Что сейчас с рынком труда
Что происходит с рынком труда после «коронакризиса»
В первую очередь безработица коснулась сотрудников сервисных индустрий: тех, кто работает в ресторанах, в сфере красоты, в фитнес-центрах, в образовании. Также из-за закрытия магазинов и падения спроса пострадала индустрия торговли, а это очень большой сегмент московской экономики. Интересно, что в аналогичной ситуации американские и европейские работодатели выбрали стратегию сокращения, сразу отказавшись от сотрудников, необходимость в которых на время пандемии отпала. Российские же работодатели гораздо активнее пытались сохранить свои команды, и в основном пошли по пути сокращения расходов: снизили зарплаты, сократили затраты на офисы, некоторые ввели четырехдневную рабочую неделю. В целом российские компании проявили большую гибкость, поэтому безработица пока не достигла таких критических показателей, как во многих западных странах. Для сравнения: в Нью-Йорке уровень безработицы до пандемии составлял 3,5%, а в апреле вырос до 14,7%.
Практически весь наем во время пандемии был заморожен. Это легко заметить по сайтам с вакансиями: если до пандемии на hh.ru было под 100 тысяч вакансий, то уже в апреле их стало вдвое меньше. То же самое с вакансиями службы занятости: раньше у нас было порядка 100–120 тысяч предложений при количестве безработных в 28 тысяч. Кандидаты могли выбирать себе работу и выдвигать свои требования: например, одним из важных факторов, влияющих на выбор места работы, была близость к дому. Во время карантина же количество вакансий снизилось до 45 тысяч, и от многих требований к работе приходится отказываться. Вакансии, которые есть на рынке сегодня, — все виды работ, интегрированных в цифровую экономику: курьерская доставка, логистика, работа в колл-центрах, онлайн-продажи. Спрос в этих сферах практически бесконечный. Но для тех, кто раньше сидел в офисе, пусть и выполняя какие-то шаблонные задачи, такие вакансии могут казаться понижением статуса.
Вообще людям, занимавшимся процессной офисной работой, пришлось тяжелее всех: им нужно перестраиваться и придумывать, что делать дальше. Самые дальновидные выбрали стратегию переобучения — в этом активно участвует наша служба занятости. Радикально сменить сферу деятельности сложно и интеллектуально, и психологически, а вот освоить новые административные функции — например, повысить квалификацию, научившись работать в IT-системах, в 1С — вполне возможно. Порядка 4000 человек во время пандемии подали заявки в центре «Моя работа» и прошли обучение онлайн — службе занятости удалось оперативно перейти в онлайн-формат. Одной из самых активных групп оказались мамы с детьми: многие из них выбирают образовательные продукты в сфере онлайн-маркетинга, онлайн-продаж, рассматривают сценарии самозанятости и индивидуального предпринимательства.
Другая популярная в кризис стратегия — самообразование в вопросах трудоустройства: кандидаты интересуются, как выгодно показать себя работодателю, как вести переговоры о деньгах, как проходить собеседования. В центре «Моя карьера» есть много таких программ — их перевели в онлайн или запустили новые прямо во время карантина. Также спросом пользуются курсы, связанные с психологическими аспектами: о том, как справиться с эмоциональным выгоранием, со стрессом, не опускать руки в кризисной ситуации.
Во время карантина мы все как будто стали участниками эксперимента в области цифровой экономики: люди сидели в самоизоляции и пользовались онлайн-услугами, компании осваивали дистанционную работу. Результаты эксперимента еще обсуждаются, но мы уже понимаем, что после карантина многие процессы так и останутся в онлайне, а цифровая экономика глубже проникнет в нашу жизнь, чем в докризисные времена.
После снятия карантина рынок оживает, но медленно: количество вакансий пока не вернулось к докризисному уровню. Если в разгар карантина на hh.ru было 40 тысяч вакансий, то сейчас уже примерно 70 тысяч, у нас в службе занятости — порядка 45 тысяч вакансий. Одной из первых из карантина вышла строительная индустрия — сразу появилось много вакансий в строительной сфере и в сфере ЖКХ. Причем там есть вакансии разного уровня: и низкоквалифицированные — разнорабочие, озеленители и так далее, и менеджерские, и для высококвалифицированных рабочих — промышленных альпинистов, слесарей, токарей. На прошлой неделе ожила индустрия красоты: сразу появилось 500 вакансий, и их становится все больше. Есть спрос на профессионалов — мастеров маникюра, косметологов, стилистов, массажистов. Начинает понемногу оживать ресторанная отрасль, но пока что в ней открыто гораздо меньше вакансий, чем нужно московскому рынку.
