Что такое think tank

Что такое think tank. Объясняем простыми словами

Think tank — организация или группа экспертов, созданная для исследования и консультирования, преимущественно в области социальных и гуманитарных наук.

«Фабрики мысли» проводят исследования в области значимых вопросов, касающихся социума, политики, культуры. Результаты этих исследований используют государственные структуры, бизнес-корпорации, медиа, общественные движения и другие организации.

Такие фабрики могут быть как независимыми некоммерческими организациями, так и аффилироваными с научной организацией, государством, политической партией или корпорацией.

К российским think tanks относят:

Пример употребления на «Секрете»

«В 1995 году Павловский создал первый российский think tank (мозговой центр) — Фонд эффективной политики (ФЭП) — и стал если не первым, то самым влиятельным, эффективным и известным политическим консультантом. Он встал во главе структуры, которая определяла и влияла на стиль, повестку и образы если не всей российской политики, то значительной её части».

Think tank переводится с английского как «резервуар для мыслей». Также в английском используется название brain trust — «мозговой трест». На русском употребляют варианты «мозговой центр», «экспертно-аналитический центр», «фабрика мысли».

Нюансы

Think tanks очень разнообразны в зависимости от размера, сферы деятельности, аффилиации, финансирования. Выделяют основные типы think tanks:

История

Think tanks появились в Америке в начале XX века. Их процветанию способствовали разделение ветвей власти, высокоразвитая культура благотворительности и гражданского участия, здоровое недоверие к государству и ограничение его роли, стремление граждан присоединяться к группам интересов, а не к политическим партиям, предпочтение независимых экспертов политикам и бюрократам.

Источник

Think Tank

Think Tank или Brains Trust переводят на русский язык как «аналитический центр», «мозговой центр», «мозговой трест», «фабрика мысли», «фабрика идей», «резервуар идей», «экспертно-аналитический центр». Понятие Think Tank трансформировалось из термина «мозговые тресты», которое было артикулировано журналистом Джеймсом Кираном: в статье газеты New York Times мозговыми трестами он назвал группу советников, способствующих победе Франклина Рузвельта на выборах президента США 1932 года. Это публичные научно-исследовательские или информационные структуры, которые, как правило, сосредоточивают свои усилия в области политики, экономики, военной стратегии, социологии, права и т.п. Их задача — policy research, стратегические или экономические разработки по заказам государственных организаций и частных корпораций. Как правило, Think Tank отличает стратегическое целеполагание, основанное на представлениях о желаемых социально-экономических и политических результатах. Это позволяет политикам и обществу принимать решения на основании предоставленной этими институтами информации.

Креативные Think Tank начали создаваться в США после Второй мировой войны с целью проведения междисциплинарных исследований по военным, социальным, техническим и экономическим аспектам стратегического планирования. Позже их деятельность распространилась на такие проблемы, как защита окружающей среды, закрытие военных баз, новые системы вооружений, возможности использования солнечной энергии и др.

Главные задачи фабрик мысли — исследовательская, прогнозная и консультационная деятельность по государственным, коммерческим или некоммерческим контрактам и оценки результатов и возможных последствий политических решений. Еще — прикладная политическая экспертиза, аналитические обзоры, а также фундаментальные теоретические труды, предназначенные для того, чтобы способствовать принятию научно-обоснованных решений государственными, политическими и общественными деятелями. Их деятельность ориентирована на стратегическое целеполагание с достижением желаемых политических или иных результатов. Это позволяет государственным, политическим деятелям и бизнесу принимать более взвешенные решения на основании предоставленной ими аналитической информации.

На самом деле аналитические центры в США появились задолго до появления самого термина Think Tank и были связаны с начавшимся в более ста лет тому назад периодом политических реформ, экономического роста страны и сопутствующих ему изменений социально-экономической жизни США, который ныне принято называть «прогрессивной эрой».

Экономический бум в США первых десятилетий ХХ века стимулировал новые концепции и идеи, появление транснациональных корпораций первого поколения, а также новые оригинальные подходы к международным проблемам общемирового масштаба. Администрация Теодора Рузвельта (1901-1908) сформировала политический курс на внешнеэкономическую и внешнеполитическую экспансию с участием и сильным влиянием лучших интеллектуалов страны — политических, экономических и военных теоретиков, привлекаемых политиками к подготовке государственных решений.

