Чем обусловлены нарушения коммуникации в семье
Нарушения в семейной коммуникации
Многими психотерапевтами и качестве причин конфликтов и трудностей общения называются нарушения в семейной коммуникации. (Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В., 1990; Сатир В., 2000).
Э.Г. Эйдемиллер и В.В. Юстицкий выделяют несколько видов «типичных нарушений» коммуникаций в семье.
В процессе совместной жизни супруги, как правило, становятся терпимее относиться друг к другу, что сказывается на ходе семейных конфликтов, они смиряются с несовпадением взглядов по многим вопросам (Егидес А.П., 1987; Сысенко В.А., 1989).
Интересные различия между дружными и конфликтными супружескими союзами получены в результате конкретного социолого-демографического исследования, в котором приняло участие 1343 семьи (Антонова. И., 1978). Среди четырех типов семей, отобранных первоначально по критерию удовлетворенности супружескими взаимоотношениями, были выделены два полярных типа: с очень хорошими и очень плохими отношениями (конфликтными). Оказалось, что дружные и конфликтные семьи прежде всего разделяются по степени критического отношения жен к своим мужьям. Например, на вопрос: «Как часто Вам приходится указывать Вашему мужу в качестве достойного образца для подражания других женатых мужчин?» замужние женщины ответили «часто» и «очень часто» в конфликтных семьях в 55,6% случаев, а в дружных – в 12,6% (разница показателей в 4 раза). С другой стороны, в дружных семьях муж «часто» и «очень часто» уступает жене у 62,3% опрошенных, а жена – в 58,5% случаев. В конфликтных же семьях мужья уступают женам только в 20,7% от числа таких семей, а жены – в 55,5%. По данным А.И. Антонова, в дружных семьях мужья в 2 раза чаще помогают женам в уходе за детьми и почти в 3 раза чаще помогают женам в ведении домашнего хозяйства.
Нарушения в семейной коммуникации
Психотерапевты в качестве причин семейных трудностей называют нарушения в семейной коммуникации. Например, Э. Г. Эйдемиллер и В. В. Юстицкий говорят о таких «типичных нарушениях» в семье.
«Отклоненные коммуникации » составляют наиболее часто встречающиеся нарушения общения. Сюда относятся искаженная речевая коммуникация родителей, их склонность к монологам вместо диалогического общения. Родители часто игнорируют зрительный контакт с детьми, что вызывает ответную обиду. Непонимание и злость могут вызвать неожиданные выходы из контакта. Например, общающийся просто забывает о процессе общения, может повернуться спиной к говорящему или без предупреждения начать заниматься своими делами.
«Двойная связь » — такой тип общения возникает, если одновременно идут два сообщения, исключающие друг друга, и каждое из них должно быть воспринято адекватно. Такая коммуникация носит название «парадоксальной» и может быть проиллюстрирована следующим примером: подросток, придя из школы домой, сообщает о каком-то важном для него переживании. Отец, увлекшись последними новостями о государственном перевороте в африканской стране, кивает головой, так и не взглянув в сторону сына. Такая реакция порождает досаду у подростка, нежелание в дальнейшем делиться своими переживаниями.
«Замаскированная коммуникация» описывает способы коммуникации при семейных конфликтах и наличии противоречивых мнений. Речь идет о попытке замаскировать нечто происходящее в семье. Один член семьи подтверждает содержание сообщения, но в то же время отвергает интерпретацию автора сообщения. Например, ребенок говорит о своем психологическом неблагополучии. А родители реагируют примерно так: «Как ты можешь так говорить, ведь ты ни в чем не нуждаешься! Ты просто неблагодарный!». Иными словами родители ради спокойствия искажают интерпретацию сообщения, и его информационная роль практически равна нулю.
Различия между дружными и конфликтными семьями
Дружные и конфликтные семьи разделяются по степени критического отношения жен к своим мужьям (Антонова И.). Например, на вопрос: «Как часто Вам приходится указывать Вашему мужу в качестве достойного образца для подражания других женатых мужчин?» 55, 6% замужних женщин из конфликтных семей ответили «часто» и «очень часто». В дружных семьях — такой показатель составил 12,6%.
Отдельные признаки нарушенных отношений выделяют Харитонов А. Н. и Тимченко Г. Н. (2002).
Недостаточная психофизиологическая совместимость супругов (наиболее часто это сексуальная совместимость, отрицательное или искаженное восприятие физической привлекательности супругов).
Недостаточная личностная зрелость родителей, детей (или только супругов) в соответствии с полом, возрастом, ролью в семье. Сюда относятся внутриличностные конфликты, высокий уровень семейной тревоги, психическое напряжение, проявление невротических симптомов.
Преобладание негативных, разрушающих коммуникацию эмоций.
Несовпадение в ценностях супругов, родителей и детей.
Таким образом, трудности коммуникации в семье возникают не сразу. Негативные способы взаимодействия, закрепляясь, становятся все более устойчивыми и разрушительными. Непонимание сначала вызывает обиду, злость, агрессивное поведение, позже может привести к замкнутости в себе, нарастающему отчуждению. Преодоление нарушений в семейной коммуникации требует серьезных усилий каждого ее члена и семейной системы в целом. Первым шагом на пути к семейной гармонии является осознание негативных последствий искаженной коммуникации, внимание к потребностям близких людей.
Семья с нарушениями внутрисемейной коммуникации. основные причины. особенности организации консультативной работы
Межличностная коммуникация в семье отвечает задачам обмена информацией, согласования усилий и выполнения ролей в совместной деятельности, установления и развития межличностных отношений, познания партнера и самопознания. Отличительными особенностями межличностной коммуникации в семье являются высокая эмоциональная насыщенность и интенсивность общения.