За время пандемии работодатели поняли, что им не нужно держать столько людей в офисе: многие операции можно автоматизировать, а большую часть сотрудников перевести в онлайн. Сейчас 70% компаний говорят, что все-таки собираются возвращать людей в офисы, но оставшиеся 30% перестроили свою работу по крайней мере до конца года. Есть мнение — и оно подтверждается структурой найма, — что в офис вернут в первую очередь тех, кто принимает решения и ставит задачи, а остальных будут переводить на фриланс, аутсорс или на удаленную работу. Конкуренция среди таких сотрудников будет выше: за два месяца, которые мы сидели в карантине, компании научились измерять эффективность, и теперь они вводят инструменты контроля и выдвигают более строгие требования.
На рынке труда еще долго будут действовать психологические последствия карантина: людям страшно искать новую работу, принимать важные решения, многие боятся за свое здоровье. Потребуется какое-то время, чтобы адаптироваться к новым требованиям рынка. Многие по-прежнему думают, что вернутся к своей жизни до пандемии, выйдут в те же офисы, получат ту же зарплату. Но так, как было до пандемии, уже не будет. Сейчас те, кто остался без работы, рассматривают предложения с зарплатой на 20–30% меньше, чем до пандемии. Если у вас есть надежное рабочее место, пусть даже с сокращенной зарплатой, пока лучше оставаться там — и уж точно не увольняться в никуда. Лучше используйте это время для повышения квалификации, саморазвития и получения новых навыков.
Новая реальность рынка труда: что говорят статистика и аналитика
⏱ Время прочтения — 6 минут
Состояние рынка труда после пандемии: три важные тенденции
Что представляет собой рынок труда на данный момент?
Как любой рынок, он представляет собой соотношения спроса и предложения. Спрос — это масса работодателей и их вакансии. С другой стороны рынка труда находится предложение, то есть соискатели и их резюме. Важно понимать, насколько эти две составляющие сбалансированы.
Анализ рынка труда с точки зрения работодательской и соискательской активности говорит нам о яркой разбалансировке по линии предложения и спроса. На картинке ниже видно, что год назад мы вступили в ситуацию, в которой никто из нас никогда не был, и рынок работодателей ответил понятной реакцией — весной 2020-го произошло падение числа вакансий по сравнению с 2019-м.
Динамика спроса — активность работодателей по данным hh.ru
В марте и апреле прошлого года количество вакансий обвалилось, но их число довольно быстро стало восстанавливаться, и дальше мы видим то, что никогда до этого не фиксировали: активность работодателей не отвечала обычной сезонности прошлых лет. После провала спроса произошел скачок активности, и он был значительно более яркий, чем годом ранее. 2021 год начался с небывалого и очень неожиданного увеличения работодательской активности: многие компании решили набрать персонал, поиск которого приостановили в 2020-м из-за нестабильности ситуации.
Что происходило в это время с соискателями? Как мы помним, традиционная парадигма поведения на рынке труда во время кризиса такова: количество вакансий падает, а количество желающих найти работу растет. Но в 2021 году мы имеем диаметрально противоположную картину.
Активность соискателей в этом году оказалась даже ниже доковидного 2019 года. Текущий год тоже начался с гораздо более вялой динамики соискателей в сравнении с прошлым годом. То есть на рынке труда в начале 2021 года спрос не отвечает предложению.
Можно также обратиться к официальным открытым данным Росстата, которые подтверждают наши выводы о том, что работодательская активность растет невероятно высокими темпами, в отличие от соискательской.
Динамика спроса — активность работодателей по данным Росстата
Что происходит с демографией и как она может влиять на рынок труда?
Демография — одна из важнейших тем, которые оказывают прямое влияние на наш рынок труда, особенно с точки зрения прироста и убыли населения. По данным Росстата, в прошлом году миграционный прирост был значительно ниже, чем во все предыдущие годы. При этом в абсолютных цифрах естественный прирост был также крайне маленьким, и разница между числом убыли населения и приростом составила порядка 700 000 человек. Таким образом мы получили снижение численности населения и некомпенсацию этого снижения за счет миграционного прироста, который помогал выправлять ситуацию в прошлые годы.
