Что строили пленные японцы в красноярске

Спиридонов М. Н. Японские военнопленные в Красноярском крае (1945-1948 гг.): проблемы размещения, содержания и трудового использования.

Глава I
Организация и деятельность лагерей для японских военнопленных в Красноярском крае

I.1. Капитуляция Квантунской армии и переброска японских военнопленных на территорию СССР в 1945 г.

Вступление Советского Союза в войну против Японии было обусловлено, во-первых, союзническими обязательствами, достигнутыми в рамках Антигитлеровской коалиции, и, во-вторых, многолетней конфронтацией, истоки которой коренились еще в событиях начала XX в. Важную роль играло также стремление советского руководства ускорить завершение Второй мировой войны, принесшей стране невиданные бедствия, и приступить к восстановлению травмированной войной экономики.

В августе 1945 г. началась одна из крупнейших и уникальных операций второй мировой войны. В ночь с 8-го на 9-е августа 1945г. войска 1-го, 2-го Дальневосточных и Забайкальского фронтов совместно с Тихоокеанским флотом, Амурской речной флотилией и частями Монгольской Народной армии, начали широкомасштабное наступление против японской Квантунской армии на огромном фронте протяженностью более 4,6 тыс. км. Внезапное и стремительное наступление Красной Армии, имевшей подавляющее превосходство на всех направлениях по основным видам оружия: танкам, артиллерии, авиации, – не позволило командованию Квантунской армии перейти к долговременной обороне и оказать организованное сопротивление советским войскам, что по существу предопределило разгром Квантунской армии.

За первую неделю боев, к 15 августа, части Красной армии, форсировав горный хребет Большой Хинган, реки Амур, Уссури и Сунгари, продвинулись на 120-600 км., глубоко вклинившись в оборону японо-маньчжурских войск и продолжали наступление, нанося им сокрушительные удары, подавляя очаги сопротивления японских войск.

Согласно итоговому донесению Главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке маршала А.М. Василевского на 1 сентября 1945 г. было взято в плен 573 984 солдата и офицера японской армии, в том числе 110 генералов, захвачены 861 самолет, 372 танка, 1434 орудия, 379 паровозов, 9129 вагонов, а также большое количество складов с продовольствием, военным снаряжением и обмундированием [1].

Переброска японских военнопленных на территорию СССР и организация лагерей в Красноярском крае. Еще задолго до прибытия первых эшелонов с военнопленными японцами в Красноярский край, на основании договоренности между наркомами внутренних дел и цветной металлургии, в середине февраля 1945 г. оперативным отделом Красноярского краевого управления НКВД проводилось обследование рудников с целью выявления возможности организации двух лагерей военнопленных с расчетом размещения в каждом из них по 500 человек. В результате обследования было установлено:

«На руднике «Коммунар» Ширинского района вполне возможна организация лагеря на базе существующей Июской колонии массовых работ (так в тексте. – М.С.) по образцу функционирующей колонии 300 человек, размещающихся на центральном руднике, с использованием их на строительстве золотоизвлекательной фабрики и в шахте, и 200 человек на лесозаготовительном участке Сейской электростанции, с использованием их на дроволесозаготовках, что будет на расстоянии 18 км. от основного лагеря. Оба этих участка могут вполне вместить в себя 500 человек в зимних условиях из расчета 2 кв. м. жилой площади на одного лагерника» [7].

Второй лагерь военнопленных было намечено организовать на руднике «Трансвааль» Саралинского рудоуправления. Под лагерь был отведен целый поселок для размещения 500 человек, которые должны были использоваться на подземных работах шахты «Встречной» и на открытых разведочных работах.

Как видно из межведомственной переписки, зоны лагерей заблаговременно оборудовались и ограждались в соответствии с требованиями для лагерей НКВД. Кроме того, в лагерях готовилось достаточное количество жилых помещений для содержания прибывших военнопленных и персонала лагеря. По всей видимости зоны готовились для немецких военнопленных, но по неизвестным причинам к 1 сентября 1945 г. эти лагеря так и не были укомплектованы «спецконтингентом».

Руководство Управления треста «Хакасзолото» буквально забрасывало Краевое управление НКВД и Крайком ВКП (б) письмами и телеграммами с просьбами, например: «о возможности укомплектования лагерей за счет спецконтингента с Востока или Запада: просим принять нашу заявку на 1000 человек» [8]. В свою очередь руководство края с такими же просьбами обращалось в Москву. Примером может служить шифротелеграмма от 25 мая 1945 г.:

г. Москва Шифровка
Совнарком Союза товарищу Берия Л.П.

Предприятия и стройки города Красноярска и Красноярского края испытывают огромные затруднения отсутствия достаточного количества рабочей силы тчк Имеются все возможности принять и использовать спецконтингент «пленных» стройках заводах двтч Сибмаш зпт [завод №]четыре НКВ* зпт комбайностроения зпт цементном зпт также строительстве оросительного канала Хакаской автономной области угольные шахты и строительство Ирша-Бородинского угольного разреза тчк

Красноярский край ВКП (б) просит Вас Лаврентий Павлович принять решение и направить край спецконтингент количестве 20 тыс человек

Секретарь Красноярского крайкома ВКП(б) Аристов
25/V-45 г. г. Красноярск [9].

(Орфография и пунктуация сохранены. – М.С.)

Этот и многие подобные документы свидетельствовали об острой нехватке рабочей силы на промышленных предприятиях края, сложившейся в ходе войны.

Существует важный документ, в котором сказано, что высшее советское руководство после окончания войны с Японией первоначально не намеревалось перебрасывать японских военнопленных на территорию СССР. В телеграмме, направленной главнокомандующему советскими войсками на Дальнем Востоке маршалу А.М. Василевскому, подписанной Л.П. Берия, Н.А. Булганиным и начальником Генерального штаба А.И. Антоновым, однозначно сказано:

«Военнопленные японо-маньчжурской армии на территорию СССР вывозиться не будут. Лагеря военнопленных необходимо организовать по возможности в местах разоружения японских войск, выделив для их охраны и конвоирования военнопленных необходимое количество войск» [10].

В приказе главкома советских войск на Дальнем Востоке № 130/нш от 16 августа 1945 г. командующим Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов также присутствует аналогичная фраза:

«Военнопленные японо-маньчжурской армии на территорию СССР вывозиться не будут»[11].

Таким образом, до 16 августа Советское правительство не планировало направлять японцев в СССР. Наводит на размышления последовательность развития дальнейших событий. Как известно, И.В. Сталиным было отдано указание главкому А.М. Василевскому подготовить десантную операцию на территорию метрополии Японии – о. Хоккайдо, которая должна была начаться сразу же после захвата о. Сахалин (ориентировочно 22 августа 1945 г.) Но в связи с противодействием союзников высадке советских войск на японскую территорию и затягиванием Южно-Сахалинской наступательной операции подготовка десантной операции на о. Хоккайдо 22 августа в 14.55 мин. была приостановлена шифротелеграммой «впредь до особых указаний Ставки», а ударная группа была переброшена для высадки на Курильские острова [12]. На следующий день (23 августа) выходит постановление ГКО за № 9898 сс «О приеме, размещении и трудовом использовании военнопленных японской армии», согласно которому в СССР планировалось вывезти около 500 тыс. военнопленных. На наш взгляд, эти события взаимосвязаны: первоначально предполагалось некое иное решение судьбы японских военнопленных.

Японские солдаты и офицеры, содержавшиеся во фронтовых лагерях и на сборных пунктах на территории Манчжурии, вспоминают о том, что все они были уверены, что скоро их распустят по домам, и пребывание в советском плену будет недолгим. Вот как описывает эти события бывший офицер Квантунской армии Сато Тосио:

Другой бывший военнопленный Ивао Питер Сано в своих воспоминаниях описывает состояние военнопленных, терзаемых сомнениями о своей будущей судьбе:

Что же явилось причиной изменения высшим советским руководством первоначального решения? Очевидно, главным фактором была острая нехватка рабочих рук в экономике страны, которая сложилась вследствие потери в войне более чем 20 миллионов человек, и полумиллионная армия японских военнопленных была привлечена к восстановлению разрушенной войной экономики СССР. Подробно этому вопросу и, в частности, положению с рабочей силой в Красноярском крае, будет уделено внимание ниже – в главе II.

