Что сейчас на охтинском мысу
Путин предложил найти компромисс по Охтинскому мысу
На заседании Совета по развитию гражданского общества президент высказался на тему застройки Охтинского мыса, а также появления там исторического парка, музея и пространства.
Эту идею глава государства высказал в ответ на выступление московского общественного деятеля и краеведа Константина Михайлова. Он раскритиковал деятельность рабочей группы, созданной Министерством культуры для выполнения поручения президента определить возможность создания на месте шведской крепости Ниеншанц.
Рабочая группа, в которую входили археологи, главы музеев, чиновники и владелец участка, предложили показывать археологические находки в историческом парке и музее, интегрированном в комплекс «Газпром нефти» на Охтинском мысу. Градозащитников это решение не устроило. Они считают, что Минкульт выполнил поручение президента плохо. В ответ на претензии Константина Михайлова глава государства предложил активистам сесть за стол переговоров с собственником территории.
Владимир Путин, президент РФ: «Надо поработать вместе с „Газпром нефтью“. В целом компания согласна вложить туда определенные средства, чтобы создать там музейный комплекс. Я понимаю, что это вопрос дискуссионный: сколько там должно быть музейного пространства, а сколько офисных помещений. Если это возможно, то поиск компромиссов это хороший путь. Потому что это будет хороший, надежный источник финансирования. Если это возможно совместить, конечно. Я не хочу сейчас предрешать окончательное решение вопроса. Но тем не менее попросил бы Вас с компанией поработать, а саму компанию я соответствующим образом мотивирую на совместную с Вами работу и обсуждение этого вопроса».
О важности компромисса в сохранении и достойном представлении памятников Охтинского мыса говорил недавно и директор Эрмитажа. Михаил Пиотровский подчеркнул, что создать на Охте полноценный сложно, ведь там есть очень хрупкие памятники. Поэтому важно решить, каким образом всё это сохранить и показать людям, не выстраивая новодел. Соответственно, нужны компромисс и дискуссия с собственником территории «Газпром нефтью». Долгие же судебные тяжбы могут привести к гибели археологического памятника, подчеркнул Пиотровский.
Администрация Петербурга недавно заявила, что договорилась с «Газпром нефтью» о выделении полутора тысяч квадратных метров под музей археологии в будущем комплексе. Экспонаты, связанные с историей Охтинского мыса, по предложениям Смольного, будут также представлены в Меншиковом бастионе Петропавловской крепости.
Коммерческое использование сооружений на Охтинском мысе способно навредить будущему музею
На Охтинском мысе были обнаружены археологические памятники допетровского времени. Градозащитники раскритиковали проект по созданию там музея с историческим парком. Участие в возведении нового общественного пространства планирует принять компания «Газпром нефть».
На Охтинском мысе были обнаружены археологические памятники допетровского времени, но создать музей-заповедник там без собственника невозможно. Градозащитники Петербурга подвергли критике проект. Ранее доклад с перспективами развития территории Минкульт представил Президенту России Владимиру Путину. Компания «Газпром нефть» готовится к реализации в этом месте проекта нового общественного пространства с сохранением существующих памятников, сообщили в ТАСС. Однако, создать полноценный музей-заповедник на Охтинском мысе будет сложно, необходимо найти компромисс в интересах памятника. Градозащитник и экономист Владимир Соловейчик рассказал НЕВСКИМ НОВОСТЯМ, что получение прибыли будет мешать дальнейшим научным изысканиям и работе музея.
Часть объектов на Охтинском мысе была разрушена в процессе археологических раскопок или полностью утрачена в результате активной хозяйственной деятельности в XIX–XX веках. Рабочая группа Минкульта пришла к выводу, что сохранившуюся часть объектов можно музеефицировать при помощи создания исторического парка. Собственником земли является «Газпром», часть памятников находятся в очень хрупком состоянии, поэтому проект создания музея нужно пересматривать, ранее заявил директор Эрмитажа Михаил Пиотровский.
По словам градозащитника Соловейчика, сомнения вызывает целевое использование будущих сооружений, которые планируют возвести в процессе создания исторического пространства и которые не будут предназначены под музейные цели. Нацеленность на получение прибыли владельцами участка может стать препятствием как для посетителей, так и для ученых.
