Что случилось с абелем после обмена в ссср
Судьба резидента: каким был легендарный разведчик Рудольф Абель
Своего рода характеристику его профессиональным качествам в свое время дал директор ФБР Эдгар Гувер: «Упорная охота за мастером шпионажа Абелем является одним из самых замечательных дел в нашем активе…» А многолетний глава ЦРУ Аллен Даллес добавил к этому портрету еще один штрих, написав в своей книге «Искусство разведки»: «Все, что Абель делал, он совершал по убеждению, а не за деньги. Я бы хотел, чтобы мы имели трех-четырех таких человек, как Абель, в Москве».
Не думай о секундах свысока
Вильям устроился во Всесоюзную торговую палату, позже трудился на авиапромышленном заводе, но при этом бомбардировал бывшую «контору» рапортами о восстановлении на службе. Его просьбу удовлетворили осенью 1941 года, когда возникла нужда в опытных, проверенных спецах. Фишер был зачислен в подразделение, занимавшееся организацией диверсионных групп и партизанских отрядов в тылу врага, в частности, готовил радистов для заброски за линию фронта. В тот период он подружился с товарищем по работе Абелем, чьим именем впоследствии назовется при аресте.
Свистят они как пули у виска
Имя Абеля-Фишера известно широкой публике, по большому счету, лишь по финальному эпизоду его работы в Америке и последовавшему за этим обмену на сбитого штатовского летчика. А между тем в его биографии было немало ярких страниц, в том числе тех, о которых известно далеко не все и не всем. Историк спецслужб, журналист и писатель Николай Долгополов в своей книге «Легендарные разведчики» остановился лишь на некоторых фактах из жизни легендарного разведчика. Но и они раскрывают его как настоящего героя. Оказывается, именно Фишер проводил радиоигру от имени взятого в плен немецкого подполковника Шорхорна.
Бывший заместитель начальника Первого главного управления КГБ СССР генерал-лейтенант Вадим Кирпиченко в одном из своих интервью подчеркивал, что в открытых источниках до сих пор названы лишь самые известные эпизоды работы Абеля.
Пожалуй, и сам Рудольф Абель навсегда останется таким же человеком-легендой. Настоящим разведчиком, патриотом, офицером.
Глупый алкоголик и шпион от Бога: как «суперкрот» КГБ сдал американцам Абеля и всех агентов в США
Провал Рудольфа Абеля, работавшего в США с конца войны, часто называют случайным. Бытует версия, что провалился легендарный разведчик по неосторожности. Но на самом деле разоблачение Абеля — результат подлого предательства.
Фото © Getty Images
Самый результативный разведчик
Кандидата в помощники Абелю выбирали из наиболее выдающихся сотрудников КГБ и ГРУ. Поначалу на Лубянке скептически отнеслись к идее привлечь к работе бывших сотрудников военной контрразведки, однако подходящего кандидата нашли довольно быстро. В 1952 году одобренный «конторой» Рейно Хейханен впервые встретился с Абелем в Нью-Йорке. Однако совсем «чистым» разведчиком Хейханен не был. Его успехи впечатляли. Даже на фоне Абеля он выглядел уверенно — говорил на четырёх (по другим данным, на пяти) языках, закончил школу криптографии, был первоклассным специалистом по допросу военнопленных, умел вербовать людей и отлично определял потенциальных предателей. Хейханен активно работал с ГРУ и НКВД в годы войны и был на хорошем счету у начальства — ему доверяли самые сокровенные тайны двух ведомств.
Гений разведки и предатель. Как начальник ГРУ стал суперагентом ЦРУ
При этом Хейханен был совершенно расхлябан и при всех своих талантах чудовищно невнимателен к мелочам, которые могут быть не важны в обычной жизни, но способны провалить агента разведки. К тому же Хейханен безбожно пил и прикладывался к бутылке всякий раз, как представлялась возможность. Но на пьянство закрыли глаза, и в начале 50-х Хейханен отправился в США с приличной суммой «подъёмных» денег, выделенных ему КГБ и ГРУ.
Почти Итан Хант из фильма «Миссия невыполнима»
В Нью-Йорк Рейно Хейханен прибыл с паспортом на имя Юджина Мака. По этим же документам он жил в Финляндии, где активно занимался выявлением антисоветчиков и предателей. После знакомства с Марком (таким был псевдоним Абеля в резидентуре) Хейханен приступил к работе и начал активно вербовать приближённых к военным и промышленным кругам агентов. Результативность Вика (под этим именем Хейханен работал в США) поражала — в месяц он мог вербовать по три-четыре человека. Молодой и активный финн быстро сходился с людьми, умел расположить их к себе и за год увеличил агентурную сеть почти вдвое.
