Что случилось с чайковским
Загадка смерти Петра Чайковского: самоубийство или несчастный случай?
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Согласно официально признанной версии, в 1893 г. Чайковский заболел холерой и через несколько дней скончался. Долгое время причина его смерти не подвергалась сомнению. Дискуссии породила публикация за границей в 1980-х гг. статьи А. Орловой, которая работала в Доме-музее Чайковского в Клину, а позже эмигрировала за рубеж. Орлова утверждает, что врач В. Бертенсон сообщил ее мужу о том, что композитор отравился. Сам же он узнал это от сына врача А. Зандера, лечившего Чайковского. Если рассматривать это утверждение как единственный источник информации, вряд ли его можно признать абсолютно надежным и достоверным.
По слухам, в 1893 г. граф Стенбок-Фермор якобы подал жалобу обер-прокурору сената Н. Якоби на то, что Чайковский проявляет неестественное влечение к племяннику графа. И Якоби будто бы собрал суд чести, на котором композитору было предложено покончить с собой. Сторонник этой версии Ю. Нагибин так объясняет причины самоубийства: «Наткнувшись на письмо, чиновник испугался, что Александр III, отличавшийся строгой нравственностью, не только покарает Чайковского, но и распространит гнев на всю адвокатскую корпорацию. Он собрал однокашников и сообщил им о своем открытии. Они вызвали Чайковского и поставили его перед выбором: или добровольный отказ от жизни, или общественный скандал и позорный суд. Петр Ильич не колеблясь выбрал первое». Однако эта версия вызвала возмущенную реакцию историков и искусствоведов.
Против версии самоубийства высказывается и президент Московской психотерапевтической академии М. Буянов. Характеризуя психофизические особенности личности композитора, психиатр утверждает, что несмотря на мнительность и психастенический характер, Чайковский был абсолютно здоров с точки зрения психиатрии и не склонен к суицидальным настроениям.
Сторонники версии несчастного случая уверены в том, что причиной смерти послужил стакан сырой воды. Однажды, возвращаясь из театра, Петр Ильич зашел в ресторан и попросил принести ему воды. Почему-то кипяченой не оказалось, и он выпил сырой воды. Это происходило в разгар эпидемии холеры, композитор заразился и через несколько дней умер.
Однако и эта версия вызывает немалое количество возражений. Во-первых, Чайковский очень щепетильно относился к своему здоровью, и в силу природной мнительности вряд ли стал бы пить сырую воду, зная об эпидемии. Во-вторых, в случае смерти от холеры должны были проводиться карантинные мероприятия, в то время как на похоронах гроб был открыт и к нему разрешали подходить родственникам и друзьям. Доступ на панихиду был свободный, дом не дезинфицировали. В-третьих, ресторан Лейнера имел безупречную репутацию, и сложно было представить, что в нем подавали некипяченую воду.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Тайна смерти Петра Чайковского
Но посмертная слава на долгие годы закрыла эту тему для биографов. Правда об ориентации композитора в СССР была под запретом. Почтенная публика внимала «Щелкунчику» и «Лебединому озеру» и все прочно забывала. Поэтому вызвала шок статья музыковеда Александры Орловой, опубликованная в 1980 году на страницах эмигрантской газеты «Новый американец». Эхо того взрыва звучит и до сих пор. Однако места для споров нет. Сам Петр Ильич не таил своей природы в письмах к брату Модесту, тоже гею: «Представь себе! Я даже совершил на днях поездку в деревню к Булатову, дом которого есть не что иное как педерастическая бордель. Мало того, что я там был, но я влюбился как кошка в его кучера! Итак, ты совершенно прав, говоря в своем письме, что нет возможности удержаться, несмотря ни на какие клятвы, от своих слабостей» (от 28 сентября 1876 года).
Брак с Антониной Милюковой продлился всего несколько недель. Фото: Getty Images
Поддельная женитьба
Но истина, скорее всего, кроется в следующих словах: «Меня поддержало в этом решении то, что мой старый 82-летний отец, все близкие мои только об том и мечтают, чтоб я женился». Он ухватился за брак, как за возможность спасти репутацию. И совершил то, что позже биографы назовут «Кризисом 1877 года», в который композитор поджег все свои нервы, точно бикфордовы шнуры.
