Что такое абстракция в философии
Что такое абстракция в философии
Философская энциклопедия, т. 1, с. 12-13
(от лат. abstractio — отвлечение), — один из моментов процесса познания, который заключается в мысленном отвлечении от ряда несущественных свойств, связей изучаемого предмета и выделении основных, общих его свойств, связей и отношений. Результатом абстракции являются понятия, категории, например материя, движение, развитие, закон, стоимость и т.п. Научные абстракции суть «сокращения, в которых мы охватываем, сообразно их общим свойствам, множество различных чувственно воспринимаемых вещей» 1. Говоря об абстракции, имеют иногда в виду такое рассмотрение предмета, при котором отвлекаются от некоторого (или некоторых) специально оговариваемого свойства предмета или отношений этого предмета к другим предметам. Абстракцию рассматривают как результат процесса абстрагирования — общее понятие. Часто абстракцию понимают как синоним «мысленного», «понятийного», в противоположность чувственно-созерцаемому, наглядно-данному. Однако абстракцией может быть не только понятие, не только мысленное отвлечение, но и чувственно-наглядный образ (например, геометрический чертеж, схема или произведения так называемой абстрактной живописи).
В диалектике абстракция нередко имеет смысл одностороннего, бедного, неразвитого, вырванного из конкретной взаимосвязи и противопоставленного последней. Абстракция выступает здесь как момент, сторона, фрагмент конкретного. Мышление и понятие «абстрактны» лишь в их оторванности от хода познания в целом, от практики, от предметной действительности. Абстракция в мышлении представляет собой лишь исчезающий момент в процессе отражения конкретной действительности в ее общей связи и развитии, т.е. в процессе достижения конкретной истины. «Человеческие понятия субъективны в своей абстрактности, оторванности, но объективны в целом, в процессе, в итоге, в тенденции, в источнике» 2. Абстрактное рассмотрение предмета выступает здесь как ступень, как момент конкретного рассмотрения. абстракция тем самым толкуется не как цель, а лишь как средство мышления, восходящего от абстрактного к конкретному.
Диалектика абстрактного и конкретного — это типичный случай диалектического единства, взаимоперехода противоположностей.
В известных случаях «абстрактность» оказывается признаком ложности понимания, его оторванности от жизни, от практики. В других случаях «абстрактность» отражает природу самого предмета. Например, категория абстрактного труда выводится Марксом из понимания реального процесса сведения различных видов труда к однородному общественному труду, к простой затрате рабочей силы: «Это сведение представляется абстракцией, однако, это такая абстракция, которая в общественном процессе производства происходит ежедневно» 3.
Абстракция
Полезное
Смотреть что такое «Абстракция» в других словарях:
АБСТРАКЦИЯ — (от лат. abstractio отвлечение, отделение) процесс мысленного отвлечения одних свойств и отношений вещей и явлений от других. А. отождествления выделяет общее свойство объектов путем установления отношения эквивалентности или равенства между ними … Философская энциклопедия
абстракция — (от лат. abstractio отвлечение) одна из основных операций мышления, состоящая в том, что субъект, вычленяя какие либо признаки изучаемого объекта, отвлекается от остальных. Результатом этого процесса является построение умственного продукта… … Большая психологическая энциклопедия
АБСТРАКЦИЯ — (лат. abstractio, от лат. abs от, и trahere влечь). Отвлечение какого нибудь признака от предмета, в связи с которым оно существует, и мышление об этом признаке, как о самостоятельном предмете, напр., болезнь, вялость. Словарь иностранных слов,… … Словарь иностранных слов русского языка
АБСТРАКЦИЯ — (от лат. abstractio отвлечение) (абстрактное) форма познания, основанная на мысленном выделении существенных свойств и связей предмета и отвлечении от других, частных его свойств и связей; общее Понятие как результат процесса абстрагирования;… … Большой Энциклопедический словарь
абстракция — 1. отвлечённое понятие, отвлечённость; абстракт (устар.) 2. абстрагирование, отвлечение, умозрение (книжн.) Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е. Александрова. 2011. абстракция сущ. • отвлечение … Словарь синонимов
АБСТРАКЦИЯ — АБСТРАКЦИЯ, абстракции, жен. (лат. abstractio). 1. Мысленное отделение каких нибудь свойств и признаков предмета от самого предмета (научн.). || Отвлеченное понятие (книжн.). 2. Неясное, туманное выражение мысли (разг. неод.). У него получилась… … Толковый словарь Ушакова
абстракция — АБСТРАКЦИЯ (от лат. abstractio выделение, отвлечение или отделение) теоретический прием исследования, позволяющий отвлечься от некоторых несущественных в определенном отношении свойств изучаемых явлений и выделить свойства существенные и… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки
абстракция — АБСТРАКЦИЯ, абстрагирование, отвлечение, книжн. умозрение АБСТРАКТНОСТЬ, метафизичность, отвлеченность, теоретичность, книжн. спекулятивность, книжн. трансцендентальность, книжн. умозрительность АБСТРАКТНЫЙ, метафизический,… … Словарь-тезаурус синонимов русской речи
Абстракция
Абстракция — это идеальный (не существующий в действительности) предмет, созданный в результате абстрагирования — мыслительного процесса образования абстрактных сущностей (см. Абстрагирование). Абстрагирование представляет собой одну из наиболее важных операций мышления (см. Мышление) и необходимое условие познания мира (см. Мир) путём формирования «вторичных образов» действительности (которыми могут быть как отдельно взятые представления, категории, понятия, теории, модели и другие абстрактные сущности, так и их системы).
