Что сейчас творится в афганистане сегодня
Публичные казни, запреты для женщин и новая мода: как сейчас живет Афганистан
Боевики движения «Талибан» продолжают вводить новые запреты и жесткие наказания для жителей Афганистана. Все это происходит несмотря на то, что ранее исламисты обещали соблюдать права человека. Теперь женщины не могут выйти из дома без сопровождения и специальной одежды, преступникам за воровство отсекают руки, а парикмахерам запрещено следовать «американской моде».
Подробнее о ситуации в стране прямо сейчас рассказывает OBOZREVATEL.
Женщинам «временно» запретили учиться и работать
В Афганистане женщинам запретили учиться или работать в Кабульском университете, но это якобы не навсегда – «до тех пор, пока не будет создана исламская среда».
«Пока настоящая исламская среда не будет обеспечена для всех, женщинам не будет разрешено поступать в университеты или работать. Ислам прежде всего», – сказал новый ректор вуза Ашраф Гайрат.
Сейчас из-за нехватки преподавателей-женщин ректор, которого назначил «Талибан», работает над планом, чтобы преподаватели-мужчины могли обучать студенток через занавесы в аудиториях. Таким образом для студенток создадут «исламскую среду для получения образования».
Аналогичный запрет ввели и для школьниц. В учебных заведениях также не могут больше работать женщины-учителя.
Кроме того, и.о. мэра Кабула Хамдулла Номани запретил женщинам выходить на работу, «пока ситуация не нормализуется». Из-за этого источник дохода потеряют все женщины, за исключением тех, чьи обязанности не могут выполнять мужчины – к примеру, убирать женские туалеты.
«Женщина не может быть министром – это как если бы ей на шею надели что-то, что она не может нести. Женщинам не обязательно находиться в правительстве, они должны рожать детей», – считает пресс-секретарь талибов Сайед Зекрулла Хашими.
В соцсетях афганцы распространяли видео (внимание, эти кадры могут вас шокировать!) с телами людей в кузове авто, одно из которых висело на лебедке. На его груди якобы была надпись: «Так будут наказывать похитителей».
«Цель этой акции – предупредить всех преступников, чтобы никто больше не решился на такое преступление», – заявил на площади командир талибов, который отказался назвать свое имя.
Руководство группировки решило вернуть публичные казни и ампутации конечностей, которые раньше проводили на спортивном стадионе Кабула. «Отрубание рук совершенно необходимо для безопасности», – заявил мулла Норуддин Тураби.
Когда талибы находились у власти в Афганистане в прошлый раз – в 1996-2001 годах – они практиковали телесные наказания и публичные казни на стадионах. К примеру, обвиненным в воровстве отрубали руку или ногу, а убийцам стреляли в голову родственники их жертв.
Отвечая на вопрос журналистов, Тураби отбросил возмущения против таких наказаний, сказав, что благодаря этому «у них была полная безопасность во всех частях страны».
«Все критиковали нас за наказание на стадионе, но мы ничего не говорили об их законах и наказаниях. Никто не будет указывать нам, какими должны быть наши законы. Мы будем следовать исламу и устанавливать свои законы на основе Корана», – добавил высокопоставленный талиб.
Тотальные запреты касаются не только обычных граждан, но и самих боевиков «Талибана». Руководство группировки запретило своим бойцам носить западную одежду (в частности, белые кроссовки), ездить на слишком большой скорости и делать селфи, особенно во время встречи с высшим командованием.
Талибы запретили мужским барбершопам стричь или брить клиентам бороды. Новое правило власти обосновали требованиями норм ислама.
По словам владельцев и сотрудников парикмахерских, запрет означает фактическое уничтожение их бизнеса. «Это была моя работа в течение 15 лет, не думаю, что смогу продолжить ею заниматься», – заявил один из барберов, пожелавший остаться неназванным по соображениям безопасности.
