Чем питаются сестры зайцевы
«У меня челюсть отвисла»: сестры Зайцевы похвастались шикарной формой
Сестры Зайцевы почти всю свою сознательную жизнь весят одинаково. По словам певиц, их вес не превышал 51 килограмма. Для того чтобы сохранять стройность, Елена и Татьяна придерживаются диеты и отказывают себе в слишком калорийных и уж тем более вредных продуктах.
Кроме того, артистки еще и занимаются спортом. Каждое утро Елена и Татьяна начинают с шестикилометровой пробежки, после которой они всегда приступают к полезному завтраку. О своем рационе сестры рассказали в программе «Звезды сошлись».
«Мы всегда в одной форме. У меня утро всегда начинается с двух больших ложек отрубей, пяти ложек варенья и литра воды. Потом я бегу, а потом второй завтрак, например немного каши, буквально две-три ложки. Каша может быть любая, но на воде, без соли и сахара. Татьяна любит гречневую», — рассказала Елена Зайцева.
Она также призналась, что на самом деле любит и блины, и сырники, однако позволяет себе такую еду очень редко, иначе она не смогла бы сохранить такую стройную фигуру. Сестры не курят и не употребляют алкоголь, а еще занимаются в спортзале почти каждый день.
«Я варенье вообще не ем, сладкое не ем. У меня челюсть отвисла, Лена съедает пять ложек варенья! Пять граненых стаканов воды выпиваю. Ни сыра, ни колбасы не держим дома. В холодильнике много фруктов, овощей», — поделилась Татьяна Зайцева.
Бабушки или девушки: назван метаболический возраст сестер Зайцевых
Елена и Татьяна Зайцевы для поддержания хорошей формы отказываются от мяса, сладостей и алкоголя, а также активно занимаются спортом. Они уверяют, что их вес на двоих составляет 100 килограммов. Но так или это на самом деле и каков метаболический возраст близняшек?
Для диагностики сестер ведущая программы «Секрет на миллион» Лера Кудрявцева пригласила в студию Дарью Русакову. Медик объяснила, что для определения метаболического возраст тела необходимо выполнить три теста, а также взвеситься на специальных весах.
Сначала врач попросила сестер встать в позу дерева этот тест определяет, насколько развиты мышечная система и координация. Доказано, что чем моложе организм, тем крепче вестибулярный аппарат, а значит, дольше может удерживать равновесие. С этим испытанием без трудностей справились и Татьяна, и Елена.
Второе упражнение на гибкость нужно наклониться и, не разводя ноги, достать пола. С этим испытанием справилась лишь Елена, а Татьяна заявила, что не может, так как у нее «прострелила спина».
Третий тест определяет объем легких. Сестрам дали воздушные шары, которые нужно было надуть. У Елены вновь получилось справиться, а у Татьяны нет.
После всего этого врач взвесила сестер на специальных весах, которые показывают соотношение жира, жидкости и мышечной массы в организме. По этим данным можно определить, насколько хорошо сохранился организм человека.
Весы показали, что Татьяна весит 53,3 кг, а Лена немного больше 54,6 кг. Диетолог назвала эти результаты великолепными и констатировала, что метаболический возраст сестер составляет около 40 лет. Сами же сестры заявили, что ощущают себя на лет.
Сёстры Елена и Татьяна Зайцевы
Елена Николаевна и Татьяна Николаевна Зайцевы. Родились 16 декабря 1953 года в Воронеже. Российские эстрадные поп-певицы. Участницы дуэта «Сёстры Зайцевы». Общественные активистки.
Отец был старше матери на 20 лет. Как рассказывали сестры, у родителей была прекрасная семья. Отца они вспоминали как добрейшего человека. Строгой в семье по отношению к дочерям была мама. Отец и мать сестер Зайцевых умерли от рака.
Вскоре после рождения сестер отца отправили служить в ГДР, в Западную группу войск. Поэтому детство Елены и Татьяны прошло в Германии.
