Что сейчас в россии капитализм
Путин: Капитализм себя исчерпал. Но это, похоже, не о России
Неужели президент включит «левый поворот» и разгонит ожиревшую «верхушку»?
На фоне того, что все последнее десятилетие наша экономика находится в состоянии безутешной стагнации, наша политическая элита активно стала эксплуатировать «левую» общественно-политическую повестку. Причем настолько рьяно взялась за это дело, что стало складываться впечатление, будто политиков правого толка не осталось совсем.
«Запрос общества на левые идеи настолько колоссален, что даже правящий класс взял левые взгляды себе на вооружение. Однако это отнюдь не означает, что он будет нести за подобные высказывания какую-либо политическую ответственность, а озвучиваемые предложения хоть когда-нибудь будут реализованы в нашей текущей экономической системе, что, в общем-то, очень удобно для нашей политэлиты», — пояснил как-то в беседе с «СП» доцент РЭУ им. Плеханова Олег Комолов.
С тех прошло чуть меньше года, и озвучивать «левую» повестку в России стал не кто-нибудь, а сам президент России Владимир Путин.
Так, выступая 21 октября на пленарном заседании международного дискуссионного клуба «Валдай», он заявил — современная модель капиталистических отношений абсолютно бессильна в части решения возникающих проблем.
«Все говорят, что существующая модель капитализма исчерпала себя. В ее рамках уже нет выхода из клубка все более запутанных противоречий. Повсеместно, даже в самых богатых странах и регионах, неравномерное распределение материальных благ ведёт к усугубляющемуся неравенству, прежде всего к неравенству возможностей», — подчеркнул, в частности, он, отметив, что социально-экономические проблемы человечества обострены сейчас до той степени, при которой в минувшие времена случались войны и другие кровавые катаклизмы всемирного масштаба.
Неужели лидер нации тоже озвучил столь левый взгляд на нынешнюю экономическую ситуацию лишь потому, что это «очень удобно для нашей политэлиты»?
С одной стороны, логично предположить, что президент имел в виду не Россию, которая, как известно, с недавних пор провозглашена в Конституции «социальным государством», следовательно, его выпад в сторону капитализма, который себя исчерпал, относится лишь к странам коллективного Запада.
С другой стороны, крайне сложно отрицать, что в нашем «социальном государстве» пресловутое «неравномерное распределение материальных благ» вполне очевидно ведёт «к усугубляющемуся неравенству, прежде всего к неравенству возможностей».
Ведь если задаться фундаментальным вопросом, в чьих конкретно интересах работает наша хозяйственная система, мы поймем, что вся наша экономика сейчас служит удовлетворению потребностей 1% населения страны. Взять хоть ту же историю с недавним повышением налога на доходы физлиц (НДФЛ) для людей с доходами свыше 416 тысяч рублей в год.
— Многие почему-то вдруг подумали, что все богатые теперь будут платить НДФЛ 15%, но это не совсем так, — пояснил Олег Комолов. — НДФЛ — это налог с заработной платы, но вы мне скажите, когда какой-нибудь олигарх, которого россияне действительно хотели бы обложить повышенными налогами, в последний раз получал именно зарплату? У них совсем другая структура дохода. Так что, по сути, шкала налогов у нас как была регрессивной, так и осталась — люди с низкими доходами платят высокие налоги, а богатые либо платят их в небольшом объеме, либо фактически от них освобождены.
Получается, говоря о том, что капитализм себя исчерпал, президент заодно фактически расписался и в том, что современная Россия исчерпала и себя тоже?
Что это — случайная оговорка или четкий сигнал «кому надо»?
— Говоря об этой реплике, я бы лично начал с того, что капитализма как такового в России, по сути-то, нет, — подчеркнул в беседе с «СП» политик, общественный деятель, член КПРФ Вячеслав Тетёкин. — Небезызвестный Джордж Сорос, отличающийся довольно реалистичными оценками происходящего в мире, говорил о том, что в России капитализм бандитский. А академик Глазьев говорил о том, что в России сформировался капитализм блатной. Словом, все происходящее в России, в классическом смысле слова отношения к капитализму не имеет.