Первыми организациями такого толка стали: Фонд Рассела Сейджа (1907 год); Фонд Карнеги (1910 год); Институт государственных исследований (1916 год), Гуверовский институт войны, революции и мира (1919 год). Вторая волна аналитических центров возникла после Второй мировой войны, когда Соединенные Штаты Америки приняли на себя титул сверхдержавы, а с началом Холодной войны с Советским Союзом — защитника демократических ценностей и принципов рыночной экономики. Новые Think Tank работали по заказам и в тесном контакте с правительственными организациями. Самыми известными стали: Институт американского предпринимательства (1943); Корпорация RAND (1948); Гудзоновский институт (1961 год); Центр стратегических и международных исследований (1962 год). Одной из основных задач этих организаций стало обеспечение национальной безопасности США путем проведения исследований и анализа наиболее острых проблем, стоящих перед американским обществом.

Учитывая высочайшую эффективность работы аналитических центров, сотрудничающих с правительственными организациям, аналогичные структур начал создавать также и американский бизнес, понявший, что без аналитики участие в конкуренции невозможно. Кроме того Think Tank привлекались к решению проблем окружающей среды, образования, здравоохранения, семьи, демографии, урбанизации и др..

Во второй половине 1960-х появилось множество негосударственных политико-аналитических структур, занятых глобальными прогнозами и стратегиями развития всего человечества, таких, как созданный в 1968 году Римский клуб, который был своего рода лабораторией научно обоснованного поиска решений глобальных проблем. Он объединил экспертов из Соединенных Штатов Америки и Западной Европы и сочетал в себе черты международного научно-аналитического центра, ассоциации и неправительственной организации. При этом организаторы Римского клуба претендовали на идеологическую независимость выносимых им суждений.

Новая тенденция интеллектуальной глобализации привела к образованию в 2000-е годы наднациональных аналитических структур в форме региональных и глобальных сетевых объединений. На базе сетей они осуществляли совместные исследования, обмен информацией, создание коллективных ресурсов, тематическое разделение труда, выработку идейно-политических позиций. Существенному расширению возможностей для подобного партнерства способствовало развитие Интернета и соответствующих сетевых платформ. Согласно последним исследованиям, общее число подобных организаций по всему миру превышает 6,5 тысяч, а их организационные формы, размеры и масштаб деятельности могут быть различными — от международных институтов с большим числом сотрудников до локальных организаций с персоналом из нескольких человек. Несмотря на свою относительную малозаметность, они оказывают значительное влияние на мировой политический процесс. Некоторые исследователи называют фабрики мысли пятой ветвью власти.

Можно выделить общие черты подобных организаций:
• независимые или связанные с другими структурами, некоммерческие организации;
• выполняют научно-прикладные, политико-ориентированные исследования;
• свободные в выборе и направлений анализа;
• являются посредниками между наукой и политикой, а также между гражданским обществом и лицами, принимающими политические решения;
• используют различные методы влияния на выработку и принятия политических решений;
• реализуют просветительско-образовательные программы;
• осуществляют консультирование по общественно-политическим вопросам;
• кузнеца кадров для государственных органов власти.

Обладая значительным интеллектуальным и организационным потенциалом, «фабрики мысли» повышают уровень качества принимаемых политическими лидерами решений, а также создают условия для дополнительного учета мнений и интересов населения, общественных структур, научно-академических кругов.

В Пенсильванском университете США проводятся ежегодные обследования 6,5 тысяч «фабрик мысли» по всему миру, по итогам которых публикуются отчеты с перечнями ведущих центров в мире в целом, а также по отдельным регионам и направлениям («The Global Go To Think Tanks Report»). Первый доклад был представлен в начале 2009 г. по итогам 2008 г. В январе 2012 г. при поддержке Организации Объединённых Наций был презентован доклад по итогам 2011 г.