Подлец с интеллектом гения. Как агент британской Ми-6 чуть не дослужился до генерала КГБ
На проколы Вика не обращали внимания, хотя после первого же задания он мог угодить в американскую тюрьму и имел все шансы быть уволенным из органов. В 1955 году он завербовал начальника смены на американской военной верфи Newport News Shipbuilding. В перспективе такое сотрудничество принесло бы уникальные результаты — на верфях после войны ВМС США строили большое количество современных кораблей, данные о которых пригодились бы и советским корабелам. Получив от агента микроплёнку с данными, Вик спрятал её в муляж долларовой монеты, а затем. просто потерял. Её нашёл обычный разносчик газет Джимми Бозарт. Находка тут же отправилась сначала в полицию, а затем в ФБР, где её изучением занимались и специалисты из Лэнгли. Разгадать шифр так и не смогли — над кодом бились лучшие криптографы, но понять примерное содержание агенты американской контрразведки смогли только через пять лет.
Алкоголик и забулдыга
Фото © Getty Images
В 1957 году Абель докладывает в центр, что его помощник начинает постепенно «слетать с катушек». Хейханен постоянно пьёт, ходит в публичные дома и не брезгует приёмом запрещённых препаратов, часто даже забывая закрывать явочные квартиры. Тогда же в центре принимают решение и отправляют в резидентуру Нью-Йорка шифр: «Тётя Дорис хочет съездить на ярмарку». Для Вика это сигнал к возвращению на родину. Но для чего его вызывают на самом деле? В шифрограмме центра значилось, что за проделанную работу Хейханена ждут повышение и дача, и почти сразу второй по важности разведчик после Абеля всё понял.
В тот же день он вынес служебные документы из явочной квартиры и поместил их в сейф в одном из банков. Чтобы его не ликвидировали при попытке к бегству, Хейханен схитрил — отправился в Париж, заявив Абелю, что оттуда через Германию попадёт в СССР. Правда, уже в Париже вместо резидентуры он прямиком отправился в американское посольство, где признался, что работает на советскую разведку. Сотрудники ЦРУ, прибывшие на допрос Хейханена, поначалу не верили своим глазам. Вместо интеллигента перед ними сидел обрюзгший небритый мужчина с сильным запахом перегара. На правом ботинке Хейханена не было шнурков, и кадровый разведчик угадывался в таком человеке в последнюю очередь. Хейханена едва не выгнали взашей, однако он вовремя достал монету, в которую была зашита микроплёнка с секретными материалами. Изучив её содержимое, контрразведчики США поняли — они сорвали джекпот.
Полцарства в придачу
Почти сразу Хейханен сдал не только своего непосредственного шефа — Рудольфа Абеля, но и ещё одного успешного разведчика Михаила Свирина, работавшего под прикрытием в Секретариате ООН. Казалось, о таком успехе ЦРУ и ФБР и мечтать не могли, но Хейханена будто прорвало. На одном из допросов он раскрыл ещё несколько советских агентов, среди которых оказались Виталий Павлов — начальник ПГУ (американского отдела нелегальной разведки), Александр Коротков — координатор советской резидентуры в Германии, Рой Родс — «крот» КГБ в АНБ и ВМС США, Элен Собель — жена Нортона Собеля, осуждённого вместе с супругами Розенбергами за кражу атомных секретов США.
Обмен советского разведчика Абеля на летчика из США Пауэрса. Справка
50 лет назад, 10 февраля 1962 года, на мосту Глиникер-Брюкке (Glienicker Brucke), соединяющем Берлин и Потсдам, где проходила граница между Германской Демократической Республикой (ГДР) и Западным Берлином, произошел обмен советского разведчика Рудольфа Абеля на американского летчика Фрэнсиса Пауэрса.
Советский военный разведчик, полковник Рудольф Иванович Абель (настоящие имя и фамилия Вильям Генрихович Фишер) с 1948 года находился в США, где выполнял задание по выявлению степени возможности военного конфликта с США, создавал надежные нелегальные каналы связи с Центром, добывал информацию об экономическом положении и военном (в том числе ядерном) потенциале.
15 ноября 1957 года он был приговорен американским судом к 30 годам каторжной тюрьмы. Наказание отбывал в федеральной тюрьме в Атланте.
Советская разведка начала борьбу за освобождение Абеля сразу же после вынесения ему приговора. Несколько лет шла кропотливая работа, которую проводила большая группа сотрудников КГБ. У заключенного появился «двоюродный брат» Юрген Дривс, под именем которого работал сотрудник резидентуры КГБ в Восточном Берлине Юрий Дроздов, была налажена переписка членов семьи Абеля с его адвокатом в США Джеймсом Донованом через адвоката в Восточном Берлине Вольфганга Фогеля. Сначала дело развивалось вяло. Американцы были очень осторожны, проверяли адреса родственника и адвоката, явно не до конца доверяя «кузену Дривсу» и Фогелю.
