Что случилось в тулуне
Наводнение в Тулуне. Жертвы, последние новости и рассказы очевидцев. ФОТО
Фото: соцсети
Наводнение в Иркутской области: что происходит?
В Иркутской области действует режим чрезвычайной ситуации из-за паводка. После проливных дождей вышли из берегов реки Бирюса, Уда, Ут, Ия, Икей, Ока, Чуна и Кирей на территории 6 районов Иркутской области (Нижнеудинский, Тайшетский, Тулунский, Чунский, Зиминский и Куйтунский). В результате затопило 83 населенных пункта, повреждено 13 автомобильных мостов, подтоплено 7 участков автомобильных дорог местного значения, сообщает МЧС.
Есть жертвы. Последние новости о ситуации в Тулуне
Самая тяжелая ситуация в городе Тулун, где живет более 40 тысяч человек. 28 июня на реке Ие сразу в нескольких местах прорвало защитную дамбу. Уровень воды поднялся на 14 метров, при критической отметке в семь. В Тулуне затопило около 900 домов.
Пункты временного размещения приняли около двух тысяч человек, из которых 400 дети. 28 июня в деревне Евдокимова Тулунского района погибла семья из двух человек.
По последним данным, количество жертв из-за наводнения увеличилось до 12 человек, неизвестно местонахождение еще девяти.
Уровень воды в реке Ия на 20:00 часов 1 июля составил чуть более 10 метров, говорится на сайте администрации.
Рассказы очевидцев о наводнении в Тулуне: «Власти уже определили заранее, кто пострадал»
По словам местных жителей, последний раз вода в реке поднималась до 13 метров в 1984 году. МЧС и власти заблаговременно предупредили население о паводке, но факт превзошел все прогнозы.
По словам женщины, она провела ночь в затопленном доме, а потом ее на лодке вывез муж. Однако по квартирам начали ходить мародеры и ей пришлось вернуться.
Жительница частного сектора, который оказался в зоне затопления Мария Иванова (имя изменено) рассказала, что вода пришла с той стороны, с которой ее не ждали.
Местный житель Сергей Голышев рассказал, что сотрудники МЧС появились, когда в город пришла самая большая волна. Сергей отметил, что компенсации смогут получить не все пострадавшие от стихии.
Фото: Инстаграм
* «Медиазона» включёна Минюстом в реестр иноагентов
Скоро зима, жить негде. Что происходит в Тулуне после наводнения и визитов президента. Репортаж Znak.com
Через десять дней, согласно прогнозам синоптиков, в Тулунском районе Иркутской области, который минувшим летом дважды пострадал от наводнения, начнутся заморозки. Еще через месяц сюда придет зима с морозами до минус 40 градусов. Но до сих пор далеко не все пострадавшие получили положенные им компенсации и смогли приступить к поискам нового жилья либо к восстановлению имеющегося. В этом убедились корреспонденты Znak.com, побывавшие на месте стихийного бедствия.
Едва ли не хуже всего ситуация в отдаленных поселках Тулунского района. На них, судя по всему, внимание обращают в последнюю очередь — сначала сам город Тулун, потом уже деревни. Полный бардак творится с выплатами компенсаций в деревне Аршан. Располагается она в красивой таежной зоне предгорий Саян, в 90 километрах от районного центра, на берегу все той же реки Ия, которая в июне и июле смыла половину Тулуна. Сюда, в Аршан, ведет единственная сильно попорченная наводнением грунтовка. Сейчас ее спешным порядком восстанавливают, закидывая промоины крупной речной галькой. От езды по такой дороге разваливаются машины и люди, которые в них вынуждены трястись по три часа.
«А я не бичиха! Как так можно!»
Сразу на въезде в поселок нам начинают рассказывать истории о том, как власти фактически оставили людей один на один с последствиями наводнения. Семье Романа и Дарьи Сапрыкиных насчитали на троих с ребенком сначала 220 тыс. рублей компенсации за затопленный дом, потом увеличили сумму до 320 тыс. рублей, из которых, правда, на руки выдали только 160 тыс. Остальное обещают отдать, как говорит Дарья, «по чекам» до 15 декабря. «Нам надо печь перекладывать — она вся растрескалась, покосилась и вот-вот рухнет, а какой печник в деревне по чекам работает?» — недоумевает женщина. Она показывает фотографии потопа. У их дома в июне затопило весь подвал, сейчас деревянные конструкции там разрушает появившийся из-за сырости грибок. В доме все чисто и прибрано, но стоит ощутимый запах прелого дерева и гнили. Сколько простоит теперь их дом, Сапрыкины не знают. Денег на постройку нового жилья им никто давать не собирается. Раз дом не унесло водой, значит, годен для проживания.