Структура коммуникативного акта включает следующие звенья: возникновение потребности и мотивов общения; определение задач коммуникации (информационно-познавательная, задачи воздействия на поведение и деятельность партнера, подтверждения или изменения характера межличностных отношений, предоставления обратной связи партнеру о его личностных характеристиках и своем отношении к нему, получения обратной связи от партнера о себе и его отношении к себе); передача информации, включая выбор определенного содержания (что хочу сказать) и выбор способа кодирования (как хочу сказать) с учетом задач коммуникации; получение информации партнером, включая процессы декодирования содержания, реконструкции намерений и мотивов партнера по коммуникации; анализ полученной информации и принятие решения о содержании ответного акта коммуникации; передача информации, включая выбор определенного содержания (что хочу сказать) и выбор способа кодирования (как хочу сказать) с учетом задач коммуникации и так далее.
Процесс межличностной коммуникации опосредуется системой образов, выполняющих важную регулирующую и ориентирующую функцию. Указанная система включает образы: образ «Я», образ «Другой моими глазами», образ «Я глазами другого», образ «Наши отношения», образ «Наши отношения для другого», образ «Наши отношения для меня глазами другого». Эмоциональная насыщенность указанных образов приводит к перегрузке коммуникационного канала и возрастанию вероятности нарушений межличностной коммуникации в случае искажения или недостаточной адекватности хотя бы одного из указанных образов. Результаты исследований показали, что уже в дошкольном образе ребенок строит коммуникацию с учетом ориентирующего образа партнера, искажение которого приводит к грубым нарушениям общения и формирования коммуникативных проблем.
После заключения брака перед молодоженами встает задача наладить взаимодействие не только между собой, но и с новыми родственниками и с друзьями и знакомыми друг друга.
Формирование внутрисемейной коммуникации предпола-гает решение следующих задач: установление правил взаимодействия между супругами; определение границ семьи, то есть отделение семьи от того, что в семью не входит.
Установление правил взаимодействия между супругами включает:
· установления приемлемой для обоих членов пары дистанции в общении, или степени эмоциональной близости;
· выработку способов решения конфликтов в случае несогласия супругов друг с другом.
Другим вариантом взаимодействия является «слияние» с партнером, благодаря которому он неосознанно старается усилить свое «Я».
При «слитном взаимодействии» двое пытаются стать единым целым: отказываются от учета собственных взглядов и интересов в угоду партнеру и требуют такого же поведения от партнера. На начальном этапе влюбленности такие отношения кажутся партнерам и окружающим очень романтичными, но в дальнейшем они приводят к серьезным проблемам.
Если партнеры оказываются достаточно зрелыми, чтобы избежать «слияния» или эмоциональной холодности в отношениях, между ними возникает интимность. Под интимностью понимается многоплановое чувство, куда входит переживание близости с другим человеком без переживания потери в себе; способность довериться другому человеку без «смешивания» себя с ним. Семейная интимность предполагает общую «историю» и традиции: это общие переживания и воспоминания супругов; особый язык, намеки, ласковые прозвища и тому подобное. Будучи неизвестными и непонятными для людей, не входящих в семью, они хорошо понятны супругам, рождают у них приятное и волнующее ощущение особого «тайного» союза, понимания друг друга с полуслова. Установление такого интимного пространства помогает молодой семье обозначить и укрепить свои внешние границы.
Интимность, тем не менее, подразумевает установление дистанции в общении, то есть определение того, какие из важных жизненных областей (сфера переживаний, различные виды деятельности, межличностные отношения и тому подобное) и в какой степени могут быть доступны другому. Даже если оба супруга начинают совместную жизнь с желания полной искренности и открытости и максимального участия в жизни другого, очень быстро один из них или оба они обнаруживают, что это вряд ли возможно и не всегда полезно для них обоих. Они должны выяснить, в каких областях жизни и в какой мере они будут влиять друг на друга так, чтобы это устраивало обоих.
Перед супругами также встает вопрос о том, насколько «естественно» они должны вести себя друг с другом. Обычно он трансформируется в вопросы о том, нужно ли предпринимать какие-то усилия, чтобы лучше выглядеть (например, как одеваться дома, пользоваться ли косметикой), следует ли придерживаться каких-то ритуалов в поведении (подавать пальто, пропускать в дверь), надо ли пытаться скрывать свое плохое настроение и тому подобное. В период ухаживания молодые люди часто старались показать себя с наиболее выгодной стороны; это относилось как к ритуальному поведению, так и к проявлению личностных черт. В большинстве случаев молодые люди старались вести себя в соответствии с принятыми в культуре ритуалами, сопровождающими полоролевое общение, по крайней мере, с теми, о которых им было известно. Они также старались не демонстрировать иррациональных сторон своей эмоциональности и тех личностных свойств, которые обычно не одобряются людьми или казались отрицательными им самим. После заключения брака у них появляется желание «расслабиться» и «стать самими собой». В результате их супруги пугаются, наблюдая незнакомые ранее стороны партнера, либо жалуются на невнимание и неуважение, когда ритуальная сторона в поведении перестает присутствовать.
Таким образом, установление правил взаимодействия включает установление необходимой степени близости; оп-ределение того, какие жизненные области супруги разделя-ют друг с другом, а какие остаются исключительно их лич-ным делом.