Ракета попала по хвостовой части самолета U-2 на высоте более 20 километров. Подбитый самолет стал падать. Пауэрса спасло то, что чудом не разгерметизировалась его кабина, он дождался падения до отметки 10 километров и выпрыгнул с парашютом. После приземления Пауэрс был арестован, а затем осужден на 10 лет тюремного заключения.
На пресс-конференции, в ответ на советские обвинения в том, что Соединенные Штаты осуществляют шпионские действия, посылая свои самолеты в полеты над советской территорией, президент США Дуайт Эйзенхауэр посоветовал русским вспомнить дело Рудольфа Абеля.
Фотографии Абеля и материалы о нем снова появились в прессе. Газета «Нью-Йорк дейли ньюс» в своей редакционной статье первой предложила обменять Абеля на Пауэрса. Эту инициативу подхватили и другие американские газеты. Активизировала свои действия и советская разведка. Американцы прекрасно понимали, что кадровый разведчик-профессионал высокого класса Абель «стоит» гораздо больше, чем простой, хотя и опытный летчик Пауэрс, и надеялись совершить выгодную сделку. В результате переговоров была достигнута договоренность об обмене Абеля на трех американцев. Помимо летчика Пауэрса, советская сторона согласилась освободить американского студента из Йеля Фредерика Прайора, арестованного за шпионаж в Восточном Берлине в августе 1961 года, и молодого американца Марвина Макинена из Пенсильванского университета. Он находился в тюрьме в Киеве (Украина), отбывая 8-летний срок за шпионаж.
Обмен Абеля и Пауэрса было решено проводить 10 февраля 1962 года на мосту Глиникер-Брюкке. Ровно посередине моста, сооруженного над протокой между двумя озерами, проходила государственная граница между ГДР и Западным Берлином. Этот стальной темно-зеленый мост имел длину около ста метров, хорошо просматривались подходы к нему, что позволяло предусмотреть все меры предосторожности. В другом районе Берлина, у контрольно-пропускного пункта «Чарли», должны были освободить Фредерика Прайора.
Как только по рации поступил сигнал о том, что у КПП «Чарли» Прайор передан американцам, началась операция по главному обмену (Макинен был передан через месяц).
Официальные представители обеих сторон встретились на середине моста и завершили заранее обговоренную процедуру. Абель и Пауэрс были приглашены туда же. Офицеры подтвердили, что это именно те люди, которых они ждут.
После этого Абелю был вручен документ об освобождении, подписанный в Вашингтоне 31 января 1962 года президентом США Джоном Кеннеди и министром юстиции Робертом Кеннеди.
Вслед за этим Абель и Пауэрс прошли каждый на свою сторону границы.
Вернувшись в Москву, Фишер (Абель) был отправлен на лечение и отдых, затем продолжил работу в центральном аппарате внешней разведки. Принимал участие в подготовке молодых разведчиков-нелегалов. Скончался в 1971 году в возрасте 68 лет.
Вернувшись на родину, Пауэрс работал в одной из компаний летчиком-испытателем, а затем летал на вертолете телекомпании. В августе 1977 года он погиб при крушении пилотируемого им вертолета, когда возвращался со съемок тушения лесных пожаров в окрестностях Лос-Анджелеса.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
60 лет назад был арестован советский разведчик Абель
21 июня 1957 года в 7.00 утра в номер 839 бруклинской гостиницы «Латам», где жил художник Эмиль Роберт Гольфдус, постучались сотрудники ФБР. Открывшего им хозяина номера они назвали полковником и сразу объяснили, что подозревают его в шпионской деятельности. На первый вопрос об имени тот представился «Абель. Рудольф Иванович».
Во время обыска в номере и в принадлежащей художнику фотостудии следователи обнаружили ряд предметов, указывавших на причастность Гольфдуса к разведывательной деятельности, — радиопередатчик, микропленки, специальные контейнеры.
Так в США сотрудниками ФБР был задержан советский разведчик Рудольф Иванович Абель (настоящее имя — Вильям Генрихович Фишер).
В годы войны Фишер, имевший опыт разведывательной работы, а также тягу и способности к радиотехнике, занимался подготовкой радистов, отправлявшихся на задания за линию фронта. После войны руководство решило направить его для нелегальной работы в США и сбора важной информации, касающейся разработок на атомных объектах.
и СССР включился в эту гонку, важным подспорьем в которой служили донесения советской резидентуры из США.
Марк был ключевой и центральной фигурой сети агентов, которые добывали и переправляли в СССР ядерные секреты США. Агентами-связниками для Марка были выделены супруги Коэн. Многие аспекты его деятельности не рассекречены по сей день, однако об эффективности работы Марка говорит тот факт, что за конкретные результаты он был награжден орденом Красного Знамени уже в 1949 году.
