Чем отличаются задачи летописца и поэта
ГДЗ по литературе 9 класс Зинин часть 1 Из древнерусской литературы
1)Каковы сюжетно-композиционные особенности «Слова о полку Игореве»? В чем смысл авторского противопоставления собственной художественной задачи «замышлению Бояню» во вступлении, «запеве» к поэме
В этом произведении все удивительно и достойно восхищения. Такое впечатление создается благодаря сюжетно-композиционным особенностям «Слова».
Например, одним из главных героев «Слова» являются не только люди, но и сама природа. Перед началом похода она предостерегает князя Игоря дурным предзнаменованием: происходит затмение солнца, и русские дружины оказываются скрытыми тенью. Когда Игорь в итоге терпит поражение, природа тоже не остается безучастной: автор описывает, как исполненная жалости поникла степь, и склонили ветви деревья.
Одним из центральных эпизодов «Слова» является «Плач Ярославны». Ярославна княгиня, жена князя Игоря, ожидающая его возвращения в Путивле. В своем плаче она обращается к природе (ветру, реке, солнцу), молит о спасении князя Игоря, но и упрекает природу за то, что та помогала половцам и погубила русское войско.
Хотя «Слово заканчивается хорошо, героям нужно было преодолеть множество испытаний, чтобы спасти свои жизни и вернуться домой. Постоянно повторяющийся рефрен: «О русская земля! Уже ты за холмом» подчеркивает мотив тоски по родине.
Особую роль в композиции играет вступление: автор вспоминает древнего песнопевца Бояна, но сам не собирается придерживаться его манеры повествования: «Мы же по иному замышленыо эту повесть о године бед», потому что Бояну было свойственно восхваление князей, а автор «Слова» стремился быть объективным в своем повествовании и собирался рассказывать не только о победах русского войска, но и о бедах.
3) Раскройте роль пейзажа и функцию образов живой и неживой природы в Слове о полку Игореве. Как автор использует прием контраста, описывая природные явления по отношению к выступившим в поход русичами?
В то же время, именно Природа помогает Ярославне не раствориться в своем горе, дает ей надежду на возвращение мужа, поддерживает ее.
И, наконец, следует обратить внимание на то, как все расцветает, оживает, поет, когда Игорь возвращается из плена.
4) Какими средствами создается в поэме собирательный образ русской земли. Прокомментируйте утверждение Д.С Лихачева о том, что Слово о полку Игореве посвящено всей русской земле в целом.
Сравнения: «По русской земле разбрелись половцы, как пардусов выводок» «Скрипят телеги их (половецкие) в полуночи, словно лебеди кричат распуганные» «Высоко взлетаете вы (Мстислав и Роман) на дело важное, словно как сокол на ветрах ширяется».
Тавтология.»Уже невеселое время, братья, настало: уже пустыня силу прикрыла; ни мыслию смыслить, ни думою сдумать, ни очами сглядеть;
Два солнца смеркли, два багряных столпа угасли, а с ними и два молодых месяца
Обращения, «Братьия и дружина! Лучше бы нам быть порубленными, чем даться в полон». «О, сыновья мои, Игорь и Всеволод! Рано вы стали мечами разить Половецкую землю, а себе искать славы!» «Ты, галицкий князь Осмомысл Ярослав, высоко ты сидишь на престоле своем златокованом!» » О, стонать тебе, земля Русская, вспоминая времена первые и первых князей!» «Ты, Игорь-князь! Не мало тебе величия, а Кончаку нелюбия, Русской земли веселия!» «А ты, Мстислав и смелый Роман! Храбрая мысль носит ваш ум на подвиги».
Метафоры. Метафоры: «Растекался мыслию по древу, серым волком по земли, сизым орлом под облаками», «Скача соловьем по мысленну древу, взлетая улом под облаки, свивая все славы всего времени» (Боян), «Кровавые зори свет поведают, черные тучи идут с моря, хотят прикрыть четыре солнца» (вместе перед опасностью), «Ваше храброе сердце + в жестоком булате заковано и в буйстве закалено! То ль сотворили вы моей серебряной седине!»
