Что случилось в институте курчатова
Что случилось в Курчатовском институте? Подробности НТВ 16+
В пятницу, как и накануне, московские власти и служба гражданской обороны опровергали информацию о выбросе радиоактивных веществ в Курчатовском институте.
Корреспондент НТВ Сергей Холошевский подтвердил, что с ядерным реактором все в порядке. А ситуацию «раздули» почти на ровном месте. 16+
Корреспондент НТВ Сергей Холошевский подтвердил, что с ядерным реактором все в порядке. А ситуацию «раздули» почти на ровном месте.
Дело в том, что страхи местных жителей в пятницу достигли апогея. Весь день здесь да и не только обсуждалась информация о том, что на территории научного центра «Курчатовский институт» произошло ЧП». Якобы там сложилась чрезвычайная ситуация: вроде бы слышал хлопок, и некоторые даже предполагали факт выброса радиоактивного облака в небо над Москвой.
Но институт живет обычной жизнью, никакой паники не наблюдается. Только вне его стен проходят «научные изыскания». Кроме официальных служб вроде «Радона», к Курчатовскому приезжали сотрудники «Гринписа». Они использовали дозиметры и выяснили, что радиационный фон на площади перед институтом в два раза ниже нормы. Это совпадает с официальными данными.
Разбор полётов: что на самом деле произошло в ДЦ Курчатовский
Привет! На связи команда хостинга REG.RU и мы хотели бы детально разобрать случившуюся аварию в ДЦ Курчатовский (KIAEHOUSE). Расскажем, что стало причиной, кого затронуло и как обстоят дела сейчас.
Начать стоит с того, что REG.RU имеет распределённую инфраструктуру. Мы предоставляем различные услуги в четырёх независимых дата-центрах. Так, например, в нашем собственном ЦОД в «Технополис Москва» находятся клиенты с услугами по аренде и размещением оборудования, а также корпоративного облака на VMware, их вчерашний инцидент никак не затронул.
В ДЦ Курчатовский (KIAEHOUSE) в Москве мы арендуем машинный зал, где размещаются серверы для услуг виртуального хостинга и VPS. Именно их в разной степени и коснулась авария. Обо всём в хронологическом порядке.
28 июня в Москве прошёл сильный ливень с грозой. Тем, кто находится в Москве, не требуется описание происходящего. Для тех, кто еще не в курсе, подборка роликов от РБК:
Как же катаклизм затронул нас? По информации об инциденте от KIAEHOUSE, в 13:27 во время грозы отключились две независимые энергетические магистрали из-за отключения высоковольтных кабелей из ТЭЦ16 и попадания молнии в трансформаторную подстанцию на территории Курчатовского института.
Дата-центр переключился на автономный источник питания. В течение 50 минут пока он работал, команда ДЦ пыталась ввести в строй резервную линию питания, но её выбивала автоматика. В итоге резерв был запущен, когда автономный источник уже истощился: для всего оборудования, за исключением опорной сети, отключилось питание.
Мы получили уведомление об аварии от ДЦ в 13:45 мск. Важно отметить, что потеря питания на основном и на резервном входе — очень редкий случай, и за почти 10 лет работы с ДЦ Курчатовским — это первая подобная авария. Уровень доступности инфраструктуры ЦОД последние 5 лет составлял шесть «девяток» — 99,9999%. Но автономное питание дата-центра не рассчитано на поддержание инфраструктуры всего дата-центра продолжительное время, и к 14:00 мск серверные стойки начали отключаться от питания. Постоянная работа поддерживалась только для ядра сети дата-центра.
В 13:52 мск восстановили один луч питания. Начался поэтапный ввод системы охлаждения и подача питания на стойки – весь процесс занял около часа. Но часть серверов по-прежнему оставались недоступными:
Все коммуникации с KIAEHOUSE ведутся через систему тикетов, которая стала неисправна в результате аварии. В критической ситуации нам пришлось искать варианты, чтобы ускорить восстановление, и стали общаться с инженерами ЦОД в личных мессенджерах, чтобы скорее заменить неисправное оборудование.
