Что случилось в зоопарке
Что случилось в зоопарке
лет сорока с небольшим, не толстый и не худой, не красавец и не урод. На нем костюм из твида и очки в роговой оправе. Курит трубку. И хотя он, так сказать, уже входит в средний возраст, стиль его одежды и манера себя держать почти юношеские.
лет под сорок, одет не столько бедно, сколько неряшливо. Когда-то подтянутая, мускулистая фигура начинает обрастать жирком. Сейчас его нельзя назвать красивым, но следы былой привлекательности видны еще довольно ясно. Тяжелая походка, вялость движений объясняются не распущенностью; если присмотреться внимательнее, видно, что этот человек безмерно устал.
Сентрал-парк в Нью-Йорке; летний воскресный день. Две садовые скамьи по обе стороны сцены, за ними — кусты, деревья, небо. На правой скамье сидит Питер. Он читает книгу. Кладет книгу на колени, протирает очки и снова углубляется в чтение. Входит Джерри.
Джерри. Я сейчас был в зоопарке.
Питер не обращает на него внимания.
Я говорю, я только что был в зоопарке. МИСТЕР, Я БЫЛ В ЗООПАРКЕ!
Питер. А. Что. Простите, это вы мне.
Джерри. Я был в зоопарке, потом шел пешком, пока вот не очутился здесь. Скажите, я шел на север?
Питер (озадаченно). На север. Да… Вероятно. Дайте-ка сообразить.
Джерри (тычет пальцем в зал). Это Пятая авеню?
Питер. Это? Да… Да, конечно.
Джерри. А это что за улица, что ее пересекает? Вон та, направо?
Питер. Вон та? О, это Семьдесят четвертая.
Джерри. А зоопарк возле Шестьдесят пятой, значит, я шел на север.
Питер (ему не терпится вернуться к чтению). Да, по-видимому, так.
Джерри. Добрый старый север.
Питер (почти машинально). Ха-ха.
Джерри (после паузы). Но не прямо на север.
Питер. Я… Ну да, не прямо на север. Так сказать, в северном направлении.
Джерри (смотрит, как Питер, стремясь отделаться от него, набивает трубку). Вы что, хотите нажить себе рак легких?
Питер (не без раздражения вскидывает на него гл-аза, но затем улыбается). Нет, сэр. От этого не наживешь.
Джерри. Правильно, сэр. Вернее всего, вы получите рак во рту и вам придется вставить такую штуку, какая была у Фрейда после того, как ему удалили полчелюсти. Как они называются, эти штуки?
Джерри. Именно! Протез. Вы образованный человек, не правда ли? Вы случайно не врач?
Питер. Нет, просто я об этом где-то читал. Кажется, в журнале «Тайм». (Берется за книгу.)
Джерри. По-моему, журнал «Тайм» не для болванов.
Питер. По-моему, тоже.
Джерри (после паузы). Очень хорошо, что там Пятая авеню.
Джерри. Терпеть не могу западную часть парка.
Питер. Да? (Осторожно, но с проблеском интереса.) Почему?
Джерри (небрежно). Сам не знаю.
Питер. А! (Снова уткнулся в книгу.)
Джерри (молча глядит на Питера, пока тот, смущенный, не поднимает на него глаза). Может, поговорим? Или вам не хочется?
Питер (с явной неохотой). Нет… отчего же.
Джерри. Я вижу, вам не хочется.
Питер (кладет книгу, вынимает трубку изо рта. Улыбнувшись). Нет, право же, я с удовольствием.
Джерри. Не стоит, раз вам не хочется.
Питер (наконец решительно). Нисколько, я очень рад.
Джерри. Это, как его… Сегодня славный денек.
Питер (без всякой надобности воззрившись на небо). Да. Очень славный. Чудесный.
Джерри. А я был в зоопарке.
Питер. Да, кажется, вы уже говорили… не правда ли?
Джерри. Завтра вы об этом прочтете в газетах, если вечером не увидите по телевизору. У вас, наверное, есть телевизор?
Питер. Даже два — один для детей.
