Что случилось с мужчинами в 21 веке
Что происходит с мужественностью сегодня? Отвечает автор проекта «Мужчина, вы куда?»
Фото: Юлия Султанова
Поднять базовые мужские вопросы, касающиеся здоровья, спорта, отцовства, отношений, в таких условиях (плюс, в нашей консервативной России) решил журналист, бывший спецкор «Коммерсанта» и редактор GQ Григорий Туманов. До последнего времени он возглавлял самиздат «Батенька, да вы трансформер», а затем покинул пост и в конце 2019 года основал внутри медиаартели «Мамихлапинатана» (в которую входит и самиздат) независимый проект «Мужчина, вы куда?», в который входят подкаст, рассылка и телеграм-канал с тем же названием. Фактически авторское медиа существует внутри «Мамихлапинатаны» как в стартап-акселераторе, но при этом остается независимым.
BURO. поговорило с Григорием о его проекте, кризисе современного мужчины и о том, как важно нам всем наконец начать говорить и взаимодействовать.
Как быть мужчиной в современном мире мне с самого детства объяснял отец (Борис Туманов был журналистом-международником, корреспондентом «Известий» и ТАСС, а также бельгийской газеты «La Libre Belgique» в Москве и других изданий. Умер в январе 2018 года в возрасте 79 лет. — Прим. BURO.). У армянских отцов особенная шиза по поводу детей, они прямо трясутся над ними. Сначала он был для меня большой энциклопедией с защитной функцией. Потом человеком, с которым я постоянно скандалил по поводу не тех штанов, пирсинга и прочего. Но несмотря ни на что, это был диалог двух мужчин, каждый из которых чему-то другого учил. Когда его не стало, я понял, что именно сейчас мне очень нужно с ним поговорить. Потому что мне 30, и я совершенно не понимаю, как дальше жить, когда я переступаю некий важный рубеж и плохо представляю, что будет дальше.
Первый год без него я был очень токсичным чуваком, хотя думал, что справляюсь. Со мной было тяжеловато общаться. Я ложился спать и спрашивал себя: «На своем ли я месте? Так ли я живу? Что дальше делать? А может, лучше и не быть вовсе?»
Классический городской житель идет в аптеку за анти-
депрессанта-ми. Что это за ситком?
Я очень от этого повеселился — классический городской житель, работающий в медиастартапе, идет из редакции, находящейся в лофте на бывшем заводе, в аптеку «36,6» за антидепрессантами. Что это за ситком?
О проекте
«Мужчина, вы куда?»
Моя цель — рассказывать истории, это попытка понять, что сегодня происходит с мужчинами, и нарисовать портрет. Это не дидактическая история, я никого не хочу ничему учить. Прошло время, когда медиа могли диктовать людям, какими они должны быть и что им для этого нужно. Для меня важно дать людям понять, что они не одни.
Например, поговорить о том, как устроена мужская иерархия в институтах власти, об индикаторах успеха в чиновничьих кабинетах. Или сделать расследование о деле парня, который расстрелял сослуживцев в военной части (в октябре в военной части в Забайкалье солдат-срочник Рамиль Шамсутдинов устроил стрельбу, в результате которой погибли 8 человек. — Прим. BURO.). Это тоже касается нашей повестки. «Мужчина, вы куда?» не только про лайфстайл.
Я горжусь мужчинами,
у которых есть смелость и решитель-ность говорить о своих чувствах и пережива-ниях
Мы — я, редактор Эмма Барсегова и напарник Лена Белова — находим героев по-разному. Конечно, помогает мое многолетнее журналистское прошлое. Кто-то приходит сам, с кем-то я давно знаком, кого-то мы просто находим в твиттер-тредах, постах в соцсетях и новостных сводках и вытаскиваем в студию. Пока никто не отказывался от разговора. В этом смысле я горжусь мужчинами, которые приходят к нам в студию и пишут мне в канал. Чтобы говорить о том, что с тобой что-то не так, о том, что ты чувствуешь и переживаешь, нужны смелость и решительность.
Для меня было открытием, что проект оказался настолько востребованным. Меня учили не хвастаться и не задирать голову слишком высоко (иначе челюсть становится легкой мишенью), но это данность: в личные сообщения посыпались отзывы как от мужчин, так и от женщин о том, как им не хватало чего-то подобного. При этом представителям обоих полов очень зашла рубрика «Тамара берет ружье», где девушки анонимно рассказывают о том, что они думают о мужских привычках, и задают мужчинам вопросы. Многие мужчины стали писать, что чувствуют и переживают то же, о чем я говорю с гостями в подкасте.
