Чем отличаются биологизаторская и социологизаторская концепции

Назовите отличия биологизаторской и социологизаторской теории сущности человека.

Биологизаторская теория. Сторонники теории рассматривают сущность человека преимущественно с позиций биологии. Так, социал-дарвинисты полагают, что главным двигателем общественного развития являются борьба за существование и естественный отбор. К этой теории также относиться расизм, который исходит из того, что природа человека определяется его расовой принадлежностью.

Социологизаторская теория. Сторонники теории считали, что сущность человека — это совокупность всех общественных отношений. Считалось, что никаких особых биолого-генетических задатков индивидуум не имеет, что не только личность социальна, но социальна также вся биолого-физиологическая структура человека.

Итак, в трактовке природы человека социологизаторская концепция абсолютизирует его социальную сторону, а биологизаторские концепции сводят его сущность к биологии, к инстинктам, к тем или иным свойствам генов.

Религия. Охарактеризуйте ранние формы религии и их отличие от мировых религий?

Религия — особая форма осознания мира, обусловленная верой в Бога и сверхъестественное, включающая в себя свод моральных норм и типов поведения, обрядов, культовых действий и объединение людей в организации(церковь).

Ранние формы религии (Архаичные религии):

Архаичные религии являются более древними и основаны на верованиях и мифах, а мировые религии основаны на религиозной вере.

Структура общества. Дайте характеристику основных его элементов.

(В узком смысле) Общество – это как определенная группа людей, объединившихся для общения и совместного выполнения какой-либо деятельности, так и конкретный этап в историческом развитии народа или страны.

(В широком смысле) Общество — это обособившаяся от природы, но тесно связанная с ней часть материального мира, которая состоит из индивидуумов, обладающих волей и сознанием, и включает в себя способы взаимодействия людей и формы их объединения.

Сферы общественной жизни:

1) экономическая (ее элементами являются материальное производство и отношения, возникающие между людьми в процессе производства материальных благ, их обмена и распределения);

2) социальная (состоит из таких структурных образований, как классы, социальные слои, нации, из их взаимоотношений и взаимодействий друг с другом);

3) политическая (включает в себя политику, государство, право, их соотношение и функционирование);

4) духовная (охватывает различные формы и уровни общественного сознания, которые в реальной жизни общества образуют явление духовной культуры).

Охарактеризуйте основные черты современной рыночной экономики?

Современная рыночная экономика (современный капитализм) по сравнению со всеми остальными, была наиболее гибкой, способной перестраиваться, приспосабливаться к изменяющимся внутренним и внешним условиям.

Отличительные черты современного капитализма:

— обобществление и огосударствление части хозяйства в национальном и интернациональном масштабах;

— экономическая деятельность на базе коллективной частной и государственной собственности;

— активное государственное регулирование национальной экономики для стимулирования потребительского спроса и предложения, предотвращения кризисов и безработицы и т.д.;

— повышение роли государства в обеспечении социальных гарантий.

Источник

Биологизаторство и социологизаторство в подходах к человеку

В ходе дискуссии о соотношении биологического и социального в человеке высказывается широкий спектр мнений, заключенных между двумя полюсами: концепциями человека, которые принято называть биологизаторскими, или натуралистическими, сторонники которых абсолютизируют роль естественных, биологических начал в человеке, и социологизаторскими концепциями, в которых человек представлен как всего лишь слепок с окружающих его социальных отношений, их пассивное порождение. Конечно, в законченном виде такие полярные точки зрения высказываются нечасто, однако многие трактовки человека при рассмотрении соотношения в нем биологического и социального тяготеют к одному из этих полюсов.

