Чем отличаются резолютивный и композитивный методы познания
Чем отличаются резолютивный и композитивный методы познания?
30. Какие ложные понятия, «идолы», выделяет Бэкон?
Бэкон утверждает невозможность обновления науки без решительного преобразования ее основ, освобождения разума от «идолов», ложных понятий. «Идолы и ложные понятия, сковавшие человеческий разум, пустив в нем глубокие корни, не только препятствуют поиску истины, но они продолжали бы вредить в процессе обновления наук, если бы люди, предупрежденные об этом, не боролись, насколько возможно».
Бэкон выделяет 4 вида «идолов», влияющих на человеческий ум.
Ощущения дают неверную картину мира, неполно и неточно отражая его, поэтому наивно уповать на них и руководствоваться в познании только ими. Разум обладает большими познавательными возможностями, но и он часто представляет изучаемые явления в искаженном виде, «все равно, что кривое зеркало», привнося в познание субъективные представления. Он приписывает природе свои свойства (антропоморфизм) и цели (телеология). Исходя из собственной природы, ум структурирует действительность, придавая вещам «больший порядок», нежели тот, который существует в реальности. Ум выдвигает принципы, общие идеи, понятия, под которые «подгоняет все остальное». В своем стремлении к самоутверждению, он игнорирует факты, противоречащие первоначально выдвинутым гипотезам и догадкам. По своей природе человеческий ум «стремится к абстракции и воображает стабильным то, что на самом деле склонно к изменению». У человека есть страсти, которые «пятнают и портят разум».
«Идол рода», по Бэкону, является наиболее труднопреодолимым. Человек едва ли может освободиться от своей природы, отказаться присовокуплять свою природу к представлениям.
«Идолы» препятствуют созданию достоверной картины исследуемых явлений, мешают познанию. Предубеждения, под которыми понимается любое доопытное знание, согласно Бэкону, порабощают человеческий дух (вряд ли можно согласиться с такой категоричностью Бэкона в оценке «предубеждений» (установок, гипотез, антиципаций), являющихся необходимой составной частью мышления человека и развития научной мысли в целом).
«О методах»
«О МЕТОДАХ» — трактат Джакомо Забареллы (Zab-arella Jacob. De methodis), впервые опубликованный в 1578 г. в Венеции. Забарелла, пожалуй, самый видный представитель итальянского аристотелизма, разрабатывает теорию метода, альтернативную как схоластической, так и гуманистической концепции метода. Как отмечает в начале своего трактата Забарелла, термином «метод» греки обозначали, как правило, путь, или переход, от чего-либо к чему-либо (transitus ab aliquo ad ali-quod). В настоящее же время методом называют не всякий путь, а только тот, который совершается нашим духом, познающим вещи. Под методом в широком смысле этого слова Забарелла понимает приобретенную логическую способность, или свойство нашего ума, служить инструментом для познания вещей (Наес igitur ample sump-ta methodus nihil aliud esse videtur, quam habitus logicus, sive habitus intellectualis instrumentalis inserviens ad rerum cognitionem adipiscendam) (De Meth., lib. 1, cap, 2, p. 135).
В противоположность рамистам (см.: «Основания диалектики»), которые отождествляли метод (methodus) и порядок (ordo), он противопоставляет эти понятия; а точнее, метод в широком смысле слова он делит на порядок и метод в узком и собственном смысле этого слова (De meth., I, 3, p. 138). Порядок располагает отдельные части знания определенным образом, метод же, опираясь на вывод, ведет нас от известного к познанию неизвестного (Methodus vero non disponit scientiae partes, sed a noto ducit nos in cognitionem ignoti inferens hoc ex Ш о ) (De meth., 1, 3, p. 139). Для Забареллы метод — это аргументация. Он всегда является методом доказательства (De meth., I, 8, p. 149). Напротив, порядок — это расположение (disposi-tio) материала познания с целью облегчения обучения: материал знания упорядочивается в соответствии со степенью его известности. В порядке излагается то, что было получено с помощью метода. Только метод является инструментом познания и только он способен гарантировать его достоверность. Порядок же ограничен сферой обучения и имеет дело с тем, что уже познано (De meth., I, 8, p. 150). Но и порядок обучения (ordo doctrinae) у Заба-реллы не соответствует, как у томистов, порядку вещей (ordo rerum) и представляет собой инструментальное свойство нашего ума, с помощью которого мы учимся согласовывать части каждой области знания (habitus instru-mentalis. quo docemur cuiusque disciplinae partes conven-inter disponere) (De meth., 1, 4, p. 140). Как и метод, порядок обозначает не существующий порядок природы (ordo naturae), а способ упорядочивания знания.