Перед нами русская чувствующая природа, родные края и люди храбрые, мужественные, порой ошибающиеся, но неизменно храбрые и искренние. Думается, что неизвестный автор показал нам известное историческое событие, пронеся его через свое сознание и душу.
И “Слово о полку Игореве” посвящено всей Русской земле в целом. Автор рисует ее обширные пространства, такие как половецкая степь, “синее море”, Дон, Волга, Днепр, Донец, Дунай, Западная Двина, Рось, Сула, Стугна, Немига и многие города. В бескрайних просторах Руси могущество героев “Слова…” приобретает необыкновенные размеры: Владимира I Святославича нельзя было пригвоздить к горам киевским, галицкий Ярослав “подпер горы Венгерские своими железными полками, заступив королю путь, затворив Дунаю ворота”. В радостях и печалях русского народа принимает участие вся русская природа: солнце тьмою заслоняет путь князю – предупреждает об опасности, Донец стелет бегущему из плена Игорю зеленую постель на своих серебряных берегах, одевает его теплым туманом, сторожит гоголями и дикими утками. Перед битвой с половцами “кровавые зори свет возвещают; черные тучи с моря идут, хотят прикрыть четыре солнца, а в них трепещут синие молнии.
Быть грому великому, пойти дождю стрелами с Дона великого… Земля гудит, реки мутно текут, прах над полями несется.” А после поражения войска Игоря широкая печаль течет по Руси. Широкий простор природы ощущается и в плаче Ярославны. Ярославна обращается к ветру, веющему под облаками, лелеющему корабли на синем море, к Днепру, который пробил каменные горы сквозь землю Половецкую и лелеял на себе Святославовы ладьи до Кобякова стана, к солнцу, которое для всех тепло и прекрасно, а в степи безводной простерло жгучие свои лучи на русских воинов, жаждою им луки скрутило, истомою им колчаны заткнуло. Русская земля для автора – это не только природа и города, а это еще и ее народ.
В своем произведении он говорит о горе всего русского народа после поражения Игоря. Войско Игоря – это прежде всего русские люди. Они идут на половцев, чтобы постоять за свою Русскую землю, не жалея своих жизней.
Автор в своем произведении смог объединить и русскую природу, и русских людей, и русскую историю. Он призывает защищать свою родину от внешних врагов. Это произведение сыграло большую роль в развитии древнерусской литературы, оно послужило литературным образцом для создания “Задонщины”. “Слово о полку Игореве” изучалось многими поэтами, историками. Им занимался А. Пушкин, его переводили В. Жуковский, А. Майков, Л. Мей и другие русские поэты.
Это произведение переведено на все славянские и на большинство западноевропейских языков. Значение “Слова…” особенно велико для нас еще и потому, что оно является живым и непререкаемым свидетельством высоты древнерусской культуры, ее самобытности, ее народности.
5* Как соотносится в «Слове. » эпическое и лирическое начала? Проанализируйте с этих позиций ритмику поэмы, подбирая соответствующие примеры из текста «Слова».
Произведение «Слово о полку Игореве» отличается своей композицией – в нем плавно сменяют друг друга лирические и эпические темы. Поэтому в нем присутствуют три жанра, а не одно: слово, повесть и песня. Это произошло из-за того, что автор использовал различные художественные средства. Рассмотрим, как в «Слове соотносятся лирическое и эпическое начала. Во-первых, излагая историю неудачного похода князя на половцев, автор охватывает события русской жизни за полтора столетия, то есть ведет повествование, что является отличительной чертой эпоса. Он рассказывает о двух сражениях князя Игоря на половцев, второе из которых оказалось неудачным: на третий день битвы «пали знамена Игоревы», также и о том, как правитель попал в плен и как вскоре вернулся на родину с помощью сил природы. Во-вторых, в произведении присутствует множество лирических отступлений, таких как воспоминания о битвах времен Олега, рассуждения о прошлом, настоящем и будущем, собственные волнения за судьбу государства. То есть повествование сопровождается собственной оценкой автора, что является особенностью лирики. В-третьих, нельзя не отметить лирический центр произведения – плач Ярославны. Здесь нам открывается внутренний мир героини, ее переживания за мужа и его войско, мольбы природе о помощи. Можно сказать, что психологизм в изображении Ярославны также отвечает жанровому определению лирического начала. Таким образом, совокупность эпического и лирического начал позволили автору создать цельное, многоплановое и новаторское для своего времени произведение. В нем художественная форма помогает полнее выразить основную идею – идею единства Руси.
