Что случилось с мамой хардина нападение

После падения (129 стр.)

– Да… но она сменила фамилию, вышла замуж во второй раз.

Триш смотрит на Хардина так, как будто я стала невольной участницей разговора, не предназначенного для моих ушей. Хардин переводит взгляд то на мать, то на стену, затем резко поворачивается на каблуках и выходит, оставив нас вдвоем.

– Я – в соседнем доме, пора спать, если тебе что-то нужно, дай мне знать.

Голос Триш уже не такой радостный, как раньше, она, кажется, расстроилась. Она наклоняется ко мне, целует в щеку и выходит через черный ход.

Еще несколько минут стоя допиваю кофе – непонятно зачем, я все равно ложусь спать. Допив, ополаскиваю чашку и поднимаюсь в поисках Хардина. Узкий коридор наверху совершенно пуст, только рваные обои свисают со стен. Не могу удержаться и сравниваю красивый дом Кена с этим; разница просто поразительная.

Все двери закрыты, думаю, не очень хорошо открывать все подряд, не зная, что за ними.

– Вторая дверь, – отвечает он.

Иду на голос и пытаюсь открыть дверь, но ручка заедает, и мне приходится толкать дверь ногой.

Хардин сидит на краю кровати, обхватив голову руками, и смотрит на меня.

– Что случилось? – спрашиваю я, запуская пальцы в его лохматую шевелюру.

– Не надо было привозить тебя сюда, – говорит он, к моему удивлению.

– Почему? – Я сажусь на кровать, оставив между нами несколько сантиметров.

– Потому что… – вздыхает он. – Просто не следовало, и все.

Он ложится на матрас и закрывает рукой лицо, чтобы скрыть эмоции.

– Я устал, Тесса, ложись спать, – глухо произносит он, прикрыв рукой рот, и я понимаю, что разговор окончен.

– Ты не будешь переодеваться? – спрашиваю я.

Не хочу спать без его рубашки.

Он переворачивается на живот и выключает свет.

Глава 132

В девять звонит будильник. Я с трудом поднимаюсь с постели. Я почти не спала, всю ночь ворочалась. Когда я последний раз смотрела на часы, было три утра. Непонятно, то ли я спала всю ночь, то ли нет.

Хардин спит, скрестив руки на животе. Прошлой ночью он даже меня не обнимал. Единственный раз протянул во сне руку, и то только чтобы убедиться, что я рядом, а потом снова убрал ее на живот. Его перепады настроения меня не удивляют. Знаю, он не хотел ехать на свадьбу, но мне непонятны его вчерашние тревога и беспокойство, особенно то, что он отказался обсуждать эту тему. Я только хочу спросить, зачем он ехал сюда со мной, если даже не хочет быть рядом.

Убираю его волосы со лба, спускаюсь вниз на подбородок со светлой щетиной. Его веки начинают трепетать, и я быстро отдергиваю руку и встаю. Не хочу его будить, он спал так же плохо, как и я. Я так хочу знать, что его терзает, почему он закрывается от меня. Он все написал тогда мне в письме, а потом порвал его, хотя там было о его прошлом, ошибках, которые он совершил, и я с ними смирилась. Ничего, что он мог совершить в прошлом, не может отразиться на нашем будущем. Он должен это понять. Обязан понять, иначе ничего не получится.

Найти ванную нетрудно, я терпеливо жду, когда коричневая вода стечет и посветлеет… Душ невероятно шумный, напор воды такой сильный, что больно коже, хотя помогает снять напряжение с плеч и спины.

Надеваю джинсы и кремовую майку, раздумываю, брать ли кружевную кофточку с цветочным принтом. Она без пуговиц, и значит, Хардин не будет просить меня застегнуться. Пусть радуется, что я не в одном топе гулять ушла. Сейчас весна, здесь, в Англии, это особенно чувствуется.

Через пару часов появляется Триш. Ее темные волосы собраны в низкий пучок, как и мои, и, конечно же, она в спортивном костюме, в чем же еще.

– Так и знала, что ты уже проснулась. Хотела дать тебе времени немного поспать после вчерашнего, – улыбается она. – Я готова идти, если ты готова.