«СП»: — Почему?
— Потому что капитализм происходит от слова «капитал». А капитал — это не условные «деньги партии», а прежде всего инвестиции, капитал производственный и капитал человеческий. А как раз этого-то в России и не происходит. Хотя в стране, действительно, денег более чем достаточно, но они лежат мертвым грузом в Фонде национального благосостояния и золотовалютных резервах, причем в западных банках в том числе. И у президента, который находится у руля власти в стране уже дольше, чем Леонид Ильич Брежнев, была масса времени для того, чтобы эту порочную ситуацию изменить, причем довольно быстро.
«СП»: — Пусть это не классический капитализм по форме, однако по содержанию-то явно капитализм, учитывая, кто и как контролирует производственную базу страны и крупнейшие государственные корпорации.
А уж о том, насколько сильно разнятся между собой минимальные зарплаты в стране и оклады топ-менеджмента, и говорить не приходится. Учитывая, что социальные лифты в стране работают только «по блату» и связям, и никак иначе, это ли не капитализм?
Неужели президент в данном случае не отдавал себе отчета в том, как могут быть истолкованы его слова об исчерпании возможностей этой системы?
— Может быть, кто-то имеет на этот счет иную точку зрения, но мне лично сильно кажется, что это все из разряда «ради красного словца».
Да, президент во всеуслышание говорит, что, мол, капитализм — это нехорошо. Но мы уже почти добрых двадцать лет слышим из его уст, что у нас вот тут вот плохо, и с этим надо что-то делать, что вот здесь с тем-то нехорошо, и это надо исправлять. А что же мы получаем на практике? На практике ничего не меняется. Так что, по моему глубокому убеждению, все заявления о необходимости перемен ровным счетом ничего не значат. Именно потому, что наша власть, во-первых, не хочет, а, во-вторых, не может ничего менять.
«СП»: — Но, может быть, сам президент настроен как раз-таки решительно на изменения и «левый поворот» страны? И тут не об оговорке следует рассуждать, а о каком-то сигнале?
— На мой взгляд, президент России играет на одном поле с олигархическо-бюрократической группировкой, которая де-факто правит Россией. И наше государство в своей нынешней форме, по сути, противоположно интересам народа, защищая, как мне видится, исключительно интересы олигархического бизнеса и интересы бюрократии.
Так что рассуждать о том, что то-то и то-то нехорошо и себя исчерпало, можно сколько угодно. По факту же все принимаемые решения работают только на то, чтобы процветала и чувствовала себя прекрасно как раз олигархическо-бюрократическая правящая верхушка, получающая огромные дивиденды от абсолютно неестественного положения вещей.
«СП»: — При каких условиях оно может поменяться?
— Меняться ничего не будет до тех пор, пока на все происходящее не будет увеличиваться давление снизу. Это первое главное условие. Второе — нынешняя правящая группировка, пришедшая к власти 30 лет назад и с тех пор удерживающая ее за собой, должна быть отстранена от управления страной. У руля России должны встать национально ориентированные лево-патриотические силы.
А до тех пор, несмотря ни на какие громкие заявления, в нашей стране ничего реально не поменяется. Социальное неравенство и экономический кризис только продолжат усугубляться.
Особенность капитализма по-российски: кто работает, тот не ест
Пора сменить обветшавшие одежки архаично-рыночной системы
Кажется, что о проблеме бедности в России сейчас, накануне выборов в Госдуму, не говорит только ленивый. Но говорят по-разному. В большинстве случаев что-то обещают. Но как мы знаем из истории прошлых избирательных кампаний, потом «забывают» о своих обещаниях или ссылаются на «объективные обстоятельства».