Со взрывным ростом информационных потоков и усложнением международных связей и интересов эффективным политикам нужна оперативная, систематизированная, объективная, а главное — аналитическая информация о мире и обществах, которыми они управляют, о том, насколько эффективен нынешний курс, каковы возможные альтернативы их вероятные издержки и последствия. Иными словами, аналитика входит в тело политики и становится ее определяющей частью. И там, где это происходит, решения принимаются не после вечерней пьянки или купания в проруби, а на основе глубочайшего анализа ситуации. Влиятельная, динамичная и системная работа аналитических центров является не только средством обеспечения независимой политической, экономической и социальной экспертизы, но мощным инструментом влияния ведущих западных государств (прежде всего, США) на процесс принятия политических решений в других странах и международных организациях. Многие американские исследователи видят в использовании научно-идеологического сообщества и разработок аналитических центров одну из важных основ внешнеполитических успехов США в ХХ веке. Его представители по-прежнему создают основную часть значимых политико-теоретических концепций, получают доступ к ведущим изданиям, медийным ресурсам и площадкам для их продвижения, оказывают решающее воздействие на идеологические процессы и политические решения в США и странах Европы.

Американские аналитические центры активно участвуют в экспорте своих исследователей, методов политического анализа и организационных структур в другие страны. Изначально американские специалисты участвовали в формировании научно-идеологических сообществ в государствах, в стабильных отношениях с которыми США были особенно заинтересованы. Во второй половине XX века публикации американских аналитиков нередко задавали набор идей, политическую ориентацию и понятийный аппарат, с помощью которого осмыслялись международно-политические реалии их коллегами из Западной Европы, Японии и ряда других стран. В современном мире представители американского научно-идеологического сообщества активно пропагандируют свой подход к социально-политическому анализу среди различных групп, представляющих гражданское общество.

Несмотря на противодействие со стороны авторитарных политических режимов, в мире постепенно складывается глобальная система внегосударственных аналитических центров, в которой американские структуры, обладающие мощным интеллектуальным капиталом и значительными ресурсами, занимают ведущие позиции.

Ниже представлены «фабрики мысли» из перечня самых авторитетных и влиятельных в мире по итогам 2011 г.:

1) Брукингский институт (Brookings Institution) — США (первый лауреат премии «Аналитический центр Северная Америка 2012»)
2) Chatham House — Великобритания
3) Фонд Карнеги за международный мир (CEIP) — США
4) Совет по международным отношениям (CFR) — США
5) Центр стратегических и международных исследований (CSIS) — США
6) RAND Corporation — США
7) Amnesty International (AI) — Великобритания
8) Transparency International — Германия
9) Международная кризисная группа (ICG) — Бельгия
10) Институт мировой экономики Петерсона (PIIE) — США
11) Институт международной политики и безопасности (SWP) — Германия
12) Международный институт стратегических исследований (IISS) — Великобритания
13) Heritage Foundation — США
14) Институт Катона (Cato Institute) — США
15) Международный научный центр имени Вудро Вильсона (WWICS) — США
16) Bruegel — Бельгия (первый лауреат премии «Аналитический центр Европы 2012»)
17) Американский институт предпринимательства (AEI) — США
18) Стокгольмский институт исследования проблем мира (SIPRI) — Швеция
19) Центр за американский прогресс (CAP) — США
20) Институт Адама Смита (ASI) — Великобритания
22) Human Rights Watch (HRW) — Великобритания

Интеллектуальная система координат Think Tank включает в себя четкий набор понятий и терминов, в которых ведется дискуссия, конкретные решения возникающих проблем, точные, желательно ненасильственные методы решения и урегулировании конфликтов, определенный порядок, который позволяет обсуждать вопросы и точно дешифровать ответы. В них работают математики, компьютерщики, психологи, чисто академические исследователи, бывшие политики, дипломаты, журналисты, разведчики.

Как работают «фабрики мысли»? В режиме on-line они отслеживают ход мировых процессов, анализируют вероятности тех или иных событий, изучают личности и вероятности поступков диктаторов и главарей террористических организаций, дают органам власти рекомендации по широчайшему спектру вопросов. Рабочий день государственных деятелей США обычно начинается с просмотра текущих рекомендаций нескольких Think Tank для обеспечения альтернативных подходов и точек зрения. Они учат политиков смотреть на работу через призму «глобального подхода», учитывать множество параметров, использовать системные подходы и мощные информационные базы данных. Им присущи прямая связь, сотрудничество, слушания экспертов в комиссиях и даже обмен кадрами с Белым домом, Государственным департаментом, ЦРУ, СВС, другими организациями. Часто они становятся «запасными аэродромами» для политиков, ушедших с должности, работая как кровеносная система между элитами.

Источник

Что такое think tank

Think Tanks: что это такое?