Так практически у всех, кто живет вдоль русла реки Ия. Хуже всего положение дел у местной любимицы, ветерана Великой Отечественной войны, 91-летней старушки Марии Спиридоновны Терентьевой, которая живет на улице Советской, 24. Услышав вопрос о выплате компенсаций, пенсионерка натуральным образом зарыдала. Чуть успокоившись, старушка отправилась показывать нам свой дом. Для начала она откинула куски шифера, прикрывающие сейчас глубокие, в полтора метра, промоины под домом, которые летом оставила река. И снова начала рыдать. Оказалось, что комиссия, осматривавшая дома после паводка, не сочла потери старушки достойными хоть какой-то компенсации.
Мария Спиридовна показывает уничтоженную потопом стиральную машину, вымокший диван. Достает свои ордена и медали, удостоверение ветерана Великой Отечественной войны. Открытки от губернатора Левченко и местных властей: в прошлом году ее поздравляли с 90-летием.
— Наш Полетай — плохой человек. Мы его с детства знаем, — говорит.
— Это вы про главу поселка Леонида Полетаева?
— Да-да, голова администрации он. Вот как зиму ждать, что делать? Они приедут, побудут и уедут. Глядели иркутский [губернатор Сергей] Левченко и тулунский мэр [Михаил Гильдебрант]. Они оглядели тут все и уехали. Полетай сбегал, рыбки им по всей деревне нашел. Он и рыбку туда, и мясо — за него теперь все в Тулуне стоят.
Мария Терентьева надеется, что ей дадут денег, чтобы забетонировать фундамент. По ее словам, губернатор Левченко советовал ей обращаться в суд. Но до суда — 90 километров, и как туда доехать, 91-летняя женщина, страдающая диабетом, не понимает.
— Они ведь меня поставили так, что я бичиха какая-то — два стула и кровать только! А я не бичиха! — говорит женщина. — Как так можно! Я умею все: и вязать, и вышивать. Не знаю, как будем жить. Или, может, уже погибать. Родственники Полетая себе уже пластиковые окошки после наводнения поставили, заборы профнастилом огородили, а у меня ничего! Своим он, значится, все дал, а нам ничего что ли? Мы-то сами ведь, как вода пошла, на соседний дом только и успели залезть на крышу. Так там три дня и сидели не емши. А мимо нас домики плыли, туалеты плыли, деревья плыли.
Разрыдавшуюся старушку пришла успокаивать ее дочь Ирина Шляцына. Она живет по соседству. Сейчас занята тем, что вместе с мужем пытается восстановить разрушенное подворье и заново забетонировать фундамент вокруг едва не уплывшего дома. Женщина почти точь-в-точь повторяет слова матери: «Ничего нам не компенсировали! Знаете, у меня приемный больной ребенок, инвалид, и они мне на картошку за 30 соток уплывшего огорода из всей компенсации только кукиш показали. Натурально, глава проезжал на машине и в окно кукиш сунул. 50 тыс. рублей мне дали только за затопление имущества. Я за свои деньги хозблок делала! Старый весь в воду ушел, сепаратор туда же ушел, много что ушло. Вода-то вон какая перла. Пять метров яму вымыло под хозблоком, муж там чуть не потонул. Матери же даже по 50 [тыс. рублей] не дали. Ей сказали, что у вас одна железная кровать и старый комод, вам, мол, не положено. После Левченко, если честно, наш глава даже сильнее борзеть начал».
В деревне сейчас только и разговоров про то, что дочь главы местной администрации вчера уехала в Новосибирск «новое жилье на сертификат брать». Эти сертификаты выдают тем, у кого дом признан после наводнения непригодным для жизни.
Памятная табличка на доме есть, а документов — нет
Внешне глава Аршана Леонид Полетаев совсем не похож на борзого чиновника. Ездит он на истерзанной жизнью Lada Granta. «У нас пострадало 114 дворов. По „десятке“ (10 тыс. рублей — Znak.com) получили 298 человек. Это давали всем за то, что попали под наводнение. Так сказать, за моральные страдания. По 50 тыс. рублей получили 30 семей. Это выплата за ущерб имуществу. Необходимо зафиксировать повреждение не менее трех предметов: стола, стула, кровати, дивана, холодильника, телевизора, электроплиты и тому подобного. Еще давали по 100 тыс. рублей. Это за полную утрату имущества. У нас таких не было. Топило в Аршане, в основном подполья. Чтобы в дом вода зашла — 15 домов. 63 дома мы обследовали, пять признаны аварийными, четыре уже получили сертификаты. Сертификаты выдаются в том случае, если дом признан непригодным для проживания», — рассказал Полетаев, как обстоят дела с выплатами.
Отдельно чиновник остановился на ситуации с 91-летней Марией Терентьевой. «Дом у нее не от воды пострадал. Она сначала говорила вообще, что ей ничего не надо, пока ее не настроила шустрая дочка. Мы описали у нее все. „Десятку“ бабка получила. В общем, ей задурили голову, и ее понесло. Полы у нее взгорблены были десять лет тому назад. Сыновья там сами все восстановили у нее. Старая она. Сейчас мы проведем ей повторное обследование дома. 30 домов таких еще осталось. И вы поймите, что как таковых документов на дом у нее ведь нет (это, однако, не мешало ранее чиновникам приколотить на дом Терентьевой памятную табличку о том, что здесь живет ветеран — Znak.com)», — заявил Полетаев.