Свой почтовый сервис ЦОД восстановил в 17:37, мы продолжили подавать заявки на замену неисправного оборудования через официальный канал. Сервер телефонии дата-центра восстановили в 18:36, а панель управления в 19:53.
Чтобы максимально оперативно провести восстановительные работы (то, что было возможно сделать с нашей стороны) и оперативно ответить на все заявки, мы вывели на смену дополнительных специалистов — администраторов и специалистов техподдержки хостинга, конструктора, единой службы поддержки.
Авария, которая произошла — экстраординарное событие для ДЦ в Курчатовском институте. Сегодня, 29 июня, специалисты аварийно-диспетчерского центра и городских энергетических служб занимались выяснением корневых причин аварии и устранения всех последствий.
Мы понимаем, что авария доставила нашим клиентам сложности. Для нас это также стало неожиданностью: повторимся, что за почти 10 лет работы — это первая подобная авария в ДЦ Курчатовский и форс-мажорная ситуация. Учитывая совокупность фактов, мы планируем продолжить сотрудничать с коллегами из KIAEHOUSE и ожидаем от них информацию о работе с подобными рисками, после того, как они полностью расследуют инцидент. Мы будем следить за реализацией всех мер, предотвращающих повторение подобного в будущем.
Мы сделали промокод XLF7NBNU для всех наших клиентов на продление хостинга или VPS на 1 месяц со скидкой 25% до 15 июля 2021 года — с ним можно продлить до 5 услуг хостинга или VPS на одном аккаунте. Этот же промокод даёт скидку 25% при продлении Конструктора сайтов на 1 год. Для Облачных VPS мы уже начислили всем клиентам с активными серверами сумму на 3 дня использования всех серверов на аккаунте.
Если у вас всё ещё остались проблемы с доступностью сайта, напишите заявку в службу поддержки — мы на связи 24 часа и обязательно поможем.
Что реально происходит с радиацией и реактором в Курчатовском институте
СВР рассекретила новые документы по «атомному проекту»
А еще мы первые ознакомились с уникальными рассекреченными документами по «атомному проекту», которые Служба внешней разведки России обнародовала в честь этой даты.
СПРАВКА «МК»
Секреты «Лаборатории №2»
СПРАВКА «МК»
28 сентября 1942 года под грифом «совершенно секретно» вышло Распоряжение ГКО, в котором было предписано создание специальной «лаборатории по атомному ядру», а ученым — «представить к апрелю 1943 года доклад о возможности создания урановой бомбы». Уже 11 февраля 1943 года Игорь Курчатов был назначен научным руководителем этих работ. Реализацией стратегического атомного проекта занялась созданная 12 апреля 1943 года под руководством 40-летнего И.В.Курчатова секретная «Лаборатория №2».
Контрольно-пропускной пункт. Военные внимательно изучают сначала мои документы, затем личность моего сопровождающего (без него на территорию посторонним доступ запрещен). Зона для проверки посетителя и транспорта напоминает ту, что есть в тюрьмах особого режима. При всем при этом мы направляемся в совершенно гражданское учреждение — НИЦ «Курчатовский институт».
ИЗ ДОСЬЕ «МК»
Специальным постановлением Государственного комитета обороны «О неотложных мерах по обеспечению развертывания работ, проводимых «Лабораторией №2» АН СССР» нынешний Курчатовский институт (тогда он назывался лабораторией) в начале 1944 года получил в свое пользование так называемую площадку законсервированного строительства со всеми находящимися на этом участке строениями. Ее размер составил 120 гектаров, а располагалась она на окраине Москвы, в районе Покровского-Стрешнева.
Модель заряда РДС-1. Фото: Курчатовский институт
Вторые железные ворота распахиваются, и мы внутри Национального исследовательского центра. Да тут целый городок с аллеями, и лабораториями, и беседками, окруженными участком леса. А какой необычайной красоты и в каком многообразии тут цветут цветы!