Позже семья проживала в Калуге, где они окончили среднюю школу.
Сёстры Зайцевы в детстве с мамой
С ранних лет любили петь, мечтали стать артистками.
Музыкальный слух и вокальные данные передались сестрам от их матери, оперной певицы и пианистки по образованию. Именно она сразу же обратила внимание на тонкие пальцы дочерей и решила, что девочки пойдут по ее стопам. Уже в середине 1960-х Таня и Лена стали победительницами Сочинского музыкального фестиваля.
В 16 лет тайком от родителей отправились в Москву и поступили во Всероссийскую творческую мастерскую эстрадного искусства. Татьяна также окончила режиссерское отделение Московского института культуры.
Сёстры Зайцевы в молодости
Татьяна пыталась устроиться певицей в одну из гостиниц Москвы. В конце концов пришла на просмотр в гостиницу «Союз» на «Речном вокзале», где выступал ансамбль из Харькова. И ее приняли. Она стала петь в первом варьете, которое появилось в Москве (ныне это Московский театр «Варьете» Юрия Черенкова). Постепенно народ стал ходить на Татьяну Зайцеву. В их коллективе, которым руководил ее тогдашний муж Юрий Черенков, выступали тогда еще малоизвестные Лайма Вайкуле, Александр Серов, Борис Моисеев.
В 1996 году сестры выпустили свой первый альбом, а в 1998 году стали лауреатами премии «Овация» за видеоклип «Сумасшедший снег». Хитом также стала композиция «Случайные Встречи».
На пике славы сестры Зайцевы уехали в США. Тому были причины: мужу Татьяны Нику Виссоковскому, владевшему сетью казино, стали угрожать конкуренты. Кроме того, сестрам был предложен пятилетний контракт на выступления в Америке. Другом и партнером по бизнесу Виссоковского был Чак Норрис. Вместе с Ником Чак стал продюсером Зайцевых, организовав им грандиозное шоу в Лас-Вегасе, которое имело невероятный успех. Сестры исполняли свои песни на английском языке в сопровождении балета из шестидесяти человек.
В 2000-х годах активно гастролировали с концертами в США, Японии и ОАЭ.
Сёстры Зайцевы с Ником Виссоковским и Чаком Норрисом
Татьяна помогает супругу вести бизнес.
Рост сестер Зайцевых: 170 сантиметров.
Личная жизнь сестер Зайцевых:
Елена Зайцева дважды была замужем.
Елена Зайцева и первый муж Рольф Нойманн
Елена Зайцева и второй муж Отто Лауингер
Татьяна Зайцева дважды была замужем.
У пары родился сын Алексей.
С Черенковым они расстались, когда сыну было меньше года.
Татьяна Зайцева и сын Алексей
Татьяна Зайцева и второй муж Ник Виссоковский
У сына Татьяны Алексея 12 мая 2015 года родился сын, которому дали имя Максим.
Но в ноябре 2015 года Алексей трагически погиб в Москве. Он ехал на машине и не заметил, что на дороге ведутся ремонтные работы.
Елена и Татьяна Зайцевы с сыном Алексеем
Дискография сестер Зайцевых:
Откровенное интервью с сестрами Зайцевыми
Описания жизненных коллизий каждой из участниц дуэта «Сестры Зайцевы», гремевшего в 1990-х годах, хватило бы на несколько остросюжетных романов. «Очень сильные испытания были нам даны, — рассказывают Таня и Лена. — Слишком многое пришлось преодолеть и пережить, слишком во многом раскаяться, но вместе с тем так много того, за что мы навсегда останемся благодарны нашей извилистой судьбе — одной на двоих…»
Схожесть близняшек поразительная, причем не только внешняя. «Мы однояйцевые, а значит, единое целое, — говорят сестры. — Чувствуем друг друга даже на расстоянии». И в качестве доказательства поражают корреспондентов «ТН» историей своего невероятного единения — одной из бесчисленного множества подобных в их жизни…
Татьяна (слева): муж мой всегда тратит на сестру ровно столько же, сколько и на меня, ни копейкой меньше; даже в Татьянин день дарит подарки нам двоим. Потому что понимает: иначе меня потеряет
Елена: Я живу с мужем в Германии. В один из дней у меня вдруг начались жуткие боли в животе. Звоню в слезах маме: «Ощущение, что тазовые кости ломаются, спроси у папы, что со мной». Он у нас — военный врач…
Татьяна: А я в этот момент рожала — врачи настояли на кесаревом сечении — и под наркозом боли не чувствовала.
