Что такое bio этика

БИОЭ́ТИКА

Том 3. Москва, 2005, стр. 539-541

Скопировать библиографическую ссылку:

БИОЭ́ТИКА (био­ме­ди­цин­ская эти­ка), сфе­ра меж­дис­ци­п­ли­нар­ных ис­сле­до­ва­ний, пуб­лич­ных дис­кус­сий и по­ли­тич. ре­ше­ний, свя­зан­ных с ос­мыс­ле­ни­ем, об­су­ж­де­ни­ем и раз­ре­ше­ни­ем раз­но­об­раз­ных мо­раль­ных про­блем, ко­то­рые по­ро­ж­да­ют но­вей­шие дос­ти­же­ния био­ло­гич. и мед. на­ук, и прак­ти­ка здра­во­охра­не­ния. Тер­мин «Б.» был впер­вые ис­поль­зо­ван в 1970 амер. био­хи­ми­ком В. Р. Пот­те­ром (1911–2001), ко­то­рый обо­зна­чил Б. как об­ласть ис­сле­до­ва­ний, при­зван­ную со­еди­нить био­ло­гич. нау­ки с эти­кой во имя ре­ше­ния в дли­тель­ной пер­спек­ти­ве за­да­чи вы­жи­ва­ния че­ло­ве­ка как био­ло­гич. ви­да при обес­пе­че­нии дос­той­но­го ка­че­ст­ва его жиз­ни. При­мер­но в то же вре­мя амер. врач А. Хел­ле­герс (1926–1979) дал др. трак­тов­ку Б. Он пред­ста­вил её как но­вый спо­соб ос­мыс­ле­ния и ре­ше­ния тех мо­раль­ных кон­флик­тов, ко­то­рые по­ро­ж­да­ет вы­со­ко­тех­но­ло­гич­ная ме­ди­ци­на. Имен­но Хел­ле­герс при­дал Б. ака­де­мич. ста­тус и спо­соб­ст­во­вал её при­зна­нию в био­ло­гич. и мед. нау­ках, по­ли­ти­ке и СМИ. Имен­но его по­ни­ма­ние Б. ста­ло со вре­ме­нем пре­об­ла­даю­щим. В кон. 1960-х – нач. 1970-х гг. в США воз­ник­ли пер­вые цен­тры, за­ни­маю­щие­ся про­бле­ма­ми Б.: Гас­тинг­ский центр (штат Нью-Йорк) и Ин-т эти­ки им. Кен­не­ди Джор­дж­таун­ско­го ун-та (Ва­шинг­тон). Пер­вое де­ся­ти­ле­тие сво­его су­ще­ст­во­ва­ния Б. раз­ви­ва­лась в осн. в США, за­тем по­сте­пен­но ста­ла уко­ре­нять­ся так­же в Зап. Ев­ро­пе и др. ре­гио­нах ми­ра. Рос. нац. ко­ми­тет по био­эти­ке РАН соз­дан в 1992. В 1992 ор­га­ни­зо­валась Ме­ж­ду­нар. ас­со­циа­ция био­эти­ки, ко­то­рая ка­ж­дые два го­да про­во­дит все­мир­ные кон­грес­сы. Б. име­ет мно­же­ст­во пе­рио­дич. из­да­ний, са­мые ав­то­ри­тет­ные из ко­то­рых: «Bioethics» (1987, Lankaster; c 1992 ор­ган Ме­ж­ду­нар. ас­со­циа­ции био­эти­ки), «The Hastings Center Report» (1971, Garrison; N. Y.), «Journal of Medical Ethics» (1975, L.). Од­на­ко в це­лом Б. су­ще­ст­ву­ет ско­рее в ка­че­ст­ве не­пре­стан­но рас­ши­ряю­ще­го­ся и ус­лож­няю­ще­го­ся по­ля этич. и пра­во­вых про­блем, как пра­ви­ло не имею­щих про­стых и од­но­знач­ных ре­ше­ний, чем в ка­че­ст­ве на­уч­ной дис­ци­п­ли­ны со стро­гим и об­ще­при­ня­тым кон­цеп­ту­аль­ным ап­па­ра­том. Су­ще­ст­ву­ет мно­же­ст­во вер­сий Б., прин­ци­пи­аль­но от­ли­чаю­щих­ся друг от дру­га по са­мым су­ще­ст­вен­ным мо­мен­там.

Источник

Биомедицинская этика

В издании изложены теоретические основы и сущность биомедицинской этики. Рассмотрены вопросы этико-правового регулирования медико-биологических экспериментов на животных и людях; этико-правовые проблемы репродуктивных технологий и аборта. Отдельные разделы посвящены темам эвтаназии, трансплантации органов. В качестве приложений приведены тексты Клятвы Гиппократа, Клятвы российского врача, Международного кодекса медицинской этики, Этического кодекса российского врача, ФЗ РФ от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» Пособие предназначено студентам медицинских вузов. Соответствует учебным дисциплинам «Биоэтика», «Биомедицинская этика». Рекомендовано УМО по медицинскому и фармацевтическому образованию вузов России в качестве учебного пособия для студентов медицинских вузов.

