Что сейчас происходит в бирме
Геноцид или плацдарм для джихада? Что происходит в Мьянме
В марте 2001 года в центральном Афганистане талибы взорвали две статуи Будды. Огромные каменные изваяния высотой в 35 и 53 метра, воздвигнутые еще в VI веке, исламисты уничтожали несколько недель: сначала из артиллерии и зенитных комплексов, затем противотанковыми минами, в конце концов, оставшееся в скальной нише лицо божества долго добивали динамитом.
Шокирующая картинка религиозного вандализма облетела весь мир. С одной стороны невежественный, разрушительный и упрямый в своей агрессии фундаментализм, с другой — молчаливые буддийские святыни, бессмысленная и невинная жертва. До 11 сентября оставалось полгода, но понимание уже приходило: мировое зло находится где-то там, где взорвали Будд.
Буддизм и жертвенность всегда казались тесно связанными понятиями. До вспышки насилия в Мьянме (а это случилось намного раньше постов Кадырова) повестка в мировых СМИ традиционно отводила буддистам роль страдающей стороны. Характерный пример — Тибет, возможно, главная арена буддийской политической активности, где важной формой протеста против Китая стало монашеское самосожжение. То есть, в идеологической войне с противником монахи атакуют самих себя — это мощный и трагичный образ.
И вот теперь все наоборот. Агрессорами оказываются сами буддисты, жертвами — мусульмане. «Страна тысячи пагод», как называют Мьянму в туристических буклетах, обвиняется в государственном терроре и этнических чистках. Исламские активисты говорят даже о геноциде. В ООН и Госдепартаменте США используют более осторожные термины — нарушения прав человека, притеснения, дискриминация, — но оценки тоже весьма жесткие и однозначные.
Вместе с тем в России только Рамзан Кадыров яростно осуждает действия Мьянмы, делая это вразрез официальной позиции МИДа, который буквально на днях выразил «поддержку усилиям правительства Мьянмы», а до этого последовательно блокировал резолюции по конфликту в Совбезе ООН.
Что же происходит на самом деле?
После распада колониальной системы границы между осколками империй чаще всего оставались в том виде, в каком было удобно метрополии. Не стали исключением и два бывших куска Британской Индии — Бирма (будущая Мьянма) и Восточный Пакистан (будущий Бангладеш). Именно на стыке этих двух государств и образовался народ, известный как рохинджа, этнически и лингвистически близкий бенгальцам, коренному населению Бангладеш.
Существует несколько версий, как мусульмане-рохинджа в количестве более миллиона человек (приблизительные оценки 2014 года) оказались в Мьянме, 90 процентов населения которой исповедует буддизм.
Под постоянным давлением правительства Бирмы в Аракане окрепло движение муджахидов, выбравших вооруженный путь сопротивления. Из-за этого вне закона оказался весь народ
Несмотря на то, что сам термин «рохинджа» появился в историографии только в 50-х годах XX века, представители притесняемого сегодня этноса считают историческую область Аракан на западе Мьянмы своей родиной. Отсчет ведется с XV века, когда араканские короли признали вассальную зависимость от султанов Бенгалии. Так в буддийском регионе возникли первые поселения мусульман.
В колониальные времена мусульман в Аракане стало еще больше. За 30 лет — с 1872 по 1911 годы их количество и в процентном, и в абсолютном соотношении выросло вдвое. К 1931 году из миллионного населения буддийского Аракана уже каждый четвертый исповедовал ислам. Бирманские националисты уверены, что рост числа рохинджа — дело рук Британии, завозившей в край дешевую рабочую силу из мусульманской Бенгалии.
Напряженность, неизбежная при компактном проживании одного этноса на территории, где доминирует другой, вылилась в масштабное кровопролитие во время Второй мировой войны. Когда в Британскую Бирму вторглась Япония, будущие рохинджа и коренные араканцы оказались в разных лагерях. Отступившие англичане вооружили мусульман, чтобы те оказали сопротивление японцам, потому что буддийское население этого не делало.
В результате такой политики в 1942 году случилась «Араканская резня». Бирманские историки считают, что мусульмане воспользовались ситуацией и стали захватывать деревни араканцев, убив за несколько месяцев около 50 тысяч буддистов. Сторонники рохинджа эти данные оспаривают, делая акцент на военных преступлениях японцев против мусульман и коллаборационизме буддийского населения.
