Что страшнее онкология или коронавирус

Как протекает COVID-19 у онкологических пациентов?

Результаты исследования, выполненного в Китае свидетельствуют, что тип рака, стадия и противоопухолевая терапия могут оказывать влияние на исходы COVID-19.

Онкологические и неонкологические пациенты

В исследование включили 105 онкологических пациентов с коронавирусной инфекцией, которые проходили лечение с 1 января по 24 февраля 2020 года в 14 госпиталях в Ухани (Китай).

21% имели рак легкого, 12% рак желудочно-кишечного тракта, 10% – рак молочной железы, 10% – рак щитовидной железы и 9% – гематологический рак.

105 пациентов были сопоставлены с 536 пациентами с COVID-19 без онкологических заболеваний.

По данным анализа у пациентов с раком, по сравнению с неонкологическими пациентами:

Всероссийская Образовательная Интернет-Сессия

Информация и материалы, представленные на настоящем сайте, носят научный, справочно-информационный и аналитический характер, предназначены исключительно для специалистов здравоохранения, не направлены на продвижение товаров на рынке и не могут быть использованы в качестве советов или рекомендаций пациенту к применению лекарственных средств и методов лечения без консультации с лечащим врачом.

Лекарственные препараты, информация о которых содержится на настоящем сайте, имеют противопоказания, перед их применением необходимо ознакомиться с инструкцией и проконсультироваться со специалистом.

Мнение Администрации может не совпадать с мнением авторов и лекторов. Администрация не дает каких-либо гарантий в отношении cайта и его cодержимого, в том числе, без ограничения, в отношении научной ценности, актуальности, точности, полноты, достоверности научных данных представляемых лекторами или соответствия содержимого международным стандартам надлежащей клинической практики и/или медицины основанной на доказательствах. Сайт не несет никакой ответственности за любые рекомендации или мнения, которые могут содержаться, ни за применимость материалов сайта к конкретным клиническим ситуациям. Вся научная информация предоставляется в исходном виде, без гарантий полноты или своевременности. Администрация прикладывает все усилия, чтобы обеспечить пользователей точной и достоверной информацией, но в то же время не исключает возможности возникновения ошибок.

Источник

Что страшнее онкология или коронавирус

Доктор Питер

Химиотерапевты НМИЦ онкологии: Ковид не стал угрозой для жизни пациентов с диагнозом «рак»

Часто ли у пациентов с онкологическими заболеваниями выявляли коронавирус, как тяжело они болели и, главное, как это сказалось на развитии злокачественных новообразований, «Доктор Питер» спросил у химиотерапевтов НМИЦ онкологии им. Петрова.

Уже пережили страх за жизнь

Еще в начале пандемии онкологи НМИЦ им. Петрова говорили, что несмотря на ухудшение эпидобстановки их пациенты не хотят откладывать лечение – рака они боятся больше, чем коронавируса. По словам врачей, даже иногородние пациенты стремились во что бы то ни стало попасть на лечение — их не пугали ни риск заразиться в дороге, ни карантины, которые закрывали весной целые отделения. Остановить их могли только объективные причины – ограничения на перемещение или приостановка госпитализации.

— Наши пациенты уже пережили страх за свою жизнь из-за онкологического заболевания и для них лечение рака важнее, чем риск заразиться ковидом, — рассказала химиотерапевт отделения химиотерапии и инновационных технологий НМИЦ онкологии Анна Семенова. — Практически никто не отказывался от очередных циклов химиотерапии, в том числе из регионов – настаивают, просят. Когда были ограничения, некоторые просто не могли приехать, но не по собственному желанию. Сейчас все могут и без проблем приезжают.

Такое бесстрашие сочетается с особой дисциплинированностью. По словам Елены Ткаченко, заведующей отделением краткосрочной химиотерапии НМИЦ онкологии им. Петрова, практически все их пациенты строго соблюдают меры безопасности — носят маски, тщательно моют руки и стараются избегать многолюдных мест. Во время пандемии по возможности приезжали на химиотерапевтическое лечение из других городов на машине, старались во время курса химиотерапии жить в Петербурге.

