Что случилось с биатлонистом волковым
Аналитик Волков об увольнении: «Я оставил нелицеприятный комментарий под постом корреспондента Романова. Он сделал скриншот и отправил Вяльбе»
Бывший аналитик сборной России по лыжным гонкам Анатолий Волков рассказал о причинах своего увольнения.
Ранее глава ФЛГР Елена Вяльбе сообщила, что аналитик больше не будет работать в команде.
«Ситуация серьезная. Никого ни в чем не виню, сам все сделал своими руками. Ни к Елене Валерьевне Вяльбе, ни к кому-то еще у меня нет претензий.
Мое предположение такое. Я оставил нелицеприятный комментарий под постом корреспондента Андрея Романова два дня назад, на что Андрей сказал: «Ты сам это удалишь или мне кому-то прислать». Я сказал, что он может прислать это кому хочет. Он сделал скриншот и отправил прямиком Елене Валерьевне.
А так как с Еленой Валерьевной у меня уже был разговор про посты в Instagram, на этот раз она не стала церемониться и отправила меня домой. Точнее, еще не отправила – в понедельник я лечу домой.
Я больше не буду привлекаться к работе с ФЛГР. Слишком заигрался в Instagram, слишком подсел на это дело. Это превратилось в зависимость. Более двухсот человек мне писало после каждого репортажа, такая активность выхолащивает. На руку мне это не сыграло.
По поводу работы в ЦСП я пока не знаю. Во вторник пойду отчитываться туда, буду разговаривать о возможности заполнять нагрузки для спортсменов, оставаясь дома без поездок на сборы. Хотя бы так», – сказал Волков.
Ранее он сообщил, что не будет выкладывать репортажи с гонок Кубка мира в финской Руке. «Пусть вас развлекают «Колхоз TV» и богоподобный Eurosport», – написал Волков в инстаграме.
Кубок мира по лыжным гонкам транслируют «Матч ТВ» и Eurosport.
«Не сильно жалею, что не получилось проводов»: биатлонист Волков о завершении карьеры и работе тренером в сборной России
— Значительная часть вашей спортивной жизни, несмотря на яркость титулов, прошла для журналистов за кадром, и таким же незаметным получился уход. В какой момент вы приняли решение закончить с активными выступлениями?
— В принципе, я со старта прошедшего сезона понимал, что этот год, скорее всего, станет для меня последним. Планы были грандиозные, но с самого начала подготовки всё пошло немного не туда. Но раз уж я начал готовиться к сезону, решил, что будет неправильно, если он получится оборванным.
— Можете более подробно рассказать о планах, которые строили?
— Я планировал готовиться не так, как делал все предыдущие годы, а с более лыжным уклоном и под руководством лыжного тренера. С Андреем Крючковым, с которым до этого работал несколько лет, я продолжал очень тесно общаться, обсуждать многие вопросы, меня интересующие, вносить какие-то корректировки в работу, но в целом обстоятельства сложились так, что подготовительный период оказался по ряду причин немного скомканным. Сами причины я бы озвучивать не хотел.
— Готовились вы, насколько я помню, самостоятельно?
— Да, не с командой, тренировался по большей части один. Мои югорские спортивные руководители полностью поддержали все мои планы, за что им огромное спасибо. Были выделены средства, никто не вмешивался в тренировочный процесс, напротив, всячески содействовали мне в плане организации.
— Но хоть какой-то спарринг у вас имелся, как когда-то с Антоном Шипулиным?
— Предсезонка началась с того, что я поехал в Крым с командой ЦСКА под руководством Николая Панкратова. На том сборе были Юра Шопин, Петя Пащенко, Никита Сурков, Максим Цветков, то есть собралась довольно неплохая компания. Этот сбор был чисто втягивающим, без стрельбы, но поработали мы хорошо. Потом я ездил в Белоруссию вдвоём с Юрой Шопиным, после отправился с югорской командой в Ханты-Мансийск, в Казахстан.
— В какой же момент почувствовали, что что-то идёт не так?
— Наверное, с первыми стартами.
— Когда осенью не удалось отобраться в основной состав национальной сборной?
— Да. Почему так получилось, я понимал: из-за болезни лето получилось немного скомканным, да и на вкатке я тоже немного приболел. Перед «Ижевской винтовкой» состояние было тоже не из лучших, но это уже были своего рода последствия недолеченных простуд. Надо было уже идти до конца: как получится, так и получится. Если бы вместо тренировок я продолжал лечиться дальше, смысла готовиться к выступлениям уже точно бы не было. И получилось так, как получилось.
