Что случилось с острыми козырьками
«Острые козырьки»: была ли настоящая банда и что с ней стало
Была ли банда «Острые козырьки» на самом деле? Какая реальная история банды из Бирмингема, кто в нее входил и что с ней стало?
Не все конечно, но очень многое в криминальной драме от BBC на самом деле является правдой.
Пятый сезон сериала «Острые козырьки» стартовал 25 августа 2019 и пришло время посмотреть, что будет дальше с Томасом Шелби и остальными членами его банды, поскольку они столкнулись с крахом Уолл-Стрит, конкурирующими бандами и возможным альянсом с фашистским лидером Освальдом Мосли.
История продолжается, но что насчет реальной истории банды «Острые козырьки»? Была ли она на самом деле, кто в нее входил и что с ней произошло на самом деле?
Как и в сериале, настоящие «Острые козырьки» были печально известной бандой из Бирмингема, промышляющей азартными играми, грабежами и рэкетом.
На самом деле создатель сериала Стивен Найт был вдохновлен написать сценарий для «Острых козырьков» после того, как узнал, что дяди его отца, носившие фамилию Шелдон, были букмекерами и частью реальной банды «Острые козырьки». В интервью для издания «History Extra» Найт сказал, что рассказы его отца заложили основу для всей сюжетной линии будущего сериала.
«Одна из историй, которая действительно заставила меня захотеть написать историю «Острых козырьков», — это рассказ моего отца, который рассказал, как однажды его отец (дед Стивена Найта) передал ему записку и сказал: «Иди и передай это своим дядям». Мой отец отправился исполнять поручение. Он дошел до места, постучал в дверь и вошел в комнату, где за столом сидело примерно восемь безукоризненно одетых мужчин в кепках, рядом с которыми лежали пистолеты. А весь стол был просто завален деньгами…»
«Просто представьте – табачный дым, алкоголь и мужчины в хороших костюмах посреди бирмингемских трущоб – я подумал, что это именно то, что нужно – эта история и это первый образ, с которым я начал работу».
Реальная банда «Острые козырьки» стала известна с 1890-х годов, а не с 1920-х, как это показано в сериале от BBC. Большинство членов банды были совсем юнцами, а некоторым было и вовсе по 12 лет.
«Острые козырьки» были просто уличной бандой и не имели политических амбиций, как у Томаса Шелби. Однако они были жестокими, гораздо жестче, чем показано в сериале. Помимо грабежей и стычек с другими организованными группировками, они также нападали и на полицию.
Члены банды постоянно хулиганили, враждовали с местными жителями Бирмингема и другими группировками, но еще хуже они относились друг к другу. Дядя Стивена Найта рассказывал о драках между членами банды так: «Они совершенно не заботились о глазах, ушах и горле друг друга. Они были похожи на дерущихся собак».
Бритвенными лезвиями в 1890-х годах едва только начали пользоваться, и они были непомерно дорогими в то время. Гораздо более вероятно, что свое название банда получила все же из-за кепок и хороших костюмов, которые носили члены банды. В те времена к такому внешнему виду применялось жаргонное слово «blinder» (оригинальное название сериала – Peaky Blinders).
«Острые козырьки» были королями улиц Бирмингема в течении десятилетий, но к 1920-м годам они потеряли свое могущество и уступили своим соперникам, которые назывались «Бирмингемская банда» (Birmingham Boys). Хоть они и уступили лидерство, есть предположение, что термин «острые козырьки» стал относиться вообще к любой уличной банде Бирмингема.
Билли Кимбер, лидер «Бирмингемской банды», мог бы даже стать прототипом для Томаса Шелби. Второстепенный персонаж в первом сезоне, в реальной жизни Кимбер был харизматичным, умным и могущественным гангстером в Англии. У Кимбера был еще один штаб в Лондоне, и он успешно заключал союзы с бандами из Лидса и Уттоксетера.
Но не только постоянная вражда между преступными группами привела к закату деятельности «Острых козырьков». Полиция основательно взялась за наведение порядка в Бирмингеме, приговоры в суде стали более жесткими, многие участники покинули ее, а новые не появлялись. Дети все чаще стали ходить в школу, а не примыкать к уличным бездельникам, они учились дисциплине, а новые боксерские клубы давали мальчикам альтернативу уличным боям.
К 1920-м годам оставшиеся участники банды с покинули крупный город и переместились в сельскую местность и практически исчезли из поля зрения общественности. Этому еще поспособствовала банда «Сабини», которая претендовала на всю территорию Бирмингема.
Так большинство «острых козырьков» стали обычными гражданами и им было слишком стыдно рассказывать детям о своем прошлом.
Но не думайте, что эта участь постигнет семью Шелби – по крайней мере не в этом сезоне…
А вы знали, что большинство серий сериала было снято в Ливерпуле и что у него множество знаменитых поклонников? Узнайте об этих и 25 других удивительных фактах из жизни за кадром сериала «Острые козырьки».
Криминальная драма производства Бибиси и Netflix рассказывает главным образом о семье Шелби, банде преступников, проникающей в высшие слои общества в английском Бирмингеме 1920-х годов. Однако реальные «Острые козырьки» рыскали по Бирмингему в совсем другой временной период.
В сериале Киллиан Мерфи играет роль Томаса Шелби, героя войны, использующего свой статус изгоя и интеллект для организации серьезных шагов по захвату власти в Бирмингеме и за его пределами. Как и вымышленный криминальный босс Майкл Корлеоне из «Крестного отца», Томми обладает стилем и расчетливостью, и готов убивать врагов из соображений мести или силы. Этого персонажа мучают навязчивые воспоминания о Первой мировой войне и о смерти его жены Грейс (Аннабелль Уоллис). Томми – это лицо «Острых козырьков», воплощающий в себе стиль и основные философские принципы этой банды. Однако уязвимость и паранойя этого персонажа двигают нарратив сериала, и придают остальным членам банды куда больше глубины и опыта, чем было у реальных преступников.
Но в свое время «Острые козырьки» действительно попадали на передовицы бирмингемских газет и славились своим уникальным подходом. Найт рассказывал в интервью, что создал сериал на основе рассказов своего отца о мужчинах, которые «безукоризненно одевались, носили кепки, а в брюках у них были пистолеты». Мы рассказываем реальную историю «Острых козырьков», из которой сделали сериал.
Кем на самом деле были бандиты из «Острых козырьков»?
В Бирмингеме 1890-х в результате экономического упадка возникла особая субкультура. За океаном, в Нью-Йорке, различные группы обездоленных людей начали обращаться к организованной преступности. То же самое происходило и в родном городе Острых козырьков. Здесь преступниками становились в основном молодые люди, в качестве заработка промышлявшие азартными играми и грабежом. Они постоянно прибегали к насилию, чтобы обеспечить себе определенное количество власти и силы. Подлинная история Острых козырьков берет свое начало в 1870 годах. По словам историка Барбары Вайнбергер, банда возникла впервые, потому что антиирландские настроения в обществе «предоставляли молодым городским жителям возможность выплеснуть разочарование и фрустрации, таким образом утверждаясь в бандитских междоусобицах». К 1890 годам эта субкультура стала ассоциироваться с определенным стилем: фетровые шляпы-котелок, с заостренными полями и надвинутые на лоб. Некоторых жителей, судя по всему, ослепляла харизма уголовников, а другие утверждали, что члены шайки плохо видели из-за того, что глаза их были чаще всего закрыты головными уборами.