Как бы там ни было, японское вторжение вынудило покинуть западные области Бирмы десятки тысяч мусульман, которые искали спасение в соседней Бенгалии. Но к тому времени эти люди уже идентифицировали себя как, пусть и близкий к бенгальцам, но самостоятельный этнос — поэтому после объявления независимости Бирмы в 1948 году беженцы хлынули назад в Аракан. Примерно в это время, вероятно, и возникло название «рохинджа», а вместе с ним и национальное самосознание. Не бенгальское, а араканское.
Первые пятнадцать лет были относительно спокойными: мусульмане Аракана получили статус меньшинства и представительство в бирманском парламенте. Вместе с тем в этот же период в район продолжалась иммиграция мусульман из Бенгалии (Восточного Пакистана). По мнению бирманских националистов — нелегальная, что спровоцировало в крае тяжелое социально-экономическое положение и явный демографический перекос. Тогда же среди некоторых рохинджа возникли сепаратистские настроения: выдвигались идеи присоединения края к Пакистану, либо создания независимого от Бирмы мусульманского государства.
Когда в 2016 году вспыхнул очередной кризис, который продолжается и сейчас, госпожа Аун стала называть повстанцев террористами. Повод для такой позиции у властей Мьянмы есть
Собственно, такие настроения среди радикальных рохинджа популярны и сейчас — и в этом кроется, пожалуй, самая сложная составляющая проблемы.
Дискриминация на государственном уровне в отношении рохинджа возникла после 1962 года, когда в результате переворота к власти в Бирме пришли военные. Генерал У Не Вин начинал военную карьеру в японской армии, сражаясь в том числе против мусульман Аракана. Оказавшись во главе государства, он проводил против рохинджа как военные, так и политические операции. При поддержке буддийского духовенства, недовольного «нелегальной иммиграцией».
В 1978 году в Бангладеш были принудительно выселены 200 тысяч мусульман. В 1982 году Бирма приняла закон, который фактически лишил рохинджа гражданства, а также права на свободное перемещение и высшее образование.
Парадокс в том, что все это не помешало населению мусульман в Аракане вырасти еще в четыре раза. Если до Второй мировой ислам исповедовал каждый четвертый житель области, то в 2014 году — каждый второй. Всего — 1,3 миллиона человек. Кроме того, повсеместная дискриминация сильно маргинализировала рохинджа. И речь не только о классической этнической преступности (благодатная почва для ксенофобии). Под постоянным давлением со стороны бирманского правительства в Аракане окрепло движение муджахидов, выбравших вооруженный путь сопротивления.
Из-за этого вне закона оказался весь народ.
Надежды на нормализацию ситуации в Аракане были связаны с Нобелевским лауреатом Аун Сан Су Чжи. Женщина, которая долгое время противостояла военной хунте, сама подвергалась нападению и провела под домашним арестом 15 лет, все еще ассоциируется с демократическими преобразованиями и толерантностью. В 2015 году ее партия, «Национальная лига за демократию», завоевала большинство в обеих палатах парламента. С военными договорились о мирной передачи власти, а сама Аун заняла должность государственного советника и министра иностранных дел.
Когда в 2016 году вспыхнул очередной кризис, который, собственно, продолжается и сейчас, защитники прав рохинджа ждали от госпожи Аун жесткой реакции, однако поначалу примирительные и аккуратные слова сменились тем, что ее офис, как и военные, стал называть повстанцев террористами.
Повод для такой позиции у властей Мьянмы есть.
Началось обострение с того, что возникшая на границе с Бангладеш радикальная «Армия спасения рохинджа Аракана» атаковала несколько пограничных постов. В ответ армейские подразделения Мьянмы провели широкомасштабную карательную операцию. В результате конфликта пострадали — и продолжают страдать — мирные жители, как мусульмане, так и буддисты.
Вероятно, в Бангладеш уже сегодня действуют тренировочные лагеря боевиков, часть которых направляется в Ирак и Сирию, а часть в соседний Аракан — идеальный плацдарм для джихада
Действия военных Мьянмы попали под прицел ООН, Госдепартамента США и различных НПО. По оценкам Amnesty International в результате преследования за период с 2016 по 2017 годы до 90 тысяч рохинджа были вынуждены покинуть Мьянму, 23 тысячи были принудительно переселены в другие районы, несколько тысяч человек убиты.