Нормальной мужской репрезентации в медиа, по сути, нет. Мужские журналы транслируют образ такого Кена: у него пресс, часы за 500 тысяч, отпуск на озере Комо. Но медиа нет дела до условного слесаря Валеры, а у него сейчас слом. Он хотел бы знать, как бы ему эмоциональный интеллект развить и не сойти с ума. Он думает: «У меня зарплата 12 000 рублей. Что я за мужик после этого?» Поэтому мы с самого начала решили, что важно говорить с людьми из регионов, вытаскивать как можно больше мужчин не из Москвы и говорить на понятные темы — о здоровье, об отцовстве, о том, как мужчине сегодня вести себя с женщиной. История о том, как профеминист, живущий в пределах Садового кольца, делит семейный бюджет со своей женой, и о том, как он решил бросить все и пойти на курсы столяра, а она — поддержать его и работать за двоих, не работает в Пятигорске и Ижевске. Да, в регионах тоже происходят перемены, но там перед мужчинами стоят все же более базовые вопросы.
медиа нет дела до условного слесаря Валеры, а у него сейчас слом
Сегодня отсутствует спокойный диалог о простых, здоровых вещах — все споры идут на повышенных тонах. Феминистки считают, что сейчас их время разговаривать. Но ведь мы все уже пришли к тому, что патриархат — это фиговая штука. Мужчины сами не заинтересованы в патриархате. Давайте же вместе обсудим, как нам его сообща побороть. Тезис про борьбу с токсичной маскулинностью сконструирован странно. То, что под ней подразумевается, и раньше считалось ненормальным, такого мужика называли быканом. Если ты думаешь, что цена твоего секса — это ужин, то ты идиот что в 1985 году, что в 1995-м, что в 2005-м, что в 2015-м.
На мой взгляд, сегодня феминизм грамотно преподносит Залина Маршенкулова. Во-первых, она говорит не с точки зрения западного феминизма, а отталкиваясь от российских реалий и здравого смысла. Ведь у нас люди совершенно по-другому живут. У нас другой уровень домашнего насилия, другой уровень консерватизма — у нас все иначе устроено. Во-вторых, она говорит с людьми здесь и сейчас, а не из далекого 2030 года, где все уже сложилось.
Больше не бью: мужчин-агрессоров перевоспитывают в Питере
«Может быть, впервые в жизни человек находит место, где он будет беспомощным и открытым, но – не отвергнутым». Рассказ о психологическом центре, который помогает тем, кто сам виноват
Коллектив уникального проекта «Мужчины XXI века». Исполнительный директор общественной организации Иван Колпаков — второй справа, психолог-консультант Андрей Исьёмин — первый справа
У нас есть кризисные центры для женщин, которые стали жертвами домашнего насилия. Но вот центр психологической помощи мужчинам-агрессорам, авторам ситуации бытового насилия, – уникальное место.
Иван Колпаков, исполнительный директор общественной организации «Мужчины XXI века», и Андрей Исьёмин, психолог-консультант «Мужчины XXI века», рассказывают о том, почему важно работать с агрессорами.
Отношение общества: стереотипы
О том, что происходит с мужчинами XXI века, сначала мы говорим с психологом с Андреем Исьёминым.
– Стандартная логика массового сознания – «женщина сама виновата». Скоро ли мы его преодолеем этот стереотип?
В итоге фактически уравнялись понятия семейного конфликта и семейного насилия.
– Конфликт – это частое явление в любых отношениях.
– Да, и это нормально. Но если отойти от бытового понимания конфликта, то можно обозначить важное: конфликт может протекать по-разному, более или менее интенсивно, но главное – в этой ситуации стороны более или менее равновесны.
– Стандартная логика правоохранителей: «вот вас убьют, тогда и приходите». Жертвам домашнего насилия трудно добиться защиты.
– Да. А агрессорам трудно осознать, что они дошли до края, или подходят к нему. Один пример: наш клиент занимался рукоприкладством со всеми своими женщинами, но пришел к нам уже в последнем случае – когда от него ушла подруга, которой он сломал руку.
«Меня довели!»
– Приходящий к вам на консультацию мужчина осознает причины своего поведения?
Иными словами, мы поддерживаем клиента в желании измениться – отказаться от насилия.
Уже сама мысль о том, что это возможно, что можно эффективно работать по этой теме в кабинете психолога – по-своему революционна. Если человек всё-таки к нам приходит, то можно создавать условия, когда он перестанет творить насилие: создаются новые обстоятельства, при которых он начинает искать для себя альтернативу.
