Что случилось в руанде
Резня с закрытыми глазами: самый чудовищный геноцид XX века (10 фото)
Всем было не до этого…
Весной и летом 1994 года в небольшой африканской стране Руанде творился настоящий ад.
Страна едва не обезлюдела, экономика перестала существовать, государство чудом осталось в прежних границах — а мировому сообществу было наплевать. 99% из тех, кто хоть что-то знал про Руанду, и слышать не хотели о творившемся там ужасе.
В течение ста дней уничтожили больше миллиона человек — это пять убийств в минуту.
Руанде не повезло — на международной сцене она играет скучную роль без слов. Её влияние даже в региональном масштабе весьма незначительно. В стране нет ни нефти, ни редкоземельных минералов, ни алмазов или платины. Она совершенно не интересна глобальным корпорациям, которые, как утверждают конспирологи, диктуют свою волю законно избранным демократическим президентам сверхдержав.
Руандийский геноцид не имел расистской подоплёки. Африканцы убивали африканцев, и глобальным медиакорпорациям всё было до лампочки.
Небольшая африканская страна стала превосходным примером того, как «мировое сообщество» на самом деле относится к реальным трагедиям, если они не затрагивают его напрямую.
Что это было?
Геноцид. То есть именно то, о чём говорится в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, принятой ГА ООН в 1948 году.
С 6 апреля по 18 июля 1994 года на территории Руанды умерло около миллиона человек.
Точные цифры вряд ли когда-нибудь станут известны. ООН считает, что чуть меньше миллиона, в Руанде же придерживаются мнения, что число смертей сильно превысило эту цифру.
В роли убийц выступали представители народности хуту. В роли жертв — народ тутси (и некоторый процент умеренных хуту).
В чём между ними разница?
Изначально это был один народ с общим языком и культурой. Тутси занимались скотоводством, а хуту — земледелием. Но хуту мог стать тутси и начать пасти коров, а обедневший тутси легко превращался в хуту. Долгое время это никого не волновало — пока в конце XIX века немецкие колонизаторы не начали старую игру «разделяй и властвуй».
Обеспеченных скотоводов объявили близкими к европейцам. А простодушную крестьянскую массу обрекли служить тем, кто выше по положению.
У увлечённых идеями превосходства белых колонизаторов были свои способы определения «породы» руандийцев
После Первой мировой колония отошла к Бельгии. И фламандцы превзошли тевтонов: не только продолжили разделять некогда единый народ, но в 1935 году ввели паспортную систему. Если в паспорте у тебя стояло «хуту», то «тутси» ты стать уже не мог — и наоборот.
Тутси официально стали элитой, первым сортом. Хуту же низвели до уровня прислуги. И, конечно, им это не понравилось.
А до геноцида 1994 они между собой ладили?
Нет. К концу 1950-х годов хуту заявили о себе как об отдельной нации и потребовали расширения прав.
Положение не изменила даже спешно дарованная в 1962 году независимость. Хуту вошли во вкус и убивали «как по паспорту, так и по морде». Тутси снялись с насиженных мест и массово начали уходить — к 1964 году из Руанды бежали более 300 тысяч человек. Те же, кто остался в стране, превратились в людей второго сорта.
В 1973 году к власти пришёл генерал Жювеналь Хабиаримана — жёсткий, но довольно прагматичный. Полностью дискриминацию тутси он не прекратил, но их хотя бы перестали убивать.
Однако число беженцев-тутси за границами Руанды росло — и не все из них соблюдали христианские заповеди о всепрощении. Вооружённые отряды тутси время от времени вторгались в Руанду, а местные власти отвечали на это террором в отношении тех, кто жил в стране.
К началу 1990-х тутси, жившие в Уганде, решили, что пора вернуться на родные холмы и восстановить былой порядок. Боевые отряды партии «Руандийский патриотический фронт» (РПФ) вторглись в Руанду — и началась гражданская война.
К неприятному удивлению властей, отряды РПФ разбить не удалось. Больше того — война пошла так успешно, что правительство Хабиариманы вынудили сесть за стол переговоров.
В 1993 году в танзанийском городке Аруша подписали мирное соглашение.
И в стране наступил мир?
И в стране началась скрытая подготовка к геноциду.
Радикальные хуту не желали делиться властью. Они считали, что тутси вообще не место в Руанде. Ответ на вопрос «как от них избавиться?» напрашивался сам собой.