Сегодня, говорят врачи, соотношение иногородних и местных пациентов полностью вернулось к обычному — примерно 70% и 30% соответственно, оба отделения химиотерапии работают, используют стандартные схемы лечения, – то есть возобновлены все режимы, включая агрессивные, если они показаны пациенту.

Заражались и болели, как все

Как говорят доктора, при любом инфекционном заболевании, будь то даже обычная ОРВИ, противоопухолевое лечение не проводится. С коронавирусом та же история – при выявлении COVID-19 химиотерапия переносится, пока человек не поправится. Напомним, с 5 мая НМИЦ онкологии начал тестировать своих пациентов на ковид в собственной лаборатории. Тест проводится накануне госпитализации, а в день поступления выполняется еще и компьютерная томография легких.

— Последние две недели стало спокойнее — почти никого не снимаем с госпитализации в отделение химиотерапии и инновационных технологий. А в мае-июне, бывало, у 4-6 человек в неделю либо тест давал положительный результат, либо КТ показывала характерные изменения в легких, — говорит Анна Семенова. — Некоторые наши пациенты даже серьезную пневмонию переносили бессимптомно. Так, у нас был пациент, который выписался и через неделю должен был снова проходить терапию. При поступлении на очередную процедуру КТ показало у него выраженную двустороннюю полисегментарную пневмонию с достаточно большой долей поражения легких – более 30-40%. При этом сам пациент ее совсем не чувствовал, у него не было ни температуры, ни кашля. И такое мы наблюдали не раз.

Как рассказала «Доктору Питеру» Елена Ткаченко, на отделении краткосрочной химиотерапии за почти 3 месяца тест на ковид при поступлении оказался положительным у немногих — всего у 14 человек, при том, что каждую неделю лечение на отделении проходят по 20-35 пациентов. По данным доктора, часть пациентов с подтвержденным ковидом болела с пневмонией, другие перенесли практически без симптомов.

— Чего мы боялись в начале пандемии? У наших пациентов причин для повышенной температуры, кроме ковида, и так много. Это побочная реакция на химиотерапию – так называемая фебрильная нейтропения, которую мы умеем лечить даже без госпитализации. Также сама по себе опухоль при распаде может давать температуру. Мы боялись, что наших пациентов без повода будут госпитализировать в ковидные стационары, где они могут подвергнуться еще большему риску заболеть, — рассказала Елена Ткаченко. — Боялись, что цитостатическая терапия, которая подавляет иммунитет, может оставить их без защиты и повысить риск заражения. Но среди наших пациентов критичных случаев не было, никто не погиб. Наблюдения показали, что рак не стал заболеванием, особо провоцирующим осложнения у инфицированных ковидом.

Ковид не «всколыхнул» опухоли

Как рассказали химиотерапевты, сезоны гриппа и ОРВИ не становятся большой проблемой для пациентов, проходящих противоопухолевое лечение. Даже несмотря на то, что многие в период прохождения курса отказываются от прививок против гриппа. В инструкциях к большинству цитостатиков (эти препараты влияют на процессы роста и деления всех клеток организма — Прим. ред.), использующихся в химиотерапии, отдельно оговаривается, что их применение может снижать иммунологический ответ на вакцинацию, а при одновременном введении с живой вакциной могут развиться тяжелые антигенные реакции.

Когда переболевшие ковидом начали возвращаться к профильному лечению, неприятных «сюрпризов» онкологи не зафиксировали — по словам врачей, все проходит в штатном режиме. К примеру, на отделении краткосрочной химиотерапии лечатся уже семеро.