– Как агрессоры объясняют свой порыв к насилию, к диктату?
И многие вспоминают первые секунды после его совершения: «Я победил то напряжение, которое во мне было, победил ощущение беспомощности, слабости, растерянности, все подчинились и смотрят на меня, как на бога».
– Вы говорили, что врачи сравнивают тягу к такому агрессивному доминированию с работой сознания наркомана…
– Как мужчина заставляет себя прийти к вам на консультацию?
– Я бы ответил обращением: «Вас не устраивает то, что происходит у вас дома, или в близких, значимых отношениях. Вы понимаете, что часто выходите из себя, что люди «вас доводят», и вам трудно справляться со своим гневом. Вы боитесь потерять в результате дорогих вам людей, которые, в свою очередь, боятся вас. В этих случаях самое время прийти в центр, подобный нашему, и поговорить о том, что происходит в вашей жизни».
– Как вообще попадают к вам клиенты? Они приходят сами? Их приводят жены?
– Были эпизоды, когда, допустим, в детском саду увидели, что ребёнок приходит с синяками, и это дело не забросили, а обратились в органы опеки. Сотрудники органов опеки выяснили, что действительно отец поколачивает сына. Семью ставят на заметку, работают с ней, а мужчине советуют нас – вот нужный телефон, позвоните. Или женщина идёт в кризисный центр для женщин. Там получает поддержку, проходит систему тренингов, психологического сопровождения и юридического консультирования. Тогда она начинает лучше осознавать свои права, возможности, у нее возникает конкретный план, что она будет делать, куда поедет, какие вещи заберёт – и так далее. На каком-то этапе она может найти силы, чтобы сказать: «Дорогой – всё! Так дальше быть не может…». И просит его решать проблему. Он начинает искать выход из ситуации.
Кстати, есть очень опасный момент в ситуациях физического насилия, если оно продолжается длительное время. Риск убийства в таких ситуациях повышается в тот момент, когда женщина решается что-то предпринять, например, собирается уйти.
Мужчина испытывает страх и гнев. Он боится потерять ту систему, где является доминирующим звеном, и в аффекте совершает убийство. Поэтому если на горячую линию звонят женщины и задают вопрос: «Как бы сделать так, чтобы он пришёл к вам?» – мы советуем прежде всего оценить уровень опасности. Стоит ли ей заводить с ним такие разговоры. Иногда важнее позаботиться о себе и детях, не пытаясь что-то объяснять. К сожалению, часто женщины недооценивают опасность…
– Реально ли обычному человеку, не психологу, расценить, серьезна ли угроза или нет?
– Это нелегко. Важно не просто замечать определенные сигналы, но и признаваться себе в этом. Во время разговора с жертвой домашнего насилия мы используем методы экстренной психологической помощи, и в ходе беседы женщина в том числе становится честной сама с собой, вспоминает детали и понимает, что да, этот человек опасен. Тогда мы советуем ничего не говорить мужчине. Лучше просто собирать вещи и спасать себя и своих детей. Хотя, конечно, так бывает не всегда.
– То есть в подобных крайних случаях жертве лучше не предупреждать агрессора о своих намерениях?
– Да. Потом уже к нему могут обратиться представители кризисного центра для женщин (с которыми мы тоже сотрудничаем) и предоставить наш телефон.
А вот когда ситуация не так остра, и женщина чувствует, что эту тему поднимать не опасно, она может сказать: «Если ты хочешь продолжения наших отношений – вот, пожалуйста, обращайся, там тебе помогут» – тогда появляется шанс. Это – хорошая мотивация. Открытое заявление своей позиции мужчине и в свою очередь обращение за помощью в кризисный центр для женщин может сдвинуть ситуацию в лучшую сторону.
– Получается, перспектива разрушения семьи – основной позыв, заставляющий мужчину-насильника прийти к вам?
– Да, можно так сказать.
Угроза потери привычного образа жизни: привычных отношений, семьи, ребёнка. Кстати, в той же Норвегии уровень развития общественного сознания таков, что только 2% обращений в подобные центры происходят по решению суда. Остальные агрессоры идут туда самостоятельно – либо по настоятельным рекомендациям компетентных лиц, либо родные и близкие человека ориентируют. Ситуация становится публичной и известной, человек уже чувствует себя неуютно, ему надо что-то сделать для того, чтобы остаться в обществе, не сбиться с курса.