«Коммерческое использование недвижимости существенно ограничит и научные изыскания дальнейшие, и посетителей. В отличие от того, если бы это было исключительно музейное помещение, чтобы горожане могли ознакомиться с работой археологов. Здесь вопрос не в сохранности, вопрос в целевом использовании предполагаемых сооружений», — отметил Владимир Соловейчик.
Градозащитник уверен, что найти компромисс будет сложно. Совместить в будущем музейном пространстве просветительскую функцию с коммерческой целью практически невозможно.
«Под археологические раскопки надо строить специальное здание, со специальными параметрами, где помимо научной деятельности может быть выставочная и экскурсионная. А если это коммерческий объект, то совместить сложно и маловероятно. Строительство музея, специально предназначенного для научной и выставочной деятельности — это определенные затраты, которые вряд ли окупятся от экскурсантов и уж точно не окупятся от науки. А коммерческий проект предполагает извлечение прибыли. Здесь компромисс маловероятен», — добавил Соловейчик.
Градозащитник также отметил, что в будущем музейном пространстве жители и гости Петербурга, в первую очередь, должны иметь возможность познакомиться с древней историей Охтинского мыса.
Ранее НЕВСКИЕ НОВОСТИ рассказывали, что администрация Петербурга будет оспаривать решение о признании памятником рвов на Охтинском мысе, которое было принято судом после обращения археологов.
Бессмысленно и беспощадно: зачем уничтожают Охтинский мыс?
В Петербурге хватает бизнес-центров, и разрушать ради них историю недопустимо, уверена археолог Тамара Жеглова.
В Петербурге более десяти лет разворачивается борьба вокруг Охтинского мыса. На территории, по которой еще в древности проходили торговые пути, археологи обнаружили фортификации разных веков — памятники, значимые не только для истории Северной столицы, России, но и Северной Европы. Компания «Газпром Нефть», купившая участок до археологических раскопок, не подозревала о сохранности сооружений, а теперь пытается доказать властям и обществу, что остатки крепостей не имеют особого значения. Сперва здесь планировался небоскреб «Охта-центр», сегодня же за основу принят проект деловой зоны с бизнес-центрами.
Градозащитники пишут письма президенту, профильным ведомствам, создают резонанс в СМИ и судятся с собственником, но из противостояния победителем пока не выходит никто. Тем временем разворачиваются споры, создавать ли на мысе небольшой археологический музей в окружении бизнес-центров или организовать полноценную зеленую зону, в которой крепостные стены будут соседствовать с местными природными красотами.
Подробнее об истории противостояния и ценности найденных фортификаций корреспонденту «Росбалта» рассказала археолог Тамара Жеглова.
— Давайте напомним нашим читателям, чем так примечателен Охтинский мыс. Если верить официальным заявлениям, то получается такая картина: какие-то рвы — пустяк.
— Охтинский мыс — уникальное место. В древности здесь проходили торговые пути, и поскольку возвышенность в устье Охты не заливалась при наводнениях, она служила перевалочным пунктом. Земля принадлежала Новгородской республике, затем — Московскому государству. На территорию не раз покушались: все-таки Нева являлась очень важной коммуникацией. Так, в 1300 году шведы пришли и основали крепость Ландскрона, но территорию удалось вернуть через год благодаря Андрею Городецкому, сыну Александра Невского.
Затем здесь возникло русское поселение Невское Устье, просуществовавшее до начала XVII века. В период Смуты земля отошла шведам, которые построили крепость Ниеншанц и город Ниен. В 1703 году Петр I осадил и взял сооружение, и с этого момента начинается история Петербурга.
— Вы упомянули несколько крепостей. Их остатки мы и видим сегодня?
— Да, сначала действовало небольшое городище, укрепление времен Александра Невского, затем Ландскрона, а потом — Ниеншанц. Каждая следующая крепость была по площади больше предыдущей. Получилась такая «матрешка» — в центре городище, его опоясывают четырехугольные рвы Ландскроны, и все это вписано в пятиугольные фортификации Ниеншанца.