Фото: Алексей Меринов
Впрочем, дело не только в этом. Иногда некоторые обещания, особенно незадолго до даты голосования, выполняют. Главное в другом — в том, что всю борьбу с бедностью норовят свести к тем или иным подачкам населению. Выделить разово несколько тысяч рублей многодетным семьям, поднять на несколько процентов (едва покрывающих инфляцию) минимальную зарплату и тому подобное. Вопрос о причинах бедности не ставится, а если ставится, то очень узко. В лучшем случае говорится о слишком высоком уровне неравенства в распределении доходов. Но проблема гораздо глубже и масштабнее.
Я не побоюсь сказать прямо: пока господствует капитализм, бедность неизбежна. Сама суть этой системы состоит в том, что одни (меньшинство) в процессе конкуренции становятся собственниками капитала, другие (большинство) превращаются в наемных работников.
Таким капитализм родился, и таким он оставался до тех пор, пока сто лет назад активность индустриальных рабочих и левой интеллигенции в странах центра и антиколониальная борьба на периферии мировой капиталистической системы не привели к серии где-то победивших, где-то потерпевших поражение революций (напомню: 1917 год — Российская империя; 1918 год — Германия; 1919 год — Венгрия; 1936 год — Испания, 1949 год — Китай и так далее) и глубоких реформ, генерировавших социальное рыночное хозяйство в Западной Европе и не только. Капитализм изменился: в странах «ядра» трудящиеся (я акцентированно использую это понятие марксизма) добились того, что часть прибыли капитала стала направляться на бесплатное (опять же частично) образование и здравоохранение, что миллионеры стали платить подоходный налог в 40–50%, а беднейшие слои получать пособия на уровне половины медианной зарплаты и т.п. На «периферии» капитализма ситуация оставалась в большинстве случаев прежней: одни богатеют, другие — беднеют. И все же в целом капитализм перестал быть «голым», он слегка приоделся в социальные одежки.
В XXI веке капитализм изменился еще раз: после распада мировой социалистической системы в мире в целом опять начался рост неравенства; хотя многие из завоеваний XX века все еще сохраняются, но в целом «социальные одежды» капитализма обветшали. Через дыры и прорехи выглядывает неприкрытая нагота капиталистического неравенства.
В нашей стране капитализм родился из недр «реального социализма» и потому с самого начала сохранял некие элементы социальных гарантий. В 1990-е они были номинальными, в 2000-е высоченные цены на нефть позволили несколько исправить ситуацию, но с той поры если что и изменяется, то крайне медленно, а последние годы вообще социальная система стагнирует.
Причина очевидна: в России упрочился олигархически-бюрократический капитализм полупериферийного типа. Эта система все еще сохраняет некоторые достижения СССР, но они, повторю, обветшали. Их надо радикально обновлять и развивать.
Но даже самая замечательная система социальной защиты не решит проблему бедности, если низки и несправедливы первичные доходы. А они будут низки, если в стране низка производительность труда и сам труд примитивен, создает малую стоимость, плюс если за труд недоплачивают, т.е. если основная и все большая часть вновь созданной стоимости идет в карман хозяина и бюрократа.
В России налицо оба этих основания низких первичных доходов. У нас сложилась парадоксальная ситуация — кто работает, тот не ест: бедными являются те, кто работает. Напомню: половина работающих в России получает меньше 30 с небольшим тысяч рублей (медианная зарплата). А жизнь на 30 тысяч и меньше — это бедность. Это нехватка базовых жизненных средств: качественной еды, хороших медикаментов, нормального отдыха. А более 20 миллионов находятся в состоянии нищеты, получая меньше 12 000—15 000 руб. Существенно, что производительность труда на рабочем месте, исчисляемая в штуках, тоннах, часах, у российского станочника, водителя, продавца, механизатора примерно такая же, как в странах Европы, а зарплата во много раз меньше. Напомню, минимальная зарплата в Скандинавских странах составляет порядка 1000 евро, а у нас — едва ли 250, и то, если считать по паритету покупательной способности, а если по валютному курсу — и до 150 евро недотягивает. Причина? Неэффективность и несправедливость российского капитализма.
Отсюда две задачи, решение которых позволит, во-первых, несколько поднять производительность труда и обеспечить развитие (а не просто рост) экономики и хотя бы частично решить проблемы бедности и социальной несправедливости (оговорка «частично» важна: капитализм, даже социально приодетый, проблему бедности полностью решить не может).