Компоненты исчисления численности населения, тыс. человек
В абсолютных цифрах миграционный прирост населения России сократился на 179 300 человек, или на 62,7%. Это произошло в результате уменьшения числа прибывших в Российскую Федерацию и увеличения числа выбывших за ее пределы. Число прибывших в Россию сократилось на 102 000 человек, или на 14,7%, в том числе за счет иммигрантов из государств — участников СНГ на 77 600 человек, или на 12,7%.
Также крайне важно рассмотреть и численность возрастных когорт населения России за последние 10 лет. По данным Росстата, возрастная когорта для тех профессий, на которые традиционно идут молодые и начинающие специалисты, например продавцы, кассиры, консультанты, уменьшилась почти в два раза — с 12 млн до чуть более 6 млн человек. Проще говоря, доля возрастных групп 20–24 и 25–29 лет в структуре занятого населения РФ неуклонно сокращается последние четыре года.
Демография, численность возрастных когорт, тыс. человек, по данным Росстата
Ситуация с нехваткой молодых работников коснется всех или только каких-то определенных сфер?
Разумеется, я говорю не только про работников из сферы продаж, в эту же категорию попадают, например, рабочие, операторы на производстве и многие-многие другие. Наверное, уже не стоит думать, что на смену возрастным работникам скоро придет некоторое количество молодых ребят. Если посмотреть на возрастные когорты от 10 до 19 лет, то мы увидим, что по численности они еще меньше, чем нынешние 25-летние. При этом количество людей, которые идут после молодежи 25–29 лет, тоже резко упало за последние пять лет. Таким образом, скорее всего в ближайшие 5–8 лет рынок труда станет рынком «зрелого соискателя», где работодатели будут вынуждены повысить возрастную планку для кандидатов и рассматривать чаще и больше резюме соискателей старшей группы, а именно 45+ и старше.
При этом мы видим, что есть более возрастные когорты, они увеличиваются в численности: люди от 45 лет готовы и хотят работать. Но здесь в игру вступает эйджизм. Парадокс, но, несмотря на демографический кризис и рост пенсионного возраста, предвзятое отношение к возрастным соискателям остается. Тех самых молодых сотрудников, которых так ждут компании, сейчас меньше, чем в начале 2010-х (демографическая яма 90-х тому виной), и на смену им все больше приходят возрастные соискатели.
Чтобы проверить, насколько развит эйджизм на рынке труда, мы взяли количество откликов по возрастам и долю приглашений также по возрастам. В итоге статистика такова: чем более молодой кандидат, тем больше доля приглашений следует за его откликами. Так, соискатели от 18 до 30 лет в 2021 году успели сделать более 75 млн откликов и получили более 24% приглашений после отклика, а соискатели от 31 до 40 лет сделали более 56 млн откликов и получили чуть более 17% приглашений. В свою очередь, соискатели от 41 года до 50 лет откликнулись почти 27 млн раз, но получили чуть более 12% приглашений. Что же касается соискателей от 51 года и старше, то здесь сумма откликов чуть больше 9%. Эйджизм, увы, есть, и с ним нужно бороться.
При этом у меня уже есть примеры и истории, когда компании изменяли парадигму поиска и найма сотрудников в сторону возрастных. Не так давно мне позвонил один из клиентов и спросил, что происходит на рынке, почему так мало соискателей. После 20-минутного обсуждения всего, что перечислено выше, было озвучено, что нужно менять подход поиска персонала. И вот спустя несколько дней клиент присылает мне сообщение о том, что политика их компании изменена: «Мы отменяем все ограничения по возрасту для наших кандидатов, смотрим вплоть до 60 лет. Главное, чтобы кандидаты могли пройти медосмотр».
По сути, рынок труда находится в идеальном шторме, когда сложились все составляющие и просто необходимо меняться, подстраиваться под новые реалии, отказываться от шаблонного мышления.
Соискатели стали более избирательны. А что в данном случае делать работодателям?
Для начала нужно помнить, что уровень конкуренции среди работодателей за персонал сейчас крайне высокий. С одной стороны, это означает важность в изменении парадигмы поиска и найма персонала, о чем мы говорили ранее. С другой — важно понять, насколько правильно компания-работодатель представлена на рынке и насколько качественно ведет себя с соискателями.