В последний раз смотрю на узкую лестницу, надеясь, что Хардин сбежит вниз с улыбкой и поцелуем на прощание, но этого не случается. Я беру сумку и следую за Триш к выходу.

Глава 133

Я ищу Тессу, но ее уже нет рядом. Не знаю, который час, на окнах нет штор, а солнце нещадно палит, как будто пытаясь меня разбудить. Я очень плохо спал, Тесса тоже крутилась всю ночь. Большую часть времени я не спал, пытался сохранить между нами дистанцию. Мне нужно взять себя в руки, пока я не испортил выходные, но, кажется, я никогда не избавлюсь от навязчивых мыслей. Особенно после того, как мама догадалась пригласить Сьюзен Кингсли на обед.

Я не хочу переодеваться, просто чищу зубы и смачиваю волосы. Тесса уже приняла душ, ее косметичка сиротливо стоит в пустом шкафчике.

На кухне – еще горячий кофейник, наполовину полный, на столе – вымытая кружка. Тесса с мамой, должно быть, уже ушли. Нужно было поговорить с ней и убедить не идти. Почему я не поговорил? События могут развиваться по двум сценариям: либо Сьюзен будет вести себя как последняя стерва и превратит день Тессы в кошмар, либо будет держать свой поганый рот на замке и всем будет счастье.

Какого черта, что я собираюсь делать, пока мама водит Тессу по городу? Конечно, я могу пойти и найти их, но мама расстроится. В конце концов, завтра ее свадьба, я обещал Тессе, что буду хорошо себя вести. Хоть я уже частично нарушил обещание, лучше не усугублять.

Глава 134

– Твои волосы – просто загляденье.

Триш тянется только что наманикюренными пальцами через стол, чтобы потрогать мои волосы.

– Спасибо, надеюсь, я привыкну к новому цвету, – улыбаюсь я, глядя на свое отражение в зеркале.

Парикмахерша удивилась, что я никогда не красила волосы. В конце концов я поддалась на уговоры и согласилась подкрасить корни в более темный цвет. Получился светло-каштановый, плавно переходящий в мой натуральный блонд на концах. Разница еле заметна и естественнее, чем я предполагала. Цвет не постоянный, будет держаться около месяца, да и на более долгий эксперимент я была не готова, хотя чем больше я смотрю на себя в зеркало, тем больше мне нравится новый образ.

Брови у меня теперь идеальной формы, ногти на руках и ногах покрыты ярко-красным лаком.

Я отказалась от предложения Триш сделать депиляцию зоны бикини, хотя бы потому, что с мамой Хардина делать это не совсем комфортно, мне проще побрить.

Пока мы идем к машине, Триш издевается над моими растоптанными туфлями, так же как и ее сын, я ей отвечаю насмешками над ее ежедневным спортивным костюмом.

Глазею в окно, разглядывая дома, здания, прохожих.

– Это тут, – говорит Триш минутой спустя, паркуясь на крытой площадке между двумя маленькими зданиями.

Кирпичное здание почти полностью покрыто мхом. Сразу же вспоминаю Лэндона и «Хоббита». Если бы Лэндон был здесь, он подумал бы то же самое. Мы бы смеялись над Хардином, который обычно высмеивает кино; он бы возмущался, что видение Толкиена в фильме исказили, и все в таком духе. Лэндон бы начал с ним спорить, заявляя, что на самом деле Хардин любит кино, а Хардин в ответ послал бы его куда подальше. Представляю, как было бы неплохо, чтобы мы все жили рядом: я, Хардин и Лэндон. Лэндон и Дакота могли бы переехать в Сиэтл, может быть, даже поселиться рядом с нами. Чтобы дорогие и близкие люди были рядом со мной, а не приходилось летать на пару дней друг к другу за границу.

– Сегодня тепло, правда? Может, сядем на открытой веранде? – спрашивает Триш, показывая на столики на террасе.

– Да, можно, – улыбаюсь я и иду за ней в конец ряда.

