Что сложнее русский или английский
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Почему русский сложнее выучить, чем английский
Более 100 лет назад драматург Оскар Уайльд устами одного из своих героев сказал, что у Англии и Америки «сегодня все одинаковое, кроме, разумеется, языка». Оказывается, что, по мнению лингвистов, он был недалек от истины. Однако в последнее время эти два языка стали сближаться.
Языки со временем меняются — одни быстрее, чем другие. Некоторые языки отражают изменения, происходящие в мире вокруг них, подчеркивается в новом исследовании, опубликованном Лондонским Королевским обществом (Royal Society). Влияние оказывают универсальные и исторические факторы, и языки, как установили ученые, изменяются с различной скоростью.
Авторы проведенного исследования использовали базу данных Goole Books Ngram corpus для анализа употребления слов и выражений на протяжении последних пяти веков в восьми языках. Они подвергли анализу 8 миллионов книг, что, по собственным данным Google, составляет приблизительно 6% от всех опубликованных книг. Компания Google также провела сканирование этих книг, создав тем самым соответствующую базу данных. Лингвистам всегда было известно о различиях в изменениях языков, однако на этот раз была исследована гигантская база данных Google, которая по своему объему намного превосходила все предыдущие объекты исследований.
Группа участвовавших в этой работе ученых оказалась интернациональной по своему составу, что, как это ни парадоксально, вызывало в ней собственные языковые проблемы.
Ведущим автором исследования был Серен Вихман (Søren Wichmann), датчанин, работающий в Институте эволюционной антропологии общества Макса Планка в Лейпциге, Германия. Его соавторами были Валерий Соловьев, лингвист из Казанского федерального университета, расположенного в Республики Татарстан в России, и астрофизик Владимир Бочкарев, также из Казани, в сферу интересов которого входят и языки. Данное исследование было проведено в Казанской лингвистической лаборатории.
Работа осложнялась тем, что Вихман не говорит по-русски, а Бочкарев не владеет английским.
Жена Вихмана иногда выполняла функции переводчика. Когда ее не было, они использовали переводчик Google, который не всегда оказывался полезным.
В рамках данного исследования его участники анализировали письменные языки, которые являются более консервативными в своих формах, и не занимались разговорными языками, в отношении которых еще не собраны необходимые данные. В основном они обращали внимание на то, как часто использовались слова. Каждая словесная форма считалась отдельным словом; такие, например, слова как «парковка» (park) и «припаркованный» (parked) учитывались как два разных слова.
Использованный ими процесс лингвисты называют глоттохронологией (glottochronology).
Язык формируется культурой
«Одно слово, которое раньше было специальным, может приобрести более широкое значение и заменить собой другое слово, имевшее равнее более широкий смысл», — отметил Вихман. Иногда это просто вопрос моды, иногда влияние оказывают внешние события. Так, например, в раннем английском языке для обозначения собаки (dog) использовалось слово «hound». Сегодня слово «hound» обозначает особую породу собак. Обратный процесс, вероятно, происходит со словом «водка» (vodka), которое иногда заменяет слово «liquor» (спиртное).
«Любое важное изменение в обществе находит свое отражение в частоте употребления слов», — подчеркнул Вихман. По мнению исследователей, в основном языки изменяются с одинаковой скоростью, однако эта скорость обычно измеряется такими временными категориями как половина столетия, если не происходит что-нибудь особенное, например, война. По мнению Вихмана, в период войн изменения в словарном составе языка происходили быстрее, поскольку в него включались такие новые слова как «нацисты», и люди начинали размышлять о таких вещах, о которых они не думали до начала военных действий, отметил Вихман.
В Викторианскую эпоху, на пике существование Британской империи и в очень стабильное для Британии время, язык оставался довольно устойчивым. С наступлением брожений и хаоса в 20-м столетии изменение в словарном составе языка стали происходить более быстро.