Барбершопы, пишет BBC, после отстранения талибов от власти в 2001 году пользовались неизменной популярностью, в первую очередь – среди молодежи.
Талибы закрыли министерство по делам женщин
Теперь вместо него будет ведомство морали. В предыдущее правление боевиков это министерство следило за соблюдением строгой системы шариата по средневековому образцу, предусматривающей, в частности, значительные нарушения прав женщин.
Тогда образовали так называемую полицию нравов, которая патрулировала улицы и проверяла, как афганцы соблюдают шариат. Запрещались различные развлечения, например музыка, танцы или игры в шахматы. Мужчин заставляли отращивать бороду, стрижки в западном стиле осуждались. Тех, кто нарушал правила, могли бить, отрезать части тела или даже публично казнить.
«Кто не сбежал, тот прячется» Как афганцы привыкают к новой жизни после победы талибов. Репортаж из Афганистана
Боевики «Талибана» во дворе Голубой мечети, Мазари-Шариф. Фото: Александра Ковальская
Захват власти в Афганистане движением «Талибан» (террористическая организация запрещена в России) вселил страх не только в их идейных противников, но и в простых граждан. В Афганистане у талибов практически не осталось врагов, но новые власти так и не решили, чем занять оставшихся без дела боевиков. Задача эта непростая, потому что за годы вооруженного противостояния единственное, чему научились эти люди, — воевать. Сегодня в Кабуле на каждый район приходится сразу несколько полевых командиров, и каждый из них считает, что именно он главный. При такой концентрации скучающих вооруженных людей контролировать ситуацию становится все сложнее. Тем более, что афганцы еще хорошо помнят, каково жилось при талибах в конце 1990-х. Корреспондент «Ленты.ру» Александра Ковальская проехала от афгано-узбекской границы до Кабула, чтобы выяснить, как живет Афганистан после победы талибов, как простые афганцы приспосабливаются к новой жизни и правда ли, что талибы любят Россию.
Новый мир
Регулярное авиасообщение между Афганистаном и остальным миром так и не возобновилось, несмотря на неоднократные обещания талибов. Зато появилась возможность проехать по пыльным дорогам и своими глазами увидеть, как живет страна, получившая долгожданный мир после десятилетий гражданской войны.
Сборщики металлолома, пригород Мазари-Шарифа, провинция Балх
Фото: Александра Ковальская
Вопреки стереотипам, мне, единственной женщине и единственной иностранке на переходе Термез — Хайратон, улыбаются и даже помогают поднять багаж на ленту рентгена. Новые хозяева Афганистана непреклонны только в одном — никаких фотографий на пограничном переходе
Седобородый талиб, сидящий у выезда в обнимку с автоматом, машет рукой на прощанье, и наша машина выезжает в государство, которому всего полтора месяца от роду, — Исламский Эмират Афганистан.
Дорога до Мазари-Шарифа, административного центра провинции Балх, напоминает кадры из фантастического фильма: до самого горизонта тянется выжженная солнцем пыльная земля, где изредка попадаются пустые дома и заброшенные военные базы. Машин и людей в этом мире почти нет, только в получасе от города встречаются одинокие фигуры — мужчины, собирающие металлолом, и дети, просящие милостыню.
«А ведь сегодня суббота, это как у вас понедельник», — говорит мой водитель. На вопрос о том, куда все делись, пожимает плечами: «Сбежали. Когда талибы взяли Кабул, люди кинулись к границе и в аэропорт. Много людей, десятки тысяч. Не удивляйтесь, что сейчас так пусто — кто не сбежал, тот прячется, особенно если служил в армии или полиции. Говорят, что талибы за это будут казнить».
Чай, голуби и палец на курке
Мазари-Шариф — город небольшой. В центре знаменитая Голубая мечеть, где, по легенде, похоронен шиитский святой имам Али и где живут сотни белых голубей. Вокруг базар, жилые кварталы и несколько дипломатических представительств, которые сейчас закрыты.