Елена: Зато я прочувствовала в полной мере. Пять часов мучилась, а потом боль вдруг отпустила, будто и не было ее. Через пять минут мне позвонила мама: «Поздравляю тебя с племянником!» А папа потом объяснил, что такие ситуации для однояйцевых близнецов нормальны. Вот только почему так происходит, остается загадкой.
— Первая любовь к кому из вас пришла раньше?
— К Лене. Вроде бы из нас двоих я — тусовщица, бойкая, но при этом незнакомых ощущений побаивалась, а сестра — нет и на все жизненные эксперименты всегда шла смело. Курить, например, начала в 13 лет. И как правильно целоваться, учила меня. Я у нее расспрашивала, так она такие уроки теории поцелуя преподавала! И вообще, если бы не сестра, думаю, я…
Елена: (Со смехом.) …осталась бы старой девой.
Татьяна: Правда, физиологически меня ни один мальчишка не увлекал, даже кадриться не умела. Только по деревьям и через заборы с ними лазала, ну и разыгрывала их. Договорюсь с кем-то пойти в кино, а подошлю Ленку, отдав ей билет.
Елена: Я подхожу к кинотеатру, навстречу пацан, спрашивает: «Чего не здороваешься?» Я возмущаюсь: «Не приставайте, я сейчас милиционера позову!» Оказывается, это Танькины шуточки… А что касается первой любви, то я до сих пор сохранила ее в сердце. С 8-го класса полюбила Костика. Мы тогда жили в Калуге — приехали туда после окончания папенькиной службы в Германии. Я школьница, Костя — студент филиала Бауманского института, на пять лет старше меня. Встречался с девушкой, о чем я знала. Но влюбилась.
Татьяна: Он был настолько хорош собой, что все девчонки от него обалдевали. И Тамара, пассия его, тоже была писаной красавицей. Но и мы с Ленкой обращали на себя внимание в этой провинции: симпатичные, одевались не по-здешнему и вообще умели себя подать. Когда шли по улице, парни как пчелы на мед липли, а местные девахи аж стонали от зависти.
Елена: Тем не менее я все-таки добилась своего — Костик стал ухаживать за мной, оставил Тамару. Так одна девчонка, которая тоже сходила по нему с ума, как-то подстерегла меня и жестко сказала: «Валите отсюда, здесь вам не жить!» А мы тут как раз вычитали, что в Москве есть Всероссийская творческая мастерская эстрадного искусства. И по секрету от родителей — якобы отправились в гости к тете — двинулись туда поступать. И поступили. Нам было 16 лет. Костик приезжал ко мне, скучал. Я по нему тоже. Но неожиданно судьба развернула меня совершенно в другую сторону.
— Когда мы рассказываем Нику про наше детство, у него на глаза наворачиваются слезы (С мамой Клавдией Ивановной, Германия, 1963)
Дело в том, что Танька всегда была тусовщицей, и, едва мы приехали в Москву, тут же со всеми перезнакомилась. В ее компании оказалась Наташа Петрова (актриса, сыгравшая в фильме «Место встречи изменить нельзя» официантку, которую выбрасывают в окно. — Прим. «ТН»), чьим мужем был Бабек Серуш — иранский бизнесмен, миллионер, дружил с Высоцким; его потом убили… В общем, Таня с ними сдружилась. А у них дома, когда они приезжали из Америки, собирались разные иностранцы.
