Что случилось в катыни
Катынский расстрел. Историческая справка
Что случилось в Катыни
Весной 1940 года в лесу под селом Катынь в 18 км к западу от Смоленска, а также еще в ряде тюрем и лагерей по всей стране в течение нескольких недель были расстреляны советским НКВД тысячи пленных польских граждан, в основном офицеров. Казни, решение о которых было принято Политбюро ЦК ВКП(б) в марте 1940, проходили не только под Катынью, однако термин «Катынский расстрел» применяется к ним в целом, так как о расстрелах в Смоленской области стало известно в первую очередь.
Всего, согласно рассекреченным в 1990-х данным, сотрудники НКВД в апреле-мае 1940 года расстреляли 21 857 польских заключенных. По данным российской Главной военной прокуратуры, обнародованным в 2004 году в связи с закрытием официального расследования, НКВД завело дела на 14 542 поляков, при этом документально установлена гибель 1803 человек.
Поляки, казненные весной 1940-го, были взяты в плен или арестованы годом ранее в числе (по разным данным) от 125 до 250 тысяч польских военнослужащих и гражданских лиц, которых советские власти после оккупации восточных территорий Польши осенью 1939 года сочли «неблагонадежными» и переместили в 8 специально созданных лагерей на территории СССР. Большую часть их вскоре либо отпустили по домам, либо отправили в ГУЛАГ или на поселение в Сибирь и Северный Казахстан, либо (в случае с жителями западных областей Польши) передали Германии.
Требования реабилитации
Польша требует, чтобы расстрелянных в 1940 году поляков в России признали жертвами политических репрессий. Кроме того, многие там хотели бы услышать от российских официальных лиц извинения и признание Катынского расстрела актом геноцида, а не ссылки на то, что нынешние власти не отвечают за преступления сталинского режима. Прекращение дела, а особенно то обстоятельство, что постановление о его прекращении наряду с другими документами было признано секретным и не обнародовалось, только подлили масла в огонь.
После решения ГВП Польша начала собственное прокурорское расследование «массового убийства польских граждан, совершённого в Советском Союзе в марте 1940 года». Возглавляет расследование профессор Леон Керес, руководитель «Института национальной памяти». Поляки хотят все же выяснить, кто отдал приказ о казни, фамилии палачей, а также дать правовую оценку деяниям сталинского режима.
Родственники некоторых офицеров, погибших в Катынском лесу, в 2008 году обратились в Главную военную прокуратуру РФ с требованием рассмотреть возможность реабилитации расстрелянных. ГВП отказала, а позже Хамовнический суд отклонил жалобу на ее действия. Теперь требования поляков рассматривает Европейский суд по правам человека.
Катынское дело: нестыковки, заставляющие задуматься
Рассматривать дела пленных поляков высший партийный орган поручает якобы тройке высоких чинов НКВД. Ну, все сходится – бериевские палачи, тройки, расстрелы… Вот только есть одна деталь – совместным постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) все до единой тройки были распущены и строжайше воспрещены еще в 1938 году, то есть двумя годами ранее предполагаемого расстрела. Да и состав «репрессивного органа» получается, если верить «подлинным документам», довольно странный: Всеволод Меркулов, Богдан Кобулов, Леонид Маштаков. Да, имена известные, но соль-то – в должностях. Первый по состоянию на 1940 год – начальник Главка госбезопасности НКВД, второй руководит Главным экономическим управлением, а третий – и вовсе отделом учета и регистрации. Такой вот состав «расстрельной тройки» — это, простите, чушь. Подобного рода нестыковок, говорящих о том, что те, кто в СССР, сперва во времена Хрущева, а потом и при Горбачеве «собирали материалы» касательно Катыни, дабы со смаком и от души «покаяться» за несовершенное, представление о предмете имели. Но исключительно поверхностное.
Теперь о вопросах, касающихся непосредственно найденных под Козьими Горами захоронений. То есть конкретно вещественных доказательств и свидетельств, которые, как всем известно, и составляют основу для обвинения и оправдания в любом расследовании. Прежде чем перейти к деталям, хочу спросить: почему никого не смущает тот момент, что практически все «массовые захоронения жертв сталинских репрессий», которые были «обнаружены» немцами на территории СССР, «находились» исключительно в тех местах, где гитлеровцы сами проводили массовые казни мирного населения и непременно через год, а то и более после того, как данная местность была ими оккупирована? В случае с Катынью промежуток был с 1941 по 1943 год. Ни на какие мысли не наводит?
Существует еще масса деталей того же рода: обнаруженные в захоронениях палые листья, которые никоим образом не могли попасть туда в апреле месяце, но вполне объяснимы, если расстрелы осуществляли нацисты осенью 1941-го. Письма поляков, датированные намного более поздним временем, чем «расстрел НКВД», подозрительно хорошо сохранившиеся газеты, непонятно каким образом вообще попавшие к заключенным. А также – задокументированные свидетельства местных жителей о том, что до войны никаких «закрытых зон», особо охраняемых и недоступных простым гражданам, в Катынском лесу не было. Они появились только с приходом туда гитлеровцев. Ну а потом «вдруг обнаружились» польские могилы…
Есть дневниковые записи нацистских офицеров и функционеров, вплоть до самого доктора пропаганды Геббельса, прямо подтверждающие: Катынь является колоссальной провокацией Третьего рейха, направленной на очернение СССР и вбивание клиньев между ним и союзниками, а также возбуждение ненависти поляков к русским. Увы, замысел удался сполна.
«Официальное признание вины СССР», состряпанное и оглашенное во времена Горбачева, — суть звено в бесконечной цепи его предательств страны и осознанных деяний, направленных на ее разрушение. Окончательная точка в «Катынском деле», увы, не будет поставлена еще очень долго. Породить ложь при известном старании легко. Разрушить – намного сложнее.
