Что случилось с самолетом суперджет 100
Sukhoi Superjet 100. Хроника аварий, катастроф и основные проблемы лайнера
Вечером 5 мая 2019 года российский пассажирский самолет Sukhoi Superjet 100 авиакомпании «Аэрофлот», летевший из Москвы в Мурманск, вернулся в аэропорт Шереметьево и загорелся при аварийной посадке. В результате ЧП погиб 41 человек. Это вторая авиакатастрофа в истории самолетов данного типа, тогда как в небольшие аварии SSJ-100 за последние восемь лет попадал не менее 25 раз.
Sukhoi Superjet 100 является имиджевым проектом для России — впервые после распада СССР в стране был создан «с нуля» новый авиалайнер. С этим самолетом связывали большие надежды, его называли символом возрождения российского авиапрома. Однако SSJ-100 до сих пор не стал коммерчески успешным, потому что оказался не особо удачным с технической точки зрения. О трудной судьбе российского лайнера — в материале Znak.com.
Планы и реальность
Sukhoi Superjet 100 — это первый постсоветский ближнемагистральный гражданский пассажирский самолет. Его разработкой занимались ЗАО «Гражданские самолеты Сухого» (ГСС) и иностранные компании, такие как Boeing и Snecma. Самолет предназначен для перевозки 98 пассажиров на расстояния до 4600 километров.
Презентация нового лайнера состоялась в 2007 году в Комсомольске-на-Амуре, поставки самолета начались в 2011 году. Изначально представители ГСС озвучивали оптимистичные прогнозы — предполагалось, что к 2014–2015 годам будет выпущено не менее 350 самолетов. Позже бизнес-план претерпел изменения — выход на окупаемость сдвинулся на 2022–2024 годы, к 2031 году планировались поставки почти 600 SSJ-100. Но к настоящему моменту выпущено лишь порядка 180 воздушных судов этого типа.
Последние данные об авиакатастрофе «Суперджета» в Шереметьево
Основными заказчиками SSJ-100 являются отечественные авиакомпании. По данным из открытых источников, больше других Sukhoi Superjet 100 сейчас использует «Аэрофлот», которым получено 50 лайнеров из 150 заказанных. Также суда этого типа есть у авиакомпании «Ямал» (15 единиц), «Газпром авиа» (10 самолетов), «Азимут» и «ИрАэро» (по восемь SSJ-100), «Якутия» (пять самолетов), а еще у ФГБУ «Специальный летный отряд „Россия“» и МЧС России.
На зарубежных рынках продвижение самолета идет с трудом. Среди иностранных авиакомпаний крупнейший эксплуатант SSJ-100 — мексиканский авиаперевозчик Interjet. Авиакомпания имеет контракт на 30 самолетов, ей уже поставлено 22 воздушных судна. Но в Interjet рассматривают возможность отказа от российских «суперджетов». Авиаперевозчика не устраивает качество послепродажного обслуживания самолетов.
В конце 2018 года бельгийская компания Brussels Airlines заявила, что хочет отказаться от SSJ-100 из-за постоянных поломок. В начале 2019 года с аналогичным заявлением выступила ирландская CityJet.
Липовые дипломы заводчан, поломки SSJ-100
В 2010 году СМИ со ссылкой на прокуратуру сообщали, что свыше 20 работников завода в Комсомольске-на-Амуре, участвовавших в сборке истребителей и SSJ-100, использовали поддельные дипломы о высшем образовании, чтобы получить повышение и прибавку к зарплате.
После этого служба безопасности предприятия провела собственную проверку и выявила еще 50 фальшивых документов о высшем образовании. Из-за этого были сделаны соответствующие кадровые решения. Впрочем, руководство завода заявило, что «на всех ключевых позициях в технических службах работники с нормальными дипломами».
Негативные новости сопровождали не только разработку и производство Sukhoi Superjet 100. У авиакомпаний с самого начала стали возникать претензии к полученным SSJ-100. Сообщалось о неполадках в системах кондиционирования и управления воздушным судном. По данным газеты «Известия», только в 2012 году на этот тип лайнера в «Аэрофлоте» пришлось порядка 40% всех инцидентов, связанных с отказом авиатехники. В отчете компании, касавшемся авиабезопасности, речь также шла о сбоях выпуска шасси.
