Что создали арабы для морских плаваний
Освоение арабскими мореходами Индийского океана
Наследниками финикиян на востоке стали арабские мореходы. После завоевания в VII—VIII вв. огромных пространств в Передней Азии, Северной Африке и на Пиренейском полуострове арабы захватили контроль над всеми торговыми путями с востока на запад. Не менее важное значение, чем караванные тропы, в арабской торговле имели морские пути, издавна пролегавшие вдоль побережий Аравийского и Красного морей, Персидского залива и западного побережья Индостана.
Так как исконные места обитания арабов небогаты лесами, они строили небольшие суда, пригодные в основном для каботажного плавания,— с одной мачтой, одним парусом и рулем, сколоченные без гвоздей. Отдельные доски крепились вместе веревками из коры кокосовых орехов. Эти веревки, правда, не гнили в воде, но хороший шторм мог разметать связанные на живую нитку элементы конструкция. Отсутствие прочных кораблей заставляло арабов учиться мореходному искусству. Они знали, где находятся опасные мели и прибрежные рифы, могли определять направление основных вдоль береговых течений и время смены ветров (муссонов). Благодаря знанию гидрологической обстановки арабские мореплаватели уже в средние века стали составлять подробные лоции с описанием берегов, основных ориентиров, городов и народов, их населявших. Это занятие считалось настолько почетным, что авторы некоторых лоций, наиболее известные муаллимы (капитаны-наставники), нередко облекали их в поэтическую форму. Так, Ахмед Ибн Маджид в конце 80-х годов XV в. создал поэму «Китаб ал-фавиид», в которой, помимо основ науки навигации, привел характеристику береговых линий, островов и морей.
Судя по приведенным в этой лоции сведениям, арабские мореходы отлично изучили побережье Восточной Африки, Западной и Восточной Индии, островов Сокотра, Ява и Цейлон. Они посещали Лаккадивские и Мальдивские острова. В лоции Ибн Маджида упоминаются острова Сулавеси, Тимор и др.
Судя по детальной характеристике островов в районе моря Банда, арабские мореходы отлично знали пути и к ним. Еще до прихода португальцев и испанцев арабы достигли Филиппин. Одним из первых и важнейших пунктов, где они делали остановку во время плавания на юг Индийского «моря», был «остров блаженства» — Сокотра. Этот гористый полупустынный остров с засушливым климатом расположен на обширном подводном карбонатном плато, окружающем с востока Африканский Рог. Сложенный известняками мелового и кайнозойского возраста, остров опоясан довольно узкой прибрежной равниной с небольшими бухтами и заливами. На склонах возвышенностей на высоте 30—50 м «висят» дюны — груды песка, занесенные сюда ветром. А там, где к берегу спускаются уступами невысокие горы, волны омывают валуны и гальку гранитов и гнейсов, закованные в известняк. Они торчат из него словно черные пушечные ядра, застрявшие в стене крепости. Это полоса бичрока, иначе говоря, присклоновая осыпь, сцементированная карбонатом кальция в зоне осушки,— передовой редут суши перед наступающим морем.
На Сокотре произрастают удивительные растения. Рядом с деревом «драконовой крови», дающим красную смолу, можно встретить странные растения с бочковидным стволом, из которого торчат две-три ветви с широкими мясистыми листьями. Это «бутылочные» деревья, широко распространенные на Сокотре. В тихую погоду до проходящих в море судов доносятся ароматы благовоний. Именно за ними заходили на остров арабские купцы.
Из портов Восточной Африки арабские мореходы, минуя Сокотру, плавали через Аравийское море на восток, к Малабарскому побережью Индии. Удивительно разнообразны берега Индийского океана! Так, покрытые буйной тропической растительностью малабарские берега представляют разительный контраст с сокотрийскими. Перед крутыми скатами зеленых холмов, округлые вершины которых вздымаются все выше к горизонту, здесь расположены короткие приливно-отливные площадки, где растут мангры. Во время отлива они превращаются в болотистую топь, наполненную черной глинистой жижей и кишащую множеством мелких живых существ. На взморье встречаются иловые холмы — глинистые отмели, образованные разжиженным илом, который легко взмучивается волнами и течениями и создает в воде бурые облака взвеси. Выйти на чистую воду из такой мели судну не всегда просто.
Мореплавание и морская география у народов Азии в средние века
Народы Азии — индийцы, китайцы, малайцы и арабы — в течение средних веков добились значительных успехов в области географических знаний, развития мореплавания в Индийском и Тихом океанах и искусстве судовождения, что имело важное значение для географических открытий европейцев в Азии и Африке и их экспансии на территории этих материков.