Как раз за пару дней до этого, 2 сентября, у рохинджа возник неожиданный и, возможно, нежеланный союзник в виде йеменского крыла «Аль-Каиды», чей лидер Халид Батарфи призвал мусульман Индии, Бангладеш, Индонезии и Малайзии поддержать «братьев из Бирмы». На этом фоне предположения, будто средства на вооруженную борьбу рохинджа идут из Саудовской Аравии и стран Залива, выглядят логичными, а связи с ваххабитами — не такими уж надуманными.
Итог печален: Мьянма получает весомые аргументы для продолжения жесткой линии под лозунгами борьбы с исламским терроризмом, а рохинджа — поводы озлобиться еще больше и искать сомнительных друзей.
Едва ли Кадыров хотел присоединиться к повстанцам (по другой версии, террористам), но тот факт, что он выступил 3 сентября, через день после «Аль-Каиды», по-своему примечателен. В той самой трансляции в Инстаграм глава Чечни сделал немало интересных заявлений, но главным из них стала готовность пойти против позиции России.
«Если даже Россия будет поддерживать тех шайтанов, которые совершают преступления, я — против позиции России».
У Москвы в отношении Мьянмы действительно более чем умеренная позиция, и свежее заявление Путина («Мы против любого насилия») никак это не меняет, хотя Кадыров и выразил президенту благодарность, как бы сбавляя градус собственного красноречия и показывая, что никаких противоречий нет.
Во-первых, Россия — стратегический партнер Китая, а Мьянма — третий импортер китайского вооружения (после Пакистана и Бангладеш).
Во-вторых, Россия и сама ведет с Мьянмой активные торговые отношения. Основу российского экспорта составляют машины, оборудование и, разумеется, вооружение. Так, в июне этого года в России с визитом находился главнокомандующий армии Мьянмы, старший генерал Мин Аун Хлайн — активный участник подавления рохинджа — и с ним, например, встречался секретарь Совета безопасности Николай Патрушев. Кризис в Аракане уже вовсю полыхал, но это не помешало принять генерала.
Вряд ли что-то помешает таким встречам и в дальнейшем. Даже желание Кадырова морально поддержать братьев по вере, для которых такие генералы — главные враги.
* Террористическая организация, запрещенная в РФ
Переворот, о котором знали все
Причиной ареста, судя по заявлению военных, стало вмешательство в политическую ситуацию – фальсификации со списками избирателей в ходе парламентских выборов, прошедших в стране в ноябре прошлого года. Комиссия по выборам, как утверждают военные, не смогла разрешить спорные вопросы, в стране начались волнения, поэтому они и решили взять власть в свои руки.
Естественно, как это чаще всего бывает в таких случаях, в стране было объявлено чрезвычайное положение. Военные взяли под контроль все важные объекты инфраструктуры. На улицах появились усиленные военные патрули. В том же заявлении военные объявили, что ЧП будет продолжаться один год для подготовки честных выборов в стране.
Исполняющим обязанности президента страны стал вице-президент Мьинт Шве. Фактически же страной стал руководить главнокомандующий вооружёнными силами республики Мьянмы Мин Аун Хлайн. Почти 60-миллионная страна перешла в режим ЧП спокойно, без каких-либо серьёзных выступлений населения.
«Грабли», на которые уже многие наступали
Заметили странность в указании численности населения страны? «Почти 60-миллионная страна»? В некоторых источниках можно прочитать о 53-миллионной стране. Говоря проще, точного количества населения не знает никто. Перепись проводилась довольно давно, а рост населения подсчитывается примерными цифрами.
Почему так происходит? Стоит вспомнить об истории и географии. Старое название страны – Бирма. Соседями Мьянмы являются Китай, Индия, Бангладеш, Лаос, Таиланд. Все страны многонациональны, с множеством религий и укладов жизни. Естественно, Мьянма не избежала точно таких же проблем. Вспомните последние новости из этой страны. Они так или иначе были связаны с религиозными или этническими противоречиями.
К примеру, главнокомандующий вооружёнными силами республики Мьянмы Мин Аун Хлайн, который фактически стал главой государства, больше известен не как выдающийся военный деятель, а как организатор резни мусульман-рохинджа в штате Ракхайн. Именно эта резня стала причиной бегства мусульман в Таиланд в 2012-2013 годах.
Любой переворот должен иметь причину. Она может быть выдумана, может быть реальна, но без причины и без мотивации исполнителей переворот провести невозможно. Переворот в Мьянме не исключение.
