Что значит под святыми стол дубовый
Сказка о мертвой царевне и семи богатырях А. С. Пу
Царь с царицею простился,
В путь-дорогу снарядился,
Села ждать его одна.
Ждет пождет с утра до ночи,
Смотрит в поле, инда очи
С белой зори до ночи;
Не видать милого друга!
Только видит: вьется вьюга,
Снег валится на поля,
Вьюга злится, вьюга плачет;
Кони чуткие храпят;
Вот уж он далече скачет;
Лишь глаза во мгле горят;
Кони снова понеслися;
Вижу: духи собралися
Средь белеющих равнин.
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Будто листья в ноябре.
Таким образом, в начале сказки мы видим не только начало разрушения семьи, но и разрушения всего мира, потому что, во-первых, семья – это основа русского православного космоса, а во-вторых, потому что главные герои не простые люди, а царь с царицей. Разрушение царской семьи грозит разрушением нравственных основ всего государства. Тем более, что мы не знаем по каким государственным делам оставляет царь свою ждущую ребенка супругу – война ли это как защита государства, как завоевательный поход или просто долгое заграничное путешествие. В любом случае расставание супругов в начале сказки приводит не к радости встречи, а к еще большей трагедии – смерти царицы. Мир на грани катастрофы. И вот тут-то в последние дни жизни царицы Бог посылает разрушающемуся миру крохотный лучик надежды – рождение дочери.
Вот в сочельник в самый, в ночь
Бог дает царице дочь.
Царевна рождается в символичное время – в Рождество, в то же время, что сам Христос! Это не может быть случайным совпадением, Пушкин сам выбирает такое время для рождения своей героини. Как Христос приходит для спасения этого мира, так и царевна, рожденная в Рождество, символ надежды этого мира на спасение. Но пока царевна еще мала, она еще растет, а мир только множится грехами – через год после смерти жены царь женится на молодой царице.
Долго царь был неутешен,
Но как быть? и он был грешен.
1. Самым главным доказательством того, что «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях» настоящая православная сказка (то есть космос ее православный и герои ее живут и судятся автором по христианским заповедям), является упоминание Пушкиным Бога в самых ключевых моментах сказки. Все в сказочном мире Пушкина происходит по воле Божьей, все герои вспоминают Бога в критические и ответственные моменты. Само рождение царевны происходит по воле Бога:
Вот в сочельник в самый, в ночь
Бог даёт царице дочь
2. Следующий раз Бог упоминается в один из самых страшных моментов сказки – когда злая царица приказывает сенной девушке Чернавке свести царевну в лес и «связав ее, живую под сосной оставить там на съедение волкам». Чернавка заводит царевну в лесную глушь, но отпускает со словами:
«Не кручинься, Бог с тобой».
Слова, сказанные Чернавкой, имеют двойное значение: и переносное, фразеологическое, зафиксированное в словарях, и прямое.
Учебный фразеологический словарь. — М.: АСТ. Е. А. Быстрова, А. П. Окунева, Н. М. Шанский. 1997:
«Бог с тобой и открыл ребенок глаза свои». Сравним: в пушкинской сказке Елисей отправляется на поиски невесты также «помолясь усердно Богу», а, найдя её в пещере, свершает чудо: «И о гроб невесты милой Он ударился всей силой. Гроб разбился. Дева вдруг Ожила. Глядит вокруг Изумленными глазами…». Несомненно, Пушкин как христианин прекрасно знал Священное писание, тем более что православная церковь поминает пророка Елисея. И христианский миф о пророке Елисее и значение его имени (в переводе с еврейского означает коего спасение Бог) точно вписываются в сюжет сказки о торжестве добродетельной любви над ненавистью, жизни над смертью, света над тьмой: «В руки он её берет И на свет из тьмы несет». Невольно возникают ассоциации с житийным сюжетом о Петре и Февронии.