Примерно с 1850 года британский английский и американский английский были одинаковыми — за исключением того, что британский вариант отставал примерно на 20 лет. Новые слова входили в лексикон американского английского, а в Британии они появились только спустя 20 лет.
Затем, начиная с 1950 года, под влиянием средств массовой информации эти два языка стали сближаться. Сегодня они намного более схожи, чем раньше, отметил Вихман.
Вызовы, связанные с изучением языков
Меня всегда интересовал вопрос о том, почему одни языки сложнее при их изучении взрослыми, чем другие? По мнению исследователей, наши языки содержат то, что лингвисты называют «базовым лексиконом» (kernel lexicon), то есть списком слов, которые составляют 75% письменного языка. Если вы знаете эти слова, то тогда вы можете понять большую часть литературных произведений. Это также те слова, которые в меньшей степени подвержены изменениям даже в том случае, если сам язык меняется. В базовый лексикон английского языка входят менее 2400 слов. Если вы их знаете, то вы сможете прочитать 75% текста. Базовый лексикон русского языка включает в себя примерно 24 000 слов. Хотя всего в английском языке насчитывается около 600 000 слов, а русский имеет лишь шестую часть этого количества, без знания 21 000 базовых русских слов написанные на русском языке тексты будут в значительной мере непонятны.
«Тот факт, что какое-то конкретное слово может активно использоваться в определенный период, не означает, что оно обязательно должно быть новым, — отметил Брайан Джозеф (Brian Joseph), известный профессор лингвистики Университета штата Огайо в Колумбусе. Так, например, в настоящее время подобной тенденцией обладает в английском языке слово “кекс” (capcake).
Иногда слова соединяются, как это произошло в случае со словом “лабрадудль” (labradoodles).
Определения также меняются. Некоторые слова во времена Шекспира означали одно, но мы используем их для обозначения чего-то другого, — подчеркнул Дэвид Лайтфут (David Lightfoot), профессор Джорджтаунского университета в Вашингтоне, округ Колумбия. Слово “ученый” (scientist) присутствует в современном лексиконе, однако до 19-го столетия людей этой профессии называли естествоиспытателями (natural philosophers)».
Иногда изменения словарного состава способны сказать нам больше, чем мы думаем. В последние годы слово «развод» (divorce) стало использоваться чаще, чем слово «жениться» (marry), отметил Вихман.
Вот, возможно, еще более показательный пример: слово «информация» (information) заменяет слово «мудрость» (wisdom).
Джоэл Шуркин — свободный журналист, живет в Балтиморе; он является автором девяти книг о науке и об истории науки, он также преподает журналистику в Стэнфордском университете, в Калифорнийском университете и в Аляскинском университете в Фэрбенксе.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
8 самых сложных языков к изучению
Давай сегодня поговорим про языки. Ты ведь не глупый парень и понимаешь, про какие именно языки мы сейчас ведем речь. Наверное, помнишь, как в универе тебе рассказывали о значимости языка в жизни и истории людей. Мы не можем поспорить с утверждениями преподов, напротив, подписываемся под их словами.
Мы хотим рассказать тебе о самых сложных языках не только для носителей русского, но и для носителей английского языка. Черт, извини, но это слово трудно чем-то заменить, поэтому приходится постоянно использовать именно его. Изучение языка – это лучший способ, чтобы связаться с человеком из другой части мира. Если ты знаешь хотя бы основы местного диалекта, то будешь чувствовать себя в разы увереннее, чем тот чувак, для которого произносимая речь – это непонятный бред.
Итак, вернемся к просветлению: сегодня ты узнаешь о нескольких самых сложных языках. Давай приступим.
1. Арабский
По сравнению с английским – это действительно сущий ад. Ты никак не можешь выучить язык, который преподают еще со школы? Тогда тебе не осилить арабский. Помимо совершенно непонятного для тебя алфавита, состоящего из незнакомых символов, ты столкнешься с противоположным направлением чтения и сложной моделью произношения.