Оглавление

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Биомедицинская этика предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Тема 2. Сущность биоэтики

Термин bioethics образован от bios (греч.) — «жизнь» и ethica (греч.) — «этика», то есть дословно обозначает «этика жизни».

Попытаемся разобраться в сущности этого понятия. По сути, оно означает жизнь и мораль или жизнь в морали, жизнь в рамках морали. И в этом смысле можно было бы ограничиться сугубо или чисто философским пониманием жизни. Но термин «биоэтика» ввел американский онколог Ван Ренселлер Поттер.

В 1971 году выходит его книга «Биоэтика: мост в будущее». В ней биоэтика рассматривается автором как наука, объединяющая биологию и этику для решения проблемы выживания человека как биологического вида при обеспечении достойного качества жизни. Дословно — это наука, выполняющая роль моста между биологией и этикой. Причем этот мост рассматривался как мост в будущее в том смысле, что изучаемые биоэтикой проблемы являются перспективными.

Вводя данное понятие, Поттер подчеркивал, что биоэтика должна стать «новой дисциплиной, соединяющей в себе биологические знания и познание системы человеческих ценностей. «Я выбрал, — писал он, — корень bio для символизации биологического знания, науки о живых системах, и ethica для символизации познания системы человеческих ценностей».

Научно-технический прогресс, по мнению Поттера, приводит к разрыву между двумя областями знаний — естественно-научной и гуманитарной. Разрыв между этическими ценностями и биологическими основами угрожает человечеству и самому существованию жизни на Земле. Инстинкта выживания самого по себе оказалось недостаточно, именно поэтому потребовалась биоэтика, которую он назвал наукой выживания.

Развитие нового знания, новой науки должно было выработать новую методологию, с помощью которой можно было бы разумно использовать научно-технические знания для улучшения жизни будущих поколений. Биоэтика должна была сыграть роль моста между практикой внедрения естественно-научных знаний и этическими ценностями. Это междисциплинарное направление, в центре которого находятся проблемы защиты прав и свобод человека от возможного негативного воздействия со стороны медицины.

В понимании Поттера, биоэтика сосредотачивается не только на человеке, она распространяется на всю биосферу, животный и растительный мир, а именно на всякое научное вмешательство человека в жизнь как таковую. Это концепция «глобальной биоэтики», охватывающая как биосферу, так и человека и их взаимодействие друг с другом в ближайшей и отдаленной перспективе.

Наряду с концепцией Поттера получает развитие концепция голландского акушера Андре Хеллегерса. Он занимался исследованиями в области демографии, являлся основателем Института этики им. Кеннеди. Он рассматривал биоэтику как науку, объединяющую медицину, философию и этику.

Именно Хеллегерс первым в университетском мире вводит биоэтику в область биомедицинских наук. Именно его концепция биоэтики стала преобладающей. Биоэтику большинство ученых начали рассматривать как особую дисциплину, объединяющую медицинские и этические познания. Таким образом, новый термин «биоэтика» подменил собой понятие «врачебная мораль». Точнее сказать, биоэтика включила в себя врачебную мораль, но это была этика взаимоотношений между врачом и пациентом на новом историческом этапе.

С 80-х годов XX века на Западе выносят на публичное обсуждение проблемы, которые характеризуются как биоэтические. Это проблемы, вызванные развитием биомедицинских технологий (генетические, репродуктивные, трансплантологические). Наиболее активно обсуждают эвтаназию, аборт, контрацепцию и стерилизацию, новые технологии зачатия и вынашивания ребенка (суррогатное материнство), трансплантацию. Обсуждение этих проблем было связано с новыми подходами к вопросам зарождения жизни человека и его смерти. По сути, биоэтика занимается этическими проблемами в медицине, связанными с жизнью и смертью.

Задачи, принципы и нормы биоэтики

Задачи биоэтики следующие.

• Гуманизация воспитания и образования. Это не что иное, как развенчание антропоцентрической и утверждение биоцентрической концепции. Антропоцентрическая концепция ставит человека в центр мироздания, биоцентрическая концепция отводит человеку место как равному среди равных элементов живого мира.

• Сохранение здоровых экосистем. Действительно, живое вещество биосферы и его компоненты нуждаются в сохранении и поддержании условий для постоянного воспроизводства как непременные части великого биологического круговорота, создающего и поддерживающего жизнь на планете Земля.

• Воспитание и укрепление у медицинского работника таких нравственных принципов, которые будут способствовать наиболее быстрому и эффективному выздоровлению больного.

• Этическое регулирование научных исследований. Речь идет прежде всего об исследованиях, проводимых на людях. Широкий размах этих исследований требует их регламентации для минимизации риска для испытуемых и защиты их прав, здоровья и достоинства.

• Повышение уровня требований к медицине и здравоохранению.

• Совершенствование законодательства по биоэтическим проблемам.

Причины выделения биоэтики в самостоятельную дисциплину

Биоэтика как самостоятельная наука находится на стыке этики, медицины и права, где медицинский, правовой и этический аспекты имеют равную значимость.