В Африке, в отличие от Европы, отношение к жизни гораздо проще — связка подгнивших бананов порой ценится выше, чем жизнь человека из другого племени.
Влиятельные круги хуту постановили, что с тутси необходимо покончить. И сразу же начали планировать массовые убийства.
Параллельно с этим шла информационная обработка населения. Во всю мощь работала популярная радиостанция «Свободное радио и телевидение тысячи холмов». Ведущие не ограничивались шутками про «вырубку высоких деревьев» (тутси, как правило, были повыше ростом) и «истребление вредных насекомых» (отряды боевиков-тутси называли себя «тараканами»), но и прямо призывали убивать.
Как все началось?
6 апреля 1994 года президент Руанды Жювеналь Хабиаримана и президент соседней Бурунди Сиприен Нтарьямира летели в Кигали — столицу Руанды. На подлёте к аэродрому произошла судьбоносная встреча президентского «Фалькона-50» со снарядом из зенитного ракетного комплекса «Игла-1». Живых не осталось.
Кто именно отдал приказ и нажал на спуск — неизвестно. Сразу же после известия о гибели президента группа военных — радикальных хуту — взяла власть в свои руки.
По всей стране начались убийства — за исключением северных территорий, где власть находилась в руках РПФ. Сначала убили премьер-министра и её охрану — с особой жестокостью. Через считанные часы полыхнуло по всей стране.
Убивали соседей — причём зачастую предупреждали заранее: «Сообщаем, что завтра мы вас убьём». Учителя убивали учеников. Ученики — учителей.
На дорогах выросли блокпосты из армии и ополченцев — и горе тому, в чьём паспорте была запись «тутси»! Возраст значения не имел — убивали и глубоких стариков, и недельных младенцев. Священники-хуту призывали паству убивать ближних — тех, с кем ещё вчера вместе пели в церкви. Храмы перестали быть прибежищем — их взрывали, забрасывали гранатами, поджигали или били по ним в упор из орудий. Тутси бежали в леса — леса выжигались. Люди прятались в полях — но по полям шли ополченцы и стреляли во всё, что двигалось.
Машина смерти работала на полных оборотах.
Впрочем, стоит отметить, что некоторые руандийцы не поддались массовому безумию и остались людьми. На свой страх и риск они спасали тех, кому грозила гибель.
В Кигали управляющий отелем «Тысяча холмов» спрятал несколько сотен человек. В деревнях хуту прятали соседей-тутси — зная, что если это вскроется, то вырежут всю семью.
Увы, таких смельчаков было слишком мало.
Куда смотрело мировое сообщество?
Никуда. Его это не интересовало.
Командующий контингентом ООН канадский генерал Ромео Даллер умолял о срочном вмешательстве. Штаб-квартира молчала. В Нью-Йорке в это время рассуждали, действительно ли в Руанде происходят массовые убийства или это всего лишь слухи.
Американские СМИ поначалу публиковали статьи с ужасающими подробностями — но как только всех иностранцев эвакуировали из Руанды, пресса быстро потеряла к ней интерес.
В мае того же года в ЮАР проходили первые свободные выборы после отмены режима апартеида. Событие освещали больше трёх тысяч журналистов из всех стран мира. В Руанде же работали несколько внештатников, которые мотались туда-сюда и документировали резню. Белых не трогали — наоборот, им с удовольствием позировали перед кучами трупов. Но информацию, которую журналисты присылали из сердца Африки, не спешили ставить на первые полосы газет.
В официальных кругах вполголоса передавалось высказывание неназванного дипломата одной сверхдержавы: «В Руанде нет ничего, кроме людей — да и тех слишком много».
На помощь никто не спешил. Когда пресс-секретаря Госдепартамента США Кристин Шелли спросили: «Сколько актов геноцида требуется, чтобы признать это геноцидом?», — она сказала: «У меня нет полномочий для ответа на этот вопрос».
Американцы изо всех сил избегали термина «геноцид». Еще не прошёл шок от боя в Могадишо в октябре 1993 года, когда за один день от рук «немытых ополченцев» погибли 18 бойцов элитных подразделений. После такой пощёчины Вашингтон зарёкся посылать миротворческие миссии в Африку — если только эта миссия не затрагивала прямо интересы США.