Сотрудники отделения Министерства информации и культуры Афганистана, Мазари-Шариф
Фото: Александра Ковальская
В отделении офиса информации и культуры опять приходится подождать. Причина та же: начальник, который выдает иностранной прессе разрешение на работу, читает намаз. В его пустом кабинете красуется белый флаг «Талибана», а остальная обстановка — стол, книжные шкафы и кожаные диваны — явно перешла по наследству от бывших хозяев.
Первым делом нам предлагают чай, это непреложный закон афганского гостеприимства. Получение нужной бумаги, как и досмотр на границе, занимает не больше 15 минут, а вместе с разрешением мне выдают двух охранников, которые будут сопровождать меня в прогулках по городу. Их присутствие объясняют так: безопасность гостей превыше всего.
Один из сотрудников службы информации на хорошем английском предлагает помочь мне с фото. Я пытаюсь пошутить о том, что в Москве никто не поверит в такое дружелюбие «Талибана».
— Я не талиб, — отвечает мой собеседник. — Я работал здесь при Ашрафе Гани (действующий президент Афганистана, покинувший страну после переворота, — прим. «Ленты.ру»), а теперь продолжаю уже при новом правительстве. Для меня ничего не изменилось.
— И вы не боитесь?
Он с улыбкой пожимает плечами.
— Нет. Теперь мои начальники не хуже, чем были раньше.
За те полчаса, что я провела за осмотром мечети, ко мне подошли познакомиться все местные руководители, включая начальника службы безопасности. Экскурсия заканчивается неизбежным чаепитием и импровизированным интервью: меня просят задавать вопросы, таким случаем нельзя не воспользоваться. Отвечают в основном талибы постарше и повыше рангом. Меня предупреждали, что с рядовыми беседовать не стоит, потому что они «недостаточно информированы». Разговор получается вежливым и уклончивым.
— Разве вам не запрещено разговаривать с женщиной, которая к тому же не закрывает лицо?
— Вы гость, разве можно обидеть гостя? — отвечают мне вопросом на вопрос. — Закрывать лицо или нет — личный выбор. Мы не можем на этом настаивать.
— Но пару недель назад западные журналистки рассказывали следующее: командиры «Талибана» отказываются с ними говорить, потому что они не носят хиджаб…
— Разве должностное лицо в любой другой стране не может отказаться с кем-то говорить? Таких людей везде хватает. Кто сказал, что мы ограничиваем права женщин? Они могут вернуться на работу, когда захотят. Могут вернуться в школы, когда обстановка нормализуется. Даже в местном аэропорту работают женщины, можете сами посмотреть.
Если хотя бы половина того, о чем мне говорили, правда, то ситуация в Афганистане переменилась к лучшему. Но верят в это не все: гостиницы в Мазари-Шарифе переполнены теми, кто надеется покинуть страну, как только возобновятся пассажирские рейсы
Двенадцать часов без приключений
Пару месяцев назад и речи не могло быть о том, чтобы проехать от северной границы до Кабула — вдоль дороги шли бои локального значения между талибами и правительственными войсками. Однако теперь дорога практически безопасна, а на обочине идет мирная жизнь.
Мы выезжаем из Мазари-Шарифа в пять утра и добираемся до Кабула в пять вечера. Главной трудностью за все это время становятся ремонтные работы и пробки на перевале Саланг. Сам факт того, что теперь на Саланге что-то чинят, кажется довольно обнадеживающим, а рабочие в ярких жилетах и экскаваторы — это не то, что обычно можно увидеть в афганских сводках.
Ремонтные работы в тоннеле, перевал Саланг, провинция Парван
Фото: Александра Ковальская
На въезде и выезде из городов и на перекрестках стоят блокпосты «Талибана» — десяток боевиков и белое знамя. Машины замедляют ход, и молодые люди с длинными бородами и автоматами Калашникова наперевес спрашивают у водителей, откуда и куда они направляются. На этом проверка обычно заканчивается, а если в автомобиле есть женщина, то его пропускают без вопросов. То же повторялось и позже, уже в Кабуле: меня просили пересесть на переднее сиденье, чтобы как можно скорее проехать чекпойнт. «Ты — наш паспорт», — шутили мои афганские помощники.