Татьяна: На одну из таких тусовок я привела с собой Лену, и там оказался Рольф — немецкий летчик, главный представитель авиакомпании Lufthansa в России. Увидев сестру, влюбился прямо с первого взгляда. Представляете, а на меня вообще ноль внимания. Как отличил? Непонятно… В общем, они зароманились.
Короче — связь с иностранцем. Сразу же появились гэбэшники, прихватили. Так трясли и меня, и Таньку, так таскали на допросы, так давили, что мало не покажется.
— А что хотели от вас?
— Чтобы я стучала на Рольфа. Потому что считали его шпионом, особенно в связи с тем, что он близко дружил с немецким корреспондентом журналов Der Spiegel и Stern Норбертом Кухинке (играл роль датского профессора в фильме «Осенний марафон». — Прим. «ТН»), который у них давно был под подозрением по части вывоза из страны антиквариата и икон.
Татьяна: А от меня требовали вступить с ним в интимную связь, обещав в этом случае закрыть глаза на отношения сестры с иностранцем. (Шепотом.) А когда Ленка уже уехала в Германию, у нас случился сумасшедший роман как раз с одним из следивших за ней гэбэшников. Он так влюбился в меня, аж плакал. Кстати, говорил по секрету, что очень хорошо понимает Ленку.
Елена: А меня, наоборот, предостерегал от отъезда: «Будешь несчастлива там, вот попомнишь мои слова». Между прочим, оказался прав.
— Как же все-таки удалось уехать? Несовершеннолетняя, возлюбленный — иностранец, бдящие органы давят…
— Рольф еле дождался моих 18 лет, чтобы мы могли пожениться. За это время возил меня в закрытые валютные магазины «Березка», задаривал нарядами, украшениями, отремонтировал и обставил нашу кооперативную квартиру — нам ее родители купили, прямо в сказочный терем превратил. Меня такая любовь завораживала… А выпустили меня потому, что Кухинке предупредил их: «Если с Лениной головы упадет хоть волосок, я напишу обо всем в немецкой прессе». Но им громкого дела совсем не было нужно…
— Таня, а что же у вас происходило с делами сердечными?
— Очень мне плохо было без Ленки. Проводив ее, я рыдала до истерики, не могла остановиться. Пришел мой гэбэшник, грубо ругался на сестру, мол, как она могла тебя оставить, теперь ни на одну работу не примут. Так и было — куда ни тыкалась, нигде не брали. Наконец, пришла показываться в гостиницу «Союз» на «Речном вокзале», где выступал ансамбль из Харькова — варьете, первое в Москве (сейчас это уже солидное учреждение культуры — Московский театр «Варьете» Юрия Черенкова), и туда меня почему-то взяли — я стала у них солисткой. Постепенно народ начал ходить на Зайцеву, а ребята из коллектива в меня повлюблялись. Меньше всех из них мне нравился Черенков — руководитель. Но по иронии судьбы как раз он стал отцом моего сына и моим мужем. Невероятно строгий был мужчина, я боялась его. Даже в постели называла только по имени-отчеству. Замуж вышла скорее оттого, что чувствовала себя безумно одинокой.
— Оставлять ребенка или нет, вопрос не стоял?
— Нет, я очень хотела родить. Выросшая в такой дружной семье, как наша, была уверена, что и сама выйду замуж единственный раз. Но ошиблась. Мы с Черенковым оказались полярно разными; все в нем мне было чуждо, даже от шуток ломало. А любовь его выражалась в том, что он безостановочно кричал на меня и говорил всякие гадости, от которых у меня немели руки. Очевидно, он ревновал. Но выносить такие издевательства было очень тяжело. Плюс мама мужа постоянно вторгалась в нашу жизнь и так же несправедливо обижала меня. Рассказываю как есть, хоть ни его, ни ее сейчас уже и нет в живых, о чем я от души сожалею… И я дала себе зарок: никогда не влезу в жизнь сына и его женщин; даже если не буду довольна его выбором, ни за что не стану об этом говорить. И слово это держу. Жизнь Алеши и его отношения с барышнями для меня — табу. Сейчас сын разведен, но, вижу, появилась девочка, вроде неплохая. А женился Алешка в 18 лет, причем не сообщив об этом нам. Домработница заметила: «Боже, да они в обручальных кольцах!»