Но функции образа королевича Елисея не исчерпываются любовным сюжетом. Елисей – спаситель царства от разрушения, от гибели, от власти бесов. Поэтому сразу после похорон царицы – свадьба: злая мачеха находится за пределами православного пространства. А Елисей и царевна – по сути дела венчаются и на царство. В финале нет и намека на конец света. Наоборот – возрождается власть, основанная на христианских идеалах. Поэтому и пир, какого не видал «никто с начала мира». Таким образом, сказка завершается напоминанием о событии, с которого и началась – с Рождества Христова.
Пушкина интересует не фантастика, волшебство и мистика, а человеческие отношения и история человеческой души. В начале сказки злая царица еще вовсе не злая, а только лишь своенравная:
Правду молвить, молодица
Уж и впрямь была царица:
Высока, стройна, бела,
И умом и всем взяла;
Но зато горда, ломлива,
Своенравна и ревнива.
Но она умеет быть и другой – почти доброй и веселой, правда, не со всеми, а лишь с зеркальцем:
Ей в приданое дано
Было зеркальце одно:
Свойство зеркальце имело:
Говорить оно умело.
С ним одним она была
С. ним приветливо шутила…
Причем, это зеркальце ей дано было в приданное, то есть досталось от родителей. И кто знает историю царицы до замужества! Может, ее своенравность – это следствие неправильного воспитания.
Тут ее тоска взяла,
Таким образом, Пушкин показывает нам духовное падение человека именно с христианской точки зрения.
По жанру пушкинскую сказку нужно рассматривать как один из первых (если не первый) образец русской пасхальной и одновременно рождественской сказки. В литературоведческом словаре читаем: «Традиционный рождественский рассказ имеет светлый и радостный финал, в котором добро неизменно торжествует. Герои произведения оказываются в состоянии духовного или материального кризиса, для разрешения которого требуется чудо. Чудо реализуется здесь не только как вмешательство высших сил, но и счастливая случайность, удачное совпадение, которые тоже в парадигме значений календарной прозы видятся как знак свыше. Часто в структуру календарного рассказа входит элемент фантастики, но в более поздней традиции, ориентированной на реалистическую литературу, важное место занимает социальная тематика». Этим критериям рождественского рассказа соответствует и сказка Пушкина: царевна рождается в канун Рождества в момент духовного кризиса мира и семьи как надежда на будущее искупление, пройдя через ряд искушений, герои добираются до радостного финала, где «добро неизменно торжествует».
Однако пушкинская сказка – это еще и пасхальная сказка, потому что главная героиня – мертвая царевна. Она схожа с Христом не только днем рождения, но и судьбой: ей суждено умереть и воскреснуть. И вместе с ней воскресает весь православный мир сказки.
Хоть святых вон выноси
ХОТЬ СВЯТЫХ ВОН ВЫНОСИ
Святые – это иконы в древнерусском обиходе (ср. святцы). Слово святые в значении «образа, иконы» встречается еще в языке Пушкина. В «Сказке о мертвой царевне и о семи богатырях»:
Дверь тихонько отворилась,
И царевна очутилась
В светлой горнице; кругом
Лавки, крытые ковром,
Под святыми стол дубовый,
Печь с лежанкой изразцовой.
У Льва Толстого в народных рассказах («Солдаткино житье»): [Бабушка] «обмыла мальчика, надела чистую рубашечку, по
дпоясала и положила под святые». Смысловая структура слова святые ясна. Оно до сих пор употребительно в языке народной словесности и в областных говорах.
На этом фоне легко объясняется фразеологизм хоть святых (вон) неси (выноси, уноси) и т. п. В академическом словаре применение этого выражения характеризуется слишком широко: «о чем-либо непристойном, безобразном» (БАС, 13, с. 469).
В словаре Даля под словом святой есть такое сообщение: Такой содом, что хоть святых вон неси, «образа, иконы». Наменял святых (cл. Даля 1909, 4, с. 94). Здесь указывается общий смысл фразеологического оборота и намечается общий экспрессивный контекст его употребления.