В 2017 году гендиректор Interjet Хосе Луи Гарза жаловался на проблемы с двигателями, запчастями и обслуживанием. Из-за этого четыре SSJ-100, приобретенные компанией в 2013–2015 годах, были выведены из эксплуатации для пополнения склада запасных частей. В 2018 году авиакомпания «Якутия» уведомила о проблемах в графике летнего сезона из-за нехватки двигателей в силу высокой стоимости и продолжительности их ремонта.
На то, что содержание российской техники обходится очень дорого, ранее указывал главный эксперт Института экономики транспорта и транспортной политики Высшей школы экономики Федор Борисов. «Ситуация с эксплуатацией самолета Sukhoi складывалась достаточно непросто: были отказы, приостановка деятельности самолетов, существенные нарекания к двигателям как к наиболее уязвимому элементу конструкции. Если лайнер останавливается на очередное внеплановое ТО, это приносит перевозчикам убытки, и поэтому у них возникают претензии и вопросы», — пояснял он газете «Коммерсантъ».
Другие эксперты констатировали, что частые поломки SSJ-100 и долгая поставка запчастей приводят к тому, что российский лайнер слишком много времени проводит на земле, проигрывая иностранным конкурентам. Например, в 2017 году средний налет SSJ-100 составил 3,3 часа в сутки против порядка 10 часов у Airbus 320/321 и Boeing 737.
По оценкам аналитиков, SSJ-100 так и не вышел на самоокупаемость и шансов на то, что он когда-нибудь окупит инвестиции, почти нет. Сейчас Superjet живет в основном за счет государственной поддержки, точный объем которой не смог оценить ни один эксперт, пишет ВВС.
В 2003 году гендиректор ГСС Андрей Ильин говорил, что стоимость проектирования, начала производства, испытания и сертификация составляет около 600 млн долларов. В 2013 году уже называлась цифра в 1,5 миллиарда долларов. Согласно отчетности ГСС, по итогам 2015 года убыток составил 23,4 млрд рублей, по итогам 2016 года он вырос до 31,8 млрд рублей. По данным ВВС, «с учетом длительности проекта и сглаживания эффектов изменения курсов» с 2003 по 2016 год инвестиции в проект составили около 2 млрд долларов.
Аварии и катастрофы Sukhoi Superjet 100
До катастрофы в Шереметьево SSJ-100 терпел крушение 9 мая 2012 года в Индонезии в ходе демонстрационного полета около Джакарты. Тогда лайнер врезался в склон горы Салак, погибли все находившиеся на борту 45 человек. Причиной ЧП стала ошибка пилотирования.
Также в истории Sukhoi Superjet 100 есть две аварии, когда пострадали люди. 21 июля 2013 года в аэропорту Кефлавик (Исландия) во время испытаний предсерийный экземпляр SSJ-100 приземлился с убранными шасси. На борту находились пять человек, один из них получил травмы. 10 октября 2018 года SSJ-100 при посадке в аэропорту Якутска выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы. Из 92 находившихся на борту людей четверо обратились за медицинской помощью.
Согласно данным из открытых источников, за последние восемь лет SSJ-100 попадал в небольшие аварии (без пострадавших и погибших) не менее 25 раз. В 2019-м году самолеты этого типа 13 марта и 9 февраля вынужденно приземлялись в Шереметьево. В первом случае — из-за треснувшего лобового стекла, во втором — из-за неисправной гидравлики.
В 2018-м инциденты были зарегистрированы 12 октября и 7 февраля в Шереметьево, 12 июля в ЛИИ имени Громова (Подмосковье) и 18 июня в Барнауле. В 2016 году самолеты вынужденно сажались в аэропортах Якутска (5 декабря), Набережных Челнах (21 ноября), Владивостока (3 сентября), Омска (27 июля). У лайнеров не срабатывали датчики закрылок, стоек шасси или экипаж получал сигнал о других технических неисправностях.
В 2013–2015 годах аварийные посадки самолеты SSJ-100 совершали в Хабаровске, Челябинске, Анапе, Кефлавике, Одессе и два раза в Москве. Проблемы возникали со створками шасси, также происходило заклинивание стабилизатора хвостового оперения, в Одессе у лайнера отказал двигатель. В 2011–2012 годах аварийные ситуации с лайнерами SSJ-100 возникали восемь раз — в Нижнем Новгороде, Москве, Казани, Минске. Помимо проблем с шасси в данных случаях сообщалось о частичной разгерметизации салона и неполадках в системе кондиционирования.