Заключив брак, они стараются избегать критики или противоречий и избегают обсуждения проблемных вопросов, так как не хотят нарушать мир в семье или боятся ранить чувства другого. Это приводит к тому, что нерешенные проблемы и эмоциональное напряжение накапливаются и супруги чувствуют, что все время находятся на грани ссоры. Рано или поздно она возникает, и, как правило, чем дольше ее старались не допустить, тем более сильный выплеск отрицательных эмоций происходит. В результате проблема или спорный вопрос, бывшие действительной причиной ссоры, на этом фоне так и не бывают решены, а ссора пугает супругов и накалом эмоций, и незначительностью повода, ее вызвавшего. Когда она заканчивается, супруги могут принять решение никогда больше не ссориться, но необсуждаемые вопросы снова накапливаются, создается напряжение, и ссора повторяется. Супруги вырабатывают характерные для их пары способы разрешения конфликта. Найденные пути примирения могут не устраивать одного из супругов или обоих. В этот период нахождения путей согласия супруги могут учиться манипулировать друг другом с помощью болезней, слабостей или с помощью силы. Однажды найденные, эти манипуляции становятся привычными способами взаимодействия пары и могут быть одной из основных причин недовольства браком, которая обычно обозначается как несходство характеров.
Ученые попытались выделить факторы, которые могут ос-ложнить формирование внутрисемейной коммуникации на начальной фазе развития семьи.
1. Пара встречается или заключает брак вскоре после ут-раты значимого человека.
2. Супружеские отношения формируются на фоне стрем-ления дистанцироваться от родительской семьи.
3. Семейные традиции и происхождение супругов суще-ственно различаются (например, религиозные убеждения, об-разование, национальная принадлежность, социальный класс, возраст и тому подобное).
4. Супруги выросли в семьях с разным составом (напри-мер, многодетная семья и семья с одним ребенком).
5. Пара проживает слишком близко или слишком далеко хотя бы от одной из родительских семей.
6. Пара зависит от членов расширенной семьи материаль-но, физически или эмоционально.
7. Брак заключается в возрасте до 20 или после 30 лет.
8. Брак после периода ухаживания менее 6 месяцев или более 3 лет.
9. Свадьба в отсутствие членов семьи или друзей.
10. Беременность жены до свадьбы или в течение первого года после замужества.
11. Плохие отношения одного из супругов со своими сиблингами или родителями.
12. Собственное несчастливое, по мнению хотя бы одного из супругов, детство или отрочество.
13. Нестабильность брачных паттернов в одной из расши-ренных семей
1. существует определенная потребность у одного из членов семьи;
2. удовлетворение этой потребности зависит от действий другого члена семьи;
3. эти действия имели бы место, если бы член семьи, имеющий потребность, передал бы определенную информацию (просьбы, намек и тому подобное);
4. однако, такая передача невозможна в силу каких-либо психологических особенностей данного лица;
5. потребность сохраняется, несмотря на невозможность ее удовлетворения (то есть не происходит значимого снижения уровня притязаний).
Речь может идти о самых разнообразных потребностях, удовлетворение которых зависит от другого супруга: в любви, симпатии, признании самостоятельности, помощи в каком-либо отношении, уважении и тому подобное в семье постоянно возникают ситуации, когда удовлетворение каких-то потребностей зависит от других членов семьи.
Коммуникационным барьером мы будем называть определенные особенности члена семьи, имеющего данную потребность, других членов (от действия которых зависит ее удовлетворение) или, наконец, их взаимоотношения, в силу которых передача информации оказывается затрудненной.
Чем обусловлены нарушения коммуникации в семье
Многими психотерапевтами и качестве причин конфликтов и трудностей общения называются нарушения в семейной коммуникации. (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкий В. В., 1990; Сатир В., 2000).
Э. Г. Эйдемиллер и В. В. Юстицкий выделяют несколько видов «типичных нарушений» коммуникаций в семье.
· «Отклоненные коммуникации» охватывают многочисленные нарушения общения, такие как искажения речи у родителей, склонность к односторонней коммуникации (вместо диалога отмечаются монологи), отсутствие зрительного контакта (при разговоре члены семьи не смотрят друг на друга). Характерны также неожиданные выходы из контакта, когда общающийся член семьи просто забывает о процессе общения, поворачивается спиной или без предупреждения начинает заниматься чем-нибудь другим.
· «Двойная связь» — разновидность «парадоксальной коммуникации» — возникает, если одновременно по коммуникационному каналу следуют два взаимоисключающих сообщения и каждое из них должно быть воспринято как истинное. Типичный пример «парадоксальной коммуникации» — собеседник заявляет, что нечто ему очень интересно, не отрываясь при этом от газеты.
· Понятие «замаскированной коммуникации» было введено Р. Лэингом для описания способов коммуникации при внутресемейных конфликтах и наличии противоречивых мнений. В целом они сводятся к маскировке происходящего в семье. Один член семьи подтверждает содержание того, что говорит и что действительно чувствует другой, но в то же время отвергает интерпретацию, которую тот предлагает. Например, родители отвечают ребенку, когда тот жалуется, что ему плохо, примерно следующее: «Ты не можешь так говорить, ведь у тебя все есть. Ты просто неблагодарный». Ради спокойствия родителя интерпретация сообщения так искажается, что его информационная роль сводится к нулю.
В процессе совместной жизни супруги, как правило, становятся терпимее относиться друг к другу, что сказывается на ходе семейных конфликтов, они смиряются с несовпадением взглядов по многим вопросам (Егидес А. П., 1987; Сысенко В. А., 1989).
Текст книги «Психология и психотерапия семьи»
Автор книги: В. Юстицкис
Текущая страница: 17 (всего у книги 61 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]
Важнейшим результатом более строгого и систематического подхода к семейному информационному общению является выявление многочисленных факторов, которые могут ему воспрепятствовать, исказить его смысл, – барьеров общения. Оказалось, что в ходе взаимного общения в семье могут происходить самые различные явления, не слишком заметные, но ухудшающие процесс коммуникации и, соответственно, влияющие на взаимопонимание. Было исследовано значение различных языков в семейном общении: речи, жестов, мимики (Christensen L., Wallace L., 1976; Boyd L., Roach A., 1977); выявлены пути и способы, которыми члены семьи управляют процессом информационного общения в семье и информированностью друг друга; рассмотрены некоторые примеры злоупотребления коммуникационным процессом, использования его для своих (скрываемых) целей (Berne E., 1964), особенности и нарушения передачи информации о чувствах, испытываемых членами семьи друг к другу (Satir V., 1964), и, наконец, различные взаимоотношения, возникающие между членами семьи в ходе информационного общения, способы борьбы за «коммуникационный канал», способы подавления одного из партнеров общения. Представление об этих процессах может дать изучение случая 16.