Синтаксические контексты применения этого фразеологизма в общем однотипны:
«Уж какую он в последнее время ахинею городил, так хоть святых вон понеси» (Салтыков. Невинные рассказы, 12, 9); «Во хмелю Мирон бывал буен. Дело известное: трезвый ребенка не обидит, а напьется – святых вон выноси» (Бунин. Веселый двор).
О поговорке хоть святых вон уноси как выражении почтения к иконам писал С. В. Максимов: «. во многих местах завешиваются иконы во время пиршеств, пляски и других развлечений; нельзя сидеть в шапке, свистать: все это большой грех. (. ) Зато говорят также и надвое ”хоть святых вон выноси“: про тех, которые врут не в меру, ”и святых выноси и сам уходи“, и про бестолковый гам и крик на миру в замену обычного ”поднялся содом“: пусть св. иконы не видят греховных людских развлечений и не слышат свиста пустодома» (Максимов, Крыл. слова, с. 443–444). Все это очень широко и неопределенно, хотя и не противоречит смысловому существу поговорки. Суть ее в древнем культовом убеждении, что почтение к иконе должно оберегать ее от созерцания всего непристойного, греховного или присутствия при неприличных событиях.
Для понимания той бытовой древнерусской основы, на которой сложилась древнерусская поговорка «хоть святых вон выноси» характерны такие замечания голландского дворянина, приезжавшего в 1675 г. в Москву в свите посольства К. фон-Кленка: «Хотя русские и в брачной своей жизни и вне брака весьма нецеломудренны, они тем не менее очень суеверны. Совершая известный акт, они снимают крест, носимый ими на шее, и удаляют или завешивают на время иконы» (Русск. старина, 1893, декабрь, с. 537).
В «”Путешествии по России“ голландца Стрюйса» сообщается: «Москвитянин от природы сладострастен, а между тем к своей жене не выказывает ни ласки, ни снисходительности: он приносит все в жертву своему удовольствию и стремится только утолять грубые постыдные наклонности. Вместе с тем он убежден, что за этот грех должно наказывать женщин; поэтому он, прежде чем лечь с посторонней женщиной, вместо своей жены, снимает крест, который на себе носит, и не совершает греха в комнате, в которой висят образа. Если же не может скрыться (от икон), не находя более удобного места, то не будет совершать (греха), пока не завесит их. Русский уверен, что эта предосторожность избавляет его от небесной кары, и ее достаточно, чтобы избегнуть наказания за блуд, прелюбодейство и нечто худшее» (Русск. архив, 1880, кн. 1, с. 48).
Конечно, эти характеристики и описания русского быта XVI – XVII вв. со стороны иностранцев-путешественников односторонни и содержат много отрицательных преувеличений. Но для исторической оценки происхождения выражения хоть святых вон выноси (уноси, неси и т. п.) они дают важный материал.
Опубликовано вместе со статьями «Зодчий», «Поползновение», «Стих нашел», «Отпетый» под общим названием «Историко-этимологические заметки» в сб. «Этимология. 1968» (М., 1971). В архиве есть рукопись на 6 листках небольшого формата (текст написан в разное время). Сохранилась также машинописная копия заметки с авторской правкой. Здесь публикуется по оттиску, уточненному по машинописи, с восстановлением изъятых в публикации 1971 г. трех последних абзацев; в публикуемый текст внесен также ряд необходимых поправок и уточнений. – М. Л.
Расшифровка сказки А.С.Пушкина о мёртвой царевне и семи богатырях
Творчество Александра Сергеевича Пушкина имеет особое значение для русских людей. Наверное ни у одного автора в произведениях так полно не проявился Русский дух. Не стала и исключением «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях», которая была написана Александром Сергеевичем Пушкиным в Болдино в 1833 году.
Однакожь нам пора. Ведь я рассказ
Готовил; а шучу довольно крупно
И ждать напрасно заставляю вас.