К биологизаторским концепциям относится расизм, который, как уже говорилось, исходит из того, что в главном, существенном природа человека определяется его расовой принадлежностью. Подобно расизму, дискредитировало себя другое биологизаторское течение — социал-дарвинизм, довольно влиятельный в конце прошлого и начале нынешнего века. Его сторонники пытались объяснить явления общественной жизни (такие, например, как борьба классов), опираясь на учение Дарвина о естественном отборе и эволюции (так, они делали вывод о том, что представители высших классов занимают ведущее место в обществе, поскольку наиболее высоко развиты).

Поучительно проследить истоки этой концепции. В свое время английский священник и экономист Т. Мальтус выдвинул тезис о том, что общественная жизнь является ареной борьбы за существование между отдельными индивидами и что успеха в этой борьбе должны добиваться наиболее приспособленные. Ч. Дарвин впоследствии применил идею борьбы за существование в своем эволюционном учении, понимая ее, как он сам писал, «в широком и метафорическом смысле».

При этом Дарвин наполнил эту идею конкретным биологическим содержанием. Затем, однако, из биологии эта идея была вновь перенесена на общественную жизнь, причем ее использование теперь освящалось авторитетом естественной науки. Утверждалось, что коль закон борьбы за существование действует в мире природы, то ему должна подчиняться и жизнь общества. В действительности же не только борьба классов, но и экономическая конкуренция зиждутся на иных — социально-экономических — основаниях и развиваются совершенно иными путями, чем внутри- и межвидовая борьба в мире живого.

Подобный — с логической точки зрения некорректный — прием вообще довольно широко используется в биологизаторских концепциях. Так, несколько десятилетий назад в западной литературе со ссылками на этологию (науку о поведении животных) много писалось о том, что человеку свойственны врожденные инстинкты агрессивности, которые он унаследовал будто бы от своих животных предков. Но как возникло само представление об агрессивности животных? Этологи, наблюдая за их поведением, должны были как-то выделять и классифицировать различные повторяющиеся формы этого поведения.

Для их наименования часто используются слова, заимствуемые из языка повседневной жизни. В новом контексте эти слова конечно же обретают и новый смысл. Именно так обстояло дело со словами «агрессия», «агрессивность» при обозначении форм поведения животных. Затем, однако, снова был осуществлен незаконный перенос значений терминов, описывающих одну сферу действительности, на другую сферу, и утверждения о «врожденной» агрессивности людей получали, таким образом, видимость естественнонаучного обоснования.

Примерно такой же неоправданный перенос значений характерен и для получившей ныне широкое распространение в ряде западных стран «социобиологии». Один из ее основателей, американский ученый Э. О. Уилсон предлагает рассматривать историю человека глазами зоолога с другой планеты, составляющего каталог земных животных. Под таким углом зрения, утверждает Уилсон, все гуманитарные и социальные науки окажутся всего лишь специализированными разделами биологии, а история и художественная литература — лишь способами исследования поведения человека как биологического вида.

Вопрос о научной несостоятельности биологизаторских концепций должен рассматриваться в плане претензий не только на описание того, что есть человек, но и на обоснование определенной программы социальных действий — будь то оправдание и защита существующих в данном обществе порядков, либо подчинение и даже истребление «менее приспособленных» представителей человечества и т. п.

В полной мере это требование относится и к концепциям, тяготеющим к другому полюсу, то есть концепциям социологизаторским. Все то, что относится к биологии человека, к естественным предпосылкам его существования, наконец, к человеческой индивидуальности в ее многообразнейших проявлениях в рамках этих концепций, воспринимается как нечто второстепенное, от чего можно отвлекаться при изучении человека, и более того, как сырой материал, обладающий бесконечной пластичностью, коим можно безгранично манипулировать во имя достижения того или иного социального идеала.