Развитие медицины послужило причиной возникновения новых сложнейших проблем. Например, более широкие возможности медицины по продлению жизни умирающего человека стали причиной проблемы эвтаназии, которая включает в себя этический аспект: поддерживая умирающего, медики борются за жизнь или проводят эксперимент (скажем, изучают действие медикаментов), продлевая при этом страдания умирающего. Нельзя исключить здесь и правовую сферу: необходимо обеспечить защищенность самих медиков от обвинений в убийстве, исключить преступное применение эвтаназии при отсутствии медицинских показаний для этого и т. д. Важную роль будет играть и психология, требующая индивидуального подхода к каждому конкретному случаю.

Высшая цель медицинской науки — дать людям знания. Высшая цель медицинской практики — опираясь на знания, добытые наукой, удовлетворить потребности человека и общества в сохранении и поддержании здоровья и самой жизни. Высшая цель биоэтики — разрешать противоречия между интересами личности и общества, возникающие в ходе прогресса науки и медицинской практики. Таким образом, этика является мерой и критерием разрешения конфликта интересов, возникающих в процессе прогресса науки.

Биоэтика основывается на уважении к жизни вообще и уважении достоинства каждого конкретного человека. Интересы человека в любом случае должны быть поставлены выше интересов науки и общества. Формирование биоэтики связано с осознанием опасности технократического мышления в медицине, поскольку возникла опасность использования человека в качестве объекта наблюдения, экспериментирования и манипулирования.

Прежде всего следует отметить бурное развитие во второй половине XX века фундаментальных медико-биологических наук. Практически закончено изучение структуры генома человека, что само по себе является крупным научным событием. Возникли новые направления генетики. Огромное развитие получила клеточная биология. Идут исследования в области молекулярной иммунологии, расшифрованы механизмы клеточной кооперации. Расшифровано множество механизмов нейроэндокринной регуляции физиологических функций организма.

На стыке иммунологии и генетики в 60-х годах XX столетия появилась трансплантология. В последние годы быстро развивались реаниматология и анестезиология, что явилось условием возникновения новых направлений в современной хирургии: сердечной, сосудистой, пластической и др. Появились иммунофармакология, эффективные методы очистки или замены жидких сред организма — гемокоррекция и т. д.

Сделаны решительные шаги на пути использования эмбриональных клеток для выращивания тканей и отдельных органов для трансплантации. Начато клиническое применение клеток костного мозга для лечения болезней крови, особенно с использованием стволовых клеток, полученных из пуповинной крови новорожденных.

Огромный прогресс достигнут в области фармакологии, компьютерных методов синтеза лекарственных препаратов. Появилась генная фармакология, успешно разрабатываются искусственные вакцины.

Отличительной чертой современной теоретической науки является ее активное, нередко агрессивное внедрение в клиническую медицину. Одной из отличительных особенностей многих новых технологий является неопределенность последствий их применения, а порой явная опасность их внедрения в практику. Наиболее угрожающим с социальной точки зрения является основанное на современной генетике развитие евгеники — искусственного выращивания людей с заданными или желательными свойствами.

Не менее сложной по своим морально-этическим, социальным и экономическим последствиям представляется реальность значительного продления жизни людей (до 150 лет в XXI веке). Предпосылками успешного решения проблемы долголетия являются не только новые возможности профилактики и лечения большинства болезней человека, но и открытия молекулярной биологии (например, «бессмертие» раковых клеток). Особую тревогу вызывает быстрый прогресс генной фармакологии, направленной на регулирование функций генов. Быстрое и недостаточно контролируемое внедрение таких препаратов в клиническую практику может привести к трагическим последствиям для человечества.

Надежно ли защищено человечество от ошибок и просчетов медико-биологической науки, от возможности применения достижений науки во вред человеку? Проблема незащищенности человека стоит довольно остро. Истории известно немало примеров этого.

Нюрнбергский процесс 1947 года над 23 немецкими учеными-медиками показал, что морально-этическая преграда, отделяющая добро от зла, и клятва Гиппократа не явились препятствием для немецких врачей, проводивших опыты над военнопленными. Одним из важнейших положений Нюрнбергского кодекса явился запрет на проведение опытов на человеке без его добровольного согласия.

Одна из важнейших причин выделения биоэтики в самостоятельную дисциплину и формирования биоэтической проблематики — это новое понимание взаимоотношений между врачом и пациентом. В 50–60-х годах ХХ века входят в употребление термин informed consent и соответствующая ему практика признания обязанности врача сообщать пациенту полную и достоверную медицинскую информацию. Речь идет о гораздо более широкой, чем ранее, трактовке прав пациента. Это право на уважение автономии человеческой личности, право на получение информации о диагнозе и прогнозе состояния, право участвовать в принятии решений о выборе лечения вплоть до отказа от лечения вообще. Многие из этих прав носят не гражданский, а этический характер.

Проблемы российского общества, связанные с биоэтикой

В настоящее время следует выделить несколько характерных для российского общества крупных проблем, требующих решения. Биоэтика имеет непосредственное отношение к этому.