Не лепо ли ны бяшеть, братие,
начяти старыми словесы
трудныхъ повестий о пълку Игореве,
Игоря Святъславича?
Так начинается главное произведение средневековой Руси. И по сей день неизвестный автор или авторы подводит нас к истории о Русской земле, её воинах и князьях – о Древнерусском государстве двенадцатого века.
«Слово о полку Игореве» является произведением, в котором можно отыскать черты разных жанров. Однако сама история есть не что иное, как героическая поэма. Вступление, оно же экспозиция, повествует нам о некоем песнопевце Бояне, который любил приукрашивать события. Автор же «Слова…» желает поступить иначе и описать историю с максимальной достоверностью:
«А воспеть нам, братия, его –
В похвалу трудам его и ранам –
По былинам времени сего,
Не гоняясь в песне за Бояном»
Затем следует первая часть произведения, содержащая в себе завязку: выступление в поход дружины князя Игоря.
«Стонет, братья, Киев над горою,
Тяжела Чернигову напасть,
И печаль обильною рекою
По селеньям русским разлилась».
***
1) «Дятлы, Игоря встречая,
Стуком кажут путь к реке….»
2) «…Страж ему был гоголь над водою.
Чайка князя в небе стерегла».
В конечном итоге Игорь возвращается в Киев, где ему воздают хвалебную песнь.
Теперь перейдём к проблематике.
«…А князья дружин не собирают.
Не идут войной на супостата,
Малое великим называют
И куют крамолу брат на брата». –
Вот какие слова ставит автор после поражения дружины Игоря. Поэт обличает русских князей в малодушии и глупости. Вместо объединения – единственного пути спасения Руси, они устраивают междоусобицы за клочки земли. Не видя дальше своего носа, такие князья разрушают страну, поэтому позже автор оформит призыв к единению как кульминационную часть поэмы – «Золотое слово» Святослава.
Патриотизм. В поэме двенадцатого века он является ещё одной проблемой – вопросами для размышления. Кто есть патриот? В чём выражается любовь к Родине? Почему люди защищают или разрушают своё Отечество? Что такое Родина? Ответы на эти вопросы мы не получим в «Слове…». Однако нам показывают бедственное положение раздробленного государства и отношение некоторых людей к этому. Мы видим храбрых воинов и правителей, что отстаивали честь своей Родины в боях, любовь народа к своим князьям и князей, не прекращающих усобицы. Мы видим Русь, которую нам любезно показывает патриот своего государства – человек, интересующийся и переживающий за судьбу своей страны. Тем не менее, автор не обеляет князя Игоря. Поэт поднимает вопросы гуманизма, когда показывает страдавший и скорбевший по своим родным народ:
«Здрава князи и дружина,
побарая за христианы на поганыя плъки!
Княземъ слава и дружине!
Аминь».
7. Раскройте роль поэтических средств в художественной структуре «Слова. ». Какова функция сравнений, эпитетов, метафор, психологического параллелизма и т. п. в конкретных эпизодах
поэмы? Приведите соответствующие примеры.
Во-первых, роль художественных средств в поэтической структуре, а вопрос: С помощью огромного кол-ва эпитетов, олицетворений, метафор, автор показывает, что Игорь, хоть и говорил, что делает все на благо Руси, но на самом деле просто хотел славы, что его и погубило. Фактически он ломает работающие часы, чтобы исправив их, показать, насколько он крут. Это нормальное явление, но когда за это гибнет бешенное кол-во людей, это уже не норм.
Основной смысл Слова, в том, чтобы заставить русь объединится, перед лицом внешнего агрессора.
Слово писалось для людей, в памяти которых еще сохранились воспоминания о тех событиях, поэтому автор не конкретизирует, а говорит расплывчато.
8*. Как сочетаются в поэме элементы языческой и христианской
культуры? Охарактеризуйте с этих позиций образ автора
в «Слове о полку Игореве».