«Химию» не связали с повышенным риском смерти от ковида

В конце мая в журнале The Lancet были опубликованы результаты исследования, проведенного в Великобритании при поддержке национальной сети по борьбе с раком. Его авторы проанализировали данные 800 пациентов с онкологическими заболеваниями, которые заразились коронавирусом. Исследователи хотели выяснить, как диагноз «рак» и получение противоопухолевой терапии повлияли на течение и исход у них COVID-19. Химиотерапию за 4 недели до положительного теста получил каждый третий участник (35% или 281 человек).

Как уточняется в исследовании, из 800 заболевших у 412 человек — более половины ковид протекал в легкой форме. Умерли 226 (28%) пациентов. По мнению авторов, риск смерти был значительно связан с их возрастом (средний возраст умерших 73 года) и полом (мужчины умирали чаще женщин), а также наличием сопутствующих сердечно-сосудистых заболеваний, в том числе гипертонии.

После анализа всех данных исследователи пришли к выводу:

«Смертность от COVID-19 у страдающих онкологическими заболеваниями, по-видимому, в основном определяется возрастом, полом и другими сопутствующими заболеваниями. Мы не нашли доказательств, что больные раком, получающие цитотоксическую химиотерапию или другое противоопухолевое лечение, имеют повышенный риск смертности от COVID-19 по сравнению с пациентами, не получающими активного лечения».

Источник

Главный онколог «СМ-Клиника» рассказал о течении COVID у пациентов с раком

Он отмечает: причины «хронического ковида» и риск его развития до конца непонятны. Вероятно, вирус COVID-19 может затаиться в организме и долгое время оставаться незамеченным. И что он несет в долгосрочной перспективе, неизвестно.

— А что с онкологией? И без того людям достается, а тут еще это.

— Онкологические пациенты более восприимчивы к вирусным инфекциям. COVID-19 ухудшает общее состояние, и это может негативно сказываться на течении злокачественной опухоли. Очевидно, что особенно он опасен при раке легкого. Подключение к аппарату ИВЛ, к сожалению, нередко заканчивается фатальным исходом.

Но есть исследования, которые показывают, что смертность онкопациентов от COVID-19 в основном определяется наличием других заболеваний и преклонным возрастом. Нет убедительных доказательств, что люди, получающие химиотерапию или другое противоопухолевое лечение, имеют повышенный риск смертности от COVID-19.

В период пандемии я бы рекомендовал всем укреплять иммунную систему, чтобы повысить сопротивляемость организма. В первую очередь речь идет о полноценном питании.

— Надо ли онкобольным вакцинироваться?

— Пока однозначного ответа нет. Мое мнение: в период регресса (отсутствия признаков опухоли) можно вводить вакцину. Но пациентам, которые проходят лучевую или лекарственную терапию, готовятся к операции или только что ее перенесли (с пред- и послеоперационным периодом менее двух месяцев), лучше воздержаться.

На днях в инструкцию к применению «Спутника V» добавили предупреждение для людей со злокачественными образованиями: применять препарат с осторожностью. Это говорит о недостатке информации о влиянии вакцины на онкозаболевания. И даже указано, что стимуляция иммунной системы может привести к обострению.

Источник

Что страшнее онкология или коронавирус

В марте 2020 года жизнь каждого из нас разделилась на «до и после», где «до» – рабочие и праздничные дни, мечты и планы на будущее, а «после» – тревога и сомнение, что весь этот кошмар под названием COVID-19 никогда не закончится и мы снова не будем жить в привычном нам ритме жизни…