Официантка приносит нам кувшин с водой и два стакана. В Англии даже вода другая – со льдом и идеально нарезанными дольками лимона.

Триш ищет кого-то взглядом.

– Так, мы еще ждем кое-кого… А, вот она!

Дорогу переходит высокая брюнетка и машет нам рукой. Юбка в пол и высокие каблуки немного ей мешают. Женщина неуклюже пробирается к нам между столами.

– Сьюзен! – Лицо Триш освещается радостью.

– Триш, дорогая, как ты?

Сьюзен наклоняется и целует Триш в обе щеки, потом поворачивается ко мне и целует меня. Неловко улыбаюсь в ответ, не зная, нужно ли ответить тем же.

Ее темно-синие глаза резко контрастируют с бледной кожей и темными волосами.

– Ты, должно быть, Тереза, я так много о тебе хорошего слышала.

Я удивлена. Она берет меня за руки, мягко сжимает их и улыбается, пододвигает стул и садится рядом.

– Приятно познакомиться, – улыбаюсь я ей.

Я понятия не имею, что о ней думать. Вчерашняя реакция Хардина на ее имя мне не понравилась, но она милая, и это меня смущает.

Источник

После ссоры

Книга, которая прочно заняла первые строки в списках бестселлеров – как в США, так и в Европе. Тесс и Хардин такие разные, но они созданы друг для друга. И даже их ссоры, кажется, происходят лишь для того, чтобы понять – та искра, которая проскочила между ними при первой встрече, разгорается все больше. Но разве отношения влюбленных бывают гладкими? Никогда! Вот и Тесс с Хардином вынуждены доказывать свою любовь друг другу и всему миру.

Оглавление

Приведённый ознакомительный фрагмент книги После ссоры предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Когда она обнимает меня в четвертый раз, Хардин наконец выдавливает:

— Мам, отпусти ее уже. Она несколько застенчива.

— Ты прав. Извини, Тесса. Я просто так рада познакомиться с тобой. Хардин очень много о тебе рассказывал, — с улыбкой говорит она.

Она отходит назад и кивает. Чувствую, как краснею. Удивительно, что ей вообще известно о моем существовании, — я-то думала, что он, как обычно, скроет это.

— Все в порядке, — с трудом выговариваю я, несмотря на весь ужас.

Миссис Дэниэлс широко улыбается и смотрит на сына, который говорит:

— Мама, не хочешь пока пройти на кухню?

Когда она выходит, Хардин осторожно приближается ко мне.

— Можно… ну… тебя на м-минутку? — запинается он.

Я киваю и бросаю взгляд в сторону кухни, а потом иду вслед за ним в спальню, которая когда-то была нашей.

— Какого черта? — шепчу я, закрыв дверь.

Вздрогнув, он садится на кровать.

— Понимаю… прости. Я не смог рассказать ей о том, что случилось. Я не мог сказать ей, что сделал такое. Ты собираешься… ну, остаться здесь? — В его словах звучит столько надежды, что это невыносимо.

Я вздыхаю и запускаю пальцы в волосы — видимо, эту привычку я переняла у Хардина.

— Ну, и что же мне делать?

— Не знаю, — со вздохом отвечает он. — Я не рассчитываю, что ты подыграешь мне и все такое… Просто мне нужно время, чтобы все ей рассказать.

— Я тоже не знала, что ты будешь здесь. Я думала, ты поедешь в Лондон.

— Я передумал, я не хотел ехать без… — Он не договаривает, и я вижу боль в его взгляде.

— И почему ты не рассказал ей, что мы уже не вместе? — Не знаю, действительно ли я хочу услышать его ответ.

— Она так радовалась, что я кого-то нашел… Я не хотел ее расстраивать.

Вспоминаю слова Кена: он никогда не думал, что у Хардина будут нормальные отношения с кем-то, и он был прав. Но я не хочу портить настроениие его маме. И то, что я решаю сделать, я делаю точно не ради него.

— Ладно. Можешь сказать ей, когда будешь готов. Только не рассказывай про спор.

Опускаю взгляд. Если она узнает о том, как ее сын потерял свою первую и единственную любовь, ей будет очень больно.