В России все еще не приостановлена депопуляция: уровень смертности населения превышает уровень рождаемости. При всей сложности этой проблемы, связанной с социальными и экономическими проблемами, следует заметить, что сегодня в стране не обеспечено в полной мере одно из коренных требований Конвенции [3] о предоставлении «равной доступности медицинской помощи надлежащего качества» (далее — Конвенция) (гл. 1, ст. 3 Конвенции).

Приобретает остроту противоречие между современными возможностями медицины и их применением на практике. Спасительные операции по шунтированию коронарных сосудов, гемодиализ, лекарственная терапия лейкозов и т. п. стали доступными лишь незначительному количеству пациентов. Эффективная профилактика атеросклероза с помощью приема препаратов из группы статинов практически недоступна из-за крайне высокой стоимости этих лекарств. Вряд ли этично ориентировать людей на помощь, ограниченную обязательным минимумом, а не «в соответствии с существующими профессиональными требованиями и стандартами» (гл. 1, ст. 4 Конвенции).

Наше общество, видимо, еще не готово полностью принять правила информированного согласия, особенно в письменной форме. Сложно представить себе ситуацию, при которой умирающий больной дает письменное согласие на изъятие у него того или иного органа для целей трансплантации.

Вряд ли возможно преодолеть патерналистский тип взаимоотношений врача и пациента в нашем обществе. Нам пока чужды договорные отношения врача и пациента по типу купли-продажи или даже принятие совместно с больным плана лечения после детального обсуждения существа заболевания. Очень сложен вопрос о врачебной тайне. С одной стороны, недопустимо разглашение врачом тайны заболевания пациента, с другой — недопустимо сокрытие от компетентных органов наличия у пациента опасных для окружающих заболеваний, например СПИДа, сифилиса и т. п. Не исключается возможность использования данных генетического анализа в дискриминационных целях (при найме на работу, страховании и т. п.).

Лекарственная терапия, лежащая в основе лечения большинства заболеваний, требует особого внимания современного общества. Свободная продажа лекарств в аптеках, бесконтрольный прием препаратов или ошибки в прописях привели к тому, что около четверти всех заболеваний в мире так или иначе связаны с приемом лекарств. Около 60 % лекарств оказываются бесполезными. Особую опасность представляют препараты, прямо направленные на супрессию или стимулирование генетических механизмов. Беспокойство вызывают огромное финансовые возможности фармацевтических компаний, которые умело используют рекламу, а также дешевый испытательный полигон в виде населения бедных стран. Большой вред населению приносят расплодившиеся в последние годы знахари, парапсихологи, шарлатаны и просто недобросовестные врачи, применяющие сомнительные, вредные или бесполезные препараты или методы лечения. Поэтому необходимо проводить тщательную этическую экспертизу с использованием методов доказательной медицины (метаанализ) всех новых способов лечения, прежде чем допускать их в клиническую практику.

С учетом накопленного собственного опыта, а также опыта других стран представляется целесообразным решить ряд организационных вопросов. Назрела необходимость создания центрального органа по координации работы региональных комитетов. Такой центральный комитет при правительстве или президенте должен решать стратегические проблемы биоэтики, в первую очередь связанные с прогрессом генетики, геномики, фармакологии, трансплантологии, биотехнологии, клонирования и т. д. Безусловно, необходимо создавать комитеты по биоэтике во всех регионах страны, а также в крупных больницах и научно-исследовательских институтах. Необходимо также организовать постоянно действующий семинар или школу по биоэтике для повышения квалификации преподавателей вузов и руководителей комитетов по биоэтике.

Внедрение практической биоэтики

Можно обозначить пять направлений внедрения в нашей стране биоэтики как социального института.

1. Широкое обсуждение проблем биоэтики в средствах массовой информации.

2. Образование биоэтических комитетов.

3. Законодательное регулирование биоэтич. проблем.

4. Биоэтическое образование.

5. Научно-исследовательское направление.

Обсуждаются такие темы, как новые медицинские открытия и биотехнологии, формирование политики и распределения ресурсов в области здравоохранения, судебные разбирательства по медицинским вопросам и т. д.

Принятие целого ряда законов РФ, направленных на защиту основных прав граждан в области здравоохранения. Основным является Закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», принятый Государственной Думой 1 ноября 2011 года и заменивший аналогичный закон 1993 года.

Принятие Закона «О транс плантации органов и (или) тканей человека» (1992) с дополнениями, внесенными в 1999 году: «О донорстве крови и ее компонентов», «О медицинском страховании», «О психиатрической помощи», «О лекарственных средствах», «Об иммунопрофилактике» и др. В настоящее время рассматриваются законы о клонировании человека и о генетике.

Было бы глубочайшим заблуждением сводить все проблемы взаимоотношений врача, пациента и общества к своду законов, административному и уголовному праву. Как заметил философ В. Ильин: «Право не должно быть оторвано от духовной жизни общества, оно должно опираться на нормы морали и справедливости». Вот почему так важно этическое воспитание общества, разумное соотношение морали, совести, справедливости, то есть этики, и законодательства, то есть права.