В конце декабря в китайской провинции Ухань у рабочих рынка морепродуктов стала выявляться пневмония с особым течением, о чем 31 декабря 2019 года власти Китая проинформировали Всемирную организацию здравоохранения. Китайские ученые идентифицировали возбудителя пневмонии – одноцепочечный РНК-содержащий вирус, представитель рода Betacoronavirus, который на более чем 70% генетически схож с вирусом атипической пневмонии (SARS-CoV). Спустя месяц, 11 февраля, ВОЗ дала официальное название инфекции, вызванной новым коронавирусом, – COVID-19 (Coronavirus disease 2019). Международный комитет по таксономии вирусов присвоил официальное название возбудителю инфекции – SARS-CoV-2, а сама болезнь получила сразу два кода в номенклатуре болезней: код МКБ-10 – В 34.2, «Коронавирусная инфекция неуточненная», и код ВОЗ – U07.1 CОVID-19 (коды, используемые только в чрезвычайных ситуациях). И спустя еще месяц, 11 марта, ВОЗ официально объявляет вспышку COVID-19 пандемией, подчеркивая чрезвычайность ситуации для всего мира.

Следует отметить, что история человечества уже сталкивались с коронавирусами дважды: в 2002 году была зарегистрирована вспышка атипичной пневмонии у более чем 8000 человек, возбудителем которой был первый изученный коронавирус SARS-CoV, летальность от которого составила около 10%. Спустя 10 лет, в 2012 году, от ближневосточного респираторного синдрома, возбудителем которой стал еще один коронавирус – MERS-CoV, умерло 34% от числа заболевших. Однако, даже несмотря на столь высокую летальность, обе вспышки этих коронавирусных заболеваний ранее не приобретали всемирного масштаба.

Классическая картина COVID-19 включает наличие таких симптомов, как повышение температуры тела (>90% больных), кашель сухой или с небольшим количеством мокроты (80%), одышка (55%), миалгия и слабость (44%), заложенность и боль в грудной клетке (20%). Однако все чаще появляются данные о так называемых «нетипичных» признаках коронавирусной инфекции; пациенты отмечают насморк, боль в горле, потерю обоняния, признаки конъюнктивита, диарею и даже сыпь.

У COVID-19 есть две отличительные особенности, которые затрудняют борьбу с инфекцией: длительный инкубационный период, который в среднем равен 5-7 дням, но может длиться до 14 дней (и возможно, даже больше), и большое число бессимптомных носителей – около 50% инфицированных COVID-19 пациентов не имеют клинических симптомов заболевания, что чрезвычайно опасно для дальнейшего заражения окружающих. Ввиду высокой частоты бессимптомного носительства показатели заболеваемости и смертности от COVID-19 в мире, вероятно всего, искажены, и истинная картина пандемии станет понятна после внедрения широкомасштабного тестирования населения не только на наличие инфицирования SARS-CoV-2, но и на наличия антител к нему.

Между тем, по данным официальной статистики, к середине мая в мире уже насчитывается более 4,4 млн. заболевших (носителей и больных с клиническими симптомами) и почти 300 тысяч умерших (6,7%); выздоровевшими от заболевания считаются 1,6 млн. человек, что составляет около 37% от общего числа пациентов с COVID-19. По количеству зараженных SARS-CoV-2 всего за пару месяцев Россия вошла в тройку мировых стран, уступая только США и Испании; к середине мая выявлено уже более 240 000 зараженных COVID-19, умерло более 2 200 пациентов (0,9%), а выздоровели почти 50 000, что составляет 19,8% от всех больных с коронавирусом. Таким образом, около 80% заболевших COVID-19 в России болеют (или инфицированы) в настоящий момент и опасны для окружающих.

Сайт Международного Центра по борьбе с COVID-19 (Center for Disease Control and Prevention, CDC) аккумулирует все важные данные, касающиеся коронавирусной инфекции. Были выделены факторы высокого риска заражения и смерти от тяжелого течения заболевания, такие как возраст старше 65 лет, ожирение (ИМТ ≥40), наличие сахарного диабета, хронических заболеваний сердца, почек или печени. Кроме того, в эту группу вошли и пациенты с онкопатологией, получающие противоопухолевое лечение; по данным наших китайских коллег, риск развития тяжелого течения COVID-19 у пациентов с онкопатологией выше в 4 раза по сравнению с больными без злокачественных новообразований.