— Серьезно? Ты не против, если она будет думать, что мы еще вместе? — Он удивился сильнее, чем я могла предполагать. Когда я киваю в ответ, он облегченно выдыхает: — Спасибо. Я был уверен, что ты устроишь мне сцену прямо у нее на глазах.

— Я бы не стала этого делать, — искренне отвечаю я. Неважно, как сильно я злюсь на Хардина, я не собираюсь портить его отношения с матерью. — Я достираю, а потом пойду. Я думала, тебя не будет, и решила побыть здесь, а не в мотеле.

Я неловко пожимаю плечами. Мы уже слишком долго торчим в спальне.

— Я могу поехать к матери. Только совершенно не хочу, — признаюсь я. — В мотеле неплохо, но немного дороговато.

Это наша самая приличная беседа за последнюю неделю.

— Я знаю, что остаться ты не согласишься, но тогда, может, я помогу тебе с деньгами?

Я вижу, что он боится того, как я могу отреагировать на его предложение.

— Мне не нужны твои деньги.

— Понимаю, я просто подумал, что должен предложить. — Он опускает взгляд.

— Нам лучше вернуться. — Я вздыхаю и открываю дверь.

— Я сейчас буду, — спокойно говорит он.

Меня не радует перспектива остаться наедине с его мамой, но торчать в тесной спальне рядом с Хардином я вовсе не могу. Я делаю глубокий вдох и выхожу.

Иду на кухню и вижу, что она стоит у раковины. Взглянув на меня, она спрашивает:

— Я ведь его не расстроила? Я не хотела давить на тебя.

Ее голос звучит так мягко. Полная противоположность голосу ее сына.

— Нет, конечно, нет. Он просто… уточнял кое-что насчет этой недели, — вру я.

Врать я никогда не умела, поэтому обычно стараюсь этого не делать.

— Это хорошо. Я же знаю, как быстро у него иногда меняется настроение.

Ее улыбка такая добрая, что я не могу не улыбнуться в ответ.

Наливаю себе воды, чтобы попытаться успокоиться, и когда я делаю глоток, она продолжает:

— До сих пор не могу поверить, что ты такая красивая. Он говорил, что ты самая красивая девушка на свете, но я-то думала, он преувеличивает.

Не так изящно, как полагается самой красивой девушке на свете, я выплевываю воду обратно в стакан. Что-что он ей говорил? Я хочу переспросить, но вместо этого опять отпиваю воды, чтобы замять свою неуклюжую реакцию.

— Серьезно, я думала, что ты вся в татуировках и с зелеными волосами.

— Нет, никаких татуировок и зеленых волос. — Я смеюсь и понемногу расслабляюсь.

— Ты на английской филологии, как и Хардин, верно?

— Мэм? Зови меня Триш.

— Вообще я стажируюсь в «Вэнс паблишинг», так что расписание занятий у меня странное. А сейчас каникулы.

— Вэнс? Тот самый, который Кристиан Вэнс? — спрашивает она. Я киваю. — Да, я не видела Кристиана уже… лет десять как минимум. — Она переводит взгляд на стакан, который я держу в руке. — Мы с Хардином даже жили у него целый год, когда Кен… Ну, неважно. Хардин не любит, когда я много болтаю. — Она взволнованно смеется.

Я не знала, что Хардин и его мама жили у мистера Вэнса, но слышала, что у них были очень близкие отношения — намного ближе, чем просто отношения мальчика с другом его отца.

— Я в курсе про Кена, — говорю я Триш, пытаясь сгладить эту неловкость, но сразу же об этом жалею: вдруг она подумает, что я слишком много знаю о случившемся с ней?

Я начинаю беспокоиться, что могла расстроить ее. И когда она отвечает «Правда?», я стараюсь увильнуть от темы и говорю:

— Да, Хардин рассказывал мне…

Но он заходит на кухню, и я замолкаю, хотя надо признать, я рада, что он прервал этот разговор.

Он удивленно смотрит на нас.

— И что же тебе рассказывал Хардин?

От напряжения у меня едва не закипают мозги, но, к моему удивлению, его мама отвечает: «Ничего, сынок, просто девичьи секреты», а затем подходит к нему и обнимает. Он слегка отходит, будто непроизвольно. Она хмурится, но я понимаю, что для них это вполне обычно.

Пищит сушилка, и я использую эту возможность, чтобы выйти из кухни и выбраться из дома как можно быстрее.

Я вытаскиваю теплые вещи из сушилки и складываю их, сидя на полу. Мама Хардина такая милая, и я ловлю себя на том, как бы мне хотелось познакомиться с ней в совсем других обстоятельствах. Я не злюсь на Хардина, я злилась уже слишком долго. Я чувствую грусть и тоску, представляя, как у нас все могло сложиться.

Разложив одежду, иду в спальню, чтобы собрать сумки. Лучше бы я не развешивала все в шкафу и не раскладывала бы продукты на кухне.

— Милая, тебе помочь? — спрашивает Триш.

— Ну, я собиралась сложить вещи, чтобы поехать к маме на неделю, — отвечаю я, понимая, что я действительно поеду туда, потому что жить в мотеле слишком дорого.

— Ты уезжаешь сегодня? Уже сейчас? — Она хмурится.

— Да… я обещала ей быть дома на Рождество.

Где же Хардин, когда он так нужен, чтобы помочь мне выпутаться из нашего разговора?!

— Вот как, а я надеялась, что ты останешься хотя бы до завтра. Кто знает, когда мы теперь сможем увидеться, — я бы хотела получше узнать юную леди, в которую влюбился мой сын.

И вдруг внутри меня появляется желание сделать эту женщину счастливой. Не знаю, в чем дело, — то ли в том, что я по глупости сказала про Кена, то ли в том, как она ловко сменила тему, когда на кухню зашел Хардин. Но я точно понимаю, что не хочу слишком долго раздумывать, и поэтому затыкаю внутренний голос и просто киваю, а потом говорю:

— Правда? Ты останешься? Всего на одну ночь, а завтра поедешь к маме. Отправляться в путь в такую метель все равно не стоит.

Она подходит ко мне и обнимает уже в пятый раз.

По крайней мере, она будет своего рода буфером между мной и Хардином. При ней мы не будем ругаться. Ну, я-то точно не буду. Я понимаю, что это, наверное… что это точно самая ужасная идея, но Триш трудно отказать. Как и ее сыну.

— Ну, я быстренько в душ. Перелет был долгим!

Она широко улыбается и выходит из комнаты.

Я сажусь на кровать и закрываю глаза. Это будут самые неловкие и мучительные двадцать четыре часа в моей жизни. Что бы я ни делала, я оказываюсь там, с чего начинала, — то есть рядом с ним.

Через пару минут я открываю глаза и вижу, что Хардин стоит около шкафа, спиной ко мне.

— Извини, я не хотел тебя беспокоить, — говорит он, обернувшись. Я встаю. Он стал таким странным, извиняется через слово. — Я вижу, ты навела порядок в квартире, — спокойно замечает он.

— Да… не могла удержаться. — Я улыбаюсь, он тоже. — Хардин, я сказала твоей маме, что сегодня останусь здесь. Только сегодня, но если ты против, я уеду. Просто мне стало так неловко — она очень милая, и я не могла отказать, хотя если тебе неудоб…

— Тесса, все в порядке, — быстро говорит он, но затем добавляет подрагивающим голосом: — Я хочу, чтобы ты осталась.

Я не знаю, что сказать в ответ, и я еще не осознаю всю странность такого поворота событий. Я хочу поблагодарить его за подарок, но голова занята другими мыслями.

— Хорошо провела день рождения? — спрашивает он.

— Да, хорошо. Лэндон заезжал.

— Понятно… — Но потом мы слышим, что его мама заходит в гостиную, и он идет к двери. В проеме он останавливается и поворачивается ко мне: — Я не знаю, как мне себя вести.

Он кивает в ответ, и мы оба выходим в гостиную к его маме.

Источник

Что случилось с мамой хардина нападение

Всем, когда-либо боровшимся за то, во что они верили

Много раз в жизни я чувствовал себя ненужным, даже лишним – в самом плохом смысле этого слова. Моя мама, Триш, старалась, правда старалась, но этого было недостаточно. Она слишком много работала и часто спала днем, ведь всю ночь ей приходилось проводить на ногах. Триш старалась изо всех сил, но мальчик, особенно такой, каким был я, нуждался в отце.

Кен Скотт был измученным жизнью, неотесанным, жаждущим успеха человеком, от которого мне, что бы я ни сделал, никогда не доставалось ни похвалы, ни одобрения. Маленький жалкий Хардин, пытающийся заслужить похвалу мужчины, чьи крики и брань переполняли наш тесный убогий домик, в те времена был бы счастлив узнать, что этот бездушный человек – не его отец. Вздохнув, мальчик взял бы со стола книгу и спросил маму, когда к ним приедет Кристиан – хороший дядя, который смешил его, цитируя отрывки из старых книг.

Но теперь я, уже взрослый Хардин Скотт, имеющий проблемы с алкоголем и подверженный вспышкам гнева, передавшимися по наследству от жалкого подобия отца, вне себя от ярости. Меня предали, я запутался и чертовски зол. Это немыслимо, моя жизнь не может оказаться банальным сюжетом из дешевых сериалов с подменой отцов. Перед глазами всплывают забытые сцены из прошлого.

Вот мама разговаривает с кем-то по телефону. Это случилось на следующее утро после того, как одно из моих эссе выбрали для местной газеты.

– Я просто подумала, что вам захочется узнать: Хардин – настоящий умница. Весь в отца, – похвалила она.

Я оглядел нашу маленькую гостиную. Темноволосый, вырубившийся прямо в кресле человек, у ног которого валяется бутылка виски, – никакой не умница.

«Он самое настоящее дерьмо», – подумал я, но тут человек зашевелился, а мама быстро повесила трубку.

Я, тогда еще слишком маленький и наивный, никак не мог понять, почему мы с Кеном Скоттом никогда не были близки, почему он никогда не обнимал меня, как обнимали моих друзей их отцы. Он никогда не играл со мной в бейсбол и ничему не учил – разве что напиваться в стельку.

Неужели все эти переживания зря? Неужели на самом деле мой отец – Кристиан Вэнс?

Комната кружится, и я разглядываю человека, который, возможно, и есть мой настоящий отец. В его зеленых глазах и линии подбородка мне чудится что-то знакомое. Дрожащими руками он откидывает волосы со лба, и я застываю на месте, понимая, что делаю то же самое.

Я встаю, но тут же опускаюсь обратно на скамейку, и, кажется, даже трава покачивается под ногами. Хотя погода холодная, людей в парке все прибывает: семьи с маленькими детьми, шарики и подарки в руках.

– Это правда. Кристиан – отец Хардина, – говорит Кимберли. Ее сверкающие голубые глаза серьезны.

– Но Кен… Хардин так похож на него.

Я вспоминаю, как впервые встретилась с Кеном в кафе-мороженом. Сразу же стало понятно, что он отец Хардина. Те же темные волосы и тот же рост – ошибиться невозможно.

– Разве? Я не вижу сходства, разве что цвет волос. У Хардина и Кристиана одинаковые глаза, да и черты лица тоже.

Я представляю себе всех троих. У Кристиана, как и у Хардина, ямочки на щеках и те же глаза… Но это в голове не укладывается. Кен Скотт – отец Хардина, по-другому и быть не может. По сравнению с Кеном Кристиан выглядит слишком молодо. Мне известно, что они одного возраста, но, хотя Кен все еще хорош собой, алкоголизм не прошел для его внешнего вида даром.

– Этого… – Я пытаюсь подобрать слова и лишь ловлю ртом воздух.

Кимберли смотрит на меня виновато.

– Понимаю. Мне так хотелось поделиться с тобой. Я ужасно себя чувствовала, скрывая все это, но ведь это не моя тайна. – Она накрывает мою руку своей и осторожно сжимает. – Кристиан уверял меня, что расскажет Хардину, как только разрешит Триш.

– Просто… – глубоко вздыхаю я. – Где Кристиан? Он рассказывает все Хардину прямо сейчас?

Я снова встаю, и Кимберли отпускает мою руку.

– Мне нужно к нему. Он ведь…

Подумать страшно, как Хардин отреагирует на такую новость – особенно после того, как прошлой ночью застал Триш и Кристиана вместе. Для него это будет слишком.

– Да, он сейчас с ним, – подтверждает Кимберли. – Триш так и не дала окончательного согласия, но Кристиан сказал, что почти уговорил ее, а ситуация уже выходила из-под контроля.

Я вытаскиваю телефон. Не могу поверить, что Триш скрывала все это от Хардина. Я была о ней лучшего мнения, в особенности как о матери, а выходит, я совершенно не знаю эту женщину.

Пытаюсь дозвониться до Хардина.

– Я сказала Кристиану, что будет лучше, если он признается во всем Хардину в твоем присутствии, но Триш настояла, чтобы они поговорили с глазу на глаз… – Кимберли поджимает губы, взгляд блуждает.

Автоответчик безжизненным тоном предлагает оставить сообщение. Кимберли молча сидит рядом, я снова набираю номер, но Хардин опять не берет трубку. Я в отчаянии.

– Кимберли, отвези меня к нему, пожалуйста.

– Конечно. – Она вскакивает и зовет Смита.

Я смотрю на мальчугана, идущего к нам походкой мультяшного дворецкого, по-другому и не скажешь, и внезапно до меня доходит, что Смит – не только сын Кристиана, но и… брат Хардина. У Хардина есть маленький брат. И тогда я думаю о Лэндоне… Как изменятся их отношения с Хардином? Как поведет себя Хардин, когда узнает, что их не связывают кровные узы? А Карен? Как же милая Карен с ее вкусной выпечкой? А Кен, прилагающий столько усилий, чтобы наверстать упущенное, чувствующий себя виноватым перед мальчиком, который не стал ему настоящим сыном и чье детство было ужасно? Кен хоть вообще знает? Голова идет кругом, мне просто необходимо увидеть Хардина. Он должен знать, что я рядом и что мы справимся с этим вместе. Представить не могу, что он сейчас чувствует. Наверняка потрясен.

– Смит в курсе? – спрашиваю я.

– Мы думали, что да, судя по его отношению к Хардину, но он никак не мог об этом узнать, – отвечает Кимберли, немного помолчав.

Мне жаль Кимберли. Ей и так пришлось пережить измену жениха, а теперь еще это. Смит подбегает и одаривает нас загадочным взглядом, будто хорошо знает, о чем мы только что говорили. Разумеется, это невозможно, но вид, с каким он молча идет к машине, заставляет меня задуматься.

Мы едем через Хэмпстед, пытаясь отыскать Хардина и его отца, и острое ощущение тревоги у меня в душе то разгорается, то угасает.

В баре слышен треск ломающегося дерева.

– Хардин, перестань! – откуда-то сбоку, отраженный эхом, доносится голос Вэнса.

Снова треск, за ним звон бьющегося стекла – приятный, распаляющий мою жажду к насилию. Мне необходимо что-нибудь сломать, причинить боль, пусть даже какому-то предмету.

Именно это я и делаю.

Крики вырывают меня из полуобморочного состояния. Я опускаю взгляд на руки и вижу, что держу обломок ножки дорогого стула. Подняв глаза, вижу пустые, встревоженные и незнакомые лица и пытаюсь отыскать среди них лишь одно – лицо Тессы. Но ее здесь нет, и в этот момент, охваченный яростью, я не могу понять, хорошо это или плохо. Она бы испугалась, переволновалась за меня, начала бы паниковать и суетиться, звать меня по имени, заглушая звенящие в ушах стоны и вопли.

Я торопливо отбрасываю кусок деревяшки, будто он обжигает кожу, и чувствую, как кто-то обнимает меня за плечи.

– Уводи его отсюда, пока не вызвали полицию! – Никогда не слышал, чтобы Майк так громко кричал.

Источник