Чем писали в греции

История письменности: от зарубки и узелка к алфавиту

QR-КОД сайта:

ГБОУ школа №430
Петродворцового района
Санкт-Петербурга

Рукан Иван, 5в класс

Сайт создан по материалам исследовательского проекта «История письменности».

Письменность у древних греков

После гибели критской цивилизации на обезлюдевший остров стали переселяться греки-ахейцы. И начался расцвет микенской культуры. Об этом периоде греческой истории мы узнаем из мифов о Троянской войне, сведения из которых подтверждаются археологическими находками.

При раскопках царских дворцов в древнейших греческих городах найдены сотни глиняных табличек с надписями. Эти надписи прочитаны. Они содержат списки женщин-рабынь, гребцов на кораблях, ремесленников, работавших на царя. Во многих надписях речь идет о сборах на войну. Микенские цари, жадные до чужих богатств, предпринимали далекие грабительские походы.

Около 1200 г. до н. э. греческие города объединились под предводительством царя Микен и выступили против Трои – богатого торгового города на побережье Малой Азии. Осада города длилась 10 лет и закончилась падением Трои. Грекам не удалось воспользоваться победой. С севера в Грецию вторглись воинственные племена, среди которых были и греки-дорийцы. Длинноволосые, в звериных шкурах, они опустошили юг страны, разрушили Пилос, Микены и другие города. Население пряталось в горах, переселялось на острова Эгейского моря и в Малую Азию. Произошёл упадок хозяйства, была забыта письменность.

Источник

На чем писали и рисовали древние греки и римляне?

Искусство Древней Греции: как рассказать о нем ребенку

Улла Штойернагель журналист, популяризатор науки, основатель «Детского университета» в Тюбингене

Ульрих Янссен журналист, популяризатор науки, основатель «Детского университета» в Тюбингене

Для родителей, которые не привыкли отмахиваться от своих любознательных дошкольников и младших школьников, детские вопросы — самые трудные. В помощь мамам и папам, которые водят своих отпрысков по музеям, показывают античные статуи и рассказывают об искусстве Древней Греции и Рима, авторы книги «Детский университет» собрали ответы на распространенные вопросы детей.

Почему мы не знаем имен античных художников?

Просто у них еще не вошло в привычку подписывать свои произведения. На античных статуях только иногда есть имя автора. Возможно, это потому, что в те времена нередко несколько мастеров в одной мастерской работали сообща. Так что часто статуи и не были индивидуальными произведениями.

Одного из скульпторов, имя которого до нас дошло, звали Фидий. Он создал двенадцатиметровую статую Зевса, которая в древности считалась одним из семи чудес света. А еще Фидий считается строителем самого большого храма на афинском Акрополе, Парфенона. Если бы такой храм решили построить сегодня, в обществе, где нет самой дешевой рабочей силы — рабов, он бы, по приблизительным оценкам, стоил полмиллиарда евро.

Но и в те времена строительство храма, длившееся пятнадцать лет, из‑за дорогих материалов стоило очень, очень недешево. А это значит, что архитектор должен был пользоваться безусловным доверием заказчика.

Но современники поговаривали, что даже сам Фидий не смог воспротивиться искушению — его обвинили в хищении драгоценных строительных материалов. Ему удалось оправдаться, но все же афиняне приговорили Фидия к смерти за оскорбление божества: якобы он поместил на щите статуи богини Афины свой профиль. Ему пришлось выпить чашу с цикутой. Так печально завершил жизнь один из величайших скульпторов древности.

На чем рисовали и писали в Древней Греции

Если в те времена искусство так процветало и было столько талантливых художников, то почему же с тех времен до нас почти не дошло картин? Неужели в Античности еще не умели рисовать или писать маслом?

Конечно, умели. Только вот бумаги, которую сейчас безжалостно марают в огромных количествах, на которой миллионы людей что‑то калякают и рисуют замечательные картины, еще не было, а изготовление пергамента или папируса было делом очень трудоемким. Поэтому для рисования использовали другие материалы, прежде всего — как это странно ни звучит — керамические вазы.

Иногда наброски просто делали на дне вазы или выцарапывали что‑то на слегка влажном куске глины. А еще использовали деревянные дощечки, покрытые тонким слоем воска. Именно восковые таблички были основным материалом для письма в гимнасиях.