Определение метода как такого инструмента нашего мышления, с помощью которого мы, исходя из известного нам, познаем неизвестное, существенным образом расширяет функции доказательства даже по сравнению с ортодоксальным аристотелизмом. Аристотель, как известно, рассматривал доказательство преимущественно как средство обучения, а открытие нового относил к прерогативам диалектического метода. Характеристика метода как приобретенной способности логически мыслить (habitus logicus) также способствовала расширению сферы действия логики и укреплению ее позиций. Методы частных наук Забарелла рассматривает как «прикладную логику». К таким прикладным и частным методам Забарелла относит и метод математики (De meth., 1,2, p. 125). Более того, он указывает, что математический анализ не ведет от известного к познанию неизвестного, а скорее наоборот ведет от неизвестного к более известному, поэтому доступен лишь специалистам и методом в строгом смысле этого слова не является (De meth., Ill, 18, p. 267).
Данное Забареллой определение метода существенным образом сужает его рамки. Из понятия метода исключаются такие логические операции, как определение и деление, поскольку они не ведут к приобретению новых знаний (De meth., 1,13, p. 251; II, 4, p. 170; III, 7, p. 235). Три части галеновского метода (анализ, синтез и определение) он сводит к двум: анализу и синтезу. Метод в собственном смысле этого слова, согласно Забарелле, следует двум порядкам: аналитическому (ordo resolutivus) и синтетическому (ordo compositivus) (De meth., II, 2, p. 167). Ordo compositivus идет от первых принципов и простейших вещей к сложным. С его помощью упорядочивают содержание теоретических дисциплин, объекты которых имеют необходимый характер, таких как метафизика, математика и физика (De meth., I, 2, p. 3). Изложение же практических дисциплин, объекты которых носят случайный характер и которые не являются науками в полном смысле этого слова (De meth., II, 7, p. 182), происходит аналитически. Принципы здесь не даны, их предстоит только отыскать путем разложения фактов на их элементы. Ordo resolutivus идет от цели к средству, от более сложного к более простому, от следствий к причинам, от фактов к принципам. Но и здесь мы идем от более известного к менее известному.
Таким образом, подлинно доказательным методом у Забареллы является синтетический: он в большей степени соответствует «естественному порядку вещей» (ordo rerum naturalis), анализ же оказывается подчиненным синтезу и в некотором смысле противостоит ему (De meth., I, 6, p. 142). Аналитический метод характерен для логики, которая, хотя сама и не следует ordo natu-ralis, конституирует тем не менее методы всех наук. Анализ должен привести к принципам, которые для Заба-реллы являются одновременно принципами бытия и познания (De meth., И, 5, р. 179). Однако резолютивный метод пытается вывести причины из следствий не для того, чтобы остановиться на познании причин, а чтобы затем из причин познать следствия (De meth., Ill, 18, p. 267). Целью демонстративного (синтетического) метода является совершенная наука, в которой познание вещей (следствий) осуществляется на основании знания причин. При этом здесь не возникает круг, ибо речь идет о разных следствиях: аналитический метод исходит из «смутного познания» (cognitio confusa), тогда как синтетический приводит к «отчетливому познанию» (cognitio distincta) следствия, а именно к познанию их причин.