Когда маховик резни раскрутился до немыслимых оборотов, в дело вмешалась Франция. В конце июня, заручившись мандатом ООН, в Руанду прибыли подразделения Иностранного легиона, морской пехоты, ВДВ, спецназа и ВВС и взяли под контроль юго-запад страны.
Как торжественно заявили в Париже, операция «Бирюза» спасла 15 тысяч жизней. Правда, Елисейский дворец не упомянул, что благодаря французскому «безопасному коридору» большинство организаторов и исполнителей геноцида бежали в соседние страны.
В Руанде до сих пор придерживаются мнения, что в событиях 1994 года Франция сыграла весьма зловещую роль. Она могла как предотвратить массовые убийства, так и прекратить их в любой момент. Совсем уж глухие слухи ходят о связях руководителей геноцида и семьи Миттеран — но эта информация охраняется строже, чем ядерные арсеналы.
Чем всё кончилось?
Очередной резнёй и восстановлением порядка. Геноцид не прекратился сам собой — его остановила армия тутси Поля Кагаме, который к тому времени занял пост главы РПФ.
Руанда — добрая Африка со злым прошлым. Как страна за 20 лет прошла путь от ада до рая
7 апреля 1994 в Руанде начались ужасающие события, в результате которых за три месяца на территории, меньшей, чем Московская область, был зверски убит миллион человек. Но вот что странно: спустя одно поколение Руанда оказалась одной из наиболее мирных и быстро развивающихся стран в регионе. Рассказываем, как все случилось и что сейчас происходит на месте бойни. 
История большинства стран — это череда войн, междоусобиц, переворотов и геноцида. Мир до сих пор вспоминает Холокост, геноцид армян или истребление народа Камбоджи диктатором Пол Потом. Но был один геноцид, о котором не поет Серж Танкян, и о котором почти не говорят в СМИ. Он произошел совсем недавно, в 1994 году, в маленькой африканской Руанде.
Предыстория
Территорию Руанды населяют два племени: тутси и хуту. Сначала с юга Африки пришли хуту в поисках земель, так как занимались в основном земледелием. Затем с севера континента пришли кочевники тутси.
В определенный период древней истории Руанды тутси стали доминировать над хуту. После этого общество поделилось на два клана— господствующих тутси и «рабочий класс» хуту. Оба племени говорят на одном языке и, на первый взгляд, внешне почти ничем не различаются. На самом деле, имеется одно малозаметное отличие: у тутси немного другая форма носа. Этим признаком руководствовались бельгийские колонизаторы при селекции и отборе местных элит.
Европейцы поддерживали тутси из-за происхождения. Считалось, что тутси имели корни в Эфиопии, поэтому они ближе к европеоидам, следовательно, превосходят хуту расово, являются более умными и красивыми. Соответственно, именно им дали преимущественное право занимать высшие посты в руководстве и составлять элиту государства.
На Берлинской конференции 1884 года, во время раздела Африки между европейскими державами, территорию Руанды отдали Германской империи, а в 1916 году страна перешла под власть бельгийцев. Вплоть до объявления собственной независимости в 1962 году, Руанда имела статус бельгийской колонии.
Хуту не могли мириться с положением людей «второго сорта» и в 1959 году подняли восстание, захватив власть. Десятки тысяч тутси были убиты, а остальные бежали в соседние государства.
Гражданская война
В 1990 году тутси решили вернуть власть и создали Руандийский патриотический фронт (далее РПФ), который начал воевать против правительства хуту. Возглавлял РПФ нынешний президент Руанды — Поль Кагаме.
Несмотря на эти договоренности, хуту-радикалы были недовольны положением дел. Появились молодежные боевые группы, которые тренировали и вооружали военные. Начали распространяться шовинистические агитационные листовки с призывами уничтожить тутси. Но, так как население страны в своем большинстве было неграмотным, гораздо большую популярность имело радио. Этим активно пользовались пропагандисты. Людям внушали, что тутси хотят восстановить положение в обществе и господствовать над хуту.
Геноцид в Руанде
Радикалы-хуту убили премьер-министра, ее мужа и 10 охраняющих бельгийских солдат. Помимо этого, были убиты политики, которые выступали за мир с тутси. К власти пришли военные, которые создали пропагандистскую сеть, направленную против тутси, силе которой позавидовал бы сам Геббельс. Главный агитационный лозунг звучал так: «Убивайте этих тараканов!»