Уже на выезде из поселка разговорились с матерью пятерых детей Татьяной Косенковой. Они с мужем, как и старушка Терентьева, живут на той же улице Советской. Их дом так же, как и у нее, основательно подмыло во время наводнения. Сейчас деревянные конструкции медленно, но верно разваливаются. У Косенковых комиссия была, дом, по словам Татьяны, признали аварийным. И даже губернатор Сергей Левченко во время своего визита в Аршан распорядился многодетной семье дать другое жилье. Но до сих пор ничего так и не поменялось, хотя зима в этом районе вот-вот начнется.
«Левченко, когда был здесь, ко мне заходил. Сказал Гильдебранту сертификат нам давать, а что толку? Никто не шевелится. Даже где картошку не знаю хранить, там все мокро в ямке. Стенки дома садятся и садятся, все рушится, одним словом. Мы тут с мужем полы сами заменили в половине дома, нам где-то семерым надо жить. Пятая стена все равно падает, и штукатурка вся сыплется. По 10 и 50 тыс. рублей выплатили только нам и забыли про нас», — рассказала Косенкова, проводя экскурсию по своему жилищу.
«Вот за теми домами города больше нет»
Серьезные проблемы с получением компенсаций возникли у тех, у кого что-то не так с бумагами на свою недвижимость. Один из жителей тулунских поселков, ветеран Чечни, который сразу после наводнения кинулся со своими боевыми товарищами развозить по пострадавшим гуманитарную помощь, сейчас сам вынужден обивать всевозможные пороги, пытаясь доказать, что пострадавший дом действительно принадлежит ему. «Вообще-то я там живу с 1997 года. Как ветерану боевых действий дали землю, построил на ней дом, да так и жили. Что нам еще надо в деревне? Сейчас все вопросы только по суду. Три раза уже переписывал заявление, то одно им не так, то другое», — рассказывает мужчина Впрочем, он абсолютно не унывает: «Накопали 30 мешков картошки, проживем». Через пару минут собеседник стал серьезен: «Если честно, думаю, что коммунисты все эти и Левченко здорово здесь авторитет свой подорвали, не избраться им больше».
Деревня Казакова располагалась на очень красивом месте в дельте реки Ия и считалась престижным местом для жилья. В наводнение она была смыта начисто, кроме пары-тройки каменных коттеджей. Здесь рассказывают про семью Филатовых. «Пять раз они уже суды проиграли. Никак не могут компенсацию получить. Дом недавно купили, а им говорят, что вы там пять лет не жили — компенсаций не положено», — рассказывает бывший сосед Филатовых.
В самом Тулуне подобных историй не меньше. До наводнения это был провинциальный маленький городок с 40 тыс. жителей. В основном застроенный частными домами, которые стояли вдоль русла реки Ия и на увалах вокруг нее. Сейчас прибрежная часть городка выглядит как готовая сцена для съемок фильмов о конце света. О том, что когда-то здесь было жилье, можно догадаться только по остовам нескольких самых крепких домов, устоявших под натисками воды. Часть из них стоят с надписями «Не ломать!»: видимо, хозяева планируют их восстановить или перенести коробки зданий на другое место. Кое-где на развалинах можно встретить уже поржавевшие таблички с названием существовавших здесь ранее улиц: «Орджоникидзе», «Кузнечная». Под ногами — втоптанные в размокший грунт предметы быта: детские игрушки, одежда, обувь, автомобильные покрышки, баночки с шампунем и духами, то, что когда-то было лекарством, посуда, обломки пылесосов, чайников, компьютеров и телевизоров, мотки ниток. Ходят потерявшие хозяев собаки.
«Вот за теми домами города больше нет», — показала нам это место первая же встреченная жительница. «Зато теперь у нас все миллионеры, — не без гордости заявила она. — Выплаты начались, и за старую хибару, которая раньше и 1 млн не стоила, теперь по 5 млн рублей дают». Дают не «живыми деньгами», а сертификатами, на которые можно купить жилье в другом месте. «Кто думает о завтрашнем дне, тот жилье, конечно, покупает. А есть и те, кто это все как-то обналичивает и начинает спускать на телефоны да цепи золотые», — добавила наша собеседница. Рекламные проспекты с предложением услуг по обналичиванию сертификатов висят прямо в центре Тулуна. В каждом подчеркнуто слово «законно». Но это для тех, кто уже получил компенсации. Десятки людей еще ничего не получили. Найти их очень просто — у Тулунского городского суда.
