Что случилось на дальнем востоке сегодня
Порты Дальнего Востока работают в авральном режиме масштабного сбоя в логистике
Порты Приморья перешли на работу в три смены того, что через Дальний Восток стали поставлять больше товаров из Китая в Европу, и танкеры просто не успевают разгрузить. От такого транзитного потока страдают российские регионы. Социально значимые грузы отправляют на Камчатку, Сахалин, Чукотку и в Магадан с большими задержками.
Чтобы оперативно выгрузить и без того запоздалый груз, докерам в аэропорту Магадана приходится работать даже в снегопад. Капитанам судов тоже непросто в Охотском море теперь штормит чаще, чем месяц назад, когда северный завоз на Колыме должен был по плану завершиться.
Большинство портов Приморья тоже работает в авральном режиме. После вмешательства федерального Минтранса и дальневосточного полпредства грузы, предназначенные для отдаленных регионов на востоке страны, отправляют в ускоренном порядке. Причины масштабного сбоя в логистике на днях проанализировали за круглым столом во Владивостоке.
Задолго до начала программы северного завоза в порты Приморья хлынул небывалый поток коммерческих грузов из Китая. У экспортеров был исключительно экономический расчет: доставка контейнеров в Европу по российским железным дорогам в идеале занимает 36 суток, что в полтора раза быстрее по сравнению с привычным маршрутом через Суэцкий канал. На фоне пандемии коронавирсуса стоимость морского фрата резко выросла, так что выбор в пользу Транссиба иностранцам показался вдвойне очевидным. Проблема в том, что к такому перераспределению мирового грузопотока большинство стивидоров Приморского края оказались не готовы: осенью контейнерные площадки в портах были переполнены, и социально значимые грузы для российских регионов угодили в одну длинную очередь. Между тем, как рассказали представители торгового порта Владивостока, объем внутренних морских перевозок в этом году тоже увеличился.
Елена Казарина, директор коммерческого департамента морского торгового порта Владивостока: «До середины ноября мы обработали 60 судов или 35 тысяч контейнеров направлением на Магадан, Камчатку, Сахалин и Чукотку. Это в полтора раза больше объемов в сравнении с прошлогодним периодом».
Товары в труднодоступные дальневосточные регионы отправляют сейчас в приоритетном и, по сути, ручном режиме. Сухогрузов из Приморья с нетерпением ждут и на Сахалине. В островной порт Корсаков их доставит теплоход, который накануне выгрузил сотни контейнеров в Магадане. Федеральные чиновники рассчитывают, что к Новому году все задержанные грузы будут доставлены, и ждут конструктивных предложений, как не допустить срыва северного завоза в будущем сезоне.
Путина нет – земля ничья: Китай ждёт своего часа
«Силовая» смена власти в Хабаровском крае вывела Дальний Восток в топ информационной повестки. Такое внимание к себе регион, к сожалению, чувствует нечасто, и то преимущественно по скандальным или трагическим поводам. Так уж повелось, что о Дальнем Востоке, занимающем больше 40% площади России, вспоминают только тогда, когда жить там становится совсем невмоготу даже привычным к невзгодам местным.
Форточка в Тихий океан
Чтобы понять особенности Дальнего Востока, необходимо обратиться к истории. Освоение Сибири, начавшееся в XVII веке, стало естественным продолжением расширения России на восток. Стране нужны были деньги, важнейшим источником которых была торговля пушниной. Промысел требовал транспортной инфраструктуры, безопасности и земель, пригодных для обеспечения переселенцев продуктами. Не встретив серьёзного сопротивления, меньше чем за столетие русские добрались сперва до Амура, а потом и до Камчатки, включив её в состав империи.
Уже при Петре I в России всерьёз задумались о возможности создания на Тихом океане постоянного флота, дав старт научным экспедициям Беринга и его последователей. Решение о необходимости наращивания присутствия на Дальнем Востоке оказалось прозорливым. Набиравшая ход английская колонизация настолько ослабила империю Цин, что Россия к середине XIX века практически без боя заняла Приамурье.