Античные книги выглядели совсем не так, как современные. Они были не прямоугольные, а в виде свитка, вроде рулона бумажных полотенец. Делались они из папируса, египетского травянистого растения. Его стебель разрезали вдоль, раскладывали узкие полоски рядом вдоль и поперек и спрессовывали их в тонкие листы. А эти листы потом склеивали друг с другом растительным соком, и получались свитки до десяти метров длиной. Читали (то есть скатывали) их не сверху вниз, а слева направо.

Примерно с начала II века до н. э. все больше используется пергамент, который тогда вовсе не выглядел как всем известная бумага для выпечки, а делался из тончайшей кожи и не был таким прозрачным, через него не получилось бы ничего перерисовать. Главным преимуществом этого материала было то, что на нем можно писать с двух сторон, сшивать страницы и потом их перелистывать.

Сколько работы нужно проделать, прежде чем написать что‑нибудь! Поэтому уже в Античности перерабатывали и использовали свитки повторно. Старый текст просто соскребали и поверх писали новый. Новые мысли появлялись быстрее, чем материал, на котором их можно было записать.

Как отливали из бронзы греческие статуи

Для читателей и библиотек позднейших эпох такой способ повторного использования писчего материала скорее печален. Так же, как для музеев плохо то, что бронзовые статуи часто переплавляли. И самое печальное, что материал этот шел не на новые, еще более красивые и величественные статуи, а на военные орудия.

Бронза — плавкий металл, поэтому статуи из него не вытесывали, а отливали. Как наливают в формочку желе, остужают, переворачивают и на тарелке оказывается фигурка — знает каждый ребенок. Но где найти огромную форму в виде голого атлета?

Конечно, нигде. Поэтому греки придумали другой способ. Сначала изготавливали основу из металлического каркаса и глины, потом наносили тонкий слой воска и из него вылепляли уже точную копию бронзовой статуи. Потом фигуру снова покрывали глиной. Затем эту трехслойную модель нагревали, и воск таял. Образовавшуюся пустоту между сердцевиной и глиняной оболочкой заполняли горячей, расплавленной бронзой.

Все это имело один существенный недостаток. Можно было бы подумать, что такой способ изготовления очень удобен для тиражирования скульптур. Но у греков это, к сожалению, практически никогда не получалось. Так как бронзовый слой получался таким же тонким, как восковой, глиняные оболочки каждый раз приходилось разбивать. Часто фигуры отливали не в единой форме, а по частям, а потом соединяли. Только римлянам удалось овладеть техникой отливки настолько, что стало можно создавать несколько статуй с помощью одной формы.

Рельеф — неоконченная статуя?

Итак, в Античности образы рисовали на керамике, отливали из бронзы или ваяли из камня. Среди скульптур были не только статуи, которые можно рассматривать со всех сторон, но и такие, которые как будто проступают из камня. Называются они рельефами.

Выглядят рельефы как статуи, в процессе работы над которыми скульптор вдруг потерял желание их заканчивать или заказчик внезапно решил заплатить только половину оговоренной суммы. То есть скульптор обрабатывал только переднюю сторону камня, а заднюю оставлял гладкой.

Но объясняется возникновение рельефов все же иначе: ими как изысканными украшениями облицовывали здания. Фриз с рельефом выглядит примерно как ожерелье под самой крышей. В античной Греции строили не только много, но и роскошно — нужно было как‑то умасливать богов.

Особенно важны для поддержания их хорошего настроения были храмы. Они, собственно, и нужны были только для того, чтобы почитать и ублажать богов. В храмах ставили отдельные скульптуры, а на стенах и фронтоне под скатом крыши размещали рельефы с изображением известных сюжетов. Тут и там можно было увидеть битвы и подвиги героев и богов.

Истории эти в античности были прекрасно известны, так что никому не приходилось долго ломать голову, к примеру, кто это изображен во славу богини Афины. Как сегодня мы многое знаем о частной жизни звезд, так тогда люди наизусть знали подробности жизни героев греческих мифов.

Чем древнеримские статуи отличались от греческих

Это сейчас произведение искусства всегда связано с именем автора и все превозносят выдающиеся качества оригинала, а Античность полна копий и подражаний подражаниям.