«Одна идет волокита»
«Мы прожили в доме по улице Кирова, 5 и сейчас доказываем это. Дом у нас просто в реестре не стоял, в этом и проблема», — признается пожилая женщина, представившаяся Людмилой Возненко. Мы застали ее за тем, что на скамейке у входа в суд она брошюровала документы для очередного искового заявления. История семьи этой женщины довольно распространенная. Дом когда-то был ведомственный, ее семье его выделили для проживания. Затем организация развалилась, а дом так и остался за Возненко. Толком документов на него не осталось, сейчас женщине с родственниками приходится доказывать, что дом этот был и они в нем на самом деле жили.
«Сейчас все бумаги уже собрали, что мы там действительно жили. Платили за свет, за коммуналку. Три суда уже было, сейчас на четвёртый подали. Одна идет волокита. Сейчас деда не вписали, мужа моего. А куда его — выкинуть что ли? Там ведь трое нас жило — я, муж мой Давидчик Константин и сын — Коцуба Илья. Вот никакого сертификата мы до сих пор и не получили, живем в интернате при техникуме», — рассказала Людмила Возненко. Говорит, что их семье не надо никаких компенсаций — достаточно, чтобы хотя бы обеспечили другим жильем, равным уплывшему дому. Дом был площадью 50 квадратных метров.
У еще одной посетительницы суда, Натальи Смирнягиной, своя ситуация, не менее распространенная сейчас в Тулуне. «По выплатам у нас вопросов никаких не было. Возникли вопросы по приобретению сертификатов. У нас была жилая площадь старого дома 30 квадратных метров. Он в Тулуне стоял, на переулке Стахановском. Мы строились, но не предполагали же, что нас затопит. Сделали 85 квадратных метров, но документы на оформление этой площади не до конца доделали. А вот сейчас мы ходим и доказываем это», — пояснила Смирнягина. «Если по факту, за 85 кв. метров нам около 3,8 млн рублей могут дать. А за 30 кв. метров мы ничего не купим уже. И еще у нас проблема одна. В доме жили всю жизнь мы с мужем и сыном, а собственником является моя мама. Плюс с мужем мы не расписывались, гражданским браком жили. И вот нас обязали доказывать, что мы все родственники друг другу. Хотя даже в свидетельстве о рождении ребенка муж отцом ребенка записан», — продолжила женщина.
Сотни исков
В зону подтопления в Тулуне во время наводнения попали порядка 900 домов, в которых проживало по меньшей мере 1,8 тыс. человек. При этом согласно статистике, которую Znak.com предоставил и. о. председателя Тулунского горсуда Андрей Мицкевич, на данный момент ими уже рассмотрено 2976 дел, касающихся установления факта проживания пострадавших в зоне наводнения. Еще 459 исковых заявлений по этому же поводу находится в производстве. Самая большая категория производств (485 исковых заявлений) касается вопросов о признании членом семьи того или иного человека, проживавшего в зоне затопления. Речь как раз идет о тех случаях, когда люди жили без регистрации брака или в жилье своих родственников. Вторая по многочисленности категория дел (410 исковых заявлений) касается проблемы установления факта владения и пользования жильем на праве собственности. Речь идет о том, что у людей, как правило, пропали все документы и теперь им приходится доказывать, что они владели своими домами. Также люди подают в суд иски с требованием признать их право собственности на реконструированный объект (52 заявления). Отдельной строкой идут дела с формулировкой «о признании права собственности по приобретательной давности» (35 исков). Эта категория дел касается как раз тех, кто не оформлял свои права на недвижимость, но прожил в ней более 15 лет и сейчас по закону также имеет право на компенсацию.
«Суд, как правило, идет навстречу людям. Но встречаются, конечно, разные ситуации. Так, у нас гражданин пытался по суду доказать, что он проживал на территории магазина, попавшего в зону затопления. Зачем ему это понадобилось, неизвестно, так как в законе [о компенсациях] четко сказано, что компенсации только за жилые помещения», — рассказал один из примеров помощник председателя суда и по совместительству пресс-секретарь суда Игорь Чеботарев. К его кабинету на втором этаже мы шли через десятки людей, которые каждый день сейчас толпятся в коридорах суда в ожидании рассмотрения своего иска по компенсациям.
«Тут, в Тулуне, сильнее всего бизнес пострадал»
Отдельной строкой идут коммерсанты, также пострадавшие из-за наводнения. Сильнее прочих пострадали те, чьи торговые точки и пункты общепита располагались в районе тулунского автовокзала (его больше нет), городского рынка и стоящего рядом ТЦ «Радуга».
Альбина следом добавляет, что только на рынке пострадало порядка 80 предпринимателей, торговавших там, и все они сейчас без работы: «Дальше за рынком мебелью торговали. Они еще хуже пострадали. БТИ подтопило. Тут рядом кафе было, ничего не осталось, и парикмахерская — то же самое. Узбеки пострадали, армянка здесь одна пострадала одна очень крупно. У нее вообще был 150 метров квадратных магазин. Свет нам не дают до сих пор. Местные чиновники заявили, что кабеля нет. Но [Виталий] Мутко обещал решить вопрос, прислать кабель. Если бы он сюда не приехал, кажется, не так помогли бы Тулуну. Мне обещали микрозайм под 1%, но дают только под залог. Моей племяннице то же самое, она также на рынке работала. А что мы поставим под залог? Дом унесло водой, машину затопило. Ничего же не осталось. Я верующий человек и честно вам скажу: тут, в Тулуне, сильнее всего пострадал бизнес. Кто с домами пострадал, им идут выплаты, даже выше того дают, а нам ничего».