Чем отличается баллада от летописи в песне о вещем Олеге
Вопросы и ответы к балладе А. С. Пушкина «Песнь о вещем Олеге»
Баллада — лирическое стихотворение с напряженным и острым сюжетом. В основе пушкинского стихотворения драматический сюжет о предсказании князю Олегу смерти от его верного коня и гибели князя. Читатель с интересом следит за напряженным развитием событий, сопереживает герою баллады. Колорит произведения мрачный и таинственный, он достигается часто используемым в балладах стихотворным размером — амфибрахием, обусловлен образами и событиями «Песни…».
Описание князя и кудесника построено на образных определениях-эпитетах. Князь Олег назван в балладе «вещим», т. е. мудрым, знающим то, что другим знать не дано. Он всемогущ, ему все подчиняются. За буйный набег хазар князь мстит жестоко и беспощадно.
Кудесник наделен всевидением, таинственной силой, которая вдохновляет его («вдохновенный кудесник»); он подчинен лишь воле богов, но не князю («покорный Перуну старик одному»), старец мудр, независим и смел.
Князь понимает духовную высоту кудесника, и потому называет его «любимцем богов» и спрашивает о будущем. Но все-таки обращается к нему снисходительно, призывая не бояться его княжеской власти и обещая вознаграждение.
…Открой мне всю правду, не бойся меня: В награду любого возьмешь ты коня. Кудесник спокойно и гордо отвечает: Волхвы не боятся могучих владык, И княжеский дар им не нужен. Правдив и свободен их вещий язык И с волей небесною дружен…
Резкая оценка Олега прозвучала, когда он узнал, что конь «почил непробудным… сном». Горе князя рождает гнев и горечь, он упрекает кудесника и себя за то, что поверил в предсказание.
В строфах «Песни…» первая строка рифмуется с третьей, вторая — с четвертой (перекрестная рифмовка); пятая — с шестой строкой зарифмованы парной рифмовкой. Такой способ рифмовки (абабвв) выдержан во всех строфах баллады, что придает пушкинскому повествованию цельность и стройность.
Летописный источник — проза, баллада Пушкина — стихотворный текст. Художественное воплощение событий в балладе более ярко и выразительно (в тексте много эпитетов, метафор, олицетворений), потому что автор баллады не только сообщает о событии, но и стремится создать у читателя определенный образ, выразить свое отношение к герою.
Сюжет об Олеге в летописи очень краток, описания Пушкина развернуты, выдержаны в торжественном, высоком стиле. Поэт использует многие бытовые и исторические реалии из летописи. Характер героя в пушкинском повествовании иной. Летописный Олег мало переживает разлуку с конем, его тревожит только исполнение предсказания. И увидеть кости коня он хочет, чтобы убедиться, что предсказание оказалось неверным. Пушкинский Олег страдает от разлуки с конем, он называет коня другом и сожалеет о том, что ему не суждено быть похороненным вместе с боевым товарищем.
План отрывка из летописи
Вот как может выглядеть пересказ летописного эпизода.
Рассказ о том, как погиб вещий Олег, мне запомнился уже при знакомстве с летописью. Сама легенда о его гибели поэтична и загадочна. Когда же о ней рассказал великий поэт, то исторический эпизод превратился в произведение высокой поэзии. Поэт заставляет нас судить и о времени, и о судьбе человека. При этом нам становится ясным его собственный взгляд на безостановочный бег истории, его согласие с тем, что нельзя отвратить неизбежное.
Особенности баллады
При создании баллады, автор руководствуется либо историческим событием, которое его вдохновляет, либо фольклором. В таком жанре редко присутствуют специально выдуманные персонажи. Людям нравится узнавать понравившимся им ранее героев.
Баллада, как литературный жанр имеет следующие особенности:
Таким образом, мы разобрались со спецификой данного литературного жанра и дали определение, что такое баллада.
