Что случилось с глебом самойловым
Экс-солиста «Агаты Кристи» Глеба Самойлова экстренно госпитализировали
Группа The Matrixx объявила о переносе онлайн-концерта в связи с плохим самочувствием фронтмена. Сейчас Глеб Самойлов находится под наблюдением врачей. Поклонники желают музыканту скорейшего выздоровления.
Сегодня должен был состояться долгожданный онлайн-концерт группы The Matrixx, лидером которой уже несколько лет является Глеб Самойлов. Однако на официальной странице артиста в соцсетях члены команды сообщили, что выступление переносится на 10 мая. Такое решение было принято в связи с экстренной госпитализацией 49-летнего фронтмена. Врачи диагностировали у него острую форму панкреатита.
«Сейчас состояние Глеба стабильное, он находится под наблюдением врачей. Мы желаем ему скорейшего выздоровления и уверены, что поклонники тоже присоединятся к этим пожеланиям. Группа The Matrixx обязательно отыграет запланированный онлайн-концерт, поэтому все купленные лоты действительны», — говорилось в сообщении.
Поклонники обеспокоились тревожной новостью и оставили теплые слова в адрес кумира. «Глебу здоровья, пусть себя бережет! Он нам всем нужен здоровый. А перенос не так страшен»; «Глеб, поправляйся скорее! Концерт подождет, как и все остальное. Мы все подождем сколько нужно, главное — здоровья и сил»; «Пока Глебу не станет нормально, мне не нужно никакого концерта. Будет 10 мая — хорошо, но не хотелось бы, чтобы он мучился от болей и пел», — переживали за рокера пользователи Сети.
Напомним, что ранее Глеб Самойлов выступал в составе «Агаты Кристи». Группа была основана в 1985 году и просуществовала 25 лет. «Нет никакого недоразумения или досады, потому что «Агаты Кристи» не стало в результате нашего решения. Сейчас известно, что есть некий конфликт — это сиюминутные истории, в них нет глубокого содержания. Мы сами распустили группу, потому что это было логическое завершение нашего взросления», — объяснял сооснователь коллектива Вадим Самойлов.
Глеб Самойлов: «На закате мне сказали небеса: водка, Брежнев, колбаса»
Глебу Самойлову исполнилось пятьдесят, и в отличие от его соратников по «Агате Кристи» амуниция рок-героя сидит на нем как влитая. За десятилетие своей новой творческой жизни Глеб входил в разные воды и наступал на разные грабли, но по-прежнему не растерял азарта, который так выгодно отличает настоящих рок-героев. В разговоре с «ЗД» музыкант и лидер группы The MATRIXX порассуждал о запоминающемся дне рождения, музыке, которая ждет своих слов, а также водке, Брежневе и колбасе.
Глеб Самойлов. Настоящее. The MATRIXX. Фото: пресс-служба артиста
Глеб одет во все черное уже с утра, и дело здесь не в желании произвести впечатление. Просто есть люди, которые, скорее всего, не делят свое время на работу и отдых, что существенно упрощает все имиджевые построения. В случае с Глебом имидж никогда не играл какую-то демоническую роль, однако сейчас музыкант выглядит куда рок-н-ролльнее, чем во времена «Агаты Кристи». За последние десять лет его детище The MATRIXX превратилось из диковинной экзотики в группу с шестью полноценными альбомами, песни из которых иногда становятся предметами увлеченных споров между поклонниками. Сам Глеб, как создатель нового музыкального бренда, слегка подшучивает над создавшейся ситуацией, но вполне серьезно относится к тому, чтобы превратить в новые песни ту музыку, что он создал в последнее время. И попутно очень хочет расстаться со всеми скандалами, куда был вовлечен по воле обстоятельств.
— Четвертого августа у тебя был отличный повод сказать: «Мне пятьдесят, и я рок-звезда!» С какой интонацией в твоем случае это можно произнести: с восторгом, иронией, ужасом?
— В этом году особенных мыслей по поводу дня рождения у меня не было. Обычно в этот день я думаю только о том, что концерт нужно будет играть. С момента образования The MATRIXX, то есть с 2010 года, в день рождения я на работе. Помню, когда отмечал сорокалетие, то чуть не упал в обморок. Стояла жуткая жара, и в Подмосковье горел торф, так что все было в дыму. И мы выступаем. Полгруппы разделись до пояса, но Снэйк за барабанами и я остались одетыми. Концерт я заканчивал, уже стоя на коленях.