Проблема в том, что такие группы влияния защищают прежде всего свои узкие интересы, далеко не всегда совпадающие с интересами общества в целом, у которого, как правило, нет подобной лоббистской структуры. Все это обуславливает субъективную сложность реализации госполитики, когда эффективное решение должно исходить из общественных интересов, несмотря на противодействие большого числа хорошо организованных влиятельных ассоциаций, представляющих незначительную часть населения.

В этой связи закономерен вопрос: возможна ли в таких условиях эффективная с точки зрения общественного благосостояния государственная политика? И если да, то с помощью каких институтов это можно сделать?

«Хранилища мысли»

Становление независимых аналитических центров происходило на фоне нескольких объективных процессов. Исторически, когда властям было необходимо получить квалифицированный совет по тому или иному аспекту госполитики, они в первую очередь обращались к академическому сообществу. Университеты, обладающие колоссальным аналитическим потенциалом, нередко готовили свои предложения и рекомендации в отношении насущных проблем, стоящих перед государством.

Со временем в силу объективных причин (в т.ч. из-за процессов глобализации) проблемы госполитики становились все более сложными и требовали все более значительных интеллектуальных ресурсов на решение текущих задач. В то же время академические круги, традиционно в большей степени занимающиеся продвижением человеческой мысли в глобальном масштабе, нежели решением конкретных задач, стали отдаляться от лиц, принимающих конкретные политические и экономические решения. Даже язык современных экономистов и социологов в последнее время стал настолько специфичен, что зачастую «непосвященному» сложно разобраться в сути обсуждаемых вопросов.

Параллельно с этим усиливалась роль разнообразных отраслевых объединений и союзов, постепенно превращавшихся в мощные центры влияния на государственную политику, которым также требовались аналитические ресурсы для более строгого и убедительного обоснования своих предложений во властных структурах.

Наконец, еще одним объективным процессом, наблюдавшимся в США в последние десятилетия, стал быстрый рост благосостояния населения: появление очень богатых людей и компаний, готовых в рамках благотворительности оказывать финансовую поддержку организациям, занимающимся исследованием насущных вопросов с точки зрения общества в целом.

В результате этих процессов в 1970-х годах в США стали один за другим появляться независимые аналитические центры, формально призванные защищать интересы общества при формировании государственной политики в противовес лоббистским усилиям различных групп влияния.

Основная деятельность и каналы влияния

личные контакты (ланчи, презентации и т.п., организуемые по инициативе ТТ);

официальные контакты (участие в парламентских слушаниях в качестве приглашенных экспертов);

распространение среди ключевых лиц небольших эссе (1-3 страницы) по насущным вопросам с конкретными рекомендациями (т.н. policy briefs); подобные эссе, как правило, распространяются вместе с более полным отчетом по данному исследованию, который предназначается прежде всего для аппарата и советников официального лица;

средства массовой информации (регулярная публикация статей по насущным вопросам госполитики в центральных газетах, выступления на телевидении, интервью и т.п.);

публикация книг и статей в научных академических изданиях;

Об интенсивности работы по продвижению результатов исследований говорит тот факт, что число людей, отвечающих за эту работу, как минимум сопоставимо с числом исследователей, готовящих соответствующие рекомендации. По статистике в среднем каждый эксперт ведущего аналитического центра цитируется на страницах периодических изданий раз в два месяца, в отдельных случаях наиболее известных аналитиков в прессе упоминают едва ли не каждую неделю. Помимо этого, крупные аналитические центры, такие, как Brookings и Heritage, в среднем каждый месяц выступают на слушаниях в Конгрессе США. Несколько реже (примерно раз в полтора месяца) там выступают эксперты American Enterprise Institute, Institute for International Economics, Cato Institute и других ТТ.

Каналы финансирования

единовременные благотворительные пожертвования;

регулярные благотворительные пожертвования;

государственные или частные контракты;

подписка на аналитические материалы;

продажа собственных изданий (книг, журналов и т.п.);

Для большинства аналитических центров ключевым источником финансирования являются единовременные пожертвования (т.н. endowments), которые обычно представляют собой несколько миллионов долларов и, как правило, составляют «первоначальный капитал» для ТТ. Например, в 1910 г. был образован Carnegie Endowment for International Peace. А. Карнеги пожертвовал 10 млн долл. на создание этой организации, изначально призванной способствовать прекращению войн на планете и установлению всеобщего мира. В дальнейшем бюджет аналитических центров в заметной степени формируется за счет доходов от инвестирования первоначального пожертвования.