Елена: Наташа была на 10 лет старше Алеши, с ребенком — женила его на себе.
Татьяна: Мы с Ленкой рыдали в два голоса, дуэтом. Тем не менее я оставалась с невесткой в очень хороших отношениях, искренне ее полюбила. Но они сами разбежались… А папа Алешин умер три года назад. За десять дней до его смерти мы встретились — сын это устроил. Сказал мне: «У папы рак, он умирает, я считаю, что вы должны помириться». И организовал нашу встречу. Я пришла в дом, где была Юрина жена и двое маленьких детей. Мы оба плакали, извинялись друг перед другом, и Ник тоже присутствовал при этом. А Алеша потом пел всем нам песню… После этой встречи у меня с души словно тяжесть упала… Мы ведь расстались с Юрой, когда Алехе было меньше года. Я тогда уже и из варьете ушла — он не отпускал, я сбежала. Много было неприятного. Но я искренне благодарна Черенкову за школу жизни — я научилась преодолевать все.
Елена: когда Рольф развелся, я, дурочка, такая счастливая была! Он еле дождался моих 18 лет, чтобы мы могли пожениться… (С первым мужем — немецким летчиком Рольфом Нойманном, 1980)
— Лена, а как складывалась ваша жизнь в Германии?
— Если сказать мягко, не лучшим образом. Отношения с Рольфом очень быстро видоизменились. И сам он переменился — ни внимания ко мне, ни заботы, ни подарков, ни романтики. А из занятий у меня — только домашняя работа. Тоска. Но самое ужасное воспоминание от того брака — аборт. Потому что муж категорически не хотел ребенка. Настолько, что просто выгнал меня из дома. (Помолчав.) Сама виновата, мой грех, это же я разъединила его с женой. А она настроила детей против меня, и сын сказал папе: «Если твоя жена родит, мы с тобой никогда больше общаться не будем». Он любил их без памяти и, конечно, побоялся потерять… Для меня ситуация чудовищная: деться некуда, денег нет. В Россию, меня напугали, возвращаться с ребенком от иностранца нельзя — в лучшем случае сошлют за 101-й километр… Очень тяжело мне об этом рассказывать. Такое было отчаяние, что жить не хотелось.
Продала дорогое украшение — подарок Рольфа, сняла квартирку и пошла работать официанткой в кафе. Причем как упрашивала, чтобы меня взяли, не пересказать! Ужасно унизительно. А полгода спустя меня уже назвали лучшей официанткой Майнца, но от этого менее униженной я себя не почувствовала. Денег не хватало катастрофически. Начала даже в паре с одним парнем подворовывать из кассы, иначе, он пригрозил, меня выгонят. Поняла, что так жить не смогу, воровать отказалась и действительно из этого места была изгнана. Устроилась работать в видеотеку… Сэкономленными деньгами оплатила учебу на курсах парикмахеров — дизайнеров причесок. Полгода мешала краски и подносила мастерам бигуди, стригла обитателей дома престарелых, потом появились свои клиенты… Ходила в одних джинсах, недоедала, но как только появлялись денежки, шла покупать Тане красивые платья для сцены. Жила мыслями о ней. При первой возможности приезжала к ней, приходила на ее выступления, радовалась за нее — она же была прима…
Однажды по окончании программы ко мне вдруг подошел красавец мужчина. Улыбается, обращается на английском языке, на французском, на испанском, наконец, слышу немецкую речь, а немецкий у меня прекрасный, и я откликаюсь: «Я вас понимаю. Что вы хотели сказать?» — «Я, — отвечает, — капитан самолета голландской авиакомпании, постоянно останавливаюсь в этой гостинице и смотрю ваши шоу-варьете. Мне очень нравится, как вы поете. Но обычно я прилетаю позже и никак не могу вас застать. Счастлив, что застал хотя бы за столиком». Пригласил потанцевать. Конечно, я ему рассказала, что он ошибся и на самом деле пела не я. Он представился: «Зовут меня Отто, я голландец, но мои родители немцы, перед войной эмигрировали в Голландию. Женат…»