2. Японский
Различные азиатские диалекты имеют определенный уровень сложности для носителей русского языка. Помимо нового алфавита, все они имеют одну особенность, которая отличает их трудность для небывалого человека. В случае японского языка ты должен освоить тысячи символов, чтоб изъясняться более менее нормально. Это потому, что японский имеет три отдельные системы письменной формы, каждая из которых имеет свой алфавит. Помимо этих сложностей японский зык включает структуру, которая отвечает за обращение к сверстникам и более старшим людям, к которым принято обращаться с должным почтением, следовательно, и разговаривать с ними нужно по-другому.
3. Китайский
Китайский – уникальный язык, потому что в нем в значительной степени имеет значение грамматическая структура и тон говорящего. В некоторых языках, имея базовые знания грамматической структуры, ты бы вполне мог выкрутиться. Однако с китайцами путаница в грамматике может поставить тебя в неловкое положение. Кроме того, система письма и языковая система отличаются от систем чтения и написания. Так что будет довольно трудно выжить в Китае, если ты не попадешь в район хотя бы с англоговорящими.
4. Греческий
Спешим обрадовать: греческий – менее трудный для русскоговорящих, чем топ-трех языков, о которых мы уже упомянули. Но есть и другие аспекты, которые могут оказаться проблемой для тебя, если ты взялся изучать этот язык. Трудности с алфавитом встречаются не у всех. Однако то, что смущает многих, это напряжение, необходимое, чтобы другой человек понимал, что ты говоришь. Неправильная расстановка напряжения в голосе меняет смысл слова и фразы целиком.
5. Эстонский
Эстонский язык занимает пятое место в нашем списке из-за его сложной структуры, что является большой проблемой во многих других странах Европы, которые имеют свою собственную систему языка. Все это зависит от влияния других, соседствующих языков.
6. Финский
Аналогично многим европейским языкам, финский сохраняется внутри самой страны, влияя на рост соответствующей манеры языка. Помимо этого, для многих людей финский и эстонский могут восприниматься как близкие родственники в своей речевой и грамматической моделях. Конечно, финский немного легче в изучении, в отличие от эстонского.
7. Тайский
Делая небольшой крюк от европейских языков, мы оказываемся в Таиланде. Тайский можно обозначить средней сложностью по сравнению с верхней частью нашего списка. При изучении тайского ты столкнешься со сложностью произношения. Грамматические правила похожи на правила в английском языке, но произношение и тон говорящего являются наиболее важными и наиболее сложными для новичков.
8. Норвежский
В завершении нашего списка вернемся в Европу, а точнее, в Норвегию. Норвежский язык – последний в нашем списке вот по какой причине. Это язык, который легко выучить на различных коллективных курсах и в официальной обстановке. Тем не менее, тот факт, что на норвежском говорят в основном только в Норвегии, позволяет сделать этот язык завершающим наш список, потому что носители норвежского используют менее формальную форму общения, чем та, которую преподают тебе на курсах. Кстати, это проблема любых курсов. Из-за этого не каждый парень в Норвегии поймет то, о чем ты говоришь. Это то же самое, если к тебе на улице обратились бы на старорусском.
Самый сложный язык в мире
Меня, как и всякого преподавателя, нередко спрашивают: «А какой самый сложный язык в мире?», «А что сложнее: французский или испанский?», «Какой язык легче всего выучить?» или «А почему английский такой сложный?» Все эти вопросы указывают на то, что у людей есть интуитивное ощущение того, что языки отличаются друг от друга по сложности, но выстроить последовательную «шкалу» у них не получается.