Катынь – ложь, ставшая историей
25 августа 1993 года президент РФ Борис Ельцин со словами: «Простите нас», возложил венок к памятнику жертвам Катыни в Варшаве. После этого правительства России и Польши договорились о строительстве мемориалов в Катыни и Медном. Казалось бы, шаг навстречу друг другу сделан… Но с течением лет неточности и фальсификации в «официальной» (геббельско-польско-горбачевско-ельцинской) версии расстрела поляков становятся все более очевидными. Особенно, если обе темы – Катыни и Медного рассматривать в комплексе.
На территории России есть два захоронения, история которых преднамеренно запутана и используется в целях информационной войны. Одно в Смоленской области (Катынский лес, урочище Козьи Горы), второе – в Тверской (бывшей Калининской) области, недалеко от поселка Медное. Здесь в начале 40-х годов ХХ столетия были расстреляны и упокоены польские военнопленные. Но по поводу числа убиенных, даты и виновников преступления есть два принципиально различных мнения.
По версии рейхсминистра пропаганды Йозефа Геббельса, она же версия нынешнего польского руководства и либеральной элиты современной России, поляков казнили сотрудники НКВД за год до начала Великой Отечественной войны. По советской версии – пленных не успели эвакуировать при отступлении Красной армии. Они оказались на территории, оккупированной немецкими войсками, и осенью 1941 года были расстреляны фашистами.
В опубликованной статье «Катынский раскол» авторы анализировали аргументы, которыми оперируют ученые – сторонники каждой из версий. И сделали вывод о том, что учитываемые факты в своей совокупности не являются исчерпывающими для однозначного представления картины преступления.
Найти, вспомнить, доказать
Какими же источниками располагали эксперты ХХ века и располагают современные историки, изучающие тайну Катыни и Медного?
Первый источник – материалы Нюрнбергского процесса. Они показывают отношение стран-победительниц к Катынской трагедии сразу после войны.
Второй – заключения германской и советской комиссий, работавших в местах захоронений.
Третий – рассекреченные документы: протоколы политбюро, письма Берии Сталину, Шелепина Хрущеву, приказы НКВД, указывающие на определенную хронологию и участников тех событий.
Четвертый – документы из архива НКВД – КГБ о советских лагерях, где содержались офицеры, оказавшие сопротивление Красной армии в момент входа на территорию Польши.
Пятый – свидетели. Жители Смоленской и Калининской (Тверской) областей, охранники лагерей, конвойные указывали даты расстрелов, места захоронений, исполнителей и прочие важные данные. Есть показания бывших узников лагерей, уцелевших после расстрела.
Шестой – вещественные доказательства и результаты эксгумации покойных в Катыни и Медном. В местах захоронения были найдены гильзы, пули, личные вещи, часть обмундирования, обрывки газет, писем. Все это по крупицам помогает сформировать картину событий.
Седьмой – статьи, книги, фильмы. Среди отечественных историков, политиков и писателей тему Катыни и Медного освещали Дмитрий Волкогонов, Юрий Мухин, Виктор Илюхин, Андрей Караулов, Владислав Швед, Анатолий Вассерман, Сергей Стрыгин, Александр Широкорад, Елена Прудникова, Владимир Абаринов, Виктор Баранец, Борис Ковалев, Николай Стариков и другие. Из зарубежных авторов – Гровер Ферр, Лех Качиньский, Юзеф Мацкевич, Фердинанд Гетль, Ромуальд Святек, Анджей Вайда, Инесса Яжборовская.
Все источники несут в себе хоть и противоречивую, но полезную информацию, которая должна тщательно анализироваться при изучении Катынского и Медновского дел.
Среди фактов и фейков
Интерес представляет ход расследования Катынской трагедии.
В марте 1942 года жители деревни Козьи Горы (Смоленская область), занимаясь строительными работами, обнаружили захоронения людей, о чем доложили немцам. Оккупанты не проявляли к данному факту интереса, пока Красная армия не начала наступление на всех фронтах. С целью антисоветской пропаганды была создана комиссия, в которую фашисты включили 12 ученых из европейских стран. Их вердикт был однозначен – 10 тысяч польских офицеров расстреляны сотрудниками НКВД весной 1940 года. По приказу Геббельса нашли свидетелей расстрела, давших необходимые показания. Данные о расправе, совершенной в Смоленской области, огласили 13 апреля 1943 года. Германская радиостанция сообщила о найденных гитлеровцами местах, где захоронены поляки.
Смоленскую область освободили в сентябре 1943-го. Решением руководства СССР создана специальная комиссия во главе с академиком Николаем Бурденко. И 26 января 1944 года в газете «Правда» опубликовано официальное заключение: в гибели польских военнослужащих виновны гитлеровцы. С этого момента неоднократно делались попытки подвести черту в истории расстрела поляков.
Сразу после войны в Нюрнберге состоялся суд над фашистскими главарями. Решение трибунала по Катынскому вопросу таково: «В сентябре 1941 года в Катынском лесу близ Смоленска были произведены гитлеровцами массовые убийства польских пленных офицеров».
В годы холодной войны и конфронтации двух политических систем катынская тема неоднократно поднималась. Ей давался отпор на уровне ЦК КПСС и Министерства иностранных дел Советского Союза. Но по мере приближения к развалу СССР контрпропаганда становилась все более вялой. Внутренние проблемы страны казались важнее, чем то, что случилось в Козьих Горах полвека назад.
Неожиданно 13 апреля 1990 года по инициативе Михаила Горбачева к официальному визиту Войцеха Ярузельского в СССР состоялось «Заявление ТАСС о катынской трагедии», где расстрел польских офицеров был назван преступлением советских органов госбезопасности.
24 сентября 1992 года в архиве президента РФ была обнаружена «Особая папка № 1». Документы оказались «настолько важными», что по распоряжению Ельцина их передали президенту Польши Леху Валенсе. 25 августа 1993 года в ходе визита в Польшу Ельцин попросил прощения и возложил венок к памятнику жертвам Катыни в Варшаве. После этого правительства России и Польши договорились о строительстве мемориалов в Катыни и Медном.