В процессе абстрагирования осуществляется выбор и обработка информации с целью замещения непосредственно данного эмпирического образа на другой, непосредственно не данный, но подразумеваемый и мыслимый. Мысль человека отвлекает нечто (те или иные признаки, характеристики, свойства, отношения) от непосредственно данного воспринимаемого представления и сохраняет этот фрагмент для осуществления последующих фазисов мыслительного процесса. Из соответствующего представления элиминируется несущественное и таким образом выявляются определённые основания его сущности. Результаты абстрагирующей деятельности — вторичные образы действительности или абстрактные предметы — обозначаются термином «абстракция». Следует отметить, что при отбрасывании существенных признаков абстракция становится поверхностной и малосодержательной; в такой ситуации абстрактными принято называть пустые, бессодержательные, непродуктивные рассуждения и понятия. Абстрактные предметы всегда существуют лишь в воображении человека. Попытка приписать им реальное существование приводит к ошибке гипостазирования — овеществлению абстрактных сущностей, наделению их свойствами реальных предметов и признаками реального существования (см. Гипостазирование).
Наиболее простой формой абстракции можно считать практическое замещение одного объекта другим (формальная абстракция), которая представляет сбой акт избирательного отражения или интерпретации данных. При одних и тех же данных в различных ситуациях возможны различные акты отвлечения. И хотя произвольность отвлечений неоспорима, они оправдываются обычно в той мере, в какой абстракция приводит к успехам в познании или практической деятельности. Произвольный акт отвлечения только случайно может дать такой результат. При этом абстракция может быть осознанной, отрефлектированной на уровне мышления, или неосознанной, осуществляемой на уровне функциональных свойств рецепторов (органов чувств, приборов). Однако в любом случае абстракция должна давать определённый «частичный образ» из практически необозримого множества возможностей (потока внешних данных). В этой форме абстракция имеет место и у животных (в частности, на ней основано формирование условных рефлексов). У человека такое практическое замещение выражается и закрепляется в деятельности со знаками, на основе которой в дальнейшем формируются представления о существенных и несущественных свойствах объектов или явлений и об отношениях зависимости. Наряду с этим происходит осознание специфики знаковых образований, их отношения к действительности, и приложения к целям и задачам познавательной деятельности человека в форме теоретических построений (содержательная абстракция).
Результат абстракции (созданный какой-либо абстракцией или при посредстве какой-либо абстракции) представляет собой абстрактный объект и мыслится при этом как нечто самосущее, как отдельная реалия в системе определённых представлений. Так, в системе представлений о графике русского языка каждая буква алфавита мыслится как абстрактный объект — как «абстрактная буква», в отличие от оттиска такой буквы на странице (данного) текста — её «конкретного» (материального) представителя, манифестации абстрактного объекта в письменной речи. В устной речи её конкретным представителем служит определённый фонетический звук, а в лингвистике — соответствующий звуковой тип, или фонема, тоже абстрактный объект. Таким образом, один и тот же абстрактный объект может иметь представителей, которые сами абстрактны. В теоретическом познании последнее особенно широко распространено. Следует отметить, что противопоставление «конкретный объект — абстрактный объект» относится к системе определённых понятий и к способам фиксации объектов в сознании. Выступая как информационный посредник между мыслью и объективной реальностью, конкретный представитель информирует в первую очередь не о себе самом, а о том объекте, который он представляет.
