Что сидишь не улыбаешься говоришь не усмехаешься

Волжский класс

Боковая колонка

Рубрики

Видео

Книжная полка

Малина для Админа

Боковая колонка

Опросы

Календарь

Декабрь 2021

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
« Ноя
1	2	3	4	5
6	7	8	9	10	11	12
13	14	15	16	17	18	19
20	21	22	23	24	25	26
27	28	29	30	31

Ладыженская Т. А. Русский язык. 5 класс. Учебник №1, упр. 92, с. 48

92. Прочитайте два отрывка из русской народной песни. Перепишите его, вставляя, где нужно, на месте скобок ь.

На крутой берег не взольёш ь ся.

На крутой берег не взольёш ь ся,

Жёлтым песком не возмутиш ь ся!

2. Ах, ты, умная девица,

Ах ты, Марья Михайловна,

Что сидиш ь ты, не улыбаеш ь ся,

Говориш ь речи, не усмехаеш ь ся?

Источник

Что сидишь не улыбаешься говоришь не усмехаешься

Собрание народных песен

«Среди памятников русской народной поэзии, вошедших в золотой фонд мировой культуры, выдающееся место принадлежит Собранию народных песен П. В. Киреевского», — этими словами открывается первый том нового академического издания этого памятника мировой культуры[1]. Именно мировой, представляющей поэтический гений русского народа точно так же, как «Махабхарата», «Старшая Эдда», «Манас», «Давид Сасунский», «Калевала» представляют гений своих народов, великие национальные культуры, являющиеся гордостью, духовным достоянием нашей планеты.

Уже современники прекрасно осознавали исторического значение Собрания народных песен П. В. Киреевского. Поэт Николай Языков, стоявший у истоков Собрания, писал 12 июля 1831 года (июлем датированы первые записи П. В. Киреевского): «Тот, кто соберет сколько можно больше народных наших песен, сличит их между собою, приведет в порядок и проч., тот совершит подвиг великий… положит в казну русской литературы сокровище неоценимое и представит просвещенному миру чистое, верное, золотое зеркало всего русского».

«Великим подвигом» называл дело П. В. Киреевского и Н. В. Гоголь. Дело, в котором немалая роль принадлежала самому Н. В. Гоголю, равно как и другим русским писателям, прежде всего, — А. С. Пушкину. «А. С. Пушкин еще в самом начале моего предприятия доставил мне замечательную тетрадь песен, собранных им в Псковской губернии», — так свидетельствовал сам П. В. Киреевский. Но этим не ограничивается участие великого поэта в «предприятии» П. В. Киреевского: ему принадлежит сама идея создания единого свода народных песен России, и первый том Собрания П. В. Киреевского, как известно, должен был открываться пушкинским предисловием (план предисловия сохранился в рукописях поэта). Вслед за А. С. Пушкиным и, во многом, благодаря А. С. Пушкину, «вкладчиками» П. В. Киреевского стали братья Языковы, Н. В. Гоголь, С. А. Соболевский, А. X. Востоков, В. И. Даль, А. Н. Кольцов, П. И. Якушкин, М. П. Погодин, К. Д. Кавелин, С. П. Шевырев, А. Ф. Вельтман. М. А. Стахович, Н. А. Костров, А. Ф. Писемский, Ю. В. Жадовская, А. В. Маркович.

«Великий подвиг» совершила вся передовая русская интеллигенция 30-50-х годов XIX века — писатели, историки, ученые, собиратели. Что тоже чрезвычайно характерно, поскольку ни одно фольклорное собрание, ни в одной стране не объединяло сразу столько выдающихся современников.

В этом немалая заслуга П. В. Киреевского. Отсюда и масштабы его Собрания, в котором представлены песенные сокровища России от Архангельска и Шенкурска, Украины и «области Войска Донского» до Урала и Алтая. Всюду у П. В. Киреевского были свои «корреспонденты»: на Севере — адмирал П. Ф. Кузмищев, учитель Н. П. Борисов, на Урале и в Оренбургском крае — В. И. Даль, в Среднем Поволжье — братья Языковы, на Украине — М. А. Максимович. «По мысли и программе» П. В. Киреевского началось «хождение в народ» П. И. Якушкина и других студентов Московского университета Н. А. Кострова, П. М. Перевлесского, тоже ставших собирателями.