Но вскоре ученые стали выступать с опровержением вины НКВД. Появились сведения, что некоторые якобы рассекреченные документы, включая «Особую папку № 1», являются подделками. Исследователи выявили свыше 57 признаков фальсификации бумаг. В «Особой папке № 1» – поддельные бланки, штампы и печати. Подписи официальных лиц отсутствуют либо не соответствуют их эталонам, взятым для сравнения из других документов. Есть ссылка на Постановления ЦК КПСС и печать ЦК КПСС в то время, когда высший орган партии еще назывался ЦК ВКП(б).
Решением европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) от 18 июня 2012 года некоторые документы, представленные в качестве доказательств вины России по катынскому делу, были признаны фальшивкой.
Вопросы и многоточия
С течением лет неточности и фальсификации в «официальной» версии Катыни становятся все более очевидными. Особенно, если обе темы рассматривать в комплексе. Именно так поступил американский исследователь Гровер Ферр – человек, явно не заинтересованный в какой-либо подтасовке исторических фактов и предвзятости выводов в пользу России. В 2015 году он написал книгу «Катынский расстрел», а в 2019-м – продолжение – «Тайна катынского расстрела». В них автор доказывает правоту советской версии событий в Катыни и Медном. Он пишет: «Становится все более очевидным, что сталинский режим этого не совершал». К новым фактам, развенчивающим историческую ложь, он относит найденные в мемориальном комплексе «Медное» таблички, указывающие на захоронение поляков, чей прах на самом деле (и это уже доказано) покоится совсем в другом месте. Они убиты фашистами в 1944 году, а не бойцами НКВД в 1940-м! Сколько же в этом захоронении под Тверью таких фейковых табличек? Пока неизвестно.
В августе 2015 года в Твери состоялась презентация документального фильма «Мифы Медного». Картина заставляет усомниться даже в том, что под Медным в могилах лежат поляки. Ведь именно здесь хоронили красноармейцев, умерших в ближайших военных госпиталях. Уже есть данные о 400 таких бойцах РККА.
В целом же захоронения изучены недостаточно подробно. В Катыни, по заявлению немецких СМИ, покоится прах 11 тысяч поляков. Но эксгумировано было всего 1803 тела, а опознано только 22. В Медном, по официальной польской версии, захоронены 6300 человек. Эксгумированы 243. Опознаны 16. И сама идея дальнейшего изучения останков людей, захороненных вблизи поселка Медное, польской стороной категорически отвергается.
Возможно ли по таким данным принять окончательное решение и считать исследование завершенным? Ответ напрашивается отрицательный.
На волне русофобии
Споры о Катыни продолжаются. Их напряжение меняется в зависимости от политической конъюнктуры.
В годы, когда СССР и Польша находились в едином социалистическом лагере и были членами одного военного блока, дискуссии о расстреле в урочище Козьи Горы не принимали антагонистического характера. Но уже в начале 80-х катынские события наряду с событиями 1939 года (раздел Польши между Германией и СССР) заняли важное место в идеологической борьбе. Вскоре Катынь превратилась в общепольскую национальную идею, на волне которой определенные движения рвались к власти.
Стремление российского руководства улучшить отношения с Западом могло мотивировать своеобразный торг: мы раскаиваемся за несовершенное преступление, причем не свое, а сталинское, а Запад и Польша прекращают нагнетать эту тему. Данный расчет, если он был, не удался. Тема Катыни не только не угасла, но набирает силу. А россиян, однажды поддавшихся давлению, пытаются обвинить и в других грехах, например в авиакатастрофе самолета президента Польши в Смоленской области 10 апреля 2010 года.
Позицию современной Варшавы в Катынском конфликте откровенно выразил профессор Ягеллонского университета в Кракове Анджей Новак: «Если историческое направление польской политики не решит проблему Катыни, не добьется признания ее символом одного из двух самых крупных преступлений XX века – преступлением коммунизма, мы не только предадим память об убитых на Востоке, но упустим шанс на получение достойного и стабильного места Польши в Европе».
Для польской элиты не является самоцелью покаяние России. Катынская трагедия стала важной частью общенациональной пропагандистско-идеологической системы. На государственном уровне проводятся траурные мероприятия, поляки переименовывают площади и улицы, увековечивая жертв и героев Катыни. На волне русофобии стирается память о жертвах фашизма. Сносятся памятники благодарности погибшим советским воинам и бюсты полководцев, освободивших страну. На этом фоне некоторые российские политики готовы продолжать каяться за все, что совершили и не совершили наши предки.
Но и в нашем обществе происходит переосмысление истории. Сегодня Россия не только кается. Она обвиняет. На входе в мемориал «Катынь» установлен стенд, посвященный тысячам красноармейцев, замученных в польском плену. Правда, пока что речь идет о советско-польской войне 1919 года. Но лиха беда начало!
Рано или поздно все документы, факты и свидетельства по катынскому делу будут изучены. Правда восторжествует. Однако процесс нормализации отношений между Россией и Польшей должен идти с опережением исторических исследований. Как сказал Войцех Ярузельский: «Да, была в нашей истории такая страница. Была общая трагедия, но потом была общая борьба и общая победа».
Почему мы все еще мало знаем о Катыни, расстрелянных здесь поляках и советских гражданах
13 апреля 1943 года берлинское радио объявило об обнаружении на смоленской земле останков расстрелянных сотрудниками НКВД польских пленных офицеров. Так в публичном пространстве появилась одна из самых позорных страниц нашей страны.
Во время Нюрнбергского процесса СССР пытался переложить ответственность за произошедшее на нацистов. Но вопрос был снят с повестки заседания. Спустя 47 лет, 13 апреля 1990 года, глава Советского Союза Михаил Горбачев признал Катынский расстрел делом рук своего государства, открыв эпоху исторической гласности и покаяния. Спустя еще несколько лет стало известно, что в Катыни помимо поляков захоронены также тысячи советских граждан, расстрелянных в годы Большого террора.