Елена: Отто часто разговаривал с маменькой, признавался ей в любви ко мне и спрашивал: «Почему Лена ко мне равнодушна?» Со вторым мужем — голландским летчиком Отто Лауингером, 1990-е)
— Поразительно, какая-то мистика вокруг вас. Оба мужа — иностранцы, с обоими познакомились в Москве, оба летчики, оба семейные…
— Да, вот такие чудеса… Короче, этот, как мы его потом прозвали, «летучий голландец» приглашает меня к себе в номер и знакомит с женой. Она главная стюардесса, тоже красавица. Сидим, общаемся, пьем вино, и вдруг я вижу, что он смотрит на меня влюбленными глазами. И, главное, она тоже это видит. (С улыбкой.) Когда я ухайдакала бутылочку, сказала ей: «Марион, хочу тебе сказать важное. Запомни: никогда в жизни я не заберу у тебя Отто». И, поверьте, слово свое сдержала.
Но общение с ним мы не прекратили, изредка перезванивались, Марион об этом знала. Мы и с ней прекрасно общались, только я все равно видела, что в глубине души она меня ревнует… В общем, я снова устроилась работать в ресторанчик, и Отто иногда приезжал меня навестить. А там я была звездой космического масштаба. Русская — что уже экзотика. Да еще хорошенькая, кокетливая, задорная, на немецком свободно говорю. В мои смены прямо столпотворение было. Шампанское лилось рекой, выручка поднималась — с ума сойти! Хозяин на цырлах ходил передо мной. Умолял: «Лена, ты только не исчезай!»
Наступает день моего рождения, 16 декабря. С утра до вечера все звонят, поздравляют. Все, кроме Отто. Наконец среди ночи раздается звонок от него. Я с ходу затарахтела: «Ну ты хорош, вот обижусь на тебя раз и навсегда…» И вдруг он перебивает: «Сегодня погибла Марион. Самолет разбился. Рейс в Испанию. Боковой ветер…» (После долгой паузы.) Вот ведь как вышло: судьба сама разлучила его с женой, не я…
После смерти Марион Отто стал прилетать ко мне в Германию каждую неделю. Подарки разные дарил, машину. Одним словом, стал меня подкупать. Однажды мама мне выдала: «Дочь, первый раз я хочу что-то сказать по поводу твоей личной жизни. Что тебя там ждет — работа официантки? А дальше? А этот человек богат, надежен и, главное, любит тебя… Как можно такого не любить?!» Отто часто разговаривал с маменькой, признавался ей в любви ко мне и спрашивал: «Почему Лена ко мне равнодушна?» А что я могла с собой поделать — сердцу-то не прикажешь. (Вздохнув.) Я продолжала сохнуть по своей первой любви — по мальчику Косте.
Татьяна: У нее же потом опять с ним был роман. Когда стала уже популярной, однажды вдруг поперлась к нему в Калугу. Представляете, у нее принц сказочный в ногах валяется, а ей калужского героя-любовника подавай!
Татьяна: Ник мне однажды сказал: «Наверное, я приехал в Россию ради того, чтобы найти тебя». А мне его предсказала голландская ясновидящая… (С мужем в подмосковном загородном доме)
— Но все-таки вы вышли замуж за Отто?
Елена: Вышла, ну и что? Я переехала в его дом в Амстердаме. Но Голландия оказалась совершенно не моей страной; мне там было ужасно дискомфортно, хотя язык голландский выучила быстро. Однако скучала страшно — по сестре, по сцене. И, представьте, по родине — жуткая была ностальгия.