Но ко всему этому необходимо еще добавить, что и сам П. В. Киреевский был не только организатором, но и крупнейшим собирателем своего времени, его собственные записи положили начало и составили основу Собрания народных песен. Иначе представление о нем и его Собрании будет далеко не полным.

В первом общенациональном фольклорном своде, первой общенациональной библиотеке фольклора есть своя сердцевина, вокруг которой располагаются все другие записи. Сердцевина эта — песни, записанные самим П. В. Киреевским в Центральной России. Четверть века собирательной деятельности П. В. Киреевского связано с Московской, Тульской, Орловской, Калужской и Рязанской губерниями. Здесь он полностью осуществил свой замысел: собрать и сохранить для потомков памятники «своенародной словесности».

Записи П. В. Киреевского — уникальнейшее явление. Уникальнейшее, прежде всего, по своему жанровому и тематическому разнообразию. Ни одному собирателю до П. В. Киреевского практически не удавалось (да никто и не ставил перед собой такой задачи!) записать все формы и жанры народной поэзии, как классические — былины, народные стихи, исторические, обрядовые, календарные песни, так и шуточные, сатирические, бурлацкие, ямщицкие, разбойничьи, солдатские. А в результате перед нами предстает та самая «лестница чувств», на которую впервые обратил внимание А. С. Пушкин в плане своего предисловия к Собранию П. В. Киреевского: чувств трагических и лирических, выражения народного протеста, гнева и народной сатиры, юмора.

В публикуемом сборнике фольклорные записи П. В. Киреевского впервые собраны вместе как единая и цельная коллекция, дополненная записями в этих же губерниях Центральной России других собирателей К. Д. Кавелина, М. П. Погодина, П. И. Якушкина, Н. А. Кострова, П. М. Перевлесского, А. В. Марковича.

Песни, записанные П. В. Киреевским в Московской, Тульской, Орловской, Калужской и Рязанской губерниях

ПЕСНИ, ЗАПИСАННЫЕ В ЗВЕНИГОРОДСКОМ УЕЗДЕ МОСКОВСКОЙ ГУБЕРНИИ

Источник

жизнь-156

О! Нету воли жить, и умереть нет сил!\ Да, все уж допито. Брось хохотать, Вафилл. \ Все допил, все доел. Но продолжать не стоит. В МАНЕРЕ НЕКОТОРЫХ\\ Томление. Поль Верлен. Перевод Г. Шенгели

О, гаревые колоски,\О, пережженная полова,Дожить до гробовой доски\И не сказать за жизнь ни слова? Григорий Корин Какой-то должен разговор

О, жизнь моя без хлеба,\Зато и без тревог!\Иду. Смеётся небо,\Ликует в небе Бог. Федор Сологуб “Родине\Пятая книга стихов” 1906 О, жизнь моя без хлеба,

О, жизнь моя, не уходи,\Как ветер в поле! \Ещё достаточно в груди\Любви и боли. \Ещё дубрава у бугра\Листвой колышет,\И дальний голос топора\Почти не слышен. Анатолий Жигулин 1980 О, ЖИЗНЬ МОЯ, НЕ УХОДИ.

О, жизнь моя,\ мой сладкий плен — \ молитва, нищенство, отвага, \ вся в черных буковках бумага. \ И ожиданье перемен. Николай Панченко

О, как мы жили! Горько и жестоко!\Ты глубже вникни в страсти наших дпен. \Тебе, мой друг, наверно, издалека\Все будет по-особому видпей. Михаил Дудин

О, легкая слепая жизнь!\ Ленивая немая воля!\ И выпеваешь эту даль, как долю,\ и, как у люльки, доля над тобою\ поет. Прощайте! Набирает высь\ и неизбежность нежное круженье,\ где опыт птичий, страх и вдохновенье\ в одном полете голоса слились. Марина АКИМОВА «ДЕНЬ и НОЧЬ» N 3-4 2005г.

О, нищенская жизнь, без бурь, без ощущений, \Холодный полумрак, без звуков и огня. \Ни воплей горестных, ни гордых песнопений, \ Ни тьмы ночной, ни света дня. Константин Бальмонт Из сборника “ПОД СЕВЕРНЫМ НЕБОМ” 1894 БОЛОТО

Источник

Необособленное одиночное деепричастие

Знаки препинания при обстоятельствах

Одиночное деепричастие не обособляется, если сохраняет значение глагольности, указывая на образ действия. В этом случае оно обычно приближается по значению к наречию или к сочетанию существительного с предлогом, употребленному в обстоятельственном значении, и не обособляется: Поезд шёл не останавливаясь («безостановочно»); Она говорила об этом улыбаясь («говорила с улыбкой»); Он сидел не шевелясь (как сидел? в каком положении?).