Эти народы задолго до появления европейцев в Индийском океане открыли и освоили великий южноазиатский морской путь, связывавший между собой страны древнейшей культуры на Востоке, от Красного моря и Персидского залива до Южно-Китайского моря. По западному участку этого пути, от малабарского побережья Индии до Восточной Африки, Аравии и Египта, плавали индийские корабли ещё в древности; их кормчие умело пользовались муссонами — сезонными ветрами в южных морях. В первые века нашей эры китайские, индийские и малайские купцы и моряки проложили маршруты в восточной части Индийского океана, Южно-Китайского и Яванского морей, установив торговые связи между странами Юго-Восточной Азии. В начале V в. китайский паломник буддист Фа Сянь на малайском корабле совершил путешествие от бенгальского побережья до Шаньдуна, посетив по дороге Цейлон, Суматру и Яву; в VII в. такие путешествия совершались часто.
После арабских завоеваний и образования Халифата первенство в торговле и мореплавании в Красном море, Персидском заливе и западной части Индийского океана перешло к арабам. В их руках были Аден, остров Сокотра и ряд городов на восточном побережье Африки. Предприимчивые арабские купцы были посредниками в торговле Южной Азии с Европой. Их корабли совершали плавания в Индию, на Цейлон, Яву и в Китай, во многих городах Южной Азии возникли торговые фактории арабов; были такие фактории и в Кантоне и в Цюаньчжоу. Расцвели города побережья средневековой Индии, через которые проходил поток товаров, перевозимых по морским путям Азии. «Здесь, — описывал индийский город Каликут один китаец в начале XVв., — есть перец, розовое масло, жемчуг, ладан, амбра, кораллы. цветные хлопчатые ткани, но всё это ввозится из других стран. и покупают здесь золото, серебро, хлопчатые ткани, голубой и белый фарфор, бусы, ртуть, камфару, мускус, и есть тут большие склады, где хранятся товары. »
Однако морская торговля в Юго-Восточной Азии находилась главным образом в руках китайцев и малайцев.
В период с X по XV в. Китай превратился в могучую морскую державу; его приморские города стали центрами мировой торговли. Кантон в начале XIV в., по словам одного европейского путешественника, побывавшего в нём, был равен трём Венециям. «Во всей Италии не наберётся столько товаров, сколько их есть в одном только этом городе», — замечает он. Из Китая в другие страны в это время вывозились в большом количестве шелка, фарфор, художественные изделия, а ввозились пряности, хлопчатобумажные ткани, лекарственные травы, стекло и другие товары. В китайских портах для далёких плаваний строились крупные морские суда, имевшие несколько палуб, множество помещений для команды и купцов; экипаж такого судна обычно насчитывал до тысячи моряков и солдат, что являлось необходимым на случай встречи с пиратами, которых особенно много было в водах Малайского архипелага. Эти суда приводились в движение парусами из тростниковых циновок, закрепляемых на подвижных реях, что позволяло менять положение парусов в соответствии с направлением ветра; при штиле эти суда передвигались с помощью больших вёсел. Географическая карта была известна китайским морякам ещё до нашей эры. С конца XI в. на китайских кораблях появился компас (свойство магнита китайцы знали ещё в древности). «Кормчим ведомы очертания берегов, и ночью они определяют путь по звёздам, днём — по солнцу. Если же солнце скрыто за тучами, то пользуются они югоуказывающей иглой», — говорится о судовождении китайских моряков в одном трактате начала XII в. Китайские моряки обладали обстоятельными познаниями о муссонах в южных морях, морских течениях, мелях, тайфунах, добытыми многовековой практикой азиатских мореходов. Имелась в Китае и обширная географическая литература, содержавшая описания заморских стран сподробными сведениями о товарах, привозимых из них в Китай.
Морская мощь средневекового Китая особенно ярко проявилась в успешном осуществлении крупнейших военно-морских экспедиций в Индийский океан, предпринятых императором Минской династии Чэнцзу в период от 1405 до 1433 г. В то время как португальцы только начали своё продвижение в южную часть Атлантического океана, китайский флот в составе от 60 до 100 различных кораблей с общим экипажем до 25—30 тыс. человек совершил семь плаваний на запад, посетив Индо-Китай, Яву, Цейлон, малабарское побережье в Индии, Аден, Ормуз в Аравии; в 1418 г. китайские корабли побывали на сомалийском побережье Африки. В морях Малайского архипелага этот флот нанёс поражение многочисленным пиратским шайкам, которые препятствовали развитию морской торговли Китая со странами Южной Азии. Возглавлял все эти экспедиции великий китайский мореплаватель Чжэн Хэ, происходивший из незнатного рода и выдвинувшийся при дворе императора за свои военные заслуги. Экспедиции Чжэн Хэ не только укрепили влияние Китая в Южной Азии и способствовали росту его экономических и культурных связей, но и расширили географические познания китайцев: участники их изучили, описали и картографировали посещённые ими земли и воды. «Страны за пределами горизонта и у края земли стали ныне подвластны (Китаю —Ред.) и до самых западных и самых северных краёв, а может быть, и за их рубежами, и все пути пройдены и расстояния измерены», — так оценивал результаты своих плаваний Чжэн Хэ.