А.С. Пушкин, «Домик в Коломне», XXI октава
ЦАРИЦА — СИМВОЛ ДОКРЕЩЕНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Как и во многих произведениях Пушкина, мы полагаем, что царица — это символ докрещенской культуры и возможно правящей элиты, которая не смогла с момента предъявления ей ультиматума апостолом Андреем в течение 9 месяцев (столетий) «родить» концепцию управления обществом. И лишь по истечении 9-го столетия дохристианская культура и жреческий корпус пустили в самостоятельную жизнь народ, а сами покинули этот мир и перестали существовать как социальное явление.
Царь же — это благонамеренные управленческие структуры государственного уровня значимости — концептуально безвластен. Но свято место пусто не бывает…
Но как быть? и он был грешен;
Год прошел, как сон пустой,
Царь женился на другой.
НОВАЯ ЦАРИЦА — БИБЛЕЙСКАЯ КУЛЬТУРА
То есть произошла смены одной культуры (дохристианской) на другую — библейскую.
Уж и впрямь была царица:
Высока, стройна, бела,
И умом и всем взяла;
Но зато горда, ломлива,
Своенравна и ревнива.
Новая царица пленила своей внешней красотой (вспоминаются рассказы о том, как Владимир принял православие — за внешнюю красоту, но никак не суть). Так благонамеренные управленческие структуры Руси (княжеско-боярская корпорация), сами по себе концептуально неграмотные, как и сегодня, вляпались в библейскую концепцию и идеологию православия.
ЗЕРКАЛО — НООСФЕРА
Было зеркальце одно:
Свойство зеркальце имело:
В нашем понимании зеркало — это ноосфера планеты Земля, с которой связан каждый человек и откуда черпает информацию. В нём отражается всё, что происходит на Земле и от неё ничего не утаить.
С. ним приветливо шутила
И, красуясь, говорила:
«Свет мои, зеркальце! скажи
Да всю правду доложи:
Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?»
И ей зеркальце в ответ:
«Ты, конечно, спору нет:
Ты, царица, всех милее,
Всех румяней и белее».
И плечами пожимать.
И подмигивать глазами,
И прищелкивать перстами,
И вертеться подбочась.
Гордо в зеркальце глядясь.
МОЛОДАЯ ЦАРЕВНА — ТОЛПА, РАСТУЩАЯ В НАРОД
Между тем росла, росла.
Поднялась — и расцвела.
Нраву кроткого такого.
И жених сыскался ей,
Сват приехал, царь дал слово.
Семь торговых городов
Да сто сорок теремов.
На девичник собираясь.
Вот царица, наряжаясь
Перед зеркальцем своим,
Перемолвилася с ним:
«Я ль, скажи мне. всех милее.
Всех румяней и белее?»
Что же зеркальце в ответ?
«Ты прекрасна, спору нет;
Но царевна всех милее,
Всех румяней и белее».
Как царица отпрыгнет,
Да как ручку замахнет,
Да по зеркальцу как хлопнет,
Каблучком-то как притопнет.
«Ах ты, мерзкое стекло!
Это врешь ты мне назло.
Как тягаться ей со мною?
Я в ней дурь-то успокою.
Вишь какая подросла!
И не диво, что бела:
Мать брюхатая сидела
Да на снег лишь и глядела!
Но скажи: как можно ей
Быть во всем меня милей?
Признавайся: всех я краше.
Обойди все царство наше,
Хоть весь мир; мне ровной нет.
Так ли?» Зеркальце в ответ:
«А царевна все ж милее,
Все ж румяней и белее».
И снимая обратные связи через ноосферу, она выяснила, что толпа в силу закона времени начала взрослеть от младенческого состояния, стала постепенно превращаться в народ. Это в перспективе означало, что народ со временем займёт её место, а значит установится и новая культура Человечности — царевна станет царицей.
И она решила избавиться от неё.
Черт ли сладит с бабой гневной?
Спорить нечего. С царевной
Вот Чернавка в лес пошла
И в такую даль свела,
Что царевна догадалась,
И до смерти испугалась,
И взмолилась: «Жизнь моя!
В чём, скажи, виновна я?