Примеры необособленных одиночных обстоятельств: Ищущие проявления силы обращались внутрь и никли увядая (Гонч.); Веретьев сидел наклонившись и похлопывал веткой по траве (Т.); До двух часов занятия должны были идти не прерываясь (Л.Т.); Он спал не раздеваясь (Л.Т.); Спят журавли обыкновенно стоя (Акс.) — наречное значение; Дома у себя Громов всегда читал лёжа (Ч.) — наречное значение; За гробом жены он шёл спотыкаясь (М.Г.); Она воротилась оттуда похудев (М.Г.); Дмитрий слушал его нахмурясь (М.Г.); Он… не считая бросал деньги (М.Г.); Говорил он задыхаясь (М.Г.); Там, в темноте, чьи-то глаза смотрели не мигая (А.Т.); Сергей отстранил Веру, кивнул ей и ушёл посвистывая (А.Т.); Поначалу я отвечал нахохлившись (Форш); [Аксинья] вошла в зал не постучавшись (Ш.); Девочка вбежала в комнату рыдая; Иной простак не шутя так подумает; Сергей сидел наклонившись и подвязывал коньки; Дети болтали не переставая; Он жил со своим горем не прячась; Он продолжал говорить позевывая; Глаза её перебегали от одной картинки к другой сравнивая; Он спрятал деньги в бумажник не считая; Дождь шёл не прекращаясь; Поезд прошёл не задерживаясь; Мимо них не пройдешь не порадовавшись; Партизаны шли пригибаясь; Сосед слушал меня не возражая; Шли обнявшись по лесной дороге; Девочка говорила задыхаясь; Шофёр кричал ругаясь; Они слушали не понимая наши разговоры — словосочетаниенаши разговоры относится к сказуемому слушали; Бумаги он подписывал не читая; Шли вперёд не оглядываясь; Он сел на стул не раздеваясь и задумался; Старик шёл пошатываясь; Ушли не простившись; Яблоко падает созрев; Проходили не таясь; Обсуждали вопрос кто посмеиваясь, кто всерьёз; Тропинка шла извиваясь; Он вбежал во двор крича; Никому не дано права жить не работая; Девочка рассказывала всхлипывая; Ушёл потупившись; Не умолкая тот же крик тревожил слух; Прошёл мимо не обернувшись; Все прислушивались не дыша; Не торопясь он прошёлся по комнате; Не задумываясь отвергла она; Не следует делать не думая; Выполняйте не рассуждая; Люди стояли окаменев; Он заговорил оправдываясь; Горная дорога шла петляя; Сидит за столом пригорюнившись; Взял книгу не глядя; Шёл задумавшись; Сидел облокотясь; Укатилась волна звеня; Сообщения с фронта нельзя было читать не волнуясь; Минут пять все стояли не шелохнувшись; Молодой человек бросился на помощь не раздумывая; Снайпер выстрелил не целясь.

Обособление или необособление одиночного деепричастия может зависеть от места, занимаемого им по отношению к глаголу-сказуемому: одно и то же слово в начале или в середине предложения может обособляться, а в конце — нет. Ср.:

Он говорил запинаясь. — Он добавил, запинаясь, несколько слов от себя;

Она будила сына улыбаясь. — Улыбаясь, она разбудила сына;

Ужинали не спеша (Марк.). — Через двор, не спеша, шагал приземистый, коротконогий, круглоголовый человек (Марк.).

Обособление или необособление одиночного деепричастия может быть связано с лексическим значением глагола— сказуемого: одно и то же деепричастие при одних глаголах обособляется, при других — нет. Ср.:

Спросил, не останавливаясь (деепричастие не указывает на «способ спрашивания», обозначает другие действия, одновременные с движением). — Шёл не останавливаясь («безостановочно»);

Погрузился в мысли, улыбаясь («думал и улыбался»). — Говорил улыбаясь («говорил с улыбкой»).

Если одиночное деепричастие находится между двумя глаголами-сказуемыми и по смыслу может быть отнесено к любому из них как обстоятельство образа действия, оно не отделяется запятой от того сказуемого, к которому пишущий его относит: Он присел на корточки, кряхтя полез в нижний ящик стола; Девочка выбежала в сад, плача бросилась к матери.