Постановлением ГКО № 9898 сс от 23.08.1945г. «О приеме, размещении, и трудовом использовании военнопленных японской армии» было предусмотрено вывезти японских военнопленных из Манчжурии на Дальний Восток, в Восточную Сибирь и некоторые другие районы СССР в количестве 520 тыс. человек [15]. В соответствии с решением ГКО планировалось сформировать и вывезти: с 1-го Дальневосточного фронта 204 батальона, со 2-го Дальневосточного – 102 батальона, с Забайкальского – 196 батальонов, состоящих из солдат, и 18 – из офицеров. Всего в общей сложности на территорию СССР перебрасывалось 520 батальонов по 1000 человек в каждом, во главе с японским офицером. Как правило, батальон имел в своем составе 4 автомашины, 10 лошадей и 7 повозок [16].

Для выполнения этого постановления ГУПВИ НКВД СССР в короткие сроки были проведены организационные мероприятия по приему военнопленных, формированию батальонов и отправке их в СССР. При управлениях тылом Забайкальского, 2 и 1-го Дальневосточных фронтов, были организованы отделы НКВД по делам военнопленных. На Забайкальский фронт в срочном порядке и в полном составе перебросили отдел НКВД 2-го Украинского фронта, на 2-й Дальневосточный – отдел НКВД 1-го Прибалтийского фронта, на 1-й Дальневосточный – с Карельского фронта. Для временного содержания военнопленных всего было развернуто 19 армейских лагерей [17].

Как упоминалось выше, лагеря для содержания японских военнопленных создавались постановлением ГКО 9898 сс от 23.08.45 г. и приказами НКВД СССР за №№ 001008-001018 на территории Приморского, Хабаровского, Красноярского, Алтайского краев, Читинской, Иркутской, Восточно-Казахстанской, Южно-Казахстанской, Джамбульской областей, Бурят-Монгольской АССР и Узбекской СССР, где были созданы республиканские, краевые и областные отделения по делам военнопленных и интернированных. В соответствии с этими документами в Красноярском крае были созданы лагерные управления № № 33 и 34 [18].

В конце сентября 1945 г. из Манчжурии в Красноярский край прибыл первый эшелон с японскими военнопленными. Бывший сержант японской армии Есида Юкио – один из тех, кто оказался в этом эшелоне, – вспоминает:

А вот как описывает прибытие одного из первых эшелонов с военнопленными Андрей Гаврилович Попов, бывший рабочий красноярской железнодорожной станции:

«Японцы появились в Красноярске осенью 1945-го. Из эшелона, который я встречал, на перрон сначала выскочили солдаты с автоматами, а затем сотни японцев, которые сразу начали деловито озираться и переговариваться по-своему. Невысокого роста, черноволосые и все на одно лицо, как мне тогда показалось, они как будто приехали в гости и не замечали охранников. По приказу главного офицера с саблей они быстро выгрузили вещи из вагонов, и, построившись в колонны, пешком отправились в лагерь. Зона, где они потом содержались, располагалась недалеко от станции, на том месте, где сейчас находится Красная площадь. Позже мне часто приходилось сталкиваться с ними, они работали и на станции, и на ПВРЗ. Своим веселым нравом и трудолюбивым характером они сразу завоевали уважение среди наших рабочих, которые сначала посмеивались над их куцыми движениями на работе, но японцы показали нам, как надо работать» [20].

Управление лагеря № 34 располагалось в г. Красноярске и насчитывало 11 лагерных отделений общей численностью на момент организации около 15 тыс. человек. Большая часть лаготделений находилось непосредственно в черте города и его окрестностях, недалеко от крупных промышленных предприятий и на железнодорожных станциях. Так, лаготделения №№ 1, 2 и 7 были приписаны к паровозовагоноремонтному заводу (ПВРЗ), 4-е лаготделение прибыло для работы на заводе № 4 (им. Ворошилова), 5-е – на завод № 703 (Комбайновый), лаготделение № 6 было создано при Канском рудоуправлении треста «Востсибуголь», 7-е и 8-е – для работ на рудниках треста «Енисейзолото» Северо-Енисейского района, лаготделение № 10 – для треста «Дорстрой» Красноярской железной дороги, лаготделение № 11 – для Красноярской ТЭЦ [21].