Не губи меня, девица!
А как буду я царица,
Народ, пребывая в состоянии толпы, не смог заблаговременно распознать грядущую опасность и всё-таки попал в дремучий лес. Кто такая Чернавка — вопрос также открыт?
МОЛВА — СМИ
Дочка царская пропала!
Тужит бедный царь по ней.
Помолясь усердно богу,
Отправляется в дорогу
За невестой молодой.
КОРОЛЕВИЧ ЕЛИСЕЙ — ДУМАЮЩАЯ ЧАСТЬ НАРОДА ИЛИ КТО?
Королевич Елисей — зная прочую символику пушкинских произведений, логично предположить, что он — наиболее думающая часть народа, которая взяла на себя ответственность за него.
В любом случае, чтобы вызволить народ, ей как и народу предстоит пройти путь повышения собственной меры понимания и вхождения в концептуальное управление цивилизацией. Остаётся открытым вопрос почему он королевич?
Возможно, король происходит от др. герм. «karlja» или «karlaz», что значит «свободный человек».
До зари в лесу блуждая,
Между тем всё шла да шла
И на терем набрела.
Ей навстречу пёс, залая,
Прибежал и смолк, играя;
В ворота вошла она,
На подворье тишина.
Пёс бежит за ней, ласкаясь,
А царевна, подбираясь,
Поднялася на крыльцо
И взялася за кольцо;
Дверь тихонько отворилась.
И царевна очутилась
В светлой горнице; кругом
Лавки, крытые ковром,
Под святыми стол дубовый,
Печь с лежанкой изразцовой.
Видит девица, что тут
Знать, не будет ей обидно.
Никого меж тем не видно.
Топот по двору раздался:
Входят семь богатырей,
Семь румяных усачей.
Старший молвил: «Что за диво!
Всё так чисто и красиво.
Кто-то терем прибирал
Да хозяев поджидал.
Кто же? Выдь и покажися,
С нами честно подружися.
Коль ты старый человек,
Дядей будешь нам навек.
Коли парень ты румяный,
Братец будешь нам названый.
Коль старушка, будь нам мать,
Так и станем величать.
Коли красная девица,
Будь нам милая сестрица».
Кто такие эти семь богатырей, с кем жила в лесу царевна молодая. Вопрос остаётся открытым. А как считаете вы, наши читатели? Напишите в комментариях.
Если оценивать следующий фрагмент, то возможно семь богатырей — это государственная власть Руси и ключевые её правители?
Всё в лесу, не скучно ей
Перед утренней зарею
Братья дружною толпою
Серых уток пострелять,
Руку правую потешить,
Сорочина в поле спешить,
Иль башку с широких плеч
Или вытравить из леса
В терему меж тем одна
Приберёт и приготовит,
Им она не прекословит,
Так идут за днями дни.
Однако, государственная власть хотела бы всё-таки войти в союз с народом и прекратить смуту:
Полюбили. К ней в светлицу
Раз, лишь только рассвело,
Всех их семеро вошло.
Старший молвил ей: «Девица,
Знаешь: всем ты нам сестрица,
Всех нас семеро, тебя
Все мы любим, за себя
Взять тебя мы все бы рады,
Да нельзя, так бога ради
Помири нас как-нибудь:
Прочим ласковой сестрою.
Что ж качаешь головою?
Аль отказываешь нам?
Аль товар не по купцам?»
«Ой вы, молодцы честные,
Братцы вы мои родные, —
Им царевна говорит, —
Коли лгу, пусть бог велит
Не сойти живой мне с места.
Как мне быть? ведь я невеста.
Для меня вы все равны,
Все удалы, все умны,
Всех я вас люблю сердечно;
Но другому я навечно
Отдана. Мне всех милей
Тем самым молодая царевна (будущий народ) говорит, что она суждена тому, кто обретёт концептуальную власть?
Да в затылке почесали.
«Спрос не грех. Прости ты нас, —
Старший молвил поклонясь, —
Коли так, не заикнуся
Уж о том». — «Я не сержуся, —
И отказ мой не вина».