У постов припаркованы мотоциклы и джипы, которые пару месяцев назад принадлежали Национальной армии Афганистана. Теперь они перекрашены из защитного цвета в белый, а на боку вместо афганского триколора появилась эмблема эмирата
Один из таких внедорожников, украшенный искусственными цветами, обгоняет нас в районе Чарикара. Из установленных на крыше колонок звучат суры на арабском. В провинции Баглан пейзаж становится почти идиллическим — на полях собирают урожай и сгребают в стога сено. Однако меня предупреждают, что приближаться к местным жителям и фотографировать их не стоит.
— Почему?
— У дороги могут быть мины. А еще у многих в этих местах погибли родственники от рук американцев. Сложно сказать, как люди отреагируют на появление человека с Запада.
Эти предупреждения, как и двухметровая воронка на дороге, где на мине подорвался армейский джип, разрушенный полицейский участок, сгоревшие полицейские машины, сложенные друг на друга, напоминают о войне. И все же за двенадцать часов пути трудно поверить, что Афганистан воевал всего полтора месяца назад. Впрочем, эта страна всегда умела возрождаться из пепла.
«Россия — хорошо!»
На закате мы въезжаем в Кабул. Казалось, что после паники, охватившей город с приходом талибов, после бегства президента и того ада, что развернулся в кабульском аэропорту, после месяца неуверенности и страха Кабул должен был измениться до неузнаваемости, но нет.
Афганская столица осталась такой же, какой я видела ее полгода назад: та же суета, те же дорожные пробки, те же воздушные змеи в небе. Талибы, одетые в армейскую форму, зачастую неотличимы от правительственных солдат, стоявших здесь до них
Впрочем, возможно, что в нынешней армии и полиции немало тех, кто был там при Ашрафе Гани, — «Талибан» пригласил их вернуться на службу.
Мальчик продает хлеб, Мазари-Шариф
Фото: Александра Ковальская
На первый взгляд, все по-прежнему. На улицах много женщин, лица у многих по-прежнему открыты, и даже большая часть граффити в центре города не пострадала — талибы успели закрасить только некоторые из них, написав поверх призывы к патриотизму и цитаты из Корана. Так же работают магазины и кафе, так же улыбаются люди.
Но мне известно, что и сейчас есть те, кто прячется, ожидая ареста. Те, кто мечтает покинуть страну как можно скорее и стоит в очередях у нескольких работающих посольств. Те, для кого Афганистан кончился 15 августа. Те, чьи мечты уже не осуществятся. Те, кто ждет на границе с Ираном или Пакистаном, надеясь ее перейти. Те, кто живет в наспех созданных лагерях беженцев в кабульских парках
Но пока новые законы и запреты не вступили в силу, Кабул жизнерадостен. Ключевое слово — пока. Что будет дальше, предсказать трудно. После того как Кабул был взят талибами за один день, прогнозировать афганские сценарии — дело неблагодарное.
На очередном блокпосту в центре города у меня впервые проверяют документы.
— Откуда? США? — спрашивает талиб, по самые глаза закутанный в черный платок.
— Россия, — отвечаю я.
— Россия — хорошо, Россия — друг, — говорит он на ломаном английском и делает жест — проезжайте.
На первый взгляд, в Кабуле все по-прежнему. Только запутавшийся в колючей проволоке триколор — флаг Исламской Республики Афганистан — напоминает о том, что что-то ушло навсегда.
«Мы убьем тебя, жди нас» Тысячи афганцев сбежали от талибов в Таджикистан. Почему они до сих пор боятся за свою жизнь?