Абстрагирование — универсальный приём познания, без которого немыслимы как научное, так и обыденное познание. Вместе с тем, будучи широко представленным в человеческом познании вообще, он приобретает статус метода только в научно-познавательной деятельности, наряду с другими методами научного познания (см. Методы научного познания). В европейской философии, науке и логике абстрагирование трактуется как логическая операция поэтапного мысленного членения рассматриваемого объекта или явления, продуцирующая понятия, которые, в свою очередь, образуют всё более общие образы действительности. В методологии науки абстракция понимается как теоретическое обобщение, образуемое в результате отвлечения от несущественных сторон рассматриваемого объекта или явления для выявления наиболее существенных его черт. Абстракция лежит в основе процессов обобщения, образования понятий и категоризации (см. Категоризация).
Эмпирическому и теоретическому уровням мышления соответствуют формальная и содержательная абстракции. Абстрагируя от эмпирических данных, получают абстракции первого порядка. Их называют также реальными абстракциями. Каждый последующий шаг от этих абстракций порождает абстракции более высокого порядка, чем первый. Их называют идеальными абстракциями. Эта шкала порядков не является абсолютной, как не является абсолютным и критерий, позволяющий раз и навсегда отличать абстракции от неабстракций. По крайней мере в сфере научного познания «эмпирическое» (конкретное) и «теоретическое» (абстрактное) — это соотносительные понятия, и альтернатива между ними возможна только через абстракцию.
В процедуре абстрагирования очевидны две ипостаси процесса познания: первая отражает направленность внимания на то, что именно вычленяется; вторая — на то, от чего именно осуществляется отвлечение. Акцент на той или другой стороне указанного процесса (при их взаимодополнительности) часто приводит к полярным выводам относительно роли абстрагирования: либо оно рассматривается как значимый источник поступления знаний о мире, либо как процедура, приводящая к их искажению и обеднению. Уяснение того, какие именно из свойств предмета или явления являются для них «посторонними» — по сути главный вопрос оперирования с абстракциями.
Применение абстрагирования в качестве метода научного познания, определяется типом ситуации, с которой сталкивается исследователь, и перечнем процедур, необходимых или допустимых в данной ситуации. Ситуация характеризуется задачей (целевая характеристика метода) и спецификой изучаемого объекта (онтологическая характеристика). С точки зрения онтологии абстракция связана с представлением об относительной независимости явлений и их свойств и с отделением существенных свойств от несущественных. Предписываемые процедуры сводятся, как правило, к перестройке предмета исследования, к эквивалентному, с точки зрения данной ситуации, замещению первоначального предмета другим. Перестройка касается либо образа изучаемого объекта (отбрасывание его несущественных свойств), либо эмпирического материала, либо программы наблюдения и описания (отказ от свойственной ему несущественной информации).
Целевая характеристика абстракции может быть различной, но всегда связана с указанием на те или иные познавательные задачи и с включением её в более широкий контекст познавательной деятельности. На различении целевых характеристик строится и классификация типов абстракций:
Реализация процесса абстрагирования включает два типа операций:
Продуктами процесса абстрагирования являются соответствующим образом преобразованные представления об исследуемом объекте или явлении. Обоснование абстракции осуществляется как с точки зрения её правомерности (это достигается установлением несущественности отдельных явления), так и с точки зрения её целесообразности (которая определяется поставленной задачей). Выдвижение на первый план одного из этих моментов приводит к разным формам обоснования абстракции. Возможность разных способов обоснования абстракции приводит к разным её пониманиям и определениям в системе научных представлений: абстракцию определяют то как процесс мысленного отвлечения от несущественных сторон объектов и явлений, опираясь на её процедурные и онтологические аспекты и отвлекаясь от целевых, то как познание объектов и явлений со стороны их сущности, опираясь на целевые и онтологические аспекты, но отвлекаясь от процедурных.
, не существует такой области научного знания, где абстракция не служила бы рациональной основой познания, хотя в различных областях применяемые абстракции и особенности их использования, конечно, различны. Наиболее развитой системой абстракций обладает математика, которая по существу является наукой об абстракциях. Естествознание в той мере, в какой оно пользуется математикой, заимствует из её абстракций, добавляя к заимствованным и свои. Но вместе с тем существуют и общенаучные абстракции, необходимые как на первых шагах образования понятий, так и на всех уровнях формирования знаний о природной и общественной жизни.