Причиной переворота стала фальсификация итогов голосования на выборах в парламент в ноябре 2020 года. Сразу после оглушительной победы партии «Национальная лига за демократию» (НЛД), возглавляемой Аун Сан Су Чжи, военные заявили о вбросе 8,6 млн бюллетеней! Именно это обстоятельство и привело к тому, что НЛД заняло 396 мест из 476 в парламенте. Военные же получили всего 30 мест.
Не напоминает ли вам эта технология то, что происходило совсем недавно на выборах в другой заокеанской стране? Выборы прошли, контролируемая правительством избирательная комиссия их признаёт. Нарушения признаются несущественными.
Говорить однозначно о подтасовках, которые происходили в ноябре, нельзя. В конечном итоге это дело самих бирманцев. Однако и отбрасывать аргументы военных сразу не стоит. Эти «грабли» работали уже не в одной стране мира.
Аккуратный и предсказанный госпереворот
Достаточно часто слышу мнение о том, что переворот в Мьянме военные совершили внезапно, и потому правительство ничего не смогло предпринять для защиты законных руководителей страны. Интересное мнение, особенно учитывая то, что военные и не скрывали того, что переворот будет. Даже число, на которое он назначен, было известно из публикаций в прессе.
И ещё стоит вспомнить об отношениях руководства ВС России и Мьянме в последнее время. Военные очень заинтересовались нашим вооружением и очень захотели его приобрести. Да и в западных СМИ уже было достаточно много критических материалов по вопросу взаимоотношений военных и гражданского правительства Мьянмы. А реакция западных правительств на переворот была мгновенной.
Итак, почему 1 февраля? Ответ простой. Именно на эту дату было назначено первое заседание нового парламента. А это означало бы появление нового законного правительства. Новый парламент на первом своём заседании утверждает состав правительства! В случае если этого не происходит, правительство не считается законным. Вот и вся арифметика.
Почему не получилось помешать военным, тоже понятно. Владимир Ленин прекрасно написал о том, что необходимо делать и в какой последовательности при захвате власти. Бирманцы хорошие ученики. Тот самый телефон, телеграф, вокзалы и так далее. В большей части страны отключили интернет, телефонную связь и телеканалы. Без перебоев работала лишь принадлежащая военным телесеть Myawaddy.
Точно так же были блокированы банки. Понятно, что при ЧП население обязательно начнёт лихорадочно снимать деньги со счетов, что вызовет хаос на финансовых рынках. Поэтому военные сразу же запретили проводить любые финансовые операции и отключили банкоматы.
При этом владельцы магазинов, кафе и других предприятий, обеспечивающих нормальную жизнь народа, обязаны работать в обычном режиме. В результате этих действий жизнь в стране практически не изменилась. Переворот получился мягкий, в стиле южноамериканцев конца 20 века.
Как отреагировали на переворот лидеры государств
Понятно, что в первую очередь нам интересна реакция России на переворот. Реакция нашего МИДа была достаточно быстрой. Уже вечером 1 февраля официальную позицию озвучила представитель МИД Мария Захарова:
В стране сегодня находится около 70 россиян. Все они предупреждены о мерах безопасности при ЧП. Находятся под постоянным контролем посольства.
Интересна реакция соседей Мьянмы. Полное спокойствие и никаких серьёзных заявлений с осуждением или одобрением действий военных. Экономические и прочие связи сохраняются. Короче говоря, для взаимоотношений этих стран и Мьянмы ничего не изменилось.
Генсек ООН дежурно осудил переворот и
Самую активную позицию по осуждению переворота заняли США. Дженнифер Псаки уже отметилась очередным
Кстати, США в документах продолжают использовать старое название страны – Бирма (от этого названия Мьянма отказалась в 1989 году). Понятно, что озвучены и традиционные «страшные кары» в виде санкций.
Жизнь продолжается
Мы привыкли к тому, что госперевороты всегда зло. Наверное, в этом наша внутренняя уверенность в справедливости выбора народа. Однако в случае с Мьянмой такой уверенности у меня нет. С одной стороны, преступление. А с другой, вызвано это преступление другим преступлением. Со стороны осуждать легко.
Не думаю, что сегодня Россия должна предпринимать какие-то резкие шаги по отношению к Мьянме. Смена власти произошла. Но жизнь-то продолжается. Народ принял новую власть. Поэтому нам просто необходимо внимательно разобраться в ситуации и только потом решать.