Выгода от занятия южных рубежей Дальнего Востока была очевидна: открывался прямой путь к азиатским рынкам и возможность потеснить царивших там англичан и французов. Рубеж XIX-XX веков стал золотым веком русского Дальнего Востока. Строительство Транссиба и КВЖД превратили Приамурье в серьёзный экономический и военный форпост. Сюда ехали люди, завозилась техника, росли порты и города. По темпам экономического роста южная часть Дальнего Востока перед Первой мировой войной опережала остальную часть России и США.
Но сумасшедший XX век спутал все карты. Пережив четыре войны и революцию, Россия была уже не способна тягаться с возросшим влиянием в регионе европейцев и американцев. «Окно в Тихий океан» пришлось фактически заколотить, оставив приоткрытой лишь форточку. Вместо геополитического плацдарма Дальний Восток вновь превратился в сырьевой придаток. Всё вернулось к тому, с чего началось.
Свой глобус
Сегодня Дальний Восток – это своего рода копия России. Огромная территория, своя арктическая зона, свои бескрайние леса, своя житница, своё море. Эта универсальность накладывает отпечаток на образ мыслей и жизни дальневосточников. Здесь привыкли жить сами по себе, в отрыве от «большой земли».
Но Дальний Восток не «самостиен» – он просто самостоятелен. Никто здесь не высказывает не то что сепаратистских, а вообще каких-либо «автономных» настроений. Местные жители искренне, от чистого сердца считают себя частью России. И даже гордятся этим. Просто здесь свой глобус, на котором центром мира являются не Берлин, Лондон и Париж, а Токио, Пекин и Сеул. И, глядя на этот глобус, сказать «за нами Москва» не получается. За Дальним Востоком не Москва, а тысячи километров тайги. Как и 300 лет назад, рассчитывать здесь можно только на свои силы. А их не так уж и много.
В любом учебнике географии вы прочтёте, насколько Дальний Восток богат природными ресурсами и полезными ископаемыми. Вот только там не пишут, что большая часть из них относится к труднодосягаемым. Разработка таковых оказывается просто нерентабельной в обозримом будущем. Значительная же часть тех, что используется сейчас, добывается преимущественно вахтовым методом. Это проще и дешевле. Поэтому не стоит обманываться макроэкономическими показателями, которыми любят бравировать чиновники. Основной объём инвестиций идёт в добывающую отрасль, которая фактически изолирована от экономики региона. Добыча не оказывает определяющего влияния ни на структуру занятости местного населения, ни на развитие сопутствующей инфраструктуры, ни на наполнение региональных бюджетов. «Кладовая России», как часто называют Дальний Восток, по факту оказывается дотационной территорией. Ни один из одиннадцати субъектов ДФО так и не вышел в плюс.
На Дальнем Востоке многие живут браконьерством и контрабандой. Фото: HejinghuaKeystone Press Agency/Global Look Press
Не лучше обстоят дела и в других «хлебных» отраслях. Картина везде примерно одинаковая: производство расположено на Дальнем Востоке, головной офис находится в Москве. Продукция централизованно уходит в другие регионы. На производстве – вахтовики и гастарбайтеры. Так, в частности, ловят рыбу. Доходит до абсурда: улов вывозят на «большую землю», а потом готовые полуфабрикаты привозят в магазины Дальнего Востока. Икра, крабы, гребешки и прочие дары моря во Владивостоке чуть ли не дороже, чем в Москве. Всё потому, что большинство квот выбирают крупные московские компании. Остатки разрешённого улова достаются маленьким местным артелям, которым как-то нужно сводить концы с концами.
Наиболее красноречиво об экономической ситуации на Дальнем Востоке говорит список системообразующих предприятий, составленный во время пандемии правительством. В него вошли меньше двух десятков предприятий, имеющих производство в ДФО. Большинство из них – по факту московские недропользователи.
«Уходим, уходим. «
«Уходим, наступят времена почище», – пел приморец Илья Лагутенко. Песня, ставшая хитом в 1996 году, до сих пор до боли актуальна. Люди уезжают с Дальнего Востока. По некоторым прогнозам, к середине этого века численность трудоспособного населения сократится вдове, а Чукотка и Магадан могут и вовсе опустеть.
Жить здесь действительно сложно. Даже в сравнительно обжитых районах Приморского или Хабаровского края, не говоря уже о «Северах». С работой туго. Та же Еврейская автономная область – край бюджетников и пенсионеров. Коммерческий сектор представлен небольшими магазинами и похоронными бюро. Другой бизнес тут не живет.