Татьяна: А я здесь переживала из-за того, что Ленка так мается. И тут Борька Моисеев, затеяв грандиозный концерт, говорит мне: «Зови сестру!» Я звоню: «Лен, ты там сидишь без дела, борщи готовишь, а тут появились сестры Роуз, нашу нишу занимают! Хватит уже, приезжай хоть на один концерт, поработаем вместе!»
Елена: И я прилетела, привезла шикарные костюмы… Боря поставил нам фантастически эффектный танцевальный номер. Выходим на сцену КЗ «Россия», выступаем и… уйти не можем — грохот аплодисментов, зрители не отпускают. И так это меня подстегнуло, что я стала прилетать сюда каждые две недели. В Кремле концерты пошли, приглашения на гастроли посыпались.
Татьяна: После отъезда Лены я для себя решила: никогда не выйду за иностранца. Разведясь с Черенковым, рамки решения расширила: больше вообще не выйду замуж… Как-то приехала к сестре в Голландию, и она познакомила меня с одной удивительной женщиной — ясновидящей Марией, которая мне напророчила: «У тебя будет муж. Прибудет издалека, из-за морей и океанов. Разведенный. Очень значительный человек». И описала мужчину, образ которого ей привиделся. После чего добавила, улыбнувшись: «В руках принесет огромный мешок денег». Вернувшись в Москву, я стала ждать своего принца. Видно, созрела все-таки для новой любви. Алешке моему тогда было лет пять-шесть. Год прошел, два, три, а потом махнула я рукой на свои ожидания: «Все это брехня». Но…
Елена: А у меня тогда как раз был роман с калужским Костей, и я пошла в отступную: «Да ладно, Тань, забирай его ты!» Решение оказалось правильным, Игорь потом разузнал и шепнул ей: «Танюх, стопроцентно он влюбился в тебя».
Татьяна: когда Ник открыл казино в Москве, 1% акций принадлежал Чаку Норрису. Актер решил поддержать заведение давнего друга своим именем (В день вручения премии «Овация» с Чаком Норрисом, Ником Виссоковским и сыном Татьяны Алексеем, 1998)
Татьяна: Стали мы с Ником общаться, он поражал меня своей интеллигентностью, даже в мелочах… Вскоре начал намекать на то, чтобы я переехала к нему. Недавно я спросила мужа: «Почему все-таки ты так быстро начал жить со мной?» Знаете, что он ответил? «Так я же сразу отнесся к тебе серьезно». И еще он мне рассказывал, что в молодости ему часто снился один и тот же сон — женщина с прекрасными глазами — и вроде как во мне он увидел именно ее. А тогда предложил: «Никогда я не был венчанный, а с тобой хочу венчаться». К слову, Ник окончил духовную школу, служил иподьяконом…
Елена: А мама его до сих пор поет в русском хоре православной церкви, хотя по-русски говорит с жутким австрийским акцентом.
Татьяна: Мама Ника австрийка, а по отцу он из русских эмигрантов. Его бабушка и дедушка во время революции уехали в Америку. Круг их общения — самый высший свет дворянства и духовенство. Ник рассказывал, как сидел на коленях митрополита Анастасия, дружил с дочкой барона Врангеля и князьями Голицыными… Представляете, как он был воспитан? В общем, где-то через год мы с ним повенчались, а через пару лет расписались.
— Чем ваш муж занимался в Америке?