Для философского осмысления тех опасностей, которые таят в себе социологизаторские трактовки человека, очень многое дает популярный в нашем столетии жанр антиутопий — литературы, описывающей вымышленное общество, в котором господствует примитивный, одномерный социальный идеал. Ярким примером антиутопии может служить роман английского писателя О. Хаксли «О дивный новый мир» (1932 г.), повествующий о стране, в которой искусственным путем воссоздаются разные типы человеческих существ, заранее приспособленных к тем или иным видам труда, но ограниченных во всех других отношениях… Впрочем, систематическое истребление миллионов людей, своего рода выбраковка «неполноценного человеческого материала», проводившаяся, например, гитлеровцами,— это, увы, не вымысел, а реальность XX столетия.

Характерное для социологизаторских трактовок пренебрежение к биологическому в человеке отчасти коренится в христианской традиции, в которой духовное резко противопоставлялось телесному, плотскому как возвышенное — низменному. И хотя в целом различения социального и биологического, с одной стороны, духовного и телесного — с другой, не совпадают, однако между ними есть и определенные пересечения. Например, влияние этой традиции явственно ощущается, когда в социологизаторских трактовках человека социальное не только противопоставляется биологическому, но и оценивается как нечто более высокое, более «благородное».

Источник

2. Человек как единство биологического и социального. Критика биологизаторства и социологизаторства

Человек – уникально существо. Его уникальность проявляется в сочетании биологического и социального. Очень важным для понимания человека является вопрос о соотношении биологического и социального. Он имеет огромное значение для определения тактики воспитания человека, регулирования общественных отношений и т. д.

Что же такое биологическое и социальное в человеке? С одной стороны, человек – существо биологическое. Под биологическим понимается все то, что дано человеку от природы. Прежде всего, это его анатомическое строение. Природой заложен определенный стандарт в строении тела. У каждого человека должно быть две руки, две ноги, одна голова, один и тот же набор внутренних органов. В то же время именно природой заложены и различные индивидуальности: определенный рост, цвет волос, глаз. Двух абсолютно одинаковых людей не бывает. Даже близнецы имеют различия. Именно на индивидуальных анатомических особенностях каждого человека была построена первая система криминалистической регистрации преступного элемента – бертилионаж. Название происходит от имени французского криминалиста Бертилиона. Он исходил из того, что, несмотря на то что все люди разные, может совпадать какой-то антропологический параметр, например рост, расстояние между глазами, длина руки. Однако совокупность 14 параметров никогда не совпадет. Поэтому он разработал систему 14 антропологических измерений, которая стала первой системой криминалистической регистрации. Она отмерла после того, как два других специалиста – Уильям Гершель и Френсис Гальтон – выяснили, что у каждого человека имеется такая индивидуальная черта, как дактилоскопический рисунок отпечатка пальца. Изменить эти антропологические особенности нам не дано. Человек не может по своей воле прекратить рост или стать выше на 10 сантиметров.

Природой дан человеку ряд определенных свойств, которые не характерны для представителей животного царства. Например, это прямохождение. Именно благодаря тому, что человек высвободил свои первые две конечности для какой-то другой деятельности, он сумел развиваться как человек. У человека по-другому, в отличие от животных, устроена рука. Также природой заложены некоторые предпосылки для осуществления специфической деятельности человека, например: голосовой аппарат от природы имеет способность к речи; мозг человека развит так, чтобы впоследствии человек стал человеком разумным. Есть еще ряд качеств человека, которые ему даются «готовыми» от природы. В частности – темперамент. Одни люди от природы медлительные, спокойные, другие легко возбудимы. Также можно отметить различные способности или предрасположенности к каким-либо определенным действиям (музыкальный слух, склонности к рисованию). Опять же одни дети могут заниматься музыкой, петь, другим это дается с трудом (в народе говорят: медведь на ухо наступил). Биологическим является наследственность медицинская, т. е. предрасположенность к заболеваниям.

Помимо биологического, в человеке присутствует и социальное. Социальное – это те свойства, качества человека, которые вырабатываются в совместной деятельности людей. Сюда относятся речь, усвоение и овладение определенными социальными нормами (правилами поведения, моральными нормами), трудовые навыки.