— Прошу понимания, но тут без согласования нельзя ничего фотографировать, — предупреждает мой «гид».
— Даже вот эти клумбы с цветами?
Полвека назад здесь все было настолько засекречено, что никто не мог даже близко подойти к «площадке законсервированного строительства» и увидеть, что скрывается за забором. А с высоты птичьего полета институт выглядел как обычный жилой квартал.
— Мои родители работали здесь с 1944 года, — рассказывает Софья Воинова. — Режим особой секретности действовал как раз с этого времени, когда институт назвался «Лаборатория №2». Отделы именовались в основном по номерам (1, 2 и т.д.) и по буквам («К», «Д»). Те же, что все-таки имели стандартное название, вводили в заблуждение — к примеру, отдел оптических приборов никакой оптикой не занимался, а работал над реактором. Все сотрудники были засекречены, некоторых круглосуточно (!) сопровождали прикрепленные работники органов госбезопасности. Ученые, сидящие в соседних комнатах, не знали, кто из них чем занимается. Ну и, разумеется, дома запрещалось говорить о работе.
В 1956 году Курчатов вместе с Никитой Хрущевым поехал в Англию, где сделал два доклада перед учеными. После этого «ядерные» работы стали потихоньку рассекречиваться.
Тельняшка и аптечка богатыря Курчатова
Надо ли говорить, что в научном центре повсюду «витает дух» Игоря Курчатова? Когда он приехал сюда из Ленинграда, чтобы начать работы по созданию атомной бомбы, ему было всего 40 лет.
— Красивый, статный, настоящий богатырь, — вспоминали сотрудники-старожилы. — И с каким чувством юмора!
В мемориальном кабинете Курчатова сотрудники музея Курчатовского института бережно собрали все воспоминания о нем и его жизни, а она (жизнь) не мыслилась без работы. Так что это кабинет еще и истории создания ядерной бомбы.
Часы и диван когда-то стояли в приемной Курчатова, их отреставрировали, и теперь они как новенькие. Изучаю то, что лежит на столе. Письменный прибор, старые чернила. Перекидной календарь с записями самого Курчатова открыт на дате 14 мая 1956 года не случайно: на следующий день с Курчатовым случился первый инсульт.
Кабинет Курчатова. На столе — ежедневник с его последними записями. Фото: Ева Меркачева
В кабинете есть аптечка Курчатова. Это целый чемоданчик, наполненный лекарствами, который он возил с собой. Конечно, постоянный стресс от руководства всем грандиозным атомным проектом здоровья ему не прибавлял.
Тельняшка Курчатова, с которой он не расставался, — знак того, что он всегда любил море и занимался во время войны размагничиванием кораблей. Валенки и портфель ученого выглядят так, будто хозяин только оставил их у порога кабинета.
— В свое время он получил неограниченные полномочия в привлечении специалистов, — говорит Софья Евгеньевна. — По его запросу могли вызвать ученых, инженеров, рабочих с фронта, из эвакуации и даже из лагерей. В итоге он собрал фантастическую команду! И вот выдающиеся советские физики, математики, технологи и конструкторы приступили к работе. В их числе были Анатолий Александров, Лев Арцимович, Исаак Кикоин, Юлий Харитон. Им предстояло конкурировать с лучшими физиками мира, собранными в США для работы над Манхэттенским проектом. Приведу несколько цифр. Для начала работ нашим ученым было выделено: один грамм радия, 20 килограммов урана, 500 килограммов цветных металлов, 6 тонн стали, 2 токарных станка, 30 тысяч рублей, 10 квартир и 500 квадратных метров помещения. К концу 1944 года в «Лаборатории №2» работало всего около 100 человек, включая водителей и кочегара. Для сравнения — в это же время в США в Манхэттенском проекте было задействовано кроме ведущих физиков, бежавших из воюющей Европы, 130 тысяч рабочих и инженеров и около 200 миллиардов долларов (в нынешних ценах).