Женихи ей поклонились,
И согласно все опять
Стали жить да поживать.
Положила иль не жить,
Иль царевну погубить.
Кто такая эта старушка? Она — это обернувшаяся злая царица или ещё один персонаж?
Милых братьев поджидая,
Пряла, сидя под окном.
Вдруг сердито под крыльцом
Пес залаял, и девица
Видит: нищая черница
Ходит по двору, клюкой
Отгоняя пса. «Постой,
Бабушка, постой немножко, —
Ей кричит она в окошко, —
Пригрожу сама я псу
И кой-что тебе снесу».
Отвечает ей черница:
«Ох ты, дитятко девица!
Пёс проклятый одолел,
Чуть до смерти не заел.
Посмотри, как он хлопочет!
Выдь ко мне». — Царевна хочет
Выйти к ней и хлеб взяла,
Но с крылечка лишь сошла,
Пес ей под ноги — и лает,
И к старухе не пускает;
Лишь пойдет старуха к ней,
Он, лесного зверя злей,
На старуху. «Что за чудо?
Видно, выспался он худо, —
Ей царевна говорит, —
На ж, лови!» — и хлеб летит.
И Чернавка и черница в русле Божиего Промысла и не могут причинить вред царевне (Бог тебя благослови).
Приглядимся: а ведь пёс похож на самого Александра Сергеевича Пушкина? Что хотел нам сказать поэт? Какому процессу он пытался помешать, подобно тому, как пёс Соколко пытался помешать съесть отравленное яблоко?
Пёс бежит и ей в лицо
Жалко смотрит, грозно воет,
Словно сердце пёсье ноет,
Словно хочет ей сказать:
Брось! — Она его ласкать,
Треплет нежною рукою;
«Что, Соколко, что с тобою?
Ляг!» — и в комнату вошла,
Дверь тихонько заперла,
Под окно за пряжу села
Ждать хозяев, а глядела
Соку спелого полно,
Так свежо и так душисто,
Будто медом налилось!
Видны семечки насквозь…
Подождать она хотела
До обеда, не стерпела,
В руки яблочко взяла,
К алым губкам поднесла,
И кусочек проглотила…
Вдруг она, моя душа,
Пошатнулась не дыша,
Белы руки опустила,
Плод румяный уронила,
Головой на лавку пала
И тиха, недвижна стала…
Братья в ту пору домой
С молодецкого разбоя.
Им навстречу, грозно воя,
Пес бежит и ко двору
Путь им кажет. «Не к добру! —
Братья молвили,— печали
Не минуем». Прискакали,
Входят, ахнули. Вбежав,
Пес на яблоко стремглав
С лаем кинулся, озлился,
Проглотил его, свалился
Надкушенное яблоко — не только символ корпорации «Apple», но и Запада в целом, отравленное ядом Западной культуры, блокирующей раскрытие познавательно-творческого потенциала каждого человека.
Братья в горести душевной
Все поникли головой
И с молитвою святой
С лавки подняли, одели,
Хоронить ее хотели
Как под крылышком у сна,
Так тиха, свежа лежала,
Что лишь только не дышала.
Ждали три дня, но она
Не восстала ото сна.
Гроб её к шести столбам
На цепях чугунных там
И решеткой оградили;
И, пред мертвою сестрой
Сотворив поклон земной,
Старший молвил: «Спи во гробе.
Вдруг погасла, жертвой злобе,
На земле твоя краса;
Дух твой примут небеса.
Нами ты была любима
И для милого хранима —
Не досталась никому,
Царевна заснула, отравленная ядом библейской культуры, до того момента, пока королевич Елисей не разбудит её ото сна.
Доброй вести ожидая,
Втайне зеркальце взяла
И вопрос свой задала:
«Я ль, скажи мне, всех милее,
Всех румяней и белее?»
И услышала в ответ:
«Ты, царица, спору нет,
Ты на свете всех милее,
Всех румяней и белее».