В философии активно обсуждается вопрос о том, чего в человеке больше: природного или социального? Существуют две крайние позиции ответа на данный вопрос.

Первая из них – это биологизаторство.

Данная позиция философии основывается на том, что человек – это прежде всего существо биологическое, и все в его поведении определено природой. Представителем такой позиции является З. Фрейд с его теорией психоанализа. Если в теории Фрейда есть рациональные зерна и психологией положения Фрейда не отвергаются, то идеи итальянского криминалиста Ч. Ломброзо сейчас вызывают усмешку. Лоброзо считал, что природой человеку уже предопределено, быть ему преступником или нет, то есть существует так называемый ген преступности. Этот ген определяет не только правомерное или неправомерное поведение человека, но и совершение каких видов правонарушений будет присуще данному человеку. По внешности, считал Ломброзо, можно определить, кто является потенциальным убийцей, насильником, вором, и таких людей, по его мнению, надо выявлять и в превентивном, то есть предупреждающем, плане подвергать тюремному заключению.

Вторая крайняя позиция – социологизаторство.

Представителями данной позиции являются утописты, марксисты, которые считали, что социальные факторы сформируют любую личность, которая необходима. То есть общество ставит перед собой цель создать определенного человека, берет материал (конкретного человека) и делает из него то, что обществу необходимо. Биологическая (природная) составляющая никакой роли не играет вообще.

Однако многие философы и психологи все же исходят из того, что человек – это существо биосоциальное. Безусловно, многие предпосылки поведения человека заданы природой. Например, если мы говорим о темпераменте, то его изменить нельзя. Некоторые навыки у человека могут не сформироваться именно потому, что природа дала какой-то сбой. Так, если при родах у ребенка будет хотя бы кратковременная задержка дыхания, впоследствии могут возникнуть проблемы, например с развитием речи.

Главное, что многие природные предпосылки, данные природой, развиваются, или наоборот, не развиваются только под влиянием социальной среды. Даже если в биологическом развитии ребенка нет никаких отклонений, речь ребенка никогда не разовьется, если он не будет расти в человеческом сообществе. Человек никогда не освоит прямохождение, если не будет находиться в среде себе подобных. Если человек будет расти в среде животных, то он будет копировать их повадки: передвигаться на четырех конечностях, подражать звукам, которые они издают. Психологи это называют синдромом Маугли.

К сожаленью, с синдромом Маугли современное общество, в том числе и российское, сталкивается и по сей день. И в настоящее время люди оказываются в стаях волков или обезьян и, соответственно, усваивают именно их навыки. Синдром Маугли можно встретить в настоящее время у детей из социально неблагополучных семей. Известны случаи, когда дети, оказавшись ненужными своим родителям, проживали в будке для собаки, и их воспитателями оказывалась, естественно, собака. Такие дети поступали в детский дом уже одичавшими. Они привыкли есть из миски, как животные, передвигаться на четвереньках. Научить таких детей ходить на двух ногах, пользоваться приборами – уже большая заслуга воспитателей детских домов.

Если у человека есть предпосылки к тем или иным действиям, например, есть хороший музыкальный слух или художественные способности, то выльется ли это в реализацию таланта автоматически? Конечно же, нет. Для появления гениального музыканта или художника способности надо развивать. Для этого этому нужны определенные социальные условия (наличие педагогов, условий для занятий).

Это касается и особенностей темперамента. Если у человека взрывной темперамент и он легко возбуждается, это не значит, что он станет очень конфликтным. Темперамент исправить нельзя, но можно корректировать социальными мерами характер человека, научить его управлять своими эмоциями. Также это касается и наследственных болезней. При определенных условиях предрасположенность к болезням может реализоваться, а может и не реализоваться. Во многом это зависит от социальных условий.