В 2018 году BBC со ссылкой на внутренние документы «Аэрофлота» писало, что в авиакомпании называют SSJ-100 самым аварийным из своих самолетов. В частности, за один только февраль 2018 года «Аэрофлот» якобы зафиксировал 12 внештатных ситуаций с этими с самолетами (всего по всем типам воздушных судов — 21 инцидент за месяц).
Дальнейшая судьба SSJ-100
Российские СМИ предполагали, что эксплуатация Sukhoi Superjet 100 может быть приостановлена, если выяснится, что причиной катастрофы лайнера «Аэрофлота» в Шереметьево 5 мая стала техническая неисправность. Такую возможность рассматривали в Минтрансе и Росавиации. Однако министр транспорта РФ Евгений Дитрих, ознакомившись с предварительными выводами расследования, заявил, что оснований для приостановки полетов нет.
«Аэрофлот» может выплатить по 5 млн рублей семьям погибших в авиакатастрофе Superjet
Добавим, что авария в Шереметьево стала первой для «Аэрофлота» за последние 11 лет, которая унесла человеческие жизни.
Полет в никуда: что случилось с «Суперджетом»
Восемь лет назад российское правительство мечтало о завоевании 10% мирового авиастроительного рынка. Флагманом экспансии призван был стать созданный в стране впервые за много лет «Суперджет».
Основная надежда возлагалась на SSJ, хотя и об МС-21 упоминалось в тексте. Последний самолет так и остался экзотикой опытных экземпляров, проходящих сертификацию (теперь уже в связи с коронавирусом ее сроки в очередной раз сдвигаются). Это притом что самый большой в мире и технологически сложнейший самолет А380 прошел путь от начала работ до серийного производства за восемь лет.
С «Суперджетом» дела обстоят даже хуже. Его производят, но в совершенно иных масштабах, чем замышлялось. За 10 лет серийного выпуска произведено 200 самолетов (юбилейный борт поднялся в небо над Комсомольском-на-Амуре 22 мая 2020 года). А если регулярно мониторить сайты, отслеживающие полеты, то несложно убедиться, что и в лучшие времена более 30 бортов SSJ одновременно в небе не было.
Реально продать эти самолеты оказалось куда сложнее, чем произвести. И дело не только в том, что неизбежные «детские» болезни «лечат» уже десяток лет. Проблемы поставки запчастей и комплектующих, организации технического обслуживания и ремонта все еще продолжают решаться, причем с переменным успехом. Кстати, и спустя 8 лет российский самолет так и остается практически на 70% «иностранным», хотя обещано было все наоборот.
«Суперджет», официально называющийся не SSJ, а RRJ (Russian Regional Jet), самолет по определению региональный, узкоспециализированный. Это значит, что он находится именно в той нише, которая хуже всего развита в нашей стране.
Отправить за рубеж SSJ оказалось весьма непросто. Во-первых, и в этом сегменте существовала конкуренция, но не с Boeing и Airbus, а с Bombardier и Embraer, проекты которых, впрочем, за эти годы отошли к двум мировым авиагигантам. Что лишний раз подтверждает риски региональной ниши.
Да и изначальный выбор в качестве потенциальных потребителей малоизвестных, иногда только что созданных авиакомпаний в странах Юго-Восточной Азии казался странным. И тот факт, что первым рынком «Суперджета» стал армянский, кажется трудно совместимым с идеей борьбы за мировую экспансию.
Не помогали никакие преференции потенциальным покупателям — а им предлагалась не только практически демпинговая цена, но и привлекательные условия фондирования. Самолет был сырым, а сервис неналаженным. В итоге даже мексиканский Interjet от итальянской продукции отказался. Да-да, именно итальянской, ибо самолет из России поставляется за ее рубежи в качестве итальянского (с соответствующим сертификатом и таможенным оформлением). Притом что доля итальянского партнера в этом проекте давно размыта ежегодными масштабными вливаниями государства в капитал «Гражданских самолетов Сухого».
Вообще этот самолет субсидируется трижды. Помимо производителя и потребителя, ежегодные субсидии на него идут и в капитал Государственной транспортной лизинговой компании. И все равно SSJ реально не продается — ни в России, ни за рубежом.
В этой ситуации даже неоднозначное судебное дело об аварии SSJ «Аэрофлота», в котором, по сути, так и не рассмотрены возможные технические проблемы, а вина заведомо возложена на пилота, не способно испортить имидж самолета. Его репутация и без страшной катастрофы была, мягко говоря, неоднозначной. А постоянные технические отказы, происходившие в том числе и на полосе перед самым взлетом, не были редким исключением, а скорее становились рядовой практикой.