— В этом и заключается некий парадокс рок-карьеры. Когда ее начинаешь, вряд ли думаешь о том, что взрослым дядей по-прежнему будешь стоять у микрофона…
— Я начинал, когда мне было семнадцать лет, и в то время мечтал о своей группе. И, конечно, ни о какой старости не думал. Хотя мама уже тогда предупреждала: «Нужно какую-то корочку об образовании иметь, иначе что же ты на пенсии будешь делать?» И она, конечно, права, но, боюсь, корочки мне бы уже не помогли. Мне и в школе было понятно, чем я буду заниматься. Тем более в то время, в середине восьмидесятых, появились группы советского андеграунда — и пройти мимо этого для меня было просто невозможно.
— Если честно, сейчас ты гораздо больше похож на звезду, чем во времена, когда «Агата Кристи» стала популярной группой. Тогда вы больше напоминали прилежных студентов с гитарами…
— Мы просто очень стеснялись. И тогда было принято стесняться Москвы. Это уже, конечно, дела давнишние, но я помню, как еще в восьмидесятых нас всем свердловским рок-клубом отговаривали ехать в Москву на фестиваль. Мол, там нас съедят, мы пропадем — и поэтому должна ехать группа «Кабинет»: они проверенные люди, мастера своего дела. Сильно напуганные, но мы все-таки поехали. И не обошлось без приключений. Когда мы играли на «Интершансе», то по всем фестивальным традициям время нашего выступления постоянно сокращалось. И вот в гримерку входит человек, как потом оказалось, это был Юрий Айзеншпис, и говорит, что мы должны играть еще меньше. И наш клавишник Саша Козлов просто наорал на него, совершенно не представляя, кто перед ним стоит. «Вы в Москву теперь вообще не попадете!» — заявил нам тогда Айзеншпис. Но после выступления он пришел еще раз, сказал, что мы супер и все нам прощает. Так что нужно отдать ему должное, а то непонятно, чем бы все закончилось. В общем, мы — вороны пуганые.
— И долго в итоге вы осваивались в Москве?
— Осваивали мы не Москву, а страну. У нас тогда были бесконечные туры. А в Москву я окончательно перебрался только году в 98-м, в разгар экономического кризиса.
— Сейчас, наверное, кризис пострашнее. Ты нашел, чем заняться в период вынужденного простоя?
— Было, конечно, тяжко. Прежде всего финансово, поэтому хочу сказать спасибо всем, кто меня поддерживал и поддерживает, кто помнит, любит и старается помочь.
— Видимо, ты из тех, кто не думает о накоплениях во времена, когда есть работа?
— Я никогда ничего не копил. У меня такое отношение к профессии: на сколько напел, на столько и съешь. Поэтому я очень благодарен своим друзьям и поклонникам. Они делали все, что могли, и присылали мне кто сто рублей, кто побольше. Извиняюсь за подробности, но я всем должен сказать слова благодарности.
— Для музыкантов последние несколько месяцев могли стать временем для активного творчества, благо сейчас процесс записи можно перенести и в домашние условия…
— Творчеством я занимаюсь в основном дома. У меня помимо группы есть и сольные проекты, которые касаются и музыки, и видеоарта. Я всегда был лохом по части компьютерной грамотности. Помню, мы делали первые записи «Агаты Кристи» в 1989 году, тогда в Екатеринбурге появилась первая цифровая студия. И с тех пор каждый альбом для меня — это постоянная борьба с новыми компьютерными программами. Когда мы уже с The MATRIXX записывали в 2016 году альбом «Здравствуй», я остался без человека, который хорошо умеет обращаться с компьютером, так сложились обстоятельства, что наш клавишник Костя Бекрев теперь у Лепса играет. И вот я один, и из техники только телефон. Так я начал осваивать это дело. Конечно, не все еще получается воплотить в жизнь. Ничего не поделаешь — харды устаревают, программы дешевеют, Джобс умер.
Фото: пресс-служба артиста
— Запись при помощи телефона, конечно, очень заманчива. Но ты из того поколения артистов, которые шли в студию с довольно четко сформированными музыкальными идеями. Иначе можно было разориться на оплате студийного времени. Сейчас таких проблем нет, и, возможно, поэтому современная музыка как будто до конца не придумана. Набросали звучков и сразу вывалили в Сеть…
— Я и раньше, и сейчас считаю, что если хочешь играть, то играй, пой, записывай и выкладывай. Не нужно париться. Если у тебя это прямо горит, то делай сейчас, иначе потом пожалеешь, что не сделал.