Вообще говоря, такие шкалы существуют. Например, американский Институт зарубежной службы при Госдепе (FSI) делит все языки на 5 категорий в зависимости от того, сколько часов нужно на их изучение где-то до уровня C1 (Upper-Intermediate / Advanced). В первой, самой легкой, категории (600 часов) оказываются датский, голландский, французский, норвежский, португальский, румынский, итальянский и шведский. В самой сложной, пятой (2200 часов), — арабский, китайский, японский и корейский. Русский попал в четвертую категорию; по мнению Госдепа, на нем можно хорошо заговорить после 1100 часов обучения. Всю табличку полностью можно посмотреть тут.
Из этого, например, должно следовать что русский язык в 1,83 раза сложнее румынского, но в два раза проще арабского. Так ли это на самом деле? Увы, нет. Во-первых, эти данные приведены только для носителей английского языка. Поэтому родственный английскому датский оказывается в первой группе. Во-вторых, FSI — очень консервативное учебное заведение, где учат языкам по университетским — то есть, медленным и нацеленным на глубокое изучение языковой культуры — программам. Если же язык вам нужен для бытового общения на несложные темы, — эта классификация не про вас.
Скажу сразу: универсальной «градации языков» по сложности изучения не существует. Все живые языки используются их носителями и осваиваются иностранцами (даже если речь идет о двух соседних племенах в лесах Амазонии — какие-то переводчики-толмачи всегда есть). Все языки могут быть описаны лингвистами. Все языки прекрасно обслуживают потребности носителей. Поэтому сравнивать языки целиком — дело неблагодарное. А вот в каких-то отдельных аспектах языки действительно могут существенно отличаться по сложности. Об этом я и хочу написать ниже.
СЛОЖНОСТЬ НОВОГО ЯЗЫКА ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ ЯЗЫКАМИ, КОТОРЫЕ ВЫ УЖЕ ЗНАЕТЕ
У каждого из нас есть родной язык. Если этот язык — русский, то мы с легкостью справимся с изучением другого славянского языка. Легкость эта, конечно, относительна. Из-за сходства с русским вы, скорее всего, будете иногда заменять иностранные слова и формы родными. Кроме того, близкородственные языки всегда выглядят и звучат немного «смешно». Русский обнаружит множество забавных слов в болгарском, чех — в польском, немец — в голландском, азербайджанец — в турецком.
Если вы уже знаете какой-то иностранный язык, то другие языки той же группы покажутся вам проще. Например, голландский язык легче всего выучить, если вы владеете английским и немецким. Другое дело, что эта задача из-за своей легкости может показаться неинтересной (например, я читаю по-голландски, но учить его мне не хочется: скучно).
СЛОЖНОСТЬ ЯЗЫКА ЗАВИСИТ ОТ КУЛЬТУРЫ
Почти любой язык отражает культурные связи говорящего на нем народа. Особенно это касается письменности и «высокой», «абстрактной» лексики. К примеру, русский язык пользуется, как и многие другие православные народы, кириллицей. Источником книжной и научной лексики для русского языка послужил близкородственный церковнославянский и латынь. Благодаря последнему факту мы с легкостью обнаруживаем «похожие» слова почти во всех европейских языках. Русская «революция» элементарно опознаётся в польском «rewolucja», румынском «revoluție», английском «revolution» или испанском «revolución». Но есть и такие европейские языки, которые предпочитают создавать «родные» эквиваленты таких понятий. Та же «революция» по-ирландски будет «réabhlóid», а по-венгерски «forradalom».
Еще «хуже» для нас обстоят дела в языках, принадлежащих к совершенно другим языковым «цивилизациям». К примеру, во всех языках, связанных с исламской культурой (тюркских, иранских и проч.) «высокая» лексика заимствуется из классического арабского. Арабский язык для носителей этих языков оказывается «легче», чем для нас. В юго-восточной Азии похожую функцию выполнял классический китайский язык. Никаких облегчающих жизнь латинизмов и тем более церковнославянизмов мы там не обнаружим.