Высокого развития достигло морское дело и у малайцев, населявших острова Малайского архипелага, в состав которого входили Молуккские острова — родина пряностей, вывозимых отсюда во все страны Востока. Города Явы и Суматры и Малакка были в XIV—XV вв. крупнейшими центрами торговли, мореплавания и географической науки на Востоке; яванские кормчие были известны как опытные моряки, а карты, составленные малайцами, высоко ценились в портах Азии за точность и обстоятельность содержавшихся в них сведений.
Другим центром торговли и мореплавания в XV в. были арабские города восточноафриканского побережья—Кильва, Момбаса, Малинди, Софала, остров Занзибар и др. Они вели оживлённую морскую торговлю со всеми странами Азии, вывозя туда слоновую кость, рабов, золото, вымениваемые у соседних племён на изделия ремесла из аравийских городов. Арабские моряки хорошо знали морские пути от стран Красного моря до Дальнего Востока; имеются сведения о том, что около 1420г, один арабский мореход прошёл из Индийского океана в Атлантический, обогнув южную оконечность Африки. «Арабские лоцманы имеют компасы для направления судов, инструкции для наблюдения и морские карты», — писал Васко да Гама. Была создана специальная литература по мореходству — описания маршрутов, лоции, морские справочники, — обобщавшая важнейшие достижения в области судоходства и навигации за много веков. Во второй половине XV в. одним из наиболее опытных арабских лоцманов в западной части Индийского океана был Ахмед ибн Маджид, происходивший из семьи потомственных моряков. Он был автором многих сочинений по морскому делу, широко известных у моряков Азии; крупнейшим из них была «Книга полезных данных об основах морской науки и её правилах». В ней подробно описывались маршруты по Красному морю и Персидскому заливу вдоль Африки, в Индию, на острова Малайского архипелага, до берегов Китая и Тайваня, приёмы вождения кораблей как при каботажном плавании, так и в открытом море, указания о пользовании компасом и румбах, об астрономических наблюдениях, о морских берегах, рифах, муссонах и течениях. Ибн Маджид особенно хорошо знал морские пути между Африкой и малабарским побережьем Индии, чем позднее и воспользовались португальцы во время своего первого плавания в Индию.
Открытие морского пути из Европы в Индию и на Дальний Восток
Португалия и Испания первыми среди европейских стран предприняли поиски морских путей в Африку и в Индию. В поисках были заинтересованы дворяне, купцы, духовенство и королевская власть этих стран. С окончанием реконкисты (в Португалии она окончилась в середине XIII в., а в Испании — в конце XV в.) масса мелкопоместных дворян — идальго, для которых война с маврами была единственным занятием,— осталась без дела. Эти дворяне презирали все виды деятельности, кроме войны, и, когда вследствие развития товарно-денежного хозяйства увеличилась их нужда в деньгах, многие из них очень скоро оказались в долгу у городских ростовщиков. Поэтому идея разбогатеть в Африке или и восточных странах представлялась этим рыцарям реконкисты, оставшимся без дела и без денег, особенно увлекательной. Умение воевать, приобретённое ими в войнах с маврами, любовь к приключениям, жажда военной добычи и славы вполне годились для нового трудного и опасного дела — открытия и завоевания неизвестных торговых путей, стран и земель. Именно из среды небогатых португальских и испанских дворян вышли в XV—XVI вв. смелые мореплаватели, жестокие завоеватели-конкистадоры, уничтожившие государства ацтеков и инков, алчные колониальные чиновники. «Они шли с крестом в руках и с ненасытной жаждой золота в сердце»,— пишет об испанских конкистадорах один современник. Богатые горожане Португалии и Испании охотно давали деньги на морские экспедиции, которые сулили им обладание важнейшими торговыми путями, быстрое обопщение и главенствующее положение в европейской торговле. Католическое духовенство освящало религиозным знаменем кровавые дела конкистадоров, так как благодаря последним оно приобретало новую паству за счёт новообращённых в католичество племен и народов и увеличивало свои земельные владения и доходы. В открытии новых стран и торговых путей была не менее заинтересована и королевская власть Португалии и Испании. Нищее, испытывавшее тяжёлый феодальный гнёт крестьянство и малоразвитые города не могли дать королям достаточно денег, чтобы покрыть те расходы, которых требовал абсолютистский режим; в обладании важнейшими торговыми путями и колониями короли видели выход из денежных затруднений. Кроме того, многочисленные воинственные дворяне, оставшиеся без дела после реконкисты, представляли серьёзную опасность для короля и городов, так как их могли легко использовать крупные феодалы в борьбе против объединения страны и усиления королевской власти. Короли Португалии и Испании стремились поэтому увлечь дворян идеей открытия и завоевания новых стран и торговых путей.
