Что значит сдвиговые кризисы
КРИЗИС РАЗВИТИЯ
Кризис развития — это следующий основной элемент механизма развития ребенка. Л. С. Выготский под кризисом развития понимал сосредоточение резких и капитальных сдвигов и смещений, изменений и переломов в личности ребенка. Кризис — это переломный пункт в нормальном течении психического развития. Он возникает тогда, «когда внутренний ход детского развития завершил какой-то цикл и переход к следующему циклу будет обязательно переломным. » (Выготский Л. С, 1984, с. 384). Кризис — это цепь внутренних изменений ребенка при относительно незначительных внешних изменениях. Сущностью каждого кризиса, отмечал он, является перестройка внутреннего переживания, определяющего отношение ребенка к среде, изменение потребностей и побуждений, движущих его поведением. На это указывала и Л. И. Божович, согласно мнению которой причиной возникновения кризиса является неудовлетворение новых потребностей ребенка (Божович Л. И., 1979). Противоречия, составляющие суть кризиса, могут протекать в острой форме, порождая сильные эмоциональные переживания, нарушения в поведении детей, в их взаимоотношениях со взрослыми.
Кризис развития означает начало перехода от одного этапа психического развития к другому. Он возникает на стыке двух возрастов и знаменует собой завершение предыдущего возрастного периода и начало следующего. Источником возникновения кризиса выступает противоречие между возрастающими физическими и психическими возможностями ребенка и ранее сложившимися формами его взаимоотношений с окружающими людьми и видами (способами) деятельности. Каждый из нас встречался с проявлениями таких кризисов.
Первым в научной литературе был описан кризис полового созревания.Позднее был открыт кризис трех лет.Еще позднее был изучен кризис семи лет.Наряду с ними выделяют кризис новорожденностии кризис одного года.Таким образом, ребенок от момента рождения и до периода юношества переживает пять кризисных периодов.
Любой кризис имеет две стороны, которые необходимо учитывать, раскрывая его психологическое содержание и значение для последующего развития ребенка.
Первая из них — разрушительная сторона кризиса. Детское развитие включает в себя процессы свертывания и отмирания. Возникновение нового непременно означает отмирание старого. Процессы отмирания старого сконцентрированы преимущественно в кризисных возрастах. Но негативная сторона кризиса — это обратная, теневая сторона позитивной, конст-
64 ■ Часть I. Обзор основных теорий развития
руктивной стороны. «Здесь всегда осуществляются и конструктивные процессы, происходят позитивные изменения, которые составляют главный смысл каждого переломного периода»,— подчеркивает В. В. Давыдов (Давыдов В. В., 1986, с. 76). Речь идет об уже известных нам психологических новообразованиях.
В заключение несколько слов об особенностях протекания кризиса развития.
Во-первых,для него характерна неотчетливость границ,отделяющих начало и конец кризиса от смежных возрастов. Поэтому родителям, педагогам, воспитателям или врачам-педиатрам важно знать психологическую картину кризиса, а также индивидуальные особенности ребенка, накладывающие свой отпечаток на протекание кризиса.
Во-вторых,мы сталкиваемся с трудновоспитуемостьюдетей в этот момент вследствие того, «что изменение педагогической системы, применяемой к ребенку, не поспевает за быстрыми изменениями его личности» (Выготский Л. С, 1984, с. 252-253). Конфликты со взрослыми в это время возникают чаще, а вместе с ними приходят мучительные и болезненные переживания. Трехлетний ребенок на какое-то время становится упрямым, капризным, строптивым и своевольным. Семилетний ребенок в это время становится неуравновешенным, несдержанным и капризным. У тринадцатилетних подростков падает работоспособность, затухают и нередко отмирают прежние интересы, а поведение приобретает негативный характер (Давыдов В. В., 1986). В целом следует иметь в виду, что этап кризиса всегда сопровождается снижением темпа продвижения ребенка в ходе обучения.
В то же время нужно иметь в виду, что характер протекания кризиса в значительной мере зависит от конкретных жизненных ситуаций. Если родители, воспитатели, учителя и другие значимые для ребенка люди своевременно учитывают происходящие в нем изменения и в соответствии с ними выстраивают свое отношение, то протекание кризиса в значительной мере смягчается. Как отмечал А. Н. Леонтьев, «в действительности кризисы отнюдь не являются неизбежными спутниками психического развития. Неизбежны не кризисы, а переломы, качественные сдвиги в развитии. Наоборот, кризис — это свидетельство не совершившегося своевременно перелома, сдвига. Кризисов вовсе может не быть, если психическое развитие ребенка складывается не стихийно, а является разумно управляемым процессом — процессом воспитания» (Леонтьев А. Н., 1981, с. 518).