РАСПРОСТРАНЕННЫЕ ЯЗЫКИ ЛЕГЧЕ
Отвечая на вопрос «какой язык самый лёгкий?», стоит обратить внимание на то, что языки, на которых говорит большое число людей и которые активно изучаются (или даже целиком заимствуются) другими народами, часто оказываются по каким-то параметрам проще, чем те, которые ограничены одной небольшой территорией. Особенно это касается грамматики. На это есть две причины: во-первых, иностранцы или новые носители таких языков их интуитивно «упрощают» для удобства пользования. Именно так произошло с латынью. К примеру, забыв свой кельтский язык, предки французов галлы, перешли не на классическую, а на существенно упрощенную (народную) латынь. В конце концов, дело закончилось тем, что в современном французском исчезло склонение существительных. Во-вторых, чем легче язык, тем больше у него шансов быстрее распространиться.
В ЛЮБОМ ЯЗЫКЕ ЕСТЬ ЧТО-ТО ЛЕГКОЕ И ПРИЯТНОЕ
Сравнивать языки в целом — дело, как я уже писал, неблагодарное. Но в отдельных аспектах один язык может запросто оказаться легче другого. Более того: в каждом языке есть какая-нибудь легкая для освоения приятность (по крайней мере, с точки зрения носителя русского).
Например, в итальянском или испанском очень легкое с точки зрения русского произношение. В китайском — surprise, surprise! — очень легкая грамматика (то есть, ее почти даже нет). В современном литературном арабском грамматика тоже не слишком сложная. Во тюркских и финно-угорских языках очень прозрачная структура слова (окончания не «сливаются» друг с другом, а четко друг от друга отделены и однозначны по смыслу). В немецком простая и последовательная орфография, да и произношение вполне простое. С точки зрения иностранца-носителя западноевропейского языка в русском довольно простая система времен.
Короче говоря, нет такого языка, в котором вас бы не ждал приятный сюрприз!
В ЛЮБОМ ЯЗЫКЕ ЕСТЬ КАКАЯ-НИБУДЬ ГАДОСТЬ-СЛОЖНОСТЬ
Нельзя говорить про какой-то конкретный язык, что это самый сложный язык в мире. Каждый из них имеет свои особенности. Но, увы, в любом естественном языке есть какие-нибудь неприятные для иностранца (или даже носителя!) особенности.
В случае с китайским языком эти проблемные места очевидны: тоны и иероглифы. Причем последние вызывают трудности и у носителей языка, существенно затягивая школьное обучение грамотности. Именно поэтому его считают одним из самых трудных языков в мире. Арабский язык тоже сложен с точки зрения фонетики и письма (хотя и намного легче китайского). В итальянском, испанском и французском есть огромное количество времен, неправильных глаголов и не вполне естественных для русских правил употребления глагольных наклонений. В русском языке времен действительно мало, но есть глагольный вид (делал / сделал), от правил употребления которого иностранцы могут легко сойти с ума.
Английский язык относительно прост во всем… Почти. Дело в том, что из-за огромного количества региональных вариантов и диалектов научиться понимать естественную английскую речь на слух нелегко. Хотя многие люди считают, что для изучения это самый легкий язык.
ПРОСТО — НЕ ЗНАЧИТ ЛЕГКО
Получается, что в любом языке есть вещи «полегче» и «посложнее». Поэтому, на мой взгляд, в целом все языки довольно хорошо «сбалансированы» и в этом не слишком отличаются друг от друга. Если вдруг перед вами встала необходимость выучить какой-нибудь «сложный» по вашему мнению язык (японский или арабский, например), не отчаивайтесь: на каждую встреченную сложность в них всегда обнаружится какое-нибудь приятное и легкое явление.