– Мужчинам страшно приходить к вам?
К нашему разговору подключается Иван Колпаков, директор «Мужчин XXI века».
Иван Колпаков:
– Да, самое частое – эти люди боятся. И что приходят на прием какие-то особо мотивированные люди – тоже да, ведь есть те, которые никогда не придут к психотерапевту. Есть давление менталитета национального, умноженного на менталитет мужской.
Страхи разные. Во-первых – потерять привычный образ жизни, о чем уже говорилось. Жена говорит: «Я от тебя уйду! Но у тебя есть вариант попробовать. Цветов я от тебя больше не хочу, потому что ты мне их десять раз дарил, а потом опять колотил, но ты с собой сделай что-то». Кто-то откажется и пойдёт другой тропинкой: развод или даже преступление и тюрьма. А кто-то это сделает.
Вторая категория – мужчины, которые начинают бояться себя. Некоторые приходили и говорили: «Я ее убью!». И ругают самого себя.
Есть те, которые приходят посмотреть, куда это его жена послала. «Пойду, поприкалываюсь, скажу «я ходил» – и отстанет».
В России вообще к психологу ходить не особо принято, это даже табуировано. А для мужчины вдвойне. Ну а если мужчина идет к психологу по причине собственной агрессии – то и втройне… И все эти табу нам приходится потихоньку преодолевать. Вообще, было бы правильно, чтобы во всех полицейских участках, в травмпунктах, кризисных центрах для женщин, в роддомах была информация о том, что существуют такого рода услуги. Ведь все знают о центрах помощи женщинам, попавшим в трудную жизненную ситуацию. А о центрах помощи мужчинам в трудной ситуации никто не знает. Хотя могу сказать, что у нас в Санкт-Петербурге нам удалось эту ситуацию сдвинуть с места, и мы распространили нашу практику на Северо-Западе – в таких городах, как Архангельск, Псков, Новгород, Череповец, Вологда, ждут нас в Сортавале и в Петрозаводске.
Вспомнить все
– Как на практике вы работаете с клиентами? Как, собственно, работает наша методика?
Андрей Исьёмин:
Наш подход позволяет установить доверительные отношения с клиентом, и на этом фоне при условии конфиденциальности для начала мы очень скрупулезно восстанавливаем факты. Нас интересует, что именно происходит в семье. Для этого мы вместе с клиентом подробно рассматриваем конкретные эпизоды, в которых можно усмотреть применение насилия. Нас в начале не интересуют причины этих эпизодов, мы не решаем, кто был прав, а кто виноват. На первом этапе мы ищем ответ на один вопрос: что происходит?
Отчасти это похоже на работу следователя, который тоже восстанавливает факты, но с иными целями, отчасти это похоже на работу сценариста, который прописывает сценарий, но только по памяти. Мы помогаем мужчине вспоминать. Причём часто это очень непросто, он искренне что-то забывает, срабатывают механизмы психологической защиты, и чтобы вспомнить нужно, потратить много сил и быть смелым. Иногда наш клиент лукавит, что-то скрывает, но мы вновь и вновь настойчиво восстанавливаем факты. И здесь очень существенным является то, что мотивом к этой исследовательской работе является внимание к его потребностям, желание помочь в конкретной житейской ситуации, сделать лучший выбор. Если мужчина это почувствует, тогда он сможет открыться.
Иван Колпаков:
– Так работает человеческая психика: она вычеркивает из памяти насильственные эпизоды.
Это психологическая защита: человек не может носить в себе осознание того, что он слабую женщину молотил ногами, загнав её в угол. Клиентов на первых сеансах колбасит. Я видел, как они выдирают подлокотники из кресла, когда вспоминают всё, когда терапевт их проводит через эту ситуацию. Первый этап похож на съемки фильма. У психологов это называется «перепроживание».
Андрей Исьёмин:
– Что происходит дальше?
Андрей Исьёмин:
– Вспомнив всё, агрессор ощущает своеобразное просветление. Зачастую мужчина, после того, как все факты восстановлены, сидит и молчит. Он краснеет, бледнеет, иногда некоторые вскакивают и убегают и потом несколько месяцев их не видно. Это – очень энергоёмкий и тяжёлый процесс, и очень важно в этот момент, раскрыв законсервированные внутри человека переживания, быть с ним и помочь эти чувства осознать, назвать, проявить, отреагировать их. Может быть, впервые в жизни человек находит место, где он будет, с одной стороны, беспомощным и открытым, а с другой стороны, – не отвергнутым.