Наличие кризисных периодов в развитии ребенка предполагает существование стабильных периодов. Если для них характерно прогрессивное развитие ребенка, то развитие самого кризиса носит негативный, разрушительный характер. Происходит затухание прогрессивного характера развития. Наверное, потому Л. Н. Толстой называл это время «пустыней одиночества».
СТРУКТУРНЫЕ СДВИГИ И КРИЗИСЫ
Развитие общества начиная с 1970-х годов XX в. опре де лялось углублением кризиса индустриализма и формирование» основ новой постиндустриальной цивилизации, что нашло отра жение в работах Дж.К.
Как указывается в аналитическом докладе Института экономики РАН, “если бы весь мир попытался приблизиться к стандартам потребления развитых стран в рамках прежних технологий, то такая попытка была бы ограничена абсолютными пределами ресурсов, находящихся в распоряжении общества, и привела бы к подлинной экологической катастрофе”[125].
Имеется ряд факторов, тормозящих ход общественного прогресса: разбалансированность научно-технических, экономических, экологических, социальных и других элементов, составляющих структуру общества, потеря управляемости экономикой, ослабление стимулов к труду и накоплению, изменение мотивационно-ценностных структур, потребительского поведения. Эти диспропорции приводят к кризисам мировой экономики: демографическому, экологическому, энергетическому, сырьевому, продовольственному и в целом структурному кризису мировой экономики[126]. Эти кризисы приобрели наиболее острую форму В России.
Институциональные условия современных экономических систем обусловливают характер инновационной динамики и в конечном счете структурные сдвиги в экономике. Так, при проведении приватизации в России в отдельных секторах промышленности акционерный капитал был распределен таким образом, что директорат не мог увольнять работников предприятия, опасаясь
Инновационная деятельность предполагает поиск, который может быть направлен на совершенствование старых технологий или разработку новых. С одной стороны, появление новой технологии приводит к упразднению старой, что является процессом “созидательного разрушения”, но, с другой стороны, для технологического развития характерен кумулятивный эффект, связанный с закреплением результатов внедрения новой технологии, превращением ее в стереотипную, знакомую для фирм. Психологически становится трудно вкладывать средства во что-то новое. Таким образом, кумулятивный эффект оборачивается эффектом блокировки появления новых технологий, вследствие особенностей накопления опыта и знаний, поведения потребителей. Поэтому фирмы охотнее направляют инвестиции на повышение эффективности известных для них технологий, в крайнем случае если образовавшаяся система институтов не поощряет фирмы к продуктивному вложению средств, иными словами, если проще оперировать старым капиталом, чем создавать новый, то они будут торговать собственными активами.
Для того чтобы каким-либо образом привести в соответствие изменения в России принципу внешнего дополнения, необходимо обозначить императивы мировой экономической трансформации. Следуя им с некоторыми дополнениями, учитывающими специфические российские черты и показатели, можно добиться столь долгожданного прогресса в реструктуризации экономической системы.
В качестве императивов таких изменений можно назвать следующие:
Главной характеристикой формирующегося технологического уклада постиндустриального общества выступает информатизация, которая изменяет не только производство, но и все остальные стороны общественного воспроизводства. Системообразующими факторами информационного общества выступают наука и научно-технический прогресс. Они приводят к широкой диверсификации производства, формируют и удовлетворяют потребности более высокого уровня, дают мощный импульс структурной перестройке экономики, благодаря опережающему развитию наукоемких отраслей, высоких технологий.
Структурные изменения происходят под воздействием факторов традиционного хозяйства, нелинейно взаимодействующих с факторами нового информационного общества, порождаемыми информационными системами. Под “структурными изменениями” будем понимать такое изменение соотношения между элементами системы, которое приводит к ощутимой трансформации качества их взаимодействия и меняет характер их взаимосвязи. Структурные изменения часто трактуются в широком аспекте как смена пропорций, соотношений между элементами вообще, что соответствует общепринятым канонам в кибернетике и синергетике. А вот под структурным сдвигом понимается “качественное изменение взаимосвязей между сопоставимыми элементами макроэкономической системы, обусловленное неравномерной динамикой”[127].