Морской путь, связывавший итальянские торговые города со странами Северо-Западной Европы, проходил через Гибралтарский пролив и огибал Пиренейский полуостров. С развитием морской торговли в XIV—XV вв. повысилось значение прибрежных португальских и испанских городов. Однако экспансия Португалии и Испании была возможна только в сторону неведомого Атлантического океана, потому что торговля по Средиземному морю уже ранее была захвачена могущественными морскими городами республиками Италии, а торговля по Северному и Балтийскому морям — союзом немецких городов — Ганзой. Географическое положение Пиренейского полуострова, выдвинутого далеко на запад в Атлантический океан, благоприятствовало такому направлению экспансии Португалии и Испании. Когда же в XV в. в Европе усилилась необходимость искать новые морские пути на Восток, менее всего в этих поисках была заинтересована монополизировавшая в своих руках всю торговлю между странами Северо-Западной Европы Ганза, а равным образом Венеция, продолжавшая извлекать прибыль из средиземноморской торговли.
Вследствие этих причин внутреннего и внешнего характера Португалия и Испания оказались пионерами в поисках новых морских путей через Атлантический океан.
Первыми на океанические пути вышли португальцы. После завоевания португальскими войсками в 1415 г. марокканского порта Сеуты — крепости мавританских пиратов, расположенной на южном берегу Гибралтарского пролива, началось продвижение португальцев на юг, вдоль западного побережья Африки к Западному Судану, откуда по суше на север привозились золотой песок, рабы и слоновая кость. Португальцы стремились проникнуть далее на юг от Сеуты, в «море мрака», как тогда называли неизвестную европейцам южную часть Атлантического океана. Сильные арабские государства в Северо-Западной Африке не позволяли португальцам осуществить экспансию на восток, вдоль средиземноморского побережья Африки. Западная часть Средиземного моря фактически была в руках арабских пиратов.
В организации экспедиций португальцев в первой половине XV в. вдоль западного африканского побережья принял участие португальский принц Энрико, более известный в истории под именем Генриха Мореплавателя. На юго-западном берегу Португалии, в Сагрише, на каменистом мысе, далеко выступающем в океан, были построены обсерватория и верфи для строительства кораблей, а также основана мореходная школа. Сагриш стал для Португалии морской академией. В нём португальские рыбаки и матросы под руководством итальянских и каталонских моряков проходили обучение морскому делу, там занимались усовершенствованием кораблей и навигационных приборов, вычерчивались по сведениям, привозимым португальскими мореходами, морские карты и разрабатывались планы новых экспедиций на юг. Со времён реконкисты португальцы были знакомы с арабской математикой, географией, навигацией, картографией и астрономией. Средства на подготовку путешествий Генрих черпал из доходов возглавляемого им духовно-рыцарского ордена Иисуса, а также получал путём организации ряда торговых компаний на паях у богатых дворян и купцов, рассчитывавших увеличить свои доходы посредством заморской торговли.
Сначала мореплавание развивалось в Португалии медленно; трудно было найти смельчаков, которые рискнули бы отправиться в «море мрака». Но положение значительно улучшилось после того, как на западе португальцы овладели в 1432 г. Азорскими островами, а в 1434 г. Жил Эанниш обогнул мыс Бохадор, южнее которого жизнь считалась в средние века невозможной; через 10 лет после этого другой португальский моряк прошёл на 400 миль южнее этого мыса и привёз в Португалию золото и рабов-негров, положив начало португальской работорговле. В середине 40-х годов португальцы уже обогнули Зелёный Мыс и достигли побережья между реками Сенегал и Гамбия, густозаселённого и богатого золотым песком, слоновой костью и пряностями. Вслед за этим они проникли в глубь материка. Принц Генрих Мореплаватель, возражая на словах против работорговли, на деле всячески поощрял её; в Западную Африку стали регулярно отправляться его корабли для ловли невольников и приобретения золотого песка, слоновой кости и пряностей, вымениваемых у негров на безделушки; обычно принц получал значительную долю привозимой добычи.