Столичные города дают ещё хоть какую-то трудовую мобильность. Тут и сфера услуг, и туризм, и строительство. На периферии работать негде. Подспорьем для местных могла бы быть лесная отрасль, но она буквально захвачена китайцами.
Власть оказалась не способна обеспечить ни порядок, ни приемлемый уровень жизни. А людям приходится просто выживать. Фото: Alexandr Liskin/Russian Look/Global Look Press
Уже несколько лет подряд Дальний Восток – в числе лидеров по доходам населения. Судя по данным статистики и сообщениям официальных СМИ. Реальность, конечно, совсем иная. «Статистическую погрешность» даёт добывающая отрасль и повышенные бюджетные ставки северных регионов. Но в том же Магадане, где учитель может получать под 100 тысяч, есть продавцы, охранники, бухгалтеры с зарплатами в 25-30 тысяч. А в Забайкальском крае или Бурятии недоступно даже это.
Власти активно заманивают на Дальний Восток молодых врачей и учителей повышенными выплатами. Да, здесь они выше, чем в большинстве регионов Центральной России, но это нивелируется совершенно космическим уровнем цен на всё.
Программы выравнивания энерготарифов и субсидирования авиаперелётов дают скорее косметический, чем реальный эффект. Билет до Москвы и обратно в осенне-летний период может обойтись в 100 тыс. рублей. Льготных же билетов настолько мало, что очередь за ними выстраивается за несколько месяцев вперёд. А летать надо. Хотя бы на лечение. Региональная система здравоохранения отправку льготников на обследование и лечение в Москву и Петербург поставила на поток – не хватает квалификации и оборудования. Кто не стеснён в средствах, предпочитает лечиться в Корее. Люди победнее едут в Китай. Это дешевле, чем несколько раз за год слетать в Москву. Но и риск выше. Иногда простейшие медицинские манипуляции в Поднебесной оборачиваются серьёзными осложнениями, а то и летальным исходом.
Многие привычные жителям европейской части страны продукты на Дальнем Востоке нельзя купить в принципе. Они сюда не доезжают. Те, которые привозятся, стоят иногда в два раза дороже, чем на «большой земле». Номенклатура местных производителей не такая широкая, но и их продукция не отличается низкой стоимостью – издержки жизни на Дальнем Востоке у всех высоки, многие компоненты всё равно приходится «импортировать» из России.
Именно поэтому на Дальнем Востоке многие живут браконьерством и контрабандой. Из Японии и Китая везут промтовары. Обратно отправляют рыбу, древесину, тигров, женьшень. Москвичи любят судачить, что криминальный флёр дальневосточников – генетическое наследие: с царских времён на окраину страны ссылали и уголовников, и политически неблагонадёжных. Но корень проблемы, конечно же, не в этом. Власть оказалась не способна обеспечить ни порядок, ни приемлемый уровень жизни. А людям приходится просто выживать.
Ничья земля
Год за годом Дальний Восток показывает на выборах худшие по стране показатели доверия центральной власти. Это не оппозиционность в классическом понимании. Дальневосточники не против власти. Они против её отсутствия.
Регион живёт не просто в другом часовом поясе, а в другом измерении. Разница в «глобусе» оборачивается когнитивным диссонансом с федеральной повесткой. Москва просыпается, когда на Дальнем Востоке уже глубокая ночь следующего дня. У местных чиновников это не вызывает ничего, кроме раздражения. А у простых людей – недоумения. На федеральный запрет ввоза подержанных праворульных машин, на которых ездит весь Дальний Восток, регион ответил ввозом «запчастей». Поначалу их действительно разбирали. Сейчас перед погрузкой просто снимают двери, проводят по документам как «машинокомплект», а на другом берегу вешают обратно. Москва не поспевает за Дальним Востоком. Здесь время идёт быстрее, а проблемы совершенно иные. Рядовому дальневосточнику не понять, чем далёкий и непонятный Донецк важнее родного и знакомого Комсомольска-на-Амуре.