На наш взгляд, такое определение не совсем корректно с тер- мино-методологической точки зрения, поскольку структурное изменение в этом случае имеет неконкретную формулировку. В постиндустриальном обществе информация выступает важнейшим фактором производства и ее релевантность определяет
успех в конкурентном соревновании. Изменение в базах данных, сведениях о технологиях, даже структуризация тезауруса отдельных корпораций, фирм и тем более правительств, способно изменять в существенной степени качество взаимодействия и взаимосвязи отдельных элементов экономической системы. Структурные сдвиги могут быть управляемыми и неуправляемыми, т.е. спонтанными. Они все равно представляют собой структурное изменение, но только более видимое по масштабу либо произошедшее на ограниченном интервале времени и по этой причине хорошо идентифицируемое, регистрируемое. Следовательно, определение структурного сдвига зависит от того периода времени, на котором рассматривается структурное изменение и определяется мера значительности этого изменения, т.е. можно ли его назвать сдвигом. Структурные изменения продолжительны по времени, однако структурные сдвиги могут охватывать как короткие, так и длинные исторические периоды. Нужно отметить, что с повышением трансакционности экономики эти интервалы времени имеют тенденцию к сокращению, т.е. структурные сдвиги становятся все более скоростными и по этой причине отчасти неуправляемыми. Инерция принятия правительственных решений, наличие политической системы и бюрократические процедуры затрудняют принятие оперативных управленческих решений относительно изменений экономических структур, и поэтому эффективность такого управления понижается.
Иногда структурные сдвиги предстают как экономический процесс, подобно процессам циклической динамики. Это восходит к работам Н.Д. Кондратьева[128]. Основная идея этих работ сводилась к объяснению хозяйственных изменений на больших исторических интервалах с описанием причин повторяемости кризисов.
Совокупность названных явлений С.М. Меньшиков и JI.A. Клименко назвали структурным кризисом, тем самым, как видим, практически повторили концепцию французских регуля- ционистов, но применительно к описанию фазы кризиса длинной волны Н.Д. Кондратьева. Кризис этого типа демонстрирует, что дальнейшая экономическая активность не может прирастать темпом, превышающим средний темп роста, без коренного изменения структуры производства, технологических способов воспроизводства благ, системы межсекторных связей (потоков), организационных форм и методов регулирования экономики.
Согласно гипотезе о жизненном цикле любой системы, структурный кризис возникает, когда старая структура не может удовлетворить новые потребности и обеспечить функционирование новых технологий. Влияние старой структуры на возникающую новую структуру проявляется в замедлении темпа роста, возникновении различных диспропорций, снижении эффективности. Преодоление структурного кризиса происходит тогда, когда
Однако современные обстоятельства, связанные с трансформацией экономических систем, причем не только стран бывшего социалистического лагеря, но и капиталистических стран Европы, инициировавших интеграционные процессы, связанные с институциональной, политико-правовой, экономико-организационной перестройкой их уклада жизни, порождают кризис структуры в коротком периоде, вызванный намеренными действиями правительств данных стран, решающих конкретные задачи преобразований. Этот кризис является своеобразной ответной реакцией сложной социально-экономической системы на осуществляемые модификации. Иными словами, при реорганизации системы всегда возникает некая степень ее дезорганизации, которую потребуется преодолеть, чтобы система в ходе своего дальнейшего функционирования вошла в приемлемый диапазон эффективности.
Структурный кризис, как и сдвиги в структуре экономике в широком смысле, происходит не только в силу замещения старой техники и технологий новыми, но и по причине динамики общественного спроса на инвестиции и связанные с ними товары. Имеется в виду, что изменения в структуре экономики порождаются еще и так называемыми шоками спроса и предложения, довольно хорошо изученными в экономической науке. Макроэкономические эффекты, такие, например, как “голландская болезнь”, могут формировать неэффективную экономическую структуру и в конечном счете приводить к ситуации структурного кризиса.