Не менее важным источником финансирования выступают регулярные пожертвования частных лиц и корпораций. Такие пожертвования варьируются от нескольких десятков до сотен тысяч долларов в год. Например, Heritage Foundation в 2000 г. получил таким способом в общей сложности более 16 млн долл. (почти 60% годового бюджета).

Огромным преимуществом как единовременных, так и регулярных пожертвований для аналитических центров является относительная свобода в использовании полученных средств в отличие от грантов благотворительных фондов, выделяющих деньги под конкретный проект. В то же время для привлечения лиц, готовых пожертвовать свои деньги на нужды какого-либо ТТ, последнему необходимо пропагандировать соответствующую идеологию, совпадающую со взглядами спонсоров. Это, в свою очередь, накладывает определенные ограничения на объективность и независимость позиции ТТ. Хотя, если искренне верить в то, что существует единственно верная идеологическая платформа, подобные проблемы для аналитического центра могут быть не столь критичны.

С одной стороны, работа в рамках правительственного контракта позволяет получать доступ к закрытой или труднодоступной информации, более эффективно влиять на выработку государственной политики. С другой стороны, заказчик, как правило, выставляет определенные ограничения по распространению результатов исследования широкой общественности, что опять-таки вступает в конфликт с основной идеей создания независимых аналитических центров как «рупора общественности».

На практике такие противоречия разрешаются путем взаимной договоренности. Например, ТТ обязуется заранее известить о предстоящем обнародовании тех или иных результатов своего заказчика, чтобы у него было достаточно времени подготовиться к ответу на вероятные «сложные» вопросы.

Наконец, последним, как по счету, так и по значению, источником финансирования ТТ является доход от издания собственных книг и других публикаций. В силу того что независимые аналитические центры как таковые призваны служить всему обществу, результаты их работы должны быть доступны общественности, и, следовательно, издательская деятельность как источник дохода не может быть основной. В среднем доход от продажи книг и журналов составляет лишь несколько процентов бюджета организации.

Перспективы аналитических центров в России

В России процесс становления аналитических центров пока находится в начальной стадии. Несмотря на это, уже сегодня можно назвать полтора десятка достаточно известных (по крайней мере, в Москве) организаций, деятельность которых в той или иной степени соответствует описанию американских ТТ. Эти организации проводят исследования по насущным экономическим и политическим проблемам, с которыми сталкивается российское правительство, дают реальные рекомендации властям, популяризируют свою точку зрения с помощью средств массовой информации и т.д.

В принципе любой аналитический центр в своей деятельности сталкивается с четырьмя важными альтернативами:

быть полностью обособленным или аффилированным;

иметь постоянный персонал исследователей или привлекать экспертов на временной основе;

иметь четкую единую позицию в организации по основным вопросам или исходить из того, что каждый исследователь имеет право на собственную точку зрения;

иметь ярко выраженную партийную ориентацию или быть «беспартийным».

Теоретически каждая из перечисленных альтернатив имеет свои плюсы и минусы, многие из которых обсуждались нами выше. Между тем в России свободный выбор этих альтернатив оказывается в значительной мере ограничен. По свидетельству зарубежных экспертов, активная деятельность иностранных благотворительных фондов в России будет сохраняться еще не более 3-5 лет. В Восточной Европе финансовая поддержка фондов уже заметно сократилась. А финансовые проблемы, в свою очередь, автоматически предопределяют выбор между полной обособленностью и аффилированностью в пользу последней. Нехватка квалифицированных экспертов (сохраняющаяся и по сей день, несмотря на позитивные сдвиги, наблюдавшиеся в этой области в последние годы) также не позволяет рассчитывать на эффективное использование временного персонала, отдавая преимущество в пользу постоянного штата.

Источник

О чём думают «танки»

Государству как никогда нужны независимая экспертиза и диагностика. Это позволит экономить время и деньги, а также свести к минимуму стратегические и тактические ошибки. В развитых странах такую экспертизу предоставляют think tanks, или «мозговые центры». Что мешает их развитию в Узбекистане, обсуждают ректор ТГПУ Алишер Умаров, завкафедрой ТГПУ Валерий Хан и главный специалист Минкульта Гуласалхон Саидмавлонова.