Современное понятие об абстракции восходит к Аристотелю, согласно которому образование абстракций — это метод намеренно одностороннего изучения реальности, субъективный приём мысленного разделения целого и полагание отдельно-сущими его частей. В принципе такое полагание не заключает «никакой ошибки» и объективно оправдано многообразием свойств (аспектов) целого, порой столь различных, что они не могут стать предметом одной науки. Наука же, по Аристотелю, исследует общее, а общее познается посредством абстракции. Поэтому абстракция не только является основной предпосылкой научного познания, но и «создаёт науку». В этом смысле преходящие явления опыта важны не сами по себе, а в той мере, в какой они причастны к какой-либо абстракции. Аристотель также отличал эмпирические абстракции от теоретических, полагая, что последние необходимы там, где постигаемое мыслью и сама мысль неотделимы друг от друга (как, например, в математике, где знание и предмет знания по существу совпадают).
Эта гносеологическая концепция абстракции не получила, однако, развития ни в эллино-римской, ни в средневековой философии. Схоластика тему абстракции свела по существу к теме универсалий, связав её с платоновским понятием acide («незримого», духовного начала), что соответствовало философской мысли, ориентированной на logos, но не на physis. Когда же на смену средневековой «книжной науке» пришла опытная наука Нового времени, теологический и онтологический взгляд на абстракцию сменился психологическим: абстракция представлялась теперь вынужденным «действием души» по выработке общих (общезначимых) понятий, необходимость в которых обусловлена несовершенством рассудка, неспособного иначе познавать (нераздельную) «природу вещей».
И сенсуализм, и рационализм веков были почти единодушны в том, что «опредмечивание» абстракций не только заслоняет от глаз исследователя факты реальных процессов, но и приводит к гипостазированию фиктивных сущностей и бессодержательных представлений. Известным выражением этой позиции явилось требование И. Кантом «принципиальной исключаемости» для абстракций, если они претендуют на то, чтобы иметь какой-либо смысл. Философия начала XIX века мало что изменила в этой оценке. В частности, Г. В. Ф. Гегель, признавая абстракцию как первый элемент духовного освоения реальности и включая её в обыденный и научный опыт (уже простое наблюдение, по Гегелю, нуждается в способности к абстракции), в то же время относил абстракцию к «формальной мысли», чуждой философскому методу, и порицал «абстрактное» за односторонность и пустоту.
Лишь к середине XIX века толкование абстракции выходит за пределы «отвлечённой мысли». Абстракции возвращается её научный аристотелевский смысл. С её помощью описывается не только статика, но и динамика явлений природы и общественной жизни. В гуманитарной области это относится в первую очередь к философскому методу, в котором объективная диалектика развития осознается через развитие субъективной диалектики понятий, и поэтому принцип абстракции играет в нём ведущую роль (К. Маркс). Но и в естественнонаучной методологии тех лет, в сущности далёкой от осознанной диалектики понятий, применение абстрактных моделей «достигает поразительных результатов в объяснении явлений природы» (В. И. Вернадский). В результате духовная установка послесхоластической реформации (с её лозунгом: «вместо абстракций — опыт») постепенно заменяется методологическим компромиссом, когда абстрактные объекты признаются как представители реалий, необходимые для выражения объективных истин. Даже позитивизм в известной мере принял этот компромисс, не только отводя абстракциям руководящую роль в научном исследовании, но и признавая за ними некоторый «род реальности» (Э. Мах). Тогда же появились и первая классификация абстракций, и намеренное употребление определений через абстракцию.
Философия науки XX века вновь возвращается к полемике об объективной значимости абстракций. На этот раз поводом послужили, с одной стороны, релятивистские направления (тенденции) в физике, с другой — трансфинитные принципы введения абстракций в математической теории множеств, которые породили определённое «чувство беспокойства относительно зависимости чистой логики и математики от онтологии платонизма» (Beth Ε. W. The Foundations of Mathematics. — Amsterdam, 1959, P. 471). С критики этих тенденций и принципов начинается глубокая дифференциация методологических подходов и способов мышления (по типу применяемых абстракций) в современном научном (в особенности математическом) познании, стремление преодолеть возникший «кризис оснований» не только техническими средствами усовершенствования научных теорий, но также тем или иным решением гносеологических проблем абстракции.