В 1996 году Парламентская Ассамблея Совета Европы приняла Конвенцию по защите прав и достоинств человека в связи с применением биологии и медицины, к которой в настоящее время присоединилось большинство стран Европы. Современный список международных рекомендаций, деклараций, кодексов, резолюций и других документов, отражающих эволюцию реакции правительственных и неправительственных организаций и ассоциаций по биоэтике, насчитывает более 250 изданий.

Число нормативных актов по вопросу этики и соблюдения прав человека в биомедицинских исследованиях, принятых на уровне отдельных государств, не поддается исчислению и в последние десятилетия имеет выраженную тенденцию к росту. Однако центральное место среди множества документов принадлежит Хельсинкской декларации, принятой Всемирной медицинской ассоциацией (ВМА) в 1964 году, пересмотренной и дополненной в 1975 году (Япония), 1983 году (Италия), 1989 году (Гонконг), 1996 году (Южная Африка).

Хельсинкская декларация, вобравшая в себя весь мировой опыт этического содержания биомедицинской практики, завоевала авторитет и признание всей медицинской общественности, став каноном этичности любого исследования в области медицины. Эта декларация является всеобъемлющим международным документом о нормах поведения при исследованиях, в которых принимает участие человек, устанавливает этические принципы для врачей, проводящих исследования, определяет первостепенную значимость этической защиты участника исследования путем независимой этической экспертизы и информированного согласия субъектов исследования.

Современная концепция этики биомедицинских исследований с позиций морального регулирования отношений прав человека и человечества в целом на получение всех преимуществ от успеха научных разработок и одновременно гарантий от ущерба и риска их внедрения сформировалась только в середине XX века, однако международное признание имеют и ряд документов XIX века и начала XX века. Среди документов XIX века выделяют этические кодексы.

Важное место занимает также проблематика, связанная с этическим и правовым регулированием научных исследований. Эту роль должны выполнять биоэтические комитеты разных уровней. Практика создания биоэтических комитетов берет свое начало на Западе. Здесь биомедицинские комитеты формируются при больницах, в их функции входит рассмотрение и принятие решений по каждому конкретному случаю. Организуются биоэтические комитеты также при медицинских факультетах университетов, они контролируют исследовательскую деятельность. При всех биомедицинских исследовательских учреждениях США, финансируемых государством, существуют комиссии, осуществляющие этическое регулирование исследований. Без одобрения этих комиссий невозможно финансирование исследовательского проекта. В состав биоэтических комитетов входят врачи, средний медицинский персонал, юристы, священники, философы, биоэтики, представители населения той территории, где находится больница.

В 90-х годах XX века в нашей стране были созданы пять центральных комитетов по биоэтике. Первым в 1993 году был сформирован Национальный комитет по биоэтике Российской академии наук. Затем были организованы комитеты при Президиуме Российской академии медицинских наук, Российской медицинской ассоциации, Ассоциации врачей и Министерстве здравоохранения Российской Федерации. В некоторых НИИ и больницах созданы местные комитеты (в Российском центре хирургии, НИИ акушерства и гинекологии, Институте скорой помощи и др.).

В 2000 году «Биоэтика» включена в перечень обязательных дисциплин для студентов медицинских вузов.

Биоэтика стала широкой междисциплинарной исследовательской областью, в которой сотрудничают философы-этики, педагоги, теологи, юристы, медики, биологи. Наиболее известные биоэтические центры — Растингский центр близ Нью-Йорка, Институт этики им. Кеннеди при Джорджтаунском университете в Вашингтоне.

Источник

Наука выживания, COVID-19 и причинение добра: для чего нужна биоэтика и что с ней не так

Биоэтика родилась из ужаса перед нацистскими медицинскими экспериментами над людьми и кибернетических представлений 1960-х о человеке как открытой системе и едином взаимосвязанном мире. Философ, автор телеграм-канала affordable affordance, сотрудник Центра истории идей и социологии знания ИГИТИ ВШЭ Максим Мирошниченко — о том, как биоэтика стала силой, регулирующей представления людей о себе, болезнях и своем теле.

О том, что пандемия COVID-19 изменила наш мир, не говорил только ленивый. Коллективная уязвимость, утрата чувства контроля и свободы действий стали уже привычными спутниками нашей самоизолированной жизни. К примеру, социальное дистанцирование и воздержание от рукопожатий, поцелуев и объятий ведет к размытию телесных основ человеческого общения, эмпатии и социального поведения. Переход на удаленную работу пошатнул мировую экономику, а бесцеремонное вторжение государства с мерами самоизоляции невротизировало и без того напряженную жизнь. Популярная идея #лучшедома наткнулась на введение половинчатых мер типа «карантина выходного дня», неумелые попытки ввести тотальный контроль за перемещениями больных и контактных, систему штрафов и угрозу подключить к системе распознавания лиц все камеры Москвы.