— Пару лет назад вы сказали в интервью: «Я постоянно куда-то отбираюсь». В этом году было такое же ощущение?
— Я пропустил первый отбор, а дальше по большому счёту и вариантов-то не было.
— Почему?
— Потому что таким образом у нас в том году были прописаны правила отбора. Не скажу, что сильно по этому поводу переживал: уже решил, что добегаю Кубки России, выступлю на чемпионате страны, настраивался на него. В тот момент я и начал всерьёз задумываться о том, что уже пришла пора заканчивать со спортивной карьерой.
— Когда вы официально объявили, что заканчиваете выступать?
— Я не объявлял об этом.
— Но ведь наверняка хотели, чтобы состоялись какие-то торжественные проводы, прошёл заключительный публичный старт?
— Всё это собирался сделать именно на чемпионате России в Ханты-Мансийске. Даже планы определённые строились. Но потом турнир отменили.
— То есть пандемия коронавируса и принятые в связи с ней меры не позволили нормально закончить не только сезон, но и карьеру в целом?
— На самом деле я не сильно жалею, что не получилось каких-то проводов. Скорее, наверное, жалеют те, кто на этих проводах так и не побывал.
— Как долго вы вынашивали решение стать тренером? Или же просто приняли поступившее предложение?
— Когда я задумывался о том, чем заниматься после спорта, а идей на этот счёт у меня имелось достаточно много, одним из направлений была как раз тренерская работа. В сборную я в некотором роде напросился сам. Мы как-то разговаривали с Евгением Леонидовичем Редькиным (олимпийский чемпион и чемпион мира, глава тренерского совета СБР. — RT) о том, какие у меня дальнейшие планы и не хочу ли я попробовать себя тренером. Я ответил, что такие мысли у меня есть. Вот он и предложил мою кандидатуру Валерию Польховскому (вице-президент СБР. — RT).
— То есть сейчас у вас есть все шансы пройти утверждение и стать одним из тренеров национальной сборной. Какие ощущения в связи с этим испытываете? Идёте учить или учиться?
— В первую очередь, наверное, чтобы научить.
— Чему?
— Я примерно представляю себе, кто именно из спортсменов будет в составе, знаю этих ребят, поскольку бегал с ними на протяжении последних лет. Ребята и тогда за какими-то советами ко мне обращались, что-то спрашивали, таким образом, доверие с их стороны есть. Я такими вещами никогда не злоупотребляю, кстати. Всегда пытаюсь сначала досконально разобраться в той или иной ситуации, а уже потом дать какой-то дельный совет.
— Предполагается, что будете работать с резервом?
— Пока такие планы. Буду помогать старшему тренеру команды Николаю Николаевичу Князеву.
— Вас не смущает, что, начав работать, вы можете оказаться лишённым какой бы то ни было самостоятельности?
— Думаю, с этим у нас с Николаем Николаевичем проблем не будет. Мы из одного региона, давно знаем друг друга, работали в одной команде ещё в 2011—2012 годах, когда он вошёл в сборную тренером второго состава. Другими словами, какие-то обсуждения тренировочных планов у нас случались неоднократно и всегда мы находили взаимопонимание. Поэтому ситуации «я сказал так — и будет именно так» я не допускаю в принципе.
— Наблюдая за тем, что сейчас происходит в российском биатлоне, вы не чувствуете, что и тренеры, и спортсмены зашли в какой-то тупик?
— Выход есть всегда. Просто в любом конфликте надо выслушивать все стороны.
— Поскольку я никогда не был вхож в руководство сборной, то не знаю всей сути сложившейся ситуации.
Могу только наблюдать за происходящим со стороны, а рассуждать о чём-то даже не имеет смысла. Поэтому и жду, когда наша спортивная жизнь вернётся в нормальное русло и мы совместно придём хотя бы к какому-то итогу.
— Если бы вам предложили войти в тренерский состав основной сборной, вы согласились бы?
— Неужели не побоялись бы? Ведь даже нынешний сезон показал, что любого могут внезапно сделать чуть ли не главным виновником неудач, как это произошло с тем же Виталием Норицыным.