В рекомендациях ESMO среди пациентов с онкозаболеваниями выделены группы высокого риска инфицирования и развития тяжелых осложнений COVID-19:

Однако особое место среди пациентов с онкологической патологией в период пандемии занимают больные раком молочной железы (РМЖ), на что есть несколько причин:

Таким образом, сочетание таких факторов, как пожилой возраст (+ сопутствующие заболевания), активное противоопухолевое лечение и необходимость частого посещения онкологических учреждений, создает предпосылки для высокого риска инфицирования и тяжелого течения COVID-19 у больных РМЖ. Однако наши больные по сравнению с популяцией без злокачественных новообразований имеют важное психологическое преимущество: пережив фазу шока после постановки диагноза «рак молочной железы», они приобрели стрессоустойчивость; кроме того, лечение основного заболевания для них является приоритетным.

Пациентки РМЖ всегда настроены на оптимальное лечение основного заболевания, однако пандемия COVID-19 внесла свои коррективы в режим работы онкологических учреждений всего мира. Перепрофилирование онкологических клиник под лечение больных с коронавирусной инфекцией, сокращение коечного фонда и штата онкологов, занимающихся лечением онкозаболеваний, привели к необходимости селекции больных для хирургического, лекарственного и лучевого лечения.

Не стоит забывать, что и врачи-онкологи также подвержены высокому риску инфицирования после непосредственного контакта с больными COVID-19, что потребует отстранения их от работы, перераспределения кадровых ресурсов и передислокации медперсонала. По данным Джеймса Спайсера из Guy’s and St Thomas’ London Hospital, пандемия COVID-19 в Великобритании привела к трансформации всех аспектов лечения рака, независимо от вида лечения, стационарного или амбулаторного, радикального или паллиативного. Около 20% онкологов в Великобритании в апреле 2020 года не могли выполнять свои профессиональные функции ввиду нахождения на карантине (после контакта с инфицированными больными или родственниками); все это не может не отражаться на качестве и объеме оказания медицинской помощи онкобольным.

В условиях пандемии COVID-19 онкологические сообщества мира (NCCN, ASCO, ESMO, RUSSCO) выпустили специальные рекомендации по лечению РМЖ, касающиеся как диагностических мероприятий, так и организации хирургического, лекарственного и лучевого этапа. Рекомендации основаны на разделении пациентов на три приоритета (высокий, средний и низкий), на основании которого разрабатывается лечебно-диагностический алгоритм в каждом конкретном случае.

Высокий приоритет: состояние пациента непосредственно угрожает жизни, клиническая картина РМЖ нестабильна, требуется проведение/сохранение противоопухолевого лечения, отсрочка лечения невозможна.

Умеренный приоритет: состояние пациента стабильное, но задержка противоопухолевого лечения на срок более 6-8 недель может привести к ухудшению течения и прогноза онкозаболевания.

Низкий приоритет: состояние пациента достаточно стабильное и противоопухолевое лечение может быть отложено без последствий для выживаемости и качества жизни.

Диагностические обследования больных РМЖ в условиях пандемии ограничены; по рекомендациям ESMO высокий приоритет (обследование должно быть выполнено) остается для беременных с РМЖ, новых случаев инвазивного РМЖ, а также при появлении новых симптомов, подозрительных в отношении прогрессирования. Во всех остальных случаях пациенткам рекомендовано отложить визиты к онкологу или, при необходимости, воспользоваться онлайн-консультациями.

По рекомендациям ESMO, рентгенологическое дообследование и биопсия опухоли должны быть выполнены у пациенток с клиническими или рентгенологическими признаками злокачественной опухоли, а также при подозрении на прогрессирование. Могут быть отложены (низкий приоритет) повторные обследования у пациенток с ранними стадиями, а также выполнение дополнительных обследований (ЭКГ, ЭхоКГ, сканирование костей), если отсутствуют какие-либо клинические симптомы. У пациенток с метастатическими стадиями рекомендовано ориентироваться на наличии клинических симптомов; при необходимости ЭКГ, ЭхоКГ и другие обследования могут быть отложены или выполнены с удлиненными интервалами. Программы ранней диагностики и скрининга должны быть закрыты до окончания пандемии.

