Что значит пленительная сладость
Как вы понимаете выражение «стихов пленительная сладость»?
Описание внешности В нем великая сила. Он не пойдёт просить по аулам и собирать подарки. Узкая бородка и звонкий голос.
Поведение, поступки героя Открытая душа. Он сразу повёл себя так, как у себя в ауле.
Его мысли и чувства Его мысли очень хорошие. Он думал что происходит в сказках.
Отношения автора к герою: Положительное
Твоё отношение к герою: Положительное.
Герои повести – мечтательная провинциальная барышня Марья Гавриловна и бедный прапорщик Владимирлюбят друг в друга. Но так как их родители против их отношений, молодые люди решили, что нужно бежать и в тайне от всех обвенчаться. Все было уже подготовлено, но тут и вмешалась судьба в образе метели: замела дороги, закружила жениха в поле, а вместо него привела в церковь совершенно другого человека, проезжего незнакомца, который и стал мужем бедной девушки.
Метель здесь является олицетворением злых сил, вмешавшихся в человеческую жизнь. И вмешательство это весьма трагично. Владимир погиб на войне. Марья Гавриловна не может выйти замуж, так как у нее есть муж, которого она даже не знает. Офицер, который вначале считал все веселой шуткой, понимает, как опасно бывает шутить с судьбой, ведь он связан пожизненными узами с незнакомым ему человеком.
Судьба вмешалась в жизнь героев еще раз. Она познакомила Марью Гавриловну с Бурминым. Они полюбили друг друга, но считали, что счастье для них невозможно. И лишь открывшись, рассказав о том, что случилось когда-то давно, они узнали, что это они и были героями той истории.
Так чем же все-таки является метель? Олицетворением зла, разрушившего счастье героев, или добра, соединившего любящие сердца, пусть и через много лет? Скорее всего, это просто судьба, которая вершит человеческие дела и держит в своих руках нашу жизнь.
Василий Макарович Шукшин — счастливый писатель. Сейчас, когда стали читать гораздо меньше, мало кто помнит произведения тех или иных авторов. А скажи: «Шукшин», — и сразу на память приходит Егор Прокудин из «Калины красной». Вот в фильме В. Шукшин проявил большую часть своих талантов — и сценарист, и режиссёр, и исполнитель главной роли. Это один из редких фильмов, который знают все. Мы знаем, как выглядел Шукшин, видели его манеру двигаться, улыбаться, смотрели ему в глаза. Вот почему я считаю, что у него счастливая судьба как у писателя.
Рассказы Шукшина восхищают абсолютно всякого, кто их читает. Я люблю рассказы «Срезал», «Сураз», «Микроскоп», «Сельские жители», повесть «А поутру они проснулись». Мне кажется, что тот, кто не любит литературу, как и тот, кто читает «продвинутых» авторов — Кастанеду, Пелевина, Маканина, читая Шукшина, понимают, что его проза — чистый ясный родник в ложке, вокруг которого сгрудились нежной зеленью листвы светящиеся белоствольные берёзки. Он мне напоминает Есенина, поэзия которого любима и почитаема абсолютно всеми.
Мне очень нравится повесть «Калина красная», она совершенна. Но больше всего меня привлекают рассказы о «чудиках». «Чудинка» в человеке, считает Шукшин, — это показатель наивысшего проявления человечности, индивидуальности, самобытности.
Вот Бронислав Пупков. Живёт себе человек скучной обыденной жизнью. День похож на день, трудная работа, докучливая жена. Но вот приходит его звёздный час, когда он может сказать: «Миль пардон, мадам!» — и отрешается от обыденной жизни, полёт фантазии заносит его в гитлеровское логово. Он чувствует всю важность полученного им задания. Он живёт жизнью другого человека — не Броньки Пупкова, а героя-разведчика, стреляющего разрывными отравленными пулями в Гитлера. Чувства его обостряются, его негодование — не фантазия. Здесь чистая правда: «Смеёшься, гад?! Получай за кровь невинных людей, за разрушенные и сожжённые города и сёла!» Он стреляет, мы живо представляем это. Слушатели заворожены. Что будет дальше? Это кульминация повествования Броньки, кульминация рассказа. А дальше — короткая, отчаянная фраза: «Я промахнулся». Бронька сникает. Так страшно потрясение. Он вял, безучастен, отмахивается от ругающей его жены, от посмеивающихся над ним таких правильных односельчан. И всё-таки в душе, мне кажется, он верит: всё это было. Правда, было. И он — самый геройский герой, необыкновенный человек.