Для разгрузки Марка, занятого большим количеством ответственных заданий, в 1952 году Центр направил ему на помощь агента Хейханена под оперативным псевдонимом Вик.
Вик оказался морально и психологически неустойчивым, злоупотреблял спиртными напитками, тратил казенные деньги. Через четыре года было принято решение о его возвращении в Москву — такая характеристика Вика приводится российской Службой внешней разведки.
— Однако Вик пошел на предательство, сообщил американским властям о своей работе в нелегальной разведке и выдал Марка.
Однажды, напившись, Вик потерял полую монетку — никель, — внутри которой остался вложенный Марком микрофильм. Монетку подобрал мальчишка и отнес ее в ФБР. В Штатах этот эпизод вошел в историю под именем «полого никеля» — позднее мальчик, который подрос, свидетельствовал на процессе над Абелем.
После краткосрочного отъезда в Москву Марк вернулся в США и убедился в бесполезности своего агента, который к тому времени спился. Марк поставил перед Центром вопрос об отзыве Вика, и после настойчивых требований Москвы тот выехал на родину. Однако, остановившись в Париже, он добровольно явился в посольство США, рассказал о своей принадлежности к советской резидентуре в США, попросил политического убежища и выдал «Марка».
«Хейханен дал нам ключ к тайне. В одном лишь случае Марк поступил неосторожно и позволил раскрыть себя. Хейханену не хватило фотоматериалов, а они требовались срочно, и Марк привел его в Бруклин, где хранил эти материалы. Хейханен не мог вспомнить адреса кладовой, но он знал, что это здание расположено где-то рядом с Фултон и Кларк-стрит. ФБР наводнило этот район сотрудниками, и вскоре их поиски привели к дому №252 по Фултон-стрит, в котором на 5-м этаже располагалась студия Эмиля Р. Голдфуса», — рассказывал руководитель ФБР Гувер впоследствии.
«Мы знали, кто он, когда его брали», — рассказал журналистам комиссар Джозеф Свинг.
Назвавшись Абелем, именем своего покойного друга, гражданина СССР Рудольфа Абеля, Фишер через СМИ сообщил Центру о своем аресте.
В октябре 1957 года в Нью-Йорке начался громкий судебный процесс. Рудольфу Абелю грозила смертная казнь или пожизненное заключение. В ходе разбирательства разведчик категорически отрицал принадлежность к советской разведке, отказывался сотрудничать со спецслужбами, и через месяц был вынесен приговор: 30 лет тюрьмы.
Для разведчика возрастом 54 года это означало пожизненное заключение. Вначале его содержали в одиночной камере, затем перевели в федеральную исправительную тюрьму в Атланте. Дочь Абеля рассказывала про отца: «Он говорил, что ему очень нравится коллекционировать знания, глядишь, когда-нибудь пригодятся». И эти знания пригодились разведчику в тюрьме —
он занимался решением математических задач, чертил, обучал сокамерника французскому языку, писал картины маслом.
«Мы видим очень смелого патриота, который служил своей стране, выполняя исключительно рискованные военные задания… Полковник был на редкость своеобразной личностью. Круг его интересов казался таким же беспредельным, как и его знания, — писал в своей книге адвокат Абеля Дж. Донован. — Он свободно говорил по-английски и прекрасно ориентировался в американских идиоматических выражениях, знал еще пять языков, имел специальность инженера-электрика, был знаком с химией и ядерной физикой, был музыкантом и художником, математиком и шифровальщиком. Как человека его просто нельзя не любить…»
Освобождение Абеля стало возможным благодаря другому еще более громкому событию времен «холодной войны», когда под Свердловском был сбит американский самолет-разведчик U-2. Этот инцидент повысил напряженность в отношениях СССР и США, так как стал прямым доказательством разведывательных полетов над советской территорией.
Задержанный летчик Фрэнсис Пауэрс был осужден судом на 10 лет за шпионаж.
«Вот это была новость! Моя реакция была вполне понятной. Мои надежды на скорое освобождение из тюрьмы — надежды, которые меня не покидали все время, — теперь обрели под собой реальную почву», — писал Абель в своих воспоминаниях.
Знаменитый обмен разведчиками состоялся 10 февраля 1962 года на мосту Глинике, через который проходила граница между Западным Берлином и ГДР.
«Представитель США Уилкинсон вынул из портфеля какой-то документ и передал мне. Быстро прочел — он свидетельствовал о моем освобождении и был подписан президентом Джоном Ф. Кеннеди! Я пожал руку Уилкинсону, попрощался с адвокатом Донованом и пошел к своим товарищам. Кончилась четырнадцатилетняя командировка!» — так описывал этот момент советский разведчик.
Как вспоминал Донован, в то время как с восточной стороны донеслись радостные крики и восклицания, к Пауэрсу подошел лишь один человек и сказал: «Ну что, поехали». Тот в ответ лишь кисло улыбнулся.