Источник

Что сидишь не улыбаешься говоришь не усмехаешься

«Реченька» (русская народная песня)

Ты, река ли моя, реченька,
Ты, река ли моя быстрая!

Течёшь, речка, не колыхнёшься,
На крутой берег не изольёшься.

На крутой берег не изольёшься,
Жёлтым песком не возмутишься!

«От чего же мне возмутиться?
Ни дождя нету, ни вихорю!»

Ах ты, умная девица,
Ах ты, Марья Михайловна,

Что сидишь ты, не улыбаешься,
Говоришь речи, не усмехаешься?

«Что чему же мне смеятися,
На что глядя, радоватися?

Полон двор у нас подвод стоит,
Полна горница гостей сидит.

Уж как все гости собиралися,
Одного-то гостя нет как нет.

Уж как нету гостя милого,
Моего батюшки родимого.

Снарядить-то меня есть кому,
Благословить-то меня некому;

Что снарядит меня родная мать,
Благословит меня чужой отец».

Илья Резник. «Как тревожен этот путь»

Как тревожен этот путь.
Не уснуть мне. Не уснуть.
Деревеньки. Купола.
И метель, белым-бела,
Отрешённо закружила,
Чтобы снова я решила
Всё минувшее вернуть.

Как тревожен этот путь.
Мне судьбу не обмануть.
Вот и кончился наш день.
Безопасности ремень,
Чтоб спасти меня от бедствий,
Больно так сжимает сердце,
Что свободно не вздохнуть.
Как тревожен этот путь.

Может быть, когда-нибудь
По дороге столбовой
Возвратимся мы с тобой
К тем домам и переулкам,
Где шаги звенели гулко,
Где не думали ничуть,
Как тревожен этот путь.

Не уснуть мне. Не уснуть.
Снег. Овраги. Дерева.
А в конце пути — Москва,
Где картинно под картиной
Сяду близ огня камина,
Чтоб услышать: «Всё забудь!
Ты забудь про этот путь,
Этот путь куда-нибудь. »

Илья Резник. «И в этом вся моя вина»

И в этом вся моя вина,
Что каждый взгляд твой понимаю.
И в этом вся моя вина,
Что боль как радость принимаю.
Он так далёк, прощальный вечер,
А я той памяти верна.
Тебя люблю я бесконечно.
И в этом вся моя вина.

И в этом вся моя печаль,
Что без тебя мне одиноко,
И в этом вся моя печаль,
Что жду тебя, не зная срока.
Я из разлуки кругосветной
Всегда спешу на твой причал.
Тебя люблю я безответно.
И в этом вся моя печаль.

И в этом вся моя беда,
Что ты везде со мной незримо.
И в этом вся моя беда,
Что даль любви неодолима.
Но за тобой пойду стократно
Сквозь все невзгоды, все года,
Тебя люблю я безоглядно,
И в этом вся моя беда.

Илья Резник. «XX век»

Век двадцатый — странный век —
Нежен и жесток.
Век, в котором человек
Бог или игрок.

Век великих храбрецов
С горькою судьбой.
Век откормленных глупцов
С нищею душой.

Поднимался век светло.
Падал, голодал.
На машины и метро
Лошадей менял.

Строил дзоты и мосты.
Чушь молол и вздор.
Жил во имя доброты,
Стыд знал и позор.

Как мгновенья, мчатся дни.
Всё короче путь.
Эй, двадцатый, не гони!
Дай передохнуть.

Дай нам время, чтоб ясней
Этот мир понять,
Чтоб в толпе ревущих дней
Правду отыскать.

Дай нам радостной земли,
Солнца долгий свет,
Дай нам преданной любви
До скончанья лет!

Илья Резник. «Радуйся»

Песне, подаренной утренним заревом,
Радуйся.
Тихому вечеру, ночи доверчивой
Радуйся.
Грому небесному, солнцу воскресному
Радуйся.
Силу несущему хлебу насущному
Радуйся.
Ближнему, давшему руку упавшему,
Радуйся.
И человечному первому встречному
Радуйся.
Голосу чистому праведной истины
Радуйся.
Свету и святости всей земной радости
Радуйся.

Илья Резник. «Уходя — уходи»

Уходя — уходи.
Не меняй рокового решенья.
Уходя — уходи
Без сомненья и без сожаленья.