Я думаю, каждый человек должен считать себя необыкновенным. А иначе — как жить? Ведь каждый из нас верит, что ему на долю достанется красивая и яркая жизнь, одни пироги и пышки, а синяки и шишки — это кому-нибудь другому, не такому умному и достойному.
СЛАДОСТЬ
Смотреть что такое «СЛАДОСТЬ» в других словарях:
сладость — сласть, удовольствие, наслаждение, сладкость, смак, лакомство, приятность, шурум бурум, умильность, приторность, нежность Словарь русских синонимов. сладость см. удовольствие Словарь синонимов русского языка. Практический справочник … Словарь синонимов
сладость — СЛАДОСТЬ, сахаристость СЛАДКИЙ, сахаристый, сахарный … Словарь-тезаурус синонимов русской речи
СЛАДОСТЬ — СЛАДОСТЬ, и, жен. 1. см. сладкий. 2. Сладкий вкус (разг.). В пироге мало сладости. 3. мн. Кондитерские изделия. Восточные сладости. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
Сладость — Кухня: Чувашская кухня Тип блюда: Вторые блюда Продукты: Калина 100, солод 100, вода 30. (Вместо солода можно использовать мед и сахар.) Рецепт приготовления: В текущей категории (Чувашская кухня) … Энциклопедия кулинарных рецептов
сладость — СЛАДОСТЬ, и, ж Перен. Приятное ощущение; Син.: Перен. сласть, удовольствие, наслаждение. Ощущение первобытного покоя, того устойчивого уюта, сладость которого понимают во всей полноте лишь бездомовые скитальцы и люди, много работающие на холоде,… … Толковый словарь русских существительных
Сладость — I ж. отвлеч. сущ. по прил. сладкий 1., 3., 4., 5. II ж. разг. Тот, кто доставляет удовольствие, радость, наслаждение кому либо. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
Сладость — I ж. отвлеч. сущ. по прил. сладкий 1., 3., 4., 5. II ж. разг. Тот, кто доставляет удовольствие, радость, наслаждение кому либо. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
сладость — сладость, сладости, сладости, сладостей, сладости, сладостям, сладость, сладости, сладостью, сладостями, сладости, сладостях (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») … Формы слов
Сласти и сладости — в чем разница?
Между тем «сласть» и «сладость» — совсем не одно и то же. Русский народ и наши писатели-классики в этом отлично разбирались.
Например, Пушкин писал: «Мечты, мечты, где ваша сладость. » а также: «Его стихов пленительная сладость. »
У Маяковского в стихотворении «Севастополь—Ялта» читаем:
Привал,
шашлык,
не вяжешь лык,
С кружением
нету сладу.
У этих
у самых
гроздьев шашлы —
Совсем поцелуйная сладость.
Из этих примеров ясно, что «сладость» — больше отвлеченное понятие приятного свойства, чем ощущение, воспринимаемое органом вкуса. «Сласти» же — это сладкая еда: конфеты, пряники, пастила, халва. Вспомним народную пословицу: «Одни сласти есть, горечи не узнаешь».
Русская литература говорит о том же. В предисловии к «Герою нашего времени» Лермонтов писал: «Довольно людей кормили сластями, нужны горькие лекарства. »
У Гончарова в «Обломове» читаем: «Был у него, между прочим, особый шкафчик, полный сластей — собственно для крестников…».
То же у Мамина-Сибиряка в рассказе «Казнь Фортунки»: «Продолжать это слишком шумное удовольствие не было возможности, и остатки сластей были розданы прямо на руки».