Надежда на ограбление всего африканского побережья ускорила португальской продвижение на юг. В 60—70-х годах португальские моряки достигли побережья Гвинейского залива и пересекли экватор; на португальских картах Африки появились новые характерные названия: «Перечный берег», «Берег слоновой кости», «Невольничий берег», «Золотой берег». В начале 80-х годов моряк Диего Као совершил три путешествия на юг ох Золотого берега, прошёл устье реки Конго и у южного тропика поставил свой «падран» — каменный столб, воздвигаемый на открытой территории в знак её присоединения к владениям короля Португалии. Наконец, Бартоломсу Диас в 1487 г. достиг мыса Доброй Надежды, обогнул его и вышел в Индийский океан. Однако экипаж его кораблей, утомлённый трудностями пути, отказался продолжать плавание, и Диас был вынужден вернуться в Лиссабон, не достигнув берегов Индии. Но он утверждал, что от Южной Африки можно пройти морем до берегов Индии. Это же подтвердил и Педро Ковельяно, посланный в 1487 г. португальским королём на поиски кратчайшего пути в Индию через страны Северной Африки и Красное море и побывавший на малабарском побережье Индии, в городах Восточной Африки и на Мадагаскаре; в своём донесении королю, посланном из Каира, он, по словам современника, сообщал, что португальские каравеллы, «которые ведут торговлю в Гвинее, плавая от одной страны к другой курсом на этот остров (Мадагаскар) и Софалу, легко смогут пройти в эти восточные моря и подойти к Каликуту, ибо, как он узнал, здесь всюду находится море».
Для завершения поисков морского пути в Индию португальский король Маноэль отправил экспедицию во главе с одним из своих придворных, Васко да Гамой, происходившим из небогатых дворян. Летом 1497 г. четыре корабля под его начальством вышли из Лиссабона и, обогнув Африку, прошли вдоль её восточного побережья доМалинди, богатого арабского города, непосредственно торговавшего с Индией. Португальцы заключили «союз» с султаном этого города, позволившим им взять с собой в качестве лоцмана знаменитого Ахмеда ибн Маджида, под руководством которого они и завершили своё плавание. 20 мая 1498 г. корабли Васко да Гамы бросили якорь у индийского города Каликут, одного из крупнейших торговых центров Азии, «пристани всего Индийского моря», как назвал этот город русский купец Афанасий Никитин, побывавший в Индии во второй половине XV в. С разрешения местного раджи они начали скупать в городе пряности. Арабские купцы, державшие в своих руках всю заморскую торговлю города, увидели в этом угрозу своей монополии и стали восстанавливать раджу и население города против португальцев. Португальцам пришлось спешно покинуть Каликут и отправиться в обратный путь. В сентябре 1499 г. Васко да Гама вернулся в Лиссабон. К концу двухлетнего трудного плавания уцелело менее половины команды.
Возвращение в Лиссабон португальских кораблей с грузом пряностей из Индии было торжественно отпраздновано.
С открытием морского пути в Индию Португалия начала овладевать всей морской торговлей Южной и Восточной Азии. Португальцы повели жестокую борьбу с арабской торговлей и судоходством в Индийском океане и стали захватывать важнейшие торговые и стратегические пункты Южной Азии. В 1501 г. мореплаватель Кабрал с военной флотилией прибыл в индийские воды, бомбардировал Каликут и закупил груз пряностей в Кочине. Через два года в Индийский океан снова отправился Васко да Гама; в качестве «адмирала Индии» он грабил и топил суда арабских купцов и, возвращаясь в Лиссабон с огромной добычей, оставил в индийских водах постоянную военную эскадру для пиратского грабежа судов, курсировавших между Египтом и Индией. Вскоре португальцы захватили остров Сокотру, у входа в Аденский залив, и крепость Диу на северо-западном побережье Индии и установили, таким образом, свой контроль над морскими путями, соединяющими Красное море и Южную Азию. «Пополнения стали приходить к ним из Португалии, и они начали пересекать дорогу мусульманам, забирая в плен, грабя и захватывая насильно всякие суда», — сообщает один арабский историк XVI в. Захваченные ими в Индии земли и города стали оплотом дальнейшей экспансии Португалии в Азию. Вице-король Португальской Индии дАльбукерке овладел крепостью Гоа на западном побережье Индии и иранским портом Ормуз, а в 1511 г. взял Малакку, богатый торговый город в Малаккском проливе, запирающий вход в Индийский океан с востока. «Лучшее из всего, что есть на свете», — так оценивал Малакку Альбукерке. С взятием Малакки португальцы перерезали главный путь, связывающий страны Передней Азии с основным поставщиком пряностей — Молуккскими островами, и вышли в Тихий океан. Ещё через несколько лет они захватывают эти острова и завязывают морскую торговлю с Южным Китаем. Наконец, в 1542 г. они достигают берегов далёкой Японии и основывают там первую европейскую факторию.
Осуществляя эту экспансию на Восток, португальские завоеватели пользовались приёмами судовождения мореходов Востока, арабскими и яванскими картами стран и морей Южной Азии. На одной карте яванского кормчего, попавшей в руки португальцев в 1512 г., были изображены мыс Доброй Надежды, португальские владения, Красное море, Молуккские острова, морские пути китайцев с прямыми дорогами, где проходят корабли, и с внутренними частями страны. По этой карте и двигались португальские корабли через моря Малайского архипелага к Молуккским островам, Капитанам португальских судов инструкциями предписывалось привлекать в качестве лоцманов цейлонских и яванских кормчих.