Рынок труда больше не будет прощать плохо оформленные вакансии: компании в таком случае будут получать крайне низкие отклики от соискателей. Крайне важны представление компании на родном сайте, время отклика HR-специалиста на резюме соискателя, работа с соискательской аудиторией, то, как рекрутер разбирает отклики и как в принципе организован процесс подбора и поиск по базе. Главное — помнить, что рынок труда в лице соискателей сейчас не будет прощать плохого рыночного предложения и люди просто не будут идти к плохо подготовленному работодателю.
Рынок труда Москвы адаптировался: вакансий больше, чем до пандемии
Серьезно пострадавший в разгар пандемии московский рынок труда в 2021 году смог восстановиться и вернуться к доковидному периоду. Об этом на HR-форуме в Москве рассказала первый заместитель руководителя столичного департамента труда и социальной защиты населения Александра Александрова. На пике кризиса в 2020 году, по ее словам, в столице было около 230 тыс. безработных. «Сейчас уже совершенно ясно, что мы вернулись к нашему традиционному рынку кандидатов. И количество вакансий даже превышает число вакансий, которое было до пандемии», — констатировала Александрова, рассказывая о трендах московского рынка труда в 2021 году.
Одним из основных трендов рынка труда Москвы текущего года, по словам замглавы департамента труда и соцзащиты, стал баланс между онлайном и офлайном, который начал смещаться в сторону возвращения компаний к модели работы прогрессивных компаний до пандемии. «Год назад, на старте пандемии и вынужденного перехода сотрудников на дистанционный формат, маятник в экспертном сообществе качнуло в сторону «гибкого офиса». Если работать, не ходя в офис, в целом получается, что, возможно, имеет смысл пересмотреть концепцию офисных пространств: компании могут экономить на аренде площадей, а сотрудники приобретают больший комфорт, так как экономят время на дорогу на работу», — сообщила Александрова.
Однако год работы значительной части сотрудников на удаленном формате, по ее словам, обозначил и новые знания. Например, нельзя недооценивать значение офиса как места быстрых информационных обменов «на ногах» (разговоры у кулера, кофе-машины, в коридоре) и постоянного незаметного обмена повесткой, идеями, лайфхаками. На удаленке тяжело получается командная и креативная работа, объясняет Александрова. В этой связи одной из причин сложившейся тенденции она назвала проблемы, связанные с отсутствие живой коммуникации, особенно для специалистов, чья работа связана с межфункциональным взаимодействием.
«Эффект физического присутствия и формат «глаза в глаза» дает необходимый для командной работы и креатива обмен эмоциями и энергиями. Этот обмен энергией крайне необходим для того, чтобы приносить пользу для компании», — объясняет Александрова. Работа в онлайне, по ее словам, также потребовала от эйчаров внедрения новых технологий работы с персоналом, чтобы обеспечить вопросы социальной справедливости внутри компании. Наем человека онлайн может приводить к тому, что в компании могут меньше знать своего коллегу — видит ли его начальник так же активно, как сотрудника, который ходит в офис, отслеживает ли руководитель его работу, принимает ли этот человек ценности компании, перечисляет замглавы департамента.
Во многих компаниях офисное пространство перепланируют таким образом, чтобы создавать удобные внутриофисные площадки для командной работы, объясняет Александрова. На удаленке все чаще оставляют тех, кто может работать автономно без необходимости межфункционального взаимодействия, тех, кто выполняет повторяющиеся процессные функции, а также тех сотрудников, кому необходим удаленный формат работы — определенной части мам с детьми, определенной части тех, кто тратит на дорогу более двух часов, молодым специалистам, совмещающим учебу с работой, людям с инвалидностью, рассказывает представитель мэрии. Удаленный формат работы актуален и для высококвалифицированных профессионалов, конкуренция за которых идет между странами, и наем такого человека определяется необходимостью для компании, а нее его местонахождением, например, если речь идет об ИТ-специалистах, подчеркивает Александрова.
Цифровизация — как клапан для безработицы
Пандемия стала катализатором тренда, связанного с цифровизацией экономики. Многие компании организовали онлайн-заказы и онлайн-доставку. «Для рынка труда цифровизация состоит не только в том, что появляются новые технологии, роботы, но и в том, что работа курьеров, логистов, сортировщиков, операторов call-центров становится важной и растущей подсистемой цифровой экономики», — поясняет Александрова. «Они были нужны в огромном количестве. В пандемию это был хороший клапан для решения проблемы безработицы. И после пандемии этот поток не изменился», — констатирует представитель мэрии.