Уничтожали тутси не только военные, но и представители гражданского населения. Армия даже бесплатно раздавала для этого мачете. На дорогах проверяли документы, где на тот момент указывалась национальная принадлежность. Если человек принадлежал к тутси, то его, как правило, убивали на месте. Не щадили ни детей, ни стариков, ни женщин.
Справедливости ради, стоит сказать, что некоторые граждане из племени хуту оказались гораздо гуманнее. Рискуя собственной жизнью, они спасали беженцев тутси от неминуемой гибели. Известна история менеджера отеля Поля Русесабаджина, который, используя свое высокое положение в обществе и финансовый достаток, укрывал в гостинице сотни людей. События описаны в фильме «Отель Руанда».
Окончание геноцида
Европейцы и американцы эвакуировали своих граждан и не вмешивались в конфликт. Администрация Клинтона выступила против миссии ООН, после чего Совет безопасности приказал миротворцам срочно покинуть страну. Из 2500 солдат канадского генерала Ромео Даллера осталась всего пара сотен. Проявив волю и героизм (во многом вопреки приказам начальства), генерал и его солдаты до последнего защищал тутси, создав специальные зоны для укрытия.
Генерал Ромео Даллер
Резня остановилась после того, как в июле бойцы РПФ под руководством Поля Кагаме взяли Кигали, а поверженное правительство хуту бежало в Заир. По официальным данным за сто дней бойни погибло около миллиона человек. Кагаме впоследствии занял пост вице-президента Руанды и министра обороны, а в 2000 году и вовсе стал президентом. Переизбравшись несколько раз, он добился удвоения ВВП, развития экономики и технологий. Неудивительно, что в современной Руанде Кагаме многие считают национальным героем.
В ноябре 1994 года ООН организовала международный трибунал по Руанде. Виновных находят и судят до сих пор.
После описанных событий произошла смена элит, начался поток западных инвестиции и гуманитарной помощи. Широко развернулась деятельность благотворительных организаций. В соответствии с официальной идеологией, в стране более нет разделений на племена, есть только руандийцы — единая нация.
Как живет современная Руанда после геноцида
Для того, чтобы понять, как живет Руанда в наше время, лучше всего спросить человека, который был там, причем, не в роли туриста. В этом нам помогла Наталья, работник посольства одной из латиноамериканских стран, которая провела некоторое время в Руанде с благотворительной миссией. Сделала она это по своей собственной инициативе, приехав сюда вместе с волонтерским проектом Ubushobozi. Фамилию она, к сожалению, попросила не называть.
Поездка во многом оказалась не такой, как ожидала Наталья, а жизнь в современной Руанде — это вовсе не какой-то стереотипный африканский мрак и ужас. В действительности, все гораздо сложнее и интереснее:
«Полтора года назад я заинтересовалась литературой про ООН и другие международные организации. В одной из книг, выпускаемых ООН, довольно часто ссылались на Руанду как на самую провальную миротворческую миссию. Честно говоря, о существовании такой страны к тому моменту я и не знала. Начала искать информацию в Интернете и сразу поняла — надо ехать.
Бросилась на поиски волонтерских программ. Первое, что обычно приходит в голову людям, которые ищут подобные организации, — это программы, связанные с детьми. Я остановилась на американском проекте Ubushobozi — волонтерской организации, созданной для помощи женщинам, пережившим геноцид и пострадавшим от насилия. Каждый день они приходят в дом, общину, где шьют, плетут поделки. Изделия выставляют на продажу через Интернет. Часть вырученных денег — их зарплата, часть идет на нужды проекта. Будучи весьма религиозными, женщины вместе ходят в церковь, где молятся и танцуют.
В Мусанз, втором по значимости городе после столицы, Кигали, проектом заведует местная жительница Серафин. Для этих женщин община — вторая, а порой и единственная семья. Кто-то пострадал от насилия в семье, кто-то сирота, есть одна женщина с ВИЧ. Большинство из них остались сиротами или потеряли кого-то из близких вследствие геноцида. Вообще любой человек, живущий в настоящее время в Руанде, пострадал от геноцида — прошло ведь совсем немного времени.
Тема геноцида среди местных жителей — табу. До последнего момента мне хотелось поговорить с местными, но я долго не решалась. Во время одной из прогулок с Серафин мы встретили на улице ее сестру. Впоследствии я узнала, что ее мужа убили во время геноцида. Из разговора стало понятно, что она знает убийцу, и он ходит на свободе. Был задан резонный вопрос, не жаждет ли она мести. Мне объяснили, что в церкви их учат прощать.