Таким образом был открыт морской путь из Западной Европы в Индию и в Восточную Азию. Вместе с этим открытием посредством захватов была создана огромная колониальная империя Португалии, простиравшаяся от Гибралтара до Малаккского пролива. Португальскому вице-королю Индии, находившемуся в Гоа, подчинялись пять губернаторов, управляющих Мозамбиком, Ормузом, Маскатом, Цейлоном и Малаккой. Португальцы подчинили своему влиянию также крупнейшие города Восточной Африки. Важнейшее в истории человечества открытие морского пути, связавшего Европу с Азией, было использовано феодальной Португалией для собственного обогащения, для грабежа и угнетения народов Африки и Азии.
С этого времени вплоть до прорытия Суэцкого канала в 60-х годах XIX в. морской путь вокруг Южной Африки был главной дорогой, по которой велась торговля между странами Европы и Азии и происходило проникновение европейцев в бассейны Индийского и Тихого океанов.
О военно-морском флоте Арабского халифата
Александр Степанченко
Завоевательные походы Арабского халифата, наиболее активная фаза которых пришлась на первое столетие после возникновения мусульманского государства, потребовали создания не только многочисленных вооруженных сил, но и своего военно-морского флота.
Завоевание Сирии и Палестины, начавшееся в 634 году, привело к выходу мусульманских армий на берега Средиземного моря. Имея многочисленный военный флот, византийцы могли легко подвозить подкрепления в любую точку средиземноморского побережья. Если военные операции мусульман продолжались в Сирии и Палестине целых шесть лет, то на завоевание Египта они потратили всего два года.
История покорения византийской провинции Египет выглядит совершенно невероятно. В конце 639 года арабский полководец Амр ибн аль-Ас без ведома своего командования решил на свой страх и риск атаковать Египет. Под его командованием был отряд в 4000 воинов. Вот как об этом повествует средневековый историк Абд ар-Рахман ибн Абд аль-Хакам:
«Амр был в Палестине и выступил со своими людьми в Египет без разрешения. Он написал об этом (халифу) Умару. Умар написал (ответ) Амру, когда он еще не дошел до ал-Ариша. Амр задержал письмо и не читал его, пока не достиг ал-Ариша. Тогда он прочел его, и вот что в нем было: „От Умара бин аль-Хаттаба. Ты увел тех, кто с тобой, в Египет, а ведь там румийские войска. С тобой мало людей. Клянусь жизнью, тебе не следовало брать их в этот поход. Если ты не дошел до Египта, то вернись!“ Амр сказал: „Слава Аллаху! Какая это земля?“ Ему ответили: „Египетская“. И он пошел как раньше».
В ходе этого похода Амр овладел Александрией — крупнейшим морским портом Средиземноморья. Успех был настолько грандиозным и неожиданным, что мусульмане долгое время даже не предполагали, что византийцы могут как-то ответить. В 645 году в гавани Александрии появился флот из 300 военных кораблей Византии. Арабский гарнизон города, составлявший лишь одну тысячу человек, не оказал серьезного сопротивления. Высадившийся десант с легкостью овладел Александрией.
Арабские воины в походе
Однако вместо того чтобы развить успех, византийские войска длительное время оставались в городе. За это время мусульмане смогли собрать большую армию. Дождавшись, когда, наконец, византийцы покинут Александрию, Амр атаковал противника. Сражение произошло у стен крепости Никиус. Войско Византийской империи потерпело сокрушительное поражение. Арабы вновь заняли Александрию, установив полный контроль над Египтом. Эта битва интересна тем, что именно в ней мусульмане впервые за свою историю применили корабли в качестве средств морского десанта.
Абд аль-Хакам повествует:
«Румийцы (византийцы) вышли из Александрии, и вместе с ними жители селений, которые возмутились. Амр не трогал их, пока они не достигли Никиуса. Мусульмане встретили их на суше и на море. Румийцы и копты начали первыми (сражение). Они стали засыпать стрелами воду, так что стрела поразила тогда лошадь Амра в грудь — а Амр был на суше и покрыт пылью, — и он спешился. Затем мусульмане двинулись с моря и соединились с теми, кто был на суше. Враги засыпали мусульман стрелами, и те немного попятились от них. Затем мусульмане осилили румийцев, и это стало поражением румийцев. Мусульмане преследовали их, пока не настигли в Александрии. Аллах дал мусульманам победить их».
Успешная морская операция Византии, приведшая к захвату Александрии, заставила руководство Арабского халифата задуматься над созданием собственных военно-морских сил. Такой флот был создан в период правления праведного халифа Усмана (644—656). Строительство флота велось одновременно в Египте и Сирии, где были опытные мастера-корабелы. Строились корабли из ливанских кедров — традиционного строительного материала, используемого еще со времен Древней Финикии. Инициатором работ был наместник в Сирии и будущий халиф Муавия. За короткий срок было построено около 1700 боевых кораблей. Целью Муавии был поход на принадлежавший Византии остров Кипр.