Основные виды нарушений коммуникационного процесса в семье
Целый ряд нарушений коммуникационного процесса в семье вызвал особенное внимание психотерапевтов. Эти нарушения были описаны как «типичные нарушения» коммуникации в семье.
Концепция «отклоненной коммуникации» в семье
Понятие «отклонений коммуникации» (в противоположность «здоровой коммуникации») охватывает многочисленные нарушения общения, которые были выявлены при исследовании семей шизофреников и других проблемных семей. Это исследование М. Зингера и Л. Вайна (Singer and Wynne, 1966) с помощью теста Роршаха и исследование с помощью теста ТАТ, проводившееся с родителями пациентов, болеющих шизофренией (Goldstein, Rodnick, Jones, McPherson, and West, 1978). Эти исследования выявили многочисленные случаи искажений коммуникации. Отмечены искажения речи у родителей, склонность к односторонней коммуникации (вместо диалога – монологи). Весьма характерно также отсутствие зрительного контакта – при разговоре члены семьи не смотрят друг на друга. Имеют место неожиданные выходы из контакта, когда общающийся член семьи просто забывает о процессе общения, поворачивается спиной или без предупреждения начинает заниматься чем-нибудь другим. При этом особенно важным оказывается не наличие или отсутствие какого-либо из этих отклонений, а их общая масса в той или иной семье. Результаты исследования с помощью ТАТ показали, что выраженность таких отклонений у родителей повышает риск заболевания шизофренией у детей.
Случай 16
БОРЬБА ЗА КОММУНИКАЦИОННЫЙ КАНАЛ В СЕМЬЕ (ПО WATZLAWICK, BEAVIN, & JACKSON, 1967, р. 111–113)
Терапевт. Скажите, как это получилось, что изо всех людей на свете вы нашли друг друга?
Жена. Мы работали вместе…
Муж. Мы… оба работали в одной и той же фирме. У моей жены была счетная машина, а я как раз их ремонтировал. (Муж не добавляет никакой новой информации. Он просто иными словами повторяет то, что уже говорил. Его единственная цель – утвердить свое право на «последнее слово».)
Жена. Мы работали в одном и том же здании. (Жена с этим не смиряется. Она переформулирует последнее утверждение с целью утвердить свое право на равный голос в дискуссии.)
Муж. Понимаете, она работала в фирме, где была масса всякого оборудования. Поэтому мне и приходилось проводить там много времени, чиня это оборудование. (Муж также не добавляет никакой новой информации, он просто тавтологично повторяет то, что сказала жена; просто он так контрреагирует на ее стремление сказать последнее слово.)
Жена. Нас познакомили девушки, которые со мной работали.
(Важно и привлечение ею «других девушек». Оно «усиливает», повышает роль жены в деле, о котором идет речь. Ведь это девушки, с которыми именно она работала (а не муж).)
Муж. Собственно говоря, нас познакомили на вечеринке, которую устроил один из работников. Но нам случалось видеться и раньше.(Смягченное и по внешней форме миролюбивое, но в действительности иное, чем ужены, описание сути дела.)
Жена. До этой вечеринки мы не встречались (короткий смех).
(Это хоть и смягченное, но уже прямо выраженное несогласие. Оно показывает, что спор уже начался. Эта пауза завершает первую часть дискуссии. Мы видим, что это была симметричная дискуссия без ясного завершения).
Парадоксальная коммуникация: концепция «двойной связи»
Концепция «двойной связи» возникла как результат исследований Г. Бейтсона, Д. Джексона, Дж. Хейли и Дж. Викланда семей больных шизофренией, проводившихся в Пало-Алто, Калифорния (Bateson, Jackson, Haley, and Weakland, 1956). «Двойная связь» – разновидность того, что они назвали «парадоксальной коммуникацией», – получается, если одновременно по коммуникационному каналу следуют два взаимоисключающих сообщения и каждое из них должно быть воспринято как истинное. Когда вы заявляете, что нечто вам очень интересно, не отрываясь при этом от газеты, – вот довольно типичный пример парадоксальной коммуникации. Любая разумная реакция на нее обречена быть ошибочной. Такая коммуникация – не столь уж редкая вещь в повседневной жизни семьи. Однако, занимая большое место в общении с детьми, она может оказывать и патогенное влияние (Steinglass, 1978).
«Двойная связь» – особенно деструктивная форма парадоксальной коммуникации, где к противоречивому (парадоксальному) сообщению добавляется и запрет замечать (или, по крайней мере, комментировать) его противоречивость. Пример – коммуникативное поведение молодой женщины в ходе сексуального сближения. Когда ее муж пытается сблизиться с нею, она застывает и отодвигается, когда же он начинает «отступать», она (не желая считаться холодной или фригидной) провоцирует его на сближение и в обидной для него манере спрашивает, почему он сегодня такой пассивный. Муж в этой ситуации включен в «двойную связь». Какому бы побуждению со стороны жены он ни подчинился, он одновременно нарушит другое.
Позднейшие исследования не подтвердили предположений об участии «двойной связи» в этиологии шизофрении, однако ее деструктивная роль в межличностной коммуникации в семье не вызывает сейчас никаких сомнений.