Рис. 5.1. “Шок спроса” (а) и “шок предложения” (б) как основа структурного сдвига
Как видно из рисунка 5.1, на котором представлена классическая модель “шока спроса” и “шока предложения”, при изменении спроса в коротком периоде имеется прирост объема выпуска и рост цен, но в долгосрочном периоде экономические структуры приспосабливаются к новым ценам, которые съедают фактически прирост выпуска. Поэтому в целом ситуация сводится к тому, что общий выпуск существенно не меняется, а цены возрастают. При “шоке предложения” имеет место наращивание объема выпуска при общей тенденции к дефляции (рис. 5.1 б). Конечно, “шок спроса” и “шок предложения” взаимосвязаны. Структурновариационный анализ позволяет посредством суммирования и анализа взаимосвязи различных шоков в макроэкономической системе определять общую динамику выпуска и пропорции в базовых экономических структурах. Математически этот метод довольно хорошо разработан. В общем виде можно представить продукт, создаваемый в экономике:
Экономическая система имеет институциональные структуры, которые не обеспечивают таких прямолинейных реакций, как в условиях неоклассической модели. В обществе, где инфор
Измерение структурных сдвигов и структурных кризисов является самостоятельной научной проблемой, в решении которой экономическая наука добилась некоторых весьма ощутимых результатов. Экономическая динамика характеризуется на основе таких количественных и качественных показателей, как производительность труда, капиталовооруженность и капиталоотдача, норма прибыли, оценка доли элементов в структуре капитала и др. Интенсивность структурных изменений, обусловленная структурными сдвигами, определяется при помощи различных показателей, один из которых предложен Экономической комиссией ООН для Европы (ЭКЕ) и представляет взвешенную среднюю долю ежегодных изменений быстро растущих отраслей в продукции, занятости и основном капитале. Математически его можно представить так:
Безусловно, этот индекс можно считать по каждому фактору производства отдельно, можно посчитать интегральный вариант этого индекса по всем видам факторов. Учитывая, что данный индекс не вполне корректно описывает малые структурные изменения, которые год от года кумулятивно могут давать весьма существенный общий результат, выражающийся в исчезновении отдельных отраслей и появлении новых секторов, то можно пересчитывать его с учетом сравнения доли быстро
растущих отраслей в начале и конце каждого периода[131]. Кстати, это позволит принять во внимание все аспекты лавинообразно ускоряющего роста информационной экономики. Данный индекс реализует известный методологический подход к измерению части целого, когда, чтобы оценить структурный сдвиг, нужно определить изменение удельного веса и доли структурного элемента или показателя, характеризующего элемент с течением времени, точнее, за указанный промежуток времени.
моменту исчерпания его энергии, т.е. изменившаяся пропорция экономической структуры.
Нужно особо отметить, что эффективность детерминирована размером исторического периода, на котором структурные сдви
ги рассматриваются, а также тем, каким образом сами сдвиги связаны между собой. Здесь уместно применение синергетического и кибернетического подходов к анализу структурных сдвигов. Это в полной мере будет отражать и сложность постиндустриального мира, в котором эти изменения происходят.
Как видим, эти положения существенно отличаются от тех, которые перечислял Й. Шумпетер в качестве базовых причин появления новых комбинаций, считавшихся генераторами структурных изменений, хотя они в определенном смысле не отвергают и даже включают положения Й. Шумпетера. Однако названные нами факторы как нельзя лучше отражают специфику постиндустриального общества и динамизма изменений, порождаемых таким обществом. Центральное место в управлении этими изменениями должно принадлежать государству и специальной государственной политике, которая должна быть адекватной самим изменениям, базироваться на методологии “структурного мышления” и информационно-цивилизационной доктрине развития современного общества.
«Специфические характеристики развития в переходные кризисы»
СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ РАЗВИТИЯ В ПЕРЕХОДНЫЕ ПЕРИОДЫ
(КРИЗИС ОДНОГО ГОДА)
Проблема переходных возрастов остается актуальной для психологии развития как проблема, «снимающая», концентрирующая в себе принцип развития в его макро- проявлениях. Действительно, признавая деление онтогенеза на отдельные периоды, невозможно пройти мимо идеи сдвига, скачка в поступательной линии эволюционного движения.
Задачей настоящей работы является критический анализ позиции Л.С. Выготского относительно кризиса одного года. Мы не рассматриваем позиции других авторов, лишь в частных случаях ссылаемся на них. Конкретизируя задачу исследования, можно сказать, что мы намерены проследить динамику трансформации социальной ситуации развития в кризисе одного года, используя те базовые расчленения, которые задал Л.С. Выготский.
Итак, по Л.С. Выготскому, в кризисе одного года у ребенка возникает автономная речь, которая, будучи непонятной для окружающих, провоцирует симптомы трудновоспитуемости (гипобулические реакции).