Афганские беженцы в Таджикистане — явление не новое. «Талибан» (движение запрещено в России) не раз приходил к власти в этом регионе. Первый крупный поток беженцев хлынул из Афганистана в 1996 году и продолжался по 2001-й. В другой раз покидать страну массово им пришлось в 2010-м и 2015-м. При этом тогда афганцы приезжали в Таджикистан, официально пересекая границу. Когда талибы в очередной раз начали сдавливать тиски и постепенно захватывать территории Афганистана в 2021 году, поток усилился вновь. Оказываясь на захваченной талибами территории, люди понимали, что на родине им уже не светит ничего хорошего. Устав от бесчинств и самоуправства талибов, пытаясь начать жизнь с чистого листа, афганцы семьями потянулись к границе. В Таджикистан прибыло больше сотни тысяч мигрантов. Большинство из них не стало задерживаться тут, воспринимая соседнюю страну как транзитный пункт. Те, кто остался надолго (а таких насчитывается порядка 30 тысяч), пытаются обустроить жизнь в Таджикистане или строят планы по миграции в другую страну. Ведь местный закон не позволяет им жить в больших городах — беженцы селятся разрозненно вокруг крупных населенных пунктов, там, где могут найти дешевое жилье. В городке Вахдат, что в 20 километрах от Душанбе, проживает основная масса мигрантов. Здесь находятся порядка 10 тысяч афганцев. Фотограф Сергей Строителев специально для «Ленты.ру» пообщался с теми, кто решился бежать из Афганистана в поисках надежды на лучшую жизнь.
Фото: Сергей Строителев
Афганцы ищут своих через каналы в WhatsApp и Telegram. Когда очередная семья мигрирует в Таджикистан, она точно знает, где ей будет более комфортно. В городке работают представители организации RCVC (Refugees, Children and Vulnerable Citizens), которая помогает финансово и юридически — это тоже большой плюс, поскольку новоприбывшим нужно проходить через ряд бюрократических процедур. Несколько месяцев приходится ждать карту беженца, которая позволит остаться в стране, затем — документы, разрешающие взрослым работать, а детям ходить в школу или поступать в университеты. Новая жизнь — новые правила и процедуры.
«Там бездушные трупы ходят, жизни там нет»
В облитом солнцем помещении Карима и ее дочь Беккиз (имена изменены) рассматривают фотографии убитого отца семейства Фархода. Женщины все еще до смерти напуганы. Карима плачет. Посередине комнаты сложены в стопку одеяла — это единственное, что они забрали из дома, чтобы не замерзнуть по дороге в новое и неизвестное для них место. С остальным помогли таджикские соседи.
Фото: Сергей Строителев
В Афганистане отец Беккиз и его брат работали в дорожной полиции. Сначала застрелили дядю. Его семья была настолько напугана, что буквально через неделю уехала в Пакистан, оставив все имущество. Тем временем Фарходу продолжали поступать угрозы. Но тогда семья решила остаться, ведь они столько отдали этой стране.
МИД Узбекистана: Ситуация в Афганистане близка к катастрофической
Министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов заявил, что гуманитарная ситуация в Афганистане близка к катастрофической, сообщает сегодня, 8 декабря, Podrobno.uz.
Об этом он сказал на открывшейся сегодня в Ташкенте международной конференции «Италия — Центральная Азия».
«Сегодня афганский народ оказался в очень трудном положении. Нынешняя гуманитарная ситуация в стране близка к катастрофической. В наших силах оказать эффективную помощь афганскому народу. Необходимо обеспечить гуманитарный коридор в Афганистан в целях недопущения гуманитарной катастрофы. Также призываем мировое сообщество принять меры для снятия санкций, разморозки международных активов Афганистана и помощи в восстановлении банковской системы страны», — отметил Камилов.
По его словам, Узбекистан и Афганистан связывают вековые узы дружбы, общность истории, религии, обычаев и традиций. В стране новая власть, временное правительство, сформированное движением «Талибан» (организация запрещена в РФ), которое стремится получить признание мирового сообщества.