Интересно, что выполнение данных рекомендаций в странах с организованными программами маммографического скрининга РМЖ уже показало первые результаты. Так, в Нидерландах, которые могут похвастаться одной из самых высокоорганизованных и продуктивных программ скрининга РМЖ, с наступлением пандемии COVID-19 отмечено резкое снижение выявления новых случаев раннего РМЖ. По мнению голландской организации Netherlands Comprehensive Cancer Organisation, основателя Национального канцер-регистра Нидерландов, закрытие программ маммографического скрининга в условиях пандемии может привести к росту клинически значимых и распространенных стадий в будущем, что неблагоприятным образом отразится на ситуации с РМЖ в Нидерландах. Однако в условиях пандемии остановка программ скрининга является вынужденной мерой, позволяющей не только снизить риск инфицирования потенциально здоровых женщин, но и мобилизовать ресурсы медперсонала для борьбы с COVID-19.

Хирургическое лечение РМЖ в условиях пандемии COVID-19

Первыми изменения в рекомендации по хирургическому лечению РМЖ внесли Американское общество хирургов и Американское общество пластических хирургов, данные рекомендации получили активную поддержку NCCN. Было предложено выделить три фазы развития коронавирусной инфекции в соответствии с количеством зараженных COVID-19, резервов хирургических коек и аппаратов ИВЛ.

Фаза I: единичные больные с COVID-19, имеются резервы интенсивной терапии, нет быстрого нарастания пандемии → хирургические вмешательства проводятся только больным, которые в случае отсутствия операции будут иметь неблагоприятные последствия для жизни в ближайшие 3 месяца.

Фаза II: много больных с COVID-19, резервы интенсивной терапии ограничены, быстрое нарастание пандемии → хирургические вмешательства проводятся только больным, которые в случае отсутствия операции будут иметь неблагоприятные последствия для жизни в ближайшие несколько дней.

Фаза III: все резервы направлены на лечение больных с COVID-19 → хирургические вмешательства проводятся только больным, которые в случае отсутствия операции будут иметь неблагоприятные последствия для жизни в ближайшие несколько часов.

Как видно из критериев определения фаз, только в фазу I больным выполняется хирургическое лечение по поводу основного заболевания, а в фазу II-III – проводятся только ургентные операции по поводу осложнений (кровотечения, абсцессы молочной железы и др.), а все пациентки вне зависимости от биологических подтипов опухоли переводятся на лекарственное лечение и при необходимости – на лучевую терапию.

Но и для фазы I разработана селекция больных в соответствии с приоритетами лечения. По мнению Американского общества хирургов и NCCN, к высокому приоритету (операция должна быть выполнена) относятся: пациентки, заканчивающие неоадъювантную химиотерапию, больные с тройным негативным или HER2+ РМЖ (если принято решение не проводить неоадъювантную терапию); больные с локальными рецидивами (если принято решение не проводить системную терапию up front) и пациентки с неоднозначными результатами биопсии опухоли, на основании которой нельзя исключить злокачественного процесса.

В фазу I рекомендуется отложить операцию: при доброкачественной патологии молочной железы, при наличии показаний в профилактической хирургии, в случае наличия показаний к ре-резекции молочной железы (опухолевые клетки в краях резекции), у больных с карциномой in situ, у пациенток с положительным ответом на неоадъювантную гормонотерапию (им можно продолжить предоперационное лечение), а также планируемые реконструктивные операции.