Уже греки друг друга копировали, потому что много путешествовали и из путешествий привозили новые идеи. Римляне, во втором веке до н. э. захватившие все Средиземноморье, включая Грецию, тоже очень заинтересовались греческими статуями. Римские мастера стали их копировать, учились у греческих скульпторов, а те кое‑что перенимали у них.

В римском искусстве лицо играло бо́льшую роль, чем у греков. Римляне придавали статуям гораздо больше личного, портретного сходства, поэтому иногда к телу греческой статуи приставляли римскую голову. Так на смену греческому идеализму, то есть изображению идеальных существ, пришел римский реализм.

Может показаться, что всегда можно легко отличить греческую скульптуру от римской. Но это вовсе не так: даже археологам это подчас дается тяжело.

Иногда о происхождении больше говорит не сама фигура, а, например, то, как она закреплена. Римские скульпторы делали своим произведениям больше опор, больше видимых поддержек, потому что их основным материалом был тяжелый мрамор. Когда они ваяли из камня копии более легких бронзовых статуй, им приходилось закреплять их на месте с помощью дополнительных приспособлений. Археологам это очень помогает определить время создания статуи.

Греческая и римская Античность до сих пор оказывает большое влияние на все европейское искусство. В эпоху Возрождения снова начали копировать скопированные римлянами греческие статуи и ваять свои, подражая Античности. Именно тогда появилась одна из скульптур, считающихся шедевром мирового искусства, — «Давид» работы Микеланджело. И изображен он, разумеется, так, как бы его изобразили в Древней Греции, — обнаженным.

Источник

Письменность в Древней Греции

На рубеже 3 и 2 тысячелетий на острове Крит появилось иероглифическое письмо. В середине 2 тысячелетия оно было вытеснено линейным письмом. После захвата острова племенами дорийцев критская письменность исчезла, и ученые до сих пор не могут ее расшифровать.

Собственно греческая письменность появилась примерно в 9-8 вв. до н.э., возможно, она была создана на основе финикийской письменности. Древнейшие из найденных образцы греческой письменности датируют 8-7 вв. до н.э. Каждый символ греческого алфавита обозначал одну букву, отдельные символы появились и для обозначения гласных.

В древнегреческом языке можно выделить восточный и западный разновидности письма. Восточно-греческое письмо стало основой классического древнегреческого письма, а также византийского, коптского, кириллического, армянского письма. Западно-греческое письмо позднее преобразовалось в этрусское, латинское и древнегерманское.

В 5-4 вв. до н.э. греческий алфавит состоял из 27 букв. Первоначально писали на камне, металле, глиняных изделиях, в 4 в. до н.э. в Греции появился папирус, во 2 в. до н.э. был изобретен пергамент – материал для письма из кожи животных. На пергаменте писали красками и кисточками. Древнегреческие книги представляли собой свитки из склеенных листов папируса или пергамента. Свитки скручивали в трубочку и хранили в цилиндрических футлярах или специальных сосудах.

Источник

Чем писали в греции

Прежде чем приступить к рассмотрению коммуникации в полисах, стоит бросить взгляд на века, предшествовавшие образованию этих сообществ. Мы увидим, как между XVI и XIV вв. до н.э. возникла утерянная впоследствии письменность, служившая совсем не тем целям, что алфавит в полисе. Мы откроем для себя зарождавшийся на глазах Гомера мир, где слову придавалось особое значение, где появлялись начатки общественных собраний, от чего недалеко и до полисной коммуникации.

Рождение письменности

Первые тексты (линейное Б)

Письменность в Греции зародилась между XVI и XIV вв. до н.э. — более точная датировка, увы, невозможна. Многие тысячи текстов донесли до нас глиняные таблички, во множестве обнаруженные в континентальной Греции и на Крите на протяжении XX в.; имеется также несколько фрагментов надписей на сосудах. Честь открытия ранних письменных памятников принадлежит двоим: сэру Артуру Эвансу, археологу, впервые раскопавшему глиняные таблички, и Майклу Вентрису, увлекавшемуся древностями архитектору и шифровальщику военного времени, который в 1952 г. расшифровал их содержание.