Объяснение аффективных вспышек лишь непониманием желаний ребенка вызывает сомнения. Родители всегда необыкновенно внимательны к первым словам ребенка, они стараются понять их, ситуации действительного непонимания, как нам кажется, возникают нечасто. Мы предполагаем, что для объяснения психологического механизма кризиса первого года жизни необходимо искать более широкий контекст, увязывающий в единый узел все появляющиеся реакции ребенка.
Наблюдения проводились с рождения, но предметом описания будет лишь период с начала 12 мес, когда наблюдения проводились
К моменту начала наблюдений (11 мес) девочка по уровню двигательного развития соответствует возрастной норме: она активно ползает, хорошо сидит и садится самостоятельно, стоит, держась за опору, ходит, перебирая руками предметы-опоры или держась одной рукой за руку взрослого и т.д. Самостоятельно пошла на 13 мес (через неделю после своего дня рождения). Интересно, что до этого она могла сделать несколько шагов только, если думала, что ее поддерживают (ей было достаточно, например, чтобы ее держали за воротничок).
Речь ребенка также соответствует норме: в ее активном словаре несколько слов-знаков (т.е. слов, имеющих узкое конкретное значение), а также несколько характерных вокализаций, соответствующих целостной ситуации. Например, требование чего-то выражается звуками близкими к «дай», хотя требование может и не содержать указание на какой-то желаемый предмет («дай», например, может выражать и желание идти гулять, и требование разрешить сделать что-то запрещаемое). Есть у ребенка и слово-символ негативного отношения к ситуации: в моменты недовольства, при плаче ребенок выразительно повторяет «няй-няй» (видимо, воспоминание о «нельзя», сказанном матерью).
Первый вопрос, который стоял перед нами: каковы ситуации возникновения гипобулических реакций и иных проявлений недовольства, которые мы трактуем (вслед за Л.С. Выготским) как поведенческий симптом кризиса. Сразу же отбросим все ситуации естественного дискомфорта: голод, усталость, сонное состояние (иногда сразу после неожиданного пробуждения), боль и т.д. Нас интересуют лишь случаи, когда ребенок в нормальном здоровом спокойном состоянии внезапно начинает проявлять неудовольствие.
Аффект (потребность) из компонента ситуации общения превращается в нечто самостоятельное, существующее само по себе, нечто выделяющееся из целостной ситуации.
Любопытно наблюдение, сделанное нами в середине 12 месяца. К этому времени девочка использовала все возможности для вертикального передвижения. Только участки, которые никак нельзя было преодолеть вдоль какой-то опоры, пересекались ползком. Ходьбу она явно предпочитала, однако самостоятельных шагов еще не делала. В это время ребенку дали новую привлекательную
игрушку. Девочка поиграла с ней, потом отвлеклась и лишь спустя несколько часов вновь увидела ее. Она ловко прошла расстояние до игрушки вдоль мебели, но комната была велика, и между последней опорой и игрушкой оставалось еще 1,5 — 2 м. Девочка остановилась, держась за опору. Далее она могла проползти эти метры или пройти их с помощью взрослого. Девочка предпочла последнее: она протянула свободную руку к находившемуся рядом взрослому, призывая его помочь. Взрослый не откликнулся. Тогда ребенок начал требовать помощи, все более настойчиво; сцена закончилась плачем.
Таким образом, данное наблюдение позволяет дополнить утверждение Л.С. Выготского о том, что автономная речь интересна именно фактом своей краткосрочности в общем русле возникновения новообразований. Способ передвижения можно также поставить в ряд подобных «летучих» новообразований. Тот факт, что, пусть эпизодически, но и способ передвижения оказывается предметом потребности ребенка, говорит о том, что и возникающая около одного года самостоятельная ходьба также может быть отнесена к разряду «переходных новообразований». Но не сама по себе ходьба, а ходьба в сочетании с достижением желаемого.
Ситуацию с выбором способа передвижения можно сравнить с другими, более многочисленными, появившимися уже после того, как наша испытуемая стала самостоятельно ходить, однако ползала она гораздо увереннее. На 13 мес частыми были ситуации, когда взрослые отвлекались, а девочка резво преодолевала все построенные баррикады и ползком добиралась до лестницы (ребенок в это время жил на даче), на которую ее категорически не пускали (по соображениям безопасности). В этой ситуации ей уже неважно было, как достичь желаемого, надо было действовать быстро, и потому она не смущаясь ползла к заветной лестнице.