Уходя — уходи,
Об утраченном счастье не плача.
Уходя — уходи,
Жизнь в мгновение переиначив.

Так судьба мне пророчит
На рождественском блюдце.
Только сердце не хочет
От тебя отвернуться.

Уходя — уходи,
Не задерживаясь на минуту,
Уходя — уходи,
Разорвав неразрывные путы.

Уходя — уходи,
Если даже надежда осталась,
Уходя, уходи,
Не сдаваясь на самую малость.

Так судьба мне пророчит
На рождественском блюдце.
Только сердце не хочет
От тебя отвернуться.

Уходя — уходи,
Ни на грош в уговоры не веря.
Уходя — уходи,
За собой затворив плотно двери.

Уходя — уходи,
Чтоб на гордость свою помолиться.
Уходя — уходи,
Чтоб к себе самому возвратиться.

Так судьба мне пророчит
На рождественском блюдце.
Только сердце не хочет
От тебя отвернуться.

Илья Резник. «Усталость»

Я устала быть хорошей.
Я устала быть плохой.
Жить всерьёз и понарошку,
Слышать всё и быть глухой.

Я устала наряжаться
В карнавальные мешки,
Днём счастливо улыбаться,
Ночью плакать от тоски.

Я устала просыпаться
С новой песней на устах,
Я устала притворяться,
Будто мне неведом страх.

Я устала отрекаться,
Ненавидеть и любить.
И не то чтоб пререкаться,
Просто даже говорить.

Я устала ежечасно
Думать и решать сама.
Да какое ж это счастье?
Это ж горе от ума!

Ладно. Хватит, в самом деле,
И себя, и вас терзать.
Отдохнуть бы две недели.
А потом уж уставать!

Илья Резник. «Лестница»

Я по лестнице по этой
Поднимусь к тебе,
И останусь до рассвета
Я в твоей судьбе.

Без тебя, уж ты поверь мне,
Не прожить и дня.
Ты открой мне только двери,
Если ждёшь меня.

Пусть моё сердцебиенье
Миг, неделю, год
Слышит каждая ступенька,
Что к тебе ведёт.

А как стану вдруг немилой,
Удалюсь я прочь
И, скатившись по перилам,
Упаду я в ночь.

Илья Резник. «Всё хорошо. Ничего не случилось»

Всё хорошо. Ничего не случилось.
Дрогнула твёрдая чья-то рука.
Пуля охотника птицу щадила,
Боль унося далеко в облака.

Всё хорошо. Все обиды забыты.
Нынче и я вольной птицей зовусь.
И не беда, что крыло перебито,
Я никакой высоты не боюсь.

Всё хорошо. Ничего не случилось.
Пламенем алым закат догорел.
Ночь не видала, как плакал мужчина.
Видел рассвет, как мужчина тот пел.

Пел так неистово. Пел так крылато.
Про смех и боль. Про метели и дождь.
И каждою нотою были распяты
Глупая правда и умная ложь.

Всё хорошо. Ничего не случилось.
Всё хорошо. Не волнуйтесь, друзья.
И не беда, что не всё получилось,
Здесь, в этом мире, живу я не зря.

С вами живу я и свято, и грешно.
С теми, кто дорог, кого так люблю.
Жизнь продолжается! Вам свою песню
Я вместе с сердцем своим отдаю.

Всё хорошо. Ничего не случилось.
Птица, кружи над моею судьбой!
Ах, если б вдруг мои крылья раскрылись,
Я бы померялся силой с тобой!

Сколько до встречи со счастьем осталось.
Дни бесконечные. Век. Или два.
Или же самая-самая малость —
Радостный миг — лишь один взмах крыла.

Илья Резник. «Лобное место»

Мне судьба такая выпала.
Я иной судьбы не жду.
Каждый вечер, что бы ни было,
К месту лобному иду.

И ведут меня два стражника,
Состраданья не тая.
Первый стражник — боль всегдашняя,
А второй — душа моя.

Возле сцены, как на площади,
Собирается народ.
Ему зрелище попроще бы,
А он ко мне опять идёт.

Ну спасибо, люди добрые,
Что пришли вы посмотреть,
Как всхожу на место лобное
Песни грешные вам петь.

Я до головокружения
В этот час гляжу на вас.
Я огонь самосожжения
Раздуваю каждый раз.