«Полагаем, что в нынешних реалиях необходимо проводить конструктивный диалог с новыми властями Афганистана во избежание повторного превращения этой многострадальной страны в так называемое государство-изгой. Поэтому Узбекистан в числе первых приветствовал создание временного правительства Афганистана в надежде на его успешное функционирование во благо многонационального афганского общества», — подчеркнул он.
Камилов добавил, что ключевым вопросом является разработка постконфликтной стратегии в отношении Афганистана. Приоритетом должно оставаться более активное вовлечение Афганистана в региональные интеграционные процессы экономического характера, а также реализация в стране социально-экономических проектов.
Узбекистан, по его словам, надеется и рассчитывает на то, что новые власти Афганистана выполнят свои обещания и международные обязательства, в числе которых: создание правительства на основе широкого представительства, борьба с международным терроризмом и наркотрафиком, недопущение размещения на территории страны различных террористических группировок и прекращение любых контактов с ними, поддержка добрососедских связей со странами региона, соблюдение основных прав и свобод человека, в том числе женщин и национальных меньшинств.
«С территории Афганистана больше никогда не должна исходить малейшая угроза как государствам региона, так и другим странам мира», — заключил Абдулазиз Камилов.
Беженцы из Афганистана будут стремиться в Россию, а оттуда — в Европу
Почему американцы так поспешно бежали из Афганистана, какие перспективы ожидают новую власть в лице «Талибана»* и чем это грозит России, рассказал главному редактору Pravda.Ru Инне Новиковой военный эксперт, полковник, востоковед Борис Подопригора.
Территория нестабильности
— Борис, что происходит сейчас в Афганистане?
— Каждый раз, когда заходит разговор об Афганистане, я цитирую царского генерала, востоковеда Андрея Снесарева: «Что такое Афганистан? Это предусмотришь 200 вариантов, а события пойдут по 201-му». Это даёт мне основания проявлять осторожность в отношении всего, что там происходит, и оставлять за своими комментариями многоточие.
Первый момент. Американцы были вынуждены бежать, ибо до последнего полагали, что будет зазор между их уходом и падением режима, который был американцами посажен, и что удастся несколько месяцев выдержать без тех последствий, которые произошли в августе. Но американцы переоценили эффективность власти. Они действовали упрощённо: мы дали огромные деньги, а они уж как-нибудь разберутся между собой, по крайней мере, не будут менять власть, когда американские войска ещё находятся в Кабуле.
Второй момент. Афганцы ещё не определились со своим будущим. У них эйфория, связанная с тем, что уже третья империя оказалась поверженной. Речь идёт:
Эйфория ещё не иссякла, то есть думать о том, как строить государство дальше, талибы не готовы. Но пришли они надолго. Потому что талибы — это в первую очередь идеология, которая объединяет пуштунское население страны, а оно составляет большинство. Но других вариантов, кроме «Талибана», они создать не смогли.
Третий момент. Скоро прекратится международная помощь или зримо уменьшится. На что будут опираться талибы? Мне кажется, их ждёт тяжёлый период, когда огромные массы населения не будут получать даже ту помощь, которая пусть каплями, но поступала в кишлаки и мелкие города. Помощь сколько-нибудь заметная достигала лишь крупных городов, их там 5-6.
Четвёртый момент. Сколько афганцев захочет уехать из Афганистана? Этот момент наиболее тревожный. Насколько уязвима наша Средняя Азия? Я бы не стал говорить, что прямо вот-вот пересекут границу. Хотя 201-й вариант всегда актуален для Афганистана. Но сколько народу будет искать счастья в Европе, с учётом того, что в той же Франции уже сформировались диаспоры:
Если произойдёт массовый переход границы с республиками Средней Азии, то нас ждёт очень тревожная перспектива. Проблема в том, что в Пакистан афганские таджики не пойдут. Ибо они населяют север Афганистана. Вряд ли они пойдут и в Иран.