Подстанция для импорта электроэнергии из России, так не хватающей Дальнему Востоку, и строящийся газопровод, по которому в Китай пойдёт российский газ. Фото: Caojianxiong/Keystone Press Agency/Global Look Press
Семантика названия определила отношение центральной власти к Дальнему Востоку. Большое начальство сюда наведывается редко. И прилетает всегда с тем же самым отставанием в день. Ни опыт объединения должности вице-премьера и полпреда, ни опыт создания Министерства по делам Дальнего Востока с расквартированием в Хабаровске проблему управляемости и контроля не решили. Наглядным «памятником эффективности» федералов стал железнодорожный мост через Амур между Китаем и Еврейской АО. Китайцы свои три четверти моста построили в 2016 году в течение нескольких месяцев. Россия строит свои 300 метров четыре года.
Отсутствие власти видят все: и дальневосточники, и соседи. Японцы же неспроста то и дело напоминают о притязаниях на бесхозные Курильские острова. Китайцы ни на что официально не претендуют. Они берут молча. Их картина мира проста и понятна: здесь нет Путина, значит, эта земля ничья. Китайский бизнес уже вовсю развернул агрессивное «химическое» сельское хозяйство, не заботясь о сохранности земель. О нелегальном вывозе леса и говорить не приходится. Он уже многократно превышает официальные объёмы. И это не проблема коррупции, а проблема бессилия. В Приморье на лесозаготовках живут десятки тысяч китайцев-нелегалов. А участковый на весь район только один. В их силах даже не пускать его на делянку. В его силах – закрыть на это глаза. Жителям региона не остаётся ничего другого, кроме как играть по тем же правилам. За 300 прошедших лет логика переселенцев не изменилась: «Лучше воспользуемся мы, чем заберут они».
Сохранению этой установки способствует обида за свою родину и слишком отчётливый пример перед глазами. В своё время напротив многолюдного и богатого купеческого Благовещенска на другом берегу Амура ютилась бедная китайская деревня на задворках империи. Сегодня напротив ветшающего 200-тысячного Благовещенска стоит современный мегаполис Хэйхэ с полутора миллионами жителей. На его территории – подстанция для импорта электроэнергии из России, так не хватающей Дальнему Востоку, и строящийся газопровод, по которому в Китай пойдёт российский газ.
Эта земля наша
Создана целая инфраструктура для «ручного управления» развитием региона во главе с вице-премьером и полпредом Юрием Трутневым. Фото: Михаил Терещенко/ТАСС
В регионе реализуется более двух тысяч инвестиционных проектов, которым оказываются те или иные меры государственной поддержки. Тех, кто хочет переехать на Дальний Восток, государство готово одарить всевозможными льготами – от оплаты транспортных расходов до рекордно низкой ипотеки. Государство закачивает деньги в Дальний Восток не безразмерно, но в приличных количествах. За 2019-2021 годы из федерального бюджета в регионы ДФО должно поступить 94 млрд рублей единой субсидии. При этом федералы сами признают, что выделяемые деньги расходуются эффективно.
В теории всё делается правильно: власти создают точки экономического роста, рабочие места и социальную инфраструктуру. Это и есть «освоение Дальнего Востока» – сделать регион привлекательным для жизни. Но всё равно люди «голосуют ногами». Самые амбициозные рвутся в Японию и Корею, другие – в европейскую часть страны. В Москве искренне не понимают, чем недовольны жители, для которых делается так много.
Дьявол всегда кроется в деталях. Бесчисленные льготы съедаются уровнем цен. Новые производства оказываются там, где работать можно лишь вахтовикам. Социальная ипотека упирается в сложности поиска работы. Очаговый характер создания социально-экономической инфраструктуры ставит крест на отдалённых посёлках, куда, как и раньше, добраться можно лишь на кукурузнике или по зимнику.
Многие правильные по своей сути решения оказываются либо «недокрученными», либо упираются в жёсткие местные реалии. Запуск программы «Дальневосточный гектар» казался небывалым прорывом. Но хорошая земля с подводом инфраструктуры от ближайших населённых пунктов оказалась в руках местных глав и бизнеса, которые успели подсуетиться с «правильной» нарезкой. Остальным предложили чистое поле без надежды на создание коммуникаций. Да и зачем человеку этот надел, если денег на его освоение у него нет? Вместе с землёй нужно было выдавать прямые субсидии и на строительство, и на ведение хозяйства. На практике система оформления гектара и мер поддержки, различающаяся от региона к региону, настолько запутанна и несовершенна, что отбивает интерес к «гектару» у большинства местных жителей, не говоря уже о «европейцах».