— Много лет работал в спецподразделении США, в отделе по борьбе с наркотиками и организованной преступностью. При проведении очередной операции был ранен, ему чуть не ампутировали ногу, еле спасли, он с тех пор хромает. Потом занялся бизнесом. Номер один у него — казино. Сначала открыл в Лас-Вегасе, в конце 1980-х — в Москве, тот самый «Беверли-Хиллз», где Нику принадлежало 99% акций, а 1% — его другу, Чаку Норрису: по давней дружбе актер согласился поддержать заведение своим именем. А вообще Ник занимается огромным количеством дел: создал сеть спа-салонов на Сейшелах, а в Швейцарии открыл банки, организовал разработку компьютерных программ по распознаванию номерных знаков автомобилей, возглавил крупную международную компанию по продаже нефти. Не говоря уж о том, что стал нашим продюсером, сделал нам грандиозную шоу-программу — песни на английском языке, в окружении балета из 60 человек, акробатов, фокусников, со световыми эффектами и фейерверками. И организовал гастроли в Лас-Вегасе. Десять лет мы выступали с сестрой в казино разных городов мира.
Елена: Было трудно. Все по-другому, все непривычно. Популярность, правда, получили огромную, но она какая-то совсем другая. Мы скучали по нашей, русской публике, которая давала нам ни с чем не сравнимую энергию. И еще безумно соскучились по нашим березкам.
— Не нарушилось ли на сегодняшний момент единство сестер? Все-таки одна пока не замужем; другая, наоборот, абсолютно счастлива в браке с состоятельным человеком. Имеет возможность выбирать, где жить: хоть в трехэтажном особняке элитного Подмосковья, хоть в роскошном поместье штата Флорида площадью 1200 кв. м.
Елена: Я не могу сказать, что одинока… Во-первых, у меня есть близкий человек, который не хочет себя афишировать, а во-вторых, Таня делает все для того, чтобы я не чувствовала себя одинокой.
Татьяна: Например, муж мой всегда тратит на сестру ровно столько же, сколько и на меня, ни копейкой меньше; даже в Татьянин день дарит подарки нам двоим. Потому что понимает: иначе меня потеряет. Знаете, почему я уверена в его любви ко мне? Потому что он столько лет смиряется с такой ситуацией. Кстати, Лена, когда была первый раз замужем, тоже хотела так же организовать семейную жизнь. Но безуспешно. И в этом еще одна причина их развода с Рольфом.
— Лена, позволите задать вам деликатнейший вопрос: после аборта вы не хотели больше иметь детей или…
Татьяна: И мне, потому что Алешка мог быть у меня не один… И все-таки иногда стою перед иконами в церкви, плачу и шепчу: «Господи, как же я благодарна тебе за все, как же ты меня балуешь!»
Елена: И я тоже. А по душе такая благодать растекается.
— А что вы сейчас поделываете по части своей профессии?
Татьяна: В России пока концерты не даем, в основном выступаем за границей — в Японии представляем шоу, в Лас-Вегас иногда ездим, ну а здесь в теле- и радиопрограммах участвуем… И ждем.
Елена: Есть ощущение: что-то должно произойти, куда-то нас судьба выведет. А нам все интересно. Слышали, в нашем репертуаре есть песня «Птица феникс», она как раз о нас — мы же вновь и вновь возрождаемся из пепла.
Татьяна и Елена Зайцевы
Татьяна и Елена ЗайцевыРодились: 16 декабря в Воронеже с разницей в 15 минут (старшая —Татьяна)
Семья Татьяны: муж — Ник Виссоковский, американский бизнесмен, продюсер; сын от первого брака — Алексей (30 лет).
Елена — официально замужем за голландским летчиком Отто Лауингером, но вместе не живут
Образование: Татьяна окончила Всероссийскую творческую мастерскую эстрадного искусства, режиссерское отделение Московского института культуры; Елена — Всероссийскую творческую мастерскую эстрадного искусства
Карьера: после нескольких лет выступлений в клубах и казино в 1994 году дуэт прорвался на большую эстраду и ТВ благодаря своей песне «Сестра». Лауреаты премии «Овация» (1998). В 2000-х годах активно гастролировали с концертами в США, Японии и ОАЭ; в 2010 году вернулись на российскую сцену
Татьяна ЗАЙЦЕВА, «ТЕЛЕНЕДЕЛЯ»
Фото Юрия ЗАЙЦЕВА
(совпадение фамилий корреспондентов и героинь материала — случайное)