В синтетическом методе Забарелла выделяет два метода доказательства: «доказательство как таковое» (dem-onstratio propter quid) и «самое мощное доказательство» (demonstratio potissima). Только последний метод способен познать, что собой представляет вещь. В резолютивном методе он выделяет demonstratio quia, которое он называет также demonstratio signi (a signo) (доказательство из признака), demonstratio ab effectu (доказательство из следствия) и inductio demonstrativa (доказательная индукция). С помощью индукции отыскиваются только такие принципы, которые известны «естественным образом», а известным естественным образом Забарелла называет то, что мы воспринимаем чувствами (De meth., Ill, 1 9, p. 270). Индукция идет от частного знания к общему, но доказательная индукция движется в сфере необходимого, поэтому ей нет надобности охватывать все случаи. Забарелла считает, что достаточно некоторых случаев, чтобы сделать вывод о необходимой связи причины и следствия и распространить ее на все остальные случаи. Этот вид индукции ведет к самоочевидным принципам, тогда как первый вид доказательства ведет к обнаружению неизвестных принципов (De meth., Ill, 4, p. 230).
Благодаря аналитической редукции данного к принципам, осуществляемой с помощью этих разновидностей резолютивного метода, связь основания и следствия познается уже не смутно (confuse), а отчетливо (dis-tincte). Оба метода (и композитивный, и резолютивный) идут от того, что нам лучше известно, к тому, что нам менее известно. В резолютивном методе мы движемся от следствий к причине, — от того, что в онтологическом плане является «последующим» (posterior), к тому, что ему «предшествует» (prior) (De meth., 1,17).
Хотя теория науки у Забареллы (а логику он не относит к науке) по своей сути глубоко эмпирична, (для него нет принципиальной разницы между наукой и ее предметом (res), — это два способа рассмотрения одного и того же предмета: in anima (в душе) и extra animum (in esse reale) (вне души, в реальном бытии) (De meth., II, 7, p. 183); она оказала сильное влияние не только на эмпиристскую, но и на рационалистическую методологию. Это влияние мы обнаруживаем и у Галилея, и у Лейбница, и даже у Декарта, методологические взгляды которого формировались преимущественно в рамистской среде.
Лит.: Zabarella Jacob. De methodis // Zabarellae Jacobi. Opera logica. Hrsg. von W. Risse. Hildesheim, 196 6.
Философия науки
Особенности науки Возрождения. Складывание новой естественнонаучной картины мира. Первые шаги в области систематизации знания
Возрождение было эпохой широкого, общекультурного, выходившего за пределы науки сближения Логоса и Сенсуса. Натурфилософия Возрождения оставалась натурфилософией, но она стремилась стать наукой. Принципы природы – это логические выводы, идущие от эмпирии и приводящие к пространственно-временной концепции бытия. Иногда указанное стремление реализовывалось в собственно научных пространственно-временных схемах. Такой схемой была гелиоцентрическая система Коперника. Возрождение было начальным этапом длительной научной революции 16-17 вв. ее заключительный этап, конец 17 в. – создание классической механики, дифференциального исчисления, основ механистической картины мира. Между начальными и заключительными этапами находится генезис новой философии (Декарт, Мальбранш, Спиноза, Лейбниц). Натурфилософия выразила известный уход от эмпирического знания в сторону очищенного от такого знания логического анализа.
Николай Кузанский (1401—1464) выступает против теологического принципа конечности Вселенной в пространстве и сотворенности ее во времени, хотя и оговаривается, что мир не является бесконечным в том смысле, в котором является Бог как «абсолютный максимум». Но все же «нельзя считать его и конечным, потому, что он не имеет границ, между которыми заключен»; по мнению Н. Кузанского, Земля не составляет центра мира, а так называемая сфера неподвижных звезд не является окружностью, замыкающей мир. Понятие бытия одно из фундаментальных, но оно не менее фунд., чем единство. Они взаимообращаемые и взаимозаменяемые. Чувственное познание – движение в неопределенности, потому что никогда не достигнет бесконечного. Беск-е необходимо сделать ключевым понятием о боге и бытии. Постижение истины необходимо начинать с бесконечного, чтобы потом достигать конечных знаний. Т.к. божественное бытие абсолютно бесконечно, то мир – экспликация божественного бытия. Книга природы написана языком математики и здесь бог раскрыл себя никак не меньше, чем в священном писании. Джордано Бруно (1548—1600) отбросил все церковные догматы о сотворении мира, о якобы имевшем место начале мира и грядущем его конце: развил гелиоцентрические идеи Коперника, утверждая, что существует бесконечное множество миров Вселенной. Галилео Галилей(1564—1642). стяжал славу «Колумба неба», открыв кратеры и хребты на Луне (в его представлении «горы» и «моря»), разглядел бесчисленные скопища звезд, образующих Млечный Путь, увидел спутники Юпитера, рассмотрел, благодаря сконструированному им телескопу, пятна на Солнце и т.п.