— Наверное, именно так ты и поступил, когда в 1990 году в составе «Агаты Кристи» выпустил свой первый сольный альбом «Маленький Фриц»…
— Как только я поступил на службу в «Агату Кристи», то сразу начал думать о том, чтобы делать что-то свое. Чтобы у меня была своя группа, свои песни. И первым таким проектом стал альбом «Маленький Фриц». Второй, к сожалению, не получился, потому-то был просто утерян к чертовой матери. А «Маленький Фриц» стал для меня чем-то вроде отдушины.
— И еще неким плацдармом, на котором и выросла The MATRIXX. Наверное, правильно сказать, что эта группа стала продолжением твоих идей на «Маленьком Фрице»?
— Прежде всего, это продолжение меня. Хотя группа стала уже чем-то вроде бренда. Не поверишь, но есть фанаты, которые иногда рассуждают в духе «я люблю настоящую The MATRIXX времен какого-то там альбома, а не то, что сейчас». Я часто являюсь заложником таких настроений, когда пишу музыку. Но это терпимо, потому что у меня и сейчас есть возможность сделать и выложить нечто другое. Главное, чтобы на все хватало мозгов и идей. И это уже проблемы нерешаемые…
— С годами становится сложнее писать песни?
— Сложнее, особенно когда кажется, что ты уже все сказал. Так получилось, что я достаточно давно не писал песен. Последний раз я этим занимался, когда готовил альбом «Здравствуй». Музыки у меня довольно много, но она пока ждет своего слова.
— Тебе знакомы сомнения насчет того, что уже не получится написать ни одной песни?
— Конечно, знакомы, а сейчас как никогда. Наверное, здесь и кризис среднего возраста, и кризис планетарного масштаба. Думаешь, что вот это нужно доделать, потом другое, и вдруг возникает мысль: «А кому это сейчас надо?» Люди живут в масках, мир вынужден бороться за выживание, поскольку нас точно собираются сокращать. И это уже не конспирология, а суровые будни.
— Помимо планетарных есть еще и наши домашние проблемы. Сейчас авторы, работая и над стихами и прозой, часто вынуждены подбирать каждое слово из-за всяких новых запретов. И в этой ситуации тебе, конечно, непросто, потому что твой лирический герой в своих экзистенциальных поисках всегда был на грани жизни и смерти, морального и аморального. У тебя нет опасения, что вот напишешь ты новую песню и из-за нее у вас будут отменять концерты?
— Я вижу другую проблему. Когда у меня спрашивают, почему я не пишу политических песен, я отвечаю, что уже написал их и все, что хотел сказать по этому поводу, сказал еще в первых песнях The MATRIXX. И ничего не произошло. Я участвовал в протестных акциях, пока видел хоть что-то, чему я мог в этом движении доверять. Сейчас я просто молчу. Ничего нового не происходит. Происходит то, о чем предостерегали, крича и звоня во все колокола. Можно и дальше кричать. А каких-то проблем с концертами у нас не было. Не запрещали, не винтили. Во времена всенародной популярности «Агаты Кристи» проблем было больше.
— Видимо, ты имеешь в виду ажиотаж вокруг пропитанных пороками текстов песен с альбома «Опиум». Но в девяностых по поводу разного рода декаданса могли повозмущаться на ток-шоу, но оргвыводов никаких не следовало…
— Но обыски-то были. И ментовские и пограничные. Возможно, докапывались, потому что узнавали и сразу вспоминали те песни.
— Сейчас не обыскивают?
— Нет, наверное, забыли. (Смеется.)
— За десять лет, что существует The MATRIXX, было выпущено шесть альбомов. Что немало, особенно с учетом того, что жизнь по строгому графику — явно не твой стиль. Видимо, это наследие альбомной дисциплины «Агаты Кристи»…
— В «Агате» было скорее понимание того, что если сейчас мы что-нибудь не выпустим, то нас точно забудут. Особенно когда прошла гиперпопулярность и после альбома «Ураган» начался обвал. В этом и была самодисциплина, хотя нами никто не командовал. Вот и я с этой самодисциплиной мучаюсь. И сейчас очень хочется написать хорошую песню.