Серафин рассказывает, что во время геноцида в дом ее семьи врывались вооруженные люди. Приходилось откупаться, чтобы сохранить жизнь. Случалось и такое: забрав все ценное, людей все равно убивали.
В общине Ubushobozi живут как тутси, так и хуту и живут дружно. В Руанде не принято выкидывать еду, на улице много людей, которым ее можно просто отдать. Поэтому, когда я наедалась и не могла доесть порцию в ресторане, — всегда было кого накормить.
В столице развивается бизнес, приезжают американцы, европейцы. Растет приток китайских инвестиций. Китайцы строят много зданий. На фоне трущоб современные китайские новостройки смотрятся колоритно. Одна из разновидностей такси — люди в спецодежде на велосипедах, которые подвезут на багажнике в любую точку. В городе нет ни кошек, ни собак. Возможно, их уничтожили после того, как они поедали трупы во время геноцида.
В Руанде развит некий культ фейсбука. Компьютеры есть далеко не у всех, поэтому до сих пор популярны интернет-кафе.
Местное население окультурилось. В городской черте абсолютно безопасно. На улицах не принято курить, есть на ходу. Развиты социальные программы. Например, на главной площади города гражданам выдают антимоскитные сетки. Уровень преступности невысокий, можно спокойно гулять по вечерам.
Люди уважают полицию, закон. Говорят, коррупция на бытовом уровне отсутствует как таковая. Нет и такого понятия, как взятка полицейскому.
В последние несколько дней поездки я посетила Мемориальный центр Кигали, построенный на месте братской могилы. Постоянные экспозиции объясняют причины геноцида, рассказывают об истории геноцидов в мире.
На втором этаже расположен «Детский мемориал». Вот здесь на глаза начинают наворачиваться слезы. Под фотографиями детей подписано, кто чем увлекался, а рядом — причины смерти: разрублен мачете, забит камнями, застрелен.
В гостевой книге оставлены записи людей из многих стран. К сожалению, я не нашла отзывы соотечественников. Хотелось бы, чтобы россияне обратили внимание на эту страну. Здесь действительно есть на что посмотреть. Есть свой заповедник — Национальный парк Акажера, который ничем не хуже кенийского или заповедника в ЮАР.
Поначалу я думала, что здесь до сих пор должен витать дух геноцида. Однако в реальности страна оказалась очень жизнерадостной. Сегодня все живут дружно, разницы между людьми нет. Улыбающиеся люди гармонируют с красивой природой. Каждый угол — живописная панорама с великолепными пейзажами: зеленые холмы, деревья, реки. Из-за особенностей рельефа Руанду прозвали страной «тысячи холмов». Современная Руанда абсолютно безопасная и безобидная — с темным прошлым, но светлым будущим.
Встреча с такими жизнерадостными людьми — это просто бальзам на душу, этого не описать словами. Очень надеюсь, что для женщин проекта Ubushobozi я сделала что-то полезное. Могу сказать, что во мне эта поездка перевернула многое.
Руанда тогда и сейчас — две разных страны. После поездки я начала по-другому относиться к материальным благам. Местные радуются обыденным вещам, которые у нас в изобилии. Они оптимистичны, любят танцевать, общаться. У них отличное чувство юмора. Эти люди хотят жить и радоваться жизни».
Современная Руанда по сравнению с соседними странами выглядит чуть ли не как Европа. Полностью искоренив любую дискриминацию и разделение на народности, Руанда двигается дальше. Здесь активно заботятся об окружающей среде. Запрещены пластиковые пакеты. Каждую последнюю субботу месяца всё население страны устраивает субботник. В школах Руанды кроме родного языка преподают английский и французский.
Естественно, у местных жителей память о геноциде еще свежа. Очень сложно понять то, как жертвы спокойно живут рядом с бывшими мучителями. Но то, как этот немногочисленный и незаметный народ смог разобраться со своими проблемами, адаптироваться и вернуться к нормальной жизни в тот момент, когда от них отвернулся весь лицемерный мир, вызывает не просто уважение, а восхищение.