— Лично я, как мне кажется, ничего не потерял бы, приняв такое решение, потому что изначально для себя решил: я иду в команду делиться знаниями. Эти знания у меня никто не отберёт. Ну а если они окажутся невостребованными, то это тоже опыт, хоть и довольно горький.
— Оглядываясь назад, не считаете, что совершили ошибку, уйдя вместе с Антоном Шипулиным на самоподготовку фактически в роли спарринг-партнёра? Не стал ли уход причиной того, что многие планы так и остались нереализованными?
— Не уверен, что готов считать нереализованными планами свои семь золотых медалей чемпионатов Европы и эстафетное золото чемпионата мира. Плюс личная медаль на Кубке мира в индивидуальной гонке и плюс общий зачёт Кубка IBU, хоть я никогда не планировал его выиграть. Ну да, с какими-то вещами не сложилось, но я всё равно считаю, что те годы были лучшими тренировочными годами, которые когда-либо у меня были. Они позволили получить много знаний о том, как должна работать команда. Мне кажется, что подобный проект мало где реализовывался: когда есть три спортсмена, три тренера — и все работают на максимуме.
— Лично мне кажется абсурдом, что ни Крючков, ни Андрей Гербулов сейчас не привлечены к подготовке сильнейших биатлонистов страны.
— Мне тоже так кажется. А что поделать?
— После решения о дисквалификации Евгения Устюгова вы, как и другие участники победной российской эстафеты, оказались лишены золотой медали Сочи-2014. Эта печальная история завершена или будут какие-то апелляции, суды?
— Апелляция уже подготовлена, вопрос только в том, как скоро в связи с карантинной ситуацией в мире может пройти суд.
— То есть бороться вы намерены до последнего?
— Насколько сильным ударом стало для вас известие о лишении России эстафетной победы?
— В свете всего происходящего и постоянного давления на нашу страну, которое имеет место на протяжении последних лет, я ждал подобного: история не закончена и в любой момент те или иные санкции могут коснуться каждого. То есть психологически после отстранения, а точнее, неприглашения многих российских атлетов на Олимпиаду в Корею я был готов к любому повороту событий. В 2018-м переживал сильно, сейчас уже, скажем так, мудрости набрался.
— Вы уже успели озадачиться планами на предстоящий сезон?
— С первого дня, как только я узнал, что выдвинуто предложение о назначении меня тренером резерва, стал готовиться к этому. Уже есть примерное понимание, как должна строиться работа, если из-за коронавируса сборы начнутся только в июле, какие будут нюансы, если не будет выездов за границу, то есть стараюсь проработать в уме все подобные мелочи. Что спортсмен может делать дома, если у него нет доступа к тренажёрному залу или к стрельбищу.
— Как именно биатлонист может поддерживать состояние физической и функциональной готовности, находясь в изоляции? Можно ли, условно говоря, заменить профессиональные тренажёры подручными средствами и как работать над стрельбой? Другими словами, что бы делали вы сами, если бы оставались действующим спортсменом?
— Знаю, что близкие всех без исключения биатлонистов всегда очень ждут того момента, когда человек закончит карьеру и наконец-то перестанет отсутствовать по полгода. Подписавшись на тренерскую работу, вы фактически возвращаетесь в прежний график. Как к этому относится ваша жена, учитывая, что второму ребёнку ещё не исполнилось и полгода?
— У нас же все новости узнают из интернета, поэтому и мы о моём потенциальном назначении изначально прочитали в сети. Поначалу оба сидели в лёгком шоке, не зная, что сказать друг другу.
— И что в итоге сказали?
— С одной стороны, Женечке, конечно, хочется меня поддержать, раз я считаю тренерскую работу новой жизненной целью, с другой стороны, она, конечно же, надеялась, что я чаще буду находиться дома. По крайней мере, приезжая домой, я уже не должен буду тренироваться по два раза в день.
«Я ни о чем не жалею». Алексей Волков — о завершении карьеры биатлониста и попадании в тренерский штаб сборной
О завершении карьеры
— Планировал завершить карьеру на чемпионате России, но его перенесли. Почему принял решение завершить карьеру? Дело было не в том, чтобы выйти на прежний уровень, а в нежелании это делать. Когда случился спад? Переломный момент был, когда меня не пригласили на Олимпиаду. Для меня это было тяжело в психологическом плане. После того как перестал работать с Крючковым, объемы упали процентов на 40, но я полностью доверился новым тренерам. Прошлой зимой стало понятно, что надо что-то менять. Поэтому с января я начал тренироваться один. Но один в поле не воин. Сам составлял план и пытался организовать весь процесс, распыляясь на множество вещей.