Документ об освобождении Абеля, подписанный Кеннеди, сегодня хранится в кабинете истории внешней разведки в штаб-квартире СВР в Ясенево.
После возвращения в СССР Марк вернулся к работе во внешней разведке и служил там до конца жизни, участвуя в подготовке разведчиков-нелегалов. История Рудольфа Абеля легла в основу не одной книги, сам он выступил консультантом и появился в прологе советского художественного фильма «Мертвый сезон», вышедшего на экраны в 1968 году. В 2015 году вышел американский исторический фильм «Шпионский мост», в котором Абеля сыграл Марк Райленс, а его адвоката Джеймса Донована — Том Хэнкс.
«Не раскрою тайн и приму смерть» Советский разведчик добывал атомные секреты США. Что спасло его от казни после провала?
«Лента.ру» продолжает цикл статей о советских разведчиках, оказавшихся в центре самых важных событий мировой истории. В прошлой статье речь шла о Дмитрии Быстролетове, который добывал секретную информацию по всему миру, но в итоге оказался в сталинском ГУЛАГе. Сегодня наш рассказ — о разведчике Вильяме Фишере, известном под именем Рудольфа Абеля. Британский подданный легко перевоплощался в немецкого офицера и американского художника, был уникальным радистом и талантливым организатором разведки. Благодаря ему СССР получил атомные секреты США, но из-за предательства полковник Фишер был арестован. Ему грозила смертная казнь, но судьба его сложилась иначе. О жизни прославленного разведчика, полной риска, приключений и тайн, — в материале «Ленты.ру».
Будущий разведчик Вильям Фишер родился 11 июля 1903 года в небольшом английском городке Ньюкасл-апон-Тайн.
Отец мальчика, эмигрант из России, этнический немец Генрих Фишер, назвал младшего сына в честь любимого поэта Вильяма Шекспира. По семейной легенде, в день рождения Вильяма на праздничный ужин была приготовлена утка, и родители оставили ему на память одну косточку, которую Фишер хранил до конца жизни как талисман.
Его отец, работавший металлургом, по духу был бунтарем: уехать из родной Ярославской губернии на Туманный Альбион Генриху пришлось из-за своих революционных взглядов и членства в ленинском «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса».
Мать Вильяма Любовь Корнеева, на которой молодой революционер женился во время ссылки в Саратове, во всем поддерживала мужа.
Все мои воспоминания детства так или иначе связаны со старыми большевиками, революционерами. В особенности мне нравился ореол таинственности и подвига, окружавший их. Они были идейными, бескорыстными и честными
Генрих был человеком образованным, владел тремя языками и привил сыновьям любовь к знаниям. Вильям хорошо рисовал, играл на гитаре и пианино, в 15 лет освоил мастерство чертежника, а годом позже поступил в один из университетов Лондона.
Из художников — в разведчики
Впрочем, с получением высшего образования пришлось повременить: в 1919 году Фишеры решили вернуться в Россию, оставив, однако, гражданство Великобритании. В Москве семью постигло несчастье: спасая тонущую девочку, погиб старший брат Вильяма Гарри.
Через некоторое время после переезда в Москву Вильям Фишер стал студентом Высших художественно-технических мастерских (ВХУТЕМАС), однако полтора года спустя перевелся в Институт востоковедения.
Фото: Public Domain / Wikimedia
В свободное от учебы время, пользуясь безупречным знанием немецкого и английского языков, Фишер подрабатывал переводчиком в отделе международных связей Исполкома Коминтерна. Позже Вильям выучил еще один язык — французский.
В 1925 году, так и не закончив институт, Вильям отправился по призыву в Красную армию. Службу он проходил в радиотелеграфном полку, где быстро освоил мастерство радиста, став лучшим среди однополчан. Талант Фишера заметили во время его последующей работы в качестве переводчика в иностранном отделе Особого государственного политического управления (ОГПУ). Судьба Вильяма была предрешена: его пригласили работать в разведку.
Первым делом Фишер обзавелся британским паспортом — совершенно легально, так как его семья сохранила гражданство Великобритании. Чтобы не вызвать подозрений у английских чиновников, Вильям сообщил, что его взгляды идут вразрез с коммунистическими настроениями отца, жить в СССР он не хочет и намерен вернуться на историческую родину.
Получив документ, в 1931 году Вильям под видом торговца радиотехникой был переброшен в Норвегию, а через четыре года вернулся в Англию. Там он открыл свою радиомастерскую и под псевдонимом Франк работал связным вплоть до 1937 года. Благодаря Вильяму в Центр попадала вся информация, собранная членами знаменитой «кембриджской пятерки», в которую входили агенты СССР в Великобритании, завербованные в 30-х годах советским разведчиком Арнольдом Дейчем в Кембриджском университете.