Человек формируется только в человеческом сообществе. Он усваивает определенные правила, нормы поведения, и любой подрастающий член общества – это, в определенной степени, отображение того общества, в котором он развивается. Например, ребенок копирует семейные отношения. И представления о семейных отношениях ребенок будет носить именно такие, которые у него есть в семье. В этом плане очень показательна игра «дочки-матери». Играя в эту игру, дети и отображают свою семью. Если в игре девочка Маша начинает лупить куклу Машу, то это значит, что в ее семье используются такие методы воспитания. Если куклы начали употреблять нецензурные выражения, значит, в семье данные выражения употребляются довольно часто, что, естественно, противоречит принятым в обществе моральным нормам. Таким образом, личность человека, его личность представляет сочетание биологических задатков с влиянием социальной среды.

Актуальной проблемой биосоциального развития человека стала проблема акселерации. Акселерация – это ускорение биологического созревания. Современные дети быстрее растут биологически, у них раньше наступает период полового созревания. Часто современный подросток бывает выше своего сверстника, жившего лет 100—200 назад. Во многом акселерация связана с улучшением условий жизни. Даже в ХХ в. некоторое время была актуальна проблема недокорма детей. Например, так было в годы войны и послевоенные годы. Неслучайно при поступлении ребенка на отдых в детский пионерский лагерь ставилась задача добиться того, чтобы после смены он уехал, прибавив массу тела (вспомните фильм «Добро пожаловать, или Посторонним вход запрещен»). Прибавка в весе воспринималась как улучшение здоровья. Не зря слово «поправился» имеет в русском языке два смысла: «улучшилось здоровье, выздоровел» и «прибавил в весе». Сейчас уровень жизни значительно вырос (нехватка массы тела сейчас редкость, скорее распространена излишняя масса тела даже у детей младшего школьного возраста), что обусловило акселерацию. Однако более быстрый биологический рост не сочетается с темпами социального развития. Социальное развитие сейчас происходит даже медленнее, чем ранее. Подросток, который жил 100—200 лет назад, был меньше ростом своего современного сверстника, но в то же время он был в большей степени социализирован: мог работать, помогать семье. Молодой человек в 17—18 лет уже чаще был женат, содержал семью, женщина в таком же возрасте уже качала ребенка, а может и двух. Даже подростки середины ХХ в. становились взрослыми быстрее современных. В годы войны в 10—12 лет многим пришлось начинать работать, а то и воевать. Именно про них были написаны известные строчки:

Нам в 43-м выдали медали

И только в 45-м паспорта.

Ребята заслужили государственные награды раньше, чем достигли возраста, когда выдают паспорта. После войны многим тоже приходилось, недоучившись в школе, идти работать. Современные молодые люди созревают быстрее биологически, но медленнее взрослеют социально. Официально, по законам нашей страны, до 18 лет человек считается ребенком. Однако достигнув такого возраста, многие так и остаются фактически в положении ребенка – родители решают за них все проблемы: выбирают вуз, оплачивают его, утрясают проблемы с учебой, а потом и ищут место работы. Сейчас не редкость, когда молодой специалист приходит на собеседование на будущую работу с мамой. Многие молодые люди как должное воспринимают тот факт, что родители оплачивают им учебу, содержат, покупают модную одежду, дают деньги на развлечения, и при этом сами относятся к учебе безответственно, пропускают занятия. Такая позиция опасна не только для самих молодых людей и девушек, но и для общества: оно нуждается в ответственных и активных личностях. Поэтому современные преобразования в системе образования и воспитания как раз должны быть направлены на преодоление разрыва в биологическом и социальном созревании личности.

Источник

Биологизаторские и социологизаторские концепции.

В ходе дискуссии о соотношении биологического и социального в человеке высказывается широкий спектр мнений, заключенных между двумя полюсами: концепциями человека, которые принято называть биологизаторскими, или натуралистическими, сторонни­ки которых абсолютизируют роль естественных, биологических начал в человеке, и социологизаторскими концепциями, в которых человек представлен как всего лишь слепок с окружающих его социальных отношений, их пассивное порождение. Конечно, в законченном виде такие полярные точки зрения высказываются нечасто, однако многие трактовки человека при рассмотрении соотношения в нем биологического и социального тяготеют к одному из этих полюсов.