Питер (с достоинством). Разумеется!
Джерри. Нигде, слава богу, не сказано, что это обязательно.
Питер. Да… это конечно…
Джерри. Значит, у вас есть жена.
Питер (не зная, как продолжать этот разговор). Ну да!
Джерри. И у вас есть дети!
Питер. Нет, девочки… обе — девочки.
Джерри. Но вам хотелось мальчиков.
Питер. Ну… естественно, каждому человеку хочется иметь сына, но…
Джерри (чуть насмешливо). Но так рушатся мечты, да?
Питер (с раздражением). Я совсем не то хотел сказать!
Джерри. И больше вы не собираетесь иметь детей?
Питер (рассеянно). Нет. Больше нет. (Каи бы очнувшись, с досадой.) Как вы узнали?
Джерри. Может, по тому, как вы кладете ногу на ногу, да еще что-то в вашем голосе. А может быть, случайно догадался. Жена не хочет, да?
Питер (яростно). Не ваше дело!
Джерри кивает. Питер успокаивается.
Что ж, это верно. У нас не будет больше детей.
Джерри (мягко). Так рушатся мечты.
Питер (прощая ему это). Да… пожалуй, вы правы.
Джерри. Ну… Что же еще?
Питер. А что это вы говорили насчет зоопарка… что я об этом прочту или увижу.
Джерри. Я вам после скажу. Вы не сердитесь, что я вас расспрашиваю?
Джерри. Знаете, почему я к вам пристаю? Мне редко приходится разговаривать с людьми, разве только скажешь: дайте кружку пива, или: где тут уборная, или: когда начинается сеанс, или: не давай волю рукам, приятель, — ну и так далее. В общем, сами знаете.
Питер. Честно говоря, не знаю.
Джерри. Но иногда хочется поговорить с человеком — поговорить по-настоящему; хочется узнать о нем все…
Питер (смеется, все еще ощущая неловкость). И сегодня ваш подопытный кролик — это я?
Джерри. В такой насквозь солнечный воскресный день лучше нет, чем поговорить с порядочным женатым человеком, у которого есть две дочки и… э-э… собака?
Что случилось в зоопарке
Центральный парк в Нью-Йорке, летний воскресный день. Две садовые скамьи, стоящие друг напротив друга, за ними кусты, деревья. На правой скамье сидит Питер, он читает книгу. Питеру лет сорок с небольшим, он совершенно обычен, носит твидовый костюм и очки в роговой оправе, курит трубку; и хотя он уже входит в средний возраст, стиль его одежды и манера держаться почти юношеские.
Входит Джерри. Ему также под сорок, и одет он не столько бедно, сколько неряшливо; его когда-то подтянутая фигура начинает обрастать жирком. Джерри нельзя назвать красивым, но следы былой привлекательности видны ещё довольно ясно. Его тяжёлая походка, вялость движений объясняются не распущенностью, а безмерной усталостью.
Джерри видит Питера и начинает с ним незначащий разговор. Питер сначала не обращает на Джерри никакого внимания, потом все же отвечает, однако ответы его кратки, рассеянны и почти машинальны — ему не терпится вернуться к прерванному чтению. Джерри видит, что Питер торопится отделаться от него, но продолжает расспрашивать Питера о каких-то мелочах. Питер слабо реагирует на реплики Джерри, и тогда Джерри замолкает и в упор глядит на Питера, пока тот, смущённый, не поднимает на него глаза. Джерри предлагает поговорить, и Питер соглашается.