«Замаскированная коммуникация»: мистификация
Это понятие введено Р. Лэингом (Laing, 1965) для описания способов коммуникации при внутрисемейных конфликтах и наличии противоречивых мнений. В целом они сводятся к маскировке, затушевыванию того, что происходит в семье: один член семьи подтверждает содержание того, что говорит и что действительно ощущает другой, но в то же время отвергает интерпретацию, которую тот предлагает.
Пример: молодой муж возвращается с работы и находит свою жену там, где он ее оставил, – перед телевизором, в тех же грязных джинсах, окруженную тем же беспорядком.
Жена (реагирует на его хмурый вид). Ты зол?
Муж (который в действительности крайне раздражен). Да нет, я просто сильно устал.
Жена. Так почему же ты выглядишь таким злым?
Муж. Тебе это просто кажется.
Жена. Зачем ты говоришь неправду? Я же вижу…
Муж. Я не знаю, о чем ты говоришь…
Основная функция данной мистификации – сохранить статус-кво (в данном случае – видимость нормальных взаимоотношений), а способ – неверное сообщение о причине того, что произошло.
Другой пример – когда ребенок жалуется, что ему плохо, родители ему отвечают: «Ты не можешь так говорить, ведь у тебя все есть. Просто ты неблагодарный».
В обоих случаях ради спокойствия индивида интерпретация сообщения так искажается, что его информационная роль сводится к нулю.
Информационный тренинг
На основе исследований процессов коммуникации разработан ряд тренинговых методик. Это, прежде всего, тренировки внимания и восприимчивости в ходе коммуникации.
Психологи и врачи, занимающиеся семьей, всегда понимали, что взаимное внимание супругов, а также родителей и детей, выраженный интерес к тому, что каждый из них может сообщить другому, – немаловажный момент супружеского взаимопонимания. Однако по-настоящему значение его было осознано после исследования Т. Гордона, где было доказано, что значительная часть информации, которой обмениваются члены семьи, обычно остается невоспринятой (Gordon Т., 1975). Особенно это касается информации, идущей «снизу вверх» – например, от детей к родителям. Важно и то, что сама невоспринятость информации ускользает от передавшего – он склонен считать, что все, что он хотел сказать, воспринято и понято.
Под влиянием работ Т. Гордона составлен ряд тренировочных программ по формированию «искусства внимательного слушания» (Garland D., 1981), в ходе которых формируются элементарные, на первый взгляд, но чрезвычайно важные и часто отсутствующие в обычной семейной жизни навыки: поворот тела по направлению к говорящему, поддержание контакта глазами, «парафраз», т. е. повторение сказанного другим членом семьи с уточняющим вопросом: «Правильно ли я понял то, что ты хочешь сказать?»
Другое направление совершенствования внутрисемейной коммуникации – это повышение осознанности коммуникационного поведения. Как уже указывалось, многое в сложном коммуникационном процессе ускользает от самих общающихся, в особенности это касается невербальной части общения: жестов, мимики, интонации. Специальные тренировки с применением видеотехники помогают членам семьи начать более осознанно подходить к тому, как они общаются (Scholz M., 1980). Ряд исследований и тренинговых систем направлен на развитие у членов семьи способности выражать свои чувства в адекватной и понятной другим форме (Wells R., Figurel J., 1982). Исследования, проведенные среди лиц, посещавших те или иные тренировочные программы, подтвердили их эффективность, и в частности – положительное влияние на удовлетворенность семейными отношениями и стабильность семьи (Montgomery В., 1981).
Теория семейно-необходимой (функциональной) информации
Существует целый ряд исследований процессов коммуникации, результаты которых используются в психокоррекционной деятельности. В то же время эти результаты вызывают определенное разочарование: пока все реальные успехи достигнуты в коррекции семейных отношений здоровых людей. Слишком мало еще известно о связи межличностной коммуникации с серьезными личностными нарушениями – нервно-психическими расстройствами. Большие надежды, которые на ранних этапах развития семейной психотерапии связывались с изучением внутрисемейной коммуникации и роли ее нарушений в этиологии серьезных психических заболеваний (таких, например, как шизофрения), пока не оправдались.
На сегодняшний день исследователи выяснили, что столь важное внутрисемейное явление, как межличностная коммуникация, влияет на психическое здоровье ее членов лишь опосредованно, через участие в формировании уровня удовлетворенности семьей, степени ее стабильности и т. п.
В действительности нарушения межличностной коммуникации, по-видимому играют весьма серьезную роль в этиологии широкого круга психогенных заболеваний. Однако выявление этой роли должно идти, на наш взгляд, несколько иначе, чем раньше. Полезную роль здесь могла бы сыграть предложенная нами ранее теория «семейно-необходимой» (функциональной) информации (Эйдемиллер Э. Г., Юстицкий В. В., 1990).
Общий недостаток многих исследований семейной коммуникации – это их ограниченность рамками учения о коммуникационном канале. Как известно, оно охватывает лишь определенный период: с момента, когда возникает необходимость передачи информации, до момента ее получения, декодировки и интерпретации. Между тем при изучении семьи важнейшую роль играют процессы, в силу которых информация становится собственно информацией – ведь она является таковой не вообще, не независимо от каких-то объективных условий, а лишь относительно определенной системы. То, что является информацией в одной системе, не является ею в другой. Это связано прежде всего с тем, способна ли она произвести изменения в системе. Если система никак не реагирует на информацию – это значит, что для данной системы она информацией не является. Известие об измене мужа (в отличие от известия о прошлогоднем снеге) является семейной информацией, потому что способно внести большие изменения в жизнь семьи.