Итак, убедившись, что между словами «сладости» и «сласти» существует различие, признаем, что о лакомствах Востока следует говорить «восточные сласти», а не «восточные сладости». Ведь тот, кто их любит, — сластёна, а не сладостёна.
Правда, тут есть одно исключение. Словом «сласть» (в единственном числе) исстари тоже называли удовольствие, причем совсем не обязательно гастрономическое. Сластолюбцами в церковной традиции называли не сладкоежек, как можно подумать, а гедонистов, любителей чувственных наслаждений, тех, кто живет себе в сласть.
Ну, а вообще, чтобы не путать слова «сласти» и «сладости», можно запомнить стихотворение персидского поэта Хафиза (в переводе Плисецкого):
Сластей ты мне не подноси:
что сахар, пряный мед?
Cладка лишь сладость губ твоих,
что хмель вина обжег.
Что значит пленительная сладость
Кандидат биологических наук Г.В.Hикольская
Hаука и промышленность осуществили «съедобную» часть мечты: сахар производится миллионами тонн и доступен всем. Он стал настолько привычныв, что многие воспринимают его как совершенно неободимый продукт. Это вещество изменяет вкус, влияет на цвет, консистенцию и, что самое важное, сохранность пищи. Чем мы и пользуемся, заготавливая варенья, джемы, повидло. Однако воплощение мечты, как это часто бывает, изрядно горчит. Hеумение соблисти меру приводит к сбоям регуляторных систем организма и к болезням. Большинство врачей признают, что избыточное потребление сахара (свыше 100-150 граммов в сутки) увеличивает риск ожирения и сахарного диабета.
Чтобы не вести поиск вслепую, нужно было выяснить, чем же уже известные сладкие молекулы отличаются от всех прочих. Сделать это было непросто, ведь в их список попадают сахара, спирты, аминокислоты, белки и другие мало похожие друг на друга соединения из разных классов. Тольков 1967 году P. Шелленбергер открыл в структуре молекул сладких веществ те признаки, которые придают им способность вызывать именно такое ощущение. Для этого один должны содержать функциональные группы, способные к образованию водородных связей и расположеные на расстоянии 0:3 нм (3 ангстрема) друг от друга. Одна из таких групп атомов должна быть донором, а другая акцептором протона. Через них молекулы связываются с активными центрами белков-рецепторов. (Правда, и тут, в мире молеукул, от сладости до горечи рукой подать: достаточно изменить промежуток между группами на доли ангстрема, чтобы соединение воспринималось как горькое.)
Когда молекула сладкого вещества связывается со вкусовым рецептором на клеточной мембране, та деполяризуется, изменяется ее проницаемость и возникает нервный имульс.
Степень сладости препаратов и содержащих их продуктов количественно оценивают эксперты. Они пробуют растворы с разной концентрацией вещества, от меньшей к больше, и определяют, при какой начинает чувствоваться вкус. За единицу шкалы берется сладость раствора сахарозы, которая начинает ощущаться при содержании ее 0,01М (3,4 г/л). Эта величина (абсолютный порог чувствительности) различна у разных людей, поэтому для объективной оценки, вероятно, нужно будет разработать сенсоры или биохимические тесты с белками-рецепторами.
Сахарный тростник, из которого до сих пор получают сахарозу, описан еще в хрониках о походах Александра Македонского в Индию. В 1747 г. А. Маргграф получил сахар из сахарной свеклы, а его ученик Ахард вывел сорт с высоким содержанием сахара. Эти открытия послужили началом свеклосахарной промышленности в Европе.
Когда именно русские люди познакомились с кристаллическим сахаром, точно неизвестно, но историки утверждают, что в Pоссии инициатором производства чистого сахара из привозимого сырца был Петр 1. В кремле для переработки сладкого лакомства имелась специальная «сахарная палата».