Джерри замечает, какой славный денёк, затем заявляет, что был в зоопарке, и что об этом завтра все прочтут в газетах и увидят по телевизору. Ведь у Питера есть телевизор? О да, у Питера есть даже два телевизора, жена и две дочери. Джерри ядовито замечает, что, очевидно, Питер хотел бы иметь сына, да вот не получилось, а теперь и жена не хочет больше иметь детей. В ответ на это замечание Питер вскипает, но быстро успокаивается. Он любопытствует, что же такое случилось в зоопарке, о чем напишут в газетах и покажут по телевидению. Джерри обещает рассказать об этом случае, но сначала он очень хочет «по-настоящему» поговорить с человеком, ведь ему редко приходится разговаривать с людьми: «Разве только скажешь: дайте кружку пива, или: где тут уборная, или: не давай волю рукам, приятель, — ну и так далее». А в этот день Джерри хочет именно поговорить с порядочным женатым человеком, узнать о нем все. Например, есть ли у него. э-э. собака? Нет, у Питера кошки (Питер предпочёл бы собаку, но жена и дочки настояли на кошках) и попугайчики (у каждой дочки по штуке). А чтобы прокормить «эту ораву» Питер служит в одном небольшом издательстве, которое выпускает учебники. Зарабатывает Питер полторы тысячи в месяц, но никогда не носит с собой больше сорока долларов («Так что. если вы. бандит. ха-ха-ха. »). Джерри начинает выяснять, где живёт Питер. Питер сначала неловко выкручивается, но потом нервно признается, что живёт на Семьдесят четвёртой улице, и замечает Джерри, что тот не столько разговаривает, сколько допрашивает. Джерри не обращает на это замечание особого внимания, он рассеянно заговаривает сам с собой. И тут Питер опять напоминает ему о зоопарке.
Мамочка Джерри сбежала от папочки, когда Джерри было десять с половиной лет. Она пустилась в годовое адюльтерное турне по южным штатам. И среди других очень многих привязанностей мамочки самой главной и неизменной было чистое виски. Через год дорогая мамочка отдала Богу душу на какой-то свалке в Алабаме. Джерри и папочка узнали об этом перед самым Новым Годом. Когда папочка вернулся с юга, он праздновал Новый год две недели подряд, а потом спьяну угодил по автобус.
Но Джерри не остался один — нашлась мамочкина сестрица. Он мало что о ней помнит, разве только то, что все она делала сурово — и спала, и ела, и работала, и молилась. А в тот день, когда Джерри окончил школу, она «вдруг окочурилась прямо на лестнице у своей квартиры».
В ответ на это признание, Питер делает какое-то незначащее замечание, на которое Джерри отвечает неожиданно агрессивно. Питер тоже закипает, но затем они просят друг у друга прощения и успокаиваются. Тогда Джерри замечает, что ожидал, что Питер больше заинтересуется порнографическими картами, чем фоторамками. Ведь наверняка Питер уже видел такие карты, или у него имелась собственная колода, которую он перед женитьбой выбросил: «Мальчишке эти карты служат заменой практического опыта, а взрослому практический опыт заменяет фантазию. Но вас, кажется, больше интересует, что случилось в зоопарке». При упоминании о зоопарке Питер оживляется, и Джерри рассказывает.
Джерри опять рассказывает о доме, в котором он живёт. В этом доме с каждым этажом вниз комнаты становятся лучше. И на третьем этаже живёт женщина, которая все время негромко плачет. Но рассказ, собственно, о собаке и хозяйке дома. Хозяйка дома — это жирная, глупая, грязная, злобная, вечно пьяная груда мяса («вы, должно быть, заметили: я избегаю крепких слов, поэтому не могу описать её как следует»). И эта баба со своей собакой сторожит Джерри. Она вечно торчит внизу у лестницы и следит, чтобы Джерри никого не таскал в дом, а вечерами, после очередной пинты джина, она останавливает Джерри и норовит затиснуть в угол. Где-то на краю её птичьего мозга шевелится гнусненькая пародия на страсть. И вот Джерри и есть предмет её похоти. Чтобы отвадить тётку, Джерри говорит: «Разве вчерашнего и позавчерашнего тебе мало?» Она пыжится, стараясь вспомнить. и тут её рожа расплывается в блаженной улыбке — она вспоминает то, чего не было. Потом она зовёт собаку и уходит к себе. И Джерри спасён до следующей встречи.