Очевидно, что это не первая и не последняя эпидемия, с которой сталкивалось и еще столкнется человечество. Хорошо известна эпидемия бубонной чумы, выкосившая огромную часть населения Европы, или эпидемия полиомиелита, которую смогла остановить лишь массовая вакцинация. Многих — в первую очередь всевозможных конспирологов — настораживает то, что не самая свирепая и смертельно опасная болезнь спровоцировала почти паническую международную реакцию.

Выходит, что многие готовы добровольно ограничить свои свободы ради общего блага нераспространения вируса, хотя преимущества локдауна перед формированием коллективного иммунитета не столь очевидны. Этот вопрос, конечно, является предметом научного обсуждения, но тревогу вызывает именно эта готовность доверить свою жизнь рекомендациям Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) и региональных медицинских госучреждений. Почему мы вообще так легко расстаемся со своими правами? И кто должен давать оценку происходящему?

Читайте также

Биоэтика доктора Менгеле

Некоторые читатели, возможно, уже знакомы с рассуждениями философа Джорджо Агамбена о пандемии коронавируса. Он предупреждает, что локдаун может остаться с нами всерьез и надолго. Еще 150–200 лет назад люди и не подозревали, что мытье рук с мылом станет обязательной, банальной гигиенической процедурой. Теперь отказ от мытья рук уже кажется нам странным и вызывает брезгливость. Аналогично этому, вероятно, однажды мы привыкнем постоянно носить маски и перчатки и пользоваться антисептиком. Окружающие нас люди — потенциальные источники заразы, они несут опасность и потому лучше их сторониться. Гораздо безопаснее не выходить из дома без особого повода, в особенности это касается массовых политических акций, ведь там столько незнакомых и, возможно, больных людей! Получается, что соображения безопасности и здоровья легко толкают нас к отказу от базовых прав и свобод.

К словам Агамбена многие отнеслись как к очередному витку мракобесия континентального философа, всех подозревающего в злом умысле, тоталитаризме и фашизме. Между тем введение в прошлом году передвижений по Москве по QR-кодам или обязательная установка приложения для социального мониторинга для всех больных ковидом спровоцировали всплеск грустных шуток про «электронный концлагерь».

Исторические корни биоэтики как интеллектуального проекта восходят к принудительным экспериментам нацистских врачей над людьми. Выходит, что биоэтика — это отзвук Второй мировой.

В результате Нюрнбергского трибунала 1946–1947 годов были осуждены 20 врачей и функционеров концлагерей за принудительное проведение медицинских экспериментов, стерилизацию и эвтаназию заключенных. В концлагерях проводились эксперименты по изучению воздействия на организм переохлаждения (испытуемые погружались в ледяную воду, погибло 90 человек) и пониженного давления (узники помещались в камеру, где имитировались условия на высоте 20 км и более, погибло около 70 человек). Медики Третьего рейха пытались найти способ превратить морскую воду в пресную, пробуя различные способы фильтрации и химического воздействия на соленую воду и заставляя заключенных пить то, что получилось в результате. Несколько тысяч человек были стерилизованы в ходе поисков быстрых и дешевых способов ее проведения (в качестве меры «оздоровления» нации), где применялись калечащие хирургические операции, рентгеновское излучение и различные химические препараты. У большого количества концлагерных узников искусственно вызывалась газовая гангрена, которую экспериментально лечили стрептоцидом, на них испытывали яды и пробные вакцины, гомосексуалов «лечили» с помощью гормонов.

Какими были правовые основания для проведения судебного процесса над этими врачами? Нацистские эксперименты над людьми, очевидно, расширяли научные знания, но негуманность методов их получения была несомненной. Все эксперименты над людьми были принудительными. У испытуемых не спрашивали, хотят ли они участвовать в исследованиях, всегда или почти всегда приводивших к смерти или утрате дееспособности.

Дегуманизируя заключенных, нацисты как бы обосновывали свое право на проведение исследований над «жизнями, недостойными быть прожитыми».

Можно утверждать, что Нюрнбергский трибунал показал неспособность сообщества медиков к саморегуляции. Это и подготовило почву для принятия первого биоэтического документа — Нюрнбергского кодекса. Именно в этом документе было закреплено добровольное согласие испытуемого в качестве обязательного условия проведения эксперимента. Этим был запущен процесс разработки единого набора этических стандартов, который сохранил бы право медицинской науки на самоопределение, в то же время обезопасив врачей и пациентов от злоупотреблений и перегибов. Медицина Третьего рейха была подчинена идеологии, а потому все испытания на людях, во-первых, использовались для подкрепления расовой доктрины, а во-вторых, применялись в военной отрасли для повышения боеспособности.

Может быть интересно

Как бы жестоко это ни звучало, если бы не было нацизма, биоэтика могла бы и вовсе не возникнуть (или, по крайней мере, возникла бы куда позже и была бы совсем другой). И даже если мы признаем, что Нюрнбергский процесс дал старт тому, что впоследствии стало известно под именем биоэтики, всё равно остаются вопросы: действительно ли она защищает будущие поколения от ужасов холокоста? И не преследует ли Шоа биоэтику как зловещий призрак? Несмотря на то, что опыт нацизма получает всестороннее осмысление в современном мире, уже давно можно заметить тревожные тенденции, будто бы реабилитирующие его отдельные, «безобидные» элементы.