Кипучая энергия чиновников, подогреваемая обязательствами перед президентом, приводит к метаниям от одного проекта к другому, от инициативы к инициативе, ни одна из которых не решает главную проблему – изменения отношения к Дальнему Востоку. Сегодня он продолжает быть не центром, а окраиной. А на отшибе люди жить не хотят.
Кто-то из юмористов шутил, что карта России напоминает очертаниями коня. На востоке – голова, на западе – извините, круп. И выходит, что этот конь скачет навстречу восходящему солнцу. Метафора красивая, но пока не соответствующая действительности. В реальности всё наоборот. Головой и сердцем конь по-прежнему остаётся на Западе. А Дальний Восток продолжает быть тем местом, откуда растёт хвост. Удастся ли кому-то развернуть коня в правильном направлении?
В Хабаровском крае всех непривитых пенсионеров отправили на самоизоляцию
В регионе резко увеличилось число заразившихся коронавирусом в возрасте 60+
На оперштабе в правительстве Хабаровского края приняли решение о введении режима самоизоляции для лиц старше 60 лет, которые ещё не вакцинированы от коронавируса. По данным пресс-службы краевого правительства, за прошедшую неделю среди граждан 60+ произошел рост заболеваемости на 6 %, или 360 заболевших на 100 тысяч жителей – это самые высокие цифры среди субъектов России.
— Мы уже не раз говорили о том, что наши пенсионеры поздно обращаются к врачам и занимаются самолечением. При этом каждый день может стать решающим. Циркулирующий сейчас штамм отличается быстрым развитием осложнений. Ограничительные мероприятия позволяют сдерживать темпы роста заболеваемости, но пока этого недостаточно. Поэтому штабом и было принято решение о введении дополнительных мер перед новогодними каникулами, – рассказала Татьяна Зайцева, главный санитарный врач Хабаровского края.
В период с 15 по 30 декабря все пенсионеры старше 60 лет, по тем или иным причинам не сделавшие прививку, отправлены на самоизоляцию. На сегодняшний день процент вакцинации в группе старше 60 лет составляет 55,8 %.
«Чтобы обеспечить соблюдение режима самоизоляции, принято решение о приостановке с 15 по 27 декабря на территориях Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре компенсации льготного проезда на городском транспорте для пожилых пассажиров без QR-кода», – сообщают в пресс-службе краевого правительства.
Ярость Путина: Во всем придурки виноваты?
Автор – Маргарита Нифонтова
Гнев Путина распространился и на других присутствующих. Когда глава Якутии Айсен Николаев взял слово, чтобы от имени всех руководителей Дальнего Востока представить сформированную усилиями более чем двухсот тысяч жителей макрорегиона Национальному программу, президент с возмущением прервал его. Айсен Николаев сказал, мол, ранее даже с высоких трибун приходилось слышать, что Дальний Восток – это балласт, требующий только льгот и вливаний. Путин: «Я не знаю, какие придурки так говорили. Я что-то не верю». Николаев: «Говорили, мы помним, четверть века назад». Путин: «Ну, четверть века назад мало ли что делали. Давайте будем говорить о сегодняшнем».
Айсен Николаев начал говорить о дне сегодняшнем. Но ведь если разобраться, по сути, он был прав. Если двадцать пять лет назад с высоких трибун просто говорили о том, что Дальний Восток не нужен, то сегодня картина выглядит так: много чего громко и красиво говорят, но реального ничего не делают. Есть от чего прийти в ярость.
Это, кстати говоря, на заседании было понятно всем. В том числе и президенту. Он сам в своем вступительном слове констатировал, что демографическая ситуация на Дальнем Востоке находится в тревожной красной зоне, численность населения неуклонно снижается, а это значит, что люди не чувствуют эффективности от всех принятых программ.
А это – самый главный результат. Но ведь Дальний Востоком с огромным упорством Трутнев со своей командой занимается без малого десять лет. Так почему же за такой срок ему не удалось остановить бегство населения? При зеленом свете и самом благожелательном отношении со стороны президента, правительства и кого только можно. В чем причина.