АБСТРАКЦИЯ
АБСТРАКЦИЯ (от лат. abstraho – отвлекать, исключать, отделять) – необходимое условие познания путем формирования «вторичных образов» реальности (ее информационных моделей), в частности, таких, как восприятия, представления, понятия, теории и пр. В процессе абстракции осуществляется выбор и обработка информации с целью заменить непосредственно данный эмпирический образ на другой, непосредственно не данный, но подразумеваемый и мыслимый как абстрактный объект [АБСТРАКТНЫЙ ОБЪЕКТ]и называемый обычно тем же термином «абстракция».
ОЧЕРК ИСТОРИИ. Современное понятие об абстракции восходит к Аристотелю, согласно которому абстрагирование – это метод намеренно одностороннего изучения реальности, субъективный прием мысленного разделения целого и полагание отдельно-сущими его частей. В принципе такое полагание не заключает «никакой ошибки» и объективно оправдано многообразием свойств (аспектов) целого, порою столь различных, что они не могут стать предметом одной науки. Наука же, по Аристотелю, исследует общее, а общее познается посредством абстракции. Поэтому абстракция не только является основной предпосылкой научного познания, но и «создает науку». В этом смысле преходящие явления опыта важны не сами по себе, а в той мере, в какой они причастны к какой-либо абстракции. Аристотель также отличал эмпирические абстракции от теоретических, полагая, что последние необходимы там, где постигаемое мыслью и сама мысль неотделимы друг от друга (как, напр., в математике, где знание и предмет знания по существу совпадают).
Эта гносеологическая концепция абстракции не получила, однако, развития ни в эллино-римской, ни в средневековой философии. Схоластика, включая арабоязычный неоплатонизм, тему абстракции свела по существу к теме универсалий [УНИВЕРСАЛИИ], связав ее с платоновским понятием acide («незримого», духовного начала), что соответствовало философской мысли, ориентированной на logos, но не на physis. Когда же на смену средневековой «книжной науке» пришла опытная наука нового времени, теологический и онтологический взгляд на абстракцию сменился психологическим: абстракция представлялась теперь вынужденным «действием души» по выработке общих (общезначимых) понятий, необходимость в которых обусловлена несовершенством рассудка, неспособного иначе познавать (нераздельную) «природу вещей». И сенсуализм, и рационализм 17–18 вв. были почти единодушны в том, что «опредмечивание» абстракций не только заслоняет от глаз исследователя факты реальных процессов, но и приводит к гипостазированию фиктивных сущностей и бессодержательных представлений. Известным выражением этой позиции явилось кантовское требование «принципиальной исключаемости» для абстракций, если они претендуют на то, чтобы иметь какой-либо смысл.
Философия начала 19 в. мало что изменила в этой оценке. В частности, Гегель, признавая абстракцию как первый элемент духовного освоения реальности и включая ее в обыденный и научный опыт (уже простое наблюдение, по Гегелю, нуждается в способности к абстракции), в то же время относил абстракцию к «формальной мысли», чуждой философскому методу, и порицал «абстрактное» за односторонность и пустоту. Лишь к середине 19 в. толкование абстракции выходит за пределы «отвлеченной мысли». Абстракции возвращается ее научный аристотелевский смысл. С ее помощью описывается не только статика, но и динамика явлений природы и общественной жизни. В гуманитарной области это относится в первую очередь к философскому методу, в котором объективная диалектика развития осознается через развитие субъективной диалектики понятий, и поэтому принцип абстракции играет в нем ведущую роль (К.Маркс). Но и в естественнонаучной методологии тех лет, в сущности далекой от осознанной диалектики понятий, применение абстрактных моделей «достигает поразительных результатов в объяснении явлений природы» (В.И.Вернадский). В результате духовная установка послесхоластической реформации (с ее лозунгом: «вместо абстракций – опыт») постепенно заменяется методологическим компромиссом, когда абстрактные объекты признаются как представители реалий, необходимые для выражения объективных истин. Даже позитивизм в известной мере принял этот компромисс, не только отводя абстракциям руководящую роль в научном исследовании, но и признавая за ними некоторый «род реальности» (Э.Мах). Тогда же появились и первая классификация абстракций, и намеренное употребление определений через абстракцию.