Но жестокая правда в том, что это место до сих пор толком не изучено и останки погибших не идентифицированы. Более того, те, кто заведует этим мемориалом сейчас, не считают нужным этого делать. Зато готовы купировать историю, не разглашая имена палачей, не согласны поддерживать томского коллегу Дениса Карагодина, который расследует убийство прадеда, и готовы обвинять общественных активистов вроде карельского историка Юрия Дмитриева. Обо всем этом мы поговорили с заместителем директора Государственного музея современной истории России, куратором Катыни Надеждой Царевой.
«Бурденко проводит свои раскопки и приходит к выводу, что расстрелы произведены немцами»
— Что такое мемориальный комплекс «Катынь»?
— Долгое время «Катынь» ассоциировался исключительно с расстрелом польских военнопленных весной 1940 года. Исследования 1995–1998 годов и особенно раскопки 2017–2020 годов позволили взглянуть на него совершенно иначе.
Сейчас мы можем констатировать, что «Катынь» — это место, где погребены 4415 польских военнопленных и покоится более 8 тыс. советских граждан, жертв политических репрессий 1930-х годов.
Общая площадь мемориала — 17,8 гектара, том числе «Долина смерти», площадка, где зафиксированы захоронения советских граждан, 3,4 гектара. И польское военное кладбище — 1,7 гектара.
— Давайте сначала о польской части мемориала…
— Впервые про польских военнопленных в урочище Козьи Горы, в Катынском лесу, узнали в 1943 году. Тогда гитлеровское командование объявило о том, что здесь найдены захоронения польских военнопленных. Это был период оккупации Смоленска, длившийся с осени 1941 по сентябрь 1943 года. В 1943 году они обратились вместе с польским правительством в изгнании в Красный Крест. Красный Крест провел расследование и пришел к выводу о том, что захороненные здесь люди были расстреляны весной 1940 года. Данные обнародовали 13 апреля 1943 года. Советское правительство с этим не согласилось, заявив, что поляки были задействованы на строительных работах, попали в плен к немцам и соответственно были расстреляны немцами в 1941 году. После того как Смоленск был освобожден, сюда направили специальную комиссию во главе с [главным хирургом РККА] Николаем Ниловичем Бурденко…
— В ноябре 2020 года на конференции в Твери с участием ваших подчиненных глава фонда «Примирение» Владимир Шаргаев заявил, что Катынь — это проект Йозефа Геббельса и расстрел поляков сотрудниками НКВД — это фальсификация. Вы какого мнения придерживаетесь?
— Я не случайно обратила внимание на 1943 год.
Конечно, это была попытка вбить определенный клин между советским и польским правительствами, а также западными союзниками. Сами понимаете, что стоял вопрос об открытии Второго фронта, да и война к тому времени приобрела иной характер.
Случился Сталинград. Время для того, чтобы сделать это заявление, немецкой пропагандой было выбрано грамотно. Ситуация была ими использована на полную мощь. А далее Бурденко проводит в 1944 году свои раскопки и приходит к выводу, что расстрелы произведены самими немцами в 1941 году.
— Бурденко сложно заподозрить в непрофессионализме. Но почему его комиссия пришла к таким выводам? Известна ли из документов позиция самого медика?
— Позиция Бурденко изложена в тех протоколах, которые он подписывал. Она аргументирована теми доводами и доказательствами, которые были найдены.
— То есть выводы советской комиссии были сфальсифицированы?
— Не хотелось бы говорить гипотетически, была позиция этой комиссии предопределена или нет. Есть факт — комиссия Бурденко установила так.
— Хорошо. Какие факты послужили основанием для комиссии Бурденко прийти к таким выводам?
— Были, к примеру, проведены опросы очевидцев, жителей Смоленской области. Это все было запротоколировано, внесено в документы комиссии.
— А жители Смоленской области прямо указывали, что являлись свидетелями расстрела поляков немецкими солдатами?
— Не могу вам назвать поименный список опрошенных, я не знакомилась с материалами этого дела подробно. Но, конечно, людей опрашивали, и они указывали, что расстрелы проводились. На первой мемориальной площадке у нас, кстати, есть камень, на котором написано о 500 советских красноармейцах, расстрелянных гитлеровцами в годы Второй мировой войны. И этот вопрос тоже до конца не решен.
— Они здесь были расстреляны?
— Здесь. Но где они конкретно захоронены, мы пока не знаем. Поймите, немцы здесь находились и нашли захоронение польских военнопленных, а чего же они не нашли захоронения в «Долине смерти», где человек на человеке лежит?
— И что же, по-вашему, они не нашли?
— Это к вопросу об истине. Очевидно, что там, где нужно, они свое внимание и сконцентрировали.
«Есть целый спектр вопросов по XX веку: Польша в составе Российской империи, Первая и Вторая мировые войны, революционные события»
— Есть какие-то воспоминания, исторические документы, свидетельствующие о том, что немцы знали про советские захоронения, но вскрыли только польские?
— Точно сказать не могу, а предполагать опасаюсь. Но, в этой ситуации есть точно еще и немецкая сторона, о которой сейчас мало вспоминают. По их историографии совершенно точно можно сказать, что они сами сейчас мало интересуются этой темой.
— Погодите, немцы — люди педантичные и довольно полно все документируют. Проводились ли такие исследования в их архивах на этот счет, какие они дали результаты?
— Мне о таких исследованиях не известно. Когда в 1987 году была создана совместная советско-польская комиссия по сложным вопросам, там были совместные исследования польских и российских исследователей по Катыни. Но про плотную работу с немецкими источниками мне ничего не известно.
— Странно, что этот вопрос обошли, ведь довольно логично поднять источниковую базу всех вовлеченных стран.
— Я согласна. Плотно к этому не подступались.
— Мне сложно сказать, я сама с немецкими архивами не работала.
— Тему просто задвинули в дальний ящик?
— Со стороны Германии ничего не происходит, они тему не педалируют. Российско-польская комиссия по сложным вопросам прекратила свою работу. Но сейчас стоит вопрос о том, чтобы снова вернуться к этой работе. Ведь с тех времен прошло много времени и накопились новые вопросы. Речь идет о том, чтобы в этом направлении начать плотно взаимодействовать.