Битва мачт
Первое морское сражение молодого военно-морского флота Арабского халифата произошло в 655 году у берегов Малой Азии. Согласно сообщению Йазида бин Абу Хабиба, «у мусульман тогда (накануне сражения) было двести с лишним кораблей. Абдаллах бин Саад встал между людьми и сказал: «Дошло до меня, что Ираклий (речь идет о византийском императоре Константе II) направляется к нам с тысячью кораблей. Дайте мне совет!» Тогда встал один мединец, пошедший добровольцем с Абдаллахом, и сказал: «О, эмир! Воистину, Аллах Превеликий — хвала Ему! Сколько небольших отрядов победило отряд многочисленный с дозволения Аллаха! Поистине, Аллах с терпеливыми!»»
В сражении со стороны Византии приняло участие около 500 кораблей. Когда два флота стали сближаться, арабские лучники засыпали корабли византийцев градом стрел, а затем стали обстреливать противника из камнеметательных устройств. Корабль императора Константа II находился на некотором расстоянии от места сражения. Время от времени к нему подплывали лодки, которые сообщали ему о ходе битвы.
Для того чтобы не допустить несогласованных действий, Абдаллах бин Саад приказал связать корабли мусульман цепями. Это позволило арабскому флоту держать строй, когда два флота сблизились настолько, что начались рукопашные схватки. Вероятно, арабы располагали более многочисленными абордажными командами, что в конечном итоге и предрешило исход боя.
Византийцы попытались захватить корабль Абдаллаха, зацепив его крюком с цепью, но это увидел один из мусульманских воинов — Алкама бин Йазид аль-Кутайфи. Он сумел мечом разрубить цепь и освободить корабль эмира из ловушки. На следующий день все побережье в районе битвы было устелено трупами византийских моряков и многочисленными обломками кораблей. Позднее это морское сражение получило название Битвы мачт.
Византийский военный корабль дромон
Потерпев неудачу на море, император Констант II решил взять реванш и отвоевать Александрию. Был собран новый флот из 1000 кораблей, который во главе с императором отправился в сторону Египта, но недалеко от цели корабли попали в сильнейший шторм, в результате чего значительная их часть утонула.
Очередная неудача вызвала крайнее недовольство жителей Византии. Опасаясь мятежа, император был даже вынужден покинуть Константинополь, сделав своей резиденцией город Сиракузы на острове Сицилия.
Победа в Битве мачт показала, что мусульманские армия и флот готовы нанести окончательное поражение Византийской империи. Начались активные приготовления к походу на Константинополь, но этому помешала начавшаяся в халифате гражданская война. Арабы заключили перемирие с императором, тем самым отсрочив поход на столицу Византии.
Путь к завоеванию Константинополя
Гражданская война в халифате продолжалась пять лет (656–661). Она оказала огромное влияние на будущее исламского мира, но не подорвала военную и экономическую мощь государства. В результате гражданской войны к власти в Арабском халифате пришла династия Омейядов.
Первым халифом этой династии стал Муавия ибн Абу Суфьян (603–680). Он не был сподвижником пророка Мухаммада (мир ему и благословение), выдвинувшись на командные должности лишь в период завоевания Сирии и Палестины. Муавия одним из первых понял важность военного флота в борьбе с Византией, приложив большие усилия для его создания.
После окончания гражданской войны началась подготовка к завоеванию Константинополя. В 670 году мусульмане совершили рейд на Родос, который контролировал важные морские коммуникации в Эгейском море. Сразу захватить остров не удалось, но спустя несколько лет арабы повторили операцию. На этот раз Родос был захвачен и превращен в базу для мусульманских кораблей.
Греческий огонь
Осада Константинополя продолжалась до 679 года, когда византийский флот атаковал мусульман в Мраморном море и с помощью того же «греческого огня» нанес им поражение. После этого осада византийской столицы была снята, что стало серьезным ударом по престижу Арабского халифата. Спустя несколько месяцев после этого халиф Муавия умер.
Потерпев неудачу под Константинополем, мусульмане перенесли центр тяжести своего наступления в Северную Африку, которая также являлась частью Византийской империи. Важнейшим городом этого региона являлся известный со времен Римской империи Карфаген. В 695 году он был взят арабами и превращен в опорный пункт для продвижения на запад. Одновременно с этим Карфаген стал местом базирования арабского флота. Спустя три года, в 698 году, византийский флот предпринял десантную операцию, аналогичную той, во время которой была захвачена Александрия в Египте (645). Командовал десантом родственник императора, бездарный полководец Тиверий.