В шаге от репрессий
Вильям был великолепным радистом: и в Скандинавии, и в Великобритании он сумел наладить секретные и максимально безопасные для разведчиков-нелегалов каналы передачи данных в Центр. Помимо этого, Фишер по заданию Центра свел дружбу с проживающим в Великобритании талантливым физиком Петром Капицей и сделал все возможное, чтобы он вернулся в СССР.
Несмотря на юный возраст, девочка была неплохим конспиратором и даже следила за родителями, чтобы они не ошибались в своих именах-псевдонимах.
Радист был на хорошем счету у начальства, поэтому был потрясен, когда в канун 1939 года узнал об увольнении из внешней разведки — без объяснения причин. По некоторым данным, Фишер оказался в опале из-за испанского резидента СССР Александра Орлова (Швед).
Вильям Фишер (второй слева) с сослуживцами из Первого радиотехнического полка Московского гарнизона. Лето 1926 года
Орлов по работе взаимодействовал с Вильямом. Опасаясь репрессий, в конце 30-х годов он бежал в США и угрожал сдать всех известных ему разведчиков. Центру пришлось в срочном порядке отзывать всех резидентов в Москву — не столько заботясь об их безопасности, сколько из-за недоверия к ним.
В сравнении с тем, какие неприятности выпали на долю коллег Фишера во время ежовских чисток, ему сравнительно повезло — он остался на свободе.
Однако Вильям мечтал вернуться в разведку и не побоялся угодить в жернова репрессий — просил восстановить его на службе. Вначале от настойчивого радиста лишь отмахивались: в качестве альтернативы Фишера устроили во Всесоюзную торговую палату (позже он перешел работать на авиастроительный завод) и забыли о нем до начала Великой Отечественной войны.
«Монастырь» для фашистов
Незадолго до начала боевых действий на территории СССР Фишеру удалось рассекретить двух немецких диверсантов-подрывников. В электричке Вильям услышал, как один из диверсантов предлагал другому сойти на ближайшей станции, чтобы не проезжать через Москву.
Таким образом система железнодорожных сообщений была устроена в Берлине — вражеские агенты не знали, что в окрестностях советской столицы именно Москва является конечной станцией. Фишер сообщил о своем наблюдении патрулю, и шпионов удалось задержать.
Осенью 1941 года Вильяму поручили обеспечить безопасность парада на Красной площади. После этого разведчика оставили в качестве преподавателя — для обучения диверсантов и радистов в расположенной в Самарской области разведывательной школе.
Однако вскоре его привлекли к участию в грандиозном разведывательном проекте — операции-радиоигре «Монастырь», которая началась в 1942 году.
В рамках операции «Монастырь» в 1942 году под видом перебежчика к немцам отправился опытный разведчик Александр Демьянов. Он сумел убедить немецких коллег в существовании «Престола» — выдуманной подпольной антисоветской организации, якобы действовавшей в СССР.
Русский дворянин, поэт Борис Садовский даже не подозревал, что назначен лидером несуществующей тайной организации. Измученный тяжелой болезнью, он доживал свои дни в Новодевичьем монастыре.
Фашисты поверили в легенду Демьянова и отправили его на курсы абвера — службы военной разведки и контрразведки Третьего рейха. В надежде получать ценную информацию и наладить работу с «Престолом» фашисты переправили Демьянова в качестве своего агента под псевдонимом Гейне в СССР.
Вскоре от агента начала поступать дезинформация, которую фашисты принимали за чистую монету. Более того, за заслуги перед вермахтом Александр Демьянов был награжден немецким орденом Железный крест. В ходе операции «Монастырь» советская контрразведка захватила миллионы рублей, которые немецкое командование направляло «Престолу», и задержала около 50 вражеских агентов, отправленных для координации действий подполья с абвером.
На плечи Вильяма возложили обучение радиомастерству разведчика Александра Демьянова, который в итоге отлично справился со своим заданием и долгое время забрасывал противника дезинформацией, которую там принимали за чистую монету. В августе 1944 года Фишеру пришлось вжиться в образ фашистского офицера в рамках последующей за «Монастырем» операции «Березино».
Незадолго до этого Демьянов сообщил немцам: в белорусских лесах осталось и не может прорваться к своим подразделение под командованием подполковника Генриха Шерхорна.
После этого Вильям допрашивал пленных, а радистов тут же привлекал к работе: им надлежало передавать в штаб информацию о ситуации в несуществующем подразделении. Все радиограммы тщательно проверялись Фишером, он следил за тем, чтобы немцы не передали своим сигнал тревоги.
Не исключено, что во время Великой Отечественной войны Фишер был разведчиком в Германии. Официального подтверждения этой информации нет, однако Вильям был в курсе многих нюансов ситуации в Третьем рейхе. После войны Вильям поступил в распоряжение Первого управления Министерства госбезопасности, занимавшегося внешней разведкой.