— С чьей стороны ставится вопрос?
— И польская сторона не против, и наша.
— На каком уровне поднимается вопрос?
— Какая исследовательская задача ставиться?
— Речь не идет только Катыни. Есть целый спектр вопросов по XX веку: Польша в составе Российской империи, поляки и русские на фронтах Первой мировой войны, революционные события, польско-советская война 1919–1920 годов, Вторая мировая война, где просто очень много острых вопросов. А в Катыни на этом фоне ситуация выглядит достойно. И польская сторона благодарна нам за то, что мы сохраняем это место.
«Родственникам не надо, чтобы кого-то доставали из земли еще раз и кто-то куда-то сдавал кровь на ДНК»
— Вы сказали, что здесь лежит 4415 пленных поляков. Однако из заключения Генпрокуратуры РФ, которая в 2004 году закончила свое расследование по Катынскому расстрелу, указывается, что им удалось достоверно установить гибель 1803 военнопленных и 22 из них идентифицировать. Откуда такая разница в цифрах?
— Цифра 1803 погибших — из уголовного дела № 159. Когда президент Горбачев передавал Ярузельскому списки польских военнопленных, он поручил начать это дело по расследованию обстоятельств, и в 2004 году оно было прекращено. Цифры, которые там есть, они вот такие.
— Откуда они взялись?
— Я не могу вам сказать. Правовая трактовка этих событий была изложена в меморандуме Минюста РФ, который был направлен в ЕСПЧ в рамках так называемого «дела Яновец и другие против России» 2010 года (поляки оспаривали решение российской прокуратуры, отказавшей в реабилитации расстрелянных в качестве жертв политических репрессий и обвиняли РФ в пренебрежительном расследовании событий в Катыни 1940 года. — Прим. Znak.com).
— Что гласит меморандум?
— Он основан на материалах дела № 159 (до сих пор полностью не рассекречено. — Прим. Znak.com) и там говорилось о том, что окончательные сведения о судьбе всех пропавших поляков не установлены. Достоверно установлено, что 1803 человека расстреляны по решению тройки и 22 идентифицированы. Я так понимаю по жетонам. Но потом на территории Украины были найден жетоны с такими же данными.
— Эксгумация и идентификация тел польских военнопленных, убитых в Катыни, не проводилась?
— Захоронение вскрывалось немцами в 1943 году, затем здесь работала в 1944 году комиссия Бурденко. Все зафиксированные тела лежат в шести братских могилах. Других работ в советское время не проводилось.
— Откуда взялось число 4415 расстрелянных в Катыни поляках и их имена?
— Имена взяты из кладбищенской книги, опубликованной в 1992 году. А сказать, какое количество людей здесь точно лежит, трудно.
— Почему не сделали детального исследования этого места в постсоветский период?
— В 1994–1995 году здесь работала сама польская сторона. Кстати, они копали все это экскаваторами, а почти все вещи, которые здесь найдены, были увезены в Польшу, в Катынский музей. Они тоже не посчитали нужным проводить подробную идентификацию. Полагаю, что и возможности у них такой не было.
— Был ли запрос со стороны родственников расстрелянных здесь поляков на идентификацию останков?
— Нет, со стороны родственников запроса на повторную эксгумацию и идентификацию не было. И эту тему вообще никогда не поднимали. Им достаточно того, что здесь есть шесть братских захоронений на территории мемориала и два индивидуальных: генерала Бронислава Богатыревича и генерала Мечислава Сморавинского. Родственникам не надо, чтобы кого-то доставали из земли еще раз и кто-то куда-то сдавал кровь на ДНК.
«Это памятное место. И лучше всего, чтобы оно было не местом сведения счетов и взаимных обид»
— Может быть, как раз это и дает основания для кривых рассуждений о том, что Катынский расстрел сфальсифицирован гебельсовской пропагандой?
— Несомненно, тема эта требует дальнейшего изучения, привлечения новых архивных материалов. И не обязательно для этого тревожить прах людей. Если вы послушаете разных людей, то увидите, что у всех масса аргументов. Наша позиция государственная.
— Давайте будем оперировать фактами, которые есть. Есть официальное заявление ТАСС от 13 апреля 1993 года (гласит о том, что архивные документы позволяют судить о причастности к этому расстрелу Лаврентия Берии и его заместителя Всеволода Меркулова. — Прим. Znak.com). Документы по этому поводу польской стороне переданы (часть засекреченных документов не передана до сих пор. — Прим. Znak.com). Есть решение Госдумы 2010 года (о том, что Катынский расстрел был совершен по прямому указанию Иосифа Сталина и это событие является военным преступлением. — Прим. Znak.com).
— Сами поляки, между тем, трактуют эти события как геноцид.
— Ни в коем случае. Страсбургский суд согласился с позицией России о том, что это было военное преступление. И было сказано, что должностные лица НКВД действовали в рамках уголовно-правовых норм того периода. Ни о каком геноциде и речи быть не может.
Мое мнение — это памятное место, мемориальное кладбище. И лучше всего, чтобы оно было не местом сведения счетов и взаимных обид, а было местом, которое объединяет общей памятью и бедой.
Вы знаете, когда поляки сюда приезжают, у меня просто слезы на глаза наворачиваются. Они просто подходят, плачут и говорят спасибо, что мы это сохраняем. И кажется, что эта народная демократия — это единственное наше спасение. Вот такое наше прошлое, это чьи-то отцы и матери, но сейчас это уже история. И осознав это, мы придем к какому-то позитивному взгляду. Если мы будем вновь обвинять и сносить, уничтожать что-то, — это тупик. Много раз уже это все проходили.
«В актах о приведении приговоров в исполнение конкретные места захоронений отсутствуют»
— Теперь о части, где захоронены репрессированные советские граждане. «Долина смерти» — это какое-то самоназвание, откуда оно взялось?