Научные секреты Лубянки
В конце 1941 года солдат Георгий Флеров (до войны сотрудник лаборатории ЛФТИ Курчатова) пишет письма Сталину о том, что срочно нужно возобновить работы по созданию атомной бомбы (они велись еще с 1930-х годов, но были прерваны Великой Отечественной войной). Флеров был физиком, а вывод о том, что медлить нельзя, он сделал после того, как обнаружил — из всех зарубежных журналов пропала любая информация об атомной теме. Его письма давно опубликованы, в отличие от черновика письма Берии Сталину, где говорится о том же. Его рассекретили недавно и передали в Курчатовский институт для выставки, посвященной 70-летию испытания советской бомбы, которая откроется в ближайшее время.
Письмо написано ручкой, но есть кое-где вставки, сделанные карандашом, перечеркнутые строчки.
«Сов. секретно. Проект. Товарищу Сталину.
С целью получения нового источника энергии в ряде капиталистических стран в связи с проводимыми работами по расщеплению атомного ядра было начато изучение вопроса использования атомной энергии в военных целях. В 1939 году во Франции, Англии, США и Германии развернулась интенсивная научно-исследовательская работа по разработке метода применения урана для новых взрывчатых веществ. Эти работы ведутся в условиях большой секретности. »
В документах по атомному проекту можно «утонуть». Но вот самые важные. Одно такое — сообщение народного комиссара Госбезопасности СССР от июля 1943 года о пуске в США первого котла (СР-1), которое стало главным толчком для работ в СССР. Или вот записки Курчатова с оценкой разведматериалов и его «заданиями» для разведчиков по добыче нужных данных.
Курчатов пользовался некоторыми теоретическими, расчетными и конструкторскими наработками американцев. По каналам научно-технической разведки НКВД документы попадали прямо к Игорю Васильевичу. У него даже была своя комната на Лубянке, где он изучал добытые материалы и формулировал интересующие его вопросы на будущее. Недооценивать роль разведки в вопросе ускорения советского ядерного проекта нельзя. Точно так же, как и нельзя отводить ей решающую роль. Получаемые от разведки сведения тщательно анализировались Курчатовым с коллегами и, безусловно, оказались полезными в корректировке направлений исследований, в каких-то вопросах уберегли от ошибок.
Вот что писал Курчатов в том же марте 1943 года: «Материал… дал возможность получить весьма важные ориентиры для нашего научного исследования, миновать многие весьма трудоемкие фазы разработки проблемы и узнать о новых научных и технических путях ее разрешения».
За счет чего шло ускорение работ? Прежде всего за счет «отбраковки» проверенных и отвергнутых в рамках Манхэттенского проекта направлений. Ученые Курчатовского института считают, что данные разведки примерно на год сократили время создания советской атомной бомбы. Этот год мог стать решающим для судьбы нашей страны, ведь уже в 1945 году Пентагон начал разрабатывать планы по нанесению ядерных ударов по городам СССР. «Хафмун», «Оффтэк», «Чариотир», «Троян», «Дропшот» — это названия лишь некоторых смертоносных проектов.
Первый дозиметр, созданный советскими учеными. Фото: Ева Меркачева
А вот один из самых интересных рассекреченных документов. Это отзыв Игоря Курчатова на добытые в этот опасный период разведкой материалы.
Заключение по материалам от 5 марта 1945 года по разделу «атомная бомба».
Материал представляет большой интерес, в нем наряду с разрабатываемыми нами методами и схемами указаны возможности, которые до сих пор у нас не рассматривались. К ним относятся 1) применение уран-гидрида 235 вместо металлического урана 235 в качестве взрывчатого вещества атомной бомбы; 2) применение «взрыва вовнутрь» для приведения бомбы в действие».