Поскольку Острые козырьки были известны как рабочие джентльмены из низших классов, их особый стиль противоречил одежде, которую они должны были носить, по крайней мере, в теории. Кроме того, Острые козырьки состояли из различных шаек и совершенно точно не являлись одной преступной семьей. Такие уголовники, как Томас Гилберт, работали с определенной бригадой, и благодаря им название «Острые козырьки» становилось более заметным в культуре Бирмингема. Они были семьей лишь по дружбе – их не связывали кровные узы или общий кодекс, как «омерта» у итало-американской мафии.
Со временем, по словам промышленника из Бирмингема Артура Маттисона, так называемые Острые козырьки стали именовать себя «работягами», результатом «окружающей среды нищеты, убожества и трущоб». В начала XX века банда молодых людей придерживалась того же стиля и образа жизни, но в основном по необходимости, а не в рамках грандиозной схемы захвата власти в Бирмингеме. Острые козырьки медленно развалились из-за занятий спортом, кинофильмов и других активностей, которыми занималась молодежь. Если говорить вкратце, для многих из них жизнь стала легче, и им не нужно было прибегать к низкосортным злодеяниям, чтобы сводить концы с концами. Острые козырьки выросли и исчезли. И именно в этот временной период начинается действие телесериала «Острые козырьки».
Какие события и персонажи были настоящими?
Семья Шелби из «Острых козырьков» не основана на реальных исторических фигурах, но мир, в котором живут ее члены, отражает реальное общество Бирмингема 1920-х годов. Например, кинозвезда Чарли Чаплин (на фото выше) появляется во втором сезоне сериала, и это по делу, так как он действительно был уроженцем Бирмингема, воспитывавшемся в семье цыган. На самом же деле Чаплин прекрасно знал, что Острые козырьки достигли своего расцвета несколькими десятилетиями ранее. Но появление Чаплина в сериале служит своего рода гламурным поворотом, так как позволяет семье Шелби распространить свое влияние до самого Голливуда.
Томми Шелби в телесериале противостоят реальные исторические фигуры. Билли Кимбер, глава Бирмингемских парней, был настоящим гангстером, как и Чарльз «Дарби» Сабини – лононский преступник, контролировавший рэкет на скачках в южной Англии. Кимбер и Сабини действительно соперничали между собой, и они оба постоянно фигурируют в «Острых козырьках».
Почему Томми Шелби посадил свою семью в тюрьму?
В финале обидели Экономическую лигу Убив отца Хьюза, Томми знал, что его семье грозит возмездие. Поэтому он заключил сделку с людьми более могущественными, чем Экономическая лига, чтобы дать показания против них. В его сделке участвовала вся семья, спасти его, отправив в тюрьму.
Соответственно, почему Грейс убита в остроконечных шорах?
Создатель Стивен Найт сказал, что Грейс должна умереть, поскольку Томми не должен был быть счастлив. Он сказал поклонникам Reddit: «Дело в том, что Грейс жила, Томми был бы счастлив. Ему не суждено быть счастливым ». Его намерением было дать Томми искупление, и ему нужно было достичь своей низшей точки, чтобы что-то изменить.
точно так же Кто предал Томми Шелби 3 сезон?
Как долго семья Шелби находилась в тюрьме?
Томми и Грейс собираются вместе?
Грейс и Томми стали любовниками. Чувствуя себя виноватым в передаче важной информации о Острых козырьках полиции, Грейс пытается признаться Томми, что шпионила за ним в пользу инспектора Кэмпбелла.
Томас Шелби любит Лиззи?
На протяжении четвертой серии Лиззи и Томас продолжают сексуальные отношения и Лиззи беременеет и рожает дочь Томаса, Руби Шелби. В серии 5 Лиззи и Томас женаты.
В каком эпизоде Томми и Грейс спят вместе?
«Эпизод 1.5»- пятая серия первой серии« Острых козырьков »и пятая серия всего сериала.
Неужели Грейс действительно мертва? Острые козырьки?
К сожалению, отношения Томми и Грейс заканчиваются в третьем сезоне «Острых козырьков». Во время вечеринки убийца стреляет в Грейс во время званого ужина., убивая ее.
Томми вернет сына?
Кто злодей в 4 сезоне «Острых козырьков»?
Кто убивает Луку Чангретту?
В пятой серии четвертого сезона Томми несколько раз разбил голову Луки о битое стекло до того, как его брат помог. Arthur выстрелил Луке в голову после того, как жестоко избил его, окончательно положив конец соперничеству между семьями.
Как Томми вытащил Артура из тюрьмы?
Джон Шелби взрывает резиденцию фельдмаршала Генри Рассела, чтобы перенести убийство, которое Томас должен совершить. Артур выходит из тюрьмы благодаря усилиям Джона.
Почему Томми Шелби никогда не ест?
Грейс беременна Томми?
После того, как двое проведут ночь вместе, Грейс говорит Томми, что беременна его ребенком. Она также признается, что все еще любит его, и Томас явно потрясен. К счастью для них, муж Грейс совершает самоубийство (причины неизвестны, но очень обсуждаются), и они немедленно собираются вместе.
Она была застрелена в третьем сезоне на вечеринке по сбору средств итальянским убийцей после получения приказа от Висенте Чангретта. На ней было сапфировое ожерелье, которое Томми подарил ей. Колье прокляла цыганка.
Грейс все еще жива в остроконечных шорах?
Кто женился на Джоне Шелби?
Джон женится Эсме чтобы не дать Семье Ли и Шелби не только вступить в войну друг с другом, но и прекратить ссоры между собой. У Эсме и Джона трое детей, и Эсме также является мачехой его четырем детям от первого брака с Мартой, которая умерла перед шоу.
Лиззи изменяет Томми?
«Возможно, она« предала »его (она не предала, это была ее работа), но он сделал то же самое с Билли Кимбером (Чарли Крид-Майлз). «Он знал, что она солгала ему дважды, и он все еще любит ее, потому что, угадай, он тоже лжет. «Они зеркально отражают друг друга. Она изменила своему мужу и он обманул май.
Томми и Полли спали вместе?
Наконец, Полли решает прийти за ним ночью и спит с ним. Полли доверяет ему, побуждая ее поделиться с ним секретом своей причастности к убийству Кэмпбелла.
Что курит Томми Шелби?
Узнайте все о своем любимом. знаменитости в Интервью со знаменитостями и не забудьте поделиться этим постом!
Острые козырьки: как это было
Сериал «Острые козырьки», созданный Стивеном Найтом, технически основан на реальных событиях, которые были сильно скорректированы в драматических целях.