— С 1990-х годов. Это, действительно, самоназвание этого места, употреблявшееся самими смолянами, которое вошло в исследовательский лексикон. На плане площадка напоминает чем-то контуры человека.
— Вы сказали, что Катынь долгое время ассоциировалась с расстрелом поляков, хотя советских граждан, по вашим же словам, здесь погребено даже больше. Почему так вышло?
— Мемориальный комплекс «Катынь» создан в соответствии с распоряжением Правительства РФ от 1996 года об организации мемориальных комплексов в местах массовых захоронений расстрелянных польских военнопленных. Помимо собственно смоленской Катыни, это еще и Медное в Тверской области. На тот момент, когда этот документ подписывался, доподлинно о том, что здесь есть массовые захоронения репрессированных советских граждан, еще ничего не было известно. И к моменту открытия мемориала в 2000 году «Долина смерти» не была обустроена. А причина понятна — о событиях того времени в советское время не упоминали ни в учебниках, ни в энциклопедиях, архивы тоже были закрыты. Меняться ситуация начала только в начале 1990-х годов, когда появился закон о реабилитации жертв политических репрессий.
— То есть когда 13 апреля 1990 года Михаил Горбачев передавал Войцеху Ярузельскому документы по Катынскому расстрелу поляков, об истинной истории этого места толком не было представления?
— Он передал часть документов. Это были списки военнопленных поляков, которые содержались в лагерях НКВД [в Козельске, Осташкове, Старобельске] и этапировались в Смоленск перед расстрелом. Хотя уже в 1995 году прокуратура Смоленской области называет Катынь как место, где производилось в том числе захоронение жертв политических репрессий 1930-х годов в СССР.
— На каком основании прокуратура пришла к этому заключению?
— После принятия тех политических решений, о которых мы уже сказали, был открыт доступ к документам. Плюс родственники начали обращаться с вопросами о месте захоронения родных. Подписывая свое заключение, прокуратуры отмечали, что на территории Смоленской области существовало пять мест с захоронениями репрессированных. Помимо Катыни, единичные захоронения были на Братском кладбище в Смоленске и также рядом с некоторыми районными центрами: недалеко от города Вельш, Вязьмы и на юге области, возле Рославля, в местечке под названием Криволес.
— Вернемся к Катыни. Почему органы НКВД выбрали именно это место для захоронения репрессированных?
— Это было общее правило по стране. Выбирали места в 15–20 километрах от административных центров, чтобы было не очень далеко. Сам этот участок тогда был известен под названием Козьи Горы — скорее всего, из-за своего холмистого рельефа. В пользу его было то, что он принадлежал государственному лесфонду. Был передан уполномоченному представителю тогда еще ОГПУ по Смоленской области. И именовался дачей НКВД, а также Домом отдыха работников НКВД. Хотя никакого дома отдыха здесь, естественно, не существовало.
— В какие годы функционировала эта площадка?
— Если говорить о периоде репрессий, то, судя по расстрельным спискам, с 1928 по 1938 год. Это подтверждается и теми находками, которые были сделаны в 2017–2020 году. Хотя точным образом период очертить пока еще сложно.
— Насколько хорошо она сейчас изучена?
— Начнем с того, что места захоронения были долгое время засекречены. Это связано с приказом № 00447 наркома [внутренних дел Николая] Ежова (расстрелян в феврале 1940 года в подвале Верховного суда СССР. — Прим. Znak.com), в котором был описан порядок приведения приговоров в исполнение. О месте захоронения сведения не указывались, поэтому по документам установить, где захоронен тот или иной человек, невозможно.
— Расстрельные акты рассекречены и исследованы. Максимум, что оттуда можно почерпнуть, — сколько человек и примерно когда были ликвидированы. Когда прокуратура в 1995 году проводила свое расследование, она в своих документах также отметила, что в актах о приведении приговоров в исполнение конкретные места отсутствуют. Единственное место, которое у нас в области упоминается, — это Семичевская лесная дача недалеко от города Вельш. Но эти акты относятся к началу 1930-х годов. К моменту начала массовых репрессий 1937–1938 годов упоминание мест захоронений из документов исчезает.
«Сделали шурф, увидели кости и закопали обратно, отметив на карте»
— Что указывалось в деле расстрелянного лица?
— Подкалывалась выписка о приведении приговора в исполнение. Там указывалась дата исполнения и в отношении кого. Время ставилось не всегда. Место захоронения не указывалось совсем.
— О каком объеме материалов мы сейчас говорим?
— Если мы касаемся Смоленской области, то с 1917 по 1953 год здесь было репрессировано более 32 тыс. человек. К высшей мере приговорили около 8 тыс. человек.
— То есть в Катыни захоронены только жители Смоленской области?
— Преимущественно смоляне. Те, чьи имена указаны к «Книге памяти. Смоленский мартиролог», подготовленной при участии архива УФСБ по Смоленской области. Но есть одна особенность. С 1929 года по осень 1937 года в СССР была сформирована Западная область с центром в Смоленске. Она была большой по территории. Включала себя нынешние смоленские территории, часть Псковской области, Калужской и Брянской. Впоследствии, когда территории размежевали, дела на уроженцев выделенных территорий уехали в архивы НКВД тех регионов. Таким образом, люди могли быть из Брянска, там сейчас лежат их дела, а под следствием они содержались в Смоленске и здесь же захоронены.
— Вы упомянули о том, что площадка с захоронениями репрессированных советских граждан исследовалась в 1995–1998 годах и второй раз в 2017–2020 годах. Кем эти работы производились и какие результаты получены?
— В 1990-х годах это был Смоленский трест инженерно-строительных изысканий. Работы производились перед началом строительства мемориала. Было установлено, что на территории Катынского леса есть следы 277 ям, которые могут оказаться могильными. Методом шурфовки определены 200 захоронений в одной части леса и еще девять в другой. Все, предположительно, датированы 1937–1938 годами.
— Почему не привлекались археологи и поисковики, разве сотрудники строительного треста обладали нужной квалификацией?