Философия науки 20 в. вновь возвращается к полемике об объективной значимости абстракций. На этот раз поводом послужили, с одной стороны, релятивистские направления (тенденции) в физике, с другой – трансфинитные принципы введения абстракций в математической теории множеств, которые породили определенное «чувство беспокойства относительно зависимости чистой логики и математики от онтологии платонизма» (Beth Ε.W. The foundations of mathematics. Amst., 1959, P. 471). С критики этих тенденций и принципов начинается глубокая дифференциация методологических подходов и способов мышления (по типу применяемых абстракций) в современном научном (в особенности математическом) познании, стремление преодолеть возникший «кризис оснований» не только техническими средствами усовершенствования научных теорий, но также тем или иным решением гносеологических проблем абстракции.
ОЧЕРК ТЕОРИИ. Простейшим вариантом абстракции является акт отвлечения, точнее, акт избирательного отражения или интерпретации данных. При одних и тех же данных в различных ситуациях возможны различные акты отвлечения. И хотя произвольность отвлечений неоспорима, они оправдываются обычно в той мере, в какой абстракция приводит к успехам в познании или практической деятельности. Произвольный акт отвлечения только случайно может дать такой результат. К примеру, отождествляя, как правило, выбирают лишь такие основания для отождествления, которые наделили бы абстракцию отождествления [АБСТРАКЦИЯ ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ]определенным гносеологическим смыслом. Обычно это определяется целью, или задачей, или какой-либо другой установкой. Вообще от установки существенно зависит структура абстрактного образа (абстрактного объекта) и его перестройка (при смене установки). При этом абстракция может быть осознанной, отрефлектированной на уровне мышления, или неосознанной, осуществляемой на уровне функциональных свойств рецепторов (органов чувств, приборов). Однако в любом случае абстракция должна давать определенный «частичный образ» из практически необозримого множества возможностей (потока внешних данных).
Истолкование абстракции как отвлечения предполагает либо переходную, либо непереходную форму глагола «отвлекать». Хотя позиции этих форм в самом языке равноправны, их семантические роли неодинаковы. Обычно (но не всегда) они выражают дополнительные аспекты абстрагирования: переходная форма фиксирует внимание на части, выделенной из целого, непереходная, напротив, – на целом, лишенном части. Первый (положительный) аспект вводит информационный (абстрактный) образ непосредственно, тогда как второй (отрицательный) – только косвенно, через неполноту основы, оставляя завершение (дорисовку) образа на долю идеализации [ИДЕАЛИЗАЦИЯ]или воображения. Вот почему абстрактное нередко характеризуют как негативное, «лишь как момент чего-то реального» (Гегель). Указанное деление аспектов абстрагирования, вообще говоря, условно, но выбор того или иного из них оказывал заметное влияние на ценностное отношение к абстракции. Так, Аристотель гносеологическую ценность абстракции усматривал в решении ею положительной задачи познания, а Кант, напротив, признавал за абстракцией только отрицательную работу, относя решение положительной задачи на счет рефлексии. Эти полярные точки зрения подчеркивают важность осмысления абстракций в контексте современной научной практики, поскольку привычка выделять элиминативный (отрицательный) аспект абстракции все еще довлеет ее словарным определениям: расхожим значением термина «абстракция» является буквальный перевод с латинского.
Конечно, чистый акт отвлечения сам по себе не способен обеспечить полезный осмысленный образ. Необходим анализ достаточных оснований отвлечения – субъективных, с одной стороны, и объективных – с другой, при которых информацию, «захваченную» процессом абстракции и включенную в ее результат, можно было бы считать фактически независимой от прочих данных и поэтому посторонних для этой абстракции. Разыскание объективно постороннего, точнее, выяснение того, какие именно характеристики целого (или среды) являются посторонними для информационного образа, – это один из основных вопросов абстракции. Отчасти он совпадает с пресловутым вопросом о существенных свойствах, но только в строго научной его постановке, когда под существенными имеют в виду такие определимые свойства объекта, которые способны полностью представлять (замещать) этот объект в определенной гносеологической ситуации. Этим подтверждается относительность «существа дела», представленного посредством абстракции, ведь свойства объектов сами по себе ни существенны, ни посторонни и могут быть такими лишь для чего-то и по отношению к чему-то. Кроме того, отвлечением абстрактный образ реализуется с полнотой, не превышающей полноту наличных данных. А этого явно недостаточно для порождения абстрактных объектов высокого порядка, создаваемых специально ad usum theoreticae. Так, первые эмпирические понятия о фигурах материальных тел в наблюдаемом пространстве – «абстракцию чувственной фигуры» – создают индуктивно, отвлекаясь от всех свойств этих тел, кроме форм и размеров. Но геометрические образы в собственном смысле получают логической реконструкцией индуктивных понятий, пополняя эмпирические свойства теоретическими-точечным (в теоретико-множественном смысле) «устройством» фигур, возможностью их непрерывных (конгруэнтных, аффинных, топологических) преобразований, вообще всеми свойствами, которые необходимы для формулировки или доказательства геометрических теорем. Очевидно, что абстрактные объекты такого порядка только генетически связаны с отвлечением. Их содержание не исчерпывается данными опыта. Тут речь идет об определенном истолковании реальности, о понимании ее «в законах», что само по себе невозможно без порождения новой сематики, без прибавления к данным опыта новой информации, логически не вытекающей из этих данных. Но коль скоро абстракция заявлена как научная, она ограничена в своем произволе не столько соответствием фактам, сколько тем, что она «не может вводить никаких логических противоречий» (Ф.Клейн). Соблюдение указанного ограничения на применение абстракций существенно отличает норму науки от нормы искусства, где допустимо не только «отойти от факта», но и пойти на внутреннее противоречие в изображении фактов ради решения определенной художественной задачи.