«Пропаганда массовых убийств»: как геноцид в Руанде стал одним из самых страшных в истории человечества
Коренное население Руанды — представители пигмейского народа тва. Однако в Средние века их покорили пришедшие с севера этносы, разговаривавшие на языках группы банту. По мнению ряда историков, предки современных народов тутси и хуту пришли на территорию Руанды в разное время, причём прибывшие позднее тутси подчинили себе как тва, так и хуту. Другие учёные считают, что изначально хуту и тутси были единым народом, который разделился совсем недавно под влиянием классового фактора.
«В действительности, когда речь идёт о тутси или хуту, можно говорить только о «мнимых этносах» или о «навязанной этничности», да и то с большими оговорками. К ним не применим ни один из ключевых признаков «этноса», поскольку они не разделяются ни по лингвистическим, ни по культурным, ни по религиозным, ни по территориальным критериям. В XIX веке и те и другие говорили на общем языке, имели общие традиции и культ, жили в одних и тех же общинах («холмах»), вступали между собой в браки и брали одни и те же имена», — пишет доктор исторических наук Иван Кривушин в своей книге «Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 года».
По словам историка, в основе разделения тутси и хуту лежали профессиональные критерии. Первые преимущественно были воинами и скотоводами, а вторые — жрецами и земледельцами. При этом хуту могли изменить свой статус и стать тутси. С приходом европейских (сначала немецких, а затем и бельгийских) колонизаторов из тутси начала формироваться местная администрация. В 1933 году бельгийцы провели регистрацию населения колонии, и сменить статус хуту стало гораздо сложнее.
В 1950-х годах на фоне распространения деколонизационных настроений в Руанде начали циркулировать мифы о том, что тутси — это узурпаторы, поработившие коренное население хуту. Революция в Руанде и образование независимого государства привели к репрессиям против тутси и ограничению их прав. Они получили ограниченные квоты на обучение в образовательных учреждениях и были лишены возможности занимать офицерские должности в армии.
Обострение конфликта
Из Руанды тутси массово бежали в соседнюю Уганду, где жили дружественные им народы. Постепенно их диаспора стала играть важную роль в жизни Уганды и способствовала приходу к власти в 1986 году оппозиционера Йовери Мусевени. Многие из тутси получили угандийское гражданство и должности в местных вооружённых силах, но от идеи вернуться на родину не отказались. В 1988 году эмигранты основали военно-политическую организацию «Руандийский патриотический фронт» (РПФ).
Власть в Руанде в 1973 году захватил генерал Жювеналь Хабиаримана, хуту по происхождению. После того как он стал президентом, противоречия с тутси на некоторое время сгладились. Благодаря расцвету мирового рынка кофе (этот продукт лежал в основе руандийского экспорта) экономика страны росла, что способствовало общественному спокойствию. Но в конце 1980-х в связи с изменениями глобальной экономической ситуации и сильной засухой доходы населения резко упали. Это совпало с попытками активистов тутси перейти границу и закрепиться на руандийской территории. Чтобы отвлечь внимание населения от социально-экономических проблем, власти Руанды попытались обвинить во всех бедах тутси.
В стране снова начались этнические чистки и массовые аресты. Параллельно в Руанде складывалась многопартийная система — появилась как умеренная, так и радикально правая оппозиция. Наиболее влиятельной крайне правой партией была «Коалиция в защиту республики» (КЗР).
На фоне военных успехов РПФ власти Руанды при участии международных посредников после трёхлетней гражданской войны вступили в переговоры с представителями фронта и заключили 4 августа 1993 года Арушское соглашение. Важнейшие государственные должности распределялись между представителями РПФ, власти и оппозиции согласно квотам, а места в силовых структурах делились в соотношении 60% к 40% между хуту и тутси. За реализацией мирных соглашений должны были наблюдать представители ООН. Договорённости вызвали сильное недовольство со стороны окружения Хабиариманы.
Частная радиостанция «Свободное радио и телевидение тысячи холмов», подконтрольная представителям власти и правой оппозиции, а также ряд газет начали разжигать ненависть к тутси, регулярно допуская завуалированные призывы к их ликвидации. В частности, ведущие могли предложить хуту «валить высокие деревья» (считалось, что тутси отличаются от хуту более высоким ростом).
Миллион жертв
6 апреля 1994 года подлетавший к столице страны Кигали самолёт, на котором президент Хабиаримана возвращался с международных переговоров, был сбит выстрелом из ПЗРК. Глава государства, а также летевшие вместе с ним члены бурундийской делегаций погибли.