Но здесь мне хочется сделать одну оговорку: системная «простота» невсегда означает «легкость» усвоения. Возьмем в качестве примера набившие всем оскомину английские времена. Формально устроены они чрезвычайно просто: есть четыре вспомогательных глагола (be, have, do, will), четыре формы глагола (инфинитив, причастие настоящего времени на –ing, причастие прошедшего времени на –ed и простое прошедшее время на –ed) и одно жалкое окончание -s. Все времена строятся из комбинаций этих элементарных «кирпичиков» (причем даже, не всех). Но именно из-за небольшого количества «кирпичиков» и многообразия их комбинаций происходит столь знакомая многим путаница.
Что такое языковая сложность и как она связана с изучением языков
Русский язык очень простой, а китайский гораздо сложнее? Или наоборот? А может быть, они одинаково сложны? Что значит «сложный» язык и чем сложность языка как системы отличается от сложности его изучения взрослым человеком, рассказывает лингвист Иван Неткачев.
Люди часто говорят: «Этот язык простой, а этот — сложный», «Я никогда не смогу выучить этот язык», «Не понимаю, как можно всё это запомнить». Или же: «Это простой язык, там всё — как в русском, только слова другие». По факту речь идет не о простых или сложных языках, но о сложности языков для выучивания — причем для выучивания взрослым человеком. Ведь для маленьких детей, по сути, все языки одинаково простые: если ребенок здоров и постоянно находится в том или ином языковом сообществе, он в любом случае становится «идеальным» носителем.
Тем не менее сложность языка как системы и сложность выучивания языка тесно связаны. Если вы вдруг захотите выучить турецкий, вам придется, например, учить все турецкие падежные показатели, которые совсем не такие, как в русском. С другой стороны, если вы захотите выучить индонезийский язык, то такой проблемы не возникнет, потому что в индонезийском падежей нет. Имена там совсем не изменяются.
Языковая сложность
Интуитивно понятно, что системы могут быть более или менее сложными. В 2019 году компьютеры устроены сложнее, чем в 1999-м. Но как измерить сложность того или иного объекта?
Типолог Эстен Даль предлагает использовать понятие колмогоровской сложности: сложность объекта определяется длиной кратчайшего описания этого объекта, или, иначе говоря, кратчайшего алгоритма, который этот объект генерирует. В качестве примера рассмотрим две строки:
Очевидно, что в первой строке трижды повторяется число 185, а во второй — 1857. Мы можем заменить каждую строку более компактным описанием — просто указать, какой объект и сколько раз повторяется:
Читайте также
(Мы намеренно не рассматриваем особые случаи вроде второго родительного падежа, так как «каждая из этих форм свойственна ограниченному кругу слов и встречается в особых контекстных условиях».)
Индонезийский язык, в отличие от русского, падежей не имеет вообще, у него в целом бедная морфология. Существительные не могут изменяться — достаточно сравнить следующие примеры с их русскими переводами:
(2) ayam melihat Ivan
курица видеть Иван
«Курица видит Ивана».
(3) ayam Ivan
курица Иван
«Курица Ивана (то есть курица, принадлежащая Ивану)».
С другой стороны, есть языки, в которых гораздо больше падежей, чем в русском. Например, в нахско-дагестанских языках, на которых говорят в Дагестане.
В мегебском языке 8 грамматических падежей и 30 пространственных.
Пространственные падежи выражают положение объектов в пространстве (в русском языке для этого используются предлоги и наречия).
(1) nuša ustuj-šu-b kabiʔira
мы стол-рядом-3 сидим
«Мы сидим рядом со столом».
(2) ustuj-če-b ʁadara leb
стол-на-3 поднос есть
«Поднос на столе».
(Для простоты деление на морфемы дается только для существительных в пространственных падежах; «3» значит третий именной класс, что-то в духе русского среднего рода.)
В данном случае мы проделали очень простую процедуру: посчитали падежи и сравнили их количество. Но нужно понимать, что это только один из многих аспектов языковой сложности, даже среди явлений, связанных с падежной системой.
Недостаточно просто иметь список падежей, чтобы правильно их употреблять. К примеру, чтобы правильно описать грамматику русского языка, нам нужно будет еще добавить правила, по которым падежи сочетаются с разными предлогами.