© Фото предоставлено членами инициативной группы по защите Охтинского мыса.
При Петре I здесь разместили питомник с растениями для садов и парков Петербурга, а в XIX веке — верфь, на которой в числе прочих строили шлюпы, участвовавшие в открытии Антарктиды. В советское время действовал «Петрозавод», который продолжил выпускать небольшие судна. Тральщики, построенные здесь, помогли городу выстоять в дни блокады. Мыс застроили промышленной архитектурой, никто не думал, что какие-либо исторические сооружения могли сохраниться…
— Пока мыс не выкупил «Газпром»…
— Охтинский мыс признали археологическим памятником еще в 2001 году, в таких случаях любому строительству, которое и планировал «Газпром», предшествуют археологические исследования. Тогда-то под землей и обнаружили остатки нескольких крепостей — в хорошем состоянии! Некоторые сооружения прослеживаются до четырех метров высоты, а рвы Ландскроны тянутся на сотни метров! По закону они считаются недвижимым объектом фортификации и при правильном подходе должны музеефицироваться.
— Представляю, какой это неприятный сюрприз для корпорации.
— Конечно, купили кусок в центре города, а потом выясняется, что он с большим обременением. Раскопки закончились в 2010 году. Последующая история — это попытки «Газпрома» доказать, что охраняемых объектов здесь не так много, а строить новые — можно. Мы вели многолетнюю войну, и независимые эксперты выступали на стороне градозащитников.
— Насколько я знаю, провели несколько экспертиз, но их по не слишком понятным причинам отклонили официальные ведомства, верно?
— Привлеченные археологи высказывались единодушно: рвы, валы, остатки крепости нуждаются в охраняемом статусе. Это неудивительно. У Ландскроны сохранилось основание деревянной башни 1300 года! Отличный объект для музеефикации.
Судьбу экспертиз можно проследить по примеру одной из них, проведенной Всероссийским обществом по охране памятников истории и культуры в 2014 году. Специалисты пришли к выводу об охраняемом статусе объектов, направили документ в Министерство культуры. Он лежал там три года, приходили формальные отписки, что-то не так было оформлено. А за три года экспертиза теряет актуальность.
В результате в 2018 году «Газпром» инициировал новое исследование. Привлекли археолога Айрата Ситдикова, который и сыграл на руку корпорации. Документ приняли сразу.
— К экспертизе постоянно высказываются нарекания. Что с ней не так?
— Под охрану подпадают два вида объектов: недвижимые архитектурные сооружения, например, фортификации, а также культурный слой, который образуется в результате жизнедеятельности человека. Так вот, остатки сооружений должны охраняться на месте, они неприкосновенны, а культурный слой защищается законом до поры, пока все не раскопают и не скажут: «Объект исследован». Дальше можно застраивать территорию.
Ситдиков для приличия отдал под охрану маленький кусочек одного из бастионов Ниеншанца и часть культурного слоя — 15-20%. Рвы, валы, башня Ландскроны, то есть все то, что можно музеефицировать, осталось без внимания. В итоге для защиты памятников Охтинского мыса экспертиза не имеет никакого смысла — культурный слой исследуют и будут спокойно застраивать территорию.
— Почему Ситдиков на это решился?
— Можно только догадываться, что им двигало. Он, будучи ранее человеком с приличной репутацией, поставил себя в крайне неловкое положение. По-видимому, не ожидал, что в Петербурге экспертиза получит такую огласку. В городе пока еще сильна общественность, хотя нас и утрамбовали в последние годы.
Знаете, в экспертизе Ситдикова есть такой момент. В описательной части археолог упоминает башню Ландскроны, ее хорошее состояние, отдельные фортификационные сооружения. Но в заключении экспертизы этих памятников в объектах охраны нет.
Вскоре вышло то самое распоряжение о подготовке предложений. Ответственными назначены Министерство культуры, губернатор Петербурга и глава «Газпрома». Мы все вздрогнули. С одной стороны, кто, как не они, должны решить вопрос? А с другой, мы понимаем, как все работает.