К примеру, печально известные дебаты nature vs nurture в американской социобиологии 1970-х показали, что среди хардкорных ученых-натуралистов вполне распространены эссенциалистские, часто почти расистские представления о культуре и обществе.

Недавно стали говорить о «либеральной евгенике», биохакинге, общеобязательных генетических тестах для мигрантов, пренатальной генетической диагностике и других мерах. Они будто бы продиктованы стремлением «причинить благо» населению, повысить качество жизни, но почему-то при этом забывают о том, что аналогичные идеи в нацистской Германии стали концептуальной основой для жестоких преступлений против человечества. Есть неуловимое сходство между контролем санитарно-гигиенических и физиологических процессов населения в тоталитарных режимах и добродушным желанием оптимизировать и эффективно управлять жизнями людей в современных «открытых» обществах, и нынешняя пандемическая ситуация вскрывает это сходство во всей его жуткости.

Наука выживальщика, или Как перестать ходить на хукапы и полюбить самоизоляцию

Каково место биоэтики во всех этих процессах? В 1970 году американский врач-онколог Ван Ренсселер Поттер опубликовал статью «Биоэтика — наука выживания». В ней был представлен очерк новой науки, которая должна была дополнить угасающий в человеческом виде инстинкт выживания новым практическим знанием, которое было бы сопряжено с новейшими открытиями в области биомедицины и экологии. В концепции Поттера человек — это кибернетическая система, адаптирующаяся к среде, с которой она находится в отношениях обратной связи. Данная система обрабатывает информацию, получаемую извне, и принимает решения, основанные на унаследованной системе ценностей. Причем человек здесь совсем не уникален, это не венец творения. Такая модель является общей как для индивида, так и для социальных групп, а также для любых форм жизни на планете Земля. Значит, единая системная организация присуща любой земной форме жизни, а потому биоэтика — это этика (самой) жизни. Это этика коллективной ответственности всех живых организмов нашей планеты за ее будущее. Может быть, в каком-то смысле это «этика выживальщика», но не в смысле эсхатологического невроза ожидания конца света, а в смысле рационального планирования общего будущего и планетарной биосоциальной инженерии.

Современники встретили идеи Поттера без особого энтузиазма. Его экологически ангажированная неантропоцентрическая философия не была совместима с прагматистскими и утилитаристскими позициями американского медицинского сообщества. Спустя несколько десятилетий мало-помалу термин «биоэтика» стал обозначать ветвь англоязычной моральной философии, изучающей вопросы взаимодействия врача и пациента, проблемы информированного согласия и врачебной тайны. Всё это было довольно далеко от «еретической» науки выживания, которую Поттер предлагал вплести в сеть наук о жизни эпохи предапокалипсиса. Интересно, что, к примеру, пресловутые «цели устойчивого развития» ООН во многом воспроизводят эту программу, но уже не так явно ориентируясь на кибернетику, ядерную угрозу и общность человеческих и нечеловеческих существ.

Объектом управления становится не столько гражданин, сколько пациент с индивидуальной историей болезни, определенным набором антропометрических и физиологических параметров, представленных в стандартизированных и регламентируемых государством формах.

Общество нужно контролировать, а раз государство заинтересовано в стабильном развитии экономической системы, то каждый гражданин приобретает ценность как часть этой системы. Особенно рельефно это проявляется в таких экономически и политически сенситивных явлениях, как сексуальность и репродукция, семья, воспитание и образование детей.

Претендуя на статус аполитичной науки выживания, биоэтика исподволь становится ретранслятором ценностей здоровья, автономии, выживаемости. Таким образом, она обеспечивает идеологию для репрессивных действий государства, фармацевтических компаний и системы здравоохранения в целом. Ведь никто не будет спорить с тем, что здоровье имеет неоспоримое и первостепенное значение в жизни человека — это кажется чем-то очевидным. В то же время понятно, что за благими намерениями может крыться желание обрести еще больший контроль, овладеть новыми сферами индивидуальной жизни. Тогда о какой свободе может идти речь? По сути, люди с готовностью пожертвовали своими свободами ради того, чтобы государство-нянька позаботилось о них, предусмотрительно установив комендантские часы, ограничив работу предприятий и введя тотальную удаленку. Корпорации продолжили эту тенденцию: к примеру, некоторые дейтинговые приложения ограничивают доступ пользователей к своим функциям, чтобы после определенного времени они не ходили на хукапы, а оставались дома. А судя по отчаянной борьбе ВОЗ с народными, локальными медицинскими практиками, сегодня медицина успешно стала сообщницей современного капитализма, переняв его империалистические и колониальные методы. История смертоносных эпидемий и побед доказательной медицины над ними убедила людей в том, что ей стоит доверять.