Криминальная драма производства Бибиси и Netflix рассказывает главным образом о семье Шелби, банде преступников, проникающей в высшие слои общества в английском Бирмингеме 1920-х годов. Однако реальные «Острые козырьки» рыскали по Бирмингему в совсем другой временной период.
В сериале Киллиан Мерфи играет роль Томаса Шелби, героя войны, использующего свой статус изгоя и интеллект для организации серьезных шагов по захвату власти в Бирмингеме и за его пределами. Как и вымышленный криминальный босс Майкл Корлеоне из «Крестного отца», Томми обладает стилем и расчетливостью, и готов убивать врагов из соображений мести или силы. Этого персонажа мучают навязчивые воспоминания о Первой мировой войне и о смерти его жены Грейс (Аннабелль Уоллис). Томми – это лицо «Острых козырьков», воплощающий в себе стиль и основные философские принципы этой банды. Однако уязвимость и паранойя этого персонажа двигают нарратив сериала, и придают остальным членам банды куда больше глубины и опыта, чем было у реальных преступников.
Но в свое время «Острые козырьки» действительно попадали на передовицы бирмингемских газет и славились своим уникальным подходом. Найт рассказывал в интервью, что создал сериал на основе рассказов своего отца о мужчинах, которые «безукоризненно одевались, носили кепки, а в брюках у них были пистолеты». Мы рассказываем реальную историю «Острых козырьков», из которой сделали сериал.
Кем на самом деле были бандиты из «Острых козырьков»?
В Бирмингеме 1890-х в результате экономического упадка возникла особая субкультура. За океаном, в Нью-Йорке, различные группы обездоленных людей начали обращаться к организованной преступности. То же самое происходило и в родном городе Острых козырьков. Здесь преступниками становились в основном молодые люди, в качестве заработка промышлявшие азартными играми и грабежом. Они постоянно прибегали к насилию, чтобы обеспечить себе определенное количество власти и силы. Подлинная история Острых козырьков берет свое начало в 1870 годах. По словам историка Барбары Вайнбергер, банда возникла впервые, потому что антиирландские настроения в обществе «предоставляли молодым городским жителям возможность выплеснуть разочарование и фрустрации, таким образом утверждаясь в бандитских междоусобицах». К 1890 годам эта субкультура стала ассоциироваться с определенным стилем: фетровые шляпы-котелок, с заостренными полями и надвинутые на лоб. Некоторых жителей, судя по всему, ослепляла харизма уголовников, а другие утверждали, что члены шайки плохо видели из-за того, что глаза их были чаще всего закрыты головными уборами.
Поскольку Острые козырьки были известны как рабочие джентльмены из низших классов, их особый стиль противоречил одежде, которую они должны были носить, по крайней мере, в теории. Кроме того, Острые козырьки состояли из различных шаек и совершенно точно не являлись одной преступной семьей. Такие уголовники, как Томас Гилберт, работали с определенной бригадой, и благодаря им название «Острые козырьки» становилось более заметным в культуре Бирмингема. Они были семьей лишь по дружбе – их не связывали кровные узы или общий кодекс, как «омерта» у итало-американской мафии.
Со временем, по словам промышленника из Бирмингема Артура Маттисона, так называемые Острые козырьки стали именовать себя «работягами», результатом «окружающей среды нищеты, убожества и трущоб». В начала XX века банда молодых людей придерживалась того же стиля и образа жизни, но в основном по необходимости, а не в рамках грандиозной схемы захвата власти в Бирмингеме. Острые козырьки медленно развалились из-за занятий спортом, кинофильмов и других активностей, которыми занималась молодежь. Если говорить вкратце, для многих из них жизнь стала легче, и им не нужно было прибегать к низкосортным злодеяниям, чтобы сводить концы с концами. Острые козырьки выросли и исчезли. И именно в этот временной период начинается действие телесериала «Острые козырьки».
Какие события и персонажи были настоящими?
Семья Шелби из «Острых козырьков» не основана на реальных исторических фигурах, но мир, в котором живут ее члены, отражает реальное общество Бирмингема 1920-х годов. Например, кинозвезда Чарли Чаплин (на фото выше) появляется во втором сезоне сериала, и это по делу, так как он действительно был уроженцем Бирмингема, воспитывавшемся в семье цыган. На самом же деле Чаплин прекрасно знал, что Острые козырьки достигли своего расцвета несколькими десятилетиями ранее. Но появление Чаплина в сериале служит своего рода гламурным поворотом, так как позволяет семье Шелби распространить свое влияние до самого Голливуда.
Томми Шелби в телесериале противостоят реальные исторические фигуры. Билли Кимбер, глава Бирмингемских парней, был настоящим гангстером, как и Чарльз «Дарби» Сабини – лононский преступник, контролировавший рэкет на скачках в южной Англии. Кимбер и Сабини действительно соперничали между собой, и они оба постоянно фигурируют в «Острых козырьках».
В пятом сезоне Томми Шелби вынужденно вступает в партнерские отношения с Освальдом Мосли, реальным политиком, возглавлявшим Британский союз фашистов в 1930 годах. Конечно же, многим поклонникам «Острых козырьков» знакомо имя Уинстона Черчилля, который был премьер-министром Великобритании с 1951 по 1955 год. Действие «Острых козырьков» происходит за два десятилетия до мощного политического подьема Черчилля, тем самым предвещая будущее и устанавливая близкий круг знакомых Томми. В пятом сезоне сериала появляется и наркобарон Бриллиант Чанг, заключивший сделку по опиуму с Томми. В реальной жизни Чанг управлял китайским рестораном в Бирмингеме, и в газетах его открыто называли «наркокоролем», так как он действительно был важной фигурой в распространении наркотиков.
Даже если Острые козырьки не оказали настолько сильного влияния на общество Бирмингема 1920-х годов, телесериал занимается захватывающим историческим ревизионизмом и предлагает теории на предмет того, что произошло бы, если Острые козырьки 1890-х годов отправились бы на Первую мировую войну и позже взаимодействовали бы с реальными историческими личностями.
Что изменили в сериале?
Сериал производства Бибиси и Netflix сохраняет дух оригинальной банды Острых козырьков, но полностью меняет то, кем они были, их методы и мотивы. В 1890-х Чаплин был еще малышом, а пионер кинематографа Жорж Мельес только начинал свою карьеру. Кроме того, Первая мировая война начнется лишь через двадцать с чем-то лет, поэтому Острых козырьков волновал лишь вопрос выживания в Бирмингеме.
Большая часть историков уверены, что настоящий Острые козырьки не прятали бритвы в своих головных уборах – в основном, по финансовым причинам. Многие также отмечают, что Найт и его команда неправильно передают цыганский язык. И не говоря уже о том, что членами Острых козырьков были очень молодые люди, начиная с 13 лет – а совсем не взрослые мужики. Члены банды действительно одевались неплохо – или по крайней мере, не так, как остальные преступники. Но действовала банда очень практично, и выбирала себе легкие цели. Найт в своем шоу взял бирмингемскую банду конца XIX века и поместил ее в более распущенное общество двадцатых годов. По драматическим причинам Томми, герой войны, убивает Кимбера в 1919 году, тем самым поставив Острых козырьков в роль соперников Бирмингемских парней и банды Сабини. На самом же деле Кимбер умер в 1942 году в доме престарелых.