— С одной стороны, в 1990-е годы мало кто у нас обладал квалификацией. С другой стороны, это были просто земляные работы. Сделали шурф, увидели кости и закопали обратно, отметив на карте. Эксгумацию останков и их перезахоронение тогда не производили.
— Почему в таком случае не производились более щадящие геофизические исследования, как, например, на месте расстрелов в Екатеринбурге?
— Понимаете, мы даже потом обращались за консультацией на кафедру археологии в МГУ, спрашивали о щадящих методах исследований. И даже там помочь ничем не смогли.
«Благодаря подписанной зубной щетке нам удалось идентифицировать одного из расстрелянных»
— Что делалось в рамках исследований в 2017–2020 годах?
— Это были единственные более-менее масштабные исследования «Долины смерти». Они начались в преддверии реконструкции мемориала в 2018 году.
— Кто выполнял исследование?
— Работы велись силами поискового отряда «Долг» из Смоленской области, который имеет опыт работы с военными захоронениями Второй мировой войны. Помогала нам Нина Куликовская — это руководитель поискового движения Смоленской области, которое насчитывает около 70 отрядов.
— Какие работы выполнялись?
— В ходе полевого сезона 2017 года поисковиками были вскрыты 12 ям. В 10 из них обнаружены останки людей и вещи. Впервые провели эксгумацию. По костякам посчитали, что там покоятся останки 333 человек. Всего за время полевых работ, выполнявшихся в 2017, 2019 году и в сентябре 2020 года, была обследована примерно треть «Долины смерти» и установлено, что на этой территории захоронены останки 1433 человек.
Судя по вещам, среди которых оказались флакончики от духов, туфельки на модельном каблучке, а также по тазовым костям, примерно 20% захороненных здесь — это женщины.
— Детских захоронений нет?
— Для анализа костяков вы привлекали антропологов или судмедэкспертов?
— Не привлекали. Анализ проводили участники самого отряда «Долг».
— Погодите, согласно действующему законодательству, к исследованию артефактов старше 100 лет вы были бы обязаны привлечь профессиональных археологов, а в этом случае работа с захоронениями жертв массовых убийств возможна только в рамках возбужденного дела и при участии сотрудников Следственного комитета.
— Мы ставили в известность и спрашивали разрешение на проведение работ.
— Дело не возбуждалось?
— Какова судьба этих костяков?
— Останки, найденные в 2017 и в 2019 году, были перезахоронены здесь же в братской могиле. Их разложили по деревянным кубам, отпели и захоронили. Останки, найденные в 2020 году, не извлекались.
— Их идентификация производилась?
— Здесь самое сложное. Идентифицировать удалось трех человек по предметам, имевшим надписи. Так, в 2017 году благодаря подписанной зубной щетке нам удалось идентифицировать одного из расстрелянных. Им оказался Александр Яковлевич Клявс-Клявин, уроженец Лифляндии, латыш. Судя по архивным документам, он был арестован в 15 августа 1936 года. На момент ареста работал директором Вяземской льночесальной фабрики. При этом ранее был сотрудником Наркомата торговли СССР, затем, до 1934 года, заместителем председателя облисполкома. В вину Клявс-Клявину поставили связь со Львом Каменевым и Александром Зиновьевым. Затем, когда в 1937 году сняли руководителя Западного обкома Ивана Румянцева за связь с Михаилом Тухачевским, Клявс-Клявину добавили это обвинение тоже. В итоге, 22 ноября 1337 года приговорили к расстрелу. Сессия Верховной коллегии военного суда началась в 21:00 через 20 минут была закончена, приговор привели в исполнение в этот же день.
— У него остались родственники, вы связывались с ними?
— Об обнаружении его останков было объявлено сразу. Никто из родственников с нами на связь не выходил.
— Вы сказали, что всего удалось идентифицировать троих…
— В 2019 году нашли женский пластмассовый гребешок с надписью «Волкова О.И.». По нему установили, что в списках расстрелянных проходила Ольга Ивановна Волкова. Она была домохозяйкой.
Арестовали женщину в декабре 1937 года по обвинению в антисоветской агитации за разговоры о религии среди соседей и детей. В январе 1938 года приговорена к расстрелу.
19 января 1938 году ее расстреляли в Смоленске, затем привези сюда и закопали. На внутренней стороне гребешка была еще одна надпись — «дина». Предположительно это Эрхардина Небиок-Генкель. Сначала арестовали и расстреляли ее мужа, работавшего в НКВД начальником строительного участка. 16 января 1938 года расстреляли и женщину.
— Не донесла о преступлениях мужа. Третий — это Захар Кривелев, его останки нашли в 2020 году. Он фигурирует в акте расстрела от 2 декабря 1937 года. Был уроженцем Брянской области. Из справки известно, что он — учитель физики из деревенской школы. Был первый раз арестован в 1931 году, но из мест заключения сбежал. В 1937 году его снова арестовали и расстреляли по 58-й статье за контрреволюционную деятельность. Скорее всего, как сына кулака. Его реабилитировали в 1950-х годах.
«Расстреливали партиями примерно по 20–40 человек. Стреляли в затылок»
— Козьи Горы использовались как место расстрела репрессированных или здесь только хоронили их тела?
— Раскопки 2017 года позволили прийти к заключению, что здесь как хоронили уже убитых, так и расстреливали. В одной из десяти ям останки лежали вповалку, здесь же найдены стрелянные гильзы. По преимуществу от патрона калибром 7,62. Такой использовался в пистолетах системы «Наган».
Расстреливали партиями примерно по 20–40 человек. Стреляли в затылок. Входное отверстие от пуль, как правило, в затылочной части черепа, выходное — в лицевой части.
— Люди, чьи останки были найдены в остальных ямах, были расстреляны не здесь?
— Вероятнее всего, в Смоленске на территории тюрьмы по Киевскому шоссе. Сейчас это проспект Юрия Гагарина. А также в подвале местного УНКВД. Тела, судя по материалам раскопок, пересыпали известью или опилками, чтобы кровь сильно не текла. Сюда их привозили партиями на крытых машинах.