О том, что такое «мозговые центры» и какую роль они играют в развитых странах, пишут ректор Ташкентского государственного педагогического университета им. Низами Алишер Умаров, заведующий кафедрой теории и практики построения демократического общества в Узбекистане ТГПУ Валерий Хан и главный специалист Управления по привлечению инвестиций и развитию культурного туризма при Министерстве культуры Гуласалхон Саидмавлонова.

Зачем понадобились «мозговые центры»

Мы живём в эпоху цифровых революций и строительства нового мирового порядка, новых вызовов и угроз. Мир становится всё более непредсказуемым. Это касается как имеющих глобальные последствия вопросов, например, последствий COVID-19 или смены администрации в США, так и вопросов, значимых для каждого человека в отдельности: будут ли актуальные сегодня профессии нужными через 10 лет? Кто даст ответ, надёжный и практичный?

Действующие правительства, корпорации, партии и политики ввиду лавинообразно растущего объёма информации не способны быстро и при этом качественно принимать решения. Если говорить о государственных деятелях и политиках, они находятся между «ножницами» потребности в глубоком и тщательном анализе, который может требовать значительного времени, и необходимости ежедневного скорого реагирования на информацию и события.

Временной горизонт, в котором политики выстраивают свою деятельность, определяется сроком избрания, иначе говоря — до следующей избирательной кампании. В 2003 году бывший начальник отдела планирования при канцлерстве Герхарда Шрёдера Вольфганг Новак говорил об «обнищании ориентированного на будущее мышления» в политике.

Государственные и политические структуры разного ранга всё чаще обращаются к так называемым «фабрикам мысли» (think tanks) с целью принятия оптимальных политических решений и поиска долгосрочных ориентиров действий на основе научно обоснованных рекомендаций от экспертов. Сегодня даже правительства полагаются не столько на экономические прогнозы собственной администрации, сколько на рекомендации think tanks. В этом плане мозговые центры являются поставщиками идей для государства, политических структур и общественности.

Think tanks («мозговые центры», «мозговые тресты», «фабрики мысли») — это финансируемые из частных источников или государственными учреждениями, ориентированные на практику экспертно-аналитические институты и центры, основными задачами которых являются исследования, научно обоснованные комментарии, рекомендации и прогнозы по тому или иному кругу общественно-политических значимых тем и проектов.

Наиболее мощные «мозговые центры» находятся в индустриально развитых странах. Не в последнюю очередь благодаря им, развитие этих стран осуществляется по оптимальным траекториям. Сегодня в мире насчитывается около 7000 «мозговых центров» более чем в 180 странах. Наибольшее количество этих центров находится в США, Западной Европе, Индии, Китае, России, Японии.

Исходя из факта, что «мозговые центры» непосредственно оказывают влияние на процессы в обществе и политические структуры государства, Джеймс Макганн, ведущий специалист в области экспертно-аналитических центров, причисляет их к «пятой власти» — после законодательной, исполнительной, судебной властей и СМИ — способной оказать влияние на принятие политических решений.

А почему бы и нет? Если взять вторую половину ХХ века и век нынешний, то за многими значимыми политическими решениями, от глобальных до локальных, стоят «мозговые центры». Достаточно обратиться к современной политической литературе в США: в ней можно чуть ли не пошагово проследить, как готовились решения той или иной американской администрации и какую роль в этом играли «мозговые центры», каковы были последствия в политике, экономике, на международной арене.

Одна голова — хорошо, а несколько — всё равно лучше

Термин think tank впервые встречается на рубеже как британский жаргон для обозначения слова «мозг». В годы Второй мировой войны он вошёл в военный жаргон США и обозначал «защищённые помещения для размышлений» (отсюда и слово tank), в котором генералы и гражданские эксперты, герметично защищённые от вражеских шпионов, могли спокойно обсуждать варианты военных действий и принимать соответствующие решения.

Позже содержание этого термина полностью трансформировалось. И дело не в том, что сегодня никто не сидит в закрытых помещениях. В отличие от времён Второй мировой войны современные аналитические центры не принимают решения. В них вырабатываются, анализируются и оцениваются возможные решения и их последствия. Это аналитические центры, а не центры принятия решений.

Лишь к концу 1950-х годов данный термин стал применяться в качестве понятия, обозначающего исследовательские институты или группы экспертов с междисциплинарной структурой, которые предоставляют советы и идеи для решения общественно-значимых (политических, экономических и др.) проблем.