Как стало ясно из прошедшего заседания Госсовета, чиновники решили так – мы инвестиции привлекали-привлекали, мы территории опережающего социально-экономического развития создавали-создавали, гектары раздавали-раздавали, а этим дальневосточникам все мало. Будем теперь для них социальные объекты строить и ветхое жилье сносить. Собственно говоря, именно эти позиции – в основном социального порядка – и заложены во вновь разработанную Национальную программу развития Дальнего Востока до 2025 года.
Но, я думаю, что результат будет ровно такой же – никакой. Потому что на словах говорится одно, а на деле происходит другое. Те же больницы и учреждения образования и культуры закрываются по всей стране, разумеется, на Дальнем Востоке тоже.
Да и вообще смысла создавать эту национальную программу не было никакого. Документы для развития Дальнего Востока есть – и стратегия, и госпрограмма, и даже в каждой федеральной госпрограмме, которая вообще не касается этого макрорегиона, есть свой кусочек. Есть и законы специальные – по свободному порту Владивосток, по гектару, по выравниванию тарифов на электроэнергию до среднероссийского уровня и так далее. Поэтому никакая новая национальная программа ничего не решит. Это будет очередная бумага, которая ни к чему реальному не приведет.
Заместитель председателя Совета по Арктике и Антарктике при Совете Федерации и Совета по развитию Дальнего Востока при Совете Федерации Вячеслав Штыров считает, что есть две главные причины, почему ничего у Трутнева с его командой путнего не выходит.
– Первая: люди на Дальнем Востоке живут значительно хуже, чем в среднем по России. Помните, в советское время была специальная система районных коэффициентов и надбавок, проводилась определенная ценовая, жилищная и образовательная политика. В результате уровень жизни дальневосточников к началу 1990-х годов в среднем был примерно на 30 процентов выше, чем в целом по стране. Сейчас номинально заработная плата у нас больше, а уровень жизни ниже. Потому что невероятно выросли цены, влияют территориальная оторванность от центральной части страны и сложности с доставкой товаров, ввод жилья и объектов соцкультбыта в последние четверть века значительно уступал среднероссийским показателям. Люди живут все хуже и хуже.
Значит, надо работать над повышением уровня жизни населения на Дальнем Востоке. Это ключевая проблема.
«СП»: – Вроде бы, решили, что займутся социалкой…
– Они решают одну проблему, а подходить к развитию Дальнего Востока надо комплексно. В том числе и к решению социальных проблем. Они разбиваются на многие части. Возьмём, к примеру, заработную плату. Давно назрела необходимость разобраться с районными коэффициентами и надбавками. Потому что во многих случаях их просто не платят, к примеру, в малом и среднем бизнесе – предприятия просто не могут обеспечить своим работникам их выплату. Значит, надо решать этот вопрос, допустим, через налоговые льготы.
Крупные компании фактически не придерживаются принятой системы районирования. Они платят по-своему, а потом в бухгалтерии раскладывают заработную плату на основную, поясной коэффициент и надбавки, чтобы перед налоговой службой отчитаться. Единственное, где нормативные выплаты формально сохраняются – это бюджетная сфера. Да и то нынешний уровень районных коэффициентов абсолютно не покрывает тех затрат на жизнь, которые несут люди на Дальнем Востоке.
Или другой вопрос – материнский капитал. Допустим, молодая семья решила истратить его на жильё. Но стоимость квадратного метра жилья по объективным причинам у нас дороже, чем по стране. Значит, уже на старте у наших молодых семей есть неравенство возможностей по сравнению с другими регионами. То же самое с учёбой детей. Да во всём. Как же мы хотим, чтобы люди закреплялись на Дальнем Востоке?
Одним словом, есть много социальных вопросов, которые надо срочно решать, а они остались за кадром. Ни в каких программах и законах их нет.
«СП»: – Вы считаете, нужно законодательно закрепить решения в отношении социального развития Дальнего Востока?
– В Совете Федерации в своё время был разработан специальный законопроект «Об особых условиях социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона». В нём содержался целый ряд статей, касающихся зарплат; пенсий; материнского капитала; жилищной ипотеки; снижения тарифов на энергоносители, услуги ЖКХ и авиаперевозки; других социальных вопросов. Он создавал привлекательные для жизни людей условия в нашем макрорегионе. Да, принятие закона потребовало бы значительных бюджетных затрат, но они окупились бы сторицей за счёт развития Дальнего Востока.