Сначала — о путях решения первой проблемы, повышения эффективности российской экономики. Это, во-первых, ликвидация феодально-бюрократических ограничений и барьеров и в политике, и в экономике. Во-вторых, развитие планирования и активной промышленной политики, осуществляемых дешевым и эффективным демократическим государством. В-третьих, дефеодализация и дебюрократизация и государственной, и частной собственности. В-четвертых, активное использование имеющихся и вновь высвобождаемых в результате дебюрократизации средств на развитие высокотехнологичного производства, науки, образования и здравоохранения, что повлечет за собой создание рабочих мест с высокой производительностью труда и потенциально высокими зарплатами. Чтобы эти зарплаты стали не только потенциально, но и реально высокими, необходимо, в-пятых, ограничить аппетиты собственников, для чего сделать реальностью соответствующие социальные нормативы (начиная с радикального повышения уровня МРОТ), плюс обеспечить бесплатное повышение квалификации для работников, высвобождаемых в процессе структурной перестройки экономики.
Что касается задачи номер два — преодоления бедности и снижения социального неравенства, — то первый шаг на этом пути очевиден: повышение первичных доходов. Кто работает, тот должен есть! И не объедки со стола брокеров, девелоперов, маркетологов, пиарщиков и прочих странных «специалистов». Квалифицированный рабочий, инженер, учитель, медицинский работник, ученый должны получать достойные зарплаты: пусть в 3–10, но не в 100 раз меньше, чем министр или топ-менеджер. Кстати, эти цифры — не фантастика: в капиталистической Норвегии министр финансов получает после вычета налогов менее 10 тыс. евро, а квалифицированный рабочий или учитель — 3–4 тыс. евро.
На этой основе станет возможно восстановление и серьезное обновление социальных форм современного капитализма. Восстанавливать в нашей стране необходимо качественное бесплатное здравоохранение и образование, прогрессивный налог на доходы и наследство. Изменять — систему социальных гарантий. Приведу только один пример такого обновления: безработным надо платить не пособие, а стипендию, но только при условии, что они учатся и осваивают новые востребованные в экономике профессии.
Если мы сможем добиться воплощения в жизнь этих реформистских требований, то капитализм предстанет перед нами не в брендовых джинсах с модными дырками для тех, кто наверху, и шмотках с базара для тех, кто внизу, а в красивом костюме для каждого.
Но при этом он все равно останется капитализмом, в котором будет фетишизация денег, потребительство, неравенство, эксплуатация, отчуждение человека от человека и от самого себя. Это все равно будет строй, которому давно пора уйти в прошлое. Но несколько прикрывший наготу своих противоречий и включающий, как свое дополнение, элементы социализма будущего.
И последнее: даже описанные выше реформы потребуют от нас — граждан России и других стран — активной конструктивной деятельности, социального творчества.
Есть ли в России капитализм?
Современная Россия считается многими левыми капиталистической страной. На это указывается постоянно, особенно когда надо “доказать” взаимосвязь африканского уровня бедности россиян (официально в РФ более 20 млн живет за чертой бедности, имея доход ниже прожиточного минимума, т.е. около 11 тысяч рублей) с крушением Советского Союза, с отходом от социализма. Я полагаю, что в России нет никакого капитализма и могу это доказать, опираясь, как ни странно, на марксизм. При этом я не буду защищать капитализм, поскольку…
May 9, 2019 · 21 min read
Знакомый с историей читатель уже здесь может сказать, что в современной России капитализма не может быть априори. Ведь если большевистская революция не застала развитого русского капитализма в 1917 году, то не могло его появиться и после — “Новая экономическая политика”, длившаяся всего 6–7 лет и дальнейшая коллективизация и сталинская индустриализация явно не могут быть охарактеризованы как развитие капитализма. В нэп не были созданы крупные частные предприятия — наоборот, государство взяло под свой контроль всё крупное производство. Ведь большевики пытались построить социализм. И не где-нибудь, а в преимущественно аграрной стране с малочисленным пролетариатом и сравнительно слабым уровнем механизации труда, огромной численностью крестьян, имеющих собственные средства производства. Все здесь противоречит марксистской теории, основывавшей свои представления о капитализме на примере Англии.