До появления «мозговых центров» в современном виде тоже существовали ведомственные советы, политические и экономические консультанты, информационно-аналитические центры при правительствах, министерствах Даваемые ими консультации представлялись в виде закрытых отчётов (они и сегодня существуют в виде ДСП — «для служебного пользования»).

Для служебного пользования — информация для чиновников. А почему её не может знать народ?

Однако аналитические центры при правительствах имели существенный недостаток: заведомая лояльность по отношению к действиям правительства, низкий уровень критического осмысления текущей политики, а в силу этого — ограниченный набор рекомендаций (в них принципиально не могли содержаться рекомендации по кардинальному изменению данной политики).

Низкий КПД таких рекомендаций рано или поздно во всех странах приводил к необходимости создания независимых, с мощным интеллектуальным потенциалом, способных к критической оценке любых решений и любой политики центров. Точная диагностика стала ценной и востребованной, невзирая на лица. Это как в медицине: если нет точного и правильного диагноза (каким бы он ни был), не будет правильного лечения, а значит, и выздоровления.

Заказчиками для оценки правительственных решений становились не только финансовые компании и оппозиционные политические партии, но и сами правительственные структуры, причём не только для поддержки своей политики, но и для её критического анализа. Таким образом правительство само заказывало беспристрастный анализ своей деятельности, создавая себе противовес.

Это стало возможным и даже является необходимым в условиях демократического общества, где государственные органы не играют в прятки или в молчанку, а осознают свою ответственность перед обществом. Конечно, и в развитых странах — они не идеальны — есть корпорации, политики и государственные деятели, для которых собственное благополучие важнее благополучия общественного, которые скрывают общественно важную информацию, но для этого и существуют «мозговые центры», которые поднимают и открыто говорят об общественных проблемах.

В отличие от чисто академических институтов think tanks соединяют науку и общество, или, как отмечается в книге о «мозговых центрах» США, «эти учреждения часто действуют как мост между академическим сообществом и сообществом, определяющим политику, между государствами и гражданским обществом, служа общественным интересам как независимый голос, который переводит прикладные и фундаментальные исследования на язык, который понятен, надежен и доступен для политиков и общественности».

Появлению независимых экспертно-аналитических центров способствовало также то, что закрытая форма рекомендаций ведомственных центров приводила к тому, что важная информация оказывалась запертой, не доводилась до других ведомств, общественности, что вело к серьёзным для общества последствиям.

Со временем «мозговые центры» превращались в кузницу политической элиты. Многие аналитики становились ведущими политиками, ответственными членами президентских администраций, и наоборот, многие политики, по завершению своей карьеры, становились профессорами, консультантами, почётными членами ведущих мозговых центров.

Есть ли у нас «мозговые центры»?

Длительное время состояние аналитики в стране оставляло желать лучшего. На этом сказались уровень образования и подготовки квалифицированных кадров, явная или неявная цензура и наличие табуированных тем, контроль за публикациями, заданность исследований и ориентация на поддержку текущей государственной политики, ограниченные связи с зарубежными организациями, подотчётность вышестоящим органам, дефицит достоверных эмпирических данных, низкие заработные платы, кадровая текучка и утечка мозгов.

По данным программы университета Пенсильвании, составляющей наиболее авторитетные рейтинги мозговых центров в мире (The Global Go-To Think Tanks Index), в Узбекистане действуют 12 аналитических центров, относимых к think tanks. Это государственные организации — Институт стратегических и межрегиональных исследований при президенте (ИСМИ), Центр экономических исследований и реформ при Администрации президента (CER), Институт проблем законодательства и парламентских исследований при Олий Мажлисе, Высшая школа стратегического анализа и прогнозирования, Центр развития гражданского общества (бывший Независимый институт по мониторингу формирования гражданского общества — НИМФОГО), «Центр политических исследований» (ЦПИ), Центр «Стратегия развития», Центр социальных исследований «Тахлил», а также ННО — «Центр содействия экономическому развитию» (CED), «Караван знаний», Центр исследовательских инициатив «Ма’no» и др.