Образ князя Олега в летописи
Есть очень важный эпизод, который послужил для поэтов будущих поколений источником их творчества. Этот эпизод рассказывает о реальном русском князе Олеге, жившем в конце IX века. Это языческий князь. Он жил до того, как Владимир решил крестить Русь. Именно Олег решил объединить земли, он создал то, что мы называем Киевской Русью. Среди его подвигов было взятие Константинополя – столицы Византии, раньше этот город назывался Царьград. Был знаменитый рассказ о том, как Олег прибил свой щит на воротах города. Это был знак победы. Об Олеге говорится в следующей тональности:
И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и помянул Олег коня своего, которого когда-то поставил кормить, решив никогда на него не садиться. Ибо когда-то спрашивал он волхвов и кудесников: «От чего я умру?» И сказал ему один кудесник: «Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь, от него тебе умереть!»
И дальше в таком же темпе. Летописцы люди спокойные, они всегда смотрят на происходящее через призму вечности. Автор рассказывает, как Олег велел поставить в стойло своего коня, чтобы не умереть от него. Спустя годы князь поинтересовался о том, где его конь, и посмеялся над предсказанием волхва. Велел привести его на могилу умершего коня. Из черепа коня выползла змея ужалила князя, и он умер. Сбылось предсказание кудесника: «князь умер от коня своего». Никаких эмоций летописец по этому поводу не испытывает. Так было, и летописец зафиксировал историю.
Не раз Александр Сергеевич Пушкин обращается в своем творчестве к исторической тематике. Поэта интересует прошлое России, его связь с настоящим. Обращается он и к летописным источникам и пишет произведение «Песнь о вещем Олеге».
Сказание А.С. Пушкина – поэтическое переложение сохранившейся в летописях легенды о смерти киевского князя Олега от собственного коня, предсказанная жрецом славянского бога Перуна. В летописи рассказывается о победе Олега над столицей империи Константинополем, которую русские назвали Царьградом, о княжении в Киеве тридцать три года, о предреченной волхвом смерти князя. Обращаясь к историческим источникам.
А.С. Пушкин дает собственную оценку героям и событиям того времени. Так, в слова «вдохновенного кудесника», который беседует с князем, поэт вложил личное отношение к истинному искусству:
Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен…
Пушкин обогащает летописный язык легенды разными поэтическими приемами, художественно-выразитель
ными средствами. В «Песне о вещем Олеге» появляется множество синонимов, не только называющих волхва,
но и характеризующих его: «вдохновенный кудесник», «заветов грядущего вестник», мудрый старец, «любимец богов». В пушкинском сказании используется множество сравнений, которые делают текст эмоционально-выразительным:
Из мертвой главы гробовая змия
Шипя между тем выползала;
Как черная лента, вкруг ног обвилась,
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.
В отличие от летописи появляется собственно авторское отношение к изображаемому:
Ковши круговые, запенясь, шипят
На тризне плачевой Олега…
Сохраняя стиль летописи, А.С. Пушкин использует старославянизмы, устаревшие формы слов, архаичные синтаксические конструкции:
Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег…
Получается своего рода летописная стилизация. Поэт относит свое произведение к жанру песни. Таким образом, Пушкин также выражает свое отношение к изображаемому: он воспевает князя Олега, его поход на Царьград, судьбоносную кончину.
А.С. Пушкин, взяв за основу летописный источник, создает самобытное поэтическое произведение «Песнь о вещем Олеге».
В А.С. Пушкина встреча двух мудрых людей. Они встретились на границе поля и леса. Обращаешь внимание, когда читаешь произведение, что Олег всегда на открытом пространстве («по полю едет», «над славной главою кургана», «на холме, у брега Днепра), символизирующем ратное поле, поле действия. Кудесник же выходит «из темного леса», места мольбы и гаданий. Оба главных героя произведения – язычники, один предсказывает, другой верит предсказаниям. «Кудесник, ты лживый, безумный старик! // Презреть бы твое предсказанье!». Давно умер не только конь, но и сам кудесник, но пророчество все же сбылось: не ушел князь от предсказанной судьбы. Легендарные имена окружены легендами. Нельзя допустить, чтобы жизнь столь прославленного героя оборвалась обычно, и фантазия людей приукрашивает ее.
Фантазия поэта, родившегося через много веков после описываемых им событий, проводит параллели между волхвами и поэтами, между князьями и царями, предостерегая, заставляя прислушаться к словам вещим. И не тягаться летописи в силе воздействия на сознание с балладой, где каждое слово – образ, западающий в душу. А задача, как у летописи, так и у песни одна: задумайтесь, потомки! Вы только люди, вы не бессмертны.