– Да, это известная формула
Андрей Исьёмин:
Кстати, есть важный мотивирующий фактор. Когда на этапе восстановления фактов мужчина вдруг вспоминает, что, пока он с женой ругался или дрался, ребёнок был в соседней комнате, всё слышал, и ему было плохо – это очень мощный стимул для того, чтобы более искренно работать над своим изменением.
– Чем можно заменить для агрессора стремление решать проблемы насильственным путем? Реально ли подобрать для такого человека иной способ поведения?
Андрей Исьёмин:
– Да, очень важно найти альтернативу насилию. Человек должен очень четко понимать, что конкретно он будет делать «вместо удара» в следующий раз, когда почувствует гнев. Причем мало просто понимания, нужно еще натренироваться, с тем чтобы в острой ситуации не потерять контроль над собой и сделать что-то более конструктивное, чем бывало ранее. Иначе рано или поздно будет рецидив. Это – с одной стороны. С другой стороны, зачастую, если с мужчиной-агрессором работают непрофессионалы, то часто сразу начинают с поиска другого способа поведения. Говорят ему: «Почему ты не сказал «нет», почему ты не ушёл, почему ты то-то-то не сделал?». Это дискуссия в обвинительном ключе – естественно, он это отвергает. А вот когда у нас мужчина прошёл достаточный путь работы над собой, прежде чем перейти к фокусу на альтернативах, тогда новые идеи окажутся востребованы, и поведение имеет шанс измениться в лучшую сторону.
Интересно, что, меняясь в отношении домашней ситуации, человек может поменяться в другом. Например, у одного из клиентов после довольно длительной работы, посвященной насилию в отношении его девушки, изменилась ситуация с его очень сильной ксенофобией: он плохо относился к иноверцам, к людям южных национальностей. И он с большим удивлением – сам для себя сделал открытие – рассказал мне: «Сегодня ехал в троллейбусе, и только когда вышел на остановке, вдруг понял, что двадцать минут со мной рядом стояли ребята-кавказцы – и я вообще ничего не почувствовал!» Раньше для него в такой ситуации было нормой заводиться, даже внутри себя.
Дело не в том, что на этапе фокуса на альтернативе мы человеку даем список рецептов, как себя вести. Клиент опирается на факты своего успешного поведения, на позитивные примеры из окружения и потихонечку сам для себя берёт то, что для него возможно. Можно применить дыхательные упражнения, можно взять паузу и сказать жене: «Дорогая, сейчас слишком острый момент, мне надо прогуляться. Я вернусь, и мы все обсудим». То есть если раньше человек автоматически впадал в агрессию, распускал руки, то теперь он обсуждает проблему. Это – некий идеал.
Период усвоения нового поведения тоже может быть длительным. Надо, чтобы человек однажды принял для себя какие-то критерии нового поведения в жизни, проверил, работают они или нет, принёс нам эти результаты, мы ещё и ещё раз это обсудили, что-то подкорректировали.
– Есть ли статистика – скольким агрессорам удается помочь отказаться от «удовольствия насилия»?
Иван Колпаков:
– Количественные числительные показатели здесь неважны. Меня, кстати, этому научили наши партнёры учёные-норвежцы.
Ханс Оберг, шведский профессор, создатель такого же центра в Швеции, спросил меня, когда мы начинали только работать: «Иван, сколько человек вы ожидаете принять в вашем центре в Санкт-Петербурге?» Я ответил: «Ну, первый год, думаю – человек тридцать-сорок. Он говорит: «Иван! ТРИ – очень хороший результат!»
– Почему вы называетесь «Мужчины XXI века»?
Иван Колпаков:
– Это – новый образ мужчины. Не тот традиционный, который является автором насилия и который является носителем определённого типа мужской личности – агрессора. Это тип мужчины, который не ищет власти и контроля. Такой мужчина может позволить себе быть слабым, может проявлять чувства. Мы всячески приветствуем возможность мужчины быть сильным, и нести это гордое мужское имя через жизнь – но эта сила должна быть организована иначе. И поэтому мы в поисках вот этого мужчины нового времени.
Штука в том, что привычный в обществе знак равенства между мужчиной и насильственными способами поведения – это кривая логика. Это не мужчина, это бандит. Образ некоего «прекрасного бандита» – не наш образ. Я женат 30 лет, и я никогда не поднимал руку на женщину. Мне не нужно, чтобы жена меня боялась.