При этом даже в нынешних непростых экономических реалиях об отечественном суперсамолете не забывают. Правительство готово предоставить авиационной промышленности в виде гарантий по кредитам на закупку 59 SSJ (говоря честно, для того чтобы пристроить уже произведенное) 140 млрд рублей. Еще 62 млрд планируется направить на поддержку лизинга самолетов, а 17,5 млрд — на субсидирование региональных авиаперевозок.
Чтобы оценить масштаб сумм, стоит привести еще несколько цифр. На поддержку серьезно пострадавших во время пандемии всех российских авиакомпаний планируется направить 23 млрд рублей, и то при соблюдении множества условий, а на социальные выплаты всему населению планом восстановления экономики предусмотрено 180 млрд рублей.
Помогут ли очередные вливания самолету, в котором не заинтересован пользователь? Рискну предположить, что нет. Рынок региональных перевозок в России достаточно ограничен, и сформировать его за год-другой не получится. Помимо субсидирования, нужны еще и доходы населения, потребности бизнеса, инфраструктура и многое другое, напрямую не связанное с авиацией и самолетами.
Надежды на поставки за рубеж также весьма призрачны. Ниша узкая, сервисные возможности по-прежнему ограничены, да и предыдущий опыт был настолько негативным, что найти новых покупателей, даже «субсидируемых», будет непросто. К тому же времена сейчас не самые благоприятные для продвижения новой авиатехники на новые рынки.
Самым логичным вариантом стало бы прекращение производства и сокращение абсолютно неэффективных затрат. Именно таким путем пошел Airbus, приостановивший программу выпуска А380. За то время, пока ведется производство SSJ, было не только изготовлено, но и поставлено 230 суперсовременных, комфортных и самых больших в мире воздушных судов. Но А380 оказался самолетом «одного аэропорта» — 110 машин весьма успешно эксплуатирует базирующаяся в Дубае Emirates.
Авиация — отрасль, в которой очень часто тренды меняются, и не всегда их можно определить на много лет вперед. Не получилось и у Airbus с идеей большого и комфортного самолета, для которого нужна специальная инфраструктура и особая маршрутная сеть. Но без этой программы не было бы и другой новейшей разработки концерна — А350, куда более востребованного сейчас в мире. Авиастроение — это еще и постоянное совершенствование технологий, создание системы, при которой разработанное ранее можно использовать в дальнейшем, включая инновации и собственный опыт. На этом, собственно, и строится постоянный прогресс отрасли. Далеко не все в этом процессе определяет масштаб инвестиций или государственной поддержки.
«Горящий клубок железа летит по полосе» Из-за чего погибли пассажиры SSJ-100 в Шереметьево
Фото: Следственный комитет РФ / РИА Новости
На борту Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100), вылетевшего из московского аэропорта Шереметьево в Мурманск, находились 78 человек — 73 пассажира и 5 членов экипажа. Вскоре после взлета лайнер был вынужден вернуться на аэродром: по словам командира воздушного судна, из-за удара молнии отказала автоматика. Посадка SSJ-100 оказалась жесткой — на борту начался пожар, который, по последним данным, унес жизни 41 человека. В причинах страшной катастрофы еще предстоит разобраться экспертам и следствию, но уже понятно, что ее последствия для российской авиации будут самыми серьезными. В том, какие ошибки могли привести к трагедии, разбиралась «Лента.ру».
Авиалайнер Sukhoi Superjet 100 (SSJ-100), следовавший из Москвы в Мурманск, поднялся в воздух вечером 5 мая, но вскоре был вынужден вернуться в аэропорт Шереметьево. По словам командира воздушного судна Дениса Евдокимова, в самолет могла попасть молния, после чего борт потерял радиосвязь с землей и из-за отказа автоматики перешел в режим ручного управления.
Приземлиться самолету удалось только со второго раза, но посадка оказалась жесткой: на опубликованных в сети кадрах видно, как он несколько раз подпрыгивает на взлетной полосе, а после очередного касания с землей задевает ее хвостом. После этого происходит яркая вспышка, загораются двигатели, а вместе с ними и задняя часть фюзеляжа. На других видео запечатлено, как самолет движется по взлетно-посадочной полосе, объятый пламенем, оставляя за собой клубы густого черного дыма.