Надежда фон Мекк. Фото: © РИА «Новости»
Давайте прочитаем всего одно октябрьское письмо того же года: «Я пошел на пустынный берег Москвы-реки, и мне пришла в голову мысль о возможности получить смертельную простуду. С этой целью, никем в темноте не видимый, я вошел в воду почти по пояс и оставался так долго, как только мог выдержать ломоту в теле от холода. Здоровье мое оказалось, однако, настолько крепким, что ледяная ванна прошла для меня без всяких последствий». Косвенное подтверждение находим и в другом письме композитора: «Если бы я остался хоть еще один день в Москве, то сошел бы с ума или утопился бы в вонючих водах все-таки милой Москвы-реки».
Что ж, самоубийство было возможным уходом для Петра Ильича от всех его страданий. Одна попытка в анамнезе есть. А сколько было таких, о которых никто не узнал?
Накануне смерти, подобно своему кумиру Моцарту, композитор завершает «Патетическую симфонию», в которой изливает душу. «Мне ужасно хочется написать какую-нибудь грандиозную симфонию, которая была бы как бы завершением всей моей сочинительской карьеры». Но одной ли только карьеры? Впоследствии современники различат в звучании симфонии глубокое отчаяние и предвестие гибели. А посвящение племяннику Владимиру Давыдову, которое «намекает на эротическое измерение ее содержания», по мнению историка Александра Познанского, говорит о глубокой трагедии невозможности таких отношений.
Версия первая
Версия вторая
Слухи об экстравагантном способе самоубийства подкреплялись враждой между Чайковским и Николаем Римским-Корсаковым. Тот не скрывал свое отношения к коллеге: «Музыка Чайковского свидетельствует об отвратительном вкусе». А его близкие угрожали в очередной раз ославить любителя молоденьких мальчиков. Стреляться проще, чем умирать от иссушающей диареи, как в случае с холерой. Но глубоко верующий Чайковский боялся еще и смертью своей навлечь позор, как на себя, так и на своих близких.
Бисексуал-скрипач Иосиф Котек приводил Чайковского в ярость, когда играл чужим «смычком». Фото: Wikipedia.org
Версия третья
«Вонючая музыка»
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Поиск по дневнику
—Друзья
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Статистика
Пагубные увлечения Петра Ильича Чайковского и его загадочная смерть
Пагубные увлечения Петра Ильича Чайковского и его загадочная смерть
«Гений и злодейство несовместимы» — восклицал когда-то в запальчивости Александр Сергеевич Пушкин.
Но не будем кидаться в великого поэта камнями. Тем более что речь пойдет, скорее всего, не о злодействе, а лишь о пороке или пагубном пристрастии, которое иные либералы назовут политкорректно — широтой сексуальных интересов. А еще добавят, что, дескать, не ваше собачье дело заглядывать в постели к гениям! Но рассказать эту историю имеет смысл уже потому, что она напрямую связана с тайной последних дней жизни великого композитора, разгадать которую вот уже 115 лет пытаются многие исследователи.
Музыку Петра Ильича Чайковского любили все. И цари, и премьер-министры, и генеральные секретари, и простые смертные. Редкий государственный переворот обходился в СССР без чарующих звуков его балета «Лебединое озеро». Да и на Западе Петр Ильич всегда считался самым известным русским композитором.
Согласно официальной точке зрения жизнь Чайковского выглядела вполне благопристойно. Родился в 1840 году, учился, работал, творил.Считается одним из величайших композиторов в истории музыки. Автор более 80 сочинений, в том числе 10 опер и 3 балетов. Его концерты и другие произведения для фортепиано, семь симфоний (шесть пронумерованных и симфония «Манфред»), четыре сюиты, программная симфоническая музыка, балеты «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Щелкунчик» представляют чрезвычайно ценный вклад в мировую музыкальную культуру.