«Замурованный» реактор
Рассекреченные как много лет назад, так и совсем недавно документы тем не менее не могут говорить обо всем красноречивее, чем предметы, которые можно пощупать. Вот они — «живые» свидетельства тех работ, которые до сих пор хранятся в институте.
Что нужно для создания бомбы? В первую очередь реактор. А что нужно для реактора? Высокочистые графит и уран. И вот передо мной первые графитовые блоки, полученные для будущей бомбы. В отверстия вставлялись урановые стержни. Их, конечно же, мне не покажут — вещество опасно. Но вот посмотреть специальные свинцовые контейнеры, в которых их перевозили, можно.
— А это свинцовое стекло, — показывает Воинова. — Это сейчас с радиоактивными веществами работают при помощи роботов-манипуляторов. А когда-то для защиты использовалась только вот эта конструкция из стекла. Ее ставили на стол, надевали перчатки и работали таким образом (показывает. — Прим. авт.). Стекло заслоняло грудь, а перчатки спасали руки.
Галерея портретов людей, которые строили первый реактор. 81 человек, в том числе простые техники, лаборанты, рабочие, уборщики.
— Это все «смертники»? Те, кто отдали свои жизни ради атомной бомбы? — спрашиваю я.
— Конечно, нет. Вот этот сотрудник по фамилии Лосев умер в 2019 году в возрасте 92 лет. А вот Александр Вьюшин — ему 93 года, он до сих пор работает, причем старшим дозиметровщиком на подведомственном объекте.
«Не волнуйтесь, сейчас тут нет радиации»
Главный исторический свидетель — реактор Ф1. Мы направляемся к нему.
— На этом месте в 1943 году стояла армейская палатка, где работали ученые, — рассказывает Константин. — А потом появилось вот это ничем не примечательное здание. Оно первое у «Лаборатории №2». Окна позже заложили кирпичом, чтобы была защита от радиации. Но вы не волнуйтесь, сейчас тут радиации нет.
Про радиацию думать не хочется, особенно когда спускаешься в подземелье. Реактор Ф-1 там, в шахте, на глубине 10 метров. К сведению, собирали круглосуточно и вручную. Нужно было спешить.
ИЗ ДОСЬЕ «МК»
Проход к реактору сделан так, что ты идешь по некой спирали. Это для того, чтобы в случае взрыва не было «прямого прострела», чтобы погасить заряд.
— Была сооружена надежная биологическая защита: толстые бетонные стены, свинцовые и чугунные устройства, — говорит Константин. — Установлены приборы внутреннего и внешнего дозиметрического контроля, дистанционное управление реактором.
Забыла сказать, что «котел» (так называли в документах реактор для секретности) по форме напоминает огромную сферу. Всего были собраны четыре такие сферы, пока не получили в реакторе управляемую цепную реакцию.
Ученые наблюдали за ходом реакции в специальный бинокль (чтобы близко не подходить). А потом моряки подарили им перископ с подводной лодки, в него смотреть стало еще удобнее. А сами стержни поднимали-опускали с помощью простой лебедки.
И вот я у реактора. Почти космический объект с завораживающими формами.
Обозреватель «МК» прикоснулась к реактору. Фото: Ева Меркачева
ИЗ ДОСЬЕ «МК»
25 декабря 1946 года в «Лаборатории №2» был пущен первый на континенте Евразия уран-графитовый атомный реактор Ф-1. Он был необходим для производства в том числе плутония — начинки будущей атомной бомбы. Вся работа заняла 16 месяцев.
— Реактор 7 метров в высоту, ширина его больше 6 метров, — продолжает Константин. — В данный момент реактор является уникальным музейным экспонатом.
Передо мной снова документы. Один из них — докладная Курчатова на следующий день после испытания бомбы Сталину.
«Сов. секретно. Особой важности. Товарищу Сталину И.В.
а) образованием ударной волны огромной разрушительной силы;
б) образованием интенсивных световых излучений большой зажигающей и поражающей силы, не свойственных обычным взрывчатым веществам;
в) образованием свойственных только атомному взрыву интенсивных проникающих радиоактивных излучений. »
Скандал вокруг Курчатовского института продолжается: молодые ученые взбунтовались
Подготовлено обращение к президенту РАН Сергееву
Проект Минобрнауки об освобождении Курчатовского института, а также ряда других институтов, подконтрольных правительству, от независимой экспертизы со стороны Российской академии наук — не должен быть реализован. Такое мнение высказывают российские ученые. Сразу после появления проекта постановления (это случилось на прошлой неделе) молодая поросль РАН – Координационный совет профессоров РАН написал обращение к президенту РАН Александру Сергееву. По мнению молодых талантливых ученых, входящих в этот совет, если постановление будет принято, это обесценит все усилия РАН по выработке единой научной политики в России, и образовывать страну начнут лже-ученые Петрики.
Фото: НИЦ «Курчатовский институт».
Как сообщал «МК», Минобрнауки подготовило проект нового постановления, согласно которому научно-методическое руководство некоторых институтов со стороны РАН будет сокращено. Так экспертная оценка академиками научных работ в ряде вузов (в их число входят Высшая школа экономики (ВШЭ), Российская академия народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС), МГУ и. Ломоносова и Санкт-Петербургский госуниверситет) будет проводиться «по решению этих организаций». Что же касается НИЦ «Курчатовский институт», он будет полностью освобожден от обязанности проводить в РАН экспертизу проектов, знакомить академиков с их тематикой и научными отчетами.
Комментарий председателя Координационного совета профессоров РАН Александра ЛУТОВИНОВА:
– Когда мы увидели проект постановления на сайте regulation.gov.ru, он вызвал множество недоуменных откликов, коллеги были крайне обеспокоены опасностью, которую этот документ таит для российской науки в целом. Мы тут же провели опрос среди членов Координационного совета профессоров РАН, которые единодушно поддержали известное вам обращение к Александру Михайловичу Сергееву.
Самый большой вопрос касается отсутствия контроля над выделением средств на научные проекты, что может спровоцировать принятие данного постановления. Вспомните, что в итоге именно экспертная оценка Российской академии наук несколько лет назад спасла десятки миллиардов бюджетных денег, остановив лже-научный проект «Чистая вода» некоего изобретателя Виктора Петрика. Независимые эксперты нужны, чтобы с разных сторон посмотреть на предлагаемый проект. Бесконтрольность же, даже очень уважаемых институтов, которые хотят распространить свое влияние даже на сферы, далекие от традиционных сфер их деятельности, не приведет ни к чему хорошему.
Комментарий вице-президента РАН, академика Юрия БАЛЕГИ:
Внеочередное заседание президиума РАН, которое рассмотрит обращение молодых учёных по поводу скандального проекта Минобрнауки, намечено на 2 сентября.
Физиков вместе с ядерным реактором принудили к переезду
«Известнейший институт меняют на 104 тысячи кв. метров VIP-жилья?»
Но так уж повелось в современной России, что кратковременная прибыль важнее ценных научных результатов ИТЭФа, который десятилетиями обеспечивал ядерную безопасность страны. На месте уникального научного учреждения хотят построить жилой комплекс, 104 тысячи квадратных метров недвижимости, подземные парковки, фитнес-центры. Ученые же уверены: даже если придется сносить все имеющиеся здесь строительные конструкции, поднимутся облака радиационной пыли, от которых пострадают жители близлежащих кварталов. О введении запрета на передачу научных земель под жилищную застройку группа молодых сотрудников института написала обращение в Госдуму РФ.
ИТЭФ расположен на территории бывшей усадьбы «Черемушки-Знаменское» — памятника архитектуры и садово-паркового искусства XVIII–XIX веков — с 1945 года.
Очередное поглощение
Как и многие институты новой России, ИТЭФ не избежал процесса «слияния и поглощения». В 2013-м эту ведущую научную организацию мирового уровня «поглотил» «Курчатовский институт». Хотя звучали более чем авторитетные мнения против такой реорганизации.
«Михаил Валентинович (Ковальчук, директор «Курчатовского института». — Прим. авт.), я бы сказал так, вполне успешно может заниматься определенным кругом вопросов: в определенном кругу вопросов он квалифицирован. Но руководить большими кустами науки, мне кажется, для него трудно, — высказал свое мнение в интервью «Газете.ру» нобелевский лауреат по физике, ныне покойный Жорес Алферов. — Ковальчук плохо знает направления, необходимые для возрождения высокотехнологичных отраслей промышленности».
Даже Сергей Кириенко, будучи тогда главой Росатома, не смог отстоять свой подведомственный научный центр.
Но ни к Алферову, ни к ведущему физику-теоретику, светилу науки Михаилу Данилову, который также выступал против слияния, тогда не прислушались. Последнего просто уволили с должности замдиректора института, и дело с концом.
Не помогла и славная история создания ИТЭФа как одного из ведущих научных центров в стране, созданного в рамках Атомного проекта в 1945 году. Не убедило, что именно здесь десятилетиями нарабатывались ядерные материалы для нужд обороны, что ИТЭФ стал ускорительным центром страны.
Подозрительный пожар
Перед реорганизацией, еще в 2012 году, в ИТЭФе случился подозрительный пожар. До сих пор причины его не ясны. Это произошло в 5 часов утра. Приехавшие пожарные якобы сразу не поняли, что загорелись кабели самого большого в ИТЭФе ускорителя. В итоге сам ускоритель все-таки удалось спасти, но работать на нем было уже невозможно. Странным оказалось и то, что результаты расследования, которое проводили правоохранительные органы, до сотрудников института так доведены и не были.
Ну а когда нет ясной информации, дела, как обычно, обрастают слухами. «Видимо, поджог ускорителя, который был сердцем института, совершен умышленно, чтобы подорвать научную организацию», — считают в ИТЭФе.
Глава Росатома Кириенко, прибыв на место пожара, пообещал обязательно восстановить ускоритель, но не успел.
По логике, осуществить ремонт должен был тот, кто после взял ИТЭФ под свое крыло. Однако после пожара прошло уже восемь лет, а «воз и ныне там». К слову, этот «воз» небезопасный, требующий особо осторожного обращения.
По словам специалистов ИТЭФа, самым разумным было бы все же отремонтировать поврежденный протонно-ионный ускоритель. На это потребовалось бы 1–1,5 млрд рублей. Снос конструкций и последующая рекультивация земли обошлись бы дороже — в 5–6 млрд рублей, а постройка нового — более 20 млрд рублей. Более того, если бы было принято решение о сносе этого ускорителя и передаче территории другому собственнику, то загрязнение или облучение жителям близлежащих домов Севастопольского проспекта от радиоактивной пыли было бы обеспечено.
Жилой комплекс с облучением
Но то, чего больше всего опасались, похоже, начало реализовываться. Каким-то удивительным образом территорию института, отведенную давным-давно для научных исследований, переориентировали под жилую застройку. «В Юго-Западном округе Москвы в ближайшее время появятся новые высотки», — увидели как-то в Интернете итэфовцы. «Позвольте, но это же адрес нашего института!» Позвонили в компанию-застройщик, а там им на голубом глазу и сообщили, что нынешние корпуса ИТЭФа — «это, считайте, уже прошлое, их готовят к сносу, а освободившееся место займут жилые дома». «104 тысячи квадратных метров недвижимости. » Физики-ядерщики схватились за голову: здесь особая зона, полно объектов, которые просто так с места не сдвинешь. Да, можно, конечно, для безопасного сноса здешних установок использовать саркофаги, наподобие того, что использовался в Чернобыле. Но это, скорее, фантазия, — никакой ЖК не окупит затрат на такое «погребение»!
«Ускоритель — это вам не холодильник»
Опасность для будущих новоселов — это один вопрос. Ведь сами инициаторы и инвесторы проекта жить там вряд ли будут. Второй — что будет с самим институтом? Легко сказать: «будет переведен», но для ИТЭФа это невозможно сделать без потери основного научного оборудования. Ведь на территории, кроме поврежденного, имеются еще четыре линейных ускорителя. На них и работают нынешние сотрудники, проходят стажировку молодые ученые, выпускники ведущих физических вузов страны МФТИ и МИФИ.
— Работающие здесь ускорители — это в буквальном смысле слова недвижимое имущество, — поясняет нам один из сотрудников ИТЭФа Антон Тюлюсов. — Это не те установки, которые можно взять и перенести с места на место, как холодильник или плиту. Это объекты, которые имеют фундамент, привязку к конкретной местности. Перенести их — это все равно что сказать: «А давайте, мы какую-нибудь линию метрополитена возьмем и сдвинем, к примеру, на километр влево!» Какие-то запчасти с ускорителей можно снять, но процесс перевозки их самих и монтаж установки на новом месте окажутся невероятно сложными. Логичнее построить новые на новом месте, чем их переносить.
— А сколько стоило бы их возведение на новом месте?
— На создание двух новых линейных ускорителей, аналогичных ныне действующим, потребовалось бы потратить не менее трех миллиардов рублей.
— Реактор на данный момент не работает. Он был остановлен еще в 1986 году после аварии на Чернобыльской АЭС, но до сих пор не выведен из эксплуатации. Очевидно, что до строительства жилых домов надо решить и эту задачу — селить людей с такой проблемой под ногами нельзя. Так что непонятно, на сколько может растянуться постройка жилых объектов на нашей территории, если все делать по правилам.
Кроме остановленного реактора, есть у нас в институте и работающая электроядерная установка «Макет», предназначенная для поддержания работоспособности знаменитого уральского реактора «Людмила». Эта установка гарантированно никогда не взорвется. Но при этом ее также невозможно перенести в другое место без потерь.
— То есть объявленный переезд института грозит еще и остановкой научно-технического развития?
— Безусловно. После потери в 2012 году ускорителя протонов и ионов была остановлена программа терапии онкозаболеваний. С его помощью курс терапии успешно прошли более 4 тысяч (!) пациентов. Остановлена и значительная часть программы радиационных испытаний образцов электронной промышленности. А если нам придется переезжать, однозначно будут сорваны и заключенные под линейные ускорители важные многомиллионные контракты по Гособоронзаказу и испытанию материалов на радиационную стойкость.
И.о. директора института Игорь Божков. Фото: prof-police.ru
Коллектив из тысячи сотрудников, 285 из них являются докторами и кандидатами физико-математических наук, и 24% из которых являются молодыми сотрудниками, за последние пять лет, несмотря на полуразрушенную приборную базу, все-таки обеспечивают нахождение ИТЭФ в пятерке лучших научных центров страны. Но сегодня будущее института весьма туманно. Особенно в свете последнего кадрового решения. И.о. директора института назначен отставной генерал-майор полиции Игорь Божков (с последней должности — начальник УВД на Московском метрополитене — снят указом Президента РФ в июне 2016 года). Полицейского — руководить физиками! С какой стати? Чтобы осадить тех, кто недоволен переездом? По крайней мере, именно такой вывод напрашивается.
«Понятно, что в сегодняшней России краткосрочная прибыль от застройки территории жилыми домами несоизмеримо выше прибыли от научных исследований. Но жилыми домами нельзя обеспечить научный и оборонный потенциал России будущего», — написали сотрудники ИТЭФа в коллективном письме в Госдуму РФ. Они попросили парламентариев запретить выведение земель из пользования в научных и научно-производственных целях и их переназначение под жилую застройку и прочее коммерческое использование.