По словам командира SSJ-100, скорость судна была обычной, самолет подходил к земле плавно, согласно всем процедурам. Впрочем, по другим данным, скорость была слишком высокой: якобы лайнер совершил серьезный перелет и коснулся земли на середине взлетно-посадочной полосы — на 1400 метров дальше, чем нужно. Ко всему прочему, посадочная масса SSJ-100 была превышена: самолет недавно взлетел, поэтому его баки были полны топлива. Лайнер попросту не успел его выработать.
Один из главных вопросов — от чего вспыхнул борт. По одной из версий, огонь мог возникнуть из-за попадания в левый бак посторонних предметов, предположительно — деталей шасси, которое не выдержало удара о полосу. Бак оказался разрушен полностью, из-за чего произошел разлив топлива и пожар. На правом баке лайнера также обнаружили повреждения.
Именно пожар привел к гибели десятков пассажиров. По информации источника ТАСС в правоохранительных органах, большинство погибших отравились продуктами горения. Кроме того, на их телах были обнаружены сильные термические ожоги. Точные причины смерти установит экспертиза.
Фото: Sergei / Xinhua / Globallookpress.com
Эвакуации людей из горящего самолета могли помешать другие пассажиры, которые вместо того, чтобы следовать указаниям экипажа и быстро покинуть борт, старались забрать свои вещи — сумки и чемоданы. Об этом говорят и источники СМИ, и опубликованные в сети видеоролики, на которых видно, как спасшиеся пассажиры идут по территории аэропорта с чемоданами.
Сообщалось, что эвакуация завершилась за 55 секунд вместо положенных по нормативу 90, однако спастись смогли только 38 человек: 34 пассажира и 4 члена экипажа. Спасая людей, погиб бортпроводник Максим Моисеев. Он пытался открыть одну из эвакуационных дверей в задней части, но сделать это ему не удалось.
Следователи же говорят, что основной причиной, по которой могла произойти катастрофа, стала недостаточная квалификация пилотов и авиадиспетчеров. Другие версии — неблагоприятные погодные условия и неисправность самолета. Уже изъяты бортовые самописцы, аудиозаписи переговоров с диспетчерской службой и записи с камер видеонаблюдения. Также отобраны образцы топлива из баков самолета и заправочной станции.
«Пилотам не хватило навыков»
К авиакатастрофе в Шереметьево мог привести комплекс причин, включая технические особенности SSJ-100 и ошибки пилотирования. Об этом в беседе с «Лентой.ру» рассказал заслуженный пилот России, член комиссии при президенте России по вопросам развития авиации Юрий Сытник. По его мнению, попавшая в самолет молния спровоцировала трагедию, но не могла стать ее причиной.
— Ежегодно более ста самолетов подвергаются ударам молнии, но, однако, все долетают до места назначения, — говорит эксперт. — Как правило, из-за молнии ничего не происходит: хорошие самолеты способны их выдержать. Единственное, при ударе молнии сгорает локатор (если он был включен) и первый комплект радиостанций. Второй комплект экипаж должен был выключить при грозе, чтобы не остаться без связи в случае поломки первого. Но в случае с SSJ-100 при ударе молнии вышла из строя программа обеспечения полета, автопилоты, система захода на посадку и радиосвязь. Фактически ребята остались ни с чем — вернее, с тем дерьмом, которое называется Superjet.
Фото: Следственный комитет РФ / ТАСС
Другая проблема — в экипаже, который нужно было тренировать и учить садиться с большим весом, с малым, в тумане, на скользкую полосу, на полосу, покрытую осадками, и многим-многим другим маневрам. Но такая учеба дорого стоит, поэтому летчиков сейчас обучают на тренажере, а этого недостаточно. Ведь на тренажере не та ситуация — не стрессовая. Во времена, когда я тренировал летчиков, я выключал двигатель самолета или срывал его в штопор, я видел, как у самых опытных белели пальцы, и они кричали: «Михалыч! Михалыч! Михалыч!».
А я им отвечал: «Давай-давай, терпи! Когда меня не будет, ты должен сам сделать лучше, чем я. И я должен тебя этому научить». А чтобы такая учеба была, я должен заказать аэродром, самолет, пригласить летчиков-испытателей и летчиков-инструкторов и заплатить им, сжечь несколько десятков тонн топлива. Господин Нерадько [руководитель Росавиации Александр Нерадько] посчитал, что все это дорого, и такие тренировки не нужны. Ведь летают же за рубежом — а учатся там на тренажерах. Только вот они падают, когда случаются стрессовые ситуации.