О работе летописцев. Часть первая.
В специальных работах по истории древнерусского летописания и в массовом сознании давно уже сформировалось весьма своеобразное представление о нравственности древнерусских летописцев. До начала XX века полагали, что летописец, подобно пушкинскому Пимену, писал свой труд, «добру и злу внимая равнодушно, не ведая ни жалости, ни гнева». Он «спокойно зрит на правых и виновных», руководствуясь простым правилом: «Описывай, не мудрствуя лукаво, все то, чему свидетель в жизни будешь…«» Эпическое безразличие создателя летописи поначалу кажется вполне заслуживающим уважения — так оно, видимо, и было для читателя позапрошлого века. Однако нам оно уже не кажется столь уж положительным качеством. Грань, разделяющая равнодушие и бездушие, безразличие к человеку и цинизм, неуловима. Моральная неразборчивость, декларируемая будущим Лжедмитрием и самим Пименом, явно отдает безнравственностью. В отличие от пушкинских персонажей, человек прошлого века знает, к чему приводит «перевод» человеческих жизней в «индифферентные» статистические единицы…
Отношение к труду летописца и нравственной позиции древнерусского книжника изменилось, когда выдающийся знаток летописания А. А. Шахматов в результате многолетних изысканий пришел к выводу, что «рукой летописца управлял в большинстве случаев не высокий идеал далекого от жизни и мирской суеты благочестивого отшельника, умеющего дать правдивую оценку событиям, развертывающимся вокруг него, и лицам, руководящим этими событиями, оценку религиозного мыслителя, чающего водворения Царства Божия на земельной юдоли», а «политические страсти и мирские интересы». Эти слова уже давно стали хрестоматийными. Образ летописца — беспристрастного наблюдателя, казалось, ушел в прошлое. Его сменил ловкий манипулятор фактами, выполняющий «социальный заказ» светского владыки.
Из вывода А. А. Шахматова вырос монументальный образ человека, лишенного каких бы то ни было нравственных убеждений. Он ставит перед собой «чисто мирские — политические — задачи», труд его «полон политическими выпадами» (Д. С. Лихачев). При этом, естественно, «идеология» летописца оказывается связанной только с политическими амбициями того или иного феодального центра, либо с сословными (классовыми) интересами той или иной общественной группы.
События последних лет серьезно поколебали (если не смели вовсе) нравственные ориентиры нашего общества, заставили отказаться от многих устоявшихся взглядов, в их числе и от «партийности» (во всяком случае, в том смысле, который обычно вкладывался в это слово) литературы Древней Руси. Видимо, в связи с этим все чаще и настойчивее (особенно в работах философов и психологов) звучит мысль о том, что летописи не имеют, так сказать, второго плана, плоски по содержанию. Летописец, якобы, просто фиксировал все, что происходило на его глазах. Он «не находит в истории цели, не ставит жизнь народа в некую всемирно историческую связь, не видит в развитии наперед назначенного плана и не содержит представлений о конце истории». Вообще «любые картины грядущего, темные либо светлые, воспринимаются (летописцем) с безразличным доверием».
Все «вернулось на круги своя». Рядом с шахматовским летописцем-прагматиком вновь возник пушкинский летописец-идеалист. Они, как может показаться, совершенно различны. Но это только на первый взгляд. Если внимательнее приглядеться, оба образа поразительно напоминают друг друга.
В самом деле, Пушкин полагал, что летописец абсолютно равнодушен к происходящему. По словам гениального поэта, тот даже занимается своим делом лишь «в часы, свободные от подвигов духовных». Но ведь такое равнодушие граничит с бездушием. Человек, который так относится к происходящему, стоит вне моральных категорий. Такого определения в равной степени достоин и шахматовский летописец-«политикан». Его представления об истине и справедливости не выходят за рамки холодного расчета и соображений сиюминутной выгоды» что также плохо ассоциируется с понятием нравственности. Другими словами, оба образа одинаково аморальны.