Экспансия доказательности — против этномедицины и разнообразия

На чем основано это доверие к доказательной медицине? В современной медицинской практике принят стандарт доказательной медицины (evidence-based medicine). Решения о лечении, диагностике и профилактике заболеваний в рамках этого стандарта принимаются исходя из научно достоверных доказательств их безопасности и эффективности. Методы достижения достоверного, доказательного знания в современной медицине — это систематический обзор (systematic review) и метаананиз (meta-analysis) клинических исследований. В 1998 году группа ученых ввела шкалу оценки доказательности клинических исследований. Диапазон этого рейтинга простирается от правдоподобных теорий, экспертных мнений и исследований на животных (слабая доказательность) до рандомизированных контролируемых исследований, систематических обзоров и метаанализов (сильная доказательность).

Нынешняя западная аллопатическая медицина обладает максимальной доказательностью. Как следствие, она имеет доказанную эффективность и, по идее, функционирует в интересах пациентов. Этим она заслужила массовое доверие, что в итоге привело к монополизации ею права на медицинскую помощь и вытеснению этномедицинских практик — таких как шаманизм, народная медицина, всевозможные «внедоказательные» способы исцеления болезней путем изгнания злых духов, перераспределения энергий в организме и т. д. Было бы неверно и глупо оправдывать целителей и магов, знатоков гомеопатии и энерготерапии, говоря, что им присущи свои, ненаучные критерии доказательности. Тем не менее красноречив сам факт того, как институционализированная биомедицина готова беспощадно выкорчевывать любые поползновения в сторону практик, не подпадающих под стандарт доказательности.

Читайте также

Именно в этом смысле биоэтика есть не что иное, как гуманитарная «подпорка» для этой экспансии, ее концептуальное и аргументативное обоснование. Биоэтики определяют себя как ретрансляторов объективных и универсальных ценностей, не признавая, к примеру, культурной или исторической относительности ценности здоровья и безопасности. Очевидно, что культурные особенности отношения к телу и его физиологическим процессам всегда переплетены с климатическими, ресурсными и другими особенностями среды, в которой живут те или иные группы людей.

Рацион питания, особенности воды или воздуха, наличие или отсутствие промышленности могут коренным образом сказаться на том, как будут чувствовать себя люди и что они будут считать здоровым или нездоровым для себя. Уже поэтому стандартизация здорового и желательного состояния организма согласно однажды разработанной модели не способна учесть такие особенности.

Вступая в альянс с морально-этическим универсализмом, глобальный медико-промышленный комплекс окружает себя дополнительной линией обороны, представленной всевозможными этическими декларациями, хартиями и меморандумами, бланками и комиссиями. Весь этот бюрократический аппарат, очевидно, создается с целью сохранить статус-кво современного здравоохранения, упрочить его основания. Очень яркий пример — ситуация вокруг так называемой множественной чувствительности к химическим веществам (multiple chemical sensitivity, MCS). Это хроническое состояние, предположительно вызванное микрочастицами различных веществ, попавших в организм и вызывающих болезненную реакцию. Больные жалуются на хроническую усталость, кожную сыпь, тошноту, головокружение и другие психофизиологические нарушения самого широкого спектра. Нервозный поиск причин и невозможность вылечить недуг в рамках научной медицины показаны в фильме «Спасение» Тодда Хейнса (1995). Героиня Джулианны Мур переживает внезапные приступы удушья, вызванные выхлопными газами, аэрозолями и освежителями воздуха. Лечащий врач посмеивается над ней и советует мужу отдать ее в психиатрическую клинику. Она добровольно уходит в пансионат, основанный экологической нью-эйдж-общиной, но и там не может избавиться от ужасных симптомов. Из-за того, что «виновники» этих состояний — пластики, пестициды, синтетические ткани, бытовая химия, косметика и многое другое — не признаны аллергенами, это заболевание не внесено в международную классификацию болезней.

Показательно, что в научных статьях отрицателей этой болезни часто приводятся ссылки на финансирование их исследований компаниями, связанными с вредными для человека и природы производствами. В этих статьях они «разоблачают» больных как симулянтов или как имеющих недиагностированные психические заболевания — неврозы, психозы и т. д. При этом сообщество людей, утверждающих, что они испытывают ярко выраженные симптомы этой болезни, только растет. Согласно данным 2018 года, в одних только Соединенных Штатах почти 13% взрослого населения имеет это заболевание и с 2008-го показатель вырос более чем втрое.

Очевидно, что пациенты с такими непризнанными болезнями — как и обладатели «хронического ковида» — не получают поддержки в рядах биоэтиков. Во многом это связано именно с тем, что биоэтика — это «охранительская» дисциплина, защищающая неприкосновенность стандарта доказательности. Всё, что не укладывается в такую картину мира, нереально. А значит, признание или непризнание существования болезни неизвестной этиологии — это не чисто научный вопрос, а, скорее, политико-экономический. К тому же аллергенные свойства веществ, вызывающих негативные реакции организма, плохо изучены, что подчеркивают пациенты. Самопровозглашенные обладатели этой болезни бьются за то, чтобы их страховка покрыла расходы, связанные с устранением симптомов — а это часто предполагает затратный переезд за пределы загазованной городской среды, отказ от искусственных материалов и многие другие неудобные и трудновыполнимые меры.

Источник