Не секрет, что в системе научных представлений абстракция не всегда подчиняется логике эмпирических фактов. Более того, основанием для принятия той или иной абстракции может служить и догма. Таков, в частности, постулат античной науки о совершенстве кругового движения («догма об окружности»), который поставил абстракции над фактами астрономических наблюдений и надолго определил не только характер первых теорий небесной механики, но и подход к математическому описанию физических явлений посредством экспонент. И все же в целом в научном отношении в абстракции преобладает идеология эмпиризма. Для теоретического естествознания это очевидно. Но и математик, когда возникает потребность в обосновании какой-либо абстракции, не пренебрегает возможностью представить эту абстракцию «с наглядной стороны», отыскать ее прообраз в чувственном опыте. Это не означает, конечно, действительного исключения абстракции, но позволяет понять генезис абстракции, ее связь с тем, что уже точно может быть «привязано» к эмпирическому факту.
Абстрагируя от эмпирических данных, получают абстракции первого порядка. Их называют также реальными. Каждый последующий шаг от этих абстракций порождает абстракции более высокого порядка, чем первый. Их называют идеальными. Эта шкала порядков не является, конечно, абсолютной, как не является абсолютным и критерий, позволяющий раз и навсегда отличать абстракции от неабстракций. По крайней мере в сфере научного познания «эмпирическое» (конкретное) и «теоретическое» (абстрактное) – это соотносительные понятия, и альтернатива между ними возможна только через абстракцию. Правда, в процессе познания конкретное всегда имеет экзотерический смысл. Оно рассматривается и объясняется в аспекте «абстрактной реальности», поскольку любой «факт только в абстракции может быть знаем мыслью» (А.И.Герцен). В свою очередь, абстрактное, напротив, всегда эзотерично. Оно – атрибут [АТРИБУТ]мышления, представляющий идеальный момент реальности как содержание понятий. Объективность этой идеальности выясняется, как правило, в приложениях, т.е. вообще всюду, где абстракции применяются. Тогда гносеологическое отношение оборачивается: индуктивный путь «опыт – абстракция» заменяется дедуктивным путем «абстракция – опыт». Вот почему, восходя к абстрактным объектам высокого порядка, необходимо позаботиться о том, чтобы обратный путь их «исключения» был каким-либо образом обеспечен. Для научного познания возможность обернуть отношение, сделать абстракцию самостоятельным исходным пунктом исследования, независимо от того, найден ее эмпирический эквивалент или нет, является важнейшим условием развития. То же самое можно сказать и о логике, которая лишь в сфере абстракций чувствует себя на «родной почве». Эта возможность позволяет не только совместить наблюдение и опыт с логической дедукцией, но и восполнить при случае принципиальное отсутствие экспериментальной основы, которую тогда «должна заменить сила абстракции» (К.Маркс). А отсюда уже прямой путь к аксиоматическому методу [АКСИОМАТИЧЕСКИЙ МЕТОД]в науке, который в свою очередь становится инструментом абстракции и анализа и в качестве содержательной аксиоматики, сохраняющей явную связь с эмпирическим опытом, и в качестве аксиоматики формальной, не сохраняющей такой связи. В последнем случае значение метода особенно очевидно, ведь переход от содержательной аксиоматики к формальной – это далеко идущее обобщение, требующее, как правило, абстракций более высокого порядка, чем те, которыми обходятся при содержательном истолковании понятий. Поэтому только формальной аксиоматикой выявляется различие между интуитивным смыслом абстракции, подразумеваемым в языке исследователя, и их обобщенным смыслом, закодированным в языке формальной теории. Отсюда, как следствие, неоднозначность абстракции, неуловимая на индуктивном пути.
