ENG law of Moses) (лат. lex Mosaica) нравственный закон, данный Богом Моисею для регулирования поведения народа, с к рым был заключен завет, каким мы обнаруживаем его в Пятикнижии (Нав. 8:31 32; 23:6; 4 Цар. 23:25) … Вестминстерский словарь теологических терминов

Закон талиона — Принцип талиона (лат. lex talionis) принцип назначения наказания за преступление, согласно которому мера наказания должна воспроизводить вред, причинённый преступлением («око за око, зуб за зуб»). Содержание 1 Виды и предназначение 2 Талион в… … Википедия

ИМПЕРАТИВ НРАВСТВЕННЫЙ (ИЛИ ВЫСШИЙ ЗАКОН МУДРОСТИ) — Одним из первых и лучше всего его сформулировал Конфуций: «Делай другим то, чего ты желаешь себе». Затем, примерно в одинаковых выражениях мы встречаем закон в Священных книгах основных мировых религий, у немецкого философа И. Канта … Евразийская мудрость от А до Я. Толковый словарь

Чичерин, Борис Николаевич — известный юрист и философ. Род. в Тамбове в 1828 г.; до 1868 г. был профессором государственного права в московском университете, в 1882 83 гг. московским городским головой; по выходе в отставку живет в своем имении (село Караул, Кирсановского… … Большая биографическая энциклопедия

Чичерин Борис Николаевич — известный юрист и философ. Род. в Тамбове в 1828 г.; до 1868 г. был профессором государственного права в московском университете, в 1882 83 гг. московским городским головой; по выходе в отставку живет в своем имении (село Караул, Кирсановского… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Источник