Лагерное управление № 33 с центром в г. Абакане в своем составе имело семь лагерных отделений, расположенных на территории Хакасской автономной области с общим количеством военнопленных 6 500 человек. Лагерные отделения №№ 1 и 2 были дислоцированы на объектах треста «Хакасуголь» в г. Черногорске, 3-е лаготделение было организовано при стройуправлении № 3 Министерства строительства топливных предприятий, 5 и 6-е лаготделения были направлены для работ на тресте «Хакасзолото», а 7-е располагалось на строительстве Абаканского оросительного канала при республиканской конторе «Водострой» [22].

Кроме двух лагерных управлений на территории Красноярского края находились 434-й и 436-й отдельные рабочие батальоны (ОРБ) численностью около 750-800 человек в каждом. ОРБ № 434 частично дислоцировался в г. Красноярске и на станции Ачинск, а ОРБ № 436 на станции Ключи и в с. Назарово (в 1948 г. они были передислоцированы в г. Нижнеудинск Иркутской области).

Таким образом, география размещения прибывшего в Красноярский край 23-тысячного контингента была весьма обширной. Японские военнопленные располагались от Северо-Енисейска на севере и до Хакасии на юге края, – на территории протяженностью с севера на юг более 900 км.

После прибытия в лагеря в сентябре-ноябре 1945г. и трехнедельного карантинного периода были проведены учет и проверка прибывшего контингента. Эти мероприятия проводились очень тщательно: их целью было не только выявление военных преступников, сотрудников японской разведки, жандармов и лиц, служивших в карательных и специальных (бактериологических) отрядах, но также лиц, готовых сотрудничать с органами НКВД. При проверке военнопленного подробно допрашивали, заводили на каждого анкету установленной формы и учетную карточку с фотографией, в которую заносилась основная информация о военнопленном: год рождения, звание, воинская часть и специальность, дата и место пленения, и т.д. (см. приложение 13) При оперативной необходимости военнопленного обстоятельно допрашивали, протоколируя допрос, с привлечением свидетелей из числа прибывших вместе с подозреваемым.

Требования к оборудованию лагерей и зон для военнопленных были определены инструкциями НКВД СССР, одинаковыми для всех лагерей. Каждый лагерь должен был быть обнесен тесовым забором высотой 2.5 метра и по форме напоминал правильный прямоугольник или квадрат. Поверх забора по всему периметру протягивалась колючая проволока в несколько рядов. Изнутри и снаружи на расстоянии пяти метров от забора находились предупредительные зоны из колючей проволоки в семь рядов. В каждом углу зоны располагались вышки для охраны, оборудованные телефонами для связи с проходной и штабом лагеря. Весь забор также оборудовался сигнализацией и освещался. Помещения для военнопленных и большая часть построек (амбулатория, баня, прачечная, пекарня, магазин, мастерские и другие хозяйственные постройки) находились внутри лагерной зоны. Администрация лагеря и казармы для солдат конвоя были вынесены за пределы лагеря. Проживание военнопленных за пределами лагеря категорически запрещалось.

Управления лагерей, как уже было сказано выше, располагались в крупных городах с развитой промышленностью и транспортной системой. В соответствии с положениями и инструкциями ГУПВИ в Управление лагеря должны были входить: политотдел, финансово-хозяйственный, оперативно-чекисткий, планово-производственный, санитарный отделы, отделы снабжения, транспорта и учета [25].

Планово-производственный отдел. Его основной целью было наладить и осуществлять трудовое использование контингента военнопленных; он занимался заключением договоров с предприятиями и организациями; планированием производственных норм, обучением и переобучением контингента, осуществлял контроль за соблюдением техники безопасности на производстве, обеспечение расходными материалами, спецодеждой и орудиями труда.

Политический отдел. Важнейшей функцией его было идеологическое воздействие на военнопленных, организация и проведение антифашисткой и культурно-воспитательной работы в лагерях. Пропаганда преимуществ советского строя и советского образа жизни осуществлялись через сеть антифашистских кружков, путем работы пропагандистских и лекторских групп.