Учитывая, что английский капитализм “строился” чуть ли не несколько веков, надо полагать, что Россия никак не могла перейти к капитализму сразу же после крушения СССР, как и “построить” его всего за 20 с лишним лет. Тем более учитывая то забавное обстоятельство, что марксистская теория не предполагает такой переход — от социализма к капитализму. По идее должно быть наоборот. В общем, с последовательной марксистской точки зрения, капитализма в России, каким он обещан был быть во всех странах по примеру Англии, никогда не было (да, я понимаю, что пытливый ум современного марксиста уже мысленно совершил ревизию текстов своего пророка и объяснил это несоответствие, но я этого делать не хочу, ибо не в моих интересах облегчать существование рядового коммуниста).
Итак, несмотря на популярность этого термина и даже укоренившееся его использование среди сторонников экономической свободы и консервативных ценностей (т.е. правых), я все же осмелюсь утверждать, что капитализм — это фантом и сам по себе этот термин не способен дать нам адекватного представления о реальном положении дел в той или иной стране, а тем более в постмодернистской России XXI века. Тут ситуация повторяет судьбу термина “фашизм”, под которым подразумевают абсолютно разные политические движения. Что уж говорить, если Льва Троцкого коммунисты сталинского толка называли фашистом?
Прежде всего, давайте посмотрим, какими характерными чертами наделял капитализм Карл Маркс в первом томе “Капитала” (указания страниц даны не как в моем издании от изд-ва “Эксмо”, а как они приняты в советском издании сочинений Маркса и Энгельса в 23 томе).
А теперь посмотрим, есть ли все это в современной России.
1. Для капитализма характерно преобладание наемной рабочей силы, вынужденно продающей себя капиталисту, в силу отсутствия собственных средств производства.
Однако большая часть работоспособного населения России работает на государство или на себя, а не капиталиста. По данным на 2017 год из 72,14 млн занятых экономической деятельностью (в возрасте 15–72 лет) около 14 млн человек работает в бюджетных учреждениях федеральной, региональной и муниципальной формы собственности. Бюджетное учреждение не является коммерческой организацией. К ним не относятся госкомпании, компании с государственным участием, госкорпорации, унитарные предприятия. Последние, разумеется, тоже в совокупности дают миллионы рабочих мест.
По данным на 2016 год из 44,4 млн работников организаций 17,7 млн работают в организациях с государственной или муниципальной формой собственности; 21,5 млн частной; 0,2 млн общественной/религиозной; 2,1 млн смешанной российской и еще 2,8 млн иностранной/совместной иностранной и российской. Таким образом почти 40% работников организаций работают в полностью государственных организациях и еще 4,7%+6,2% (смешанная и иностранно-российская смешанная) в частично государственных.
Значительная часть населения является занятой в работе на мелком предприятии (не юридическом лице) или занимающейся профессиональной деятельностью самостоятельно. Статистика относит их к занятым в неформальном секторе. Сюда входят индивидуальные предприниматели; работающие по найму у физлиц и ип; члены семьи, помогающие собственному делу; самозанятые (частная практика); занятые в собственном домашнем хозяйстве, производящие товар на продажу. Таких граждан статистика насчитала 14,25 млн человек. Из них по найму работали 62,7%. Кто эти люди, работающие по найму в неформальном секторе? В основном водители, продавцы мелких лавок, парикмахеры, пекари, уборщики, ремонтники, и т.д., занятые в секторе услуг. С марксистской точки зрения эти работники не относятся к рабочим, вынужденным продавать свой труд капиталисту. Они не работают на мануфактуре или фабрике и их положение ближе, скорее, к положению подмастерьев и учеников гильдий Средневековья. Специфика их деятельности такова, что они без труда могут сменить место работы или начать работать частной практикой.