Скажем, предлог под требует предложного падежа: под дом-ом. Предлог у требует родительного: у дом-а. А предлог к и вовсе требует дательного: к дом-у. Всю эту информацию тоже нужно как-то задать в грамматике, а значит, ее общая сложность возрастет.
Эволюция языковой сложности
Сложность отдельных аспектов грамматики может меняться со временем. Грамматические паттерны могут становиться более сложными — и в связи с этим Эстен Даль вводит понятие созревания (maturation).
Читайте также
Можно попробовать перенести эту логику на язык: представить, что грамматика — это тоже система с конечным числом состояний. В таком случае зрелый языковой паттерн — это такой паттерн, который приходит на замену другому паттерну, существовавшему в предыдущем состоянии языка, то есть в языке-предке.
Приведем простой пример, с которым все знакомы. Одно из английских будущих времен образуется с помощью вспомогательного глагола will. Можно вспомнить строчки из известной песни Джона Леннона: And the world will be as one («И мир станет единым целым»). Но при этом глагол will имеет и собственное значение, которое сейчас, может быть, несколько устарело, — в других контекстах он может значить «хотеть, желать». Есть, например, знаменитая цитата из Шопенгауэра: «Человек может делать то, что он желает, но не может желать, что ему желать». Один из возможных ее переводов на английский язык: Man can do what he wills but he cannot will what he wills.
Может быть интересно
Эстен Даль предлагает следующую шкалу, отражающую зрелость языковых паттернов:
Эта шкала требует пояснения. Ее начало — свободное употребление — соответствует тому состоянию, когда слово употребляется просто как лексическая единица. То есть как глагол will со значением «хотеть». Этапу (ii) хорошо соответствует английское будущее время: слово «аналитический» значит, что грамматическое значение выражается отдельным словом, а не, например, суффиксом. На этапе (iii) исходная единица теряет самостоятельность и становится аффиксом в другом слове. На этапе (iv) происходит «склеивание» нескольких аффиксов в один — в итоге один и тот же аффикс имеет несколько грамматических значений. Например, в русском языке окончания глаголов обозначают одновременно и лицо, и число: я дела-ю, мы дела-ем, вы дела-ете и т. д. На этом этапе языковой паттерн достигает максимальной зрелости.
Языковая сложность и сложность для изучения
Как пишет Даль, зрелые языковые паттерны часто оказываются самыми сложными для выучивания — если речь идет о выучивании взрослым человеком. На финальном этапе созревания возрастает число нерегулярных явлений, для которых лингвисту нужно заводить отдельные правила — а тому, кто учит язык, приходится запоминать гораздо больше закономерностей. Пример такой сложной системы — русское именное словоизменение, то есть то, как разные имена изменяются по падежам и числам. К сожалению, оно не вполне работает по схеме «основа слова + показатель падежа». В основах могут возникать различные чередования, к тому же нетривиальна постановка ударения. Чтобы как-то описать эту сложную систему, русскому лингвисту А. А. Зализняку пришлось написать целую книгу.
То есть сложность паттерна определяется тем, сколько информации нужно для его минимального описания.
Соответственно, чем больше информации нужно для его описания, тем больше памяти и когнитивных усилий нужно для его заучивания.
Все языки одинаково сложные?
На протяжении большей части XX века лингвисты в целом считали, что все языки одинаково сложные. Это было почти аксиомой, чем-то само собой разумеющимся, не требующим доказательства. Вот что, к примеру, можно было прочесть в учебнике Чарльза Хоккета, известного и влиятельного лингвиста:
«…судя по всему, общая сложность всех языков — если считать и морфологию, и синтаксис — одна и та же. Это неудивительно, потому что перед всеми языками стоят задачи одинаковой сложности, и то, что не получается выразить морфологией, выражается синтаксисом. Язык сок-фокс имеет более сложную морфологию, чем английский язык, — но тогда он должен иметь более простой синтаксис; и это действительно так».