— Итог карьеры? Я ни о чем не жалею. Есть люди, которые спрашивают себя: «Чего я добился?» У меня нет такого.
О новом этапе — тренерском
— Попадание в тренерский штаб оказалось очень спонтанным. Видел себя в этой роли, но не ожидал, что все получится так быстро. Говорили с Евгением Редькиным об этом. Он предложил мою кандидатуру Польховскому. Мы с ним созвонились, обсудили мой настрой. После этого я, как и все, ждал решения правления СБР. И потом в интернете прочитал, что я в составе. В плане стрельбы у меня было много советчиков. Я сначала от всего отказывался, но потом потихоньку начал пробовать какие-то приемы. Всему надо учиться поэтапно. Залог моей хорошей стрельбы? Холодная голова и расчет, что делать на рубеже.
Алексей Волков: «Сам виноват, что доверился тренерскому штабу»
– Накануне вы выиграли мега масс-старт на чемпионате России с нулем промахов. Это важный титул?
– Понравилось, что я начинаю чувствовать себя так, как должен. Физическое состояние намного лучше, чем было в начале сезона. На чемпионате России в Тюмени должно стать еще лучше. А что касается стрельбы. Она, в принципе, никуда и не пропадала. Нужно было только с головой справиться.
– Какие цели ставите перед собой на чемпионате страны?
– Только максимальные: быть в призах в каждой гонке. А там уже буду смотреть, чего я хочу: попасть в команду или все-таки тренироваться самостоятельно.
– Но о завершении карьеры речи не идет?
– Пока нет.
Как товарищ, всегда поддержу Гараничева
– Давайте поговорим о чемпионате мира в Эстерсунде. Три медали – это относительно неплохой результат?
– Вы правильно сказали – «относительно». Смотря по отношению к чему смотреть. Вроде бы три медали – это хорошо, но если задуматься, то их могло быть и шесть, и тогда цифра «три» уже не кажется такой хорошей. Но можно вспомнить и Олимпийские игры в Корее, где у нас выступали четыре человека и вообще не было наград. Или чемпионат мира-2017, когда медалей было всего две. Так что в целом, три медали – это все равно прогресс для сборной. Но конечно, надо думать, как сделать так, чтобы в будущем их было еще больше.
– Одна из очевидных гонок, где мы могли бы быть выше – это мужская эстафета. Как оцените отказ Евгения Гараничева, в результате чего мы еле выцарапали бронзовую награду?
– Мы разговаривали с Евгением, он мне объяснил свою позицию. Не скажу, что он поступил правильно, но и осуждать не стану. Лично мне тут сложно дать однозначную оценку. Как товарищ, я в любом случае, всегда на его стороне и буду поддерживать.
– Раз вы беседовали с Гараничевым, как он объяснил свою ошибку с количеством штрафных кругов в гонке преследования, которая тоже стоила награды?
– Мы не обсуждали эту тему, я и так прекрасно понимаю, как такое могло произойти. При попадании нижнего габарита установка закрывается намного медленнее. Но «намного» – это доли секунды, и если ты бросаешь взгляд на мишень как раз в это мгновение, кажется, что она не закрылась. Ты слышишь звук, что был габарит, кидаешь взгляд – мишень черная, и бежишь на круг. А установка в этот момент закрывается.
– Тренеры могли подсказать, что штрафной круг всего один?
– Конечно, нет. Огневой рубеж – это зона тишины, на выходе на штрафной круг тренерам стоять не разрешено. Там никто не мог Жене подсказать даже в теории.
– Если бы сингл-микст бежал сильнейший состав Логинов – Юрлова-Перхт, у нас была бы еще одна награда?
– Одна личная медаль для Александра Логинова – это адекватный результат, учитывая его выступления по сезону?
– Я рассчитывал, что Саша возьмет золотую медаль и еще серебро или бронзу. Но это в идеале, он же все-таки не железный. Здорово, что награда в итоге есть, пусть и всего одна. Не каждый спортсмен сможет на таком высоком уровне, как Логинов, выступать весь сезон. Те же немцы весь год были непонятно где, а к Эстерсунду вот подвелись отлично.