Любопытно узнать, в рамках нашей темы, сколь значительное количество россиян вообще не имеет нужды работать по найму ради собственного выживания, поскольку заняты в домашнем хозяйстве производством продукции сельского, лесного хозяйства, охоты, рыболовства, предназначенной для собственного потребления и не входящие в число тех, кто занят такой деятельностью ради продажи произведенных в ходе этой деятельности благ. По данным на 2017 год таковых насчитывалось более 15 млн человек (еще 1,5 млн заняты тем же ради продажи). Из них 8,889 млн имеют также другое доходное занятие, а 6,13 млн заняты только этой деятельностью (эти 6,13 млн НЕ входят в число занятой экономической деятельностью рабочей силы в 72,14 млн человек, из них 673 тысячи относятся к безработным, а 5,457 млн относятся к категории, которую мы рассмотрим в следующем абзаце).
Еще более любопытно узнать, что в современной России насчитываются миллионы людей, не входящих в состав рабочей силы в трудоспособном возрасте (16–59 лет для мужчин и 16–54 лет для женщин), но и не относящиеся к безработным. Таковых в стране на 2017 год насчитывалось 15,199 млн человек и они не входят в число 72,14 млн занятых экономической деятельностью. Из этих 15,199 млн человек 12,22 млн, согласно статистике, “не выразили желание работать”. Разумеется, это не означает, что эти люди не работают и ленятся. Часть их занята в собственном хозяйстве, 5,9 млн учатся на очной форме обучения, 2,3 млн живет на пенсию и т.д. 2,1 млн — это “лица, желающие работать, но не ищущие работу, и не готовые приступить к ней”. Численность населения, не входящего в состав рабочей силы, с 15 до 72 лет, составляет внушительные 34,05 млн человек.
Нетрудно увидеть в этих цифрах, что ситуация на рынке труда в современной России совершенно не совпадает с той, которая должна была бы наблюдаться на капиталистическом рынке труда в соответствии с Марксом. Прежде всего, на нем мы должны бы увидеть, что большинство рабочих ВЫНУЖДЕНО продавать свою рабочую силу как товар ради выживания. Нужда и зависимость работника от работодателя здесь имеют ключевое значение. Однако, напротив, в современной России по меньшей мере 16,5 млн человек имеют возможность прокормить себя самостоятельным промыслом. Еще 14,25 млн человек занято в неформальном секторе: занимаются семейным бизнесом, частной практикой, трудятся в сфере услуг, занимаются предпринимательством и т.д. У всех этих людей есть одна общая черта — у них есть свои средства производства. Например многие водители, даже при работе на предпринимателей, имеют свои личные транспортные средства. То же касается парикмахеров, косметологов, учителей частной практики и миллионов других работников сферы услуг, где средством производства служат инструменты и знания, а не станки и земля.
Не стоит забывать, что в современной России множество людей получают доход от сдачи недвижимости в аренду. Точное число таких людей подсчитать невозможно, так как большей частью эта деятельность находится в теневом секторе экономики.
Не подпадают под определение работающих на капиталистов рабочих и те 14 млн человек, которые заняты в государственном бюджетном учреждении. А это, как правило, учителя, врачи, гражданские служащие и т.д. То же касается 17 млн работников государственных организаций. К сожалению, мне не удалось с точностью выяснить, совпадают ли работники государственных организаций с работниками бюджетных учреждений или здесь следует суммировать всех этих людей как госработников. В любом случае, цифры очень внушительные. Точно можно сказать, что здесь не учтены работники некоторых госструктур, таких, как Служба внешней разведки, ФСО и некоторые другие.