До тех пор самыми ранними греческими текстами считались поэмы Гомера, т.е. произведения, которые в настоящее время принято датировать VIII в. до н.э. Невозможно было представить, чтобы на греческом языке писали до «Илиады» и «Одиссеи». Сами древние эллины не сомневались в том, что письменность к ним пришла от финикийцев. Впрочем, археологам и филологам тоже понадобилось немало времени, чтобы понять, что только что открытые таблички «говорят по-гречески»: и в самом деле, их система письма отличалась от заимствованной у финикийцев алфавитной, которой записывали произведения Эсхила или Платона. То было неизвестное письмо, которое Эванс назвал «линейным Б», поскольку оно располагалось вдоль реальной или воображаемой линии, проведенной слева направо и, видимо, происходило от линейного А — критского письма, названного так тем же археологом. Только через пятьдесят два года после открытия табличек Майкл Вентрис показал, что за неизвестным письмом скрывался греческий язык.
Линейное Б, первая греческая система письма, содержит три категории знаков: идеограммы, фонетические знаки и детерминативы (например, штрихи, указывающие на словоразделы). Фонетических знаков насчитывается двадцать восемь; каждый из них обозначает слог, состоящий либо из одного гласного, либо из гласного в сочетании с согласным, — отсюда и часто употребляемое по отношению к этой письменности наименование «силлабарий»1. Линейное Б в основе своей фонетическое, поскольку идеограммы, изображающие те или иные объекты, занимают в нем второстепенное положение, гораздо проще синхронных письменностей Египта или Двуречья. Можно сказать, что оно находится на полпути между идеографическими системами и существовавшими тогда алфавитами, со своими двадцатью двумя—двадцатью четырьмя буквами, представ-

лявшими собой наиболее экономичную систему письма. Судя по тому, что этот силлабарий не приспособлен ни к фонетической структуре, ни к слоговой организации греческого, изобретен он был для иного языка: так, обычное в греческом (например, в слове hippos — конь) конечное s в линейном Б не обозначается, поскольку не образует слога.
Каково же происхождение линейного Б? Оно создано на основе линейного А, еще не расшифрованного критского письма, приспособленного первыми греками к нуждам своего языка. Возникает оно в микенскую эпоху, названную так не потому, что Микены были столицей соответствующей цивилизации, а потому, что это один из важнейших и притом наиболее известный памятник того времени. Крупные административные центры, обычно называемые «дворцами», управляли тогда окружающими их землями и одновременно руководили экономической, военной и религиозной жизнью страны. Крупные бюрократические образования брали на учет все ресурсы на подконтрольных территориях.
Именно в таком контексте и зародилась греческая письменность. Она возникла не для того чтобы наладить общение — литературное или религиозное — между различными членами общества, но для сугубо экономических нужд, чтобы прийти на смену памяти. В самом деле, «дворцы» управляли все более и более ценным движимым и недвижимым имуществом, контролировали материальные ресурсы целых регионов. Роль их заключалась по большей части в том, чтобы запасать в огромных кладовых самые разные продукты, а затем приступать к их перераспределению. Необходимо было постоянно следить за продуктовыми выдачами тем, кто работал на государство, знать, как обстоит дело с налогами, которые деревни выплачивали дворцу, и т.п. На этой стадии одной памяти дворцовых управителей не хватало: нужно было найти надежное сред-

ство для подробного учета всех ресурсов, обзавестись архивами. Отсюда и заимствование кругами, близкими к микенским дворцам, уже существовавшей — и возникшей точно так же, для управленческих нужд, — письменности.
Писавших линейным Б и понимавших его было явно не больше сотни. То были высшие должностные лица основных микенских царств, а также писцы, обновлявшие документацию. Письмо это удивительно единообразно и в том, что касается графики, и в лексике, и по содержанию, хотя таблички находят на весьма отдаленных друг от друга в пространстве и во времени памятниках. Подобное единство подкрепляет гипотезу о том, что линейное Б функционировало в узком кругу дворцовых управленцев.
Итак, изначально письменность — орудие в руках властей предержащих: ее обладатели способны сохранить следы того, что давным-давно изгладилось из памяти. Они могут следить за оборотом ресурсов и даже доверять другим управление своими необозримыми владениями. Тот же феномен параллельно существовал, скажем, в Египте и Месопотамии, причем о заимствовании речь не идет, поскольку эти регионы географически и хронологически слишком далеки.
Из первых письменных памятников до нас дошли, помимо нескольких надписей на сосудах, глиняные таблички, найденные в Кноссе, Микенах, Тиринфе, Пилосе и Фивах, крупных административных центрах того времени. Таблички сохранились благодаря тому, что были прокалены пожарами, уничтожившими в конце XIII в. до н.э. микенские дворцы. Большинство их относится к одному году, непосредственно предшествовавшему разрушению зданий. Они фиксируют мельчайшие детали повседневного учета: приводятся списки различных продуктов и сырья (растительное масло, шерсть), животных, колесниц и колес, относительно которых указывается, в хорошем ли они состоянии или же непригодны к употреблению.