Перед чёрной вражьей силою
Головы я не склоню.
Я сама себя помилую.
Я сама себя казню.

Место лобное, удобное.
Всё мне видно с высоты.
Место лобное, укромное.
Ни тоски. Ни суеты.

На меня билеты проданы.
Значит, есть, выходит, спрос.
Смейтесь, смейтесь, люди добрые,
Плачьте, сколько хватит слёз.

Разбросаю кудри рыжие
Я на сцене, как всегда,
И, погибнув, снова выживу,
Чтобы вновь прийти сюда!

Илья Резник. «Посидим, поокаем»

Она:
Хорошо бы, хорошо
Было бы, конечно,
Если б ты ко мне пришёл,
Мой дружок сердешный.
Вот Луны повис рожок
Над рекой широкою,
Приходи на бережок,
Посидим, поокаем.

Он:
Хорошо бы, хорошо
Быть с тобою снова
Ведь слова твои как шёлк
Сорта дорогого.
Ты поторопись, дружок
Быть со мною около,
Приходи на бережок,
Посидим, поокаем.

Она:
Хорошо бы, хорошо
Коль на зло девчонкам
Ты б во мне одной нашёл
Образ наречённый.

Вместе:
Пусть кусает мошкара,
Пусть кузнечик цокает.
Мы с тобою до утра
Посидим, поокаем.

Он:
Хорошо бы, хорошо
Целоваться в волю.

Она:
Ты чего так долго шёл,
Заблудился что ли?

Он:
Словно ветер мчался я,
Слышишь сердце ёкает

Она:
Ну тогда целуй меня,
А потом поокаем.

Белла Деметер. «Найти меня»

Вы где-то ходите,
Вы где-то светите,
Кому-то улыбаетесь со сна,
Днём было холодно,
А к ночи — ветрено,
Звенит под снегом хрупкая сосна.

В ночи — как пьяные,
С утра — как пряники,
Дома глядят в глаза другим домам.
В них дети с мамами
Тепло упрятаны,
Им снятся сказки с былью пополам.

Слова бесшумные,
Слова безгрешные
Кружáтся в комнатах то здесь, то там.
О Вас я думаю,
О Вас мне грезится,
И мне хотелось бы поближе к Вам.

В какой-то комнате
Наступят сумерки,
И мы останемся одни совсем.
И Вы запомните,
Как стены сузятся,
И как потом не будет этих стен.

Я сяду около,
Откину голову,
Мне будет просто тихо и тепло.
А там за окнами
Большого города
От снега белого белым-бело.

Вы где-то ходите,
Вы где-то движетесь
И всё стремительней день ото дня.
И всё находите,
И всё Вам лишнее,
А если б просто Вам найти меня.

Александр Николаев. «Ты меня поцеловала»

Я пришёл такой ненужный,
Я пришёл такой незваный,
Улыбавшийся натужно,
Чист, как только что из ванны.

Ты меня коснулась нежно,
И, давно как будто знала,
Так привычно, так небрежно
Ты меня поцеловала.

Завтра ты забудешь будни,
В вихре праздничном кружиться
Будут розы, незабудки,
Платья, губы, руки, лица.

Что мешает быть свободной
В вихре масок, в шуме бала.
Это — завтра. А сегодня —
Ты меня поцеловала.

Завтра ты концы обрубишь,
Завтра ты пойдёшь по свету.
И дорогой будут руки,
Расстелённые по снегу.

Не с сумой, а с сумкой дамской,
В сумке — тушь, расчёска, туфли,
Чтобы вновь — в ферзи и в дамки,
Чтоб взгораясь очи тухли.

Будет новый принц негодным,
Уж не тот, его уж мало.
Это — завтра. А сегодня —
Ты меня поцеловала.

Не кончайся, представленье,
Красок яркость, страсти ярость!
Я пойду на преступленье,
Чтоб сильнее ты смеялась.

Пусть потом подохнуть с водки
Суждено иль сгнить в опале.
Это — завтра. А сегодня —
Вы меня поцеловали.

. Ты ведь тоже плохо кончишь,
Будет клином свет в окошке,
Перед смертью злобно корчась,
Как ободранная кошка.

Вслед застонет мир животный:
«Алла, мало! Мало, Алла. »
Это — завтра. А сегодня —
Ты меня поцеловала.

И назло всем старым сводням,
Будь то много или мало,
К черту завтра! Ведь сегодня.

Источник