— Вы говорите, что идентифицировать удалось только трех человек, а остальных?
— Невозможно. Не зафиксировано вещей, позволяющих это сделать.
— У нас нет никакой генетической базы. С чем сравнивать полученные результаты?
— Полученные ДНК-данные можно хранить и производить сравнение по запросу родственников.
— Ни у кого нет на это ни средств, ни возможностей.
— В МВД же хранят данные на безымянные трупы.
— В нашем случае они таким тоже не занимаются.
— Может быть, пришло время поставить вопрос об этом на уровне правительства РФ?
— Вопрос поднимался неоднократно на уровне межведомственной группы, занимающейся репрессированными, как в бытность, когда ее возглавлял прежний глава СПЧ Михаил Федотов, так и сейчас, когда ее возглавляет Валерий Фадеев. Там тоже считают, что нет такой возможности.
— Это уже стало государственной задачей, раз есть концепция политики по увековечиванию памяти репрессированных. Она сейчас, кстати, продлена до 2024 года.
— И что она предполагает?
— Там есть мемориализация этих памятников. Предполагается проведение археологических и исследовательских работ.
— А государственное финансирование выделено?
— Государство выделяет деньги на содержание мемориальных площадок.
— А затраты на эксгумацию и идентификацию уничтоженных государством людей?
— Эти памятные места не предполагают проведения полномасштабных поисковых работ. Нет для этого у нас сил и средств. Нет в стране такой базы и перспективы.
— Это уже другой вопрос. Есть, видимо, иные нерешенные проблемы.
— Сколько вы потратили на то, чтобы раскопать треть «Долины смерти»?
— Это не такие большие средства, не миллионы, несколько сотен тысяч рублей.
— Это не такие большие деньги, чтобы не проводить исследований.
— ДНК-анализы стоят намного дороже. Еще раз повторю, на данный момент проведение глубокой генетической экспертизы невозможно. Работа в архивах более целесообразна.
— Раз у государства нет денег на проект обретения имен, что в таком случае вы думаете о деятельности Юрия Дмитриева — карельского историка-любителя, обнаружившего и многие годы изучавшего урочище Сандармох?
— Об этом деле я слышала, оно связано с другой темой.
— Я не об уголовном деле, я об его поисковых и исследовательских работах.
— С одной стороны, государственным учреждениям сложно справиться со всем пластом этой истории. Но мы не знаем, что он копал, как копал. И так же, как и в случае с черной археологией, думаю, что такого не должно быть. Ведь эта деятельность подпадает под статью о расхищении захоронений и осквернении могил.
— Вы имеете в виду статью 244 УК РФ, где до 5 лет лишения свободы?
— Я не помню точно, как она нумеруется.
— Со стороны родственников репрессированных лиц есть запрос на изучение мест их захоронений, эксгумацию и идентификацию останков?
— Такого запроса со стороны родственников нет.
— Люди вряд ли представляют, что это возможно. Это безусловно требует финансирования. И все признают, что такой базы нет и в ближайшее время вряд ли появится.
— Подождите, но есть поддерживаемое государством поисковое движение, которое занимается поиском и идентификацией павших в Великую Отечественную войну солдат! Почему тут государство не идет на аналогичные шаги, не та тема?
— Я с этим не согласна. В случае с репрессированными речь идет о сложных генетических исследованиях. Идентификация павших в Великую Отечественную также идет преимущественно по солдатским медальонам.
«Тема тех, кто расстреливал, у нас наименее исследована»
— Мы с вами поговорили о том, как исследуется тема жертв репрессий. А какие исследования проводятся в отношении тех, кто расстреливал?
— Вопрос, конечно, интересный. Признаю, тема тех, кто расстреливал, у нас наименее исследована. Основные имена, конечно, знаем: [Лаврентий] Берия, Ежов, руководство региональных УНКВД.
— Это ясно, что с исполнителями?
— С этим гораздо сложнее.
— Вы же в актах об исполнении приговоров должны видеть подписи?
— Нет, таких данных мы не видим. И давайте помнить, что у этого вопроса есть моральная сторона. Ведь у этих людей есть родственники, и когда мы что-то делаем, надо понимать, к чему наши действия могут привести.
— И к чему они могут привести?
— Для какого из обществ?
— Я бы не спешила совершать необдуманные действия. Пока надо доверить работу исследователям, пусть сначала они получат какую-то информацию.
— Исследователи — это вещь в себе, их работа известна лишь узкому кругу таких же историков.
— Ну, почему? Мы же не для собственного любопытства делаем все это. Результаты наших исследований представлены здесь, на мемориале «Катынь».
— У вас здесь нет фамилий палачей.
— Слава богу, у нас нет такой возможности и перед нами не стоит такой моральный выбор.
— Вот видите, к чему это приводит! Мне кажется, не надо пока этого делать.
— То есть мы опять купируем собственную историю, скрываем имена палачей?
— Надо делать все деликатно и осторожно. Особенно в такой теме.
— Еще 75 лет подержать это все под грифом «секретно»?
— Ну почему же? Почему бы этому Карагодину было не поднять вопрос о деанонизации на государственном уровне до публикации имен? Надо было обсудить, как это грамотно сделать и нужно ли вообще делать. Почему он не поднял этот вопрос? Так, наверное, умнее было бы. Все-таки непростая у нас история.
— А таблички с жертвами репрессированных вы перед их публикацией на мемориале «Катынь» согласовывали с их потомками?
— Еще раз — слава богу, что мы не знаем фамилий тех, кто у нас здесь расстреливал. Чтобы делать это публично, надо делать это грамотно и мудро, не просто вываливать и будь что будет. Точно так же, как и по вопросу об идентификации жертв. Я сначала тоже думала, что надо все обязательно исследовать. А сейчас думаю: может, и не надо всего этого? Может, просто надо уже оставить прах этих людей в той земле, где они лежат сейчас?
— То есть безымянными, вычеркнутыми из истории своей страны, и с избежавшими суда палачами.