Говоря об ИТ-специалистах, замглавы департамента труда и соцзащиты Москвы заявила, что на них сейчас очень большой спрос. «У нас в базе единицы безработных специалистов в сфере ИТ. И количество вакансий для ИТ-специалистов на рынке труда в 20 раз больше, чем было до пандемии. Да, и ИТ-специалистов увольняли в пандемию, но они очень быстро вернулись на рынок труда», — указала представитель мэрии.
Еще одними из востребованных профессий на рынке труда в 2021 году являются рабочие специальности — строители, сантехники, электрики, газосварщики, монтажники, автослесари, станочники, швеи, операторы и т.п. «Пока никто не придумал робота-сантехника, все люди, которые что-то умеют делать руками, будут очень востребованными», — заявила Александрова.
Пострадавшими на рынке труда 2021 года остаются белые воротнички. В статусе безработных они стали появляться в связи с тем, что компании быстро перешли на онлайн-технологии и часть таких офисных работников оказалась ненужной. «Вернуть их в офис — задача непростая. Это та проблемная категория, с которой мы должны работать», — отметила замглавы департамента труда и соцзащиты.
Тренд на самозанятость и реимпорт мигрантов
Еще одним трендом, который возник в пандемию, стала самозанятость и изменение формы занятости сотрудников. В минувшем году, по словам Александровой, в пандемию только в Москве зарегистрировали статус самозанятого 470 тыс. человек, более 7 тыс. из них прошли регистрацию в качестве самозанятого и открыли собственное дело через службу занятости как безработные. Отчасти такой всплеск замглавы департамента труда и соцзащиты объясняет тем, что статус самозанятого дает человеку возможность самому регулировать свой рабочий день и свои отношения с работодателем. «Для нас, для государства, это принципиально важный тренд, потому что помогает людям выйти из серой экономики», — подчеркнула она.
Кроме того, на московском рынке труда остается пробел в сферах, где традиционно трудились мигранты. «Московский рынок труда всегда подпитывался миграционными потоками, и сейчас мигранты, которые всегда были в Москве, до сих пор не доехали», — пояснила Александрова. Она добавила, что исправить ситуацию можно двумя способами — реимпортом мигрантов либо закрытием потребностей московского рынка ближайшими регионами. Приоритетными сферами, где ранее в основном трудились мигранты и где сейчас не хватает людей, остаются ЖКХ и строительство.
Чего ждать на рынке труда: HR-тренды до 2050 года
Пандемия дала возможность переосмыслить то, как мы организуем работу и что ценим как работники и работодатели. После нее многие продолжат сильно экономить и по-другому планировать выход на пенсию, а также переходить к работодателям с лучшими программами страхования здоровья и гибким рабочим временем. Какие еще тренды можно ожидать на горизонте ближайших 30 лет?
Краткосрочные тренды: 2021-2030 годы
Крупнейшая онлайн-платформа по поиску работы Glassdoor опубликовала тренды 2021 года:
Милана Джиджоева, собственник и генеральный директор HR-компании «Сотер», Санкт-Петербург:
«Наш анализ показывает, что в прошлом году максимально просели вакансии в финтехе, туризме, развлечениях — до 20% к 2019 году. Пандемия сильно изменила запрос на компетенции — нужны те, кто умеет управлять изменениями, быстро трансформировать бизнес и подбирать оптимальные технологии для этого. Эта тенденция сохранится еще минимум год.
Еще один тренд — спрос на коммуникативные навыки во всех сферах: взаимодействие с партнерами, клиентами, сотрудниками. Например, количество вакансий PR-директора, хоть и упало, но не так сильно как в прошлый кризис — их количество во время пандемии сократилось всего на 7%, тогда как падение в 2015-м составило 20%. Требования к специалисту включают в себя создание экосистемы множества каналов взаимодействия».
Денис Баринов, руководитель Kaspersky Academy, АО «Лаборатория Касперского», Москва:
«В области цифровой безопасности и в близких к ней сферах на горизонте пяти-десяти лет, вероятно, сформируется сегмент биоинженеров, специализирующихся на тестировании и обеспечении безопасности вживляемых устройств. Например, специалист по тестированию вживляемых компонентов (биохакер), специалист по безопасности нейроинтерфейсов, биотехнолог-кибербезопасник. Как показало совместное исследование «Лаборатории Касперского» и группы функциональной нейрохирургии Оксфордского университета, новая сфера высокотехнологичной медицины уже уязвима к киберугрозам из-за особенностей работы самих стимулирующих устройств и используемого на них программного обеспечения.