Оперативно-чекисткий отдел проводил среди военнопленных оперативно-розыскную работу с целью выявления военных преступников, розыска среди военнопленных бывших сотрудников бактериологических отрядов, разведчиков, диверсантов, жандармов; предотвращения враждебных выступлений со стороны антисоветски настроенных военнопленных, пресечения попыток саботажа, диверсионных актов, побегов.

Остальные отделы выполняли функции обеспечения лагеря транспортом, снабжения продуктами питания, лечения больных, учета личного состава и его перемещения.

Организация лагерных отделений мало чем отличалась от структуры лагуправления и включала идентичные отделы, выполнявшие такие же функции; лишь назывались они группами. Вот как, например, выглядели типовые штаты лагерных отделений Управления лагеря № 34.

Таблица I.1.
Типовой штат лагерных отделений №№ 2, 8 и 9 Управления лагеря № 34 на 15 апреля 1946 г.[26]

Очень часто людей для полного обеспечения кадрами лаготделений попросту не хватало; в особенности это касалось переводчиков и медицинского персонала. По штатному расписанию на все лагерные отделения лагеря № 33 требовалось личного состава 290 человек (специалистов, офицеров, вахтеров, вольнонаемных работников), а реально на начало октября 1945 г. в управлении лагеря было всего 12 офицеров, не имевших специальностей, и 15 вахтеров. Вот как об этом пишет в докладной записке бывший начальник Управления лагеря № 33 Н.И. Жукович:

Эти строки красноречиво свидетельствуют, что ни в Москве, ни на местах руководство НКВД не было готово к приему такого количества японских военнопленных. Но отсутствие опыта у офицеров было еще не самым страшным. Наибольшие трудности вызывала катастрофическая нехватка кадров. Так, второе лаготделение лагеря № 33 создавалось вообще при полном отсутствии личного состава. При его формировании не было ни начальника лагерного отделения, ни дежурных офицеров и других необходимых работников, вследствие чего руководство этим лаготделением было возложено на 1-е, несмотря на то, что оно находилось в другой «зоне» на расстоянии более двух километров [28]. В особенно тяжелых условиях проходила организация 5 и 6-го лаготделений на приисках треста «Хакасзолото» – по причине их значительной удаленности от Управления лагеря (на 75-120 км.)

Вот свидетельство упомянутого выше начальника лагеря:

«Доставка военнопленных и продовольствия до места назначения производилась в течение более 15 дней, ввиду тяжелых климатических условий, сильных снежных буранов, достигавших силы 12 баллов» [29].

Из-за отсутствия охраны из состава конвойных войск МВД в большинстве лаготделений лагеря № 33 охрана военнопленных в зонах и на производстве до января 1946 г. осуществлялась вахтерским составом лагеря и конвоирами, сопровождавшими эшелоны с фронта и задержанными по распоряжению начальника управления лагеря до момента прибытия специальных конвойных войск МВД.

Для того, чтобы как-то снять проблему недостатка кадров, руководством МВД было принято решение укомплектовать лагеря за счет офицеров, бывших в период Великой Отечественной войны в немецком плену и освобожденных из плена по окончании войны. Одним из таких офицеров был Георгий Платонович Горовецкий, человек с интересной и необычной судьбой, достойной целой книги. Младший лейтенант, командир пулеметного взвода Горовецкий в самом начале войны попал в плен, два раза бежал, был пойман, прошел многие румынские и немецкие лагеря и лишь в конце войны в мае 1945 г. был освобожден союзниками. После тщательной проверки и возвращения на Родину он с группой офицеров, также бывших в плену, был отправлен в лагерь № 34 охранять военнопленных японской армии. Как видим, популярная ныне версия о поголовных репрессиях бывших военнопленных далека от истины.

Таким образом, как видно из документов и воспоминаний очевидцев кадровая проблема была довольно острой, особенно в период развертывания лагерей осенью 1945 г.

Анализ состава японских военнопленных (по материалам лагерей №№ 33 и 34). Всего за период с сентября по декабрь 1945 г. в Красноярский край прибыло более 15 эшелонов с японскими солдатами и офицерами, общим количеством около 23 тыс. человек, что составляет приблизительно 4 % от общего числа военнопленных, вывезенных на территорию СССР в 1945-1946 гг. Для сравнения: в соседней Иркутской области находилось 70 тысяч чел., в Читинской – 40 тыс., в Бурят-Монгольской АССР – 17 817 чел. [31]. Что касается национального состава прибывших военнопленных, то в подавляющем большинстве это были японцы; иные национальности (в основном корейцы и китайцы) составляли менее 1 % от общей численности военнопленных в крае.