В 1948 году Вильяма ждала новая миссия: получив псевдоним Марк, он отправился в США. Семья, в которой появилось пополнение (разведчик с женой взяли на воспитание дочь брата Елены), осталась в Москве. Фишер пересек границу под видом литовского беженца Эндрю Кайотиса.
А в Бруклине Вильям обосновался уже по документам американского художника Эмиля Гольдфуса: он стал обзаводиться полезными знакомствами и открыл фотостудию.
Бертон Сильверман «Портрет Эмиля Гольдфуса»
Вильям создал две прочные разведывательные сети, работающие не только на территории США и Мексики, но и в странах Южной Америки — Бразилии и Аргентине.
Вик в помощь
Фишер работал крайне аккуратно, но порой из-за недостаточного знания американского образа жизни оказывался в курьезных ситуациях. Однажды он пришел в гости к знакомому художнику, который жил очень бедно. Узнав, что хозяин мается от зубной боли, а денег на посещение стоматолога у него нет, Вильям решил выручить приятеля и дал ему 20 долларов.
Это очень удивило художника и других гостей — в США не принято просто так давать деньги, не дожидаясь просьбы и не потребовав расписки. К счастью для Вильяма, заострять внимание на этом проколе его американские приятели не стали.
В 1949 году разведчика наградили орденом Красного Знамени.
В начале 50-х Центр решил усилить штат радистов и направить в помощь Фишеру еще одного связного. Однако случилась трагедия: судно, на котором плыл сотрудник разведупра под псевдонимом Роберт, затонуло в Балтийском море, и радист погиб.
Тогда в США отправился другой связной — имеющий гражданство этой страны Рейно Хейханен (Вик), сотрудник с крайне сомнительной репутацией: двоеженец, любитель кутежей и горячительных напитков. Этот промах Центра в итоге стоил Фишеру свободы и чуть было не привел его к гибели.
Фото: Public Domain / Wikimedia
Орден для предателя
Оказавшись в США, Хейханен приступил к работе. Действуя под псевдонимом Вик, он три года держал связь с Москвой, попутно занимаясь розыском нужных советской разведке лиц.
При этом дурных привычек радист не оставил: налегал на спиртное, в состоянии алкогольного опьянения устраивал дебоши и бил свою жену, с которой прибыл в США. С каждым годом последствия пьянства Хейханена становились все серьезнее: однажды он умудрился потерять чип с подготовленным Вильямом кадром микропленки, который был спрятан внутри муляжа монеты.
Муляж монеты, который Вильям Фишер использовал для передачи секретных данных
Фото: Bettmann / Getty Images
Наблюдая за поведением коллеги, Фишер постоянно телеграфировал в Центр — во избежание провала разведгруппы просил отозвать Хейханена в СССР.
Наконец решение относительно горе-радиста было принято: в мае 1957 года Рейно получил вызов из Москвы. Решив усыпить бдительность связного, руководство сообщило ему о повышении и вручении ордена. Однако Хейханен догадался, что его пытаются обмануть, и, прилетев в Париж, отправился прямиком в посольство США.
Оказался в списке и Вильям Фишер, который, к счастью, был известен Хейханену только под псевдонимом полковник Марк. К слову, жизнь перебежчика закончилась трагедией.
В 1964 году Хейханен погиб в автокатастрофе: его легковушка столкнулась с огромным грузовиком. По слухам, таким образом предателя устранили ликвидаторы КГБ. Что до выданного им Фишера, американцы искали его около трех недель.
По некоторым данным, сотрудники Центра были в курсе предательства Хейханена и пытались отозвать Вильяма, готовя ему отступление через Мексику, но не успели. Радиста засекли в июне 1957 года, когда он шел домой в районе Фултон-стрит — хотел избавиться от оставленных там документов и забрать письма жены.
54-летний Вильям Фишер после задержания в США
Фото: Marty Lederhandler / AP
Чтобы найти коробку с микрофайлами, разведчик зажег в комнате свет — этого сотрудникам спецслужб вполне хватило для того, чтобы вычислить номер квартиры Вильяма. Впрочем, агенты ФБР решили повременить с задержанием: тщетно надеялись, что радист будет встречаться с кем-нибудь из своих агентов.
Сотрудники спецслужб вели Вильяма до номера одной из нью-йоркских гостиниц, откуда разведчик передавал в Москву собранную информацию и получал указания из Центра. К слову, последнее послание из СССР, где ему рекомендовали срочно скрыться, из-за плохой связи Фишер расшифровать так и не смог.
Из Фишера — в Абеля
Когда в его номер ворвались агенты ФБР, Фишер успел незаметно для них уничтожить радиограмму — сделав вид, что пишет заявление, «случайно» сломал карандаш, а затем скомкал и спустил листок в канализацию.
На первых допросах Вильям категорически отрицал причастность к разведдеятельности и отказывался назвать свое настоящее имя.
Его пытались переманить на свою сторону, предложив выгодное сотрудничество с ЦРУ, однако и эти условия Фишер отверг. Чтобы секретно информировать Центр о том, что он задержан, но на сговор с американцами не пошел, Вильям решился на хитрость: назвался именем другого советского разведчика, подполковника Рудольфа Абеля.
С Абелем Фишер познакомился в далеком 1937 году, они подружились, вместе работали, во время войны их семьи даже жили в одной квартире. ФБР, в свою очередь, поверило в выдуманную легенду, даже не подозревая, что настоящий Абель скончался в 1955 году от инфаркта. Представители американских спецслужб были в восторге от характера и профессионализма арестованного.
Все, что Абель делал, он совершал по убеждению, а не за деньги. Я бы хотел, чтобы мы имели трех-четырех таких человек, как Абель, в Москве
Большой удачей для советской разведки стало то, что удалось сохранить в секрете всю созданную Фишером агентурную сеть.
Кумир фальшивомонетчиков
Дело разведчика было передано в суд. Фишеру-Абелю грозила смертная казнь, от которой его сумел избавить опытный адвокат, экс-офицер разведки. На процессе он заявил, что его подзащитный может пригодиться США для обмена на высокопоставленных американцев, плененных в СССР.
Судья счел доводы защитника обоснованными и приговорил 54-летнего Фишера к 32 годам лишения свободы. В тюрьме города Атланта, не заботясь о безопасности осужденного, Вильяма определили в камеру к мафиози, однако он смог найти с ними общий язык и добиться определенного авторитета.
Камера в тюрьме Атланты, рисунок Вильяма Фишера
Фишер разрабатывал проект шелкографического производства — это занятие вызвало живой интерес у его сокамерников
К нему [Фишеру] приходили все уголовники и спрашивали, например, можно ли с помощью шелкографии делать фальшивые деньги. Он говорил, что нельзя
Зато Вильям с удовольствием обучал арестантов иностранным языкам. Разведчик много рисовал и вспомнил свое детское увлечение занимательной математикой, из-за которой вновь привлек к себе внимание спецслужб.
Помню, для решения одной задачи мне потребовались таблицы квадратов и кубов целых чисел. Тюремное начальство отказалось мне их дать, и мне пришлось заняться расчетами. Этими моими занятиями очень интересовались представители ФБР, поскольку мои расчеты казались им чем-то вроде криптограмм
«Перешел белую черту — меня обняли товарищи»
За решеткой разведчик провел четыре года. Слова адвоката оказались пророческими: через два года после оглашения приговора Фишеру в руках у КГБ оказался Фрэнсис Пауэрс, пилот самолета-разведчика U-2, который снимал военные объекты и был сбит близ Свердловска в 1960 году.
Спустя два года США согласились обменять Фишера на Пауэрса, потребовав освободить еще двух шпионов — студентов Фредерика Прайора и Марвина Макинена. 10 февраля 1962 на Глиникском мосту между Западным Берлином и Потсдамом Вильям наконец обрел долгожданную свободу.
Перешел белую черту границы двух зон — и меня обняли товарищи. Вместе мы пошли к советскому концу моста, сели в машины и спустя некоторое время подъехали к небольшому дому, где меня ожидали жена и дочь. Кончилась четырнадцатилетняя командировка!
К слову, в 1964 году на том же месте состоялся еще один обмен: легендарного советского разведчика Конана Молодого — на английского шпиона Гревилла Винна.
Глиникский мост, на котором Вильяма Фишера обменяли на Фрэнсиса Пауэрса
Фото: Werner Kreusch / AP
Вернувшись в Москву, Вильям Фишер стал единственным разведчиком-нелегалом, которому было позволено выступать перед публикой — правда, только под именем Рудольфа Абеля. Реальное имя разведчика было рассекречено лишь в начале 90-х.
«Разведчик — человек несчастный»
Вместе с семьей он жил на даче в Мытищинском районе Подмосковья, где помимо его любимцев-собак обитал выхоженный Вильямом ворон по кличке Карлуша. Места хватало всем: на полученную после возвращения в СССР премию Фишер отстроил в доме второй этаж.
Умер Вильям Фишер 15 ноября 1972 года от онкологического заболевания. На памятнике вначале планировали написать только «Рудольф Абель», но по просьбам жены и дочерей в верхней строчке выгравировали настоящее имя.
Разведчик вообще человек несчастный, потому что он вынужден существовать в двух лицах. Для страны, на которую он работает, — он герой, для страны, в которой он работает и против которой он работает, — он шпион и негодяй. Правы и те, и другие. Отец, разумеется, это понимал