Некоторые биографы, правда, туманно намекали на какие-то приступы тоски и душевные муки. Говорили, что композитор был глубоко несчастной натурой. Вот только причина этих страданий долгое время оставалась загадкой.
Однажды, возвращаясь из театра, Петр Ильич в сопровождении брата Модеста и прочих родственников зашел в модный ресторан Лейнера, поел макарон, после чего попросил у официанта стакан воды.
Ресторан Лейнера
Кипяченой водицы в заведении почему-то не нашлось. Тогда Чайковский потребовал принести сырой из-под крана. Результат не заставил себя ждать. На следующий день композитор заболел холерой и через шесть дней (6 ноября 1893 года) умер. Такая более чем странная кончина даже современникам Чайковского показалась подозрительной.
Дело в том, что композитор долгое время страдал от болезней пищеварения, а потому очень строго относился к диете и был буквально зациклен на гигиене. Поэтому эпизод со стаканом воды в разгар эпидемии, когда газеты пестрили предупреждениями врачей и инструкциями по выживанию, выглядел не слишком убедительно. Масла в огонь добавило еще одно странное совпадение. Незадолго до смерти Петр Ильич закончил шестую симфонию, трагический финал которой многие восприняли как прощание автора с жизнью. Сергей Дягелев вспоминал, что в среде музыкантов поползли слухи о самоубийстве композитора и фальсификации медицинского заключения о смерти.
По одной из версий, к такому шагу Чайковского подтолкнул сам царь — Александр III, возмутившийся будто бы имевшей место гомосексуальной интрижкой композитора со своим родственником.
Увлёкшись сочинением оперы «Евгений Онегин», а также чтобы покончить с различными слухами и сплетнями по поводу своей личной жизни, Петр Ильч мпульсивно женился на бывшей консерваторской студентке Антонине Милюковой, младшей его на 8 лет. По мнению некоторых источников, особенности личной жизни композитора объясняются его гомосексуальностью, ставшей причиной того, что его брак через несколько недель распался. В силу различных обстоятельств супруги так и не смогли никогда развестись и жили раздельно.
Петр Ильич и Антонина Ивановна Милюкова
Советская власть быстро заткнула клеветникам рот. Делать это она умела. Переписку и дневники Чайковского, перед тем как опубликовать, тщательно отредактировали, а подлинники спрятали в спецхран. Биографию подшлифовали и выпустили в серии ЖЗЛ. На долгие годы Петр Ильич из реального человека превратился в бронзовый памятник.
Суть истории вкратце такова. В 1893 году у Чайковского завязался роман с юным племянником графа Стенбок-Фермора, близкого друга Александра III. Разгневанный граф написал жалобу царю и передал ее главному прокурору Сената Николаю Якоби, однокласснику композитора по Училищу правоведения. Якоби, обеспокоенный возможным уроном репутации этого элитного учебного заведения, созвал «суд чести» из школьных товарищей, бывших в то время в Петербурге. После пяти часов прений за закрытыми дверями, по свидетельству очевидцев, Чайковский вышел «очень бледный и взволнованный». Условием, при котором «судьи» соглашались скрыть обстоятельства этого дела, было то, что композитор лишит себя жизни, имитировав холеру, симптомы которой сходны с отравлением мышьяком.
Граф Стенбок-Фермор Владимир Васильевич (1866 — после 1909), граф
Орлова утверждала, что все эти факты стали ей известны от Александра Войтова — выпускника училища правоведения — которому, в свою очередь, их поведала вдова самого Николая Якоби. Кроме этого, Орлова привела множество косвенных доказательств, подтверждающих новую версию.В первую очередь это свидетельства очевидцев, которые заявляли, что после смерти Чайковского не были проведены необходимые в таких случаях карантинные мероприятия.
Римский-Корсаков, например, писал: «Как странно, Чайковский умер от холеры, но доступ на панихиду был свободный. Помню, как Вержбилович целовал покойного в голову и лицо». Что совершенно не вяжется с версией гибели от заразной болезни.Никто также не собирался дезинфицировать дом композитора, а использованные простыни вместо того, чтобы сжечь, отправили в прачечную.
В Советском Союзе, как и следовало ожидать, изыскания госпожи Орловой были квалифицированы чуть ли не как идеологическая диверсия. Отрицалась не только возможность самоубийства композитора, но даже и факт его нетрадиционной сексуальной ориентации.
После того, как исследователей начали пускать в закрытые архивы, жизнь Петра Ильича предстала перед нами совершенно в ином свете. Валерий Соколов проделал уникальную работу, опубликовав все то, что было вычеркнуто цензорами из писем и дневников Чайковского. Оказалось, например, что редактированию и купированию в общей сложности подверглись 248 писем композитора, в основном адресованных братьям Модесту и Анатолию. И во всех этих посланиях кипели любовные страсти.
Модест Ильич Чайковский (1 (13) мая 1850, Алапаевск — 2 (15) января 1916, Москва) — русский драматург, оперный либреттист, переводчик, театральный критик; младший брат Петра Ильича Чайковского.
28.09.1876 г. Брату Модесту. «Представь себе! Я даже совершил на днях поездку в деревню к Булатову, дом которого есть не что иное, как педерастическая бордель. Мало того, что я там был, но я влюбился как кошка в его кучера. Итак, ты совершенно прав, говоря в своем письме, что нет возможности удержаться, несмотря ни на какие клятвы, от своих слабостей».
Голубые игры были неотъемлемой частью жизни воспитанников Санкт-Петербургского училища правоведения, куда юный Петя поступил в 1850 году. В годы учебы к Чайковскому приходит первая любовь в лице младшего товарища Сергея Киреева. Именно ему композитор потом посвятил романс «Мой ангел, мой гений, мой друг…». За 9 лет учебы Чайковский превратился в закоренелого гомосексуала.Но нет худа без добра. По настоянию любовника лейб-гусара Петра Мещерского начинающий правовед приступает к занятиям музыкой и вскоре делает значительные успехи.
Владимир Петрович Мещерский (14 (26) января 1839, Санкт-Петербург — 10 (23) июля 1914, Царское Село) — князь, русский писатель и публицист, издатель-редактор журанала (с 1 октября 1887 года — газеты) «Гражданин», камергер Александра II.
Сначала осознание своей непохожести на других угнетало Чайковского. Он долго уговаривал брата Модеста (тоже гомосексуала) бороться со своей порочной натурой. Говорил, что «бугорство» (гомосексуализм в России принято было называть «бугорством», а активных участников процесса — «буграми») и преподавательская деятельность несовместимы. На волне депрессии Чайковский даже совершил попытку самоубийства. Он вошел по шею в ледяную воду Москвы-реки в надежде простудиться и умереть. Но ничего из этой затеи не получилось. После такого урока Петр Ильич, похоже, смирился с гомосексуальностью.
Композитор Пётр Чайковский (сидит справа), племянник композитора Георгий Карцев (справа). В. Жедринский (слева), поэт Алексей Апухтин (2 слева).
В разные годы его связывали тесные отношения со своими студентами Иосифом Котеком, Владимиром Шиловским, поэтом Алексеем Апухтиным, виолончелистом Анатолием Брандуковым.
Апухтин
Интимные контакты с представителями низшего сословия — лакеями, извозчиками, банщиками — вообще никакому счету не поддавались. Так что дискутировать вопрос о сексуальной ориентации великого композитора сейчас вряд ли уместно. Но могли ли эти похождения Чайковского привести его к самоубийству?
П. И. Чайковский и его ученик, скрипач И. И. Котек. 1877 г., Москва
Да, в то время в России мужеложство формально являлось уголовно наказуемым деянием, однако отношение общества к нему оставалось более чем терпимым. Особенно это касалось лиц, занимающих высокое положение.
Например, князь Владимир Мещерский не только не скрывал своих наклонностей, но и открыто раздавал фаворитам высокие посты. Когда в 1887 году его застали на месте преступления с мальчиком-трубачом одной из гвардейских частей, против него ополчился всемогущий обер-прокурор Священного Синода Победоносцев.
Тем не менее Александр III велел дело замять. Гомосексуальный образ жизни вели и некоторые члены императорской фамилии. Великий князь Сергей Александрович открыто покровительствовал красивым адъютантам и даже основал в столице закрытый клуб, так сказать, «по интересам». Когда его назначили московским генерал-губернатором, в городе острили, что до сих пор Москва стояла на семи холмах, а теперь должна стоять на одном бугре.
Александр III
Анатолий Брандуков и Чайковский
Есть в биографии Петра Ильича моменты, о которых в полголоса говорят лишь самые смелые исследователи. Эта фигура умолчания связана еще с одной особенностью сексуальных интересов композитора. Вот несколько фрагментов из его дневника:
«22 мая 1884 года. Все время, когда я не работаю или не прогуливаюсь (а во время прогулок мой мозг тоже работает), я начинаю тосковать по Бобу и чувствовать себя одиноким. Я даже страшусь того, как я его люблю.
31 мая. Все время после обеда я неразлучно был рядом с моим прекрасным, несравненным Бобом; вначале он стоял, грациозно облокотившись на перила балкона, — такой обворожительный, томный, и что-то щебетал о моих сочинениях.
3 июня. Странное дело. Я ужасно не хочу уезжать отсюда. Думаю, что все это из-за Боба».
П. И. Чайковский и его племянник В. Л. Давыдов. Июнь 1892, Париж, фото Ван Боша
Там же произошло знакомство Чайковского с мальчиком — уличным певцом Витторио Силоти, которое в очередной раз растеребило сердце композитора.
Витторио Силоти и Чайковский
Французский писатель обратился в архивы, исторические музеи, библиотеки и тщательно исследовал все, что относилось к последним месяцам жизни Чайковского, когда он снял в Петербурге квартиру в доме на Малой Морской улице. Хотя писатель не получил прямых свидетельств в пользу своих догадок, но появилась масса косвенных доказательств того, что Петр Ильич не мог скончаться от холеры, будучи у смертного одра Чайковского. 20-летний Сергей Дягилев пишет, что композитора хоронили в открытом гробу.
Из архивных источников Фернандез узнал, что это полностью противоречило петербургской традиции того времени – погибших от холеры никогда не показывали публике. Глубоко познакомившись также с тем, как принимали посетителей в ресторане Лейнера на Невском проспекте, Доминик Фернандез однозначно утверждает – не мог в этом фешенебельном петербургском ресторане Чайковский, ни кто-либо другой заразиться холерой. Воду здесь подавали только в кипяченом, обеззараженном виде и за всю историю этого заведения не было зафиксировано ни одного желудочно-кишечного заболевания. Если не холера, то что же?
Тот же Сергей Дягилев вспоминает, что в дни прощания с Чайковским по Петербургу ходили слухи о самоубийстве композитора. Об этом говорили оркестранты, которые разучивали и исполнили в петербургской филармонии его 6-ю симфонию.
Живущий во Франции писатель русского происхождения Андрей Ляшко, данными которого пользовался Доминик Фернандез, в свое время получил доступ к архивам Чайковского и отправился в его дом в Клину. Он удостоверился в том, что во многих письмах, носивших личных характер, есть много зачеркнутых строк и пытался прочитать эти места. Немало писем, по его мнению, было просто уничтожено. Существовала семейная цензура, поскольку брат и сестры композитора были заинтересованы в том, чтобы скрыть истинные обстоятельства смерти Чайковского. Брат Петра Ильича, Модест Чайковский, “наложил руку” практически на все его произведения. Если бы разразился скандал, сочинения Чайковского исполнялись бы гораздо реже и семья лишилась бы значительных средств, которые получала в соответствии с авторскими правами. Вторая волна цензуры, говорит Доминик Фернандез, возникла в годы советского режима. Коммунистическая доктрина – пуританская, согласно которой великий национальный композитор не мог быть гомосексуалистом. Все издания советского времени не содержали даже намека на этот факт, Чайковского представляли идеальным со всех точек зрения.
Он считает, что в России с Чайковским произошло то, что через два года случилось в Англии с писателем Оскаром Уайльдом: высшее общество, до поры до времени закрывавшее глаза на гомосексуальные наклонности обоих выдающихся людей, вдруг решило свести с ними счеты.
Согласно уголовному кодексу, гомосексуализм в России преследовался по закону и Александр III, слывший большим моралистом, направил стрелы монаршего гнева в сторону одного из своих подданных. Вопрос только, говорит Фернандез, вершился суд чести от имени императора или же от какого-то из его министров. Членами суда чести, который предстает в романе французского писателя, становятся семь человек – в том числе монарх, судья, врач, попечитель Госсовета и другие. Исключая императора, всех их объединяет то, что они когда-то вместе с Чайковским учились в петербургском училище правоведения. Вердикту этого суда должен был подчиниться композитор.
Исследуя архивные данные, писатель столкнулся с еще одним важным персонажем в жизни Петра Чайковского. Это была удивительная женщина, восхищавшейся талантом великого русского композитора, ставшей его доброй покровительницей, полюбившей его и мечтавшей о нём долгие годы, так и не суждено было стать ни его женой, ни любовницей, ни возлюбленной. Она навсегда оставалась лишь тайной подругой, советчиком, близкой душой, разделяя его жизненную трагедию, в которую он мог посвятить только самых преданных и искренних друзей: Петра Ильича Чайковского влекло лишь к мужчинам. К женщинам он оставался равнодушен.
Надежда фон Мекк, баронесса, мать одиннадцати детей, сорокалетняя вдова, богатейшая из российских женщин, могла позволить себе всё, о чём можно было только мечтать в её более чем скромной юности. Однако в её душе давно была пустота. Сильная и властная, Надежда давно была одинока.
Надежда Филаретовна фон Мекк (урожденная Фроловская, 1813—1894) — жена российского предпринимателя, одного из основоположников российского железнодорожного транспорта Карла Фёдоровича фон-Мекка и широко известная покровительница композитора П. И. Чайковского.
Супружеская жизнь, длившаяся более двадцати лет, не принесла желанного счастья, богатство не дало душевного успокоения, а будущая жизнь вдовы казалась теперь мрачной и унылой.Чтобы как-то заглушить боль, мадам фон Мекк увлеклась музыкой, приглашала к себе музыкантов, чтобы скрасить серые, одинокие вечера. Однажды её очередной гость рассказал о своём учителе, ещё не таком известном композиторе Петре Чайковском (1840 – 1893), и поведал о его поразительном таланте. К тому же добавил, что композитор живёт слишком скромно и у него часто не хватает средств. В этот день у Надежды появился план.
До утра она не смогла сомкнуть глаз, а на следующий день пригласила вчерашнего гостя и попросила его передать Чайковскому заказ, который обязалась немедленно оплатить. Пётр Ильич не замедлил выполнить просьбу баронессы, а она в благодарность послала ему письмо, в котором благодарила за прекрасное произведение, выполненное для неё, и выражала своё восхищение его талантом. Разумеется, тот получил щедрое вознаграждение. Это произошло в декабре 1876 года. Пётр Ильич ответил баронессе спустя несколько дней, и у новых знакомых завязалась очень тёплая и дружеская переписка. Уже через месяц Чайковский, не стесняясь, просил у мадам фон Мекк денег. Та и не думала отказывать композитору. Она отправила ему значительную сумму и с этого дня стала покровительницей музыканта, находя в этом особое удовольствие.
К тому же её сердце было наполнено самыми прекрасными чувствами. Чайковский этого будто бы не замечал. В знак признательности Чайковский посвятил свою 4-ю Симфонию Надежде Филаретовне. Она из скромности не пожелала, чтобы там значилось её имя, и композитор указал просто — «моему другу». Его «Траурный марш» (ныне утерянный), написанный в 1877 году, также посвящён ей. Духовная связь с Надеждой фон Мекк оказалась для Чайковского столь мощным фактором, что, несмотря на свою психологическую неуверенность в своих силах, он мог продолжать работать, игнорируя критику, которая постоянно преследовала его самого и его творения почти до конца жизни. Так, после того, как была раскритикована его 5-я Симфония, Надежда фон Мекк умоляла его не малодушничать и упорно продолжать свой творческий путь.
Когда Петр Ильич сообщил ей о намерении жениться на своей студенке Надежда фон Мекк сгорала от ревности, невыразимо страдала и не могла даже намекнуть Петру Ильичу о своих чувствах. Она боялась, что с женитьбой их переписка оборвётся и она, влюблённая и отверженная, опять останется в одиночестве. Вскоре после с разрывом с женой он стал ещё ближе к баронессе, а письма становились более нежными и интимными.
Переживавшая за композитора покровительница пересылала ему за границу огромные суммы. В то время она назначила музыканту ежегодное пособие в размере шести тысяч рублей в год. Эта помощь длилась долгих тринадцать лет. Чайковский, благодарный своей спасительнице, клялся, что отныне будет посвящать свои произведения только ей, “милому бесценному другу”. “Я ей обязан не только жизнью, но и тем, что могу продолжать работать, а это для меня дороже жизни”, — писал композитор одному из своих друзей.
А Надежда не только поддерживала Петра Ильича материально, но и постоянно старалась поднять ему настроение. Зная о склонности музыканта к меланхолическим настроениям, баронесса устраивала возлюбленному приятные сюрпризы. Где бы он ни находился, очень часто он видел у себя живые цветы, которые доставлялись ему по поручению “преданного друга”.
Чайковский понимал, что никогда не сможет увидеть лица той прекрасной женщины, которая покровительствовала ему уже несколько лет. Это была её воля — никогда не встречаться, никогда не видеть глаз друг друга, никогда не слышать голосов. “Было время, когда я очень хотела познакомиться с Вами, — объясняла своё желание в очередном письме мадам фон Мекк, — теперь же чем больше я очаровываюсь Вами, тем больше я боюсь знакомства…”
Пятнадцать лет продолжалась эта переписка — история платонической и самой нежной любви двух одиноких душ, которым не суждено было встретиться в жизни. Пётр Ильич мучился от “недуга” и избегал особ противоположного пола, а баронесса страдала от неразделённой любви обыкновенной, желающей счастья женщины. Однако она была благодарна композитору за годы самых счастливых минут, которые ей дарили его искренние и тёплые письма. Он признавался ей в симпатии, она — в “фантастическом отношении” к нему. “Это отношение дорого мне, — писала фон Мекк Чайковскому, — как самое лучшее, самое высокое из всех чувств, возможных в человеческой натуре”.
Однако через тринадцать лет, в 1890 году, Надежда фон Мекк неожиданно прислала Чайковскому странное, предельно лаконичное и сухое письмо. В нём она сообщала, что больше не может помогать композитору материально, так как находится в труднейшем финансовом положении, и просила больше не писать ей. В конце письма стояла фраза: “Вспоминайте меня иногда”.
Пётр Ильич страдал и не мог найти объяснение этому невероятному поступку своего давнего друга, которого он любил по-своему и боготворил до конца своей жизни. Три года он не мог прийти в себя от разрыва тех отношений, которые тринадцать лет связывали его с этой удивительной, умной, образованной и доброй женщиной.Перед смертью он вспоминал баронессу и желал увидеть её лицо. А та, уже постаревшая и прикованная к кровати тяжелейшим недугом, узнав о смертельной болезни друга, надиктовала своей дочери письмо возлюбленному. Это послание композитор так и не получил. Когда-то Надежда фон Мекк призналась Петру Ильичу Чайковскому: “Вы дали возможность человеку, кончающему жизнь, почти уже мёртвому, как я, на минуту почувствовать жизнь, да ещё в таких хороших проявлениях”.
Она умирала счастливая, пережившая в своём сердце самое нежное и красивое чувство к великому композитору, который для неё всегда оставался настоящим гением, наделённым неземной красотой и божественным талантом.Умерла Надежда фон Мекк от туберкулеза в начале января 1894 года, пережив Петра Ильича Чайковского лишь на два месяца.