Так вот о собаке. Джерри рассказывает и сопровождает свой длинный монолог почти беспрерывным движением, гипнотически действующим на Питера:
Да не бойтесь вы. Мне это не удалось. В тот день я купил только одну котлету и, как я думал, смертельную дозу крысиного яда. По дороге домой я размял котлету в руках и перемешал с крысиным ядом. Мне было и грустно, и противно. Открываю дверь, вижу — сидит. Он, бедняга, так и не сообразил, что, пока он будет улыбаться, я всегда успею удрать. Я положил отравленную котлету, бедный пёс её проглотил, улыбнулся и раз! — ко мне. Но я, как всегда, ринулся наверх, и он меня, как всегда, не догнал.
А ПОТОМ ПЕС СИЛЬНО ЗАБОЛЕЛ!
Это ОЧЕНЬ ВАЖНО! Мы должны знать результаты наших поступков. Ну, в общем, пёс оклемался, а хозяйку опять потянуло на джин — все стало как прежде.
После того как псу стало лучше, я вечером шёл домой из киношки. Я шёл и надеялся, что пёс меня ждёт. Я был. одержим. заворожён. Мне до боли в сердце не терпелось встретиться со своим другом снова. (Питер смотрит на Джерри с насмешкой.) Да, Питер, со своим другом.
Я вошёл в дверь и, уже не осторожничая, прошёл до лестницы. Он уже был там. Я остановился. Он смотрел на меня, а я на него. Кажется, мы стояли так очень долго. Собака вообще не может долго выдержать человеческий взгляд. Но за эти двадцать секунд или два часа, что мы смотрели друг другу в глаза, между нами возник контакт. Вот этого-то я и хотел: я любил пса и хотел, чтобы он полюбил меня. Я надеялся. сам не знаю почему, я ждал, что собака поймёт. (Питер слушает, словно загипнотизированный. Джерри предельно напряжен.) Дело в том, что. Если не получается общение с людьми, надо начинать с чего-то другого. С ЖИВОТНЫХ! (Джерри говорит все быстрее, заговорщицким тоном.) Человек обязательно должен как-то общаться хоть с кем-нибудь. Если не с людьми. так с чем-то другим. С кроватью, с тараканом, с зеркалом. нет, с зеркалом это последнее дело. С. с. с рулоном туалетной бумаги. нет, это тоже не годится. Видите, как трудно — очень мало что годится! С. с. с колодой порнографических карт, с сейфом. БЕЗ ЗАМКА. знаться с любовью, с блевотиной, с плачем, с яростью оттого, что хорошенькие дамочки вовсе не хорошенькие и не дамочки, с торговлей телом, которое есть сосуд любви, с истошным воем, оттого что ты никак не умрёшь. С богом. Как вы считаете? С богом, а он — в моем соседе, что ходит в кимоно и выщипывает брови, в той женщине, что всегда плачет за своей дверью. с богом, который, мне говорили, давно повернулся спиной к нашему миру. А иной раз. и с людьми. (Джерри тяжело вздыхает.) С людьми. Разговаривать. А где лучше в этом унизительном подобии тюрьмы поделиться какой-то самой простой мыслью, как не в подъезде, у лестницы? И попытаться. понять и чтобы тебя поняли. с кем же лучше попробовать, чем с. собакой.
Так вот, мы с псом глядели друг на друга. И с тех пор так и пошло. Каждый раз, встречаясь, мы с ним застывали, смотрели друг на друга, а затем изображали равнодушие. Мы уже понимали друг друга. Пёс возвращался к куче гнилых отбросов, а я беспрепятственно шёл к себе. Я понял, что доброта и жестокость только в сочетании учат чувствовать. Но какой от этого толк? Мы с псом пришли к компромиссу: мы друг друга не любим, но и не обижаем, потому что не пытаемся понять. И вот скажите, то, что я кормил собаку, можно считать проявлением любви? А может, старанья пса укусить меня были тоже проявлением любви? Но если нам не дано понять друг друга, так зачем мы вообще придумали слово «любовь»? (Наступает молчание. Джерри подходит к скамейке Питера и садится рядом.) Это конец Истории о Джерри и собаке.
Понравился ли пересказ?
Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:
Что случилось в зоопарке
лет сорока с небольшим, не толстый и не худой, не красавец и не урод. На нем костюм из твида и очки в роговой оправе. Курит трубку. И хотя он, так сказать, уже входит в средний возраст, стиль его одежды и манера себя держать почти юношеские.
лет под сорок, одет не столько бедно, сколько неряшливо. Когда-то подтянутая, мускулистая фигура начинает обрастать жирком. Сейчас его нельзя назвать красивым, но следы былой привлекательности видны еще довольно ясно. Тяжелая походка, вялость движений объясняются не распущенностью; если присмотреться внимательнее, видно, что этот человек безмерно устал.
Сентрал-парк в Нью-Йорке; летний воскресный день. Две садовые скамьи по обе стороны сцены, за ними — кусты, деревья, небо. На правой скамье сидит Питер. Он читает книгу. Кладет книгу на колени, протирает очки и снова углубляется в чтение. Входит Джерри.
Джерри. Я сейчас был в зоопарке.
Питер не обращает на него внимания.
Я говорю, я только что был в зоопарке. МИСТЕР, Я БЫЛ В ЗООПАРКЕ!
Питер. А. Что. Простите, это вы мне.
Джерри. Я был в зоопарке, потом шел пешком, пока вот не очутился здесь. Скажите, я шел на север?
Питер (озадаченно). На север. Да… Вероятно. Дайте-ка сообразить.
Джерри (тычет пальцем в зал). Это Пятая авеню?
Питер. Это? Да… Да, конечно.
Джерри. А это что за улица, что ее пересекает? Вон та, направо?
Питер. Вон та? О, это Семьдесят четвертая.
Джерри. А зоопарк возле Шестьдесят пятой, значит, я шел на север.
Питер (ему не терпится вернуться к чтению). Да, по-видимому, так.
Джерри. Добрый старый север.
Питер (почти машинально). Ха-ха.
Джерри (после паузы). Но не прямо на север.
Питер. Я… Ну да, не прямо на север. Так сказать, в северном направлении.
Джерри (смотрит, как Питер, стремясь отделаться от него, набивает трубку). Вы что, хотите нажить себе рак легких?
Питер (не без раздражения вскидывает на него гл-аза, но затем улыбается). Нет, сэр. От этого не наживешь.
Джерри. Правильно, сэр. Вернее всего, вы получите рак во рту и вам придется вставить такую штуку, какая была у Фрейда после того, как ему удалили полчелюсти. Как они называются, эти штуки?
Джерри. Именно! Протез. Вы образованный человек, не правда ли? Вы случайно не врач?
Питер. Нет, просто я об этом где-то читал. Кажется, в журнале «Тайм». (Берется за книгу.)
Джерри. По-моему, журнал «Тайм» не для болванов.
Питер. По-моему, тоже.
Джерри (после паузы). Очень хорошо, что там Пятая авеню.
Джерри. Терпеть не могу западную часть парка.
Питер. Да? (Осторожно, но с проблеском интереса.) Почему?
Джерри (небрежно). Сам не знаю.
Питер. А! (Снова уткнулся в книгу.)
Джерри (молча глядит на Питера, пока тот, смущенный, не поднимает на него глаза). Может, поговорим? Или вам не хочется?
Питер (с явной неохотой). Нет… отчего же.
Джерри. Я вижу, вам не хочется.
Питер (кладет книгу, вынимает трубку изо рта. Улыбнувшись). Нет, право же, я с удовольствием.
Джерри. Не стоит, раз вам не хочется.
Питер (наконец решительно). Нисколько, я очень рад.
Джерри. Это, как его… Сегодня славный денек.
Питер (без всякой надобности воззрившись на небо). Да. Очень славный. Чудесный.
Джерри. А я был в зоопарке.
Питер. Да, кажется, вы уже говорили… не правда ли?
Джерри. Завтра вы об этом прочтете в газетах, если вечером не увидите по телевизору. У вас, наверное, есть телевизор?
Питер. Даже два — один для детей.
Питер (с достоинством). Разумеется!
Джерри. Нигде, слава богу, не сказано, что это обязательно.