Теперь же «Острые козырьки» готовятся войти в тридцатые годы. В пятом сезоне упоминается крах фондового рынка 1929 года, а завершается он неудачной попыткой убийства Освальда Мосли, который в итоге дожил до 84-летнего возраста. Сериал Бибиси не старается на 100 процентов соответствовать историческим событиям, и в его вселенной может произойти все, что угодно. Однако «Острые козырьки» действительно олицетворяют многих существовавших в реальности общественных изгоев, которые смогли улучшить свои жизненные условия, оставаясь в курсе политических и культурных трендов. Члены настоящих Острых козырьков обладали уличной смекалкой. Персонажи телешоу не менее прошарены, но вместе с тем способны увидеть большую картину лишь потому, что их знание мира и опыт гораздо шире.
Реальная история Острых козырьков
— Кем работал Ваш отец, мистер Шелби?
— Ну. Он гадал и крал лошадей.
Мог нагадать кому-нибудь, что его лошадь украдут
и все удивлялись его прозорливости. ©
В ожидании выхода очередного сезона любимого сериала бывает весьма интересно копнуть поглубже в историю реальных прототипов героев картины.
Ветеран Первой мировой войны, разум которого поврежден увиденными на фронте ужасами и зациклен на получении как можно большего количества денег незаконным путем, Томми Шелби – это собирательный образ. Он заправлял напоминающими подпольные забегаловки нелегальными букмекерскими конторами в районе Смолл-Хит, но теперь решил сорвать куш, крышуя скачки по всей Англии. Но эта «экономическая ниша» была уже занята — этим занимался Билли Кимбер, хитрый лондонский гангстер, который верховодил жестокой бандой разбойников и сколотил громадное состояние, угрожая букмекерам и предоставляя им дорогостоящие «услуги».
Но, как известно, за вымышленными персонажами «Острых козырьков» стоят столь же захватывающие, кровавые и интригующие истории, как и те, что рассказаны в сериале. В отличии от Томми Шелби, его заклятый враг Билли Кимбер имеет вполне реального исторического прототипа, хотя тот, наиболее влиятельный в Англии гангстер интересующего нас периода, не был лондонцем, как это показано в сериале, а жил также в Бирмингеме, на Саммер-лейн. Очень сильный физически, он был грозным бойцом, проницательный ум и притягательная личность которого позволили ему стать лидером целой сети опасных и беспринципных преступников из Бирмингема, заправлявших на весьма прибыльном поприще крышевания ипподромов Англии.
Руководил Кимбер «Бирмингемской бандой», и по факту они и были теми «Острыми козырьками», показанными в одноименном сериале. Но обо всем по порядку.
Билли Кимбер и «Бирмингемская банда»
Начиналась эра бандитских разборок небольших криминальных групп за распределение сфер влияния в быстрорастущем городе. Убийства на каждом шагу. Грабежи, кражи и беспорядки стали ежедневным делом рук молодых членов банды, которые взяли город под свой контроль, сдавив горло полиции своей «кровавой правой рукой». Последние, кстати, действительно долго не могли навести порядок в городе в виду малочисленности контингента и значительного перевеса сил противника.
Паб Griffin — штаб-квартира банды Сабини
Как и положено, при развитии и численном росте любой субкультуры, сформировалось множество конкурирующих банд, и в частности одна из них вскоре стала наиболее страшной силой на улицах города. Разумеется, на почве конкуренции вспыхнули войны за подконтрольные территории, например такие как Смол Хит и Чипсайд. Драки длились часами и, частенько, насмерть. Выжившие получали бесценный опыт ведения боевых действий в городских условиях, в том числе и подручными средствами: ремнями с пряжками, ботинками с металлическим носком, кочергами и простыми булыжниками, завернутыми в тряпки.
Большинство банд, известные под общим прозвищем «Бирмингемские парни», были стихийными и не имели своих названий. Но некоторые банды «драчунов» всеж-таки вошли в историю. Более всех в своем «ремесле» преуспела банда, известная как «Трудяги». Оказавшись наиболее конкурентоспособными, «Трудяги» 30 лет держали контроль над городскими улицами, прибегая к рэкету и насилию. Именно они и стали одним из прототипов киношных «Острых козырьков».
Трущобы Гаррисон Лэйн были домом для Генри Лайтфута, одного из первых упомянутых как «Острые козырьки».
Взрослые особи мужского пола просто не доживали до почтенных лет, поэтому в течение нескольких десятилетий управление бандой всегда оказывалось в руках дерзкой и отчаянной молодежи, готовой практически на все. Особенно ради своего окружения. Это часто связывают с тем, что они поголовно были близкими или дальними родственниками, которые горой стояли друг за друга. Это были времена, когда на авансцене взаимоотношений между людьми выступала клановость, т.е. семейная принадлежность, на чем в сериале сделан очень хороший акцент. Это позволяло в короткий промежуток времени собирать воедино преданных и готовых идти до самой смерти боевиков. Каждый знал, что защищает интересы своей семьи, что означало безотказное выполнение всех приказов, отданных главой семьи.
Главой семьи избирался самый толковый мужчина в роду. Это не обязательно должен был быть самый старший. Мудреные опытом преемственности королевских персон, бандиты понимали, что не всегда власть попадала в руки к самому умному и достойному, что необходимо было выбирать в кругу семейного совета того, кто действительно готов нести бремя главы семьи и делать это с наибольшей выгодой для клана.
Лезвия в козырьках
Безопасные бритвы считались предметом роскоши, что подчеркивается списком подарков на изысканную свадьбу, перечисленным в газете «Нортгэмптон Меркьюри» 20 января 1899 года. В него вошло множество столового серебра, подаренного жениху, а также набор безопасных бритв. Более того, лезвия для этих бритв не были одноразовыми – они нуждались в правлении и заточке. Более дешевые одноразовые лезвия для безопасных бритв появились только в межвоенные годы. До этого времени выходцы из рабочего класса брились собственными опасными бритвами или у цирюльника, так как они не могли себе позволить покупку лезвий для безопасных бритв.
Пересечение Бромсгроув-стрит и Першор-стрит в октябре 1957 года; спасибо покойному Деннису и Хорасу Холлам. Паб «Стэг энд Физант», где в 1895 году «острые козырьки» напали на двух полицейских констеблей, находился на ближайшем углу. На фотографии на его месте находится магазин с рекламой плитки.
Ну и если проанализировать источники — лезвия в кепках не упоминаются ни в одной опубликованной в те годы газетной статье об «острых козырьках» и «драчунах». Похоже, этот слух родился не из факта, а из вымысла – из романа Джона Дугласа «Прогулка по Саммер-лейн», действие которого разворачивается в межвоенные годы. Он вышел в свет в 1977 году и вызвал фурор, так как многие жители Саммер-лейн посчитали, что он играет на отрицательных стереотипах о районе и подкрепляет их. Бирмингемская газета «Ивнинг Мейл» печатала роман по главам, и читатели невзлюбили его за изображение Саммер-лейн в качестве трущоб, населенных грубиянами и выпивохами.
Если же говорить о второй версии названия этих английских гангстеров, то здесь все намного проще. Внешний вид членов группировки был основан на манчестерском стиле, который господствовал у бандитов с севера Англии в те годы. Это начищенные ботинки, аккуратные хлопковые или твидовые брюки, обязательно сорочка с галстуком или бабочкой, сверху пиджак или безрукавка. В холодное время года на бандитах можно было увидеть теплое твидовое пальто. А венцом всего образа считалась твидовая кепка с характерным козырьком, который, сужаясь от основания к краю, производил впечатление заостренного. Так что вполне возможно, это было метафорическое название бандитов, основанное на визуальной схожести их кепок с острыми лезвиями.
Это прямо сообщается в ангусской газете «Ивнинг Телеграф», вышедшей в четверг, 31 июля 1919 года. В большой статье, озаглавленной «Каковы причины преступной эпидемии», автор заметил, что «хулиганы Хокстона и Острые козырьки, которых прозвали так из-за их обыкновения носить кепки, представляют собой прекрасные примеры преступников-подражателей».
Кепки с твердыми козырьками начали пользоваться популярностью у мужчин и подростков, принадлежащих к рабочему классу, в конце 1880-х годов. До этого все носили на голове особую разновидность котелка, что подчеркивается в «Пост», вышедшей во вторник, 19 мая 1891 года.
Эдвард Деррик в возрасте 16 лет в 1895 году, когда его обвинили во взломе дома. На нем типичные кепка и шарф «острого козырька».
В газете сообщалось, что из канала в Солтли выловили тело мертвого старика, и прямо указывалось, что он «явно принадлежал к рабочему классу», так как на нем был темно-синий сержевый костюм, вельветовые брюки, ботинки на шнуровке и котелок.
Однако к тому времени котелки стремительно теряли свою популярность среди молодых выходцев из рабочего класса, и на страницах «Пост» появлялось все меньше упоминаний о них. Члены бирмингемских уличных банд быстро подхватили моду на кепки – поэтому их и прозвали «острыми козырьками». Происхождение этого прозвища подтверждается терминами «козырьки» и «из козырьков», которые порой применяли к хулиганам из Бирмингема, как, например, в газете «Пост», вышедшей в четверг, 18 января 1900 года.
Девушки членов банды также имели характерный стиль одежды: «Много жемчуга, бахрома, заслонявшая весь лоб и спускавшаяся почти до глаз, и характерный пёстрый цветной шёлковый платок, охватывающий ее шею.»
Члены банды якобы были часто жестокими по отношению к своим подругам, одна из которых отмечала: «Он будет щипать и бить тебя каждый раз, когда куда-то выходит с тобой. И если заговорить с другим парнем, он может без раздумий тебя поколотить.»
Помимо щеголеватого внешнего вида, отличались они и поведением. Осенью 1890 года газета «Шеффилд Дейли Телеграф» опубликовала интересную заметку о «Самом умном карманнике Лондона». Джеймс Кэрни обладал «удивительно маленьким ростом и едва доставал макушкой до балюстрады вокруг скамьи подсудимых в полицейском суда Саутворка» во время заседания, состоявшегося 3 ноября. Он предстал перед судом за то, что вылил на девушку чашку горячего кофе безо всякой на то причины, после чего повел себя грубо и не смог унять сквернословия, когда его схватили.
Пока Кэрни сидел на скамье подсудимых, его узнал детектив-сержант, который пришел в суд по другой причине. Он заявил, что преступник был «известным вором и, хотя ему не исполнилось и семнадцати, уже возглавлял шайку молодых воров, известную под названием «Бирмингемские парни». Подельник знаменитого хозяина публичного дома и наставник молодых воров, Кэрни «был знаком всему Скотланд-Ярду как самый умный карманник Лондона».
Преступник явно гордился своей ужасной репутацией, улыбался и смотрел в потолок. Когда его приговорили к 21 дню каторжных работ, он повернулся, улыбнулся девушке, а затем «весьма нахально спрыгнул со скамьи подсудимых». По дороге в тюрьму Кэрни кривлялся и изображал детектива-сержанта, «развлекая тем самым других заключенных».
Мелкий бирмингемский преступник Чарльз Боутон в 1891 году. У него на голове котелок – шляпа, которая теряла популярность среди молодых работяг.
Как уже было сказано выше, такие кепки были в то время новинкой, получившей популярность среди молодежи Бирмингема, Манчестера и других крупных городов конца 1880-х. Поэтому, когда в 1890 году одна из безымянных банд избила молодого мужчину, местные газеты, освещавшие событие, указали в качестве «особой приметы» именно этот предмет гардероба. Так, благодаря письму очевидца событий, заявившего, что нападение было совершено «смолл-хиттскими острыми козырьками», у банды появилось вполне так неплохое название, которое прижилось надолго.
Нападение на Джорджа Иствуда, совершенное бандитами вечером в воскресенье, 23 марта 1890 года, было таким жестоким, что два дня спустя газета «Бирмингем Дейли Пост» назвала его «покушением на убийство». Джордж жил в скромном доме на Артур-стрит и тем судьбоносным вечером отправился выпить в паб «Рейнбоу» на Эддерли-стрит. К его несчастью, туда же заглянул Томас Маклоу с двумя приятелями-головорезами. Юный трезвенник Джордж заказал имбирное пиво. Этот безобидный шаг тут же подвергся насмешкам членов банды. Они высмеяли принципы Джорджа, и 29 мая газета «Пост» сообщила, что Маклоу сказал: «На кой тебе это пойло?» Иствуд посоветовал ему не лезть не в свое дело, и после этого Маклоу вызвал его на бой, но Джордж отказался.
Паб «Рейнбоу» на углу Хай-Стрит-Бордсли и Эддерли-стрит (справа); фотография сделана в ноябре 1958 года. В марте 1890 года, когда Джордж Иствуд вышел из этого паба, на него напали члены банды «острых козырьков» из Смолл-Хита.
Должно быть, он до смерти испугался и с прытью человека, спасающего свою жизнь, перелез через забор школы на Элкок-стрит, пересек детскую площадку и выбежал на саму Элкок-стрит. Отчаянно желая скрыться от преследователей, он, видимо, постучал в дверь дома мистера Тернера, который любезно впустил несчастного, несмотря на громкие угрозы Маклоу и его головорезов, которые остались на улице.
Позже, тем же вечером, Джорджа Иствуда в тяжелом состоянии привезли в Королевскую больницу на Бат-Роу. В дополнение к «серьезным ушибам тела у него обнаружили трещину в черепе и два или три пореза на голове». Травма головы была столь серьезной, что ему пришлось сделать трепанацию, то есть просверлить отверстие у него в черепе. Прошло более трех недель, прежде чем Джордж смог выписаться из больницы.
Томас Маклоу, двадцати шести лет от роду, оказался единственным членом банды, которого опознали и арестовали. Он был извозчиком и сам жил на Эддерли-стрит. Хотя свидетели подтвердили его хорошую репутацию, Тома признали виновным в незаконном и умышленном причинении тяжких телесных повреждений. Когда обвинение заявило о том, что Маклоу напал на потерпевшего без провокации со стороны последнего и подстрекал остальных членов банды к избиению жертвы, Томаса приговорили к девяти месяцам каторжных работ в бирмингемской тюрьме.
Почти через две недели после подлого нападения на Джорджа Иствуда новости о нем дошли до читателей газеты «Лондон Дейли Ньюс». 9 апреля в ней была опубликована выдержка из письма жителя Бирмингема в местную газету, в котором утверждалось, что покушение на убийство совершили члены банды «Острые козырьки» из Смолл-Хита. Это письмо также появилось на страницах других газет, включая «Эдинбург Ивнинг Ньюс» и «Абердин Джоурнал». Именно так в печати впервые были упомянуты «острые козырьки», которыми прозвали хулиганов из множества банд, заправлявших на определенных улицах и в определенных районах Бирмингема 1890-х годов.
До этого момента бирмингемских хулиганов называли «драчунами», потому что они принадлежали к одноименным бандам, появившимся за шестнадцать лет до нападения на Джорджа Иствуда. 20 июня 1874 года газета «Лидс Меркьюри» язвительно заметила, что в Бирмингеме стало очень популярно проводить время за драками. В статье объяснялось, что «это удивительно интересная забава, в которой может одновременно принимать участие любое количество людей за скромную плату в виде реальной возможности пробить себе голову». Противоборствующие в драках стороны постепенно оформлялись во враждующие преступные группировки, которые выслеживали друг друга и «быстро закидывали друг друга камнями». Порой они вносили разнообразие в эту рутину, кидая камни в безобидных прохожих – часто в женщин и детей, которых они заодно и грабили. В газете говорилось, что во время этих нападений полиции никогда не оказывалось рядом, а в драках участвовали в основном подростки.
Этот феномен был впервые замечен двумя годами ранее. 8 апреля 1872 года «Бирмингем Дейли Пост» опубликовала заметку о дебоше, устроенном «бандой драчунов». Накануне, в воскресенье, в районе Чипсайд собралась «большая группа буянов», что «сильно испугало всех жителей». Их было не меньше четырехсот, и они называли себя бандой «драчунов». Устроив беспорядки и разбив несколько окон, банда переместилась на Хилл-стрит, где «они швыряли кирпичи и камни в окна открытых окрестных лавок (небольших магазинов) и кондитерских».
Вид на Чипсайд с Алчестер-стрит, 1930-е. В 1872 году в Чипсайде произошел первый дебош банды «драчунов».
Было очевидно, что любовь к дракам возникла не на пустом месте и что одной бандой «драчунов» дело не ограничивалось. Это подтвердилось, когда «Пост» сообщила о группе подростков, которых обвинили в нарушении общественного порядка и кидании камней на Ри-Стрит-Саут вечером 9 апреля. Начальник полиции Спир доложил мировым судьям, что в течение трех-четырех недель жители Чипсайда, Барфорд-стрит и окрестных районов жаловались на крупные группы мальчишек, которые разбивали окна в округе.
Каждому из арестованных был выписан штраф на 20 шиллингов – недельный заработок квалифицированного рабочего – с возможностью заменить штраф трехнедельным заключением. Один из судей выразил надежду, что полиция предпримет надлежащие меры и задержит тех нарушителей спокойствия, которые были старше ребят, представших перед судом.
Следующим вечером, 10 апреля, от 70 до 80 «драчунов» заметили на Нортвуд-стрит и Конститушн-Хилл. Несколько из них, вооруженных палками и крупными камнями, избили полицейского констебля и убежали на Кокс-стрит. Двое были арестованы. Тринадцатилетний машинист Джон Гиббон жил на Уотер-стрит, совсем рядом с центром событий. Недалеко оттуда, на Хоспитал-стрит, находился дом четырнадцатилетнего точильщика Майкла Лоури. Их обоих приговорили к двухнедельному заключению.
Двое участвовавших в воскресном дебоше подростков предстали перед тем же судом. Рабочему Уильяму Кокериллу было шестнадцать, а еще одному точильщику, Джеймсу Дэвису, – четырнадцать. У обоих не было определенного места жительства. Их обвинили в швырянии камней и краже селедки с рынка, и Кокерилла отправили в тюрьму на шесть недель, а Дэвиса – на три.
Одним из четырех судей, вынесших приговор, был доктор Мелсон, который и сам пострадал в то воскресенье от действий «драчунов», когда банда собралась прямо под окнами его дома. В отсутствие какой-либо поддержки он лично вышел на улицу и ударил одного из хулиганов кочергой. Затем сын доктора Мелсона погнался за бандой и схватил за шиворот ее предводителя. Из-за этого «драчуны» напади на него, и юноша вернулся домой с разбитой губой и разодранными ушами, весь покрытый кровью.
Доктор Мелсон заявил, что «это швыряние камней уже перешло все границы, а молва уже судачит о том, что на улицах города небезопасно». Он без устали жаловался на эти неудобства и «сказал, что, как только любой из этих мальчишек предстанет перед ним, он не будет разбираться, есть ли свидетели, которые видели, как он швырял камни, а поступит с ним по всей строгости».
К несчастью, швыряние камней продолжало доставлять серьезные затруднения горожанам, и 30 марта 1873 года полиция столкнулась с несколькими жестокими мятежами в разных частях города. На Ри-Стрит-Саут толпа закидала камнями полицейских в попытке освободить заключенного. На Фарм-стрит в Хокли пассажиров омнибуса оскорбили и забросали грязью, а на Грейт-Хэмптон-стрит полиция и пассажиры другого экипажа подверглись бомбардировке камнями и комьями земли.
Стало ясно, что банды «драчунов» собирались в районе ряда улиц, которые и без того славились своими малолетними хулиганами, и что эти банды не только нападали на прохожих и полицейских, но и противоборствовали друг с другом. 29 марта 1873 года «Пост» сообщила о вражде между бандами с Бредфорд-стрит и Парк-стрит. Через полтора года Томас Джойс стал предводителем банды «драчунов» с Эллисон-стрит, а в конце сентября 1874 года он вместе с Эндрю Тоем выдвинул обвинение в разбойном нападении против Уильяма Смолвуда.
Мост Деритенд, где Томас Джойс и Эндрю Той напали на Уильяма Смолвуда.
Утверждалось, что Смолвуд входил в число двадцати парней, которые напали на Джойса и Тоя на мосту Деритенд. Используя ремень с пряжкой, он сильно повредил головы обоих мужчин. Однако независимый свидетель заявил, что это Джойс и Той напали на Смолвуда с ножами, и ему пришлось применить ремень для самозащиты. Смолвуд был оправдан, так как судьи решили, что он в порядке самообороны задал истцам неплохую трепку.
Банды «драчунов» собирались также на Милк-стрит, Барн-стрит, Бенакр-стрит и Шип-стрит и в центральных районах Бирмингема – Дигбете, Деритенде, Госта-Грине и Хайгейте. Первая вспышка драк в этих местах угасла к концу 1870-х, но в середине 1880-х город захлестнула новая волна бандитизма, которая распространялась из более старых районов.
Среди новых «драчунов» особенно выделялись выходцы из Астона – банда с Уэйнрайт-стрит, банда с Уайтхаус-стрит, в которую входили безжалостные братья Симпсон, и банда «Десять арок», в той или иной форме просуществовавшая более тридцати лет. Эти небольшие группировки могли объединяться под общим названием «Драчуны из Астона» и выходить на бой против «Драчунов из Нечельса», как случилось 15 августа 1886 года, когда сотни мужчин и юношей сошлись в генеральном сражении в окрестностях Роки-лейн. Вооруженные тяжелыми ремнями, палками, кирпичами и другими инструментами, они устроили такие беспорядки, что, по сведениям «Бирмингем Дейли Пост», пришлось поднять на ноги всех полицейских Астона и усилить полицейские патрули в соседних районах города.
Джордж Хиклинг родился в 1879 году, а этот снимок был сделан в 1905-м, когда его обвинили в том, что он выдавал себя за избирателя. На нем столь любимая «острыми козырьками» кепка. Одиннадцатью годами ранее Хиклинг был одним из пяти мальчишек, которых обвиняли в разрушении железнодорожной ограды на Маунт-стрит в Нечельсе. Каждому из них было предписано уплатить штраф в размере 2 шиллинга и 6 пенсов (12,5 пенсов).
Опубликованная 30 октября 1895 года в «Пост» статья изобилует кровавыми подробностями. Накануне вечером двух полицейских констеблей вызвали, чтобы усмирить банду из 20–30 «острых козырьков», разгулявшуюся в пабе «Стэг энд Физант» на углу Бромсгроув-стрит и Першор-стрит. Выйдя на улицу, они в очередной раз устроили беспорядки, и один из хулиганов по фамилии Уоррен напал на полицейских, которые собирались препроводить его под арест. Вслед за этим банда «стала пинать и избивать их». Джеймс Касон двадцати восьми лет лягнул в живот полицейского констебля Беннетта и освободил Уоррена. Обоих хулиганов впоследствии арестовали. Уоррена приговорили к шести месяцам тюремного заключения, а Касона – к шести неделям каторжных работ. До этого он был судим восемнадцать раз.
К излюбленному оружию «острых козырьков» и «драчунов» относились также короткие, увесистые дубинки наподобие тех, что используют полицейские. В четверг, 27 июня 1895 года, газета «Манчестер Ивнинг Ньюс» опубликовала заметку под заголовком «Бирмингемские банды драчунов», в которой сообщалось, что два члена банды «острых козырьков» были арестованы за избиение члена враждебной банды тяжелыми дубинками и кочергами.
Одним из самых знаменитых «острых козырьков» был восемнадцатилетний кузнец Генри Лайтфут. Второго ноября 1888 года газета «Бирмингем Дейли Пост» сообщила, что он, Джон Мур и Ричард Чамберлен были «закоренелыми преступниками», которых обвиняли в краже восьми медных дверных ручек. И Лайтфута, и Мура охарактеризовали как «из ряда вон плохих» личностей и приговорили к девяти месяцам каторжных работ. С 1886 года Лайтфута четырежды осуждали за кражу, включая кражу трех голубей, утки и шерстяной куртки. Несмотря на тюремный срок, он снова нарушил закон.
В августе 1891 года, когда его вместе с тремя сообщниками обвинили в умышленной порче стога сена в Экокс-Грин, он заявил, что живет в Грите; в марте 1892-го он, похоже, работал литейщиком, жил на Болтон-роуд в Смолл-Хите и был обвинен в краже футбольного мяча; еще через полтора года, вместе с двумя подельниками представ перед судьями за нападение, он назвался маляром. Один из банды повалил потерпевшего на землю, а Лайтфут с сообщником принялись пинать его. Утверждалось, что их прекрасно знали в округе и что все трое уже признавались виновными в совместном нападении. Лайтфута приговорили к одному месяцу каторжных работ.
Молодой Генри Лайтфут в 1892 году.
Затем, 3 декабря 1895 года, Лайтфут вошел в число первых хулиганов, которых назвали «острыми козырьками». Не имея определенного места жительства, он был обвинен в пьянстве, в неподобающем поведении и в нескольких нападениях. Поздно вечером в субботу «он вообразил, что недоволен несколькими мужчинами» в пивной. Вскочив с места, он избил палкой несколько человек, затем поступил точно так же с хозяином заведения и его женой, после чего прошелся по Херст-стрит и Бромсгроув-стрит, колотя каждого, кто попадался ему на пути.
В суде сержант Ричардс заявил, что Лайтфута «много раз отправляли в тюрьму за нападения на полицейских и строго осудили на выездной сессии присяжных за нападение на полицейский участок в Хэй-Миллс». В ответ суд постановил, что он «явно является опасным “острым козырьком” и будет отправлен в тюрьму на шесть месяцев».
И все же неисправимый Лайтфут продолжил нарушать закон. В течение следующих двенадцати лет он пять раз сидел в тюрьме за кражу, ограбление и нападение и несколько раз был признан виновным в игре в азартные игры, пьянстве, сквернословии и нападениях. Последний срок он получил в 1907 году за кражу двенадцати скребков. К этому времени ему было уже тридцать три и он работал литейщиком.
В 1890-х членов банд по-прежнему называли «драчунами», но постепенно в обиход вошло и другое название – «острые козырьки». Например, 27 июня 1895 года в газете «Манчестер Ивнинг Ньюс» под заголовком «Бирмингемские банды драчунов» была опубликована небольшая заметка о заключении двух мужчин за «жестокое нападение на третьего с тяжелой дубинкой и кочергами». Все трое, как указывалось, были «членами соперничающих банд “острых козырьков”, которые обычно шатаются по улицам и нападают на прохожих или завязывают драки с другими бандами».
Многие из неистовых членов банды были детьми, например 12-летний Чарльз Лэмборн (крайний справа).
История со скачками тоже не лишена реального прототипа. Появления печально знаменитых «Парней из Бирмингема» боялись все посетители скачек по всей Англии. Удивляться здесь нечему, ведь они были жестокими людьми, которые обворовывали зрителей, пришедших на бега, и вымогали плату за крышевание у букмекеров. Майор Фэйрфакс-Блейкборо, написавший множество заметок о скачках, утверждал, что к 1880-м «Бирмингемские парни» потеряли свое доброе имя и забыли о приличиях, не занимаясь ничем, кроме грабежей, и стали представлять собой серьезную угрозу».