Власть: «Проблем с сертификатами или судами у нас нет»
Как сообщала пресс-служба губернатора Иркутской области Сергея Левченко, по состоянию на 12 сентября власти получили 4,6 тыс. заявлений от пострадавших от потопа на получение жилищных сертификатов, при этом оформлено было 3,2 тыс. свидетельств на 9,4 млрд. рублей. Жилье уже купили 378 семей. Также в органы власти поступило 2 тыс. заявлений на проведение капитального ремонта. При этом отмечалось, что еще 840 человек написали заявления о необходимости повторного обследования домов. Статистика приводилась на совещании с вице-премьером Виталием Мутко. Тот, в свою очередь, поручил закончить с обследованиями в течение 10 дней.
Впрочем, уточнить, как исполняются поручения чиновников, не удалось. Поговорить с главой Тулунского района Михаилом Гильдебрантом не удалось — чиновник уехал на инспекцию. В его приемной Znak.com заверили, что «никаких проблем с судами или с сертификатами вообще нет». «Сертификаты дает соцзащита. [Иски] очень быстро рассматриваются, все получают положительные ответы, получают решения на руки и быстро получают выплаты. Прошло время — два месяца. Это много? А вы знаете, сколько человек пострадали? Я вам точно не скажу, но это не одна, не две и не 100 семей», — заявила секретарь мэра.
За подробными комментариями она отправила к председателю комитета по строительству Татьяне Бруевой, которая курирует проведение межведомственных комиссий по оценке поврежденных наводнением домов. По ее словам, на сегодняшний день в районе в рамках повторных комиссий были обследованы 676 домов. Две недели назад комиссия заключила, что из всех обследованных помещений необходимо снести 213 домов, отремонтировать 168. Более актуальной информации у нее нет, так как она только-только сводит цифры, полученные ею от глав муниципалитетов, входящих в район.
«Я не знаю, что вам там сказали жители и какая комиссия была. К жителям Аршана ходили 155 раз по разным поводам. То есть ходила комиссия местная, когда проверяли по утрате имущества, это один вариант. Потом ходили просто узнавали, как ситуация с домами, пострадал или не пострадал. Потом по тем, кто пострадал, ходила спецорганизация, у всех заключения на руках. Поэтому я не понимаю, кто вам там и что сказал. Жители вам могли что-то сказать свое, а на самом деле это совсем по другому поводу. К ним ходили по разным поводам — по домам, по огородам, по имуществу, по тому, по сему. Выплаты же в разных направлениях проводятся. Все очень стараются помочь своему населению получить выплаты», — заявила Бруева.
«Вы же понимаете, что довольных всем не будет никогда. Поэтому что бы ты ни сделал, всегда будет категория людей недовольных. Я не знаю, чем-то они там недовольны или какая ситуация, — говорит чиновница. — Я тоже там лично была. Основная масса населения говорит: нас все устраивает, все хорошо, вода ушла, цветы цветут, картошка растет, в домах воды не было, все замечательно. Вы касаетесь одной бабушки, я знаю эту бабушку, мы у нее с мэром тоже конкретно были. Что увидели? Привела к нам ее дочка, плачет, да, дом в таком состоянии. Сказали дочке — напишите заявление. Она написала, соответственно, будет обследование. В пятницу у них будет очередное обследование домов среди тех, кто писал заявление. Зайдут, наверное, и к ней», — сказала чиновница.
Она постаралась заверить корреспондентов Znak.com, что «зима пройдет нормально»: «Сейчас все пострадавшие уже определились, где они будут этой зимой жить. Вы думаете, они в палатках сейчас живут? Нет. У них по сертификату есть два варианта — либо купить новый дом, либо отдать деньги за строительство нового. Но строить они могут где угодно. Пока к нам желающие строить на территории района не обращались. Может, они до сих пор думают?».
Под завершение разговора в диалог вступил председатель комитета по ЖКХ Егор Клусс, работающий в том же кабинете, что и Бруева. Он заверил, что довольных тем, как проходят выплаты, много, и посоветовал не акцентировать внимание на негативе и писать «хорошее». «А что важного в этой теме? Вы бы в этой шкуре побыли здесь и увидели бы. Мы в течение трех месяцев работаем, мы видели и среди волонтеров и вашего брата много негативного. А в селах лесные люди живут, у них, может, род с родом враждуют из-за охотничьих угодий, вот и говорят всякое. А многодетная семья, которую вы встретили, — их вообще не топило», — сказал он.
На том и расстались. Вышли на улицу. По тротуару возле администрации Тулунского района брели два пожилых мужчины. Один из них рассказывал другому, что никак не может добиться хотя бы какой-то компенсации за два снесенных водой реки Ия гаража.