Скорее всего, они двинутся в сторону Таджикистана. Таджикистан пока занимает железобетонную позицию: никого не пустим. А если подойдут тысячи к границе, как их не пустить?
И опять-таки пойдут они не в Таджикистан как конечный пункт, они будут стремиться через Среднюю Азию попасть в Россию, затем — в Европу. Я не уверен, что многих соблазнит пребывание именно в России. В Европе тоже всё подвешено. Афганская диаспора пока не считается утвердившейся. Я думаю, там тысячи афганцев. Этого мало для того, чтобы рассчитывать на помощь соотечественникам.
Это самый худший вариант развития ситуации вокруг Афганистана. Мне довелось служить в Таджикистане, когда не было речи о массовых переходах. Но когда я летел на вертолёте над рекой Пяндж, то одновременно видел 3-4 и больше плотов. То есть границы очень прозрачные между Афганистаном и Таджикистаном. Географические представления афганцев и не только весьма отличаются от наших. Общаясь с афганцами, часто слышал: если я приду в Таджикистан, за сколько переходов я окажусь в Москве? Имеются в виду переходы ишаками. Это характерно для уровня образованности афганцев. «Да, мы пойдём в Таджикистан, а оттуда сразу во Францию».
— Почему не в Турцию? Турция приняла уже 3 миллиона беженцев, получила за это деньги от Евросоюза.
— Мало что связывает тюркоязычный мир и Афганистан в лице таджиков. Это разные национальности. Если узбеки теоретически могут в Турции получить помощь, то таджики вряд ли. Я не верю, что Турция, уже испытавшая на себе столько волн беженцев, с удовольствием примет ещё и афганскую волну.
Тем более что позиции Эрдогана сомнительные, ему не об осложнении своего положения следует думать, а о том, чтобы сохранить прежнюю сферу влияния.
Может быть, они найдут посредничество со стороны Ирана. Но тут религиозный фактор. Противоречия представителей разных течений одной религии всегда острее, чем противоречия межконфессиональные. По моему представлению (мне доводилось бывать в Иране), не очень они близки к афганцам. Я говорю о таджиках. Хотя языки близкие.
Ушли или нет?
— Недавно Пентагон заявил, что США настроены на расширение своего военного присутствия на Ближнем Востоке. Они из Афганистана ушли, но при этом будут более активно действовать в странах, соседних с Афганистаном.
— Американцы уже сейчас понимают, что уход из Афганистана сильно ударил по их репутации. Существовал стереотип: во Вьетнаме не получилось, «но теперь-то мы сделаем соответствующий вывод». Оказалось, что вывод не сделали. Американская политика тесно связана с информационной стороной дела.
Никакими политическими доводами они не смогут объяснить, как второй раз после Вьетнама так опростоволосились. Американцы ещё до конца не осознали, что произошло в августе этого года.
Мне довелось два года провести в американском штабе на Балканах. Меня попросили рассказать о моем афганском опыте офицерам американского разведотдела. Я что-то рассказал и вдруг получаю вопрос начальника разведки: какой процент афганского населения следует демократическим традициям? Я следующие несколько секунд молчал, потому что не знал, что сказать. Какая там демократическая традиция? Мне кажется, американцы на это нарвались ещё раз.
Хотя сложно сейчас говорить об Афганистане, потому что ещё не устоялась сегодняшняя власть. Внутри «Талибана» могут начаться конфликты. Слишком они разные. Это как минимум два центра: Кветта и Пешавар. Говорить о едином государстве они не привыкли. Ни один афганец на вопрос, кто он по национальности, не скажет, что он афганец. Он будет говорить, что он:
Нет общего подхода к государственным заботам. Это не та страна. Афганец мыслит категориями своего племени, тогда как иранец, например, мыслит категориями своей страны.
*»Талибан» — террористическая организация, запрещённая на территории РФ.
Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен
Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.