К биологизаторским концепциям относится расизм, который, как уже говорилось, исходит из того, что в главном, существенном, природа человека определяется его расовой принадлежностью. Подобно расизму, дискредитировало себя другое биологизаторское течение — социал-дарвинизм, довольно влиятельный в конце прошлого и начале нынешнего века. Его сторонники пытались объяснить явления общественной жизни (такие, например, как борьба классов), опираясь на учение Дарвина о естественном отбо­ре и эволюции (так, они делали вывод о том, что представители высших классов занимают ведущее место в обществе, поскольку наиболее высоко развиты).

Поучительно проследить истоки этой концепции. В свое время английский священник и экономист Т. Мальтус выдвинул тезис о том, что общественная жизнь является ареной борьбы за суще­ствование между отдельными индивидами и что успеха в этой борьбе должны добиваться наиболее приспособленные. Ч. Дарвин впоследствии применил идею борьбы за существование в своем эволюционном учении, понимая ее, как он сам писал, «в широ­ком и метафорическом смысле». При этом Дарвин наполнил эту идею конкретным биологическим содержанием. Затем, однако, из биологии эта идея была вновь перенесена на общественную жизнь, причем ее использование теперь освящалось авторитетом естественной науки. Утверждалось, что коль закон борьбы за суще­ствование действует в мире природы, то ему должна подчиняться и жизнь общества. В действительности же не только борьба классов, но и экономическая конкуренция зиждутся на иных — социально-экономических — основаниях и развиваются совершен­но иными путями, чем внутри- и межвидовая борьба в мире живого.

Подобный — с логической точки зрения некорректный — прием вообще довольно широко используется в биологизаторских концепциях. Так, несколько десятилетий назад в западной лите­ратуре со ссылками на этологию (науку о поведении живот­ных) много писалось о том, что человеку свойственны врожден­ные инстинкты агрессивности, которые он унаследовал будто бы от своих животных предков. Но как возникло само представление об агрессивности животных? Этологи, наблюдая за их поведением, должны были как-то выделять и классифицировать различные повторяющиеся формы этого поведения. Для их наименования часто используются слова, заимствуемые из языка повседневной жизни. В новом контексте эти слова, конечно же, обретают и новый смысл. Именно так обстояло дело со словами «агрессия», «агрессивность» при обозначении форм поведения животных. За­тем, однако, снова был осуществлен незаконный перенос значе­ний терминов, описывающих одну сферу действительности, на другою сферу, и утверждения о «врожденной» агрессивности людей получали, таким образом, видимость естественнонаучного обоснования.

Примерно такой же неоправданный перенос значений характе­рен и для получившей ныне широкое распространение в ряде западных стран «социобиологии». Один из ее основателей, аме­риканский ученый Э. О. Уилсон предлагает рассматривать исто­рию человека глазами зоолога с другой планеты, составляющего каталог земных животных. Под таким углом зрения, утверждает Уилсон, все гуманитарные и социальные науки окажутся всего лишь специализированными разделами биологии, а история и художественная литература — лишь способами исследования пове­дения человека как биологического вида.

Социобиология.