Несмотря на усилия Путина, Тулун стал городом-призраком
Жители рассказали, что творится месяцы спустя после потопа
Сначала Тулун настигло наводнение, последствия которого разгребают по сей день. Через несколько месяцев после ЧС, в ДТП разбилась жена мэра. Накануне новогодних праздников город потрясли еще две трагедии — гибель трех строителей во время ремонта школы — мужчин придавила плита, и пожар в частном доме, где заживо сгорели бабушка и ее 8-летний внук. Тулунчане всерьез считают, что их родину прокляли.
Тулун встретил Новый год в заснеженной тишине. Тысячи людей покинули город после наводнения. Оставшихся жителей разогнал по домам крепкий мороз и унылая атмосфера. Город вымер.
Мы выяснили, как сейчас живет пострадавший от стихии регион.
Фото: Евгений Литаврин
Фото: Евгений Литаврин
На тот момент, Евгений был уверен — именно так выглядит ад. Знать бы, что само наводнение стало только началом ада.
В двадцатых числах декабря Евгений Литаврин с семьей переехали из Тулуна в соседний Братск. Дом, который предложили выкупить пострадавшему, оказался не приспособлен для проживания.
На мой вопрос инженеру: «Где брус, где бетон, утепление обшива и котлы?», получил ответ: «Вата теплее, теплопроводность меньше, центральное отопление проведем».
— Может, у застройщиков времени не было на постройку основательных домов, вот и строили на скорую руку?
— Строили так, чтобы сэкономить. Местным властям выгодно нанимать дешевую рабсилу, они и строят одноразовые хибары.
Фото: Евгений Литаврин
Собеседник уверен, в ближайшем будущем в Тулуне совсем не останется людей.
Когда понял, что от государства ничего не добиться, решил восстановить свой дом, хоть его и затопило под потолок, но он устоял. На последние деньги накупил материала для ремонта.
Но тут явились какие-то парни и заявили, что по моему участку и дому, пойдет новая дамба. В итоге плюнул, купил трёхэтажный каменный коттедж в Братске за 4 миллиона и уехал. Для сравнения, площадь моего нового дома 334 квадратов, участок 20 соток со всеми постройками. Тогда как в Тулуне за эту же сумму нам предложили лачугу 80 кв. м. в чистом поле, на отшибе, где ничего нет.
— Такие высокие цены на жилье в Тулуне?
— После наводнения у нас гнилая халупа стоит дороже, чем квартира в Москве. Спрос на жилье вырос, а предложений стало меньше.
— Многоэтажки строят в Тулуне?
— Строят. Только эти многоэтажки не выдержат ни морозов, ни потопа.
Фото: Баскакова Анна
Между тем в соцсетях развернулась ожесточенная война между жителями Тулуна.
За полгода до наводнения мы на новую мебель потратили больше миллиона, на строительство дома ушло 7 миллионов рублей. А получили мы в общей сложности 4 миллиона.
— Те люди, которые смогли лично пожаловаться Путину на проблемы, получили, что хотели?
— Те всё сразу и получили. Но, как ни странно, больше всего жаловались и продолжают жаловаться те, кто меньше всего пострадал. В общем, скажу так: то, что не унесло наводнение, уничтожило государство. Как и веру в него».
«Тратили компенсации на золотые кольца и дорогие телефоны»
Одинокие ворота со строгими табличками больше никуда не ведут, жители этих мест получили сертификаты на жилье и разъехались кто куда. Отремонтированный заново торговый центр пуст, в него никто не ходит. Молчаливо, серо, странно».
— С какой целью вы вернулись в Иркутскую область?
Фото: Баскакова Анна
— Проверили?
— Я обошла пешком практически весь Тулун, заходила в дома, посетила близлежащие населенные пункты. Ни одного замерзающего человека я не нашла.
Практически все пострадавшие получили сертификаты на новое жилье. Некоторые люди продолжают жить в старых домах, которые отремонтировали своими силами.
Да, там прохладнее, чем раньше, времени на ремонт было мало, весной многое придется доделывать и переделывать. Людям гораздо чаще, чем обычно, приходится топить печь, но все же это не ледяной холод.
Я не исключаю, что мерзнущие люди есть где-то в дальних деревнях, но лично я пока их не нашла и никто из тех, с кем я общалась – тоже таких не видел.
— Вы сказали, что почти все получили сертификаты, но я слышала, что многие жалуются.
— По моим данным, не менее 80 процентов людей получили сертификаты, остальные вот-вот получат, это довольно оперативно при таком количестве пострадавших.
Да и вообще Тулун сейчас выглядит весьма прилично по сравнению с летом, когда обстановка напоминала кромешный ад. Тогда мне казалось, что быстро разобрать разрушенные постройки нереально. Но значительную их часть разобрали и увезли. Сейчас занесенный снегом город не кажется страшным.