Интересно, что женщины сами заблуждаются в отношении мужской роли и в том, как видят себя мужчины. Мы проводили опросы, и для меня было большим изумлением узнать, что мужчины роль отца, воспитателя, ставят для себя выше, чем роль кормильца. А вот женщины оценивают их совершенно по-другому – считают, что мужчины и не очень хотят быть отцами и воспитателями, им важнее быть начальником, кормильцем, защитником. Так что мужчина XXI века – это еще и мужчина, свободный от ошибочных стереотипов.
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
Что случилось с мужчинами в 21 веке
ФЕНИЗМ ПРОГРЕССИРУЕТ,А ВЫ СОГЛАСНЫ С ЭТИМ?
Всё чаще Я задаюсь вопросом-А что же на самом деле происходит с мужчинами. Или быть может с ними всё в порядке?Или проблема в женщинах которые выражают недовольство мужчинами? Этот вопрос скорее так и останется риторическим.
Хороших мужчин мало,а очень хороших ещё меньше.
Хорошие мужчины-ЕСТЬ! Просто их ничтожно маленькое количество,они вымирающий вид,который можно смело заносить в красную книгу.
Давно известный факт,что численность населения женщин на Земле превышает численность населения мужчин.
Может быть причина в этом?-Современный мужчина «Зажрался»?.
Чтобы ответить на этот вопрос,нужно прежде всего определить,каким дожен быть этот самый НАСТОЯЩИЙ мужчина.Людей много и мнений соответственно тоже.Но я думаю в большинстве со мной согласятся,что настоящий мужчина в первую очередь должен брать на себя ответственность,уметь принимать решения,быть опорой и поддержкой,быть смелым и умным.Безусловно к перечисленному можно добавить ещё ряд качеств,но по-моему мнению это ключевые качества которыми ОБЯЗАН обладать Настоящий мужчина если он себя таковым считает.
Испокон веков,за мужчинами закрепилось мнение,что он должен быть добытчиком и защитником для своей семьи.
Думаю здесь объяснять не стоит.Мужчины всегда считались сильным полом,женщины соответственно слабым.
Далее вопрос воспитания.Такие понятия как честь,достоинство,хорошие манеры,защищать слабых и умение постоять за себя,должны закладываться ещё с раннего возраста в семье с молоком матери.Умные родители так и поступают.НО давайте мы вернёмся к современному обществу и вспомним,что происходит с молодыми ребятами.Они одеваются так,что зачастую можно не сразу отличить кто перед тобой стоит-Парень или Девушка;Чрезмерная забота о своём внешенм виде,походы в спортзал по большей части чтобы производить эффект своими мышцами.Не факт,что тот же самый «спортсмен-качок» заступился бы за девушку,увидев,что к ней пристают.В лучшем случае просто сбежит,а в худшем достанет телефон и снимет на видео.
Избитая тема о том,что мужчина должен добиваться,быть настойчивым,пробивным и целеустремлённым.Это касается всего:как карьеры так и женщин.Ни для кого не секрет,что это очень рядкие качества для современных мужчин.Чаще всего мы наблюдаем картину-«пришёл,увидел,СДАЛСЯ».Чему виной такой подход,на это дать однозначного ответа нельзя.Винить можно родителей которые не заложили это с раннего детства,общество,проявление нарциссизма,неоправданной завышенной самооценки и чрезмерного себялюбия.
Если рассматривать ситуацию с завоеванием сердца дамы то здесь чаще всего события складываются более плачевно,чем в случае с карьерой.
Современные мужчины разучились добиваться и ухаживать за девушками.Но в этом етсь и доля вины самих девушек,которые стали более доступными.
«Пушкин 2,5 года ждал ответа «ДА» ОТ Натальи Гончаровой на предложение руки и сердца.Гумилёв каждый вечер выслушивал стихи на немецком(язык,который он терпеть не мог),чтобы проводить Анну Ахматову домой.А мужчина в 21 веке услышал «НЕТ» и сдался». (c)
Но не во всём нужно обвинять только мужчин.Отчасти женщины сами виноваты в этой проблеме.
Женщины стали самостоятельными,независимыми и научились объодиться без мужчин:воспитывать детей,зарабатывать больше чем мужчины и т.д.Стали взваливать на свои плечи слишком большой груз ответственности.
Помните об этом,и тогда вопрос «Куда делись настоящие мужчины» отпадёт сам собой.Они никуда не делись.ОНИ ЕСТЬ!Они рядом.
Вы хотите, чтобы мужчина видел в вас женщину, но ведь и мужчине хочется,чтобы вы видели в нём мужчину.