А у нас в случае с катастрофой в Шереметьево пилоты SSJ-100 так ударили самолет о взлетно-посадочную полосу, что тот три раза подпрыгнул и отлетели шасси. Потом он зацепил полосу, вспыхнул и загорелся — в результате погибли ни в чем не повинные люди. Они погибли за свои собственные деньги, которые накопили, чтобы слетать в Мурманск!
На мой взгляд, здесь присутствует ошибка, хотя все боятся об этом сказать. Она состоит в том, что пилот подошел на большой вертикальной скорости, не выровнял самолет над полосой и ударился. SSJ-100 начал «козлить» [прогрессирующий козел — авиационный термин, обозначающий отделение самолета от взлетно-посадочной полосы после касания шасси при посадке], и «козлил» до тех пор, пока у самолета не отвалились шасси и он не загорелся. Вот все действия пилотов. До посадки на взлетно-посадочную полосу им можно ставить оценку «четыре», а за действия на самой полосе — кол.
Фото: Федор Малинин / ТАСС
Вины диспетчера здесь нет. Какая может быть вина, если у них нет связи? Диспетчер вызывает, а экипаж не отвечает — раздолбаи просто не выключили запасной комплект радиостанций, и он сгорел. Скорее всего, руководитель полетов дал команду аварийным службам, что самолет идет на вынужденную посадку. И где они? По аварийному расписанию должны были стоять у полосы, но что-то на снимках, которые публиковали СМИ, я не видел, чтобы там стояли машины скорой помощи, пожарные или МЧС.
А ведь в такой ситуации экстренные службы должны работать как швейцарский механизм на дорогих часах. Машины должны быть готовы, краны открыты, запенить все надо, как только самолет приземлился. Они должны рядом с ним лететь и его обливать, а не через две минуты. Когда 15 тонн керосина загораются от трения, там уже нечего делать. Но сейчас они докажут и вам, и мне, и комиссии, что все делали правильно и действовали профессионально. Может, кто-то еще и медали получит.
— У SSJ-100 есть целый ряд проблем, — объясняет собеседник «Ленты.ру». — У него слабый фюзеляж, негодные шасси, ненадежная авионика, недостаточная надежность российско-французских двигателей. Эти самолеты не могут вылетать свои положенные шесть тысяч часов, у них постоянно что-то ломается, что-то сыпется. Самолет сырой, не доведенный, над ним нужно еще работать. До авиакатастрофы в Шереметьево с SSJ-100 уже случались инциденты, причем не только в России.
Например, самолет сажали без шасси в Исландии. Был случай, когда самолет выкатился за пределы взлетно-посадочной полосы в Якутске, и там тоже подломились стойки шасси. Много таких случаев. Если поинтересуетесь в компаниях, которые эксплуатируют SSJ-100, то окажется, что из десяти самолетов летают шесть, а четыре «донора» используются на запчасти. При этом надо отметить, что SSJ-100 состоит на 85 процентов из импортных комплектующих — и это о многом говорит.
Фото: Следственный комитет РФ / РИА Новости
Еще ходит много разговоров о действиях бортпроводников SSJ-100, который сгорел в Шереметьево. Если один из них погиб, значит, он пытался что-то сделать, он был вместе с другими пассажирами. Но если сами пассажиры закрыли проход, пока доставали свои сумки и чемоданы, и не забыли про телефоны, а делали селфи на выходе из самолета, это говорит об одном: они просто идиоты. Горят их соотечественники, а они снимают!
Экипаж SSJ-100 должен был проявить мастерство и хладнокровие. Да, можно говорить, что в самолете был дым, но сажают и в дыму, есть альтернативные приборы и скорости. Ведь самолет не горел в воздухе, он загорелся от трения о полосу, когда шасси поотлетали. Когда железо соприкасается с асфальтом, с бетоном, летят искры, льется керосин, все это вспыхивает, и горящий клубок железа летит дальше по полосе со скоростью 200 километров в час.
А двигатели на этом самолете работали во время пожара — никто не удосужился их выключить перед посадкой. Как можно оценивать экипаж, если он даже двигатели не выключил? Конечно, там все рассчитано на секунды, но ты сидишь в самолете, тебя готовят к этому, ты командир корабля. Вместо того чтобы максимально обезопасить самолет, выключить двигатели, генераторы и перекрыть систему питания воздуха, пилоты просто открыли форточки и убежали.