Чарльз Хоккет. Курс современной лингвистики. Перевод Ивана Неткачева. Источник
То есть существовало представление о некоем балансе: у всех языков одинаковая «общая» сложность, но она может различаться на разных уровнях, и если на одном уровне сложность низкая, то на другом уже должна быть высокая.
На самом деле у этого представления есть скорее идеологические мотивы — так это объяснил лингвист Дэвид Гил. В головах у лингвистов существовала такая связка: сказать, что один язык сложнее другого, — значит сказать, что первый язык в каком-то смысле превосходит второй. А это примерно то же самое, что сказать, будто одни этнические группы в чем-то превосходят другие, то есть сделать расистское утверждение. Все звенья в этой цепи рассуждений следовало бы подвергнуть сомнению: почему мы считаем, что если язык сложнее, то он лучше? И почему язык должен отражать какие-то биологические свойства его носителей?
Но были и исключения — например, американский лингвист и антрополог Эдвард Сепир. Он, как пишет Джеффри Сэмпсон, утверждал, что языки могут быть и простыми, и сложными. При этом простые и сложные языки встречаются во всех обществах вне зависимости от уровня их культурного и социального развития. Это значит, что английский язык вполне может оказаться проще, чем язык австралийских аборигенов.
К началу XXI века представление об одинаковой языковой сложности для всех языков всё чаще ставится под сомнение. В частности, типолог Джоханна Николс измерила языковую сложность для 68 языков. На этих языках говорят в разных частях Земли, то есть ее выборка охватывает не только Европу; к тому же это языки из разных языковых семей.
Измерить сложность языка «целиком», согласно Николс, значит измерить сложность множества разных паттернов на разных уровнях языка.
Ее работа — только первый шаг на пути к достижению этой цели. Она взяла по нескольку явлений для каждого уровня: фонологии, морфологии, синтаксиса, лексики. Каждый паттерн получил некоторый рейтинг: например, если оценивалось количество гласных фонем, то больший рейтинг получает тот язык, в котором гласных фонем больше. Потом из отдельных оценок составлялся общий рейтинг: каждому языку было приписано некоторое числовое значение.
Как и ожидалось, оценки Николс показывают, что языки имеют различную сложность. Самую высокую сложность среди языков ее выборки имеет ингушский (нахско-дагестанская семья), самую низкую — баскский (изолят). Русский язык имеет сложность чуть ниже среднего, рядом с ним можно найти хинди (индоевропейская семья) и венгерский (уральская семья).
Что влияет на языковую сложность?
Языковая сложность вовсе не обязана всё время расти. Языковые паттерны могут сохранять одну и ту же сложность на протяжении длительного времени или могут вовсе исчезнуть.
Читайте также
С другой стороны, есть обратный пример. Малайский язык очень похож на индонезийский (можно сказать, что это диалекты одного языка). По примерам выше мы уже видели, что в индонезийском/малайском языке морфологии очень мало. Но есть особая разновидность индонезийского/малайского — шри-ланкийский малайский. Он попал под сильное влияние тамильского и сингальского языков: британцы выселили некоторое число малайцев на территорию нынешней Шри-Ланки.
Тамильский и сингальский имеют сравнительно развитую морфологию, и под их влиянием шри-ланкийский малайский в считаные столетия развил падежную систему буквально из ничего.
В обычном малайском никаких падежей нет; в шри-ланкийском малайском они грамматикализовались из бывших предлогов.
В итоге за языками, которые мы учим, обычно стоит долгая история изменений. Эти изменения могут происходить по причинам исключительно внутренним («так нужно языку»), а могут — по внешним (языковые контакты). И вся эта сложная история будет играть значительную роль в том, сколько времени и сил вы потратите на занятия, — а также в том, насколько хорошо вы в итоге овладеете языком.