К сожалению, этот законопроект не был согласован федеральными правительственными структурами и отставлен в сторону.
Почему? Потому что возобладал легкий такой подход: и вице-премьер, курирующий Дальний Восток, и тогдашний министр Минвостокразвития во главу угла поставили создание рабочих мест, где люди, якобы, должны были зарабатывать такие большие деньги, что все социальные вопросы сами собой разрешались бы за счёт их высоких доходов.
Нерешенность социальных вопросов приводит к тому, что люди не только не приезжают на Дальний Восток, но еще и уезжают.
Это первая причина. Теперь, что касается второй.
На Дальнем Востоке действительно многое делается. Развернуты стройки – космодром, газоперерабатывающий и газохимический комбинаты в Амурской области, нефтеперерабатывающий и нефтехимический комплексы в районе Находки, судоверфь в Большом Камне, новый угольный гигант на Эльге в Якутии, в Комсомольске-на-Амуре задействованы все производственные мощности, строятся федеральные дороги. Многое делается, а люди этого не ощущают. Почему? Да потому что дальневосточники непосредственно не участвуют почти во всём этом.
Тендеры выигрывают какие-то московские олигархи, на стройки привозят мигрантов, что-то делают, строят, перед кем-то отчитываются, на телевидении мельтешат. А дальневосточники в стороне. Для них это шум, гам и пыль, которые только мешают жить.
Да и делается многое, но все не то, какими-то кусками.
Для того, чтобы сдвинуть дело с места, нужно наряду с решением социальных вопросов вплотную заниматься строительством инфраструктуры – доводить до ума Транссибирскую магистраль и БАМ, строить железную дорогу на Магадан и Северо-Сибирскую на Урал, развивать портовую инфраструктуру, автомобильные трассы, строить новые объекты электроэнергетики, чтобы напитать новые промышленные объекты дешевой электроэнергией, возводить мосты, в том числе и совмещенный автомобильно-железнодорожный мост через реку Лена. Надо развивать территориально-производственные комплексы вдоль трассы БАМа, а на юге Дальнего Востока должны получить развитие мощная обрабатывающая промышленность, транспортное машиностроение всех видов, химико-фармацевтическая промышленность.
Нужно прекратить вывоз за рубеж всех ценных ресурсов из Дальнего Востока, начиная с орехов и заканчивая продукцией нефтехимии. Одним словом – нужны крупные масштабные проекты, а не эта мелкотня.
В последнее время звучат слова о том, что ключ в развитие Дальнего Востока это развитие малого бизнеса. На самом деле это наивное суждение. Малый бизнес никогда не будет развиваться, пока не будет больших проектов. Малый бизнес должен работать на большой и в союзе с ним, только так он может получить развитие.
Возникает вопрос – где брать средства, как финансировать стратегически важные для страны проекты, используя только имеющиеся в стране ресурсы. Это известно давно – нет смысла на этом останавливаться, потому что это отдельная тема, которая в деталях проработана в трудах экономистов-ученых Института экономики РАН. А кто хочет узнать, как это делается на практике, может обратиться к опыту Тайваня, Японии, Южной Кореи, где давным-давно действуют системы стратегического планирования, сопряженные с механизмами целевого финансирования прорывных проектов.
Но всего этого в нашей стране нет и в помине. Хватаются то за одно, то за другое, а результата не видно, люди не чувствуют его, не видят будущего, перспектив и уезжают. И будут продолжать это делать, пока курс в развитии Дальнего Востока не сменится кардинально и пока вместо ТОСЭРов, дальневосточных гектаров, отдельных очагов развития, да и этого Восточно-экономического форума не начнется целенаправленная, продуманная, комплексная работа по развитию макрорегиона. И когда цель ее будет – не пустить очередной раз пыль в глаза президенту во время форума, что, очевидно, дается все труднее и труднее, а – реальное улучшение жизни людей на Дальнем Востоке.
Вопрос только один – доживем ли мы, дальневосточники, до этого светлого дня?
Заседание президиума Госсовета
Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях, постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания». Все Конференции – открытые и совершенно безплатные. Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…