Глюкоза. Это главный сахар в организме: в нее превращаются почти все углеводы. Ее всасывание в кишечнике приводит к выбросу в кровь инсулина, который заставляет печень удалять избыток глюкозы и перерабатывать ее в гликоген. Долгое время считалось, что при диабете этот углевод, как и сахарозу, нельзя давать больному. Hо сейчас врачи настроены не так категорично: глюкоза настолько необходима нашему организму, что ее нельзя полностью заменить ничем.
Ксилит может противодействовать кариесу. Финские ученые доказали, что у людей, в течение 1-2 лет употреблявших жевательную резинку с ксилитом вместо сахарозы, кариес встречался почти на 90% реже по сравнению с контролем. В Pоссии тоже бли проведены подобные исследования. У школьников Казани, два года ежедневно принимавших ксилит, постоянные зубы портились в два раза реже. Фруктоза и сорбит тоже обладают антикариесным действием, но в меньшей степени. Скорее всего, ксилит мешает стрептококкам, разрушающим такань зуба, закрепляется на мембранах зубных клеток.
Глюкозо-фруктозые сиропы, как и чистую фруктозу, нередко используют при производстве диетических продуктов для больных сахарным диабетом и ожирением.
Цикламат был открыт в 1937 г. в США М. Сведом. Это циклогексиламино-N-сульфоновая кислота. Его натриевая соль в 30 раз слаще сахарозы. Пока не удалось обнаружить какого-либо вредного действия цикламата на печень, почки и другие органы человека. Цикломат добавляют в продукты питания, соки, безалкогольные напитки и другие продукты, которые должны быть низкокалорийными. Его не рекомендуют использовать в питании маленьких детей и беременных женщин. Ежедневная доза, разрешенная Всемирной организацией здравоохранения, составляет 11 мг. на килограмм массы тела.
Ацесульфам К создали К. Клаус и Г. Иенсен в 1973 г. Это 6-метилпроизводное окситиазинондиоксида. В организме человека ацесульфам К не разлагается, не откладывается в тканях даже при длительнмо потреблении и практически полностью выводится. Pазрешенная суточная доза его составляет 8 мг на килограмм массы тела.
К сожалению, аспартам гидролизуется в сильнокислотных и слабощелочных средах, так что его можно добавлять не во всяких продукт. Чтобы обойти эту сложность, ученые предложили химически прикреплять аспартам к устойчивым макромолекулам. Hужно только, чтобы те были оптимальной величины, иначе макромолекула помешает сладкому веществу действовать на рецепторы, и вкус пропадет. Сейчас аналоги и производныеаспартама находятся в центре внимания исследователей.
Сочинение по литературе. «Его стихов пленительная сладость.. »
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнет о славе младость
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость.
Василий Андреевич Жуковский — один из образованнейших людей конца ХУШ-начала XIX века. В девятнадцать лет с переводом элегии Грея “Сельское кладбище” к поэту пришла литературная известность. Элегия Грея переводилась и раньше, но ни один из переводов не стал подлинным событием в литературной жизни. Элегия была выбрана Жуковским не случайно. Она касается “вечных” тем жизни и смерти. Но решает он эту тему по-новому. Обыкновенный человек лишен справедливого воздаяния и сострадания не только при жизни, но и после кончины:
А вы, наперсники фортуны ослепленны.
Напрасно спящих здесь спешите презирать
За то, что гробы их непышны и забвенны,
Что лесть им алтарей не мыслит воздвигать.
Неравенство в мире продолжается и за порогом смерти, зависит от случайностей судьбы, возносящей своих любимцев на пьедесталы величия и оставляющей в тени простых тружеников, чьи “полезные труды” преданы унижению. И как бесчеловечно отношение к обычным людям при жизни! Они не виноваты в том, что
. просвещенья храм, воздвигнутый веками,
Угрюмою судьбой для них был затворен.
Их рок обременил убожества цепями.
Их гений строгою нуждою умертвлен.
Поэт говорит о том, что как смертный путь, так и земной удел всех людей превратен, поэтому подлинные достоинства человека — не приобретенные им титулы, награды, чины, а способность к нежной любви и дружбе, чувствительность, отзывчивость, сострадание. Так рождается гуманная мысль о незаметном человеке, который становится выше удачливых счастливцев.