Определяя подходы к «единой науке о человеке», социобиологи, прежде всего, пытаются избежать как установок социал-дарвинизма, так и вуль­гаризаторских концепции «социологического детерминизма». Стремле­ние «подняться» над этими крайностями в рассмотрении человека впол­не искренне, оно не раз выражено как в серьезных работах, так и в раз­личных научно-фантастических зарисовках. Вообразим, предлагают социобиологи, среди огромного числа разумных цивилизаций космоса две особые интеллектуальные расы — эйдилонов и ксинедринов. Эйдилоны — от греческого «умельцы» — некие органические машины. Их мышление и поведение генетически запрограммировано. Напротив, сознание ксинедринов представляет собой как бы чистую доску. В их мышлении нет и следа генетической детерминации, оно целиком про­граммируется внешней средой. К кому же ближе мы — задаются вопро­сом социобиологи. Путь эйдилонов — это генетическая предопределен­ность. Путь ксинедринов — диктат культуры. Оказывается, люди планеты Земля идут особым, третьим путем, суть которого, по их мнению, в свое­образной генно-культурной трансмиссии, т.е. в постоянных переходах от генных факторов к культурным и наоборот. И хотя культура предла­гает для развития человека множество возможностей, биологически предопределенные органы чувств и мозг индивида делают свой выбор. И именно это в масштабах всего человечества, утверждают социобиоло­ги, определяет формы и тенденции развития культуры: гены и культура «держат друг друга на привязи».

Используя образы эйдилонов и ксинедринов, Уилсон и Ламзден фак­тически обсуждают давнюю философскую проблему «природа—воспи­тание». В ее рамках рассматриваются вопросы о природе сознания, о путях формирования истинно человеческого в человеке. Как естест­воиспытатели, они убеждены в том, что полярные подходы к человеку возможно примирить лишь на основе научного знания. И здесь биологии отводится решающая роль. Уже в первой работе — «Социобиология: новый синтез» — Э. Уилсон дает краткое определение основной задачи нового направления, состоящей в систематическом изучении биологиче­ских основ всех форм социального поведения. Причем под социальным поведением подразумеваются те его формы, которые порождены суще­ствованием живых организмов в сообществах и направлены на их сохра­нение и процветание. В последующих работах Э. Уилсона предмет социобиологии уточняется, конкретизируется, особенно в отношении пробле­мы человека, изначально включенной в общий контекст анализа биоло­гических основ «социальности».

Как видно, лейтмотивом всех работ социобиологов является глубо­кая вера в возможности биологии внести серьезный вклад не только в теоретическое понимание человека, но и в практическое преобразование его образа жизни. Поэтому, обращаясь к мыслителям прошлого, Э. Уилсон и его сторонники отдают предпочтение либо тем, кто акценти­ровал свое внимание в большей мере на природно-биологической сторо­не человеческой жизнедеятельности (Г. Спенсер, П. А. Кропоткин, Ч. Дар­вин), либо тем, кто исследовал возможности научного знания в изучении человека (Д. Юм, И. Кант). Очевидно, что сами по себе симпатии именно к этим ученым не могут быть предметом критики. Вместе с тем ориента­ция на те или иные научные школы, теоретические направления, равно как и на их отдельных представителей, не может не характеризовать и их последователей. Влияние философских идей прошлого (да и настояще­го) на естествоиспытателя, на его мировоззрение представляет собой довольно сложный процесс. Его невозможно описать только с помощью понятий «использование идей», «заимствование идей», не впадая в схе­матизм. Да и объективный анализ воздействия культуры на индивиду­альное творчество несовместим с подобным упрощением.

Действительно глубокое и всестороннее изучение того или иного направления в науке предполагает не только учет специфики предмета исследования естествоиспытателя, но и ту внутреннюю напряженность его теоретического мышления, которая непременно содержит «филосо­фемы», как это удачно названо в нашей литературе. Формирование и способ существования этих «философем», представляющих собой скорее образ общефилософского подхода, чем строгую совокупность его принципов, включены в ту социокультурную реальность, в которой протекает научно-исследовательская деятельность ученого. Как подчер­кивает Э.Майр, среди многих факторов, способных объяснить опосре­дованный характер воздействия философских идей на биолога, прева­лирующую роль играет мировоззренческий климат эпохи, страны, кон­кретного научного сообщества. Именно мировоззренческий климат создает контекст конкретно-исторического обсуждения таких «вечных» дилемм биологии, как «механицизм—витализм», «автогенез—эктоге­нез», «преформизм—эпигенез», «редукционизм—антиредукционизм». К этим дилеммам, в качестве их специфичной формы, на наш взгляд, можно отнести и дилемму «природа—воспитание». Именно она выраже­на социобиологами в образах эйдилонов и ксинедринов.

Исключительно научные критерии оценок искажаются социобиологами даже в отношении такого авторитета, как Дарвин. Его наследие постоянно используется в концепциях социобиологии. Дарвинизм рас­сматривается как фундамент научного мышления и даже как своего рода философия, наиболее полно отвечающая духу современного естест­вознания в целом. В попытках найти биологические основания нравст­венности, духовных характеристик человека социобиология постоянно апеллирует к теории Ч. Дарвина.

Осуждая социал-дарвинизм, социобиологи настолько широко, бук­вально безбрежно толкуют возможности дарвиновской теории, что в ее рамках оказывается возможным объяснить и социальное бытие челове­ка, и социально-культурную детерминацию его наиболее отличительных свойств. Предваряя более подробный разбор взаимоотношений дарви­низма и социобиологии, посмотрим, так ли достоверно то, что дарвинов­ские работы, посвященные проблемам человека, могут быть оценены социобиологами в качестве идейно-теоретических предпосылок их кон­цепций. Речь, прежде всего, пойдет о трудах «Происхождение человека и половой отбор» (1871) и «Выражение эмоций у человека и животных» (1872). Главная идея, которую здесь следует иметь в виду, — это идея о зако­номерном и постепенном происхождении человека из животного царства. Эта мысль, зародившаяся у Дарвина задолго до появления «Происхожде­ния видов» и «Происхождения человека», присутствует в его «Записных книжках о трансмутации видов»: «Прогрессивное развитие дает оконча­тельное основание для (допущения) громадных периодов времени, предшествовавших (появлению) человека. Трудно человеку, учитывая (свою) мощь, расширение области (своего) обитания, (свой) разум и будущность, быть непредубежденным в отношении самого себя, (одна­ко) в настоящее время это кажется (ясным)».

Среди биологических предпосылок становления человека Дарвин указывал, прежде всего, на прямохождение, специализацию передних конечностей высших приматов для трудовых операций, членораздельную речь, развитые органы чувств и мозг. На их основе и протекал весь про­цесс формирования человека как взаимодействие социальных, биологи­ческих и абиотических факторов и закономерностей.

Социобиологи постоянно подчеркивают, что они — материалисты, натуралисты, эмпирики-дарвинисты. Однако дарвинизм подчас интерпре­тируется ими произвольно, а материализм понимается настолько неопре­деленно, что остается терминологическим обозначением. Истинный характер мировоззренческих оснований социобиологии приходится буквально реконструировать по частям, сопоставляя отдельные теоре­тические результаты с различными заявками, намерениями и философ­скими суждениями сторонников этого направления. В философском анализе социобиологии возможно и необ­ходимо использовать философские критерии оценок. На первый взгляд этот тезис противоречит первому. Однако, несмотря на довольно редкое употребление самого термина «философия», социобиологи обсуждают действительно философские вопросы: о природе человека и его проис­хождении, о соотношении физиологического и психического, о социаль­ном характере поведения животных и человека, о сущности этики, сво­боды воли и т.д. Безусловно, философской по своей сути является, и главная цель социобиологии — создать некую синтетическую науку, которая охватывала бы все стороны человеческой жизнедеятельности. То, как фактически она реализуется, представляет собой одну из важней­ших тем данного исследования. Дело в том, что, поставив целый ряд философских вопросов, они продолжают мыслить при их решении как естествоиспытатели. Эта наивная вера во всемогущество естественно­научного стиля мышления составляет их своеобразное методологическое кредо. Именно к нему мы вправе применять сугубо философские оценки.

Источник