Представители окружения президента поспешили обвинить в его смерти членов РПФ, хотя независимые наблюдатели отмечают, что ещё до катастрофы руководство силовых структур Руанды явно к чему-то готовилось, а уже через 20 минут после смерти Хабиариманы столица была полностью перекрыта блокпостами. Как полагают эксперты, всё это указывает на то, что к гибели президента в Кигали готовились, и, следовательно, к трагедии, скорее всего, было причастно именно окружение главы государства.
Уже в ночь с 6 на 7 апреля в Кигали начались массовые убийства, причём их жертвами наряду с тутси становились умеренные политики. Были убиты практически все лидеры оппозиционных партий хуту, а также премьер-министр Агата Увилингийимана, которая по закону должна была возглавить страну. Охранявших её бельгийских миротворцев разоружили, а затем забили до смерти.
Волна массовых убийств тутси охватила сначала столицу, а затем распространилась и на провинцию. В геноциде принимали участие военные, жандармы, гвардейцы, члены формирований и примкнувшие к ним маргиналы. В некоторых случаях силовики задерживали тутси, собирали их в определённом места, а затем передавали для расправы членам «Интерахамве» и «Импузамугамби».
«Геноцид продолжался недолго. Но когда он начался, никто не смог отреагировать достаточно оперативно. На то было несколько причин. Во-первых, в европейской политике не хватало специалистов, способных понять, что происходит в Руанде. Во-вторых, у лидеров хуту существовали крепкие политические связи с правительствами Бельгии и Франции, поэтому многие в Европе не хотели вмешиваться и надеялись, что всё как-то решится само собой. Когда же вопрос подняли в ООН, запустились долгие и сложные бюрократические процедуры», — рассказал в интервью RT африканист, доктор филологических наук Кирилл Бабаев.
В целом убийства продолжались до середины июля. Общее количество погибших тутси и умеренных хуту исследователи оценивают в 1—1,1 млн. Из-за того, что участники геноцида специально привлекали к массовым изнасилованиям ВИЧ-инфицированных хуту, в Руанде также произошла вспышка СПИДа.
«Огромную роль в пропаганде геноцида сыграли СМИ. Учёные потом подсчитали, что чем лучше был приём «Свободного радио тысячи холмов», тем больше людей погибало в определённом районе», — отметил в беседе с RT доктор политических наук Андрей Кошкин, эксперт Ассоциации военных политологов.
Последствия геноцида
Сразу после начала геноцида силы РПФ развернули наступление на подконтрольные хуту территории. Опасаясь мести, хуту массово бежали в соседние страны. В июне в Руанду в рамках мандата ООН были переброшены французские миротворцы. Представители власти встречали их приветливо, но при этом продолжали убивать тутси. Миротворцы в большей степени содействовали не прекращению геноцида, а замедлению движения сил РПФ.
В середине июля вся территория Руанды, кроме земель, подконтрольных французским военным, была занята войсками РПФ. Представители властей республики, включая фактически руководившего геноцидом полковника Теонеста Багосору, бежали за границу. В 1997 году Багосору задержали в Камеруне и отправили на родину, где он в 2008 году был приговорён к пожизненному заключению.
Лидер РПФ Поль Кагаме вернулся к Арушским соглашениям и сформировал в Руанде коалиционное правительство. В 2000 году он был официально избран президентом страны. После перехода Руанды под контроль РПФ представители тутси убили несколько десятков тысяч хуту, которых считали причастными к геноциду. Официально по обвинению в массовых расправах над тутси были арестованы около 120 тыс. хуту. Значительная часть из них были приговорены к смертной казни или пожизненному заключению.
«Если посмотреть на ситуацию «с высоты птичьего полёта», то покажется, что произошедшее в Руанде в 1994 году было лишь одним из десятков конфликтов, имевших место за последние полвека в Африке, и ещё не самым кровопролитным. Другое дело, что для такой маленькой страны, как Руанда, это стало настоящей катастрофой, приведшей к чудовищному гуманитарному кризису. Кроме того, всё произошло очень скоротечно и концентрированно», — отметил Бабаев.
По словам эксперта, главный вывод из случившегося заключается в том, что на уровне ООН необходимо выработать механизм быстрого реагирования на подобные катастрофические ситуации — без волокиты и бюрократии.
«В случае с Африкой ключевым решением должна быть борьба с бедностью. Когда у человека есть обед, шансы на то, что он пойдёт убивать соседей, резко снижаются», — заключил Кирилл Бабаев.