Жуковский в своем задумчивом уединении как бы приподнимается над прозой жизни и обращается к безусловным ценностям. Находясь наедине с природой, поэт находит в ней внимающего ему собеседника. Наиболее полно и глубоко эти художественные искания отразились в его элегии “Вечер”. Стихотворение передает мироощущение человека новой эпохи, для которого “почестей исканье”, жажда славы, успех в свете и у женщин — всего лишь преходящие блага, а истинное предназначение человека в мире выше и значительнее.
Мне рок судил: брести неведомой стезей,
Быть другом верных сел, любить красы природы,
Дышать под сумраком дубравной тишиной
И, взор склонив на пенны воды,
Творца, друзей, любовь и счастье воспевать.
О песни, чистый плод невинности сердечной!
Блажен, кому дано цевницей оживлять
Часы сей жизни скоротечной!
Жуковский, описывая природу, стремится не только ее одушевить, но и найти в ней созвучное своей душе, передать личное восприятие и психологическое состояние описываемого предмета.
Как солнца за горой пленителен закат, —
Когда поля в тени, а рощи отдаленны
И в зеркале воды колеблющийся град
Багряным блеском озарены.
Жуковский ищет в словах двойной смысл, его не интересует конкретика, он ищет гармонии не только в описываемых предметах, но и в своей душе. От созерцания гармонии в природе поэт непринужденно переходит к грусти и задумчивости, вызванным воспоминаниями об ушедших друзьях. Туманный вечер “на лоне дремлющей ‘природы” рождает мысли о скоротечности человеческой жизни и неизбежности смерти. Вечер природы обернулся “вечером” души, а картина природы преобразилась в “пейзаж души”, поэтому название стихотворения символично. Позднее, в своем программном стихотворении “Невыразимое” Жуковский сказал о том, в чем, по его мнению, состоит тайна поэзии и в чем он, как творец, испытывает наибольшие трудности. В этом стихотворении отражены философско-эстетические взгляды поэта на лирику.
Что наш язык земной пред дивною природой?
С какой небрежною и легкою свободой
Она рассыпала повсюду красоту
И разновидное с единством согласила!
Но где, какая кисть ее изобразила?
Жуковский уверен, что природа — великий творец, “сочиняющий” свои картины по законам прекрасной гармонии. Человек не хочет и не может удовлетворяться простым созерцанием. В нем тоже живет творческий огонь, и он жаждет творить подобное природе “с небрежною и легкою свободой”. Свою цель, как поэта, Жуковский видел в том, чтобы придать “земному” языку такое же величие, какое свойственно природе.
От стихотворения к стихотворению Жуковский все более убеждается, что минуты земного счастья — отблески вечного и прекрасного духовного огня, ждущего человека после смерти. Земная жизнь — только подготовка человека к встрече с идеальным миром, предназначенным для совершенного человека, который в земной жизни совершенствует свою душу для встречи с таинственным царством. Там, за гранью дней, не будет ни несчастий, ни измен, ни корысти, ни разлуки. Там мы вновь обретем — и уже навечно — тех, чьи души стали для нас родными и дарили нам светлые часы радости, духовного общения, наслаждений и делали нас выше и чище, чем мы могли бы быть без них.
Глубина мысли и новизна языка Жуковского выдвинули его в число первых поэтов, ему следовали и подражали начинающие. А когда в 1808 году была напечатана его первая баллада— “Людмила”, первенство Жуковского в поэзии стало непререкаемым.
Взошла заря. Дыханием приятным
Сманила сон с моих она очей;
Из хижины за гостем благодатным
Я восходил на верх горы моей;
Жемчуг росы по травкам ароматным
Уже блистал младым огнем лучей,
И день взлетел, как гений светлокрылый!
И жизнью все живому сердцу было.
Трагедию своей любви Жуковский понял как трагедию мыслящего и чувствующего человека, как неизбежность крушения лучших надежд. Он утверждал, что человек не может победить могучие силы, стоящие на дороге к счастью.