Занимаясь вопросами механики, Галилей открыл некоторые ее фундаментальные законы, которые свидетельствовали о том, что существует естественная необходимость. Эта идея была усилена открытыми Кеплером законами движения планет вокруг Солнца. Все это позволило Галилею впервые в истории человечества ввести понятие закона природы в своем «Диалоге о двух главных системах мира — птолемеевой и коперниковой». Эта книга послужила поводом для обвинения Галилея в ереси со стороны католической церкви. Ученый был привлечен к суду римской инквизиции. В 1633 г. состоялся процесс над Галилеем, на котором он был вынужден формально отречься от своих «заблуждений». Однако сам суд привлек к идеям Галилея еще большее внимание. Ученые, не только астрономы, но и математики, физики, естествоиспытатели все больше убеждались в правоте идей не только Галилея, но и Коперника, Бруно. Мыслитель фактически вышел победителем.
Галилей призывал отбросить все фантастические построения и изучать природу опытным путем, искать естественные, собственно природные причины объяснения явлений. С его точки зрения, все явления можно свести к их точному количественному соотношению. А поэтому, полагал он, математика и механика лежат в основе всех наук.
Он был страстным пропагандистом опыта как пути, который только и может привести к истине. Он считал, что к истине могут привести два метода: резолютивный и композитивный. Резолютивный, или аналитический, метод означает разложение исследуемого явления на более простые элементы, его составляющие. Композитивный — это синтетический метод, состоящий в осмыслении явления как целостности. Оба эти метода всегда применяются совместно и образуют научную методологию, которая включает также эксперимент.
Галилей в научную методологию вводит количественны анализ, опытно-индуктивный и абстрактно-дедуктивный cпособы исследования природы.
Научная методология Галилея опиралась в первую очередь на математику и механику и таким образом определила характер его мировоззренческой ориентации как механистического материализма. Галилей всячески подчеркивал, что природу, её тайны нельзя познать, не овладев математическим языком. В произведении «Пробирщик золота» он указывает, что частица материи присуща определенная форма, величина, определенное место в пространстве, движение или покой, но они не обладают ни цветом, ни запахом, ибо последние представляют co6q восприятия субъекта. Так он выступил против гилозоизма материи, но одновременно открыл пути к отрицанию объективна основы таких качеств, как вкус, цвет, запах, звук.
Бог выступает у Галилея как перводвигатель, который сообщил движение планетам. Дальше природа стала обладать своими собственными объективными закономерностями, которые должны изучать науки. Таким образом, Галилей одним и первых сформулировал деистический, взгляд на природу, который затем встречался у мыслителей XVII и XVIII вв.
Тарубарова: начинается формирование такой позиции, которая начало рассматривает в разуме самого человека. На первый план выдвигается стихия рыночно-властных отношений. Практический разум становится центральным. Мышление – в художественных образах, в образно-символической стихии. На первый план выдвигается понимание человека в сфере познавательной активности; самость. Человек – центр и сосредоточие вселенной, основа существования. Свобода приобретает антропоцентрический характер – способность человека формировать самого себя по своему выбору, воле. Он несоозмерим с природным миром, он выше. Сознание и мысль понимается как деятельность.
Природа сознается также магической. Человек использует свой ум для понимания и упорядочивания мира. Художник на чистом полотне творит мир образно, символически – подобно творцу. Худ. и научное тесно переплетаются между собой.
Идея humanitas – стремление основать веру не на церковных догматах, а на личном опыте, определяющем человеческие догматы. Петрарка усматривал человека, стремящегося прославить человека (самого себя) среди остальных (увековечить в памяти). Подлинное величие человека в личностно-творческом выражении его сущности. Поэзия преодолевает схоластику, это связующее звено между богом и человеком. Поэзия и риторика – основа истинно-человеческой науки.
Заново пересматриваются ключевые понятия добра, чести и т.д. Ренессансный человек становится гуманистом, как искусным мастером, знатоком своего дела.
О методах
О методах
«О МЕТОДАХ» — трактат Джакомо Забареллы (Zab-arella Jacob. De methodis), впервые опубликованный в 1578 г. в Венеции. Забарелла, пожалуй, самый видный представитель итальянского аристотелизма, разрабатывает теорию метода, альтернативную как схоластической, так и гуманистической концепции метода. Как отмечает в начале своего трактата Забарелла, термином «метод» греки обозначали, как правило, путь, или переход, от чего-либо к чему-либо (transitus ab aliquo ad ali-quod). В настоящее же время методом называют не всякий путь, а только тот, который совершается нашим духом, познающим вещи. Под методом в широком смысле этого слова Забарелла понимает приобретенную логическую способность, или свойство нашего ума, служить инструментом для познания вещей (Наес igitur ample sump-ta methodus nihil aliud esse videtur, quam habitus logicus, sive habitus intellectualis instrumentalis inserviens ad rerum cognitionem adipiscendam) (De Meth., lib. 1, cap, 2, p. 135).
В противоположность рамистам (см.: «Основания диалектики»), которые отождествляли метод (methodus) и порядок (ordo), он противопоставляет эти понятия; а точнее, метод в широком смысле слова он делит на порядок и метод в узком и собственном смысле этого слова (De meth., I, 3, p. 138). Порядок располагает отдельные части знания определенным образом, метод же, опираясь на вывод, ведет нас от известного к познанию неизвестного (Methodus vero non disponit scientiae partes, sed a noto ducit nos in cognitionem ignoti inferens hoc ex Ш о ) (De meth., 1, 3, p. 139). Для Забареллы метод — это аргументация. Он всегда является методом доказательства (De meth., I, 8, p. 149). Напротив, порядок — это расположение (disposi-tio) материала познания с целью облегчения обучения: материал знания упорядочивается в соответствии со степенью его известности. В порядке излагается то, что было получено с помощью метода. Только метод является инструментом познания и только он способен гарантировать его достоверность. Порядок же ограничен сферой обучения и имеет дело с тем, что уже познано (De meth., I, 8, p. 150). Но и порядок обучения (ordo doctrinae) у Заба-реллы не соответствует, как у томистов, порядку вещей (ordo rerum) и представляет собой инструментальное свойство нашего ума, с помощью которого мы учимся согласовывать части каждой области знания (habitus instru-mentalis. quo docemur cuiusque disciplinae partes conven-inter disponere) (De meth., 1, 4, p. 140). Как и метод, порядок обозначает не существующий порядок природы (ordo naturae), а способ упорядочивания знания.
Определение метода как такого инструмента нашего мышления, с помощью которого мы, исходя из известного нам, познаем неизвестное, существенным образом расширяет функции доказательства даже по сравнению с ортодоксальным аристотелизмом. Аристотель, как известно, рассматривал доказательство преимущественно как средство обучения, а открытие нового относил к прерогативам диалектического метода. Характеристика метода как приобретенной способности логически мыслить (habitus logicus) также способствовала расширению сферы действия логики и укреплению ее позиций. Методы частных наук Забарелла рассматривает как «прикладную логику». К таким прикладным и частным методам Забарелла относит и метод математики (De meth., 1,2, p. 125). Более того, он указывает, что математический анализ не ведет от известного к познанию неизвестного, а скорее наоборот ведет от неизвестного к более известному, поэтому доступен лишь специалистам и методом в строгом смысле этого слова не является (De meth., Ill, 18, p. 267).
Данное Забареллой определение метода существенным образом сужает его рамки. Из понятия метода исключаются такие логические операции, как определение и деление, поскольку они не ведут к приобретению новых знаний (De meth., 1,13, p. 251; II, 4, p. 170; III, 7, p. 235). Три части галеновского метода (анализ, синтез и определение) он сводит к двум: анализу и синтезу. Метод в собственном смысле этого слова, согласно Забарелле, следует двум порядкам: аналитическому (ordo resolutivus) и синтетическому (ordo compositivus) (De meth., II, 2, p. 167). Ordo compositivus идет от первых принципов и простейших вещей к сложным. С его помощью упорядочивают содержание теоретических дисциплин, объекты которых имеют необходимый характер, таких как метафизика, математика и физика (De meth., I, 2, p. 3). Изложение же практических дисциплин, объекты которых носят случайный характер и которые не являются науками в полном смысле этого слова (De meth., II, 7, p. 182), происходит аналитически. Принципы здесь не даны, их предстоит только отыскать путем разложения фактов на их элементы. Ordo resolutivus идет от цели к средству, от более сложного к более простому, от следствий к причинам, от фактов к принципам. Но и здесь мы идем от более известного к менее известному.
Таким образом, подлинно доказательным методом у Забареллы является синтетический: он в большей степени соответствует «естественному порядку вещей» (ordo rerum naturalis), анализ же оказывается подчиненным синтезу и в некотором смысле противостоит ему (De meth., I, 6, p. 142). Аналитический метод характерен для логики, которая, хотя сама и не следует ordo natu-ralis, конституирует тем не менее методы всех наук. Анализ должен привести к принципам, которые для Заба-реллы являются одновременно принципами бытия и познания (De meth., И, 5, р. 179). Однако резолютивный метод пытается вывести причины из следствий не для того, чтобы остановиться на познании причин, а чтобы затем из причин познать следствия (De meth., Ill, 18, p. 267). Целью демонстративного (синтетического) метода является совершенная наука, в которой познание вещей (следствий) осуществляется на основании знания причин. При этом здесь не возникает круг, ибо речь идет о разных следствиях: аналитический метод исходит из «смутного познания» (cognitio confusa), тогда как синтетический приводит к «отчетливому познанию» (cognitio distincta) следствия, а именно к познанию их причин.
В синтетическом методе Забарелла выделяет два метода доказательства: «доказательство как таковое» (dem-onstratio propter quid) и «самое мощное доказательство» (demonstratio potissima). Только последний метод способен познать, что собой представляет вещь. В резолютивном методе он выделяет demonstratio quia, которое он называет также demonstratio signi (a signo) (доказательство из признака), demonstratio ab effectu (доказательство из следствия) и inductio demonstrativa (доказательная индукция). С помощью индукции отыскиваются только такие принципы, которые известны «естественным образом», а известным естественным образом Забарелла называет то, что мы воспринимаем чувствами (De meth., Ill, 1 9, p. 270). Индукция идет от частного знания к общему, но доказательная индукция движется в сфере необходимого, поэтому ей нет надобности охватывать все случаи. Забарелла считает, что достаточно некоторых случаев, чтобы сделать вывод о необходимой связи причины и следствия и распространить ее на все остальные случаи. Этот вид индукции ведет к самоочевидным принципам, тогда как первый вид доказательства ведет к обнаружению неизвестных принципов (De meth., Ill, 4, p. 230).
Благодаря аналитической редукции данного к принципам, осуществляемой с помощью этих разновидностей резолютивного метода, связь основания и следствия познается уже не смутно (confuse), а отчетливо (dis-tincte). Оба метода (и композитивный, и резолютивный) идут от того, что нам лучше известно, к тому, что нам менее известно. В резолютивном методе мы движемся от следствий к причине, — от того, что в онтологическом плане является «последующим» (posterior), к тому, что ему «предшествует» (prior) (De meth., 1,17).
Хотя теория науки у Забареллы (а логику он не относит к науке) по своей сути глубоко эмпирична, (для него нет принципиальной разницы между наукой и ее предметом (res), — это два способа рассмотрения одного и того же предмета: in anima (в душе) и extra animum (in esse reale) (вне души, в реальном бытии) (De meth., II, 7, p. 183); она оказала сильное влияние не только на эмпиристскую, но и на рационалистическую методологию. Это влияние мы обнаруживаем и у Галилея, и у Лейбница, и даже у Декарта, методологические взгляды которого формировались преимущественно в рамистской среде.
СП Секундант
Лит.: Zabarella Jacob. De methodis // Zabarellae Jacobi. Opera logica. Hrsg. von W. Risse. Hildesheim, 196 6.
Другие новости по теме:
Разместите, пожалуйста, ссылку на эту страницу на своём веб-сайте:
Код для вставки на сайт или в блог:
Код для вставки в форум (BBCode):
Прямая ссылка на эту публикацию: