Что случилось с марго бамбора
Что случилось с марго бамбора
– Да ты по всем статьям наш, корнуолльский парень, – распинался Дейв Полворт. – Только фамилия какая-то левая: Страйк. А по факту ты – Нанкарроу. Или будешь и дальше мне втирать, что, дескать, привык считать себя англичанином?
Этим теплым августовским вечером в пабе «Виктори-Инн» было такое столпотворение, что посетители, не сумевшие найти места в зале, выплескивались наружу и устраивались на широкой каменной лестнице, спускавшейся к бухте. Полворт и Страйк заняли угловой столик, и каждый уже влил в себя не одну пинту по случаю дня рождения Полворта, которому исполнялось тридцать девять. Полворт отстаивал корнуолльский патриотизм уже минут двадцать, которые для Страйка растянулись на целую вечность.
– Считаю ли я себя англичанином? – задумался он вслух. – Нет, я бы, пожалуй, назвался британцем.
– Ладно врать-то. – Полворт мало-помалу закипал. – У тебя бы язык не повернулся. Ты меня спецом выбешиваешь.
На вид в них не было ничего общего. У Полворта, невысокого и щуплого, как жокей, с обветренной, не по возрасту морщинистой физиономией, редеющие волосы едва прикрывали загорелую лысину. На эту встречу он явился в рваных джинсах и мятой футболке, которая, наверное, валялась на полу или в корзине с грязным бельем. На левом предплечье красовалась наколка – черно-белый крест святого Пирана Корнуолльского; правую руку прорезал глубокий шрам – память о близком контакте с акулой. Старые друзья называли его Аборигеном или Живцом.
Его друг Страйк напоминал вышедшего в тираж боксера, что, впрочем, соответствовало истине: крупный, почти двухметрового роста, со слегка свернутым набок носом и темной курчавой шевелюрой. Наколок он не признавал и, невзирая на всегдашнюю легкую небритость, выходил из дому наглаженным и свежим, что выдавало в нем бывшего полицейского или военного.
Кассирша из Ачинска рассказала, куда дела украденные 23 миллиона
3 декабря Анна Григорьева ограбила банк, в котором работала. Женщина вынесла 23 миллиона, а после пропала. Вчера же кассирша явилась в полицию с повинной.
Сдаться правоохранителям Анну уговорила ее мама. Теперь 30-летняя Григорьева во всю сотрудничает со следствием. Так, кассирша поведала, куда дела украденные миллионы… Оказалось, женщину шантажировали и она отдала деньги вымогателям.
При этом описать внешность мошенников или что-то рассказать о них Анна не смогла. Показания Григорьевой проверяются, уточнили в СК.
Напомним, в начале этого месяца кассирша решилась на преступление. Из банка, в котором работала, она вынесла 23 миллиона, а после бесследно исчезла. Несколько дней Анну искали по всей стране, предполагалось, что женщины даже нет в живых. «Дай Бог, чтобы с ней было все в порядке и она была здорова. До сих пор не верю, что она могла сделать это. Может, кто-то подставил», — говорили жильцы дома, в котором проживала Анна.
Была версия, якобы Григорьева украла крупную сумму ради супруга Дениса, который погряз в долгах и кредитах (он должен около 800 тысяч рублей). Сам же 30-летний мужчина свою причастность к инциденту отрицает.
«В день ограбления я был на дне рождения у друзей. Вечером приехала Аня, она была в нормальном состоянии. На следующее утро мы позавтракали, я погулял с собакой, жена убиралась. Вскоре я уехал на работу, Аня начала писать мне странные СМС «прости меня, справитесь сами. Я вас люблю». Помчался домой, звоня в службу экстренной помощи. Супруга лежала на диване, завернутая в плед. Начал приподнимать ее, у нее закатывались глаза… Потом она еще раз угрожала самоубийством», — оправдывался муж Анны в программе «На самом деле» на Первом канале.
Секретная тетрадь Билла Тэлбота
О детективном романе Джоан Роулинг – вернее, конечно, Роберта Гэлбрейта – «Дурная кровь»
Текст: Сергей Шулаков
Гэлбрейт Р. Дурная кровь. Пер. с англ. Е. Петровой. – М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2021. 960 с.
Как известно, для серии своих детективов Джоан Роулинг выбрала псевдоним Роберт Гэлбрейт, который сама же раскрыла в первом романе «Зов кукушки». Главный герой, ставший знаменитым и по сюжету, и в реальности – частный детектив Корморан Страйк родом из Корнуолла, – носит имя великана из легенд. Несмотря на мифологический задел, Роулинг всегда конструирует романы с социальным подтекстом – вот и в новой книге, «Дурная кровь», ее интересует явление возрастающей социальной идентичности, «самокатегоризации». Писательница замечает, что люди в современном мире стараются отличаться друг от друга: Корнуолльцы, например, требуют, чтобы их не называли англичанами, однако это касается не только этнических групп, но и отдельных людей. Этот же мотив движет и преступником – или обоими; один из них давно осужден, другой на свободе. В 1974 году в Лондоне бесследно исчезла врач Марго Бомборо. Думали на маньяка, которого поймали, но доказать связь с исчезновением Марго не смогли. К слову, в отличие от других романов Гэлбрейта, сыщик в этот раз сосредоточен только на центральном деле, остальные упоминаются лишь вскользь.
Как обычно, новая книга полна литературных отсылок. На первых же страницах дружбан Страйка в корнуолльской глубинке цитирует «Анну Каренину»: «Да, как нести груз и делать что-нибудь руками можно только тогда, когда груз увязан за спину, – а это женитьба. » Это слова Серпуховского Вронскому, но перед этим у Толстого есть еще одно замечание, которое Роулинг игнорирует: «Женщины – это главный камень предкновения в деятельности человека». Школьный приятель Страйка хвастается, что прочитал всю книжку, и безапелляционно заявляет: «Мутотень».
В первых романах эпиграфы к главам несли самостоятельный смысл, помогали домыслить переживания героев. В «Шелкопряде», например, с этой целью писательница обратилась к так называемой елизаветинской трагедии мести, Джону Уэбстеру и другим. Но уже в «Смертельной белизне» это стало техническим условием издательского проекта; Роулинг разобрала на эпиграфы интеллектуально-аналитическую драму Генрика Ибсена «Росмерхольм», а она такова, что взятые вне контекста строчки ничего не несут, лишь прямо намекают на предстоящие в главе события – драка так драка. В романе «Дурная кровь» писательница вернулась к любимому периоду – современникам Шекспира, и сразу стало легче. «Но ты… Кого заставил мрачный рок / Узреть паденье своего отца…» – значит не только то, что речь пойдет об отце Страйка, не обременявшем себя родительскими обязанностями рок-музыканте. Будет еще и встреча сыщика с сыном полицейского Билла Тэлбота, который вел дело об исчезновении Бомборо – и внезапно сошел с ума.
«Чужая воля в бой его гнала / Покуда немощь в тот бездольный час / Его не сбила с ног пред силой зла…» – о том, как Страйк заболел опасным гриппом и не поехал на Рождество в Корнуолл к больной тетке и маленьким племянникам, даже при условии, что будет сидеть на дальнем конце праздничного стола, на расстоянии полутора или двух метров. Роман, видимо, писался не в 2020-м, но совпадение налицо.
В эпиграфах – строки из Эдмунда Спенсера, которого в свое время ценили выше Шекспира и величали поэтом поэтов. Специалисты говорят, что театр и печатные книги играли тогда роль телевидения и интернета, и чтобы разобраться в их содержании, нужно досконально изучить придворную и политическую жизнь Англии тех времен. Так что в русском переводе «Дурной крови» о Спенсере просится хотя бы сноска на пару строк, особенно если учесть обширный справочный аппарат о елизаветинцах и яковианцах в вышеупомянутом «Шелкопряде». Но здесь примечания переводчиков крайне скупы.
Страшные кóзлища, знаки зодиака, пентаграммы, морские гады, существа из средневековых бестиариев. Подчеркивания, обводы, краткие цитаты из оккультистов, и тут же – из пророка Исайи и Второзакония… В примечании переводчица, опытная Елена Петрова, благодарит коллег, занимавшихся Алистером Кроули, Элифасом Леви, астрологом Эванджелиной Адамс. Дизайнеры создавали эти развороты, имитируя почерк неуравновешенного, человека: использовать их по назначению, для колдовства или сношений с дьяволом, невозможно – об этом автор позаботилась. К тому же таролог Элифас (Альфонс-Луи Констан) Леви – почти тезка Элфиаса Дожа, однокашника профессора Дамблдора из «ГП» – значит, Джоан Роулинг ознакомилась с новейшими чернокнижниками не вчера. Авторы елизаветинской эпохи очень любили подобные шифры и пересечения.