Материал для этой документации — глина — был одновременно экономичным, поскольку доступное сырье имелось в изобилии, и практичным, поскольку содержание никогда не обжигавшихся табличек было легко изменить. Есть все основания полагать, что таблички были временными документами, с которых снимались копии на других материалах, например папирусе или пергаменте. Если ни папирусы, ни пергамента до нас не дошли, то единственно потому, что почва Греции не способствует их сохранению. Случайно сохранились, таким образом, только тексты, которые местные власти намеревались уничтожить.
Может показаться удивительным, что от микенского периода не дошло иных видов письменных памятников. Ни в одном тексте не упоминается международная торговля между «дворцами» микенского мира или между этим миром и Египтом и Двуречьем. По наиболее правдоподобному объяснению подобная информация хранилась на других носителях, пергаментах или папирусах, которые не сохранились по уже упомянутым причинам.
Писались ли линейным Б другие тексты, чей след потерян, и прежде всего литературные? Такое предположение выдвигается, но кажется маловероятным. Если бы этот силлабарий и в самом деле был письменностью, служившей нуждам культуры, нельзя было бы не обнаружить текстов линейным Б на иных носителях: сосудах, статуях, украшениях. Однако из более чем четырех тысяч обнаруженных к настоящему времени надписей лишь четыре не имеют отношения к управлению.
Разрушившие дворцы пожары унесли с собой и систему линейного Б. Гибель величественных сооружений, долгое время приписывавшаяся «вторжениям дорийцев», явно была следствием целой серии массовых миграций. Так или иначе, после XII в. до н.э. и до возникновения греческого алфавита никаких письменных памятников созда-

но не было. Вызванное к жизни экономическими потребностями письмо ушло в небытие вместе с породившей его социально-экономической организацией: предназначенное для сохранения архивов, оно угасло, когда отпала необходимость в учете имущества. Утрате письменности способствовало и то, что узкий круг «письмоводителей» потерял связь с властью.

Алфавит

Письменность исчезла по меньшей мере на три столетия, период, который историки нарекли «темными веками» не потому, что он ознаменовался упадком, а потому, что от него до нас не дошло ни единого письменного памятника. Соответственно, говорить о коммуникации, как и о прочих видах человеческой деятельности в то время, сложно. Однако через несколько веков после уничтоживших дворцы пожаров письмо появляется вновь, на этот раз в виде алфавита, от которого произошли современные европейские письменности.
Греки часто приписывали честь создания своего алфавита мифическому изобретателю: столь необычайное открытие мог, на их взгляд, совершить лишь тот, чьи способности ставили его выше остального человечества. Так, Стесихор в середине VI в. до н.э. считал творцом алфавита Паламеда, изобретательного аргосского героя; Эсхил в V в. до н.э. думал о Прометее, который наряду с прочими полезными человеку умениями «измыслил и сложенье букв / Мать всех искусств, основу всякой памяти»2. Критский писатель Досиад в III в. до н.э. полагал, что это великое открытие было сделано (разумеется, на Крите) Музами, вдохновленными самим Зевсом. Упоминалось в связи с изобретением алфавита и имя Гермеса.