Второе заключение из наших наблюдений: сама по себе ходьба на короткий период становится предметом потребности ребенка, причем предметом, опосредствующим иной предмет (например, привлекательную игрушку). Таким образом, можно говорить о первом (ситуативном) опосредствовании одного предмета (игрушки) потребности другим (способом достижения). Все это свидетельствует о существенном усложнении мотивационно-потребностной сферы.
Является ли в этих примерах слово действительно тем, что удерживает (знаком, символом) побуждение или намерение? Можем ли мы говорить о том, что отдельно существует денотат (стремление) и отдельно знак или символ (осмысленная вокализация)? На этот вопрос трудно ответить положительно. Скорее здесь мы имеем дело с ситуацией своеобразной амплификации (усиления, удерживания) аффективного стремления, его особой поддержки словом или значащей вокализацией. Вряд ли слово само по себе может вызвать образ и связанное с ним намерение (побуждение). (Здесь мы касаемся весьма тонких различений значения и смысла, знака и образа. Их анализ выходит далеко за рамки настоящей работы.) Мы предполагаем, что слово вплетено в образ и долгое время остается его неотъемлемой частью, амплификатором.
Полагаю, что в приведенном примере проявляется принцип остановки непосредственного действия, его включения в систему опосредствуемых знаком и потому осознаваемых.
Характерна следующая последовательность развертывания ситуации, потенциально содержащей в себе возможность субъективации (по данным наших наблюдений). Ребенок замечает нечто, что привлекает его
внимание (или «вспоминает» свое желание) и самостоятельно или с помощью взрослого пытается достичь желаемого. Эти попытки сопровождаются вокализациями типа «дай», произносимыми с все большей настойчивостью. Если желаемое не предоставляется, а ребенка удерживают от самостоятельного достижения требуемого, вокализация «дай» сменяется на негативное и аффективно яркое «няй-няй», что воспроизводит взрослое «нельзя».
Предположим, что требуемое ребенком достается ему сразу. Тогда аффект не разворачивается, не длится, стремление не возникает, вокализации не варьируются, само по себе желание «умирает» при достижении.
Это наблюдение, конечно, требует проверки. Возможно, мы имеем дело с каким-то экзотическим, сугубо индивидуальным, случаем развития речи. Но допустим, что замеченное исчезновение номинативной речи неслучайно. Тогда данное наблюдение можно в связи с предложенными трактовками понимать следующим образом: слово-номинация возникает до года как элемент ситуации взаимодействия (общение матери и ребенка), т.е. оно является продолжением ситуации эмоционально-личностного общения. Слово, произносимое ребенком вслед за матерью, как бы укрепляет их связь, подчеркивая единство. При переходе к новому возрастному периоду, в момент кризиса, единство матери и ребенка трансформируется, уступая место новым формам взаимодействия.
Эта ситуация заставляет взрослого изменить воспитательные воздействия. С одной стороны, родители вынуждены теперь все время предвосхищать возможные стремления ребенка, стараясь максимально расширить поле безопасного действования ребенка. С другой, они вынуждены всячески разнообразить репертуар своих взаимодействий с ребенком, вводя в него первые совместные действия. Иными словами, родители должны признать своеобразное «чувство взрослости», возникающее у ребенка, и снять некоторые запреты, потерявшие уже свою актуальность, но также и предложить ребенку некоторые новые формы сотрудничества.
Родители не просто уступают ребенку в его стремлении достичь чего-то объективно нежелательного (опасного), но меняют собственные действия во взаимодействии с ребенком, «развивают» себя, начинают иначе относиться к возросшей самостоятельности своего ребенка. Фактически речь идет о новом отношении к ребенку, не просто личностном, но отношении к его действию, и, следовательно, его организации.
Итак, в результате ежедневных наблюдений были выявлены характерные для годовалого ребенка симптомы. Рассматривая их, мы можем заключить, что в своем развитии в период около одного года ребенок проходит несколько этапов:
1) у ребенка появляются устойчиво привлекательные предметы и ситуации;
2) новый способ передвижения на короткое время попадает в центр внимания ребенка, становится особым опосредствующим предметом потребности;
3) запрет (или отсрочка) удовлетворения желания приводит к гипобулической реакции (в поведении) и к появлению стремления (как характеристике психической жизни);
4) слово означивает удерживаемый аффект.