Еще одна неизменная черта Роулинг – книга в книге. В романе «Дурная кровь» их целых две: «Демон Райского парка» – книга о серийном убийце. Другая, «Что случилось с Марго Бомборо» – книга со сложной судьбой. Первый тираж был уничтожен по решению суда – родственникам пропавшей удалось доказать, там содержатся порочащие ее сведения. После этого был отпечатан второй, с изъятием. Обе вышли по горячим следам и помогают сыщикам в расследовании. Большие вставки из вымышленных документальных произведений читаются органично, даже закрадывается надежда, что они будут изданы отдельно, как «Квиддич с древности до наших дней» или «Сказки барда Бидля». Добавьте сюда таинственные письмена – послания, составленные из вырезанных и наклеенных букв газетных заголовков, – все это делает книгу похожей на арт-бук.
Некоторые прошлые романы Гэлбрейта содержали словно плей-лист продвинутого тинейджера. В новом тоже звучит музыка, но сравнительно тише: так, пропавшая Марго обожала Джони Митчелл, канадскую рок певицу, чей альбом COURT AND SPARK вышел точно в 1974 году, когда Марго и пропала. А вот Страйк, оказывается, любит Тома Уэйтса, который сыграл эпизод в фильме «Гарри Поттер и узник Азкабана». Или вот: один из второстепенных персонажей «Дурной крови» по имени Гильерм, уверен, что обладает колдовской силой. Книга режиссера Гильермо дель Торо «Кабинет редкостей» вышла совсем недавно. Как тут поверишь в совпадения?
Беременная жена Александра Энберта в реанимации
Алеся Энберт немало напугала поклонников, опубликовав несколько фото из больничной палаты. Как оказалось, возлюбленная фигуриста попала в реанимацию.
Алеся Энберт пропала из соцсетей на несколько дней, из-за чего ее поклонники подняли панику. Многие из них решили, что с супругой фигуриста случилось что-то плохое. Как оказалось, они были правы — модель попала в больницу.
«Друзья, я понимаю, что так надолго пропала, но я лежу в Covid-госпитале для беременных в реанимации. И пока меня хотя бы не переведут в обычную палату, не могу ничего рассказать», — поделилась Алеся.
Модель поспешила успокоить поклонников, заявив, что ей удалось преодолеть серьезный кризис. Сейчас состояние женщины постепенно улучшается. «С малышкой все хорошо. Я обязательно напишу, когда станет лучше», — подытожила модель.
Проблемы со здоровьем Алеси совпали с съемками финала «Ледникового периода» на Первом канале. Модель не смогла поддерживать супруга на трибунах, но Александру все равно пришлось выйти и исполнить несколько номеров. После работы над выпуском спортсмен отправился отмечать окончание проекта вместе с другими участниками.
Напомним, недавно Алеся и Александр узнали пол будущего ребенка — у влюбленных родится девочка. Малышка станет первенцем и для спортсмена, и для модели. До госпитализации Алеся вовсю готовилась к родам. Она закупала вещи для дочери и подготавливала детскую.
Пока неизвестно, когда возлюбленная Энберта выйдет из больницы. Поклонники надеются, что Новый год Алеся будет отмечать уже рядом с мужем.
«Беспокойная кровь» — новый роман Джоан Роулинг, вновь рассоривший писательницу с ЛГБТ-сообществом. Но главная его проблема не в этом
И только «Беспокойная кровь», наконец, снова стартовала в списке бестселлеров Amazon — 15 сентября 2020 года роман немедленно занял первую строку, несмотря на призывы прогрессивного сообщества игнорировать Роулинг за ее последовательную трансфобную позицию, а может, и благодаря ей. Тем более что в романе обещан транс-злодей: маньяк в женском платье. Конечно, в контексте продолжающегося скандала про трансфобные высказывания Роулинг, стоит увидеть здесь некий психологический парадокс: об опасности слишком легкой смены пола пишет женщина, литературный успех которой связан с постоянной игрой в мужчин — и псевдонимы у нее мужские, и главные герои в общем тоже.
Сами судите: несмотря на весь свой хваленый феминизм, Роулинг так и не придумала новую сильную женскую героиню. Та же Гермиона — это ходячий стереотип занудной отличницы, вечно сосланной в тень блистательного Гарри. Так и героиня детективов о Страйке меркнет в тени героя. Частный детектив Корморан Страйк — это буквально мифологический великан, унаследовавший имя от фольклорного гиганта, того, что живет в небесах на том конце бобового стебля. Его мужественность по нашим временам почти пародийна: одноногий, ветеран Афганистана, широкоплечий, покрытый волосяным покровом, незаконный сын рок-звезды, на которого истерически вешаются сказочно красивые и богатые любовницы. Его напарнице Робин всегда суждено играть вторые роли. Как бы успешно она ни вела свои расследования, в сюжете она нужна скорее для романтической линии: нам никогда не забывают сообщить, как красиво она смотрится в голубом. Читатель ждет уже, как в старом добром детективном романе, когда герои падут в объятия друг друга, и напряжение между ними, как минимум на протяжении первых 800 страниц 888-страничного романа, куда интереснее собственно сюжета.
И начинать приходится с себя. На расследование у героев год, в страницах он занимает красивое число 888. Весь этот год они вяло копают прошлое, которое вылезает все в дырах: от свидетелей закономерно осталась горстка престарелых — иных уж нет, другие ничего не желают говорить, третьи давно уже ходят под себя и в маразме. Выясняется, что Марго была настоящей продвинутой феминисткой — и значит, много кому могла перейти дорогу, вплоть до местной мафии. Маньяк Крид сидит молча в тюряге, откуда иногда доносятся кровавые подробности не менее давних убийств. Следователь, который занимался делом в 70-е, сошел с ума и обрисовал весь блокнот знаками, где зачем-то представляет Марго вавилонской блудницей, а всех подозреваемых выстраивает по знакам зодиака. Корморан и Робин неторопливо ведут расследование, хотя больше заняты собственной жизнью. Она обеспокоена тем, что скоро 30, муж тянет с разводом, Страйк опять забыл про ее день рождения, а новый сотрудник агентства шлет ей дикпики и лезет обниматься. Он, как и в прошлых романах, не может отделаться от бывшей, скучает по маме, ссорится с сестрой, которой прямо говорит, что ее младшие сыновья — мелкие засранцы (а они засранцы). Примерно половину книги занимает долгое прощание Страйка с умирающей от рака тетушкой, от сидения у ее постели до развеивания праха в море, — одновременно с тем, как его безумная бывшая пытается покончить с собой в клинике нервных болезней для очень богатых.
Среди первых рецензентов у романа есть немало защитников. Но у нас для него есть хорошее русское слово: клюква. Нужна нехилая мотивация, чтобы продраться через эти 888 страниц, особенно если знаешь, что по‑настоящему расследование начнется только где-то странице на 800-й, когда клиентка пригрозит агентству сворачиванием финансирования. Тут они сразу найдут и убийцу, и жертву, и еще одну жертву бонусом, и сверхбонусом еще несколько возможных жертв. До этого, по сути, герои заняты душевными муками. И как же они страдают и терзаются! Даже когда до постели всего два метра, терзаются в совсем другую сторону. Даже удивительно, что к концу они все же сумеют стать чуть ближе друг к другу.
Тут уже действительно можно оценить гениальный ход Роулинг, которая поманила читателя обещанием трансфобии. «Беспокойную кровь», конечно, куда проще осуждать, не читая, потому что, только продравшись через 900 страниц, окончательно понимаешь, что не трансфобия — главная проблема этого романа. Но предположительная трансфобия — чуть ли не единственный стимул мучительно продираться вперед. Не выдавая обойму спойлеров, можно сказать, что книга Роулинг не о том, что не стоит доверять мужчинам, переодетым в женщин, и даже не о стремлении мужчин уничтожать всех женщин. Хотя женщины, пожалуй, тут настоящая сила — они те, кого избивают и уничтожают, и те, кто спасает и спасается, те, кто манипулирует, и те, кто не поддается манипуляции. Что до зла, то оно не имеет ни пола, ни гендера, более того, оно повсеместно.
Все это, конечно, какая-то развернутая аллегория мира сегодняшнего, с предваряющими каждую главу цитатами из «Королевы фей» Эдмунда Спенсера — поэмы XVI века, герой которой, рыцарь, борется с разнообразными пороками; и с кольцевой цитатой из «Анны Карениной» — в первой главе, в баре, приятель рассказывает Страйку, как встретил в баре безумца, говорящего цитатами из Толстого: «Посмотри Мазанкова, Крупова. Они погубили свои карьеры из-за женщин». Эти Мазанков и Крупов еще выскочат в финале. Не будем сдавать, кто там из-за женщины чего. Пусть сохранится хоть какая-то интрига. Тем более что главная проблема «Беспокойной крови» — что интрига ее пропахла нафталином. Зачем нам знать, кто там кого в асфальт закатывал в 70-х. Мы и сами себя выкатить не можем.