Что если так оно и было? Что если летописец, с точки зрения современного нам человека, был действительно безнравственным типом? В принципе в таком предположении нет ничего невероятного. Смущает только то, что летописцами были, как правило, монахи, люди, в большинстве своем искренне верующие, а, следовательно, руководствующиеся в своей жизни довольно жесткими нравственными императивами. Моральные установки были подчас столь сильны, что заставляли их, несмотря на вполне реальную угрозу своей свободе, а то и жизни, открыто выступать против власть имущих.
Достаточно вспомнить весьма внушительную фигуру создателя первой отечественной летописи (разбитой на годовые статьи) и будущего игумена Киево-Печерского монастыря Никона Великого, сподвижника Антония и Феодосия Печерских. Из «Киево-Печерского патерика» известно, между прочим, что Никон, вопреки желанию киевского князя Изяслава Ярославича, постриг в монахи двух его людей: сына первого из княжеских бояр и некоего скопца из княжеского дома. И ничто — ни гневные тирады князя, ни угроза темницы, ни даже обещание засыпать пещеру, в которой жили монахи, — не заставило Никона отказаться от принятого решения. Мало того, печерская братия во главе с Антонием покинула Киев. В конце концов, князь вынужден был смириться с пострижением Варлаама и Иоанна (такие имена получили новые черноризцы). Но и это еще не все — ему пришлось три дня уговаривать непокорных монахов вернуться в свою пещеру.
Не уступал Никону и его духовный сын Феодосий. По прямому указанию знаменитого печерского игумена привратник монастыря как-то отказался впускать в монастырь самого великого князя Изяслава, дабы тот не помешал дневному отдыху монахов. Когда же Изяслав был изгнан из Киева своими младшими братьями, князьями Святославом Черниговским и Всеволодом Переяславским, печерский игумен принялся весьма сурово осуждать узурпаторов. Одно из обличительных писем Феодосия, присланных им Святославу, было столь резким, что князь, прочтя его, «разгневася зело и яко лев рикнув на праведьнааго, и ударив тою (епистолией, то есть письмом) о землю». Феодосий же после этого с еще большим усердием обличал князя, «окадааше бо зело, еже поточену быти» (то есть всею душой желая оказаться в заточении). И даже когда отношения князя и игумена наладились, Феодосий не прекратил укорять своего светского оппонента в неправедности его действий.
Во время первого дружественного визита князя в монастырь у них с игуменом состоялся весьма любопытный разговор, имеющий, по-моему, непосредственное отношение к нашей теме. На замечание Святослава, что он не решался прежде посетить Печерскую обитель, поскольку боялся гнева Феодосия, игумен ответил: «Чьто бо, благый владыко, успееть гнев нашь еже на дерьжаву твою. Но се нам подобаеть обличити и глаголати вам еже на спасение души. И вам лепо есть послушати того». («Что может, благой владыка, гнев наш против власти твоей? Но подобает нам обличать вас и поучать о спасении души. А вам надлежит выслушивать это.») Напомню, именно при Никоне и Феодосии закладывались традиции древнерусского летописания.
Не правда ли, подобные факты, даже если сделать скидку на некоторую идеализацию ситуации и героизацию печерских подвижников, вряд ли могут подкрепить представление о лебезящем перед князем летописце, пытающемся уловить малейшее изменение в настроении своего светского «хозяина»? Да и в отсутствии нравственных принципов и летописца, и настоятеля монастыря, под контролем которого тот работает, упрекнуть трудно. Как, впрочем, и в равнодушии.
Не вполне совпадает это и с определением А. А. Шахматовым монастырей как «политических канцелярий князя». Показательно и то, что по мысли самого исследователя, князья при изменении политической ситуации вынуждены были передавать ведение летописи в другой монастырь, более лояльный к нему в данный момент. Видимо, простого окрика или даже угрозы «интересам родной обители (летописца) и чернеческого стада, ее населявшего», было недостаточно, чтобы изменить «политическую» ориентацию летописи.
Итак, по крайней мере, первые поколения русских летописцев, видимо, были мало похожи на образы, сложившиеся в представлении читателей летописей в XIX—XX веках. Но как узнать, какими были авторы древнейших русских летописей на самом деле? Не о каждом ведь из их «коллег» сохранились подобные яркие повествования.