В администрации города выступили за археологический музей, позднее все свелось к идее выставочного пространства в бизнес-центре. Да, мы согласны, Северной столице они нужны, но изначально речь шла о музее-заповеднике на мысе, а выставочные залы могут быть где угодно.
© Стоп-кадр видео
— Музей — помещение, где выставлены экспонаты, а сейчас к музеям относят еще и инсталляции, макеты, все что угодно. Нас же интересуют подлинные вещи. Музей-заповедник — демонстрация крепостей в их натуральной среде, в ландшафте. Предложения городской власти — подмена понятий. Они уничтожат подлинные объекты!
Мы отправили коллективное письмо президенту, собрав шесть тысяч подписей, обратились в городские ведомства, пытались записаться к Пиотровскому-младшему на прием, но в ответ получали формальные отписки.
В июне ситуация сдвинулась с мертвой точки. По-видимому, сыграл роль резонанс: за нас вступились коллеги из других городов, депутаты. Министерство культуры провело совещание с участием Петра Сорокина, который руководил раскопками на Охтинскому мысе. Это хороший знак. Впрочем, профильный комитет КГИОП и «Газпром» продолжали настаивать на своем.
В итоге сроки передвинули — готовить новые предложения планируют до декабря. По-видимому, сейчас тему решили притормозить, потому что скоро начнутся выборы. Наша же задача — поддерживать внимание к этой теме и бороться дальше.
— Насколько я знаю, параллельно разворачивается новая судебная тяжба. Как обстоят дела?
— Археологи подали коллективный иск, чтобы Ландскрону включили в список охраняемых объектов. Это беспрецедентное дело, участвует более двадцати истцов. Сейчас суд назначил экспертизу.
— Есть основания доверять новым экспертам? Казус Ситдикова не внушает оптимизма.
— Привлечены три археолога: два из Петербурга, один из Пскова. Мы надеемся, что все пройдет хорошо. Эксперты не были замечены в каких-то пристрастиях, уважаемые люди.
— В разговоре с вами у меня возникло ощущение, что дело обстоит достаточно просто: есть конкретные исторические памятники, которые важно сохранить, и это подтверждают ведущие археологи. Почему ваши оппоненты этого не понимают? Чего здесь больше: халатности или умысла?
— Умысла. Виноваты деньги и амбиции. Все-таки речь идет о большой территории в центре города, красивом месте на берегу, рядом со Смольным собором. Но речь не идет о том, чтобы отбирать землю у «Газпрома»! Ведь и хороший музей-заповедник может приносить большие деньги.
© Фото предоставлено членами инициативной группы по защите Охтинского мыса.
Проектный рисунок парка на Охтинском мысе
Как долго в сегодняшнем меняющемся мире нужны будут эти бесконечные офисные пространства? Два здания бизнес-центра, а между ними зеленая лужайка. Зачем это горожанам?
— Если все завершится благополучно, то в городе появится новое пространство, в котором мы, петербуржцы и гости города, сможем отдохнуть и полюбоваться стенами крепостей, узнать больше об истории. Я все правильно понимаю?
— Конечно. Пушкинские горы, Куликово поле… Очень много примеров музеев-заповедников! Мы боремся за спасение и музеефикацию памятников нашей истории, но это также и новое публичное пространство, зеленая зона в центре города, которых сейчас очень мало. Красивое пейзажное место обязательно привлечет не только горожан, но и туристов, и сыграет большую роль в развитии Петербурга.
Беседовал Никита Строгов
Охтинский мыс снова хотят застроить — ранее там обнаружили уникальные крепости Ландскрона и Ниеншанц. Археолог Петр Сорокин рассказывает, чем они важны для Петербурга и Европы
«Газпром нефть» проводит закрытый конкурс на разработку концепции здания на Охтинском мысу, где несколько лет назад хотели построить небоскреб. Детали проекта пока неизвестны, из-за чего градозащитники обеспокоены судьбой археологических памятников на этой территории. Во время недавних раскопок там были найдены крепости Ниеншанц и Ландскрона.
«Бумага» поговорила с археологом Петром Сорокиным, проводившим раскопки на Охтинском мысу, о том, чем шведские крепости важны для Петербурга, как хорошо они сохранились и почему эту территорию все-таки разрешили застраивать.