Ко всем упомянутым — разумеется, сугубо легендарным — традициям можно добавить еще одну, на сей раз имеющую исторические основания: традицию, возводящую греческий алфавит к финикийскому. Наиболее четкую ее формулировку мы встречаем у Геродота, хотя зародилась она явно задолго до него. Согласно Отцу истории и его предшественникам, посредником между финикийцами и греками явился Кадм:\ сын Агенора, царя финикийцев. Этот герой отправился на запад в поисках своей сестры Европы, похищенной Зевсом, принявшим образ быка. Вот что говорит историк:

А финикияне эти, прибывшие в Элладу с Кадмом. поселились в этой земле и принесли эллинам много наук и искусств и, между прочим, письменность, ранее, как я думаю, неизвестную эллинам. Первоначально у кадмейцев письмена были те же, что и у остальных финикиян. Впоследствии же вместе с изменением языка постепенно изменилась и форма букв. В то время из эллинских племен соседями их были в большинстве областей ионяне. Они переняли от финикиян письменность, изменили также по-своему немного форму букв и назвали письмена финикийскими (что было совершенно справедливо, так как финикияне принесли их в Элладу). И мне самому пришлось видеть в святилище Аполлона Исмения в беотийских Фивах кадмейские письмена, вырезанные на нескольких треножниках и большей частью сходные с ионийскими 4.

Время появления в Греции алфавита служило предметом жарких споров. Назывались самые разные даты, от XV до VIII в. до н.э. В настоящее время, однако же, твердо установлено, что алфавит не мог быть воспринят греками ранее IX в. до н.э. Первые посвятительные надписи и надписи на сосудах и черепках относятся к VIII в. до н.э.; именно этим обстоятельством аргументируют свою позицию

сторонники поздней датировки. Для прочих аргумента а silentio, основанного на отсутствии документов, недостаточно: как мы видели на примере микенской эпохи, письменные тексты на непрочных материалах вполне могли исчезнуть бесследно. В то же время первые сохранившиеся тексты происходят из разных областей греческого мира и свидетельствуют о наличии уже достаточно далеко разошедшихся местных разновидностей письма. Если, как обычно предполагается, эти разновидности восходят к общему источнику, для их эволюции было необходимо определенное время.
Одним словом, все более или менее сходятся в том, что алфавит в Греции появился grosso modo5 в IX—VIII вв. до н.э. Но греческий алфавит возник в результате определенных изменений финикийского письма. Где же восприняли это письмо греки? Где внесли в него изменения? В самой ли Греции или на побережье Финикии? На ионийских берегах? На Родосе, на Крите или на острове Фера? Выдвигаются самые противоречивые гипотезы, при том, что в их поддержку или опровержение нет никаких археологических или литературных данных.
Так или иначе не приходится сомневаться, что финикийское письмо было заимствовано в одном-единственном месте греческого или финикийского мира, поскольку изменения, которые претерпел финикийский алфавит, прежде чем стать средством транскрипции греческих слов, не могли повсюду возникнуть независимо. Из этого единственного места, названия которого мы никогда не узнаем, алфавит постепенно распространился и принял различные формы.
Побудительные мотивы заимствования алфавита нам тем более не известны. Поскольку отношения греков и финикийцев были в основе своей торговыми, ученые давно предположили, что алфавит был воспринят именно из

коммерческих соображений. Убедившись в преимуществах, которые их финикийские контрагенты извлекали из этой техники коммуникации, греки ее у них позаимствовали. Однако же ни одна из дошедших до нас ранних надписей не имеет отношения к торговле. Тем более не объясняют коммерческие нужды немаловажных изменений, внесенных в финикийское письмо.
Что же это были за изменения? Названия букв остались по большей части теми же, с той лишь разницей, что значимые для финикийцев слова «алеф» (баран), «бет» (дом), «гимель» (посох) и т.п. превратились в альфу, бету, гамму и прочие наименования, никаких ассоциаций, кроме буквенных, у эллинов не вызывавшие. Алфавитный порядок также в основном следует финикийскому. Прежней осталась и форма знаков, однако с определенными, в том числе и локальными, модификациями: некоторые буквы оказались отображены зеркально, другие (например, альфа) повернуты на 90°, форма одних упрощена, других, напротив, усложнена.
Самым важным нововведением стало появление системы передачи гласных. В финикийском, как в большинстве семитских языков, носителями смысла являются согласные, составляющие неизменяемый каркас корня, от которого образуются однокоренные слова; гласные, соответственно, на письме не обозначаются. Напротив, грекам, говорившим на индоевропейском языке, гласные были важны не меньше согласных. Именно по этой причине эллины ощутили необходимость упрочить обозначение гласных на письме, для чего придали пяти согласным или полугласным финикийским знакам, в которых не нуждались, значение гласных. То были «алеф» (а), «хе» (е), «йод» (i), «айин» (о) и «вав» (и). Все они в греческих диалектах соответствуют одним и тем же звукам, из чего следует, что этим решительным преобразованиям мы обязаны неболь-