Фото: Евгений Литаврин
Я довольно много общалась с людьми, и практически все они горячо благодарили государство и жителей России за оказанную помощь, говорили, что не ожидали такой поддержки.
— Серьезно?
— Да, почти все так и говорили: «Спасибо за помощь, мы не ожидали, что нам будет помогать государство и вся страна, что к нам прилетит президент». Если бы я увидела такие репортажи по телевидению, то подумала бы, что это постановка.
— Сколько всего пострадавших?
— Всего в Иркутской области насчитывается больше 45 тысяч пострадавших.
— И все получили миллионы за разрушенные дома?
— 45 тысяч пострадавших – это те, кто получил первоначальные выплаты в 10 тысяч рублей. Эту сумму выдавали пострадавшим, находившимся в зоне ЧС, чтобы они купили самое необходимое – белье, гигиенические принадлежности, еду.
Помимо всего этого, люди получили сертификаты на новое жилье. Сертификаты выдаются на различные суммы, в зависимости от площади утраченного жилья и количества проживающих.
— Тем не менее, люди массово покидают Тулун. Что не так?
— Да, многие уехали. И не только пострадавшие. Покинули город те, кому удалось выгодно продать жилье. После ЧС цены на недвижимость взлетели.
Кто-то давно мечтал уехать в более крупный город — Иркутск, Красноярск. Вот им, можно сказать, в некоторой степени повезло: с одной стороны, они пострадали, но смогли осуществить свою мечту.
Есть и такие, кто погорячился с переездом. Людей накрыло ощущение ужаса после потопа, поэтому они покинули насиженные места, уехали в большой город и уже сейчас жалеют об этом. Оказалось, что они привыкли иметь свой огород, держать скотину, в большом городе они оказались не востребованы, а родственников и связей у них там нет. Подозреваю, что многие через какое-то время вернутся обратно.
– Говорят, в Тулуне теперь не хватает учителей и врачей?
— И раньше не хватало учителей и врачей. Сейчас наблюдается определенный кадровый голод – например, я не смогла найти себе водителя на несколько дней, потому что одни люди уехали, другие не хотят работать, пока у них есть деньги.
Местных жители получили компенсации — это гигантские по меркам Тулуна деньги. Обращаться с такими суммами могут не все. Некоторые тратили выплаты совершенно фантастическим образом.
Я слышала истории, как человек в лохмотьях пришел в магазин и купил золотой перстень, как в салоне за день закончились все дорогие телефоны, как семья поехала на такси до Иркутска и назад, потратив около 15 тысяч рублей на дорогу.
— По итогу такие граждане останутся ни с чем?
— Ни с чем не останутся, потому что помимо выплат получили еще и жилье.
Если говорить о финансовой составляющей, есть случаи, когда за маленькие домики люди получили сертификаты на большие суммы и смогли купить себе почти дворцы, а те, кто жил в особняках, получили суммы, на которые построить дом того же уровня невозможно. У многих «затонул» бизнес, именно обеспеченные люди получили огромный ущерб.
Фото: Баскакова Анна
— Слышала, что кто-то пытался нажиться на трагедии?
— В ЧС всегда проявляются и лучшие, и худшие человеческие качества. Например, кто-то пытается доказать, что его дом был больше, чем в реальности. Лично меня поразила история человека, у которого незадолго до наводнения сгорел дом, и он пытался выдать его за утонувший.
— СМИ писали, что в селе Аршан живет в холодном доме мать с пятью детьми. Вы их посетили?
— Да, я была у нее в доме. Не сказала бы, что там ледяной холод – младший бегал в одной рубашечке на голое тело и не мерз. Благотворительный фонд строит для этой семьи жилье. Временно они живут в старом доме. Как только построят, переедут.
У многих плохо работают печи в них после наводнения появились трещины и они частично опустились к фундаменту дома, поэтому уходит много дров. Но дрова здесь не такие дорогие – вокруг лес.
— Сотрудники местной администрации жаловались вам на загруженность, усталость, скандалы?
— Я не слышала, чтобы кто-то жаловался. Но летом я видела, что сотрудники городских и районных администраций спали на столах, у них не хватало еды и воды, многие сами пострадали от наводнения.
Помню, мы с одной дамой из администрации рассказывали друг другу, что обе пять дней подряд не мылись, потому что чистой воды не было, ее и для питья первое время не хватало. Она спала своем кабинете, а я – на спортивном мате в пункте временного размещения. Но та женщина продолжала работать, принимать народ.
— По вашему мнению, людям помощь больше не нужна, тему можно закрывать?
— В целом помощь всем оказана. Но мы продолжаем ряд проектов в Тулуне. Например, здесь действует проект «Культурная прачечная». Во время чрезвычайных ситуаций в пострадавший регион люди всегда шлют подержанную одежду. Но ее некому разгружать и сортировать. В итоге в пострадавшем регионе копятся десятки тонн старой одежды.