Петр Сорокин
Какие памятники нашли на Охтинском мысу и в чем их уникальность
— Раскопки на Охте начались в 1992 году, когда эта территория еще не считалась археологической. Тогда мы (Институт истории материальной культуры РАН — прим. «Бумаги» ) планировали найти остатки памятников, которые упоминаются в исторических документах — крепости Ниеншанц и Ландскрона. Мы провели там разведочные исследования и подготовили документы для постановки территории на охрану, так как [на ней могли находиться] объекты культурного наследия. В 2001 году утвердили два памятника — крепость Ниеншанц на мысу и центральную часть города Ниена на правом берегу Охты.
Когда «Газпром» начал строительство делового квартала «Охта-центр» на Охтинском мысу, в соответствии с законом им было предписано перед началом работ провести охранные археологические исследования. Во время раскопок было обнаружено то, что никто не ожидал увидеть: хорошо сохранившиеся остатки четырех крепостей разного времени. Укрепления занимают большую часть мыса — в некоторых местах они возвышаются до четырех метров.
На Охтинском мысу мы имеем дело не с какими-то рядовыми памятниками. На территории России — тысячи памятников археологии, которые не имеют упоминаний в исторических источниках. Например, многочисленные земляные городища, информация о которых может быть получена только в результате раскопок. Здесь же в основном находятся крепости, которые нашли яркое отражение в европейской истории.
Как с помощью Ландскроны шведы хотели отрезать Русь от Балтики и кто уничтожил крепость
1300 год — эпоха крестовых походов на Балтике, когда немецкие ордены завоевывают восточную Прибалтику, а шведы — Финляндию. В 1293 году они основывают Выборг, а в 1300-м — Ландскрону. Крепость упоминается в нашей летописи в 1300–1301 годах как очень необычное сооружение. Летописец пишет, что она была утверждена «твердостью несказанной», что ее построили мастера из Рима, посланные от папы римского.
С помощью Ландскроны шведы хотели полностью отрезать Русь от Балтики, взять под контроль всю торговлю с Европой и подчинить Ижорскую землю. В 1300 году новгородцы пытались взять ее штурмом, но не смогли. Только следующей весной, в 1301 году великий князь Владимирский Андрей Александрович захватил крепость и разрушил ее.
Несмотря на сожжение всех крепостных построек (они были деревянными — прим. «Бумаги» ), сохранились земляные фортификации, которые показывают полный план этой регулярной крепости, окруженной тремя оборонительными рвами. Сохранилось основание башни с колодцем, которое упоминается в шведской хронике Эрика как последний оплот осажденных.
Ландскрона переводится как «корона земли» — центр земли. Она должна была стать значимым центром в Восточной Прибалтике. Это была очень большая и мощная по тем временам крепость, созданная по современному фортификационному проекту. В общей сложности она занимала площадь около 3 гектаров. Крепостей крестоносцев подобных размеров в то время не было еще ни в Финляндии, ни в Восточной Прибалтике.
Ландскрона — такая же часть нашей истории, как и Невская битва. На поле битвы остался только ландшафт, который нужно охранять. Здесь же мы имеем дело с рукотворным сооружением, с фортификацией, которая сохранилась и чудом уцелела в условиях большого города.
Что археологам известно о крепости Ниеншанц и сожженном городе Ниен на берегу Охты
Ниеншанц также уникален по своему конструктивному устройству для Восточной Прибалтики. Это пятибастионная крепость в форме звезды. Такие крепости появляются в Италии в XVI веке, а в XVII распространяются в Северной Европе. Крепость в форме звезды идеально подходила для небольшого Охтинского мыса, защищая его со всех сторон. Она контролировала проход судов по Неве, а также пересекавшую ее переправу на стратегической дороге из Ингерманландии в Карелию.
Крепость стала основой шведского города Ниен на противоположном берегу Охты. Он развивался на протяжении всего XVII века, в лучшие времена его население достигало 2 тысяч человек. Ниен планировался как центр торговли между Россией и Северной Европой при посредничестве Швеции. Шведское правительство создало условия, чтобы привлечь русских купцов, ввело льготное налогообложение. Но из-за того, что земли были шведскими, основные потоки русско-европейской торговли пошли по другим каналам, в частности через Архангельск. Но прямая торговля со Швецией здесь велась — из Ниена русские купцы отправлялись на своих судах даже в Стокгольм.