Питер. Да… это конечно…
Джерри. Значит, у вас есть жена.
Питер (не зная, как продолжать этот разговор). Ну да!
Джерри. И у вас есть дети!
Питер. Нет, девочки… обе — девочки.
Джерри. Но вам хотелось мальчиков.
Питер. Ну… естественно, каждому человеку хочется иметь сына, но…
Джерри (чуть насмешливо). Но так рушатся мечты, да?
Питер (с раздражением). Я совсем не то хотел сказать!
Джерри. И больше вы не собираетесь иметь детей?
Питер (рассеянно). Нет. Больше нет. (Каи бы очнувшись, с досадой.) Как вы узнали?
Джерри. Может, по тому, как вы кладете ногу на ногу, да еще что-то в вашем голосе. А может быть, случайно догадался. Жена не хочет, да?
Питер (яростно). Не ваше дело!
Джерри кивает. Питер успокаивается.
Что ж, это верно. У нас не будет больше детей.
Джерри (мягко). Так рушатся мечты.
Питер (прощая ему это). Да… пожалуй, вы правы.
Джерри. Ну… Что же еще?
Питер. А что это вы говорили насчет зоопарка… что я об этом прочту или увижу.
Джерри. Я вам после скажу. Вы не сердитесь, что я вас расспрашиваю?
Джерри. Знаете, почему я к вам пристаю? Мне редко приходится разговаривать с людьми, разве только скажешь: дайте кружку пива, или: где тут уборная, или: когда начинается сеанс, или: не давай волю рукам, приятель, — ну и так далее. В общем, сами знаете.
Питер. Честно говоря, не знаю.
Джерри. Но иногда хочется поговорить с человеком — поговорить по-настоящему; хочется узнать о нем все…
Питер (смеется, все еще ощущая неловкость). И сегодня ваш подопытный кролик — это я?
Джерри. В такой насквозь солнечный воскресный день лучше нет, чем поговорить с порядочным женатым человеком, у которого есть две дочки и… э-э… собака?
Что случилось в зоопарке
лет сорока с небольшим, не толстый и не худой, не красавец и не урод. На нем костюм из твида и очки в роговой оправе. Курит трубку. И хотя он, так сказать, уже входит в средний возраст, стиль его одежды и манера себя держать почти юношеские.
лет под сорок, одет не столько бедно, сколько неряшливо. Когда-то подтянутая, мускулистая фигура начинает обрастать жирком. Сейчас его нельзя назвать красивым, но следы былой привлекательности видны еще довольно ясно. Тяжелая походка, вялость движений объясняются не распущенностью; если присмотреться внимательнее, видно, что этот человек безмерно устал.
Сентрал-парк в Нью-Йорке; летний воскресный день. Две садовые скамьи по обе стороны сцены, за ними — кусты, деревья, небо. На правой скамье сидит Питер. Он читает книгу. Кладет книгу на колени, протирает очки и снова углубляется в чтение. Входит Джерри.
Джерри. Я сейчас был в зоопарке.
Питер не обращает на него внимания.
Я говорю, я только что был в зоопарке. МИСТЕР, Я БЫЛ В ЗООПАРКЕ!
Питер. А. Что. Простите, это вы мне.
Джерри. Я был в зоопарке, потом шел пешком, пока вот не очутился здесь. Скажите, я шел на север?
Питер (озадаченно). На север. Да… Вероятно. Дайте-ка сообразить.
Джерри (тычет пальцем в зал). Это Пятая авеню?
Питер. Это? Да… Да, конечно.
Джерри. А это что за улица, что ее пересекает? Вон та, направо?
Питер. Вон та? О, это Семьдесят четвертая.
Джерри. А зоопарк возле Шестьдесят пятой, значит, я шел на север.
Питер (ему не терпится вернуться к чтению). Да, по-видимому, так.
Джерри. Добрый старый север.
Питер (почти машинально). Ха-ха.
Джерри (после паузы). Но не прямо на север.
Питер. Я… Ну да, не прямо на север. Так сказать, в северном направлении.