Новостей от австрийской полиции нет
– Что происходит с вашими товарищами по победной эстафете Хохфильцена-2017 Антоном Бабиковым и Максимом Цветковым? Почему оба вдруг выпали из команды?
– Лучше спросить у самих ребят. Мое мнение: подготовка в сборной должна быть более индивидуальной. Нельзя всех под одну гребенку. Или, если уж все работают одинаково, нужно брать в команду не 10 человек, а 30.
– Кто выживет – тот и выживет?
– Нет, дело не в выживании. Просто реальней найти восемь человек из 30, кому подойдет план, чем 8 из 10. Не скажу, что у нас были в межсезонье какие-то экстремальные нагрузки. Скорее, наоборот, лично для меня объемы были гораздо меньше, чем обычно. Я сейчас фактически заново вышел на тот уровень нагрузок, который делал в предыдущие годы, и сразу появились результаты. Но на это же ушли почти три месяца. А те же три месяца в подготовительном периоде я для себя потерял.
– Кто в этом виноват?
– Я сам виноват. Полностью доверился тренерскому штабу, хотя есть и своя голова на плечах. Мне просто стало интересно: есть ли смысл выполнять большую нагрузку, если можно тренироваться меньше? Но лишний раз себе доказал, что чудес не бывает. Нельзя и рыбку съесть, и сухим остаться.
– Как это удается тогда, например, Александру Логинову, который готовился по такому же плану?
– Знаю, что Саша серьезно дорабатывал план, который ему предложили. Сто процентов, он делал больше нагрузок, чем все остальные. В зависимости от своего состояния, Логинов варьировал объемы и добавлял там, где было необходимо. Это же, наверное, самое важное в спорте: уметь чувствовать свой организм.
– Вы попали в список спортсменов, кого австрийская полиция подозревала в нарушении антидопинговых правил на чемпионате мира-2017. Есть какие-то новости по этому делу?
– Абсолютно никаких. За прессой я не следил, а лично мне никаких бумаг тоже не приходило.
Алексей Волков завершил спортивную карьеру и будет работать тренером
Сегодня, 20 апреля, правление Союза биатлонистов России (СБР) утвердило тренерский штаб сборных команд России на сезон 2020-2021. В тренерский состав мужской резервной команды неожиданно вошел олимпийский чемпион Алексей Волков, который еще недавно выступал на Кубке России.
Павел, вам для справки пару таблиц.
Стрельба. Сезон 17/18. Последний для Волкова и Шипулина на КМ.
1 Алексей Волков 94.6 %
2 Тимур Хамитгатин 92.2 %
3 Ветле-Сьястад Кристиансен 91.4 %
4 Мартен Фуркад 91.2 %
5 Яков Фак 91.0 %
6 Максим Цветков 90.8 %
7 Антон Шипулин 89.2 % biathlon.com.ua
Стрельба. Сезон 19/20
1 Мартен Фуркад 91.9 %
2 Давид Коматц 90.4 %
3 Саид Каримулла Халили 90.1 %
4 Йоханнес Тингнес Бё 89.7 %
5 Рок Тршан 89.0 %
6 Антон Пантов 88.9 %
7 Тарьей Бё 88.2 %
8 Даниэле Каппеллари 88.1 %
9 Арнд Пайффер 88.0 %
10 Александр Логинов 88.0 %
Вывод простой. Шипулин был одним из лучших стрелков команды. Как и Волков, соответственно. Остальная команда (пройти по ссылке), кроме Цветкова, даже близко рядом не была.
Удачи тебе, Алексей, спасибо за карьеру!
Поздравляю с назначением, Алексей!
Пора воспитать плеяду молодых русских волков с прекрасными показателями точности!
А если часть из них будут ещё и бегунками, то тогда иностранные оппоненты — поберегись!
Следует отметить, что при стрелковом таланте и последующем тренерском совершенствовании способен стать отличным специалистом в своём направлении!
О, какая хорошая новость! Вот за это спасибо СБР!
Алексей Анатольевич — да, теперь так! — успеха на новом поприще!
И спасибо за гонки, за ту снайперскую стрельбу, что мы много раз наблюдали в гонках! Это была просто песня! ))
Надеюсь, сможет передать свое умение нашим спортсменам! Ну а его позитивный характер и юмор в этом только поможет!
Буду теперь высматривать на ТВ-экране Алексея в ином качестве — вдоль трассы, или у трубы.