Ни один из этих центров, по данным за 2019 год, не вошёл ни в 175 лучших аналитических центров мира, ни в 155 лучших центров за пределами США. Список лучших центров в странах Центральной Азии и Кавказа составил 63 организаций. В него вошли только 4 центра из Узбекистана: ЦЭИР (10), ЦПИ (22), ИСМИ (26) и «Тахлил» (33). По итогам 2017 года Центр «Стратегия развития» вошёл в топ-50 в номинации «Лучший новый „мозговой центр“ 2017 года».

Как стать лучше?

Аналитические центры у нас есть, и их количество, вероятно, будет расти, особенно, если вопрос о них поставлен президентом. Но будет ли обеспечено их качество? Есть ряд барьеров, мешающих нашим центрам продвигаться в международном рейтинге и, в конечном счете, занять свою нишу в информационно-аналитическом пространстве страны.

Первое — это несовершенство законодательства. У нас отсутствует отдельная правовая база для «мозговых центров». Нужно создать нормативную базу о поддержке социальных научных инициатив в сфере аналитических рекомендаций.

Второе — большинство наших «мозговых центров» учреждено государством. И даже те, которые позиционируют себя независимыми, как это делал НИМФОГО, на самом деле являются государственными структурами и учреждаются государством. Поэтому их анализ и рекомендации не выходят за рамки государственного видения существующих проблем.

У нас не существует «мозговых центров» при политических партиях, в то время как во всём мире это норма. Как партии собираются выстраивать свои стратегии, каково их отношение к деятельности исполнительной власти, к значимым событиям политической и экономической жизни страны?

2 февраля на встрече с лидерами политических партий президент Шавкат Мирзиёев подверг критике партии и парламент за низкую инициативность, формальную работу «для галочки», низкий уровень взаимодействия с исполнительными органами власти. Был поставлен вопрос: «Неужели для реализации реформ должны приниматься только указы и постановления президента?»

Но для того, чтобы поднимать вопросы такого масштаба, нужны аналитические центры, чьи рекомендации могли бы быть предметом обсуждения через партийные фракции в парламенте. Мы видим выступления отдельных политиков, депутатов, блогеров, но нет системной аналитики, которая по плечу «мозговым центрам», как это происходит в разных странах.

Нет соответствующих центров и при различных общественных и государственных фондах. А они нужны — не только в сфере политики и экономики, но в сфере образования, культуры, во всех областях общественной жизни.

Некоторые наши центры — по финансовым обстоятельствам — очень маломощные, не способны содержать группы экспертов и осуществлять масштабные исследования и в силу этого представляют собой лишь рупоры своих руководителей.

Третье — у нас много неоправданно закрытой информации и статистики. Она должна быть максимально полной и открытой, за исключением вопросов, касающихся национальной безопасности страны. Недостоверная или фрагментарная статистика, как и иная значимая информация, — это мина замедленного действия при принятии политических или экономических решений.

Четвёртое — как всегда, кадры. У нас нет элитных учебных и научных заведений, где пестуют, выращивают аналитиков.

Сегодня государству как никогда нужны независимая экспертиза и диагностика. Это позволило бы сэкономить время, деньги, к минимуму свести стратегические и тактические ошибки, включить в обсуждение государственных решений общественное мнение.

Не секрет, что порой те или иные проекты с самого начала содержат в себе серьёзные ошибки, те самые мины замедленного действия. Их раннее обнаружение позволило бы вовремя остановить или изменить проект, не выбрасывать государственные деньги на ветер, сэкономить время, финансовые и человеческие ресурсы.

Но для многих наших чиновников характерна пресловутая «защита мундира», корпоративная «этика»: не выносить сор из избы. Что это означает на практике? Начальство ведомства принимает ошибочное решение, разработчики это знают, но молчат — ведь встанет вопрос: а где вы были? И здесь вступает в силу пресловутое «авось, пронесёт». Эксперты ведомства обнаруживают это через два-три года, но тоже молчат, боятся выносить сор из избы, ведь никто не хочет терять работу.

Ошибочный проект продолжает финансироваться и вдруг, спустя пять лет, лопается. Это как построенный с нарушениями многоэтажный дом, который развалился при первом землетрясении. Кто будет отвечать за это? Кто вернёт потраченные государственные деньги?

А сколько времени и средств нужно, чтобы реализовать современный, инновационный проект общественного значения? Ведь цена масштабных решений гораздо выше, чем стоимость рухнувшего дома. И их последствия могут отзываться годами. Это глупость, которую мы не можем себе позволить — у нас нет для этого времени.

Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции.

Источник