Прекрасное погибло в пышном цвете.
Таков удел прекрасного на свете.
Горький и грустный вывод.
Основоположником русского романтизма по праву считают В. А. Жуковского, избравшего главным предметом своей поэзии мир человеческой души.
“. Одухотворив русскую поэзию романтическими элементами, он сделал ее доступною для общества, дал ей возможность развития, и без Жуковского мы не имели бы Пушкина”, — признавал В. Г. Белинский, считавший Жуковского первым поэтом на Руси, чья поэзия “вышла из жизни”.
В стихотворении “Невыразимое” Жуковский сам определил своеобразие своего творчества: предметом его поэзии было не изображение видимых явлений, а выражение мимолетных неуловимых переживаний.
Невыразимое подвластно ль выраженью?
Поэт желает удержать в полете
Не красоту невидимых явлений,
Но то, что слито с сей блестящей красотою, —
Сие столь смутное, волнующее нас,
Сей внемлемый одной душою
Сие к далекому стремленье,
Сей миновавшего привет.
В этом суть поэзии Жуковского. Она — история души поэта, его волнений, мечтаний и дум, лирическим выражением которых становятся его элегии, баллады и поэмы. Тема очарования души, озаренной вдохновением, видением прекрасного, всегда мгновенного и невыразимого, с которой связывается у Жуковского понимание поэзии, была основной для его творчества. Она особенно ярко раскрывается в элегии“Таинственный посетитель”, о неуловимом чувстве очарования и томления души по неведомому идеалу говорят и стихотворения “Минувших дней очарованье. ”, “К мимо пролетевшему знакомому гению”, “Я музу юную бывало. ”.
Тот же характер элегического очарования и идеальности несет в себе любовная лирика Жуковского, посвященная М. А. Протасовой. К ней относятся стихотворения “Мой друг, хранитель-ангел мой. ”, “О, милый друг! теперь с тобою. ”, “К ней”, “Ты предо мною стояла тихо”.
Жуковский знал и изображал внутренний мир человека, не удовлетворенного действительностью и очарованного невыразимой красотой любви, дружбы, природы, воспоминаний о пережитом счастье, надежд и романтических упований на далекое, неведомое, “очарованное Там”.
Заслуга Жуковского как “поэта-романтика” заключается в том, что он сумел выразить не только свой внутренний мир, но и открыл средства поэтического изображения душевной жизни вообще. Своими романтическими элегиями и балладами он ввел в русскую литературу психологизм и тесно связал поэзию с индивидуальностью поэта, наполнив каждое стихотворение глубоким лиризмом. У Жуковского искренни и лиричны и душевные переживания, и картины природы, и даже патриотические стихи о Бородинском сражении. В патриотическом гимне “Певец во стане русских воинов”, написанном в октябре 1812 года, изображаются не военные события, а настроения поэта — участника сражения. Оно написано в форме взволнованной речи:
Страна, где мы впервые
Вкусили сладость бытия,
Родного неба милый свет,
Златые игры первых лет
И первых лет уроки, —
Что вашу прелесть заменит?
Какое сердце не дрожит,
Поэзия Жуковского поражала современников и привлекает сегодняшних читателей своей музыкальностью, мелодичностью. Жуковский создает музыкальный словесный поток, в котором “слова — это ноты”.
Уж вечер. облаков померкнули края,
Последний луч зари на башнях умирает;
Последняя в реке блестящая струя
С потухшим небом угасает.
Все тихо: рощи спят; в окрестности покой;
Простершись на траве под ивой наклоненной,
Внимаю, как журчит, сливался с рекой,
Поток, кустами осененный.
Это строки из знаменитой элегии “Вечер”, где музыка и слово будто слились воедино. Не случайно обратил на них внимание П. И. Чайковский, использовавший их для дуэта Лизы и Полины в опере “Пиковая дама”.
Внимательно перечитывая стихи Жуковского, понимаешь высокую художественную ценность его поэзии и то, как велико значение этого поэта не только для русского романтизма, но и для всей русской литературы.