Возраст основной массы военнопленных составлял от 18 до 45 лет, т.е. это были люди вполне трудоспособного возраста (см. таблицу I.2).

Таблица I.2.
Возрастной состав японских военнопленных лагерей №№ 33, и 34

ИТОГО: 20 954*
*Данные включают только военнопленных, содержавшихся в лагерях МВД, и не охватывают подразделения ОРБ №№ 334 и 336.
Составлено по: Материалы УВД Красноярского края. Ф. 9 «Л».

В представленной здесь таблице удивляет большое количество несовершеннолетних среди японских военнопленных в возрасте 15-17 лет, которых по нашим подсчетам было 198 человек, то есть почти 1%. Причем, по сведениям историка из Улан-Удэ Базарова, в Бурятии в лагере № 30 на 1 января 1946 г. находилось 119 чел. в возрасте до 18 лет «Очевидно и в других лагерях находились несовершеннолетние узники» – пишет автор[32]. Эту ситуацию можно объяснить тем, что в 1945 г., когда Япония несла большие потери на Южных фронтах, из Квантунской армии перебрасывались самые боеспособные части, и их приходилось доукомплектовывать 17-18 – летними подростками. Об этом, в частности, упоминает в своих воспоминаниях бывший военнопленный Сано Ивао [33].

Очень любопытны в этом плане воспоминания бывшего солдата Владимира Пентюхова, воевавшего в Манчжурии в 1945 г., а затем работавшим переводчиком в лагере для военнопленных японцев. Вот как он об этом рассказывает:

«В ходе боев в Манчжурии в одном из городов, где проживало много японцев, было оказано сильное сопротивление и наши войска понесли большие потери. Когда все-таки город был взят, наше командование отдало приказ, в соответствии с которым все мужчины японцы в возрасте от 16 до 50 лет были согнаны к военным складам, их заставили одеть военную форму и колоннами погнали на железнодорожный вокзал, а затем они были посажены в эшелоны и направлены в СССР». [34]

Очевидно, причины «попадания в плен» несовершеннолетних подростков были неоднозначны.

Социальный состав, как видно из анкет, учетных карточек и этапных списков (7 тыс. чел., на которых есть такие данные) выглядит следующим образом: более 45 % – это крестьяне; 30 % – рабочие; 20 % – служащие, 5 % – все прочие (буржуазия, духовенство, интеллигенция) [35].

Таблица I.3.
Данные о гражданских профессий японских военнопленных 1-го и 2-го лагерных отделений управления лагеря № 34

Как видно из таблицы I.3., среди военнопленных были люди самых разных профессий: строители, агрономы, сталевары, плотники, учителя, водители, чиновники, водопроводчики, инженеры, землевладельцы, кочегары, наборщики типографий. Попадались и довольно редкие и необычные профессии, такие, как администратор в театре, актер, поэт, или «администратор высшего общества в Манчжурии». Но основную массу военнопленных составляли крестьяне (39,2 %) и рабочие (22,5%), что, вероятно, достаточно объективно отражало социальный состав японского общества.

Профессию «военный» в анкетах указали менее 1% опрошенных как офицеров, так рядовых и унтер-офицеров. Скоре всего, многие просто скрывали, что они кадровые военные, боясь последствий.

Как видно из архивных документов, в красноярских лагерях не содержались офицеры старше подполковника. Согласно докладу ОПВИ УМВД по Красноярскому краю в лагерях и ОРБ на 1 января 1947 г. числилось всего 18 248 человек из них 542 офицера, из которых только один имел звание подполковника, 11 – майора, 32 – капитана, 23 – старшего лейтенанта и 475 лейтенантов и младших лейтенантов.

Таким образом, офицерский корпус в красноярских лагерях представлял около 3 %, а удельный вес унтер-офицерского состава равнялся 13,4 % общей численности военнопленных [36].

Источник