Философская идея намеренной неполноты знания, обусловленной отвлечением, при последовательном проведении абстрактной точки зрения дополняется требованием его полноты относительно области значения абстракции. Вопросу о содержании этой области, ее глубине или о ее границах не всегда, разумеется, удается найти априорный ответ. Но именно проблема полноты абстракции естественно приводит к гносеологическому понятию интервала абстракции как характеристике свободы (допустимости) отвлечения или как меры информационной емкости абстракции, выражающей своего рода «замысел абстракции», условия ее «модельной реализуемости». В этом смысле интервал абстракции не зависит от «внешней» (эмпирической) детерминации, а определяется собственной логикой абстракции как «тема, образующая основу для выполнения» (Гегель).
Выработка и анализ абстракций являются специальной целью и задачей науки, по крайней мере поскольку «всякая наука исследует общее» (Аристотель). Стремление к общности созвучно стремлению к порядку. И если одна из задач науки – «открывать» факты, то другая, не менее важная, – приводить факты в порядок. Поэтому поиск обобщающих точек зрения начинается с поиска закономерностей, которые фиксируются в абстракции «научный закон», что дает «как бы естественную систему координат, относительно которой мы можем упорядочивать явления» (В.Гейзенберг). Упрощенный образ действительности без «побочных черт» или «массы подробностей» – это только начальное дело абстракции, которая в ее подлинно научном проявлении идет значительно дальше того, что можно извлечь из данных опыта. Тезис, что познание через абстракцию искажает (огрубляет) реальность, наталкивается на возражение, что подлинные интересы познания устремлены, как правило, «по ту сторону» наличного опыта к инвариантному «существу дела», представленному в абстракции. Сам по себе чистый акт отвлечения только предваряет поиск таких инвариантов, маскируя дальнейший нетривиальный процесс мысленного анализа отношений между абстракцией и реальностью.
По-видимому, нет области знания, где абстракция не служила бы рациональной основой познания, хотя в различных областях применяемые абстракции и особенности их использования, конечно, различны. Самой развитой системой абстракций обладает математика, которая по существу является наукой об абстракциях. Естествознание в той мере, в какой оно пользуется математикой, заимствует из ее абстракций, добавляя к заимствованным и свои. Но вместе с тем существуют и общенаучные абстракции, необходимые как на первых шагах образования понятий, так и на всех уровнях формирования знаний о природной и общественной жизни. Вот почему абстракции – это не «строительные леса», которые после постройки какой-либо отрасли знания можно и даже нужно отбросить. Это не только форма, но и сама суть науки.
Литература:
1. Мировоззренческие и методологические проблемы научной абстракции. М., 1960;
2. Горский Д.П. Вопросы абстракции и образование понятий. М, 1961;
3. Розов М.А. Научная абстракция и ее виды. Новосибирск, 1965;
4. Петров Ю.А. Логические проблемы абстракций бесконечности и осуществимости. М., 1967;
5. Яновская С.А. Методологические проблемы науки. М., 1972;
6. Лазарев Ф.В. О природе научных абстракций. М., 1971;
7. Он же. Абстракция и реальность. – «Вестник МГУ», 1974; № 5;
8. Виленкин Н.Я., Шрейдер Ю.А. Понятие математики и объектов науки. – «ВД», 1974, № 2;
9. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. Очерк истории и теории. М., 1984;
10. Новосёлов M.M., Об абстракциях неразличимости, индивидуации и постоянства. – В кн.: Творческая природа научного познания, М., 1984;
11. Он же. Абстракция и научный метод. – В кн.: Актуальные вопросы логики научного познания. М., 1987;
12. Schneider H.J. Historische und systematische Untersuchungen zur Abstraction. Erlangen, 1970;
13. Vuillemin J. La logique et le monde sensiable. Etude sur les theories contemporaines de l’abstraction. P., 1971;
14. Logic and abstraction. Goteborg, 1986;
15. Pollard St. What is abstraction? – «Nous», 1987, vol. 21, Ν 2;
16. Roeper P. Principles of abstraction for events and processes. – «J. of philos. Logic», 1987, vol. 16, N 3.