Общее же число работников организаций с частной формой собственности составляет минимум 21,5 млн человек. Я не стал считать организации, которые находятся в собственности одновременно иностранных и российских владельцев как частные, поскольку в реалиях современной России такие организации скорее всего крупного размера, а любые предприятия крупного размера в той или иной степени находятся под контролем государства. Также очень трудно понять реальное положение дел на предприятиях с иностранными владельцами, поскольку может быть такое, что иностранный владелец — это российская оффшорная компания, принадлежащая около-государственным управленцам и чиновникам. В любом случае, эти 21,5 млн человек работают на “капиталиста”, но они представляют собой меньшинство как среди занятых экономической деятельностью (72,14 млн), так и среди экономически активного населения вообще (76,1 млн, сюда статистиками добавляются безработные 3,96 млн человек) и тем более среди рабочей силы и теми, кто по статистике в состав рабочей силы не вошел, но является трудоспособным (15,199 млн). Мы сильно упростили ситуацию, поскольку не знаем, насколько вынужденно эти 21,5 млн человек работают на “капиталистов”. Часть их вполне может входить в категорию тех 8,889 млн человек, которые имеют “другое доходное занятие”, одновременно имея возможность производить для собственного потребления продукты промысла.
2. Для капитализма характерен высокий уровень конкуренции и постоянное увеличение капитала, экстенсивное расширение производства; масса эксплуатируемых капиталистами должна увеличиваться; капиталисты негативно относятся к увеличению личного потребления; в капиталистической системе вложенный капитал должен постоянно возрастать.
В России нет развитой конкурентной среды, которая является необходимой для капиталистической системы. Хотя левые понимают это, тем не менее, они называют такое положение дел “государственно-монополистическим капитализмом”, указывая, что капиталистические монополии сращиваются с государством и что этот процесс неизбежен. Однако я категорически не согласен с такой хитрой уловкой. Даже если допустить существование такого процесса, для него нужно условие, а именно — наличие капиталистических монополий. Но в России, которая еще 28 лет назад была Советским Союзом, таких предприятий не могло появиться в соответствии с марксистским описанием процесса появления капитализма. Все те предприятия, которые якобы вошли в союз с государством, на самом деле изначально были государственными или около-государственными. Такие крупные корпорации, как Аэрофлот, Газпром, Сбербанк, Роснефть, Транснефть и т.д. никогда не являлись капиталистическими. Например Транснефть — формально публичная компания, но 78,11% ее капитала принадлежит государству, а председателем совета директором компании является министр энергетики А. Новак. Только в воспаленном сознании и вопреки классике марксизма можно назвать подобное положение дел капитализмом, даже государственно-монополистическим. Левые не желают признавать, что такая ситуация — нормальна для социалистической экономики. Она ничем не отличается от того, что было в СССР и других соцстранах.
Имея это в виду, приведу несколько важных издержек и таблиц из докладов, подготовленных Федеральной антимонопольной службой и Аналитическим центром при правительстве РФ.
“В Докладе о состоянии конкуренции в Российской Федерации за 2015 год ФАС России было обращено внимание на то, что в развитии экономики России проявляются государственно-монополистические тенденции, характеризующиеся увеличением доли государства в экономике… По мере усиления общественного характера производительных сил государство берет на себя все больший объем организационно-хозяйственных функций, вмешивается в процесс воспроизводства на макроэкономическом уровне, пытаясь в краткосрочной и долгосрочной перспективе регулировать всю хозяйственную систему страны в целом… Относительно доли государственного участия в сфере государственных закупок, необходимо обратить внимание на следующее. По данным Единой информационной системы в сфере закупок в рейтинге «топ 50» поставщиков за 2016 год по сумме всех заключенных контрактов, общая сумма контрактов крупнейших поставщиков для государственных и муниципальных нужд составляет 1 006 311 млн. руб. — 15,7% от общей суммы закупок по размещенным извещениям за 2016 г. (6410450 млн.руб.). Из указанных 50 поставщиков: 9 — являются унитарными предприятиями, 15 — хозяйствующих субъектов полностью находятся в государственной собственности, еще в 10 из них — доля государственной собственности превышает 25%. Таким образом, около 70% поставщиков (общая сумма контрактов указанных поставщиков составляет 669 616.5 млн. рублей) из 50 крупнейших по сумме всех заключенных контрактов за 2016 год поставщиков являются организациями, в которых государство принимает участие в той или иной форме”.