Они были «отчаянными, опасными, дерзкими ребятами», которые держали в страхе всех и вся, и 13 января 1935 года Фэйрфакс-Блейкборо заметил в газете «Сандей Меркьюри», что однажды их появление в Скарборо вместе с их союзниками из Лидса «вызвало такой переполох, что полиция арестовала их еще до начала скачек, препроводила на железнодорожную станцию, посадила в ближайший поезд и отправила домой». Но «Бирмингемские парни» никогда не забывали обид и всегда добивались кровавой мести. В 1893 году, снова заручившись поддержкой хулиганов из Лидса, они вернулись в прибрежный йоркширский город и устроили настоящий разгром. Во время хорошо организованного нападения часть бандитов осадила турникеты главного входа и украла всю дневную выручку.
Несколько дежурных полицейских не могли справиться с дебошем, и десятки хулиганов перелезли через забор, отделявший трибуны от поля, забрали у зрителей часы и деньги и «совершили налет» на букмекеров. Одним из них был Том Деверо. Он сказал Фэйрфаксу-Блейкборо, что, «угрожая всем палками и пустыми бутылками, всех заставили лечь на землю у входа». Другой напуганный свидетель заявил, что «минут десять вокруг царило беззаконие», а полицейское подкрепление задержалось в пути, так как ипподром находился в трех милях от города на вершине очень крутого холма.
Бирмингемский букмекер Хорас Боттрелл (в котелке). Снимок сделан на ипподроме в конце 1940-х годов. Справа, в макинтоше, – еще один букмекер, Джим Дэвис. Между ними сидит Берт Кирби, семья которого в межвоенные годы пользовалась опасной репутацией в окрестностях Саммер-лейн. В ноябре 1930 года Берт Кирби стал чемпионом Британии по боксу в наилегчайшем весе, но носил этот титул меньше года, а его брат Джек был чемпионом Мидлендса в наилегчайшем весе.
Отступление «Бирмингемской банды» было столь же организовано, как и нападение. Хулиганы будто растворились в воздухе. Никто из них не сел на поезд из Скарборо и не прибыл на вокзал Бирмингема, где их караулила полиция. Автотранспорта тогда не было, поэтому считается, что гангстеры своим ходом добрались до Дерби, где через несколько дней должны были состояться скачки. Там они поделили трофеи.
Этот «рейд» привел к закрытию скачек в Скарборо – из-за налетов «Бирмингемских парней» такая же судьба постигла ипподромы Холл-Грин и Саттон-Колдфилд. Через пять лет об их дурном поведении узнала вся страна. «Грубияны с ипподромов» беспокоили все больше людей, и 13 августа 1898 года репортер «Дейли Телеграф» привел слова чиновника, которому по долгу службы приходилось иметь дело с хулиганством. Он заметил «любопытный факт, что, хотя общий уровень преступности по всей стране снизился, ситуация на скачках не изменилась».
Бирмингемский букмекер Билл Эшби младший собирает ставки на скачки в Портленде и Донкастере вскоре после окончания Первой мировой войны. Уважаемым букмекерам вроде него во многих местах приходилось платить деньги за «крышу», чтобы их не побили.
Больше всего грубиянов и воров «происходило из Бирмингема, и некоторые из них были совсем опустившимися людьми. Бирмингемцы, как и вся их братия, работали группами по шесть, семь и восемь человек и никогда не разделялись». С этим организованным хулиганством было сложно бороться. В частности, преступники окружали своих жертв и ставили им подножки, а затем грабили их, хватая сумочки, цепочки и часы. А по дороге на ипподром и обратно они обманывали легковерных попутчиков, играя с ними в карты.
Грабежи и разбои мелких шаек, известных под общим названием «Бирмингемские парни», продолжались много лет, хотя они редко собирались такими большими группами, как при нападении на Скарборо.
Само собой, банды воров из Ливерпуля, Манчестера, Шеффилда, Ноттингема и различных районов Лондона тоже промышляли на местных ипподромах, но бирмингемские преступники, как и их столичные коллеги, похоже, были решительно настроены орудовать не только в собственной сфере влияния в Мидлендс и Уэст-Кантри, но и далеко за ее пределами. Такая преступность поддерживалась относительно низкими ценами на железнодорожные билеты.
Шефом полиции был североирландец, Чарльз Рафтер, прибывший из Белфаста. Он был сильным человеком и прибыл в Бирмингем в 1899 году, и очень многие считали, что его назначили на столь высокий пост только для того, чтобы он разделался с «Острыми козырьками», чем он и занимался в следующие несколько лет.
Когда семьи начали уезжать из центра города в начале 20 столетия, влияние банд начало падать. Как росли местности вроде Смол Хита, так и росло расстояние между противниками.
Улицы стали безопаснее благодаря полиции, самые крупные фигуры банды были осуждены. Кроме того, состояние общества улучшилось, все больше людей росло в школах, где им прививали дисциплину, создавались боксерские клубы, требующие от человека самодисциплины и самоуважения. Всё это привело к снижению преступности в крупных городах в начале ХХ века.
По факту, «господство острых козырьков» продолжалось недолго. Суровый полицейский контроль, длительные тюремные сроки и различные социальные факторы – к примеру, влияние школьного образования и появление множества клубов для занятий боксом – привели к исчезновению банды в начале двадцатого века. И правда, в июне 1902 года газета «Шеффилд Ивнинг Телеграф» опубликовала статью о лондонских хулиганах, в которой упомянула, что бирмингемские «острые козырьки» к тому моменту уже были подавлены. Но даже если они исчезли перед Первой мировой войной и не существовали до 1920-х, печальная слава «острых козырьков» и их грозное название, в котором чувствовался дух насилия и гангстерства, не позволили банде уйти в историю.
Но 21 марта 1927 года газета «Ивнинг Телеграф» в шотландском Ангусе напечатала короткую заметку, в которой сообщалось, что «бирмингемская полиция предпринимает решительные меры по зачистке города от хулиганских банд, которые в последние пять недель явно подражали “бирмингемским парням” тридцатилетней давности». В частности, за жестокое нападение на полицейского к двум месяцам тюремного заключения были приговорены Джеймс Кирби, двадцати шести лет и Фредерик Кирби, двадцати четырех лет.
И все же большее внимание привлекло именно название «острые козырьки», а не «драчуны» – их даже поставили в один ряд с другими печально знаменитыми бандами вроде лондонских «хулиганов», манчестерских «головорезов» и ливерпульских «потрошителей». Именно название «острые козырьки», а не «драчуны», снискало себе дурную славу и вошло в фольклор.
Многие британские историки уверенно заявляют, что «Заточенные кепки» и похожие на них гангстеры были прародителями современных субкультур. У них была особая манера одеваться, свой кодекс чести и поведения, они проводили время в одних и тех же любимых пабах и не были похожи на вооруженных головорезов. С виду интеллигентные джентльмены никогда не лазили за словом в карман. Но не смотря на щеголеватый внешний вид, по факту это были беспринципные отморозки, которые громили всё, что хотели и не давали житья обычным мирным гражданам.