В соответствии с этим положением при анализе коммуникационных процессов в определенной семье необходимо установить, в какие состояния может перейти данная семья, и затем: существует ли такая информация, которая, оказавшись в системе межличностной коммуникации семьи, может перевести семью из одного состояния в другое? Например, семейный психотерапевт анализирует нервно-психическое расстройство у одного из членов семьи, которое возникло под влиянием каких-либо внутрисемейных процессов. Он должен выяснить, наличие каких коммуникационных процессов (появление какой информации в межличностном общении) могло бы предупредить или остановить развитие неблагоприятных семейных процессов, оказавшихся источником психической травматизации. Установив факт возникновения невроза или реактивной депрессии под воздействием нарушений системы семейных представлений или системы взаимного влияния в семье, психотерапевт должен далее выяснить, какие межличностные коммуникационные процессы могли предупредить нарушение этих сторон жизнедеятельности семьи.
Если существуют такие межличностные коммуникационные процессы, которые могли бы воспрепятствовать нарушению, то возникают вопросы: как эти процессы могли возникнуть в данной семье, почему они не возникли? Иначе говоря, нужно выяснить: кто, какую информацию, кому и каким способом должен был передать, чтобы не было психической травматизации, а также откуда, в результате каких процессов должны были у коммуникатора появиться и сама информация, и понимание того, что ее необходимо передать?
Предлагаемый подход отличается от тех подходов, которые ориентируются на учение о коммуникационном канале. Во-первых, в центре внимания здесь не только вопрос о том, как передается в семье информация, но и о том, как она возникает – этап, предшествующий вступлению в действие семейного коммуникационного канала. Во-вторых, исследования, связанные с учением о коммуникационном канале, фактически не учитывают содержания информации, проходящей по каналу, а только находят барьеры, препятствующие прохождению любой информации, а предлагаемый нами подход начинается с выяснения того, какая именно информация была нужна членам семьи в ходе их общения. Поэтому вопрос о коммуникационных барьерах ставится уже более конкретно: какие нарушения в межличностном информационном общении воспрепятствовали прохождению информации, нужной для предупреждения психической травматизации?
Введем ряд понятий, необходимых для анализа связи психической травматизации личности с особенностями процесса межличностной коммуникации в семье.
Коммуникационная проблема – это такая ситуация в жизни семьи, когда:
• у одного из членов семьи существует определенная потребность;
• удовлетворение этой потребности зависит от действий другого члена семьи;
• эти действия имели бы место, если бы член семьи, имеющий потребность, передал определенную информацию (просьбу, намек и т. п.);
• однако такая передача невозможна в силу каких-либо психологических особенностей данного лица;
• потребность сохраняется, несмотря на невозможность ее удовлетворить (т. е. не происходит значимого снижения уровня притязаний).
Речь может идти о самых разнообразных потребностях, удовлетворение которых зависит от другого супруга: потребностях в любви, симпатии, в признании самостоятельности, в помощи, в уважении и т. п. В семье постоянно возникают ситуации, когда удовлетворение каких-то потребностей зависит от других членов семьи.
Коммуникационный барьер – особенности члена семьи, имеющего потребность, и других ее членов (от действия которых зависит ее удовлетворение) или особенности их взаимоотношений, в силу которых передача информации оказывается затрудненной.
Дефицитная информация – информация, прохождение которой по коммуникационному каналу предупредило бы возникновение психотравмирующего семейного нарушения.
В качестве примера коммуникационной проблемы рассмотрим ситуацию, которая отражена в ответах участников семейной психотерапии на вопросы «Ознакомительной анкеты».
В анкете был следующий вопрос: «Представьте, что вы несете тяжелую сумку а ваш супруг (супруга) идет рядом, но не догадывается помочь. Как вы поведете себя в этом случае?» Отвечавшие могли выбрать из набора следующие ответы.
1. «Прямо скажу, чтобы помог».
2. «Ничего не скажу, но буду недовольна».
4. «Постараюсь что-то сделать, чтобы он сам понял».
5. «Ничего не стану делать».
Заполнили данную анкету 58 человек (из них 69 % женщины). Самыми многочисленными оказались ответы: «Ничего не стану делать» и «Ничего не скажу, но буду недовольна». Описанная ситуация дает возможность разобраться с определением коммуникационной проблемы, проиллюстрировать ее. Рассмотрим, является ли эта проблема именно коммуникационной. Возникшая ситуация соответствует первому признаку коммуникационной проблемы – имеет место определенная потребность одного из членов семьи. В данном случае это даже несколько потребностей супруги: в облегчении ее физических усилий и, конечно же, во внимании и сочувствии. Второй признак коммуникационной проблемы также налицо: в полном соответствии с приведенным выше определением, удовлетворение потребностей зависит от действий другого лица (здесь: мужа). С третьим признаком дело обстоит сложнее. Возможно, что идущий рядом муж прекрасно понимает состояние жены, но это не побуждает его помочь ей. А может быть, если бы муж догадался, что ей тяжело (из намека или прямого высказывания жены или кого-то из посторонних) и понял бы эту информацию адекватно – не только сам факт, что ей тяжело и обидно, но и насколько тяжело и обидно, – то помощь последовала бы немедленно: именно в этом случае мы имеем дело с соответствием ситуации третьему признаку коммуникационной проблемы. Наконец, вышеописанная ситуация имеет и четвертый признак – массивный коммуникационный барьер: существует ряд особенностей жены, мужа и их взаимоотношений, в силу которых данная информация по коммуникационному каналу не проследует (жена ничего не скажет мужу и даже не намекнет).
Развитие коммуникационной проблемы – это совокупность процессов, которые возникают под ее воздействием и приводят к психотравмирующим особенностям семьи. На основании клинического анализа этого процесса можно выделить следующие этапы его развития.