шой группе, может быть даже, как считали древние, одному человеку.
Прочие нововведения не столь важны. Грекам пришлось избавиться от лишних сибилянтов (в финикийском их было четыре, а в греческом всего два — s и zd/dz) и добавить знаки для придыхательных ph и kh, а также сочетаний ps и ks. Эти модификации не были единовременными и различались в разных областях Греции.
Принесенный в Грецию финикийский алфавит подвергался изменениям на протяжении всей архаической и большей части классической эпохи, пока в IV в. до н.э. не был унифицирован. Все началось с того, что Афины в 403 г. до н.э., в архонтство Эвклида, заимствовали милетский алфавит, более изощренный, чем аттический6. Мало-помалу примеру Афин последовали все греческие полисы.
Вначале греки, как и финикийцы, писали справа налево — особенность, характерная для большинства семитских письменностей. Кроме того, они применяли бустрофедон — систему письма, при которой строки без разрывов шли справа налево и обратно, подобно бороздам в поле. На последнее обстоятельство указывает этимология слова, состоящего из bous — бык и глагольного корня strephein — поворачивать.
Появление в Греции алфавита часто считали революцией, которая одномоментно изменила образ мыслей, породила рационализм и способствовала демократии. Следует, однако, воздерживаться от слишком упрощенных подходов: как подчеркивается в ряде недавних исследований, письменность — и алфавит в особенности — возникает в обществе, уже функционирующем по своим законам. Все, таким образом, зависит от того, как используется новая техника коммуникации, от того, каким способом ее интегрируют в уже существующие формы мысли и деятельности. В Греции все полисы знали письмо, однако же некото-

рые (как Спарта, от которой до нас дошло всего семь надписей) демонстративно от него отвернулись. Постараемся прежде всего понять, какие первые применения нашла себе письменность.
Едва ли не раньше всего остального ее стали использовать для маркировки всякого рода предметов с целью обозначить их природу или указать имя владельца. Так, на «кубок Нестора», датируемый примерно 730—720 гг. до н.э., нанесена следующая надпись:

На множестве черепков сохранились в разных видах имена владельцев сосудов или гончаров: «Я принадлежу такому-то» или «Меня сделал такой-то». В первых надписях проявляется удивительное стремление заставить вещь говорить от первого лица. Не в том ли дело, что эти предметы считались до некоторой степени живыми и существовало поверье, что прохожий, прочитав надпись вслух, наделяет их своим голосом?

Помимо указаний на то, что представляет собой изделие, кому оно принадлежит, кто его сделал, письменность использовалась и для посвящения подношений святилищам по формуле «Такой-то посвятил это такому-то богу».
Пометить таким образом некую вещь означало обеспечить ее владельцу, посвятителю или сделавшему ее гончару, определенную известность, поскольку его имя упоминалось и в его отсутствие. Этого-то и не могла обеспечить устная речь, а если и могла, то с большим трудом, через посредника, который бы «озвучил» текст. Надписи обеспечивали и своего рода бессмертие, ведь иначе запечатленные ими имена были бы преданы забвению.
Но тут-то и следует сделать важную оговорку. Нет никакой уверенности в том, что письменное бессмертие сразу же стало котироваться выше того, что обеспечивали передававшиеся сквозь века песни или поэтические произведения. Поэт Симонид, к примеру, с чувством определенного превосходства утверждал, что его стихи будут жить дольше, чем простая надпись. Но кто бы воспел горшечников или владельцев имущества? Мы увидим, что в мире эпической поэзии проводилась четкая грань между имеющими право быть воспетыми — и поименованными — и толпой безымянных. В таком случае обычное граффито, упоминающее имя, могло обеспечить неизвестному, которому не суждено было стать героем поэтического произведения, некую форму бессмертия. И сейчас еще мы видим имена, нацарапанные на деревьях или на стенах часто посещаемых мест.
Вторым важным применением письменности стала практика публичных надписей. Однако же прежде чем приступить к данному сюжету, необходимо сделать отступление о Гомере, чьи поэмы вписываются в рамки «темных веков».

Источник