Джерри (смотрит, как Питер, стремясь отделаться от него, набивает трубку). Вы что, хотите нажить себе рак легких?
Питер (не без раздражения вскидывает на него гл-аза, но затем улыбается). Нет, сэр. От этого не наживешь.
Джерри. Правильно, сэр. Вернее всего, вы получите рак во рту и вам придется вставить такую штуку, какая была у Фрейда после того, как ему удалили полчелюсти. Как они называются, эти штуки?
Джерри. Именно! Протез. Вы образованный человек, не правда ли? Вы случайно не врач?
Питер. Нет, просто я об этом где-то читал. Кажется, в журнале «Тайм». (Берется за книгу.)
Джерри. По-моему, журнал «Тайм» не для болванов.
Питер. По-моему, тоже.
Джерри (после паузы). Очень хорошо, что там Пятая авеню.
Джерри. Терпеть не могу западную часть парка.
Питер. Да? (Осторожно, но с проблеском интереса.) Почему?
Джерри (небрежно). Сам не знаю.
Питер. А! (Снова уткнулся в книгу.)
Джерри (молча глядит на Питера, пока тот, смущенный, не поднимает на него глаза). Может, поговорим? Или вам не хочется?
Питер (с явной неохотой). Нет… отчего же.
Джерри. Я вижу, вам не хочется.
Питер (кладет книгу, вынимает трубку изо рта. Улыбнувшись). Нет, право же, я с удовольствием.
Джерри. Не стоит, раз вам не хочется.
Питер (наконец решительно). Нисколько, я очень рад.
Джерри. Это, как его… Сегодня славный денек.
Питер (без всякой надобности воззрившись на небо). Да. Очень славный. Чудесный.
Джерри. А я был в зоопарке.
Питер. Да, кажется, вы уже говорили… не правда ли?
Джерри. Завтра вы об этом прочтете в газетах, если вечером не увидите по телевизору. У вас, наверное, есть телевизор?
Питер. Даже два — один для детей.
Питер (с достоинством). Разумеется!
Джерри. Нигде, слава богу, не сказано, что это обязательно.
Питер. Да… это конечно…
Джерри. Значит, у вас есть жена.
Питер (не зная, как продолжать этот разговор). Ну да!
Джерри. И у вас есть дети!
Питер. Нет, девочки… обе — девочки.
Джерри. Но вам хотелось мальчиков.
Питер. Ну… естественно, каждому человеку хочется иметь сына, но…
Джерри (чуть насмешливо). Но так рушатся мечты, да?
Питер (с раздражением). Я совсем не то хотел сказать!
Джерри. И больше вы не собираетесь иметь детей?
Питер (рассеянно). Нет. Больше нет. (Каи бы очнувшись, с досадой.) Как вы узнали?
Джерри. Может, по тому, как вы кладете ногу на ногу, да еще что-то в вашем голосе. А может быть, случайно догадался. Жена не хочет, да?
Питер (яростно). Не ваше дело!
Джерри кивает. Питер успокаивается.
Что ж, это верно. У нас не будет больше детей.
Джерри (мягко). Так рушатся мечты.
Питер (прощая ему это). Да… пожалуй, вы правы.
Джерри. Ну… Что же еще?
Питер. А что это вы говорили насчет зоопарка… что я об этом прочту или увижу.
Джерри. Я вам после скажу. Вы не сердитесь, что я вас расспрашиваю?
Джерри. Знаете, почему я к вам пристаю? Мне редко приходится разговаривать с людьми, разве только скажешь: дайте кружку пива, или: где тут уборная, или: когда начинается сеанс, или: не давай волю рукам, приятель, — ну и так далее. В общем, сами знаете.
Питер. Честно говоря, не знаю.
Джерри. Но иногда хочется поговорить с человеком — поговорить по-настоящему; хочется узнать о нем все…
Питер (смеется, все еще ощущая неловкость). И сегодня ваш подопытный кролик — это я?
Джерри. В такой насквозь солнечный воскресный день лучше нет, чем поговорить с порядочным женатым человеком, у которого есть две дочки и… э-э… собака?