Первоначально византийцы смогли быстро вернуть себе Карфаген, но спустя некоторое время арабский командующий Хассан ибн ан-Нуман, собрав большую армию, атаковал Тиверия, разбив его под стенами Карфагена. После этого поражения византийские солдаты сели на корабли и спешно покинули Карфаген, вместе с ними город покинула и значительная часть христианского населения.
Хассан ибн ан-Нуман стал тем человеком, который поставил точку в многовековой истории Карфагена. Он не стал восстанавливать разоренный Карфаген, а основал новую столицу мусульманской провинции Ифрикия — Тунис.
Завоевание Карфагена позволило мусульманам продолжить наступление в Северной Африке. При этом Хассан ибн ан-Нуман уделял большое внимание распространению Ислама среди населявших регион берберских племен. К 711 году мусульмане уже контролировали район Гибралтарского пролива. Для переправы через пролив у арабов не было кораблей. Но им на помощь пришел губернатор Сеуты граф Юлиан, у которого был конфликт с вестготским королем Испании Родриго.
История переправы мусульман на Пиренейский полуостров хорошо описана в работе средневекового арабского историка Ибн Абд аль-Хакама.
«Между двумя проходами (в Аль-Андалус) находится гора, которая теперь называется Джабал Тарик (Гибралтар), между Сеутой и Аль-Андалусом. Когда настал вечер, Юлиан отправился со своими кораблями, перевез на них Тарика в этот проход и спрятал там на день. Когда (снова) наступил вечер, корабли вернулись к тем, кто остался из людей Тарика, и они были переправлены к нему, так что никого из них не осталось (в Сеуте). Когда Тарик продвинулся, его встретило войско Кордовы. Против него смело пошли те, кто видел малочисленность его войска. Они вступили в бой, и сражение разгорелось. Но затем они были разбиты».
Так благодаря усилиям Тарика ибн Зияда началось завоевание Испании. Основные же события разворачивались на противоположном берегу Средиземного моря. В 716 году халиф Сулейман из династии Омейядов принял решение начать новую операцию против столицы Византийской империи — Константинополя. К этому времени Арабский халифат располагал флотом, в котором было около 2000 боевых кораблей. Мусульмане решили воспользоваться восстанием византийского флота против императора Анастасия II, приведшим к серьезному ослаблению Византии. Командовал мусульманской армией опытный полководец Маслама ибн Абд аль-Малик.
В начале лета 717 года Маслама переправил через Дарданеллы 120-тысячную армию и осадил Константинополь. Одновременно с этим 1800 кораблей военно-морских сил Арабского халифата вошли в Мраморное море. Часть грузовых кораблей, груженных продовольствием, которые шли в арьергарде, попали в засаду византийцев и были уничтожены «греческим огнем».
Константинополь обладал мощной системой оборонительных сооружений, взять которые было крайне сложно. Поэтому Маслама полагался на осаду, в ходе которой планировалось перерезать пути снабжения города продовольствием. Оказавшись в критической ситуации, византийскому императору Льву Исавру удалось переманить на свою сторону болгарского хана Тервела, атаковавшего мусульманские войска с тыла. Болгары развернули настоящую партизанскую войну против арабов, уничтожая обозы с продовольствием и небольшие военные отряды. Спустя некоторое время Тервел привел к Константинополю целую армию, что вынудило Масламу создать две линии оборонительных укреплений: одну напротив городских стен, а вторую против армии болгар.
Осада Константинополя
Ко всем проблемам арабской армии добавилась исключительно тяжелая зима; долгое время на берегах Босфора стояли сильные морозы, и выпало большое количество снега. К этому добавился голод и болезни в лагере мусульман. Лишь весной ситуация со снабжением улучшилась, благодаря прибытию из Африки нескольких эскадр с продовольствием и пополнением для армии.
Что касается военно-морского флота халифата, то он также испытывал серьезные трудности. Значительная часть экипажей была укомплектована христианами из Египта и Сирии, не горевших желанием сражаться с византийцами. Уже вскоре после прибытия флота к Константинополю началось массовое дезертирство моряков-христиан, сообщивших византийцам о планируемых Масламой военных операциях. Зная о проблемах арабов, Лев Исавр приказал атаковать корабли мусульман, сжигая их «греческим огнем» на близкой дистанции.
В августе 718 года очередная осада Константинополя была снята. Еще некоторое время византийцы господствовали на море, используя свое технологическое превосходство. Однако уже к концу VIII века арабские моряки узнали секрет «греческого огня» и стали использовать его на своих военных кораблях. Кроме того, арабы изменили конструкцию самих кораблей, сделав более высокими борта, что снижало эффективность «греческого огня». В 790 году в битве при Атталии византийский флот был полностью уничтожен военно-морскими силами Арабского халифата.