Когда русские войска в 1702 году захватили в истоках Невы крепость Нотебург (Орешек), шведы сами уничтожили Ниен. Население перебралось в Выборг. Но русские подошли к Ниеншанцу только спустя полгода. После недельной осады гарнизон капитулировал. Петр I назвал завоеванную крепость Шлотбург — «замок-город» — закрыв таким образом вход в Неву. Первое время она сохранялась и была центром размещения русских войск в устье Невы, пока не построили Петропавловскую крепость. Потом, опасаясь захвата шведами, ее вывели из строя.
Укрепления сохранялись практически до начала XIX века. Рвы вокруг Ниеншанца засыпали при строительстве Охтинской верфи.
Как на Охтинском мысу нашли могильник и есть ли там памятники эпохи неолита
— Кроме крепостей на территории Охтинского мыса есть находки, касающиеся русского поселения Невское устье XVI века, а также связанный с ним могильник. Впоследствии он был превращен в городское кладбище Ниеншанца.
Еще были выявлены стоянки с эпохи неолита до раннего железного века — это 4 тысячелетие до нашей эры — середина 1 тысячелетия. Причем это тоже первые памятники в бассейне Невы. Территория мыса была хорошо заселена на протяжении всех исторических периодов.
Какой статус имеют памятники Охтинского мыса и почему эту территорию можно застраивать
— С охраной памятников на Охтинском мысу существуют серьезные проблемы. В 2001 году на охрану поставили крепость Ниеншанц и могильник. В конце наших археологических работ в 2009 году мы направили письмо в КГИОП Петербурга, где уточнили информацию по старым и обозначили вновь выявленные памятники — крепость Ландскрона, мысовое городище, неолитические стоянки. Но их на охрану так и не поставили.
После этого началась война экспертиз. По заказу «Охта-центра» была сделана экспертиза, которая обосновывала для мыса статус достопримечательного места регионального значения. Там только упоминались исторические крепости, но не было предметов охраны и разрешалась свободная застройка. Эта экспертиза была оспорена градозащитниками и археологами в суде и ее отменили, а кого-то из экспертов даже лишили права экспертной деятельности.
После этого ВООПИиК Петербурга заказало новую экспертизу — ее подготовили в 2013 году в Петербурге с участием археологов из Новгорода. По ее результатам Охтинский мыс признавался памятником федерального значения с запретом любого строительства на этой территории. Но министерство культуры, куда экспертизу отправили на утверждение, отклонило ее.
Сейчас появилась третья экспертиза, подготовленная в Казани по заказу владельца территории. По своим выводам она похожа на первую и сразу же была утверждена министерством культуры. Там упоминаются все памятники, но они трактуются не как объекты, которые надо сохранять, а как участки культурного слоя. Согласно этой экспертизе, там ничего не сохраняется на долговременной основе: всё можно раскопать археологическими методами и после этого застроить территорию.
Чем Охтинский мыс может быть интересен туристам
— Охтинский мыс — небольшой район Петербурга, но на нем сосредоточены почти все памятники его предыстории, связанные с российскими и европейскими городами, поэтому он имеет необычайную значимость как для российской, так и для европейской культуры.
Я думаю, что тут должен быть археологический парк: музей, который был бы привлекателен для туристов точно так же, как и другие памятники нашего города. Таким образом Петербург получит несколько тысячелетий древней истории. Археологические парки — это музеи нового типа, которые хорошо известны в мире, например Археологический парк Ксантена в Германии. Можно было бы применить имеющийся богатый опыт в этой области.
Есть предложения воссоздать крепость Ниеншанц, а музей с руинами мысового городища и Ландскроны с музейной экспозицией разместить внутри него. Закон позволяет это сделать, а материалов достаточно — и археологических, и исторических. Наличию частей четырех крепостей с коллекциями археологических предметов от неолита до Нового времени мог бы позавидовать любой музей.