1. Информационно-дефицитный. На этом, начальном, этапе возникает и становится выраженной коммуникационная проблема. Имеет место неудовлетворенная потребность и невозможность коммуникации. Этот этап не редко протекает в форме воображаемой коммуникации имеющего проблему индивида с тем, от кого зависит ее решение. Индивид мысленно обращается к другому, а точнее – к своему представлению о другом, с так или иначе выраженной просьбой, требованием, намеком и мысленно получает его ответ. Результат этой коммуникации (а точнее – мысленного эксперимента) в немалой степени зависит от представления о другом, о его личности, о психологических особенностях его отношения к индивиду и, следовательно, о его реакции на обращение к нему. Нередко именно это представление оказывается первым и окончательным барьером коммуникации.
– Что же ты мне тогда все не рассказал?
– А я думал, ты будешь смеяться.
Этот диалог, возникающий значительно позже момента несостоявшейся реальной коммуникации, поясняет суть воображаемой коммуникации и ее барьерную роль. На этом этапе может иметь место частичная коммуникация, робкие попытки все же передать какую-то информацию («Ничего не скажу, но буду недовольна» – в этом примере недовольство является не только проявлением физической усталости, но и частичной коммуникацией, намеком). В итоге первого этапа член семьи так или иначе оказывается перед тем фактом, что важная для него потребность (в любви, симпатии, жалости, уважении и т. д.) не может быть удовлетворена, так как информация о ней не может быть передана или понята.
2. Этап замещающее-искаженной коммуникации. Коммуникационная проблема может остановиться в своем развитии на первом этапе и остаться источником «тлеющей неудовлетворенности». Однако возможно и дальнейшее ее развитие: член семьи все же пытается сообщить о своей потребности, но так как у него нет возможности выразить ее прямо, он ищет способы легализовать свою просьбу или требование. Женщина, испытывающая потребность во внимании и заботе, будет настаивать на соответствующем поведении мужа, но исказит причину потребности. В силу особенностей своего характера или семейных представлений жена не может признаться, что просто нуждается во внимании и заботе мужа – она думает, что такое признание вызовет у него чувство превосходства над ней, а это было бы ей неприятно, поэтому она начинает настаивать на нужном ей поведении, выдвигая причины, не существующие на самом деле (например, что так положено в хорошей семье). Такая тактика нередко дает возможность легализовать свою потребность, передать информацию и добиться нужного изменения поведения, в то же время она порождает новые проблемы. Во-первых, способствует искажению представлений членов семьи друг о друге: супруг начинает считать свою жену человеком, для которого весьма большое значение имеет престиж семьи. Во-вторых, прикрытие действительной информации может плохо согласовываться с действительностью: мужу должно показаться странным, что жене ранее не было так важно, чтобы все было «как положено». В результате искажается представление супругов о личности друг друга и, соответственно, ухудшается взаимопонимание.
Этот этап развития коммуникационной проблемы может быть характерен для значительного числа проблем, возникающих в данной семье и определяющих стиль взаимоотношений. Характерно высказывание одного из пациентов в ходе семейной психотерапии о своей супруге: «Чего бы она ни хотела, она никогда не назовет истинную причину своего желания, а обязательно придумает какое-то другое, более солидное и убедительное обоснование. Она хочет купить себе сверхмодную шубу, но ни за что не признается, что просто ей очень захотелось иметь ее. Начнутся длинные разговоры о том, что зима в этом году особенно суровая, о том, как опасны простуды…» Дальнейшее обсуждение показало, что к искреннему высказыванию о том, что «очень захотелось», наш пациент отнесся бы весьма критично, как и к другим желаниям, продиктованным стремлением жены быть привлекательной, модной. Мы видим, что коммуникационный канал для прямого выражения желания закрыт, так как вызывает у мужа интенсивные негативные эмоциональные реакции (как оказалось в ходе дальнейшей терапии, весьма сложной этиологии). Информационные отношения переходят на этап замещающее-искаженной коммуникации.
Случай 17
РАЗВИТИЕ КОММУНИКАЦИОННОЙ ПРОБЛЕМЫ
Коля Н., 8 лет. Поступил с диагнозом «истерические расстройства личности». По рассказам матери, мальчик просыпался ночью и начинал интенсивно биться головой об стенку, около которой находилась кровать. У пациента до сих пор имеется выраженный ночной энурез (каждая вторая-третья ночь «мокрая»). Бывает, что мальчик просыпается и на протяжении часа и более «устраивает концерты»: кричит, назло родителям говорит «нехорошие слова», его можно успокоить только с большим трудом.
Исследование обнаружило этиологическую связь между его приступами и конфликтными отношениями в семье на протяжении последних лет. Конфликт родителей привел к снижению внимания к ребенку (значительное время он воспитывался и был основным предметом забот недавно умершей бабушки). Кроме того, болезнь ребенка была «условно желательна» для всех членов семьи, так как обычно на какое-то время происходила консолидация сил и некоторое смягчение конфликтных взаимоотношений. В силу взаимосвязи нервно-психических расстройств пациента с состоянием семьи рекомендована семейная психотерапия.
Было проведено исследование семейных взаимоотношений между родителями Коли Н. (муж – Николай Н., 30 лет, жена – Анна Н., 29 лет).
Исходным пунктом конфликта явились трудности с ведением домашнего хозяйства, возникшие у Анны Н. и связанные не столько с необходимостью совмещения производственной деятельности и большого объема домашней работы, сколько с изменением ее места в семье: «До рождения ребенка муж мне еще помогал, ухаживал как умел. Знал, что характер у меня независимый, что я могу взять и уйти. После появления ребенка он успокоился – теперь я никуда не денусь – и переложил все на меня.
Однажды я прямо сказала ему, что мне нужна его помощь. Он отделался шутками, очень обидными для меня. У меня была очень тяжелая жизнь: ни минуты свободной, каждый день одно и то же. Но самое обидное, что я чувствовала себя дурой, понимала, что никуда не денусь и что всегда будет так или еще хуже.