Я всегда прошу во время ЧС не присылать одежду. Люди лишились домов, складывать вещи им некуда. Необходимы такие предметы, как пластиковые тазы, новое нижнее белье, детское питание, сигареты, женские прокладки, работающие мобильные телефоны, тренировочные штаны и чистые футболки, одеяла – но именно это почти никогда и никто не шлет.
Обычно присланную одежду по окончании ЧС сжигают или закапывают в землю. Но в этот раз мы смогли спасти вещи: арендовали помещение, купили стиральные и сушильные машины, постепенно приводим вещи в порядок и раздаем малоимущим.
«Морозы встретили с сырыми полами, разбитыми крышами»
Президент, как известно, отправил в отставку прежнего губернатора Иркутской области, коммуниста Сергея Левченко. Свою роль сыграло то, как он ликвидировал последствия наводнения.
Фото: Евгений Литаврин
Новый губернатор Игорь Кобзев уже успел пообщался с жителями Тулуна. Репортаж показали местные телеканалы. Если нашей предыдущей собеседнице люди выражали на камеру слова благодарности в адрес властей, то на встрече с главой региона горожане затянули старую песню о главном, жалобы полетели со всех сторон. По сообщениям местных СМИ, власти насчитали в Тулуне сотни домов, непригодных для жилья.
Подробнее о проблемах в Иркутском области можно узнать из соцсетей. Вот что пишут люди о нынешней ситуации в Тулуне.
«Перед приездом Мутко комиссия бегали по всем домом, обещали нам выплатить компенсации, только чтобы мы не жаловались. Все поверили, промолчали, потом ни рубля не получили».
«В Тулуне все плохо. С такси напряг, со «скорой» тоже. Идет массовый отток населения. Те, кто снимали жилье, им аренду в три раза подняли. Раньше «трешку» с мебелью сдавали за 10 тысяч в месяц, сейчас за 25 тысяч. Дорог до наводнения, как не было, так и нет. Зато бродячих собак развелось, пройти страшно».
«20-градусные морозы люди встретили с сырыми полами, разбитыми крышами. С виду обычный дом, вроде жить можно, но это не так — под полом стоит вода, сколько ее не откачивай, все равно прибывает. Дом перекосило, окна треснули, не открываются, по стенам пошел грибок, дети задыхаются».
«Моему сыну шесть лет, живет на таблетках. В доме влажность 77 процентов. После наводнения фундамент размыло, печка разваливается, стены потрескались, входная дверь не закрывается. Заключение санэпидемстанции: здесь жить нельзя. Власти молчат».
«Только четыре семьи из нашего района получили сертификаты, потому передали записку о своих проблемах Путину. Остальным сертификат не положен, только переселение».
Мы связались с Анастасией, чьи родители уехали из Тулуна. Сегодня девушка не хочет вспоминать трагедию.
Другая жительница Тулуна, Ольга, проживает с семьей в многоэтажном доме. После наводнения строение пошло трещинами. Комиссия вынесла заключение: жить можно, требуется капитальный ремонт.
В детской поликлинике принимают два специалиста — заведующая и окулист. Начали строить детскую больницу. Только работать там некому.
Пункты временного проживания не закрывают. В них остаются 85 человек, 15 из которых — дети. Все получили сертификаты, но переезжать им некуда. На те деньги, которые им выдали, жилье не купишь: «вторичка» почти вся распродана, ту недвижимость, которая осталось, выставляют за 6-8 млн. рублей. Новое жилье не построили. Работы приостановили, когда ударили 20-градусные морозы.
Интересуюсь, как народ принял нового губернатора Иркутской области.
— Новый глава региона совещаний не проводит, в основном колесит по объектам, общается с людьми, которые живут в полуразрушенных домах. Народ надеется на его помощь, бегает за ними. К местной власти уже никто не обращается. Наши чиновники сами заявляют: «Мы ничего не решаем без команды сверху».
— Помимо Тулуна другие населенные пункты тоже пострадали? Вот о них почему-то молчок.
— Все забыли про Шелеховский район. Там люди живут без связи с большой землей. Нижнеудинск пережил не лучшие времена. Их мэра после наводнения отстранили от должности. В конце декабря прошли новые выборы. Шла ожесточенная борьба за кресла чиновников, а не за решение проблем.
— Новый год в городе чувствуется?
— Как сказать. У многих возникли проблемы с подарками. Предприниматели, чьи торговые точки затонули, не получили в Тулуне поддержки от государства, уехали из города.
Незадолго до нового года закрылась сеть крупных продовольственных магазинов. Их хозяева прогорели и распрощались с нашим городом, как со страшным сном. Зато в центре Тулуна построили ледовый городок, установили елку. Дерево уцелело после наводнения, так как лежало на складе. Ель помыли, собрали. Остальные световые инсталляции и новогодние фигуры восстановлению не подлежат.
Еще Дед Мороз приезжал на открытие елки, наши творческие коллективы выступали перед ним. Правда, день тогда выдался морозным, температура опустилась ниже 30 градусов. Но люди все равно пришли в центр. Других ведь развлечений нет.