Вопрос о проведении НАХТ или операции на 1 этапе при первично-операбельном РМЖ решается строго индивидуально, не только с учетом биологического подтипа опухоли, но и с учетом резервов лечебного учреждения (наличия хирургических коек и аппаратов ИВЛ, возможностей лекарственной терапии, а также риска развития жизнеугрожающих осложнений в случае инфицирования COVID-19). В случае необходимости экономии коек все пациентки с ранним люминальным HER2-негативным РМЖ могут быть переведены на предоперационную эндокринотерапию.

Рекомендации ESMO по хирургическому лечению РМЖ также придерживаются рекомендованной селекции больных в соответствии с приоритетом (высокий, умеренный и низкий) и подчеркивают, что к группе высокого приоритета (операция должна быть выполнена) относятся следующие категории: пациентки с осложнениями после ранее выполненной операции (кровотечения, абсцессы, ишемизированные лоскуты), пациентки, закончившие неоадъювантную химиотерапию или имеющие прогрессирование на неоадъювантном лечении, пациентки с инвазивным РМЖ с непланируемой предоперационной системной терапией. Кроме того, в группу высокого приоритета должны быть включены беременные женщины с инвазивным РМЖ, которым показано хирургическое лечение.

При выборе объема операции, если позволяет стадия и возможности лечебного учреждения, следует отдать предпочтение органосохраняющему лечению с биопсией сигнального лимфоузла или лимфодиссекцией, а не радикальной мастэктомии ± реконструкции, прежде всего, ввиду сокращения времени операции (и увеличения пропускной возможности операционного блока), уменьшения сроков госпитализации (и увеличения числа оборота койки), сокращения числа осложнений и периода реабилитации, что уменьшит число визитов пациентки в лечебное учреждение и снизит риск инфицирования COVID-19.

Как отмечают эксперты ASCO, обязательным условием для госпитализации всех больных перед операцией должны быть отрицательный результат ПЦР-тестирования на наличие SARS-CoV-2 и компьютерная томография легких.

Лекарственная терапия РМЖ в условиях пандемии COVID-19

РМЖ, в отличие от большинства солидных опухолей, является исключительной онкопатологией, при которой с успехом применяются все виды существующей лекарственной терапии (химиотерапия, эндокринотерапия, таргетная терапия и иммунотерапия); данные методы лечения нашли своих «идеальных» пациенток при разных биологических подтипах опухоли и заняли свои ниши. Поэтому сокращение какого-либо компонента лечения в условиях пандемии коронавирусной инфекции чревато потерей эффективности терапии и ухудшением прогноза заболевания. Возможно, именно из-за этого ни одно из онкологических сообществ не смогло найти режимы лекарственной терапии и клинические ситуации, которые можно было бы отнести к низкому приоритету (можно отложить), за исключением введения бисфосфонатов в тех ситуациях, когда это не является клинически необходимым. Все остальные показания к лекарственной терапии при РМЖ были разделены на абсолютный или умеренный приоритет.

По данным NCCN, к абсолютному приоритету (лечение должно быть выполнено) относятся: адъювантная/неоадъювантная химиотерапия при ТНР и HER2+ раке, анти-HER2 терапия в адъювантном, неоадъювантном режиме и при лечении метастатического HER2+ рака, моноэндокринотерапия при люминальных карциномах (с овариальной супрессией – у больных в пременопаузе), а также ранние линии химиотерапии при распространенных стадиях, особенно в ситуации висцерального криза. К высокому приоритету относятся больные, которые уже получают неоадъювантную/адъювантную химиотерапию, в том числе и по поводу люминального HER2-негативного рака, лечение данных больных должно быть проведено в запланированном объеме.

Кроме того, NCCN считает абсолютно приоритетным профилактическое назначение гранулоцитарных колониестимулирующих факторов – Г-КСФ – у больных, получающих химиотерапию, для минимизации нейтропении, снижения риска инфицирования и развития тяжелых осложнений от COVID-19. Причем рекомендации поддерживают использование Г-КСФ с профилактической целью для схем химиотерапии с

Источник