— На мой взгляд, ты отлично знаешь, что такое собраться с духом. В свое время тебе удалось завязать с наркотиками. Ты сам справился?
— Когда ты только начинал собирать новую группу, не возникало желания провести за «Агатой Кристи» жирную черту и начать совсем новую жизнь без старых песен?
— Это было вполне реально, пока я по глупости не согласился на два концерта, которые мы с Вадиком вместе сыграли. Этим я сильно наступил на горло The MATRIXX и ее будущему. С того момента мы оказались уже не в той колее, по которой вроде бы уверенно двигались.
— То есть после этого в ваших концертах прочно прописались песни «Агаты Кристи»?
— Если речь не о корпоративах, а о наших концертах, то на них мы стараемся играть минимум известных шлягеров «Агаты Кристи», только те песни, которые, по моим ощущениям, мне соответствуют.
— Было довольно громкое выступление с оркестром — и там звучали в основном хиты «Агаты Кристи»…
— С каким настроением ты сейчас исполняешь старые песни?
— Мое отношение к ним такое же, каким было, когда их писал. Я не перевоплощаюсь в Глеба, которому 24 года, просто каждая песня возвращает меня туда, откуда она пришла.
— Как ты думаешь, у «Агаты Кристи» был шанс стать величиной настолько же стабильной, как «Аквариум» или «ДДТ»? Или уже в конце 80-х вы понимали, что это не навсегда?
— Не знаю, как мы, но в то время решающий поступок совершил наш клавишник Саша Козлов. Он ради группы бросил очень серьезную карьеру и сильно поссорился со своей матерью. У него мама — врач, и она очень много в него вкладывала в надежде на то, что и он станет серьезным врачом. А Саша ради группы пошел на разрыв со всем, что было в его жизни. Это показатель.
Братья Самойловы. Прошлое. «Агата Кристи».
— Да, наверное, причем и в творческих и в человеческих отношениях. Когда спорят трое, это интересно. А Саша никогда не был мудрым третейским судьей, каким его иногда хотят изобразить те, кто не знал его лично. Он, как и все мы, тоже любил хлопать дверьми. Но когда спорят трое, то их все-таки что-то удерживает. Когда спорят два человека, между ними сразу возникает разрыв. Так и случилось.
— Аневризму аорты можно диагностировать только случайно. А так человек о ней не знает. Даже если он кардиолог.
— Многие рок-музыканты начинают как своего рода бунтари, но со временем становятся вполне респектабельными гражданами. В этом отношении было весьма показательным одно из интервью Владимира Шахрина. На вопрос, почему «Чайф» не играют сейчас на концертах песню «Псы С Городских Окраин», Шахрин сказал, что просто он уже другой человек. Какой человек сейчас ты?
— Я как-то в Фейсбуке написал то, что может служить ответом на этот вопрос. «На закате мне сказали небеса: водка, Брежнев, колбаса».
— То есть романтичный ретро-флер остался?
— А если возникает не очень романтическая ситуация выгодного заказника с золотыми хитами?
— Я этого не пугаюсь. Это всегда было нормально и в «Агате» и после нее. Нужно просто понять, гнушаешься ты заказниками или нет. Мы не гнушались. Тем более во времена «Агаты Кристи» мы были не одни в общей финансовой структуре, и приходилось делиться. Поэтому если предлагали заказник, то мы его играли. Но политически ангажированные мероприятия мы старались и стараемся игнорировать. Мы почти всей группой играли на проспекте Сахарова в 2012 году, а потом я один выступал в Питере в поддержку Pussy Riot.
— Еще было видео на одну из песен с кадрами событий на Майдане, и ты таким образом выразил свою совершенно однозначную поддержку тем протестам…
— И The MATRIXX в отличие от многих российских музыкантов выступала в Украине…
— Мы категорически не играем в Украине на фестивалях. Потому что любой фестиваль кем-то спонсируется и проходит под чьим-то покровительством — и там возможны всякие провокации. Я уже был и русским и украинским фашистом. Может быть, все-таки никакой я не фашист. В общем, мы соглашаемся только на сольные концерты, где нет политики.
— Сейчас политические взгляды могут стать поводом для нешуточного конфликта и друзей и даже родственников. У тебя с твоим братом Вадимом разное отношение к тому, что происходит в стране. Ты искренне участвовал в акциях протеста, он выбрал кремлевское покровительство. Насколько правы те, кто говорит, что поссорила вас именно политика?
— У нас просто разное мировоззрение, и политика здесь лишь составляющая этой разницы. Мы и на творчество смотрим по-разному.
— Ты способен наложить некое табу на общение с человеком на основе того, что у него другие политические взгляды?
— Поводом для такого табу для меня могут быть не взгляды, а поступки.
— Суды между тобой и Вадимом уже закончились?
— Спроси что-нибудь полегче.
— Адвокаты по-прежнему занимаются выяснением отношений?
— Нет у меня никаких адвокатов, и заниматься там нечем. Все это никому не нужно, кроме каких-нибудь скандальных телеканалов. До сих пор приезжают, пытаются взять интервью, и вдруг понимаешь, что они опять об этом, хотя столько лет уже прошло. Но спрашивают, вытягивают из меня хоть что-нибудь, а потом нарезают кусками.
(После «Ностальгических концертов» «Агаты Кристи» в феврале 2015 года Глеб Самойлов заявил о том, что обещанный ему гонорар не был выплачен. А после того как Вадим Самойлов отправился в тур, где исполнял хиты «Агаты Кристи», в том числе те, что обычно в группе пел Глеб, Самойлов-младший подал иск о нарушении авторских прав и оформил финансовые претензии. После серии судебных процессов в обоих исках было отказано. — «ЗД».)
— Если вернуться к деньгам, то на пике популярности участники «Агаты Кристи» заработали гораздо меньше, чем могли бы. Почему так получилось?
— Наверное, во многом из-за административного механизма, но еще и образ жизни, конечно.
— В The MATRIXX все это было исправлено?
— Ну с голоду мы никогда не дохли и ничем, кроме музыки, не занимались. Концерты позволяли нам жить так, как мы хотели.
— У тебя уже взрослый сын, и он тоже, насколько я понимаю, увлекается музыкой…
— У него есть способности, он талантливый музыкант и мог бы быть профессионалом, но не знаю, хочет ли. Мы, к сожалению, мало общаемся.
— Самый животрепещущий вопрос сезона о творческих планах. Ты примерно представляешь ближайшее будущее?
— В глубине Садового кольца я храню гордое молчание. (Смеется.) Прогнозы — дело хорошее, но ведь накаркаю что-нибудь. В последнее время чего не скажу плохого, все сбывается. А хорошего сказать язык не поворачивается. Сейчас задачи нужно ставить минимальные — например, дожить до завтрашнего дня. Хорошо, что у меня в голове оперативная память становится все меньше, как раз хватает на следующий день. Конечно, я утрирую, но сейчас нет никакого смысла строить планы. Нужно полагаться на людей. Люди помогают.
Пьяного Глеба Самойлова увели со сцены из-за того, что он не мог ни стоять ни петь
Бывший фронтмен «Агаты Кристи» Глеб Самойлов на корпоративе во Владимирской области появился перед зрителями нетрезвым — настолько, что даже не смог исполнить песню, и его увели со сцены.
Видео с пьяным Самойловым появилось в TikTok. Заметно, как организаторы поддерживают Глеба за одежду, но это не помогает ему ровно стоять на ногах. Не справляясь, он усаживается на подмостки и пытается петь. Это тоже у него не слишком хорошо выходит, хотя музыканты пытаются его поддерживать. Через некоторое время Глеба уводят со сцены.
По информации «Газеты.Ru», Глеб Самойлов выступал на корпоративе фармкомпании. Также среди приглашенных артистов были певица Елка и актер Гоша Куценко.
Поклонники неоднократно жаловались, что Самойлов выступает перед ними пьяным. Несколько лет назад на такие заявления продюсеры ответили, что состояние музыканта и особенности его речи связаны с перенесенной болезнью, о которой Самойлов предпочел не распространяться.
«Агата Кристи» — советская и российская рок-группа из Свердловска, ныне Екатеринбурга, постоянными членами которой многие годы были братья Глеб и Вадим Самойловы. Коллектив существовал с конца 1980-х до 2010 года. Группа заранее объявила о прекращении карьеры и провела прощальное турне. После распада «Агаты Кристи» Глеб создал группу The Matrixx.
В 2015 группа ностальгически воссоединилась, однако между братьями возникло недопонимание, перешедшее в судебные тяжбы — в первой половине 2017 года был закрыт один из процессов между ними — артисты судились за право исполнять на своих концертах песни распавшейся группы. Через некоторое время Глеб Самойлов рассказал о причинах распада «Агаты».
Глеб Самойлов: «Чем недовольнее морда, тем ты больше екатеринбуржец»
Легендарный рок-музыкант и экс-лидер группы «Агата Кристи» о тяжелом прошлом и беспросветном будущем
Читать:
Кто из вас не слышал бессмертный хит «Как на войне» легендарной рок-группы «Агата Кристи»? Эту культовую композицию, вошедшую в список «100 лучших песен русского рока в XX века», написал, а потом и спел один из бывших фронтменов коллектива Глеб Самойлов. С тех пор прошло почти 30 лет, группы не стало, братские узы прерваны враждой, оппозиционные настроения музыканта увеличились пропорционально сокращению его личных доходов, а вместе с тем ушла в прошлое надежда на светлое будущее.
Какой он – темный принц русского рока? Об этом в откровенном интервью, которое Глеб Самойлов дал главному редактору «Нового Города» за полчаса до своего концерта в Сургуте.
Я не знаю, что такое юность
— «Агата Кристи» 30 лет назад и The Martixx сегодня: где у Глеба Самойлова больше рока, а где попсы?
— Понятия не имею. Могу сказать, где больше Глеба Самойлова – в «Матрице». Своим последним альбомом «Здравствуй» я раздал много долгов. Начиная с 17 лет я хотел, чтобы у меня была своя группа, но я оказался в «Агате Кристи». Первые годы существования The Martixx были воплощением той самой мечты. Но, к сожалению, как тогда, так и сейчас у меня не хватает бэкграунда: образования, знаний, опыта и, самое главное, юности – вот чего мне реально не хватает! Юность дана, как мне кажется – ведь мне ее не дали, и я могу лишь со стороны судить – для общения со сверстниками. Ведь чем интересна субкультура? – ты можешь расти в ней, вырастать из нее. А я сразу со школьной скамьи попал в группу, в окружение людей, которые были старше меня, у них были свои интересы, и это явно было не познавание мира или что-то в этом духе. Поэтому юности у меня не было. Это ужасно. У меня не сформирована привычка получать систематизированные знания. Мое образование – на уровне типичного выпускника средней школы, когда ты все знаешь «по верхушкам».
— Но это не помешало Вам стать по-настоящему успешным музыкантом.
— Это только случай и еще раз случай.
— Разве это не круто?
— Случай – это всегда круто. Человек может быть совершенно бесталантным, но везучим.
Мне, как Бутусову, орден от президента не нужен
— Вячеслав Бутусов в деловом костюме и с орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени на груди от Путина – это что?
— Это Слава Бутусов. Ой, простите, это Вячеслав Геннадьевич Бутусов.
— Хотели бы получить орден?
— Нет, за что? Я как Василий Теркин – так скажу: зачем мне орден? Я согласен на медаль.
— Владимир Шахрин, который топит за храм вместо сквера – это рок или попса?
— Серьезно? Это человек, который пел «Все мы грешны, и не надо перед образом стоять»? Очевидно, дело в возрасте. Рок – это не значит обязательно я против церквей и за кладбище или наоборот – против кладбища и за церкви, или за кладбище на церковной территории… Группа «Чайф» вообще уникальна тем, что они одни из первых наших рокеров, которые последовали за традицией, возникшей в Америке, стали петь так называемый христианский рок. Они в принципе первая рок-группа в России, которая запела не о том, какие они плохие, а о том, какие они хорошие. Это редкая вещь для рок-н-ролла.
Екатеринбуржца можно вычислить в толпе по выражению лица
— Что осталось в России от свердловского рока?
— Я вообще плохо знаю положение вещей что в рок-музыке, что в попсе современной. Пока мне это неинтересно.
— Но Вы же не будете отрицать, что какое-то время назад именно Свердловск был столицей рока…
— Не знаю, не согласен… а когда он был столицей рока? Я бы скорее назвал выходцев оттуда некой диаспорой. Щас большая часть, наверное, живет в Питере. Илья Кормильцев предпочитал жить в Москве, у него было свое издательство, пока его не отняли. «Агата» тоже в Москве. Слава Бутусов, если не ошибаюсь, родом из Красноярска. Егор Белкин – Верхняя Пышма, Настя Полева – Первоуральск.
— Вы из Асбеста…
— Да, но это все не Екатеринбург. Нужно понимать разницу между «около Екатеринбурга» и истинным екатеринбуржцем.
— Я училась и жила в Екатеринбурге, мне хорошо знаком этот город.
— В общем, можно вычислить выходца из столицы Урала чисто по одному выражению лица.
— Не только. У меня говор до сих пор ярковыраженный уральский остался.
Я – пятая колонна
— Возможен ли ренессанс культурной революции наподобие той, что последовала после перестройки и открыла шлюзы многим культурным пластам, в том числе русскому року?
— Нужно просто новую перестройку провести и все будет хорошо. Все зависит от вас. Вы же властители дум. Вернее, opinion-makers. У нас теперь нельзя почему-то властитель дум говорить, но возник какой-то opinion-makers. Вот вы да – четвертая власть или же пятая колонна. Смотря, как показать. Хотя, пятая колонна – это я. Национал-предатель. То я был фашистом – про Гитлера пел, потом резко стал украинским фашистом. А теперь вообще непонятно кто – пятая колонна.
Не понимаю, как «Агата Кристи» выжила во время голодной перестройки
— Опишите отличие публики 90-х от публики 2010-х?
— Нам досталось тяжелое время. Первая половина 90-х – абсолютная нищета, на нас поставили крест, но мы продолжали заниматься музыкой. Было крайне тяжело, потому что мы не успели стать суперзвездами в конце 80-х. Как думаете, какая публика приходила нас слушать?
— Но вы с лихвой оторвались за это в середине 90-х.
— Знаете, прожить четыре года впроголодь – это очень долго. Многие рок-музыканты, начиная с 1991 года ушли, сгинули. Их просто били. Кто занимался бизнесом в Екатеринбурге, прекрасно знает, что это такое. Слава богу, я не имел бизнеса, как и «Агата». Не понятно, как мы выжили. У меня ведь даже второй профессии никогда не было, я не умел ничего. Все, что я имел – корочки демонстратора на советских аппаратах «Радуга» и «Украина».
— Щас это, конечно, не очень актуально…
— (смеётся) Это уже тогда было неактуально. То есть образования у меня вообще нет никакого, не считая школу. Когда знаешь все, но вот настолечко.
— Я Вам открою секрет: журналисты тоже знают всего по чуть-чуть… Если они не углубляются в одно направление или не получают еще одно профильное образование.
— Творческие натуры, одним словом. Вот знаете, есть все-таки области знаний, где этого «чуть-чуть» хватает сполна, достаточно понять принципы. Например, диамат. Помните, в десятых классах мы проходили обществоведение? Своеобразный подготовительный курс к изучению философии марксизм-ленинизма. Вот там я был отличником! – просто понял логику. Почему марксизм стал так популярен в России? Потому что, даже не умея запоминать цифры, графики и т.д., ты можешь понять, что лежит в его основе. И опираясь на элементарную логику отвечаешь на вопросы учителя. Единственное, я выбрасывал из своих речей фразу «и тогда большевики приняли единственное верное решение…», которой сопровождался каждый поворотный момент в истории СССР. Пройдя этот курс, можно стать неплохим конспирологом, я могу придумать любую конспирологическую теорию и обосновать ее.
— Ну вот, а Вы переживаете, что у Вас нет профессии, что останетесь без работы.
— Ну да, сегодня такое направление деятельности очень востребовано. Но в этой сфере таааакие люди работают, куда мне с ними соревноваться.
Плачу за квартиру деньгами, которые переводят на карту посторонние люди
— Глеб, Вы зарабатываете больше, чем 25 лет назад?
— Я тогда не зарабатывал вообще. 2020 год прошел ужасно тяжело. Сейчас только как-то выправляем ситуацию, хотя бы концерты начались. Скажу больше, когда все возможные способы заработать деньги были исчерпаны, директорат предложил мне то, на что раньше я бы не согласился. Я и на этот раз не сразу сказал да, для виду поломался немного… В итоге на нашем сообществе во «ВКонтакте» разместили информацию с номером моей банковской карты. И кто сколько мог – перечислял деньги.
— Серьезно?
— Да. Жить ведь как-то надо, платить за съемную квартиру…
— И много денег перевели?
— Ну, например, я до сих пор могу платить за квартиру каждый месяц, не влезая особо в долги.
— Вот видите, тот самый случай, та слава помогла в этот сложный период…
— Просто у нас честная профессия: сколько напел, столько съел.
— Мне кажется, Вы преуменьшаете свою значимость для любителей русского рока. Не думаю, что выложи я свои банковские реквизиты, люди тут же ринулись бы переводить мне деньги.
— Ну… может я просто на сегодняшний день значительно старше? По крайней мере выгляжу (смеется). Нет, не так. Я в этом мире более давно!
— Вам 50 – это разве так много?
— Учитывая, что юность пропущена, мы с Вами где-то рядом.
— Но сегодня уже комфортно себя чувствуете. Хватает на жизнь?
— Нет, конечно, нет. Меня обломала вся эта история с локдауном. Группа потеряла многих людей. Последняя наша потеря – Стася, ушедшая без объяснения причин. Из-за отсутствия денег прежде всего, я думаю. Во-вторых, если у меня сначала были еще какие-то надежды делать параллельные сольные проекты, которые я воплощу на сцене, то теперь с наступлением «конца света» все надежды рухнули. А тогда, несколько лет назад, мне казалось, что я все смогу, справлюсь…
— Неужели у Вас не было никаких сбережений?
— Да ну что вы, какие сбережения!? Я всегда жил сегодняшним днем. Если кому-то нужна была помощь, и я имел возможность ее оказать, у меня были деньги, то я всегда это делал. Помогал в основном людям, которым уже может быть надо было прекратить помогать… Я перестал помогать только тогда, когда мне уже надо было помогать… Раз люди не отвернулись, значит кому-то что-то хорошее в жизни принес, доброе. Не обязательно сейчас. Но ни в коем случае не надо думать, что я тогда вкладывал в это смысл, что однажды придут на помощь мне. Нет, я никогда не рассчитывал на это. Эти вещи идут от души. Мне помогли по-разному: кто-то 10 рублей переведет, кто-то 100, кто-то 10 тысяч.
— Пандемия все-таки когда-то закончится. Жизнь должна вернуться в прежнее русло.
— Ну да, кончено, щас. Я не верю в это. Мир, который мы знали, он закончился и что будет дальше, мы не можем загадывать и даже предполагать.
Вы идиоты?
— Как-то наткнулась на одно Ваше интервью 15-летней давности. Там Вы достаточно резко отвечаете на вопрос журналиста, что о политике Вы не говорите – таков уговор с братом. «Агата» в прошлом, сейчас более свободны в суждениях?
— У нас в принципе изначально были разные взгляды с Вадимом. Потом он стал зависим от Кремля. И организовал центр при поддержке кремлевской. А я, извините, всегда был оппозиционером, как только родился.
— Вы идиоты? Те, кто это говорит.
В течение последнего года случилось два четких водораздела.
Сначала я не знал, как отношусь к Навальному – были сомнения спойлер или не спойлер он. Лукашенко вызывал смешанные чувства, поскольку я знал белорусов, общался с ними, и они были на стороне правительства, отмечали, например «зато у нас пенсии хорошие» и так далее. Но то, что сделали сначала с одним, и что сделал другой – это вещи, по которым можно мерить человека. Вот две вещи. Навального убивали? Да, убивали. Лукашенко убийца: да убийца. Все.
Моя карьера закончилась. Осознаю это с ужасом
— Есть у Вас мечта, после которой, например, можно было бы со спокойной душой завязать с карьерой музыканта?
— Сейчас у меня есть только ужас от того, что я ее уже закончил. В силу объективных причин. Нет спроса на то, чтобы я продолжал свое развитие. Очень малое число людей даже в нашем коллективе интересуется моими параллельными делами (смеется). Даже когда напрямую просишь кого-то из друзей, или тех, чье мнение ты уважаешь, послушать мое творчество, то соглашаются на это единицы.
А мечта есть – открыть в себе что-то новенькое и интересное. Она у меня уже сбывалась, когда я ушел из «Агаты», когда создавал «Матрицу»… Но это всегда быстро проходит. Тут работает принцип наркомана – чтобы быть наплаву, нужно каждый раз увеличивать дозу, ты должен все время находиться в этом состоянии. А постоянно в нем находиться можно только будучи востребованным. А мое время ушло.
— Может не стоит ставить на себе крест?
— Не верю. Вам верю, и в вас, а сам в себя – нет.