Так от людей, обретающих концептуальную властность, отворачиваются многие люди, которые не поднялись по мере своего понимания, и для них мудрёны вопросы Елисея, либо же эти поиски кажутся им смешными и глупыми, а кто отворачивается из страха за себя и свое будущее.
Красно солнце — тоже символ для размышлений. Можно было бы его соотнести с древней символикой обществ «солнцепоклонников», из которых выросла мифология многих орденов и частью — мифология исторически сложившегося христианства.
Напрасно Елисей спрашивает его, он давно не различает свет истины и не может подсказать Елисею, куда идти.
Самая прямая ассоциация, что ясный месяц — это исторически сложившийся ислам и окружающие его ордена, который точно также, как ордена исторически сложившееся христианства, ходят по ритуальному кругу, но не обладает методологией познания и творчества и не может подсказать Елисею, где искать его невесту.
Тем не менее исторически сложившийся ислам даёт подсказку, у кого искать — может Ветер знает путь. А как считаете вы, наши читатели?
К ветру кинулся, взывая:
«Ветер, ветер! Ты могуч,
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Всюду веешь на просторе.
Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених её». — «Постой, —
Отвечает ветер буйный, —
Там за речкой тихоструйной
В ней глубокая нора;
В той норе, во тьме печальной,
Гроб качается хрустальный
На цепях между столбов.
Не видать ничьих следов
Вкруг того пустого места,
В том гробу твоя невеста».
Что это за социальное явление — ветер, который боится только Бога одного? Может тут стоит вспомнить другие два пушкинских произведения:
Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Но вдруг знакомый слышит глас,
Глас добродетельного Финна:
«Мужайся, князь! В обратный путь
Ступай со спящею Людмилой;
Наполни сердце новой силой,
Любви и чести верен будь.
Небесный гром на злобу грянет,
И воцарится тишина —
И в светлом Киеве княжна
Перед Владимиром восстанет
Ветер — это могут быть носители русского богословия, которые, живя в среде народной, знают всё обо всех (тут вспоминаются калики-перехожие) и не связаны той или иной ритуальщиной, застилающей глаза и ум. Они-то и подсказали Елисею — каков прямой путь. При этом, в отличие от поэмы Руслан и Людмила, они не говорят, как оживить царевну, только указывают путь.
Может быть Ветер — это сам Бог в образе ветра…
Ожила. Глядит вокруг
И, качаясь над цепями,
«Как же долго я спала!»
И встаёт она из гроба…
В руки он её берет
И на свет из тьмы несёт,
В путь пускаются обратно,
И трубит уже молва:
Оживляет царевну Елисей, поскольку в ходе своих поисков он поднялся до уровня концептуальной власти. Концептуально властная часть общества соединяется с народом, в беседе происходит повышение уровня концептуальной грамотности общества и они совместно вступают в управление цивилизацией.
Народ изумлённо смотрит на то, что с ним произошло, пока он был в библейском плену.
Злая мачеха сидела
Перед зеркальцем своим
И беседовала с ним,
Говоря: «Я ль-всех милее,
Всех румяней и белее?»
И услышала в ответ:
«Ты прекрасна, слова нет,
Но царевна все ж милее,
Все румяней и белее».
Злая мачеха, вскочив,
Об пол зеркальце разбив,
В двери прямо побежала
И царевну повстречала.
Тут её тоска взяла,
Новая человечная концепция вступает в полную силу в мире, а старая концепция пытается убежать от новой, но бежать некуда — вся человеческая цивилизация изменилась. Обман старой концепции уже не действует и она испускает дух.
Свадьбу тотчас учинили,
И с невестою своей
И никто с начала мира
Не видал такого пира;
Я там был, мед, пиво пил,
Да усы лишь обмочил.
Царевна и Елисей вместе — это будущее Русской культуры. И Бог с ними вместе.
Продолжение следует… если мы вместе ещё детальнее расшифруем матрицу этой сказки. Пишите в комментариях свои соображения.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов