Что случилось с сестрами золушки
Куда делась мама Золушки, и И какие тайные смыслы хранит эта загадочная история
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Золушка и ее невыдуманная история
Одни уверены, что к созданию Золушки приложил руку Шарль Перро, а другие считают, что ее придумали братья Гримм. А третьи и вовсе думают, что это народная сказка. На самом деле все три варианта верны и ошибочны одновременно. Редко какой сюжет имеет столь широкое распространение, что невозможно достоверно выяснить, откуда же он берет начало на самом деле.
К тому же практически в любой культуре есть схожая сказка, в которой трудолюбивая, но несчастная девушка, которая оказывается достойной принца и вместе с этим обретает счастье. Несмотря на то, что сюжет один, сказка, как и полагается, оказывается щедро приправлена традициями и культурными особенностями того или иного народа, в результате появляется весьма интересная интерпретация.
В Древнем Египте распространена сказка о том, что орел утащил одну сандалю юной девы, которая в то время купалась в море и принес ее во дворец. Фараон настолько был умилен крошечным размером обуви, что немедля напредставлял себе как же выглядит обладательница сандалии целиком, и возжелал ее не просто увидеть, а прямо сразу жениться. Начались поиски девушки с изящной ножкой, она была найдена, фараон счастлив. «Золушковость» истории заключается в том, что девушка была представительницей древней профессии. Но фараона это не смутило.
Корейский вариант повествует о девочке Кхончхи – она жила с мачехой, которая ежедневно заставляла перебирать ее рис, убираться в доме и ухаживать за садом, конечно же, она и слова доброго не слышала в ответ, была глубоко несчастна и угнетена. В один прекрасный день, она, рано закончив домашние дела, с помощью волшебницы, отправилась на свадьбу, но по дороге уронила башмачок в ручей. Начальник провинции (читай – принц) поймал проплывавший мимо башмак и возжелал жениться на хозяйке обуви. Что было дальше вы знаете.
Итальянец Джамбаттиста Базиле на 60 лет раньше Шарля Перро, но его версия сказки не получила такой популярности, возможно причина в несколько оригинальном сюжете, ведь Зезолла – так зовут главную героиню, не стала терпеть издевательства мачехи, а прихлопнула ее крышкой сундука, сломав ей шею. Для этого ей понадобилась помощь няни, с которой она предварительно вступила в сговор. Платой за пособничество стал отец девушки, которого она уговорила жениться на няне. И с королем, который успел влюбиться в нее, она тоже боролась, да так отчаянно, что потеряла башмачок, ну а дальше сюжет стандартный.
В интерпретации Перро сказка стала наиболее приемлема для детей, никаких подробностей о личной жизни Золушки до принца, жестокостей, только любовь, счастливый финал и хрустальная туфелька, которая появилась в сказке впервые. Обычно обувка была попроще. А вот братья Гримм представили весьма кровавую интерпретацию. Якобы сестры Золушки – родные дочери мачехи так сильно хотели замуж за принца, что даже стали срезать себе пальцы на ногах, лишь бы уместится в туфлю. У одной это даже получилось, но принц заметил кровь, капающую из туфли, и развернул карету обратно.
Но и этого показалось мало, во время свадьбы Золушки и принца, сестрам голуби еще и выклевали глаза. Весьма суровое наказание в рамках детской сказки.
Особенности сказки о Золушке – мелочей здесь нет
Сказка о прекрасной девушке, потерявшей туфлю, в том или ином варианте появлялась во многих странах Европы. О ней знают в Риме, Флоренции, Испании, Шотландии, Ирландии, Швеции, Финляндии. В большинстве этих стран рассказывали историю о девушке, потерявшей хрустальную туфельку. Хотя в различных вариантах встречается обувь из других материалов, не менее странных, чем хрусталь. Например, дерево или мех.
Несмотря на различия в сюжетах, провести параллель между этими повествованиями довольно легко. Даже имя главной героини всегда созвучно с золой и пеплом – Золушка, на английском Cinderella и тд. И это не подчеркивание грязи или тяжелого труда. Напротив, издавна приближение к огню, к очагу считалось прерогативой чистой и доброй девушки. Именно она могла рассчитывать на снисхождение и подарки от богов (в мифологии).
Различаются и помощники, но факт – они всегда есть и играют заметную роль. По ним же можно определить в какие божества верили люди, сочинившие этот вариант сказки. Например, волшебница или фея олицетворяет сверхъестественное существо, а птицы (обычно голуби) – дух умершего человека, чаще родственника.
В том, что столь большая роль отдается туфельке, тоже нет ничего удивительного. У многих народов женская обувь имеет прямую связь со свадебными обрядами. Даже сейчас туфелька невесты – это один из символов на свадьбе, ее крадут, из нее пьют за счастье молодых. Если туфелька потеряна, то это сулило разлуку возлюбленным, именно поэтому ее так настойчиво возвращают обратно.
Мифологическая основа сказки
Историки и литераторы уверены, что изначально в сюжете о Золушке есть приношение в жертву и даже поедание себе подобных. Откуда, ведь сказка о добре, любви и справедливости? Но Перро и братья Гримм записали и переделали сказки уже в 18-19 веке – достаточно недавно и с современным видением добра и зла. Не удивительно, что первоначальный мифологический и архаичный сюжет оказывался максимально сглажен и рационализирован. Учитывая, что сюжет о Золушке один из самых популярных в мире и имеет свыше тысячи различных вариаций, не удивительно, что различные народы придавали ему свою окраску, зачастую не совсем гуманную или благопристойную.
Несмотря на то, что матери Золушки в сказке нет, ее образ присутствует незримо и играет весьма важную роль. Даже если о ней не идет речь, у читателя возникает резонный вопрос, почему умерла женщина, но в большинстве современных сюжетов этому не придается никакой роли. Но сказки, в которых сохранился прежний сюжет, отвечают на эти вопросы.
В греческой версии сказки мать умирает от рук собственных дочерей, причем от старших двух, тогда как Золушка, конечно же, к этому не причастна. Сюжет звучит примерно так: однажды три сестры пряли вечером, тут одна из них предложила, дескать, у кого первым упадет веретено, ту и съедим. Времена были голодные, мясо было за редкость. Тут от такого предложения веретено уронила мать. Девушки проигнорировали случившееся, но оно падало снова и снова. Тогда старшие сестры решили и ее съесть, Золушка, самая младшая из сестер, вступалась за маму, предлагала съесть ее саму, но у нее ничего не получилось и сестры совершили задуманное. По тексту становится понятным, что мама нарочно роняет веретено, чтобы спасти своих детей от голодной смерти, она же является в образе волшебницы к младшей дочери, чтобы вознаградить ее за любовь и доброту.
И это не только кровожадные греки придумали столь странную сказку, примеров, когда кто-то из членов семьи, чаще всего мать, съедается – множество в различных мифологиях. Причем в более мягких версиях она сначала принимает обличие коровы и лишь потом съедается. В некоторых вариантах мать семейства превращается в корову в наказание. Например, в сербской сказке старик предупреждает девушек, что если кто-то из них уронит в пропасть веретено, то их мать превратится в корову. Любопытство девушек взяло вверх и они пошли заглядывать в расщелину и тут то одна из них выронила веретено. Худшие опасения подтвердились – вместо матери дома ждала корова.
Отец женится на другой, мачеха начинает издеваться над приемной дочерью, а корова помогает и оберегает, правда потом оказывается съеденной. Это роднит со сказкой про Крошечку-Хаврошечку.
Причин каннибализма может быть несколько, одна из них – вынужденная мера из-за голода, засухи, другая причина – ритуальная. В ранней мифологии каннибализм был присущ верховным божествам, но стал распространяться запрет и каннибализм постепенно становится признаком низших мифологических существ. Обычно он строго наказывался, так же и Золушка никогда не притрагивалась к мясу животного, в которого превратилась ее мать. Вьетнамская версия включает каннибализм совершенно неожиданным образом, в наказание мачеха съедает кусок плоти собственной дочери.
Подобные расхождения в сюжетах объясняется тем, что слишком долгое время сказки были устным жанром, которые передавались из уст в уста, каждый добавлял что-то свое, видоизменял в соответствии со своим видением мира и системой ценностей.
Со временем образ матери практически полностью вытесняется добрым помощником, причем чаще всего это или животное или выдуманное сказочное существо, но никак не человек.
Почему сказка о Золушке оскорбительна для женщин, но тиражируется до сих пор?
Вопрос следовало бы сделать риторическим, если бы история о Золушке не воспринималась абсолютным большинством исключительно положительно. Дескать, стоит смиренно ждать, терпеть и тогда непременно найдется принц, который увезет от всех проблем в свой дворец. Причем самой главной героине для этого достаточно просто существовать и не пытаться изменить свою жизнь в лучшую сторону. Ну разве что рискнуть и пойти на бал.
Современные истории про Золушек теперь показывают на экране, причем в виде фильмов, которых огромное множество. На них выросло ни одно поколение женщин, уверенных, что можно просто мыть пол, «выгребать золу» и ждать принца. И вот, вроде бы «принц» замаячил на горизонте, но жизнь отчего-то не налаживается. Кто виноват? Конечно, принц. Ведь именно от него ожидают решение абсолютно любых проблем, даже личностного характера.
Но принцев определенно на всех не хватает и за последний десяток лет женить на себе наследного принца удалось разве что Меган Маркл, да и то с массой оговорок и сложностей. Остальные, на чьи плечи возложено улучшение жизни Золушек, вовсе не торопятся это делать. Один не планирует жениться, второй, оказывается, предпочитает лежать на диване, а не радовать возлюбленную, третий и вовсе подходит под модное нынче слово «абьюзер».
Да и к самой главное героине сказки слишком много вопросов. Пассивная страдалица, молча переносящая издевательства в собственном доме, едва ли сникает одобрения у современных амазонок с феминистическим настроем. И, пожалуй, уже начиная с 80-х годов прошлого столетия, Золушка настоящий антигерой, когда речь заходит о гендерных дискуссиях (а она постоянно заходит именно про это).
Современные психологи трактуют позицию Золушки как: если день и ночь покорно терпеть издевательства, взвалить на себя непосильную ношу, молча сносить все несправедливости, то так можно заслужить Счастье и Любовь (а еще дворец). Появилось даже обозначение «синдром Золушки». От этого синдрома психологи рекомендуют женщин избавлять как от неверной и разрушающей психологической установки. Причем литераторы утверждают, что у Шарля Перро нет никаких девочковых иллюзий, а речь идет о спасении рода и изгнании ложных наследников фамилии.
Если рассматривать Золушку как инфантильную особу, на которую почему-то стали сыпаться блага, то у нее есть мужской вариант в русском фольклоре – Иван-дурак. Бесхитростный и беззлобный, он никому не делает ничего плохого. Впрочем, он просто никому ничего не делает, а печь его естественная среда обитания. Однако это вовсе не мешает ему жениться на принцессе и получить полцарства.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Предисловие и Глава 1 Быть объектом зависти
Золушка и её сёстры
Уланов Энн и Барри «Золушка и её сёстры».
Если мы можем сознательно страдать от зависти, которую мы сами чувствуем, направлена она от нас или на нас, это может быть средством восстановления бытия для нас. Зависть может привести нас к тому, что нуждается в исправлении в нашей идентичности, в нашей сексуальности, в наших духовных центрах и в наших усилиях относиться к благу. Зависть может указать нам на очень хорошее, к чему подталкивает как боль, так и исцеление. Зависть, столь испорченная и вредная, может, если пострадать сознательно, указать нам на то, чего мы жаждем. Зависть, этот Великий Создатель разделения, этот Разрушитель связей с реальностью, может, если мы пострадали осознанно, закрыть разрыв, который создали его собственные атаки на нашу реальность.
Первая часть книги исследует зависть психологически, то, чему ей хочется позавидовать и как можно пострадать от зависти (главы 1 и 2); архетипический фон зависти, найденный по отношению к матери (глава 3); зависть между полами (глава 4) и зависть, которая нападает на добро, сама вещь, которую жаждет зависть (глава 5). Мы используем сказку о Золушке, чтобы приблизиться и рассмотреть эти извилистые эмоции, рассмотрев её и сестёр как две стороны одного и того же комплекса зависти, которые существуют у большинства из нас. Признавая, что в каждом из нас обе стороны битвы зависти приводят к конкретным шагам для решения проблемы (глава 6).
Глоссарий терминов и краткий обзор психологической литературы по зависти завершают книгу.
Мы хотели бы тепло признаться в неоспоримом мастерстве и помощи Стали Хичкока, набравшей рукопись и нашего редактора в «Вестминстер пресс», Пола Миахама, чья вежливость и умение мы знали и ценили годами.
Энн и Барри Уланов
Мухаметшина Анна Уланов Энн и Барри «Золушка и её сёстры».
Введение
История о Золушке и её сестрах выдержала испытание временем, как никакая другая сказка. Для большинства из нас она жива в версии Шарля Перро с конца семнадцатого века, в комплекте с мачехой, волшебной крестной матерью, мышами, тыквой, стеклянной тапочкой и спасением принцем. Но есть и других сообщения, которые возвращают нас во времени до тысячи лет назад по всему миру: от индейцев Северной Америки до народов Африки и Китая. Вариантов много, разные акценты, где центральная фигура не так чиста, как Золушка, в более чем семисот попытках рассказать эту историю.
Рассуждения Фрейда по поводу зависти к пенису сделали эту фразу обычным явлением в наше время, и соответствующей ценой, заплаченный другим полом в более поздней психологической теории завистью к груди или влагалищу, начали проникать во что-то вроде всеобщего разговора. Но ни одно из стремлений к отсутствию сексуальной анатомии или функции не поставило зависть в центре мысли или исследования глубинной психологии, хотя Мелани Кляйн действительно находила в зависти ключ к основным истинам о человеческом поведении и видела зависть как постоянный фактор в наших жизнях.
Что происходит с тем, кто с завистью смотрит, с яростным контролем и злобным намерением, каков корень смысла для зависть-завидовать или зависть-выражать? Как возникает зависть к Золушке, чему так придирчиво завидуют её сёстеры? Что вызывает зависть, рассказывают нам о динамике и эмоциях зависти? Какие архетипические вопросы, связанные с добром, сталкиваются здесь? Как мы можем отреагировать на зависть, будь то на нас или от нас? Какое понимание помогает психотерапевту помочь нам справиться с завистью?
Часть 1. Быть объектом зависти.
Тот, кто стал объектом зависти, чувствует приступ зависти как обесценивание его собственной субъективной реальности. Она превращается в объект своим завистником, будь то похвалой или презрением. Реальность человека стирается. Его боль, его гнев или его шок в ответ на завистливое нападение, похоже, не имеют никакого значения для окружения. Любые факты его личной истории полностью обесцениваются. То, что Золушка, например, тоже очень любимая дочь, или что она понесла потерю своей любимой матери, не вызывает сочувствия у завистливых сестёр. Или возьмем пример из аналитической практики, когда женщина, которой завидовала сестра, подвергается сомнению, что она тоже имеет проблемы, которые нужно преодолеть, или что она упорно трудились, чтобы добиться хорошего положения, которое в настоящее время является объектом зависти её братьев и сестёр, она встречается только с каменным лицом её завистливой сестры. Эти факты в её собственной истории не подвергаются зависти её сестры; их просто не воспринимают. Эта женщина больше не существует как действительный субъект. Она превратилась в вещь, просто объект зависти. Она существует только со ссылкой на идеализацию и преследование завистью, типичную защиту от боли, которая приходит с завистником.
Зависть обобщает. Он замалчивает людей в пользу качеств, даже если те не обладают особыми качествами, которыми обладают отдельные личности, но часть обобщенного идеала отрицается завистью. Здесь начинается эта страшная смесь боли и удовольствия, которые всегда приносит зависть с собой. В конце концов, завидуемому может понравиться учет того, что в его или ее отсутствии чего-то не так страшно. Но есть и большая боль, не только оригинальная тоска, но и новая. Для немедленного отражения превращения кого-то другого в абстракцию нужно делать то же самое с самим собой. Переходить из своего частного случая в великую пропасть обобщения, где нет людей, но только великие пугающие качества.
В личном плане завидуемые переживают трансмутацию из субъекта в объект, будучи совершенно плывущими по течению. Это похоже на то, что вы превратились в мусорную корзину, в которую могут быть сброшены все испорченные вещи окружения. Завидуемая часть сводится к проекциям завистника. Человеческое взаимоотношение с завистником блокируется, любая связь симпатии или понимания разорвана.
Это объясняет второй выдающийся знак зависти: полная беспомощность. По завидуемому чувствуется, что связь с окружающим была сломана, взорвана, как можно разрушить веревочный мост. Это оставляет завидуемого одного в беспомощном состоянии, поскольку соединение было обломано с другой стороны, и нет возможности исправить проблему с этой стороны. Завидуемый скоро узнает, что любые попытки быть хорошими будут только усиливать разрыв. Сердитые конфронтации воспринимаются как оправдание обид. Понятия, которые следует понимать, обозначаются как покровительственные. Демонстрация боли, вызванной завистливой атакой, встречается неумолимой враждебной тишиной. Завидуемый, очевидно, воспринимается через искажающую линзу, поэтому любые репаративные жесты кажутся однобокими и неправильными. Завидуемый зависит от завистника, в том, что только завистник может исправить разрыв между ними, а он этого явно не хочет. Сестры Золушки презирают все её усилия по их удовлетворению.
Завидуемый человек нападает на пределы своей силы, чтобы что-либо сделать, чтобы исправить разрыв или возобновить отношения. Завидуемый мечется, замкнутый кольцом стен. Он или она должен просто принять стену и перестать пытаться её преодолеть. Завидуемый человек бессилен против нападения зависти. Такая беспомощность может излечить завидуемого от всех оставшихся обломков всемогущества, но она также подорвет любое реалистичное чувство силы, чтобы что-то сделать или поработать с последствиями.
Хельмут Шойк, в своем социологическом исследовании зависти, делает то же самое в отношении зависти, проявленной неразвитыми странами к тем странам, которые выступали в качестве их благодетелей. Щедрость вызвала неблагодарность и ненависть, потому что щедрое подавление, похоже, демонстрирует превосходство дарителя. Логика, зависящая от зависти, может дойти до того, что что-то должно быть в основном неправильным или несправедливым по отношению к западному обществу, потому что там так хорошо. Вместо того, чтобы получать, Зависть хочет уничтожить дающего, подталкивая к выравниванию, поэтому все будет одинаково несчастным. Шойк цитирует Ницше: «Если я не могу что-то иметь, никто не должен иметь ничего, никто не должен быть чем-то» 3.
Завидуемый человек часто чувствует себя ошеломленным в этом откровении, что его или её существо является проблемой для окружения, и чувствует себя еще более беспомощным делать что-либо в результате. Для чего это делать? Как жертва расовых или сексуальных предрассудков, завидуемая чувствует, что сущностное «я» находится под атакой, а не какая-то вина или добродетель, которая изменчива или отделяется от центральной идентичности. Вместо этого, это очень важно для жизни, её связи с добром, является проблемой. 4 В результате, завистник действие испытывает страдание от любого действия, как все более бессмысленного и беспричинного. Хуже того, прикосновение яда завистника вызывает неприязнь завидуемого к самому добру.
Отступление предлагает другой соблазн завидуемому. Человек хочет спрятаться и не запутаться в этой порочности, чтобы как-то защитить себя от заражения завистью. Этот уход с поля боя часто возбуждает больше атак от завистника, который хочет, как сохранять этот путаный источник удовольствий и болей зависти, так и уничтожать свой объект. Таким образом, завидуемый вовлекается в действия, либо для убийства, либо с компульсивным безумием, чтобы получить какой-то более понятный ответ от завистника, при необходимости насильственный. Завистник не может терпеть простой уход. Чувствуется, что объект зависти скрывается с добром, лишая его чего-то. Объект зависти следует преследовать или, по крайней мере, помять. Одна женщина, застрявшая в завистливой ситуации на работе, пыталась уйти в отставку, только найдя уродливые знаки, вывешенные на её служебной двери.
Но все это маневрирование, чтобы избежать зависти, только больше привлекает её. Завидуемому человеку, который успешно отрицает зависимость от других, делает себя объектом зависти именно из-за этого преимущества. Завидуемый не показывает ничего, что противоречило бы идеализации, которую окружает его, и, таким образом, вызывает еще более возбужденную зависть. Для окружения идеализированный, по-видимому, намеренно накапливает добро и утаивает его 5.
Завидуемые все более погружаются в отчаяние, как раз потому что ничто не помогает в том, чтобы защищать себя от разливающейся, подобно нефтяному пятну зависти. Если они отказываются от какой-либо надежды на то, чтобы их обвиняли и принимают себя такими, какими они есть, их обвиняют в том, что они холодны и отчуждены. Если они пытаются поделиться своим домом, их атакуют за высокомерие или покровительство.6 Если они пытаются защититься, занявшись объяснениями, их не слушают, потому что объяснения не заполнят пустоту зависти. Даже если некоторые герои мелодрамы отсутствуют, они находятся в состоянии захвата заложников террористами. Они ничего не могут сделать, чтобы успокоить своих похитителей. По крайней мере, все завистники хотят потерять объект зависти, чтобы позволить заложникам уйти.
Отказ завидуемого от благ, которым позавидовали, угрожает удалить все блага со сцены. Иисус предупреждает нас о судьбе тех, кто его отрицает: им тоже будет отказано. Те, кто не будет использовать таланты, данные им, полностью потеряют их и будут выброшены во внешнюю тьму. Рычащий клубок, который возникает между завистью и завистником, является слишком показательным примером того, что может быть такой темнотой. Завистник испытывает отрицание доброты другого как умышленное укрытие добра, чтобы не разделить его. Бешенство в преследовании завидуемого достигает лихорадочной высоты. Завидуемый, в свою очередь, страдает от нищеты трусости, зная боль сознательного отпадения от истины, отбрасывая её, чтобы отползти в безопасное место. Завидуемый теперь сильно страшится своих талантов, попадая в соблазн, продолжать их демонстрировать, провоцируя этим завистливую атаку, которая принесла столько боли. Как долго можно быть довольным чем-то, что приносит такое оскорбление? Разве не лучше быть менее талантливым, менее добродетельным, менее подверженным зависти? Если добро может быть просто отвергнуто, тогда можно быть в безопасности. Лучше отвернуться от добра, притвориться, что это не хорошо в конце концов или его вообще не существует.
Жертвоприношения и каннибализм: настоящая сказка о Золушке
«Где же там жертвоприношения, а тем более каннибализм?» — удивитесь вы. Сказка-то о доброй и кроткой девочке, которая ковырялась в золе, пока не пробил ее час. Все дело в том, что сказки братьев Гримм и Шарля Перро — сказки, записанные уже в XVIII-XIX веках, то есть близко к нашему времени.
Первоначальный же, мифологический контекст в более поздних обработках бывает сильно искажен. Мифологические элементы, присутствующие в ранних версиях сказки, забываются, ведь миф далеко не всегда логичен и понятен. Миф куда более архаичный и пугающий, а сказка — попытка его рационализации.
«Золушка» — один из популярнейших «бродячих сюжетов», который имеет свыше тысячи воплощений в фольклоре разных народов мира.
Где мать Золушки? Ее съели!
Вот так жестоко расправились дочери над собственной матерью. Золушка же отказывается от трапезы и впоследствии будет за это вознаграждена.
Из текста можно предположить, что мать нарочно роняет веретено, чтобы спасти своих детей. Впоследствии в сказке Little Saddleslut («Девка-на-насесте») именно мать становится волшебной дарительницей для младшей дочери, над которой насмехались сестры:
Но это не единичный случай. Примеров с упоминанием поедания матери членами ее семьи встречается довольно много. Нередко мотив так называемого эндоканнибализма (поедание родственника) совершается в более мягкой форме, то есть отсутствует прямое упоминание вкушения человеческой плоти. Мать в этих версиях превращается в животное — часто корову — и только после этого съедается.
Нарушение волшебного запрета
В некоторых сказках трансформация матери в животное является следствием нарушения волшебного запрета. Вот что рассказывает нам сербская сказка «Пепелюга» (Woislav M.Petrovitch, Hero Tales and Legends of the Serbians, Pepelyuga):
При чем тут жертвоприношение?
Выделяют две основные причины каннибализма как реального явления: вынужденный каннибализм, связанный с тяжелыми бытовыми условиями (голод, засуха и прочие), и каннибализм ритуальный. В контексте данной истории можно с относительной уверенностью отклонить версию поедания родственника в связи с голодом, так как в сказках неоднократно упоминаются тучные стада овец и другие признаки достатка.
Явление эндоканнибализма уходит корнями в глубокую архаику и довольно часто упоминается в мифах и сказках. Если изначально каннибализм был присущ верховным божествам, то по мере распространения запрета он становится особенностью низших мифологических существ: вампиров, оборотней и так далее. Обычно он сурово наказывается.
Так, в большинстве сказок о Золушке, в которых присутствует мотив косвенного или прямого каннибализма, животные, являющиеся духом погибшей матери, запрещают ей пробовать их мясо.
Мстительная Золушка из Вьетнама
Временами сюжет сворачивает в совершенно немыслимые стороны. В одной из вьетнамских версий сказки «Тэм и Кэм» (Tấm Cám) Золушка карает мачеху жесточайшим образом, заставляя ту отведать плоти собственной дочери.
Когда вьетнамская Золушка Тэм уже вышла замуж за принца, ее сводная сестра Кэм спрашивает у нее, как той удается сохранять свою красоту. Тэм отвечает, что она всего лишь принимает ванну с кипятком. Сделав так, как ей посоветовала сестрица, Кэм погибает, сварившись заживо. Тэм разрезает ее тело на части и готовит из мяса еду, а потом отправляет мачехе. Женщина без раздумий принимается за трапезу, но тут ворон садится на крышу ее дома и каркает: «Вкуснятина! Мать ест плоть собственной дочери! Осталось ли еще? Дай и мне кусочек!» И только доев до конца, мачеха обнаруживает череп своей девочки на дне горшка, после чего умирает от шока.
Животные-помощники: от коровы до рыбы
С течением времени мотив каннибализма прошел длинный путь рационализации. Сказка очень долгое время оставалась устным жанром. Передавая из уст в уста знакомый сюжет, рассказчики привносили в историю о Золушке что-то свое, часто опуская или рационализируя то, что было непонятно повествователю. Таким образом, разрыв между матерью Золушки и добрым помощником, возникающем на ее пути, стал увеличиваться.
Во многих версиях сказки образ матери утрачивает свою значимость, но при этом сохраняется образ животного-помощника, появление которого никак не объясняется. В ирландском, шотландском и сербском аналогах «Золушки» в качестве такого животного выступает овца или корова, что в какой-то степени роднит эту сказку с не менее известной нам историей «Крошечка Хаврошечка».
Чаще всего в качестве животного-помощника выступает самка, но встречаются и мужские вариации, далеко ушедшие от идеи матери-спасительницы. И если в малайской народной сказке «Bawang Putih Bawang Merah» рыба еще признается в том, что она и есть мать девушки, то во вьетнамской «Тэм и Кэм» рыба явно символизирует мужскую фигуру — по некоторым версиям, девушке помогает сам Будда.
Рыба появляется в азиатских сказках не случайно: часто она символизирует бога.
Помогают Золушке и другие животные: бык увозит ее прочь от злой мачехи в норвежской сказке «Кэти Деревянный плащ»; красный теленок в шотландской Rashin-Coatie ведет ее через лес. Встречаются и персонажи «нижнего мира»: мышь, жаба и другие.
На следующем этапе рационализации в качестве помощников Золушки выступают птицы или дерево, выросшее на могиле матери. По версии братьев Гримм, Золушка совершала паломничество на место захоронения матери и там поливала землю слезами до тех пор, пока на том самом месте не выросло дерево. Стоило Золушке потрясти его, как с веток падали орехи, в которых для нее были спрятаны волшебные дары. Точно так же поступает Золушка Джозефа Якобса, сажая орешник. К ней прилетает птичка и советует потрясти дерево, чтобы с него упал орех.
В итальянской сказке «Золушка» (Thomas Frederick Crane, Italian Popular Tales, Cinderella) отец привозит младшей дочке маленькую птичку Верделио, которая и наделяет Золушку красотой. Образ птицы повсеместно в мифах различных стран является образом человеческой души. Так, погибшие родственники приходят к живым в виде птиц и помогают в беде или предупреждают о несчастье. Птица — небесный житель, близкий к богам. Именно птицы предупреждают принца об обмане, когда сводные сестры Золушки, желая выйти замуж за королевскую особу, отрезают себе часть ноги, чтобы туфелька пришлась впору.
Почему именно лещина становится защитницей Золушки, тоже понятно. У многих народов лещина (орешник) считалась тесно связанной с загробным миром. В некоторых местах Европы на Святки хозяева рассыпали орехи по полу и по углам, чтобы накормить души умерших. В немецкой сказке Aschenputtel Золушка просит у отца привезти ей первую ветку, которая собьет его шляпу, чтобы она могла посадить ее на могиле матери. Этой веткой оказывается ветка лещины. Помимо связи с загробным миром, орешник также наделяет своего обладателя великой мудростью, у друидов это дерево считалось священным.