Будет расти спрос на профессионалов, которые смогут разрабатывать алгоритмы регулярной верификации принятых искусственным интеллектом решений, а также системы корректировки или приостановления исполнения алгоритмов. Иными словами, потребуются специалисты по киберэтике, которые будут помогать осуществлять корректную работу беспилотных автомобилей и других устройств, где задействовано машинное обучение, компьютерное зрение и другие подобные технологии.
Среднесрочные тренды: 2030-2050 годы
HR-специалист и стратег в области привлечения талантов Шеннон Гайдос в рамках своего информационного проекта The 2050 Project указывает на четыре тренда, которые (кроме развития технологий) повлияют на ближайшее будущее рынка труда:
Евгений Виноградов, заместитель руководителя проекта «Атлас новых профессий», Московская школа управления СКОЛКОВО:
«Мы все больше движемся к полному слиянию работы, отдыха и обучения. Через пару десятилетий можно ожидать, что концепция lifelong learning — обучения в течение всей жизни — победит окончательно. При этом учиться придется вне отрыва от производства, на практических задачах, поскольку уровень junior, начинающих специалистов, уже сейчас поглощается автоматами — еще летом 2020 года была создана программа, которая самостоятельно пишет код других программ по комментариям. То есть человек, пройдя обучение и приступая к рабочим задачам, должен быть квалифицированным как минимум на том уровне, который сейчас соответствует довольно опытному специалисту — middle, что неизбежно приводит нас к тому, что все более востребованными будут неавтоматизируемые профессии, помогающие этому самому непрерывному обучению — менторы, наставники, игропрактики, и так далее.
Кроме того, в ближайшие 20-30 лет уже появится некий аналог мира, пусть даже и не обязательно с VR-очками, из книги «Первому игроку приготовиться», внутри которого человек сможет перемещаться между работой, где он будет что-то делать в офисных приложениях, отдыхом, где он сможет развлекаться в онлайн-кинотеатрах, играх или в Clubhouse, и большой семьей, физически раскиданной по разным городам и странам. И все это он будет делать, постоянно обучаясь новому, если хочет оставаться на плаву».
Павел Лукша, профессор практики Московской школы управления СКОЛКОВО, эксперт Центра трансформации образования СКОЛКОВО (SEDeC). Основатель инициативы Global Education Futures:
«На горизонте десяти и более лет российскую экономику в конкурентных (в первую очередь, потребительских) секторах ждет «большая перестройка». Цифровизация и автоматизация — это условия конкурентного выживания компаний, но они отнюдь не означают, что «вкалывать» будут одни роботы. Наоборот, роль людей в такой экономике только возрастает — вместе с этим возрастают и требования к работникам. Нас ожидают:
Долгосрочные тренды: 2035-2050 годы
В статье про искусственный интеллект Стэнфордской энциклопедии философии авторы прогнозируют, что, кроме автоматизации, ИИ преуспеет в создании неких модифицированных существ. Робототехника и такие существа, созданные с учетом наших потребностей, будут масштабно задействованы для работ, которые в настоящее время выполняются людьми.
Долгосрочные тренды также связывают с переходом стран на этап ИИ-экономики. По прогнозам ученых, технология искусственного интеллекта может усугубить неравенство людей по всему миру.
Так, венчурный инвестор Александр Перес Касарес считает, что уже происходит разделение общества на три категории:
Благодаря рыночной системе новаторы, такие как Илон Маск, Трэвис Каланик и другие, смогут получить основную часть богатства, создаваемого инновационными технологиями, включая искусственный интеллект, что позволит им стать еще богаче. Потребители, то есть все общество, в целом выиграют от повышения производительности и снижения стоимости товаров. Но люди, чья работа будет автоматизирована, столкнутся с безработицей. «Технологически безработные» потеряют способность получать доход, что создаст еще большее неравенство в обществе, в котором суммарные доходы увеличиваются.
Долгосрочное решение неравенства будет заключаться не только, например, в налогообложении, но и в создании соответствующей системы образования и моральной готовности людей к непрерывному обучению в течение всей жизни.