С завистью смотрела на подруг, которые были свободны (мне было 18 лет, я вышла замуж одной из первых). До свадьбы он за мной бегал, а теперь я никуда не могла от него уйти. Были моменты, когда хотелось выть от тоски или назло всем наложить на себя руки. Когда ребенок заболел, я решила: «Все!» Муж приходит, спрашивает: Где ужин?» Я ему: «Сделай себе и ешь!» – «Рубашка?» – «Постирай и носи! Не хочешь стирать, ходи в грязной!» Я видела, что его заело. Он начал исчезать, перестал давать деньги на хозяйство, приходил навеселе. Тогда я обратилась по месту работы в партком (он – член партии). Хотя было очень стыдно, я рассказала все о его поведении. Он отрицал каждое мое слово, а когда большинство стало на мою сторону, уволился и перешел на другое место работы. В первый же день вернулся домой пьяный в 2 часа ночи, со страшным шумом, и при ребенке избил меня. После этого я не могла успокоить ребенка несколько часов, он плакал навзрыд. Я знала, что муж – эгоист, но не знала, что он может быть такой бешеный. Ночные возвращения повторялись несколько раз. Я не хотела обращаться в милицию из-за страха перед мужем. Если бы не ребенок и не вмешательство матери мужа (она умерла полтора года назад), мы бы давно разошлись».
3. Поведенчески-коммуникационный этап. Замещающее-искаженная коммуникация может оказаться недостаточной для решения проблемы. В этом случае член семьи с неудовлетворенной потребностью переходит к манипулированию отношениями в семье с целью создания ситуации, дающей возможность удовлетворить эту потребность: например, оказывает психологическое давление на другого члена семьи с целью принудить его поступить так или иначе или создает ситуации, когда другой вынужден поступить определенным образом. На этом этапе коммуникация отходит на второй план. Ведущую роль играют методы взаимного влияния. В то же время сохраняется определенный коммуникационный аспект поступков, совершаемых каждым из супругов («Ах ты так, тогда я тебе – так! Что ты на это скажешь?»). Коммуникационная проблема на описываемом этапе превращается в конфликт (межличностный или внутренний), уже непосредственно оказывающий психотравмирующее воздействие.
Случай 18
ДРУГОЙ ВАРИАНТ РАЗВИТИЯ КОММУНИКАЦИОННОЙ ПРОБЛЕМЫ
Людмила Д., 25 лет. 7 лет замужем. Живет с мужем и свекровью. Муж на 9 лет старше ее. По профессии бухгалтер. Обратилась с жалобами на чувство тоски, утомляемость, частые головные боли, рассеянность, которая не была свойственна ей ранее, бессонницу.
Внешне семейные отношения хорошие. Имеет ребенка 4 лет. Более интенсивное изучение семейных отношений показало наличие коммуникационной проблемы в ее взаимоотношениях со свекровью. Проблема возникла с момента замужества. Свекровь очень привязана к сыну и тяжело переживала его женитьбу. Он женился, когда был в длительной командировке в небольшом городке. Людмила Д. по характеру стеснительная, неуверенная в себе, хотя, по свидетельству мужа, иногда на нее находят приступы «детского упрямства», причины которых она потом не может толком объяснить. Когда невестка приехала жить в Ленинград, свекровь решила, что. «хотя она и была против этого брака, но раз так все получилось, она поможет невестке со всей душой». Эта помощь и явилась источником коммуникационной проблемы. «Я с детства не выношу, когда кто-нибудь стоит и смотрит, как я что-то делаю. Свекровь же от меня просто не отходила. У меня просто из рук все валилось, а она тут же выхватывала и поучительно, как старая учительница, говорила: „Не-е-т, не та-а-ак, а вот так, посмотри внимательно!“ Я себя чувствовала дурой, неловкой и неумелой. Если бы она от меня отстала, я сама понемногу во всем бы разобралась. А так получилось, что я сразу все должна делать очень хорошо». На вопрос, пыталась ли Людмила Д. объяснить свое состояние свекрови или мужу, она ответила: «Свекрови даже не пыталась. Она бы смертельно обиделась. Она от всей души, для моей же пользы тратит свое время и здоровье, а я ей заявляю, что она мне мешает». Мужу пыталась объяснить, но он ее не понял, считая, что мать все делает из самых лучших побуждений. Больная призналась, что иногда испытывала приступы ярости – когда свекровь, стоя за ее спиной, наблюдала, а затем с характерной, всегда одинаковой, учительской интонацией начинала ей объяснять, что она сделала не так. «Было желание взять тарелку, которую я протирала, и разбить об ее голову», – так охарактеризовала свое состояние пациентка. После таких приступов испытывала чувство страха и вины. Уже тогда появились бессонница и головные боли.
По совету подруги, которой Людмила Д. рассказала о своих отношениях со свекровью, она прочитала две книги по домоводству и начала отстаивать «научные» способы варить, гладить и т. п., стала настаивать на разделении квартиры.
С появлением сына конфликт ушел вглубь. Людмила Д. очень переживала, боясь сделать что-то не так. Свекровь буквально оттеснила ее от ребенка и взяла уход за ним в свои руки. Это вызвало сильнейшие переживания Людмилы Д. Она рассказала, например, как однажды ребенок по ошибке назвал бабушку мамой, и после этого Людмила Д. «проревела всю ночь». Невротические симптомы в это время усилились, появились вспышки ярости, раздражительность, пониженное настроение. «Немного отхожу только на работе. Иногда хочется уснуть и больше никогда не просыпаться».
Таким образом, коммуникационная проблема становится источником психической травматизации членов семьи, так как мешает удовлетворению их потребностей, а также запускает механизм конфликтных взаимоотношений и ведет к дальнейшему ухудшению взаимопонимания.